Бандитский главарь перестал пугать новую свою «шестерку» и Поспелов постепенно пришел в норму.
— В принципе, мы с тобой столковались. Не штормуй и не бери меня на понт — капуста будет наша. Свою долю получишь не в замусоленных рубликах — в настоящих баксах… На прощание — всего один вопрос. Ответишь — оплачу наличными. Как говорилось в застойные времена, не отходя от кассы…
— Если знаю, почему не ответить, — пожал плечами окончательно покоренный боевик Удава. — Спрашивай.
— В последнее время что-то непонятное творится вокруг меня. То одного жиган-лимона замочат, то — другого. Вот недавно погиб Горюн…Случайно не знаешь, кто за нами охотится? Сыскари-рыбаки — не похоже, другой почерк, другая сноровка. Прокуратура? Не верю, там сидят законники, пальцем не пошевельнут без статьи в кодексе. А тут — без следствия и суда… Подскажи, откуда мне ожидать пули? Кто нас пасет?
Сердце стало отстукивать не секунды — мгновения. Язык распух, на его кончике тяжелой гирей висело слово «знаю». С соответствующим продолжением, многословным, будто автоматная очередь. Удерживал страх перед возмездием за предательство — тот же Николай первым всадит в него пулю из своего, не знающего промаха, пистолета.
Не в силах говорить, Поспелов отделался пожатием плечами.
— Значит, не знаешь, — огорченно вздохнул Лягаш. — Я вот тоже даже не догадываюсь. Есть один дружан в уголовке — пообещал покопаться, да знаем эти ментовские обещания… Думаю, об»явились новые конкуренты…
Сердце старшего лейтенанта снова перешло на привычный ритм, пропала сухость во рту. И это чудо произошло после обычного в российской действительности упоминание о «конкурентах».
— Вам… тебе лучше знать…
— Ништяк, найдем… Готовься. Побазарю с верными людьми куда тебя приткнуть…
В тот день побалдеть в кругу «семьи», насладиться сексуальными танцами новой шлюшки с верными шестерками Лягашу так и не довелось. Добрался на «жигуленке» до окраины Москвы, зашел в будку телефона-автомата. Перекинулся несколькими словами невесть с каким абонентом.
— Жми к Измайловскому парку, — хмуро приказал он водителю. — Вот пошла жизнь-жестянка, ни отдыха, ни удовольствия, — деланно вздохнул он, выражая крайнюю степень усталости. — Приткнешься, кореш, рядом с трамвайной остановкой, покемаришь за рулем. Освобожусь — разбужу.
Долго ожидать Лягашу не пришлось — впереди голубого «жигуленка», метрах в трехстах остановилась белая «волга». Из неё вышел одутловатый мужчина в модном костюме и при галстуке. Не оглядываясь, двинулся вглубь парка.
Лягаш последовал за ним.
Расстояние между двумя гуляющими медленно сокращалось. Вскоре они сошлись и дальше пошли рядом. Правда, низкорослый Лягаш едва доставал головой до плеча собеседника, но это не мешало бандиту держать себя с достоинством.
— Зачем вызвал? — спросил одутловатый, оглядывая пустую аллею. — Рассчитаться?
— Ты угадал.
В руке «пацана» появился толстый конверт и перекочевал в наружный карман пиджака человека, приехавшего на «волге». Тот что-то удовлетворенно промычал и переложил конверт в более надежное «хранилище» — внутрь пиджака.
— Все? Разбегаемся?
— Имеется две маленькие просьбы, — посмеиваясь, показал Лягаш кончик мизинца. — Отдельно оплачиваемые… Имею информацию: ты загорелся желанием прибомбить особнячок… Считай — первый взнос в твою копилку…
— Что за просьбы? — торопливо спросил собеседник. — Сам понимаешь, меня тоже пасут, долго задерживаться не могу.
Они повернули и так же неторопливо, как шли в парк, направились к оставленным машинам.
— Первое — ты пообещал разузнать по поводу непонятных ликвидаций видных авторитетов. Постарайся ускорить. У меня предчувствие — сели на хвост, вот-вот отправят догонять Горюна… Погоди! — резко остановил он открывшего рот одутловатого. — Второе — нужно устроить на работу одного из моих шестерок. Желательно — в банковскую охрану. Куда — подумай сам, доверяю. Только поскорей…
— Сколько?
