…
— Ну, их поймали хоть? — спросил старик.
— Куда там! Человека распотрошили, как курицу, и сбежали. «Скорая помощь» и то раньше милиции приехала!..
Шредер вышел из толпы, увлекая за собой Кречмара.
— Все ясно, — сказал он. — Они уже были здесь.
— Проклятие, нас опередили! — заревел Фриц, когда ему доложили ситуацию. — Заказывай гроб, если они взяли камень! — И он поднес к носу Шредера кулак.
Время близилось к полуночи, когда они подъехали к пятиэтажке на улице Дмитрия Ульянова. На этот раз за Петровым отправились Фриц и Шредер. Они вошли у темный подъезд. В отличие от дома на Дубнинской, здесь царило затишье. Шредеру даже закралась мысль, что Кашей уже завладел алмазом и, значит, делать тут нечего, они проиграли.
Перед дверью сорок пятой квартиры немцы замешкались, раздумывая, под каким бы предлогом попасть в квартиру. Но ломать головы им не пришлось. В квартире Петрова, видимо, услышали их негромкие переговоры, потому что дверь открылась, и на пороге возникла беременная женщина лет двадцати восьми. Мятый халат и растрепанные волосы придавали ей неряшливый вид.
— Ну что, вернулись? — заговорила она раздраженно. — Все не верите? Я же вам ясно сказала: эту ночь он проводит в санатории под Москвой!.. — Она недовольно уставилась на Фрица. — Ну, что, опять будете под кроватью у меня лазить, Петрова искать?
— Просим прощения, — сказал Шредер как можно спокойнее, — но мы не собираемся лазить у вас под кроватью. Нам нужен Алексей Петров.
— Ох, ты… — Она вгляделась в гостей пристальнее. — Да это ж другие… Ну да, другие… Вы что, тоже его ищете?
— А разве здесь были люди, которые им интересовались?
— Они смотались минут тридцать назад. Я вообще впотьмах решила, что вы — это опять они… Ну и наглые же типы! До сих пор с души воротит, как вспомню о них! Бандиты, самые настоящие!
— Один, наверное, очень тощий, с лысой головой и перебитым носом?
— Вы их знаете!
— К сожалению, пришлось познакомиться. Но мы никакого отношения к ним не имеем, уверяю вас.
— Проходите, чего стоять на пороге. — Женщина посторонилась. — Вы культурнее их, это сразу видно. А, собственно, вы кто?
— Мы представители Интерпола, — соврал Шредер.
— А-а… То-то я заметила, что вы говорите с акцентом. Значит, Петрова ищет Интерпол? Докатался по заграницам! Что он хоть натворил?
Вслед за хозяйкой немцы вошли в сумеречную комнату, освещенную торшером.
— О, ровно ничего криминального, — сказал Шредер. — Нам он нужен исключительно как свидетель.
— Может, чайку поставить?
— У нас нет ни минуты. Скажите, где находится санаторий? Вы можете дать его адрес?
— Вы прямо сейчас хотите ехать туда, как те урки?
— Урки? — не понял Шредер. — Что такое «урки»?
— Бандиты, — объяснила женщина. Фриц, не понимавший по-русски, нетерпеливо поторопил сообщника:
— Проси адрес, быстрее. И выясни, получили ли его мафиози…
— Похоже, что получили… — тоже на немецком отозвался Шредер.
Женщина взяла со стола записную книжку и уселась на диван.
— Значит, вам нужен адрес санатория?
— Да, и желательно поскорее! Ее губы насмешливо скривились, когда она перелистнула страницы.
— Вот он, этот адрес, видите? — И она показала гостям то место в книжке, где был вырван лист. — Его сперли отсюда эти сволочи!
Лицо Шредера разочарованно вытянулось.
— Но нам непременно нужен адрес! Возможно, от этого зависит жизнь вашего мужа!
Лицо женщины вдруг перекосила горькая гримаса.
— Да какой он мне муж! — заговорила она дрожащим голосом, и на глазах ее выступили слезы. — Мы с ним не расписывались… Он и не распишется никогда, я знаю! А когда родится ребенок, отправит меня назад, в Архангельск, гад!
