Это очень замедляло поиски. Он чертыхался, проклинал русские кладбища и русское разгильдяйство, но перелезал, зачастую не всегда удачно для своих брюк.
Время уже перевалило за полночь, а он едва закончил обследование первого участка. Это десятая часть кладбища, а то и того меньше. Сколько еще надо тут лазить, чтобы найти могилу этого проклятого Алексея Петрова?.. Но Шредер был упрям. Он мог искать до утра, и искал бы, если б не сгустившаяся темнота.
Немец брел вдоль могильных оград, когда справа от себя услышал негромкую возню и чьи-то голоса. Он остановился. Рассмотреть что-либо в полумраке было почти невозможно. Шредер двинулся дальше и вышел на дорожку. Вскоре в слабом звездном свете он увидел компанию бомжей, расположившуюся на двух стоявших рядом могилах. На одной из могил была расстелена газета, на ней лежала закуска, стояли бутылки и стаканы.
Шредера заметили.
— Эй, кто там? — хриплым басом спросил бородатый мужчина, привалившийся спиной к кресту.
Их трое, мысленно отметил Шредер, к тому же среди них женщина. Вряд ли они могут быть для него опасны.
— Не беспокойтесь, — ответил он. — Это не милиция.
— Менты здесь по ночам не шастают, — сказал второй мужчина. — Хочешь выпить? А то подходи, нальем.
— В другой раз, — откликнулся Шредер и поспешил скрыться.
Не хватало, чтобы его кто-то здесь видел. Он вышел из ворот и направился к шоссе. Несколько часов назад, вылезая из такси, он заметил у обочины какой-то сарай. Шредер разыскал его, взломал нехитрый замок и вошел внутрь. В сарае обнаружились лежанка, ветхие армейские бушлаты и нехитрый огородный инвентарь. Сквозь затянутые паутиной окна в узкое помещение сочился скудный свет Шредер устроился на лежанке, решив подняться с первыми лучами рассвета и продолжить поиски.
Поздно ночью, когда на антресолях, кое-как поджав под себя ноги-уснул Алексей, когда уснула Синицына и Вика, когда забылся сном Шредер в своем сарае, резидент наконец закончил расшифровку послания.
Центр извещал его, что доктор Функ признался в совершенном преступлении. На допросе он сообщил важную деталь, которую не заметили или упустили из виду другие сотрудники дюссельдорфского госпиталя, имевшие дело с Петровым. По свидетельству Функа, на левом плече у оперируемого была татуировка в виде распустившейся розы.
* * *
Утро выдалось солнечным и прохладным. Воротников отпер дверь офиса своим ключом и спустился в кабинет. Было еще очень рано. Зинаида должна прийти только через два часа.
Когда накапливались дела, директор предпочитал явиться на работу пораньше и посидеть за столом, поразмыслить в одиночестве за чашечкой крепкого кофе. В этом отношении Воротников был типичным «жаворонком». Но сегодня об одиночестве не могло быть и речи. Едва войдя, он сразу позвонил Максудову. Жена детектива сообщила, что Анатолий уже полчаса как выехал из дома. Воротников заварил кофе. Он переливал его из кофеварки в кружку, когда появился Максудов. Не говоря ни слова, детектив бросил на стол свою папку и селся в кресло.
— Ты выяснил, кому продали угнанный «Вольвo»? — без предисловий начал разговор директoр — Чеченец из Южного порта содрал с нас за формацию десять штук баксов. Не забывай, что деньги должны окупиться!
Сыщик торжествующе улыбнулся:
— Сведения стоят того, чтобы за них заплатить десять штук!
— Так что?
— Нам повезло в том отношении, что «Вольво» вcе-таки проходил через людей Арсена. Впрочем, через них проходит каждая вторая угнанная в Москве иномарка. Арсен ведет тщательный учет всех продаваемых им машин. Но делает он это, конечно, не для налоговой полиции. Он приторговывает сведениями, и довольно успешно…
— Я слышал, его бухгалтерией пользуется даже МУР, — заметил Воротников.
— Очень может быть.
— Ну так что ты узнал?
Детектив многозначительно посмотрел на директора.
— «Вольво» продали Яковенко!
— Что-то знакомое… — рука Воротникова с чашкой кофе замерла в воздухе. — Погоди… Уж не директор ли это фирмы «Сагос»?
— Он самый! — Максудов даже засмеялся от восторга.