— Одного… Ах, вот ты о чем? — отсмеявшись, Лягаш прошептал на ухо такую большую сумму, что собеседник невольно охнул, а ушная раковина покраснела. — Ежели поможешь не только проявить киллеров, но и убрать их — вознаграждение удвою…
— Что смогу — сделаю…
Лягаш пошел к своей машине, одутловатый — к своей.
Рядом с «волгой» стояла милицейская патрулька, возле нее, нетерпеливо помахивая жезлом, расхаживал гаишник.
— Ваши права? — не представившись, раздраженно потребовал он. — Почему припарковались в неположенном месте? Знака не видели?
— А вон тот голубой «жигуль»? — доставая из внутреннего кармана удостоверение, полюбопытствовал нарушитель. — Он что, из числа «неприкасаемых»?
— Та машина стоит до знака, ваша — после него. Прошу отвечать за свои действия и не лезть в чужие дела! — проорал гаишник, разворачивая «корочки». И вдруг умолк. — Подполковник милиции Севастьянов? Простите, товарищ подполковник… Я не знал… Явное нарушение…
— Ничего, лейтенант, бывает, — благодушно проговорил нарушитель. Будто снисходительно похлопал по плечу старательного служаку. — Наоборот, хвалю за усердие… Разрешите ехать?
— Пожалуйста, товарищ подполковник…
«Волга» рванулась с места, словно её преследовали, и влилась в поток транспорта. Гаишник разочарованно «отмахнул» ещё одного нарушителя, явно превысившего установленную скорость движения.
Из небольшого проулка выехал красный «жигуль», перевалился через трамвайные пути и пристроился за белой «волгой». В салоне — два сотрудника вновь созданного управления внутренней безопасности. Один из них — недавно переведенный из уголовного розыска сыщик Ваня Неелов.
Голубой «жигуль» продолжал стоять на прежнем, разрешенном правилами, месте. Лягаш внимательно следил за беседой между одутловатым своим приятелем и сотрудником ГАИ. Мимо его внимания не ускользнуло появление красной легковушки.
Кажется, менты сели на хвост, с тревогой подумал Лягаш, нужно уносить ноги, пока не прищучили. А Севастьянов выкрутится — мужик ловкий и скользкий, о нем можно не тревожиться, но и временно прервать связь. В виде профилактики безопасности…
— Жми прямо по шоссе Энтузиастов, — приглушенно приказал он водителю. — Первый поворот — направо, потом — в проходной двор…
Поглощенный наблюдением за белой «волгой» и красным «жигулем», Лягаш не обратил внимания ещё на одну машину — черный «мерседес». Он стоял поодаль, водитель читал газету, пассажир балдел возле витрины комка, разглядывая выставленные там бутылки с разноцветыми наклейками.
Это был Николай Пахомов.
Боевики Удава не выследили Лягаша — возвращаясь из Дмитрова завернули в отделение Сбербанка, где Секретарев хранил свои сбережения. Случайно увидели, как из голубого «жигуля» выбирается человек, для «встречи» с которым они ездили на край света. А он, успокоенный сработавшей ловушкой, уверенный в том, что преследователи — черт из знает, из какой «фирмы»! — вознеслись на небеса, идет прогуляться в парк. Да не один — вместе с каким-то пузаном…
В зеркальной поверхности витрины отлично видна голубая машина. Вот пассажир склонился к парню за рулем, что-то ему сказал. «Жигуль» медленно двинулся вдоль трамвайной линии, выжидая возможности влиться в поток легковушек. Секунда и командир пятерки оказался на переднем сидении «мерседеса».
— Гони! Вслед за голубым «жигулем». Да поосторожней, сделай так, чтобы нас отделяла хотя бы пара легковушек… Заметит, мерзавец, ускользнет.
— Никуда не денется, — сквозь зубы пробормотал Павел, ловко вклиниваясь между автофургоном и облезлым «москвичем». — Теперь я его достану, выпотрошу кровавую душонку…
Не отрывая взгляда от дороги, он достал пистолет и положил его в бардачек. Сейчас отставной подполковник походил на охотничью борзую, взявшую след и преследующую опасного зверя. Не лает и не ворчит, только изредка оскаливается, будто чувствует запах крови.
На повороте Лягаш все же «зацепил» иномарку. Разделявший их фургон свернул к торговым рядам, следующие за ним «ауди» припарковалась к тротуару возле здания какого-то банка. Теперь Павел, в буквалльном смысле слова, висел на хвосте бандитской легковушки.