— Мы весьма сожалеем, но все же нам нужен адрес санатория, — поторопил ее Шредер. — Может быть, вы вспомните его без записной книжки? А может, он у вас записан где-то еще?
— Только не подумайте, что я собираюсь его выгораживать! — С этими словами она взяла с того же столика радиотелефон и постучала по кнопкам, набирая номер.
— Алло, Семен? Позови Артюхина. Поздно звоню? Ничего, небось еще не спит… Привет, хмырь. Выдай-ка мне адрес санатория, где мой Петров сегодня оттягивается. А что, может, прямо сейчас и поеду!.. Диктуй. — Она кивнула Шредеру, и тот вынул из кармана блокнот и ручку.
Неведомый Артюхин диктовал женщине адрес, и она повторяла его вслух. Немец записывал.
— Благодарю вас. Вы оказали нам неоценимую услугу.
— Спроси, есть ли у нее фотография? — прошептал Фриц ему на ухо.
— Нет ли у вас его фото? — поинтересовался Шредер.
— Я на его рожу смотреть не могу! — злобно выкрикнула она, отбрасывая радиотелефон. — И вообще — чего вы все ко мне пристали со своим Петровым? Чего он вдруг вам понадобился? — Она встала и, болезненно морщась, прошлась по комнате. — Он меня никогда не любил. Даже не скрывал от меня своих потаскух. Одна Раиска чего стоит!.. Думаете, я не знаю, почему он каждую ночь отсюда уматывает? Да потому, что мне рожать пора! А он, гад, с шалавами трахается…
— Так как насчет фотографии? — поторопил настойчивый гость.
— А! — вдруг вскрикнула женщина. Рот ее судорожно дернулся, она схватилась за живот. — А-а!
Фриц, уже успевший изучить обстановку комнаты, подскочил к шкафу и снял с полки альбом для фотографий. На большинстве снимков была запечатлена обитательница квартиры. Он передал альбом Шредеру. Тот наклонился к женщине.
— Это ваш муж? — Немец принялся тыкать пальцем в фотографии. — Или этот? Который из них Петров?
Но той было не до фотографий. Она рухнула на колени, а потом завалилась на пол. Халат на ней распахнулся, обнажив большой живот.
— Ой, мамочки!.. А-а-а!.. — Крик перешел в захлебывающийся визг. Она скорчилась, по ее телу прокатилась дрожь. Ноги засеменили по ковру.
Фриц выдернул из альбома снимок, где обитательница квартиры была сфотографирована в обществе двух мужчин, и крикнул Шредеру:
— Уходим! Быстро!
— Может, «Скорую» вызвать?
— К чертям!
Они опрометью выскочили из квартиры. Вдогонку им неслись истошные вопли.
Выбежав из подъезда. Шредер и Фриц нырнули в «Жигули». Обе машины дали задний ход и выехали со двора.
За рулем передней «шестерки» сидел Шредер.
— Русские опередили нас на сорок минут, — проскрежетал Фриц, глядя на часы.
— Это ничего не значит. По дороге их могла остановить милиция. Здешние фараоны останавливают машины без всякого повода, только для того, чтобы содрать с водителя доллары…
Когда выехали на МКАД, Фриц по просьбе Шредера развернул большую карту Москвы и области. «Жигули» остановились у обочины, Шредер с минуту изучал карту, потом машины покатили дальше.
За городом стало еще темнее. Во мраке тонули рощи и поля, и лишь где-то вдали мерцали редкие огни.
К воротам санатория «Мир» подъехали во втором часу ночи. К удивлению Шредера, ворота перед ними открылись, словно их тут ждали, и какой-то мужчина возле будки сторожа сделал им знак рукой; мол, проезжайте быстрей, не задерживайтесь.
Машины въехали на территорию санатория и остановились на открытой площадке, заставленной автомобилями. В основном преобладали иномарки.
Невдалеке, за деревьями, в небо взметнулась россыпь цветных огней.
Немцы вылезли из «Жигулей» и столпились вокруг Фрица и Шредера.
— Здесь, похоже, что-то празднуют, — сказал Фриц. — Нам не повезло. Лучше бы, если б здесь все спали.