— Не может быть. Какое-то дикое совпадение…
— Я тоже сначала не поверил, — заговорил дегектив, всем корпусом наклоняясь к директору. — Бросился наводить справки — точно, он! Тот самый Яковенко, менеджером у которого работал один из наших Петровых!
— Так это был «Вольво» Яковенко?.. Кто же тогда разбился в нем?
— Вчера вечером я тоже задал себе этот вопрос Я сразу поехал к его секретарше… — Максудов достал из папки три фотографии и разложил их на столе перед директором. — Известные вам снимки разбившихся в «Вольво» людей. Фотографии были сделаны в морге. Я предъявил их вчера старухе все три неопознанных трупа…
— Постой-постой. Какие же они «неопознанные»? Одного из них опознала как своего мужа Виктория Петрова!
Детектив улыбнулся.
— Это так. Но секретарше я об этом не говорил. Я показал ей фотографии погибших, попросив внимательно вглядеться в них. Ведь эти люди погибли, находясь в машине ее бывшего шефа…
Воротников поставил кружку и вытер платком вспотевший лоб.
— И что же секретарша? Она кого-нибудь узнала на снимках?
Максудов улыбнулся еще шире.
— Представьте, узнала. И ужаснулась. В одном из трупов она со стопроцентной уверенностью опознала своего бывшего директора, Яковенко Петра Леонидовича. В другом признала его приятеля, некоего Эдуарда. Фамилии его она не знает. Но уверена, что это он. В последнее время, перед крахом фирмы, она частенько видела его в обществе шефа..
— Ну и кому принадлежит третий труп? — Воротников наконец отхлебнул из кружки.
— У третьего трупа, как видно по фотографии, разбито лицо, и сказать что-то наверняка секретарша затруднилась…
— Труп с разбитым лицом — это тот, которого опознала Виктория Петрова?
— Да, именно тот. Так вот, секретарша, вглядевшись в него, заявила, что это может быть только Алексей Андреевич Петров, бывший менеджер фирмы и закадычный друг Яковенко… Она узнала его по деталям одежды и характерному овалу лица.
— Интересно! — Воротников поставил кружку на стол и откинулся в кресле. — Очень интересно! А Виктория опознала его как своего мужа! Выходит, он тоже Петров?
— Петров, — подтвердил Максудов. — Только другой. Мужа Виктории звали Алексей Михайлович, а этого — Алексей Андреевич.
— Значит, вдова смухлевала, и ее муж — Алексей Михайлович Петров — не погиб в ту ночь? Может, он жив?
— Абсолютно уверен в этом! Афера наверняка была продумана заранее. Чета Петровых решила выколотить из страховой фирмы приличную сумму, а для этого им понадобился неопознанный труп — похожий на Петрова по возрасту и внешним данным. Обратите внимание: Виктория работала в той больнице, куда эти трупы привезли. Этот факт о чем-то говорит?
Воротников наклонил голову.
— Пожалуй.
— Я даже думаю, что к этому делу они привлекли санитара морга…
— Это того, который погиб при странных обстоятельствах на какой-то подмосковной даче? Максудов кивнул.
— Мне кажется, Петров просто убрал санитара, как ненужного свидетеля, — сказал он. — Как гово рится — мавр сделал свое дело и должен уйти…
— Но там ведь еще нашли труп этого бандита как его?…
— Бульдозера, — напомнил детектив. — А с ним трупы его бойцов. При чем тут эта компания, я еще не знаю, но чувствую, что разборка на даче, убийство санитара и Бульдозера как-то связаны с аферой Петрова… Не исключено что она с самого начала была задумана именно Бульдозером, а не Петровым. Петров, его жена и санитар — только исполнители…
Директор задумался.
— Возможно, возможно… Но не будем гадать. Сейчас нам, по крайней мере, ясно одно: труп, в котором Виктория Петрова опознала своего мужа, Алексея Михайловича Петрова, таковым не является. Можно с большой степенью вероятности утверждать, что тело принадлежит Алексею Андреевичу Петрову, бывшему менеджеру фирмы «Сагос»… Но как, однако, интересно получается! — Воротников взял со стола фотографию трупа с разбитым лицом и вгляделся в изображение. — Покойник тоже оказался Петровым и тоже Алексеем!
— И тоже побывавшим в июне месяце в Германии! — добавил Максудов.
— Удивительное совпадение, — согласился директор.