— Кто это может быть? — вслух размышлял Лягаш, направляя водителя то вправо, то влево. — Шестерки Хромого? Отпадает, Хромой сейчас по уши завяз в разборках с Шустрым… Менты? Не похоже, они на «мерседесах» не ездят… Скорее всего, та самая «третяя сила» которая ликвидирует то одного, то другого авторитета… Горюн, Подметка, Шкворень… Похоже, дошла очередь и до меня… Ты чего, падла, плетешься, будто за гробом родной тещи? Поддай газу… Сейчас свернешь направо и тут же сдашь в арку — там проходной двор. Притормозишь, я выскочу, сам же — на соседнюю улицу и — к кольцевой дороге…
Как всегда, Лягаш блефовал, он не собирался оставлять невесть каким преследователям такую жирную добычу, как водитель-телохранитель, знающий многие захоронки босса и недавно присутствующий при сверхсекретной его беседе с бывшим банковским охранником. Достаточно того, что в лапы уголовки попало два пехотинца, лично знающие своего босса. Можно не сомневаться — раскололись и нарисовали сыскарям портрет главаря. Спасибо Севастьянову — закрыл им пасти: один валяется в тюремной больнице с сотрясением мозга, второй — на кладбище.
С шестеркой-водителем придется расставаться.
Лягаш осторожно достал пистолет, отвернулся к окну, передернул затвор. Когда «жигуль» притормозил, повернулся к водителю.
— Прощай, дружан!
Прижал ствол к боку телохранителя и дважды нажал на спуск. Потом выскочил из машины и метнулся в под»езд. Пробежал к парадному входу, выскочил на улицу и, не торопясь, пошел по направлению к метро.
Из под»ехавшего «мерседеса» выскочили боевики Удава. Впереди стоял голубой «жигуль» с работающим двигателем. На руль склонился мертвый водитель.
Бандитский босс снова ушел от кары…
Глава 12
Спроси Севастьянова, что его толкнуло на связь с преступниками, какие обстоятельства превратили подполковника милиции в платного информатора банды — вряд ли он сможет однозначно ответить. Жадность — да, она тоже присутствовала. Желание возвыситься над сослуживцами, внушить им зависть к преуспевающему сотруднику уголовного розыска — несомненно. Но все это — не причины, а, скорей, побудительные мотивы. Причина заключалась совсем в другом.
Года два тому назад врачи обнаружили у супруги хитрую женскую болезнь, мешающую ей выполнять супружеские обязанности. А Севастьянов в сексуальном плане воистину был «гигантом», несмотря на солидный возраст — к пятидесяти подкатывает — он ежедневно требовал близости.
Но жена — не любовница, её приходится щадить и беречь. После длительного обсуждения в спальне создавшегося положения супруги приняли единственно возможное решение. Один раз в три дня Севастьянов, спрятав в карман приготовленные женой презервативы, отправлялся на рынки любви. Их местонахождение подполковник знал по долгу службы, расспрашивать подчиненных или холостяков из соседних отделов не было необходимости.
Потолкавшись в толпе жаждущих приличного заработка женщин, он выбирал подходящую по внешности и по возрасту. Молоденькие — от четырнадцати и до тридцати лет — исключались. Во первых, дорого стоили, не по карману, во вторых, немолодые путаны в сексуальном плане более опытны и надежны. Кроме того, они имеют ещё одно немаловажное достоинство — жилплощадь. Не приглашать же проститутку в свою квартиру, не знакомить же её с супругой и детьми?
Законная жена подполковника страшно переживала фактический развал семьи. Ведь из полновластной хозяйки, повелительницы влюбленного в неё мужа она превратилась в примитивную домработницу, убирающую квартиру, готовящую еду, стирающую белье. Особенно переживала, когда, вынужденно улыбаясь, вкладывала в карман мужа мерзкие презервативы и провожала его к другим женщинам. Понимала — без этого не обойтись, слава Богу, что муж терпит, не создает новую семью. Другой давно бы уже собрал вещи и сбежал из постылого дома…
— Не в сексе семейное счастье, — убеждал жену подполковник, ласково целуя её в лоб — губ предпочитал касаться редко, не стоит лишний раз бесплодно возбуждаться. — Это все равно, что посидеть на унитазе, справить нужду. А я ведь делаю это не ежедневно — один раз в три дня. У нас, слава Богу, хорошие дети, приличная квартира, достаток. Большего трудно желать… Ничего не поделаешь, так уж сложиась жизнь…
Жена согласно кивала, глотая ничего не понимающие и не желающие понимать слезы.