Рядом'со стоянкой автомобилей виднелся небольшой одноэтажный дом с освещенными окнами. Шредер отправился туда на разведку, остальные остались у машин. Немец осторожно подобрался к приоткрытой двери и заглянул внутрь.
В обоих комнатах царил беспорядок, повсюду были разбросаны какие-то вещи, громоздились коробки с баночным пивом и упаковки бутылок пепси-колы. На полу в одной из комнат лежала груда одежды, в которой копались мужчина средних лет и женщина, немногим моложе его. Оба были заметно навеселе — громко разговаривали, хохотали и примеряли на себя костюмы. Шредер вытаращил глаза: это были маскарадные костюмы! В кучу были свалены мушкетерские камзолы, какие-то турецкие кафтаны, плащи рыцарей, индейские головные уборы из перьев и множество самых разнообразных масок.
Мужчина заметил Шредера и тут же закричал ему, замахал рукой, приглашая войти.
— Вы только что подъехали? — спросил он заплетающимся языком. — Выбирайте костюм! Без костюма вас не пустят!
— Вам подойдет костюм пирата! — сказала женщина. — А где ваши приятели? Вы что — один?
— А я вас знаю! — Мужчина поднялся на ноги. Но, видно, он слишком много выпил, чтобы долго находиться в вертикальном положении. Покачнувшись, он снова опустился на пол.
— Ну да, я видел вас, — пробормотал он, встряхивая головой. — Вы — клиент нашего банка. Поздравляю с юбилеем! Пять лет безупречной работы…
— Примерьте эту шляпу, она будет вам к лицу! — Женщина вытащила из вороха костюмов чалму.
— Я не слишком поздно подъехал? — спросил Шредер.
— Уже третий час отмечаем, а гости все прибывают и прибывают! Вот и до вас только что приехали. Целая компания…
— Постойте, я сейчас приведу друзей.
— А, друзья! Это хорошо! Костюмов на всех хватит и еще останется!
Шредер вернулся к своим.
— Здесь отмечают юбилей какого-то банка, — сообщил он. — В доме полно маскарадных костюмов. Надо использовать это обстоятельство. В масках мы растворимся в толпе…
— А мафиози здесь? — спросил Фриц.
— Узнаем на месте.
Отряд разделился: Фриц, Шредер, Кречмар и еще двое отправились надевать костюмы, остальные остались у машин.
Шредер надел турецкий камзол, нахлобучил на голову чалму, лицо спрятал под черной полумаской.
— Вы не знаете тут Алексея Петрова? — спросил он у женщины.
— Знаю, знаю, — пьяно закивала она. — Он оделся Кинг-Конгом!
И захохотала. Ее товарищ, даже не поняв, о чем речь, подхватил смех.
Немцы вышли из дома и направились к пруду и беседкам, между которыми сновали толпы ряженых.
Шумное общество состояло в основном из молодых банковских служащих — клерков, секретарш и бухгалтеров. Вечеринка была в разгаре. Ее участники еще не успели устать или слишком напиться, чтобы утратить вкус к развлечениям. Отовсюду доносились музыка и хохот. Некоторые лезли в пруд — прямо в маскарадных костюмах, другие танцевали под магнитофон. То тут, то там виднелись расте-ленные на траве покрывала с бутылками, стаканами и закусками.
Новые гости в своих нарядах сразу смешались с остальной публикой. Шредер взбежал на пригорок и огляделся. Кажется, на той стороне пруда среди масок мелькнула обезьянья голова… Сделав знак «мушкетеру», топтавшемуся поблизости, он обежал пруд. Действительно, в обществе, расположившемся на лужайке, оказалась одна «обезьяна».
Шредер украдкой достал из кармана фотографию, еще раз посмотрел на лица двух мужчин, затем приблизился к «обезьяне» и кивком сделал ей знак отойти в сторону.
— Прошу прощения, вы — Алексей Петров? — спросил он.
— Что-то мне твой голос знаком, — глухо проговорила «обезьяна» и вдруг резко сдернула с Шредера маску.
Не ожидавший такой бесцеремонности, немец в первую секунду оторопел, а затем и сам сорвал с головы незнакомца обезьянью морду. Перед ним был Кащей!