— Когда старуха увидела эти фотографии, то страшно расстроилась и тут же выложила мне множество сведений о Яковенко и Петрове, — продолжал детектив. — Оказалось, что они были гомосексуалистами и последние лет пять жили вместе. Вместе вели бизнес, вместе ездили за границу, кстати, довольно часто. Секретарша считает, что эти заграничные поездки в конце концов и разорили их. во время последнего путешествия в Германию на фирму тут, в Москве, наехала налоговая поли-ия. Они вынуждены были прервать турне и срочно озвращаться. Но срочно не получилось. Что-то ам их задержало почти на пять дней…
— Операция? — спросил Воротников.
— Старухе причина задержки неизвестна. Они ничего не сказали. Видимо, им было не до этого. Cразу по возвращении из Германии Яковенко стал быстро сворачивать бизнес. Сотрудников поувольняли, в том числе и секретаршу. До вчерашнего разговора со мной она была уверена, что Яковенко и Петров находятся в Новосибирске. В последнее время ее шеф несколько раз говорил о том, что собирается вылететь туда и начать там новое дело. —ак само собой разумеющееся, с ним должен был лететь и Петров. Но тут возникла коллизия, которая, может быть, в какой-то степени стала причинoй автокатастрофы. У Яковенко появился новый любовник — Эдуард. Так, во всяком случае, считает ceкретарша. Вероятно, Петров ревновал, хотя теперь этого мы, наверное, уже никогда не узнаем. Вдобавок у него после возвращения из Германии начались боли в животе. Ультразвуковое обследовано выявило в желудке раковую опухоль величиной с куриное яйцо. Можете представить себе его душевное состояние! Парень в отчаянии начал интенсивно колоться. Он чувствовал себя уже стоящим одной ногой в могиле. Что с ними со всеми случилось дальше — секретарша не знает. Повторяю, она была уверена, что уж по крайней мере Яковенко точно вылетел в Новосибирск. Директор закурил.
— Вместо Новосибирска все они отправились прямиком в морг, где тело одного из них —а именно Петрова — стало добычей аферистов, — скачя он, выпустив дым.
— Шеф, теперь нам остается как следует прижать эту псевдовдову. Когда мы предъявим ей показания секретарши, она расколется!
— А что мы скажем немцу? Детектив развел руками.
— Но ведь мы нашли ему Петрова… Пусть в виде трупа, но нашли. Формально он не может предъявить нам претензий.
Воротников стряхнул с сигареты пепел.
— Странная, однако, история получается. Почему он ищет именно Петрова? Если фирма «Сагос» задела его финансовые интересы, то он должен искать Яковенко, ведь так? А крутые, которые подвалили сюда позавчера? Им-то зачем понадобился этот гомик?
— Я тоже думал об этом, когда разговаривал с секретаршей. Вы знаете, шеф, из ее рассказов я вынес впечатление, что Петров — абсолютно серый тип, который сам по себе вряд ли кого-то мог интересовать. Если, конечно, не иметь в виду его голубых друзей… Своими обязанностями менеджера занимался из рук вон плохо, любил выпить, употреблял наркотики… — Максудов пожал плечами.
В кабинете установилось молчание. Директор бросил окурок в пепельницу.
— Хорошо, — сказал он. — Займись подготовкой материалов для немца. Для него у нас осталось только двое Петровых. Один из них погиб…
— Но ведь именно ему сделали операцию аппендицита в Германии!
— Я тоже не сомневаюсь в этом, но все же это только наше предположение. Вопрос выяснится , когда мы найдем исчезнувшего мужа Виктории Петровой.
Он встал и подошел к приемнику, стоявшему на полке у стены. Нажал на кнопку.
— Анатолий! — вдруг обернулся он. — «Жучок» в квартире вдовы заговорил!
Максудов подбежал к нему. Миниатюрное подсушивающее устройство, которое Шулыгин установил в квартире на Мичуринском проспекте большe недели назад, до сегодняшнего утра хранило молчание. Передатчик автоматически включaeтся только при звуках человеческого голоса. Оба cыщика в волнении уставились на подмигивающую панели приемника зеленую лампочку. Это означaло, что работал магнитофон. Кассета крутилась! Воротников поворотом рукоятки усилил звук.
— …Позырь в холодильнике, есть ли чего пожрать, — зазвучал в динамике сиплый голос.
— Только масло подсолнечное и кефир… прокисший!
— Тоже мне «новые русские»! Жмоты!
— Слышь, Чурбан? Мы без жратвы тут много не накараулим!
— Шеф сказал, что вечером нас сменят Очкарь с Митяем. Так что, Сидор, перебьешься.
— Ты послушь, Чурбан, — продолжал после паузы тот, кого назвали Сидором. — Я не совсем врубился. Мы здесь бабу, что ль, ждем?