Внешне — мир и благодать, никто даже заподозрить не может, какие бури и штормы расшатывают прочное основание семьи подполковника милиции. Навещающие квартиру гости умиленно вздыхают… Как же вы любите друг друга… Какое счастье иметь такую добрую и нежную жену… Как вам повезло, милая, выбрать такого достойного мужа,,,
В ответ чета Севастьяновых скромно улыбалась, она подставляла губки, подполковник охотно целовал их.
Так дни проходили за днями. Постепенно муж и жена привыкли, притерлись, любовные отлучки главы семьи не вызывали переживаний, превратились в обыденность.
В тот, памятный, вечер Виктор Ефимович выбирал подругу на ночь необычайно долго. Останавливали очередные финансовые трудности — задержали зарплату.
— Сколько возьмешь? — спросил он у пожилой проститутки, выставившей на всеобщее обозрение полные бедра и об»емную грудь. — За ночь, конечно.
Услышав такой же прямой ответ, покачал головой — дорого, и обратился к соседке — худющей блондинке. По его мнению, женская худоба говорит о повышенных сексуальных способностях, что толку в толстых, ленивых, неповоротливых дам, которые одышливо вертятся в постели, изображая неприсущую им резвость.
Ответ блондинки тоже не порадовал. Точно так же, как и цена рыжей, развеселой дамочки, пообещавшей подполковнику всего за триста баксов самый настоящий небесный рай.
Перебирая женщину за женщиной, подполковник, наконец, достиг желаемого.
— А сколько дашь? — вопросом на вопрос ответила немолодая, в меру накрашенная путана, изрядно побитая жизнью и профессией. — Если сойдемся в цене — не прогадаешь, — туманно побещала она то же самое, что и рыжая.
Поколебавшись, Виктор Ефимович назвал приемлемую для тощего его кошелька сумму.
Женщина не стала торговаться.
— Заметано. Бери такси. Живешь-то далеко?
— Ко мне не получится, плачу за ночь в твоей квартире. Или — комнате.
Проститутка показала наглому клиенту туго обтянутый короткой юбкой зад. В переводе на общедоступный язык — пошел бы ты к «бениной» маме. Води к себе за бесценок, после стирай белье, отглаживай простыни — за кого считает её толстячок?
Это был довольно болезненный укол в самолюбие подполковника. Желание пообщаться с женщиной увяло и он направился к «паспортной» супруге. Придется попоститься до выдачи зарплаты, нельзя же ради собственного удовольствия оставлять голодными жену и детей?
Дуплишка быстренько разведала у знакомого сержанта милиции: кто и что из себя представляет несостоявшийся клиент. Сержант почти бесплатно — что в наше время сто баксов? — поведал: сыскарь, подполковник, служит в уголовном розыске.
Вечером телка со смехом рассказала боссу о неудавшемся ухаживании мента.
— Старый, толстый, а — туда же. Прижмешь его в постели — запросто испустит дух. И, представляешь, торгуется, много ему двести баксов. Еще подполковником ходит. Напрашивается ко мне домой, паскуда. В гробу его видела в белых тапочках, падлу моченного…
— Мент? Подполковник? — насторожился Лягаш. Очень уж потешно у него получается эта самая настороженность: глазки, будто выпрыгивают из орбит, мордочка ещё больше заостряется — хорек да и только. — И ты отказалась, лярва безмозглая?… Часто он ваш бардак уличный посещает?
Дуплишка толком не врубилась, не поняла из-за чего хозяин так рассвирепел, на всякий случай виновато потупилась.
— Откуда мне знать, когда ты меня выпускаешь один раз в неделю? Боишься заразиться? Так я и поликлинику посещаю, и моюсь под душем каждый день, и предохраняюсь…
— Усохни, падла! — завизжал Лягаш. — Тебя о чем спрашивают? Когда в следующий раз можешь повстречать мента?
— Подружки говорят: каждые три дня появляется…
Лягаш походил по комнате, пощелкал пальцами. Будто решал уравнение с несколькими неизвестными. Наконец, его лицо прояснилось, пропали морщины на узком лбу.