Бандит ринулся на Шредера, и они под визг женщин рухнули на покрывало, опрокидывая бутылки и стаканы. Пальцы Кащея тянулись к горлу немца. Шредер нашарил рядом с собой торт, схватил его и с размаху впечатал кремовыми розами прямо в лицо бандита. Раздался взрыв хохота. Кащей в ярости заревел, отпустил своего противника и принялся протирать заляпанные кремом глаза.
Когда он их протер и огляделся. Шредера нигде не было. Вокруг по-прежнему сидели, прохаживались или танцевали молодые люди в маскарадных костюмах. Наряд Шредера бандит не запомнил, в памяти сохранилась только чалма.
Оглядевшись, он —заметил несколько подобного рода головных уборов. Их обладатели скрывали свои лица под масками. Он подошел к ближайшей «чалме» и довольно грубо сорвал с нее маску. Это была женщина! Подскочил к другой — тоже не тот!
— Слышь, Чурбан, — зашептал он рыцарю в картонном шлеме. — Здесь наш немец! Ищет Петрова!
— Откуда он взялся?
— Хрен знает. Только ты теперь секи в оба. И другим пацанам передай, понял?
— Понял. Да, тебя Крученый спрашивал. Вроде нашел он его…
— Лады.
Кашей и его братва уже минут двадцать сновали в толпе ряженых, разыскивая Алексея Петрова. Они заговаривали со здешними парнями, особенно с теми, кто уже успел основательно набраться, и сообщали, что потеряли знакомого, Петров его фамилия. Но такого никто не знал. Похоже, он не был сотрудником банка, а являлся одним из приглашенных, каких здесь, видимо, было немало.
Обойдя пруд, Кащей заметил «индейца» в головном уборе из перьев. Тот стоял рядом с гномом. Оба были в черных полумасках, тянули пиво из банок и настороженно озирались. Бандит подошел к «индейцу».
— Слышь, Крученый. Чурбан сказал, что ты нашел его.
— Вас? — ответил тот. По-немецки это означает «что?».
— Раздолбай, — разозлился Кащей. — Уже нажрался?
Он сорвал с «краснокожего» маску и сплюнул в досаде.
— Тьфу, е…, не тот! — И побежал искать Крученого, который тоже был в наряде индейца.
Фриц и Кречмар проводили его недоуменными взглядами.
Кащей довольно быстро нашел «своего» «краснокожего». Крученый показал ему на парня в цветастом пончо, который сидел на берегу пруда, свесив ноги в воду, Молодой человек был здорово пьян и даже не прореагировал на обращение Кащея. Бандиту пришлось отвесить ему пощечину.
— Где Петров? Алексей Петров? Ты знаешь его!
—А?.. — Парень посмотрел на него мутными глазами. — Да… Знаю…
— Где он?
Тот начал вертеть головой, вглядываясь в окружающую публику.
— Петров? — сказал он, словно опомнился. — Вон там, видишь? — И показал на середину пруда, где в воде сидел какой-то толстощекий человек.
— Это Алексей Петров?
— Ну да. Леха это. Он и есть!
— Точно? Парень обиделся:
— Не веришь, командир? Принеси пивка, слушай. .
— Будет тебе пиво, — проворчал Кащей и сделал знак Чурбану и Крученому следовать за ним.
Спустя минуту троица скрылась в листве раскидистой ивы, росшей на самом берегу. Ее ветви образовывали над водой что-то вроде шалаша. Здесь Кащей стянул с себя обезьяний комбинезон. Потом, не показываясь из-за листвы, беззвучно вошел в воду.
Неподвижная поверхность пруда отражала черные ветви и фейерверочные огни. Вдоль берега бегали девушки в купальниках, за-ними гонялись «мушкетеры», и «космические пришельцы». Слышались смех и крики:
— Тортила! Плыви к нам!
Толстяк, выставив из воды голову, надувал щеки, громко фыркал и разводил руками, изображая черепаху. К нему под водой подплыл Кащей. На несколько секунд показался нос бандита и снова ушел в глубину.
Толстяк двинулся было к берегу, как вдруг неожиданно дернулся и нелепо забил руками по воде, вызвав смех девушек на берегу. Он погрузился весь, над поверхностью осталась только макушка его головы, потом ушла в воду и она, зато показались зад в плавках и ноги.