— Ты еще зелень, Сидор, салага, понял? Делай, что тебе приказано. А приказано тебе вязать всех, кто сюда войдет. Баба это будет, мужик — все Равно. Понял?
— Понял… А если менты подгребут? — Не подгребут. Прийти, по идее, должна баба, жена хозяина квартиры. Кащей велел ее сразу вязать, в рот затычку…
— В жопу член, понял!
— Глохни, кретин! Это жена Петрова, которого мы ищем!
— А правда, что ему в живот брильянт зашили? Чурбан удивился:
— Кто тебе вякнул такое?
— Очкарь. Вчера он мне по пьянке проболтался. Но ты не ссы. Я молчу как могила…
— Молчат только мертвые, секи это башкой своей дурной, понял, нет?
Воротников посмотрел на Максудова.
— Кащей? Их шеф — Кащей?
Детектив на несколько секунд задумался.
— Среди воров в законе таких нет, — ответил он. — Среди главарей группировок, по крайней мере известных, — тоже…
— Голос Чурбана мне как будто знаком… Не одна ли это из тех гнид, которые были здесь позавчера?
Максудов поднял палец, призывая к тишине. Сыщики, затаив дыхание, продолжали слушать разговор бандитов…
Липке лихорадочно соображал. «Жучок», установленный в кабинете Воротникова, принес совершенно неожиданные новости. Петров, в которого зашили алмаз, погиб в автокатастрофе и был опознан как совсем другой человек (удивительно, но тоже по фамилии Петров)! Выходит, Шредер на правильном пути! Если он найдет могилу и раскопает ее, то неминуемо завладеет алмазом. А уж тогда пусть начальство в Берлине решает, как действовать дальше: изъять бриллиант у Шредера здесь, в России, или дать ему контрабандой вывезти камень в Германию, чтобы конфисковать его там без всяких хлопот.
Сейчас резидента больше всего беспокоила невозможность прослушивания Шредера. В ближайшие часы решающие события должны произойти на кладбище, а «жучок», который он вчера так удачно прицепил к его пиджаку, либо молчал, либо хрипел грубыми голосами: «На эти баксы гудеть будем месяц! Подвезло нам с лохом!» — «Как бы он ментам не стукнул». — «А х… с ним. Загребут нас в ментуру, потом все равно отпустят… Давай подставляй стакан… А ты, милка, пока колбаску порежь…». Слушая это, Липке пожимал плечами. Похоже, шредеровский пиджак вместе с «жучком» попал к кому-то другому.
Резидент вышел из своей квартиры, спустился вниз и уселся за руль «Москвича».
Все объяснялось тем, что ночью Шредера основательно обчистили бомжи. Это были те бродяги, которых он застал на могиле. Увидев незнакомого человека, они удивились не меньше немца. Добро бы гулял по кладбищу днем, а то — в полночь! Тут наверняка что-то не так. Один из них проследил за подозрительным прохожим. Выявив место его ночлeга, он вернулся к напарникам, и все вместе они проникли в сарай.
Шредер сделался послушней ягненка, едва увидел над собой занесенный лом. У него конфисковали пиджак, ботинки с носками, часы и, разумеется, всю наличность — около двухсот долларов вместе с бумажником.
Искатель алмаза поблагодарил судьбу за то, что вообще остался жив. Остаток ночи он провел в лесу.
Босой, с исколотыми ногами, он вышел под утро нa станцию. На безлюдной платформе ему встретилась женщина — работница железной дороги. Шредеп представился ей иностранным туристом. Ездил любоваться фресками Загорского монастыря и на обратном пути был ограблен бандитами. Его избили раздели и выбросили из машины. У Шредера был такой вид, что не поверить было невозможно. Смотрительница вынесла ему из будки старые тапочки и позволила позвонить по служебному телефону.
— Фриц, это я! — заговорил он в трубку по-немецки. — Я на станции Ромашково, это рядом с кладбищем. Тут меня ночью ограбили какие-то свиньи. Сняли пиджак, ботинки, деньги вынули… Могила? Вчера не успел осмотреть все кладбище. Но он похоронен здесь, это совершенно точно! Я сам видел запись в конторской книге!.. Что?.. Есть могильщики, я уже пообщался с ними. Это хронические алкоголики. Сами себя не помнят, не то что могилу…
Фриц велел ему ждать. Братва немедленно садится по машинам и едет к нему. Если Петров похоронен там, то могилу они найдут.