— Сделаешь так: согласишься переспать с ментом. Поторгуешься, не без этого, но не особо, чтоб жадный фрайер вошел в азарт и не заметил крючка. Приведешь сюда, — босс пристукнул узкой ладонью по столу, словно именно на столе телка должна отдаться страстному подполковнику. — Перед тем, как приведешь хахаля — звякнешь по телефону… Все ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— В принципе, мы с тобой столковались. Не штормуй и не бери меня на понт — капуста будет наша. Свою долю получишь не в замусоленных рубликах — в настоящих баксах… На прощание — всего один вопрос. Ответишь — оплачу наличными. Как говорилось в застойные времена, не отходя от кассы…
— Если знаю, почему не ответить, — пожал плечами окончательно покоренный боевик Удава. — Спрашивай.
— В последнее время что-то непонятное творится вокруг меня. То одного жиган-лимона замочат, то — другого. Вот недавно погиб Горюн…Случайно не знаешь, кто за нами охотится? Сыскари-рыбаки — не похоже, другой почерк, другая сноровка. Прокуратура? Не верю, там сидят законники, пальцем не пошевельнут без статьи в кодексе. А тут — без следствия и суда… Подскажи, откуда мне ожидать пули? Кто нас пасет?
Сердце стало отстукивать не секунды — мгновения. Язык распух, на его кончике тяжелой гирей висело слово «знаю». С соответствующим продолжением, многословным, будто автоматная очередь. Удерживал страх перед возмездием за предательство — тот же Николай первым всадит в него пулю из своего, не знающего промаха, пистолета.
Не в силах говорить, Поспелов отделался пожатием плечами.
— Значит, не знаешь, — огорченно вздохнул Лягаш. — Я вот тоже даже не догадываюсь. Есть один дружан в уголовке — пообещал покопаться, да знаем эти ментовские обещания… Думаю, об»явились новые конкуренты…
Сердце старшего лейтенанта снова перешло на привычный ритм, пропала сухость во рту. И это чудо произошло после обычного в российской действительности упоминание о «конкурентах».
— Вам… тебе лучше знать…
— Ништяк, найдем… Готовься. Побазарю с верными людьми куда тебя приткнуть…
В тот день побалдеть в кругу «семьи», насладиться сексуальными танцами новой шлюшки с верными шестерками Лягашу так и не довелось. Добрался на «жигуленке» до окраины Москвы, зашел в будку телефона-автомата. Перекинулся несколькими словами невесть с каким абонентом.
— Жми к Измайловскому парку, — хмуро приказал он водителю. — Вот пошла жизнь-жестянка, ни отдыха, ни удовольствия, — деланно вздохнул он, выражая крайнюю степень усталости. — Приткнешься, кореш, рядом с трамвайной остановкой, покемаришь за рулем. Освобожусь — разбужу.
Долго ожидать Лягашу не пришлось — впереди голубого «жигуленка», метрах в трехстах остановилась белая «волга». Из неё вышел одутловатый мужчина в модном костюме и при галстуке. Не оглядываясь, двинулся вглубь парка.
Лягаш последовал за ним.
Расстояние между двумя гуляющими медленно сокращалось. Вскоре они сошлись и дальше пошли рядом. Правда, низкорослый Лягаш едва доставал головой до плеча собеседника, но это не мешало бандиту держать себя с достоинством.
— Зачем вызвал? — спросил одутловатый, оглядывая пустую аллею. — Рассчитаться?
— Ты угадал.
В руке «пацана» появился толстый конверт и перекочевал в наружный карман пиджака человека, приехавшего на «волге». Тот что-то удовлетворенно промычал и переложил конверт в более надежное «хранилище» — внутрь пиджака.
— Все? Разбегаемся?
— Имеется две маленькие просьбы, — посмеиваясь, показал Лягаш кончик мизинца. — Отдельно оплачиваемые… Имею информацию: ты загорелся желанием прибомбить особнячок… Считай — первый взнос в твою копилку…
— Что за просьбы? — торопливо спросил собеседник. — Сам понимаешь, меня тоже пасут, долго задерживаться не могу.
Они повернули и так же неторопливо, как шли в парк, направились к оставленным машинам.
— Первое — ты пообещал разузнать по поводу непонятных ликвидаций видных авторитетов. Постарайся ускорить. У меня предчувствие — сели на хвост, вот-вот отправят догонять Горюна… Погоди! — резко остановил он открывшего рот одутловатого. — Второе — нужно устроить на работу одного из моих шестерок. Желательно — в банковскую охрану. Куда — подумай сам, доверяю. Только поскорей…
— Сколько?