Вода вокруг «черепахи» обильно окрасилась кровью, но в темноте этого никто не заметил. Остро отточенным ножом Кащей вспорол толстяку живот и принялся торопливо шарить рукой в его внутренностях. Второй рукой ему приходилось поддерживать массивное тело, не давая ему опуститься на дно. Из раны полезли кишки. Кащей действовал ощупью, опасаясь только одного: как бы камень не вывалился вместе с содержимым желудка. Если он упадет на дно, то найти его там в темноте будет нелегко. Вспышки фейерверка, прорезавшие толщу воды, были слишком слабы, чтобы убийца смог что-нибудь рассмотреть в зияющей ране. К тому же ему приходилось действовать быстро: запас воздуха в легких стремительно иссякал. Рука бандита сновала внутри раны, пальцы ощупывали и мяли внутренности… Ничего похожего на алмаз в животе не было!
Кащей выставил из воды нос, набрал воздуху, затем снова нырнул под мертвое тело и поплыл с ним к иве. Со стороны казалось, что плывет толстяк. Над водой возвышалась его голова.
— Куда ты, Тортила? — кричали с другого берега. — Плыви сюда!
В небе непрерывно лопались цветные шары. Гремела музыка. Кто-то прямо в одежде плюхнулся в воду, и это вызвало новый взрыв смеха. Шредер метался в толпе танцующих. Большинство лиц было закрыто масками, остальные же никак не походили на мужчин с фотографии. Это бесило немца. Он торопился. Кащей где-то здесь и может его опередить. Возможно, русский мафиози уже нашел Петрова и извлек из его живота алмаз. От этой мысли Шредера бросало в дрожь. Он почти физически чувствовал, как стальные пальцы Кривого Фрица впиваются в его шею…
Искатель алмаза почти оглох от бьющих по мозгам жестких звуков металлической музыки. Лица танцующих заливал свет цветных фонариков, делая их мертвенно-синими, как у покойников. Шредер достал фотографию и снова вгляделся в нее. Наверное, можно найти способ как-нибудь хитростью заставить танцоров снять маски, но в этом случае он неминуемо привлечет к себе внимание людей Ка-щея…
Он выбрался из толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Ну, их поймали хоть? — спросил старик.
— Куда там! Человека распотрошили, как курицу, и сбежали. «Скорая помощь» и то раньше милиции приехала!..
Шредер вышел из толпы, увлекая за собой Кречмара.
— Все ясно, — сказал он. — Они уже были здесь.
— Проклятие, нас опередили! — заревел Фриц, когда ему доложили ситуацию. — Заказывай гроб, если они взяли камень! — И он поднес к носу Шредера кулак.
Время близилось к полуночи, когда они подъехали к пятиэтажке на улице Дмитрия Ульянова. На этот раз за Петровым отправились Фриц и Шредер. Они вошли у темный подъезд. В отличие от дома на Дубнинской, здесь царило затишье. Шредеру даже закралась мысль, что Кашей уже завладел алмазом и, значит, делать тут нечего, они проиграли.
Перед дверью сорок пятой квартиры немцы замешкались, раздумывая, под каким бы предлогом попасть в квартиру. Но ломать головы им не пришлось. В квартире Петрова, видимо, услышали их негромкие переговоры, потому что дверь открылась, и на пороге возникла беременная женщина лет двадцати восьми. Мятый халат и растрепанные волосы придавали ей неряшливый вид.
— Ну что, вернулись? — заговорила она раздраженно. — Все не верите? Я же вам ясно сказала: эту ночь он проводит в санатории под Москвой!.. — Она недовольно уставилась на Фрица. — Ну, что, опять будете под кроватью у меня лазить, Петрова искать?
— Просим прощения, — сказал Шредер как можно спокойнее, — но мы не собираемся лазить у вас под кроватью. Нам нужен Алексей Петров.
— Ох, ты… — Она вгляделась в гостей пристальнее. — Да это ж другие… Ну да, другие… Вы что, тоже его ищете?
— А разве здесь были люди, которые им интересовались?