— Купите по дороге ботинки, сорок четвертый размер! — взмолился Шредер. — И пару носков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Время уже перевалило за полночь, а он едва закончил обследование первого участка. Это десятая часть кладбища, а то и того меньше. Сколько еще надо тут лазить, чтобы найти могилу этого проклятого Алексея Петрова?.. Но Шредер был упрям. Он мог искать до утра, и искал бы, если б не сгустившаяся темнота.
Немец брел вдоль могильных оград, когда справа от себя услышал негромкую возню и чьи-то голоса. Он остановился. Рассмотреть что-либо в полумраке было почти невозможно. Шредер двинулся дальше и вышел на дорожку. Вскоре в слабом звездном свете он увидел компанию бомжей, расположившуюся на двух стоявших рядом могилах. На одной из могил была расстелена газета, на ней лежала закуска, стояли бутылки и стаканы.
Шредера заметили.
— Эй, кто там? — хриплым басом спросил бородатый мужчина, привалившийся спиной к кресту.
Их трое, мысленно отметил Шредер, к тому же среди них женщина. Вряд ли они могут быть для него опасны.
— Не беспокойтесь, — ответил он. — Это не милиция.
— Менты здесь по ночам не шастают, — сказал второй мужчина. — Хочешь выпить? А то подходи, нальем.
— В другой раз, — откликнулся Шредер и поспешил скрыться.
Не хватало, чтобы его кто-то здесь видел. Он вышел из ворот и направился к шоссе. Несколько часов назад, вылезая из такси, он заметил у обочины какой-то сарай. Шредер разыскал его, взломал нехитрый замок и вошел внутрь. В сарае обнаружились лежанка, ветхие армейские бушлаты и нехитрый огородный инвентарь. Сквозь затянутые паутиной окна в узкое помещение сочился скудный свет Шредер устроился на лежанке, решив подняться с первыми лучами рассвета и продолжить поиски.
Поздно ночью, когда на антресолях, кое-как поджав под себя ноги-уснул Алексей, когда уснула Синицына и Вика, когда забылся сном Шредер в своем сарае, резидент наконец закончил расшифровку послания.
Центр извещал его, что доктор Функ признался в совершенном преступлении. На допросе он сообщил важную деталь, которую не заметили или упустили из виду другие сотрудники дюссельдорфского госпиталя, имевшие дело с Петровым. По свидетельству Функа, на левом плече у оперируемого была татуировка в виде распустившейся розы.
* * *
Утро выдалось солнечным и прохладным. Воротников отпер дверь офиса своим ключом и спустился в кабинет. Было еще очень рано. Зинаида должна прийти только через два часа.
Когда накапливались дела, директор предпочитал явиться на работу пораньше и посидеть за столом, поразмыслить в одиночестве за чашечкой крепкого кофе. В этом отношении Воротников был типичным «жаворонком». Но сегодня об одиночестве не могло быть и речи. Едва войдя, он сразу позвонил Максудову. Жена детектива сообщила, что Анатолий уже полчаса как выехал из дома. Воротников заварил кофе. Он переливал его из кофеварки в кружку, когда появился Максудов. Не говоря ни слова, детектив бросил на стол свою папку и селся в кресло.
— Ты выяснил, кому продали угнанный «Вольвo»? — без предисловий начал разговор директoр — Чеченец из Южного порта содрал с нас за формацию десять штук баксов. Не забывай, что деньги должны окупиться!
Сыщик торжествующе улыбнулся:
— Сведения стоят того, чтобы за них заплатить десять штук!
— Так что?
— Нам повезло в том отношении, что «Вольво» вcе-таки проходил через людей Арсена. Впрочем, через них проходит каждая вторая угнанная в Москве иномарка. Арсен ведет тщательный учет всех продаваемых им машин. Но делает он это, конечно, не для налоговой полиции. Он приторговывает сведениями, и довольно успешно…
— Я слышал, его бухгалтерией пользуется даже МУР, — заметил Воротников.
— Очень может быть.
— Ну так что ты узнал?
Детектив многозначительно посмотрел на директора.
— «Вольво» продали Яковенко!
— Что-то знакомое… — рука Воротникова с чашкой кофе замерла в воздухе. — Погоди… Уж не директор ли это фирмы «Сагос»?
— Он самый! — Максудов даже засмеялся от восторга.
— Не может быть. Какое-то дикое совпадение…
— Я тоже сначала не поверил, — заговорил дегектив, всем корпусом наклоняясь к директору. — Бросился наводить справки — точно, он! Тот самый Яковенко, менеджером у которого работал один из наших Петровых!