— Одного… Ах, вот ты о чем? — отсмеявшись, Лягаш прошептал на ухо такую большую сумму, что собеседник невольно охнул, а ушная раковина покраснела. — Ежели поможешь не только проявить киллеров, но и убрать их — вознаграждение удвою…
— Что смогу — сделаю…
Лягаш пошел к своей машине, одутловатый — к своей.
Рядом с «волгой» стояла милицейская патрулька, возле нее, нетерпеливо помахивая жезлом, расхаживал гаишник.
— Ваши права? — не представившись, раздраженно потребовал он. — Почему припарковались в неположенном месте? Знака не видели?
— А вон тот голубой «жигуль»? — доставая из внутреннего кармана удостоверение, полюбопытствовал нарушитель. — Он что, из числа «неприкасаемых»?
— Та машина стоит до знака, ваша — после него. Прошу отвечать за свои действия и не лезть в чужие дела! — проорал гаишник, разворачивая «корочки». И вдруг умолк. — Подполковник милиции Севастьянов? Простите, товарищ подполковник… Я не знал… Явное нарушение…
— Ничего, лейтенант, бывает, — благодушно проговорил нарушитель. Будто снисходительно похлопал по плечу старательного служаку. — Наоборот, хвалю за усердие… Разрешите ехать?
— Пожалуйста, товарищ подполковник…
«Волга» рванулась с места, словно её преследовали, и влилась в поток транспорта. Гаишник разочарованно «отмахнул» ещё одного нарушителя, явно превысившего установленную скорость движения.
Из небольшого проулка выехал красный «жигуль», перевалился через трамвайные пути и пристроился за белой «волгой». В салоне — два сотрудника вновь созданного управления внутренней безопасности. Один из них — недавно переведенный из уголовного розыска сыщик Ваня Неелов.
Голубой «жигуль» продолжал стоять на прежнем, разрешенном правилами, месте. Лягаш внимательно следил за беседой между одутловатым своим приятелем и сотрудником ГАИ. Мимо его внимания не ускользнуло появление красной легковушки.
Кажется, менты сели на хвост, с тревогой подумал Лягаш, нужно уносить ноги, пока не прищучили. А Севастьянов выкрутится — мужик ловкий и скользкий, о нем можно не тревожиться, но и временно прервать связь. В виде профилактики безопасности…
— Жми прямо по шоссе Энтузиастов, — приглушенно приказал он водителю. — Первый поворот — направо, потом — в проходной двор…
Поглощенный наблюдением за белой «волгой» и красным «жигулем», Лягаш не обратил внимания ещё на одну машину — черный «мерседес». Он стоял поодаль, водитель читал газету, пассажир балдел возле витрины комка, разглядывая выставленные там бутылки с разноцветыми наклейками.
Это был Николай Пахомов.
Боевики Удава не выследили Лягаша — возвращаясь из Дмитрова завернули в отделение Сбербанка, где Секретарев хранил свои сбережения. Случайно увидели, как из голубого «жигуля» выбирается человек, для «встречи» с которым они ездили на край света. А он, успокоенный сработавшей ловушкой, уверенный в том, что преследователи — черт из знает, из какой «фирмы»! — вознеслись на небеса, идет прогуляться в парк. Да не один — вместе с каким-то пузаном…
В зеркальной поверхности витрины отлично видна голубая машина. Вот пассажир склонился к парню за рулем, что-то ему сказал. «Жигуль» медленно двинулся вдоль трамвайной линии, выжидая возможности влиться в поток легковушек. Секунда и командир пятерки оказался на переднем сидении «мерседеса».
— Гони! Вслед за голубым «жигулем». Да поосторожней, сделай так, чтобы нас отделяла хотя бы пара легковушек… Заметит, мерзавец, ускользнет.
— Никуда не денется, — сквозь зубы пробормотал Павел, ловко вклиниваясь между автофургоном и облезлым «москвичем». — Теперь я его достану, выпотрошу кровавую душонку…
Не отрывая взгляда от дороги, он достал пистолет и положил его в бардачек. Сейчас отставной подполковник походил на охотничью борзую, взявшую след и преследующую опасного зверя. Не лает и не ворчит, только изредка оскаливается, будто чувствует запах крови.
На повороте Лягаш все же «зацепил» иномарку. Разделявший их фургон свернул к торговым рядам, следующие за ним «ауди» припарковалась к тротуару возле здания какого-то банка. Теперь Павел, в буквалльном смысле слова, висел на хвосте бандитской легковушки.
— Кто это может быть? — вслух размышлял Лягаш, направляя водителя то вправо, то влево. — Шестерки Хромого? Отпадает, Хромой сейчас по уши завяз в разборках с Шустрым… Менты? Не похоже, они на «мерседесах» не ездят… Скорее всего, та самая «третяя сила» которая ликвидирует то одного, то другого авторитета… Горюн, Подметка, Шкворень… Похоже, дошла очередь и до меня… Ты чего, падла, плетешься, будто за гробом родной тещи? Поддай газу… Сейчас свернешь направо и тут же сдашь в арку — там проходной двор. Притормозишь, я выскочу, сам же — на соседнюю улицу и — к кольцевой дороге…
Как всегда, Лягаш блефовал, он не собирался оставлять невесть каким преследователям такую жирную добычу, как водитель-телохранитель, знающий многие захоронки босса и недавно присутствующий при сверхсекретной его беседе с бывшим банковским охранником. Достаточно того, что в лапы уголовки попало два пехотинца, лично знающие своего босса. Можно не сомневаться — раскололись и нарисовали сыскарям портрет главаря. Спасибо Севастьянову — закрыл им пасти: один валяется в тюремной больнице с сотрясением мозга, второй — на кладбище.
С шестеркой-водителем придется расставаться.
Лягаш осторожно достал пистолет, отвернулся к окну, передернул затвор. Когда «жигуль» притормозил, повернулся к водителю.
— Прощай, дружан!
Прижал ствол к боку телохранителя и дважды нажал на спуск. Потом выскочил из машины и метнулся в под»езд. Пробежал к парадному входу, выскочил на улицу и, не торопясь, пошел по направлению к метро.
Из под»ехавшего «мерседеса» выскочили боевики Удава. Впереди стоял голубой «жигуль» с работающим двигателем. На руль склонился мертвый водитель.
Бандитский босс снова ушел от кары…
Глава 12
Спроси Севастьянова, что его толкнуло на связь с преступниками, какие обстоятельства превратили подполковника милиции в платного информатора банды — вряд ли он сможет однозначно ответить. Жадность — да, она тоже присутствовала. Желание возвыситься над сослуживцами, внушить им зависть к преуспевающему сотруднику уголовного розыска — несомненно. Но все это — не причины, а, скорей, побудительные мотивы. Причина заключалась совсем в другом.
Года два тому назад врачи обнаружили у супруги хитрую женскую болезнь, мешающую ей выполнять супружеские обязанности. А Севастьянов в сексуальном плане воистину был «гигантом», несмотря на солидный возраст — к пятидесяти подкатывает — он ежедневно требовал близости.
Но жена — не любовница, её приходится щадить и беречь. После длительного обсуждения в спальне создавшегося положения супруги приняли единственно возможное решение. Один раз в три дня Севастьянов, спрятав в карман приготовленные женой презервативы, отправлялся на рынки любви. Их местонахождение подполковник знал по долгу службы, расспрашивать подчиненных или холостяков из соседних отделов не было необходимости.
Потолкавшись в толпе жаждущих приличного заработка женщин, он выбирал подходящую по внешности и по возрасту. Молоденькие — от четырнадцати и до тридцати лет — исключались. Во первых, дорого стоили, не по карману, во вторых, немолодые путаны в сексуальном плане более опытны и надежны. Кроме того, они имеют ещё одно немаловажное достоинство — жилплощадь. Не приглашать же проститутку в свою квартиру, не знакомить же её с супругой и детьми?
Законная жена подполковника страшно переживала фактический развал семьи. Ведь из полновластной хозяйки, повелительницы влюбленного в неё мужа она превратилась в примитивную домработницу, убирающую квартиру, готовящую еду, стирающую белье. Особенно переживала, когда, вынужденно улыбаясь, вкладывала в карман мужа мерзкие презервативы и провожала его к другим женщинам. Понимала — без этого не обойтись, слава Богу, что муж терпит, не создает новую семью. Другой давно бы уже собрал вещи и сбежал из постылого дома…
— Не в сексе семейное счастье, — убеждал жену подполковник, ласково целуя её в лоб — губ предпочитал касаться редко, не стоит лишний раз бесплодно возбуждаться. — Это все равно, что посидеть на унитазе, справить нужду. А я ведь делаю это не ежедневно — один раз в три дня. У нас, слава Богу, хорошие дети, приличная квартира, достаток. Большего трудно желать… Ничего не поделаешь, так уж сложиась жизнь…
Жена согласно кивала, глотая ничего не понимающие и не желающие понимать слезы.