— Так это был «Вольво» Яковенко?.. Кто же тогда разбился в нем?
— Вчера вечером я тоже задал себе этот вопрос Я сразу поехал к его секретарше… — Максудов достал из папки три фотографии и разложил их на столе перед директором. — Известные вам снимки разбившихся в «Вольво» людей. Фотографии были сделаны в морге. Я предъявил их вчера старухе все три неопознанных трупа…
— Постой-постой. Какие же они «неопознанные»? Одного из них опознала как своего мужа Виктория Петрова!
Детектив улыбнулся.
— Это так. Но секретарше я об этом не говорил. Я показал ей фотографии погибших, попросив внимательно вглядеться в них. Ведь эти люди погибли, находясь в машине ее бывшего шефа…
Воротников поставил кружку и вытер платком вспотевший лоб.
— И что же секретарша? Она кого-нибудь узнала на снимках?
Максудов улыбнулся еще шире.
— Представьте, узнала. И ужаснулась. В одном из трупов она со стопроцентной уверенностью опознала своего бывшего директора, Яковенко Петра Леонидовича. В другом признала его приятеля, некоего Эдуарда. Фамилии его она не знает. Но уверена, что это он. В последнее время, перед крахом фирмы, она частенько видела его в обществе шефа..
— Ну и кому принадлежит третий труп? — Воротников наконец отхлебнул из кружки.
— У третьего трупа, как видно по фотографии, разбито лицо, и сказать что-то наверняка секретарша затруднилась…
— Труп с разбитым лицом — это тот, которого опознала Виктория Петрова?
— Да, именно тот. Так вот, секретарша, вглядевшись в него, заявила, что это может быть только Алексей Андреевич Петров, бывший менеджер фирмы и закадычный друг Яковенко… Она узнала его по деталям одежды и характерному овалу лица.
— Интересно! — Воротников поставил кружку на стол и откинулся в кресле. — Очень интересно! А Виктория опознала его как своего мужа! Выходит, он тоже Петров?
— Петров, — подтвердил Максудов. — Только другой. Мужа Виктории звали Алексей Михайлович, а этого — Алексей Андреевич.
— Значит, вдова смухлевала, и ее муж — Алексей Михайлович Петров — не погиб в ту ночь? Может, он жив?
— Абсолютно уверен в этом! Афера наверняка была продумана заранее. Чета Петровых решила выколотить из страховой фирмы приличную сумму, а для этого им понадобился неопознанный труп — похожий на Петрова по возрасту и внешним данным. Обратите внимание: Виктория работала в той больнице, куда эти трупы привезли. Этот факт о чем-то говорит?
Воротников наклонил голову.
— Пожалуй.
— Я даже думаю, что к этому делу они привлекли санитара морга…
— Это того, который погиб при странных обстоятельствах на какой-то подмосковной даче? Максудов кивнул.
— Мне кажется, Петров просто убрал санитара, как ненужного свидетеля, — сказал он. — Как гово рится — мавр сделал свое дело и должен уйти…
— Но там ведь еще нашли труп этого бандита как его?…
— Бульдозера, — напомнил детектив. — А с ним трупы его бойцов. При чем тут эта компания, я еще не знаю, но чувствую, что разборка на даче, убийство санитара и Бульдозера как-то связаны с аферой Петрова… Не исключено что она с самого начала была задумана именно Бульдозером, а не Петровым. Петров, его жена и санитар — только исполнители…
Директор задумался.
— Возможно, возможно… Но не будем гадать. Сейчас нам, по крайней мере, ясно одно: труп, в котором Виктория Петрова опознала своего мужа, Алексея Михайловича Петрова, таковым не является. Можно с большой степенью вероятности утверждать, что тело принадлежит Алексею Андреевичу Петрову, бывшему менеджеру фирмы «Сагос»… Но как, однако, интересно получается! — Воротников взял со стола фотографию трупа с разбитым лицом и вгляделся в изображение. — Покойник тоже оказался Петровым и тоже Алексеем!
— И тоже побывавшим в июне месяце в Германии! — добавил Максудов.
— Удивительное совпадение, — согласился директор.
— Когда старуха увидела эти фотографии, то страшно расстроилась и тут же выложила мне множество сведений о Яковенко и Петрове, — продолжал детектив. — Оказалось, что они были гомосексуалистами и последние лет пять жили вместе. Вместе вели бизнес, вместе ездили за границу, кстати, довольно часто. Секретарша считает, что эти заграничные поездки в конце концов и разорили их. во время последнего путешествия в Германию на фирму тут, в Москве, наехала налоговая поли-ия. Они вынуждены были прервать турне и срочно озвращаться. Но срочно не получилось. Что-то ам их задержало почти на пять дней…
— Операция? — спросил Воротников.