Внешне — мир и благодать, никто даже заподозрить не может, какие бури и штормы расшатывают прочное основание семьи подполковника милиции. Навещающие квартиру гости умиленно вздыхают… Как же вы любите друг друга… Какое счастье иметь такую добрую и нежную жену… Как вам повезло, милая, выбрать такого достойного мужа,,,
В ответ чета Севастьяновых скромно улыбалась, она подставляла губки, подполковник охотно целовал их.
Так дни проходили за днями. Постепенно муж и жена привыкли, притерлись, любовные отлучки главы семьи не вызывали переживаний, превратились в обыденность.
В тот, памятный, вечер Виктор Ефимович выбирал подругу на ночь необычайно долго. Останавливали очередные финансовые трудности — задержали зарплату.
— Сколько возьмешь? — спросил он у пожилой проститутки, выставившей на всеобщее обозрение полные бедра и об»емную грудь. — За ночь, конечно.
Услышав такой же прямой ответ, покачал головой — дорого, и обратился к соседке — худющей блондинке. По его мнению, женская худоба говорит о повышенных сексуальных способностях, что толку в толстых, ленивых, неповоротливых дам, которые одышливо вертятся в постели, изображая неприсущую им резвость.
Ответ блондинки тоже не порадовал. Точно так же, как и цена рыжей, развеселой дамочки, пообещавшей подполковнику всего за триста баксов самый настоящий небесный рай.
Перебирая женщину за женщиной, подполковник, наконец, достиг желаемого.
— А сколько дашь? — вопросом на вопрос ответила немолодая, в меру накрашенная путана, изрядно побитая жизнью и профессией. — Если сойдемся в цене — не прогадаешь, — туманно побещала она то же самое, что и рыжая.
Поколебавшись, Виктор Ефимович назвал приемлемую для тощего его кошелька сумму.
Женщина не стала торговаться.
— Заметано. Бери такси. Живешь-то далеко?
— Ко мне не получится, плачу за ночь в твоей квартире. Или — комнате.
Проститутка показала наглому клиенту туго обтянутый короткой юбкой зад. В переводе на общедоступный язык — пошел бы ты к «бениной» маме. Води к себе за бесценок, после стирай белье, отглаживай простыни — за кого считает её толстячок?
Это был довольно болезненный укол в самолюбие подполковника. Желание пообщаться с женщиной увяло и он направился к «паспортной» супруге. Придется попоститься до выдачи зарплаты, нельзя же ради собственного удовольствия оставлять голодными жену и детей?
Дуплишка быстренько разведала у знакомого сержанта милиции: кто и что из себя представляет несостоявшийся клиент. Сержант почти бесплатно — что в наше время сто баксов? — поведал: сыскарь, подполковник, служит в уголовном розыске.
Вечером телка со смехом рассказала боссу о неудавшемся ухаживании мента.
— Старый, толстый, а — туда же. Прижмешь его в постели — запросто испустит дух. И, представляешь, торгуется, много ему двести баксов. Еще подполковником ходит. Напрашивается ко мне домой, паскуда. В гробу его видела в белых тапочках, падлу моченного…
— Мент? Подполковник? — насторожился Лягаш. Очень уж потешно у него получается эта самая настороженность: глазки, будто выпрыгивают из орбит, мордочка ещё больше заостряется — хорек да и только. — И ты отказалась, лярва безмозглая?… Часто он ваш бардак уличный посещает?
Дуплишка толком не врубилась, не поняла из-за чего хозяин так рассвирепел, на всякий случай виновато потупилась.
— Откуда мне знать, когда ты меня выпускаешь один раз в неделю? Боишься заразиться? Так я и поликлинику посещаю, и моюсь под душем каждый день, и предохраняюсь…
— Усохни, падла! — завизжал Лягаш. — Тебя о чем спрашивают? Когда в следующий раз можешь повстречать мента?
— Подружки говорят: каждые три дня появляется…
Лягаш походил по комнате, пощелкал пальцами. Будто решал уравнение с несколькими неизвестными. Наконец, его лицо прояснилось, пропали морщины на узком лбу.
— Сделаешь так: согласишься переспать с ментом. Поторгуешься, не без этого, но не особо, чтоб жадный фрайер вошел в азарт и не заметил крючка. Приведешь сюда, — босс пристукнул узкой ладонью по столу, словно именно на столе телка должна отдаться страстному подполковнику. — Перед тем, как приведешь хахаля — звякнешь по телефону… Все ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36