— Старухе причина задержки неизвестна. Они ничего не сказали. Видимо, им было не до этого. Cразу по возвращении из Германии Яковенко стал быстро сворачивать бизнес. Сотрудников поувольняли, в том числе и секретаршу. До вчерашнего разговора со мной она была уверена, что Яковенко и Петров находятся в Новосибирске. В последнее время ее шеф несколько раз говорил о том, что собирается вылететь туда и начать там новое дело. —ак само собой разумеющееся, с ним должен был лететь и Петров. Но тут возникла коллизия, которая, может быть, в какой-то степени стала причинoй автокатастрофы. У Яковенко появился новый любовник — Эдуард. Так, во всяком случае, считает ceкретарша. Вероятно, Петров ревновал, хотя теперь этого мы, наверное, уже никогда не узнаем. Вдобавок у него после возвращения из Германии начались боли в животе. Ультразвуковое обследовано выявило в желудке раковую опухоль величиной с куриное яйцо. Можете представить себе его душевное состояние! Парень в отчаянии начал интенсивно колоться. Он чувствовал себя уже стоящим одной ногой в могиле. Что с ними со всеми случилось дальше — секретарша не знает. Повторяю, она была уверена, что уж по крайней мере Яковенко точно вылетел в Новосибирск. Директор закурил.
— Вместо Новосибирска все они отправились прямиком в морг, где тело одного из них —а именно Петрова — стало добычей аферистов, — скачя он, выпустив дым.
— Шеф, теперь нам остается как следует прижать эту псевдовдову. Когда мы предъявим ей показания секретарши, она расколется!
— А что мы скажем немцу? Детектив развел руками.
— Но ведь мы нашли ему Петрова… Пусть в виде трупа, но нашли. Формально он не может предъявить нам претензий.
Воротников стряхнул с сигареты пепел.
— Странная, однако, история получается. Почему он ищет именно Петрова? Если фирма «Сагос» задела его финансовые интересы, то он должен искать Яковенко, ведь так? А крутые, которые подвалили сюда позавчера? Им-то зачем понадобился этот гомик?
— Я тоже думал об этом, когда разговаривал с секретаршей. Вы знаете, шеф, из ее рассказов я вынес впечатление, что Петров — абсолютно серый тип, который сам по себе вряд ли кого-то мог интересовать. Если, конечно, не иметь в виду его голубых друзей… Своими обязанностями менеджера занимался из рук вон плохо, любил выпить, употреблял наркотики… — Максудов пожал плечами.
В кабинете установилось молчание. Директор бросил окурок в пепельницу.
— Хорошо, — сказал он. — Займись подготовкой материалов для немца. Для него у нас осталось только двое Петровых. Один из них погиб…
— Но ведь именно ему сделали операцию аппендицита в Германии!
— Я тоже не сомневаюсь в этом, но все же это только наше предположение. Вопрос выяснится , когда мы найдем исчезнувшего мужа Виктории Петровой.
Он встал и подошел к приемнику, стоявшему на полке у стены. Нажал на кнопку.
— Анатолий! — вдруг обернулся он. — «Жучок» в квартире вдовы заговорил!
Максудов подбежал к нему. Миниатюрное подсушивающее устройство, которое Шулыгин установил в квартире на Мичуринском проспекте большe недели назад, до сегодняшнего утра хранило молчание. Передатчик автоматически включaeтся только при звуках человеческого голоса. Оба cыщика в волнении уставились на подмигивающую панели приемника зеленую лампочку. Это означaло, что работал магнитофон. Кассета крутилась! Воротников поворотом рукоятки усилил звук.
— …Позырь в холодильнике, есть ли чего пожрать, — зазвучал в динамике сиплый голос.
— Только масло подсолнечное и кефир… прокисший!
— Тоже мне «новые русские»! Жмоты!
— Слышь, Чурбан? Мы без жратвы тут много не накараулим!
— Шеф сказал, что вечером нас сменят Очкарь с Митяем. Так что, Сидор, перебьешься.
— Ты послушь, Чурбан, — продолжал после паузы тот, кого назвали Сидором. — Я не совсем врубился. Мы здесь бабу, что ль, ждем?
— Ты еще зелень, Сидор, салага, понял? Делай, что тебе приказано. А приказано тебе вязать всех, кто сюда войдет. Баба это будет, мужик — все Равно. Понял?
— Понял… А если менты подгребут? — Не подгребут. Прийти, по идее, должна баба, жена хозяина квартиры. Кащей велел ее сразу вязать, в рот затычку…
— В жопу член, понял!
— Глохни, кретин! Это жена Петрова, которого мы ищем!
— А правда, что ему в живот брильянт зашили? Чурбан удивился:
— Кто тебе вякнул такое?
— Очкарь. Вчера он мне по пьянке проболтался. Но ты не ссы. Я молчу как могила…
— Молчат только мертвые, секи это башкой своей дурной, понял, нет?
Воротников посмотрел на Максудова.
— Кащей? Их шеф — Кащей?
Детектив на несколько секунд задумался.
— Среди воров в законе таких нет, — ответил он. — Среди главарей группировок, по крайней мере известных, — тоже…
— Голос Чурбана мне как будто знаком… Не одна ли это из тех гнид, которые были здесь позавчера?
Максудов поднял палец, призывая к тишине. Сыщики, затаив дыхание, продолжали слушать разговор бандитов…
Липке лихорадочно соображал. «Жучок», установленный в кабинете Воротникова, принес совершенно неожиданные новости. Петров, в которого зашили алмаз, погиб в автокатастрофе и был опознан как совсем другой человек (удивительно, но тоже по фамилии Петров)! Выходит, Шредер на правильном пути! Если он найдет могилу и раскопает ее, то неминуемо завладеет алмазом. А уж тогда пусть начальство в Берлине решает, как действовать дальше: изъять бриллиант у Шредера здесь, в России, или дать ему контрабандой вывезти камень в Германию, чтобы конфисковать его там без всяких хлопот.
Сейчас резидента больше всего беспокоила невозможность прослушивания Шредера. В ближайшие часы решающие события должны произойти на кладбище, а «жучок», который он вчера так удачно прицепил к его пиджаку, либо молчал, либо хрипел грубыми голосами: «На эти баксы гудеть будем месяц! Подвезло нам с лохом!» — «Как бы он ментам не стукнул». — «А х… с ним. Загребут нас в ментуру, потом все равно отпустят… Давай подставляй стакан… А ты, милка, пока колбаску порежь…». Слушая это, Липке пожимал плечами. Похоже, шредеровский пиджак вместе с «жучком» попал к кому-то другому.
Резидент вышел из своей квартиры, спустился вниз и уселся за руль «Москвича».
Все объяснялось тем, что ночью Шредера основательно обчистили бомжи. Это были те бродяги, которых он застал на могиле. Увидев незнакомого человека, они удивились не меньше немца. Добро бы гулял по кладбищу днем, а то — в полночь! Тут наверняка что-то не так. Один из них проследил за подозрительным прохожим. Выявив место его ночлeга, он вернулся к напарникам, и все вместе они проникли в сарай.
Шредер сделался послушней ягненка, едва увидел над собой занесенный лом. У него конфисковали пиджак, ботинки с носками, часы и, разумеется, всю наличность — около двухсот долларов вместе с бумажником.
Искатель алмаза поблагодарил судьбу за то, что вообще остался жив. Остаток ночи он провел в лесу.
Босой, с исколотыми ногами, он вышел под утро нa станцию. На безлюдной платформе ему встретилась женщина — работница железной дороги. Шредеп представился ей иностранным туристом. Ездил любоваться фресками Загорского монастыря и на обратном пути был ограблен бандитами. Его избили раздели и выбросили из машины. У Шредера был такой вид, что не поверить было невозможно. Смотрительница вынесла ему из будки старые тапочки и позволила позвонить по служебному телефону.
— Фриц, это я! — заговорил он в трубку по-немецки. — Я на станции Ромашково, это рядом с кладбищем. Тут меня ночью ограбили какие-то свиньи. Сняли пиджак, ботинки, деньги вынули… Могила? Вчера не успел осмотреть все кладбище. Но он похоронен здесь, это совершенно точно! Я сам видел запись в конторской книге!.. Что?.. Есть могильщики, я уже пообщался с ними. Это хронические алкоголики. Сами себя не помнят, не то что могилу…
Фриц велел ему ждать. Братва немедленно садится по машинам и едет к нему. Если Петров похоронен там, то могилу они найдут.
— Купите по дороге ботинки, сорок четвертый размер! — взмолился Шредер. — И пару носков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26