— Они смотались минут тридцать назад. Я вообще впотьмах решила, что вы — это опять они… Ну и наглые же типы! До сих пор с души воротит, как вспомню о них! Бандиты, самые настоящие!
— Один, наверное, очень тощий, с лысой головой и перебитым носом?
— Вы их знаете!
— К сожалению, пришлось познакомиться. Но мы никакого отношения к ним не имеем, уверяю вас.
— Проходите, чего стоять на пороге. — Женщина посторонилась. — Вы культурнее их, это сразу видно. А, собственно, вы кто?
— Мы представители Интерпола, — соврал Шредер.
— А-а… То-то я заметила, что вы говорите с акцентом. Значит, Петрова ищет Интерпол? Докатался по заграницам! Что он хоть натворил?
Вслед за хозяйкой немцы вошли в сумеречную комнату, освещенную торшером.
— О, ровно ничего криминального, — сказал Шредер. — Нам он нужен исключительно как свидетель.
— Может, чайку поставить?
— У нас нет ни минуты. Скажите, где находится санаторий? Вы можете дать его адрес?
— Вы прямо сейчас хотите ехать туда, как те урки?
— Урки? — не понял Шредер. — Что такое «урки»?
— Бандиты, — объяснила женщина. Фриц, не понимавший по-русски, нетерпеливо поторопил сообщника:
— Проси адрес, быстрее. И выясни, получили ли его мафиози…
— Похоже, что получили… — тоже на немецком отозвался Шредер.
Женщина взяла со стола записную книжку и уселась на диван.
— Значит, вам нужен адрес санатория?
— Да, и желательно поскорее! Ее губы насмешливо скривились, когда она перелистнула страницы.
— Вот он, этот адрес, видите? — И она показала гостям то место в книжке, где был вырван лист. — Его сперли отсюда эти сволочи!
Лицо Шредера разочарованно вытянулось.
— Но нам непременно нужен адрес! Возможно, от этого зависит жизнь вашего мужа!
Лицо женщины вдруг перекосила горькая гримаса.
— Да какой он мне муж! — заговорила она дрожащим голосом, и на глазах ее выступили слезы. — Мы с ним не расписывались… Он и не распишется никогда, я знаю! А когда родится ребенок, отправит меня назад, в Архангельск, гад!
— Мы весьма сожалеем, но все же нам нужен адрес санатория, — поторопил ее Шредер. — Может быть, вы вспомните его без записной книжки? А может, он у вас записан где-то еще?
— Только не подумайте, что я собираюсь его выгораживать! — С этими словами она взяла с того же столика радиотелефон и постучала по кнопкам, набирая номер.
— Алло, Семен? Позови Артюхина. Поздно звоню? Ничего, небось еще не спит… Привет, хмырь. Выдай-ка мне адрес санатория, где мой Петров сегодня оттягивается. А что, может, прямо сейчас и поеду!.. Диктуй. — Она кивнула Шредеру, и тот вынул из кармана блокнот и ручку.
Неведомый Артюхин диктовал женщине адрес, и она повторяла его вслух. Немец записывал.
— Благодарю вас. Вы оказали нам неоценимую услугу.
— Спроси, есть ли у нее фотография? — прошептал Фриц ему на ухо.
— Нет ли у вас его фото? — поинтересовался Шредер.
— Я на его рожу смотреть не могу! — злобно выкрикнула она, отбрасывая радиотелефон. — И вообще — чего вы все ко мне пристали со своим Петровым? Чего он вдруг вам понадобился? — Она встала и, болезненно морщась, прошлась по комнате. — Он меня никогда не любил. Даже не скрывал от меня своих потаскух. Одна Раиска чего стоит!.. Думаете, я не знаю, почему он каждую ночь отсюда уматывает? Да потому, что мне рожать пора! А он, гад, с шалавами трахается…
— Так как насчет фотографии? — поторопил настойчивый гость.
— А! — вдруг вскрикнула женщина. Рот ее судорожно дернулся, она схватилась за живот. — А-а!
Фриц, уже успевший изучить обстановку комнаты, подскочил к шкафу и снял с полки альбом для фотографий. На большинстве снимков была запечатлена обитательница квартиры. Он передал альбом Шредеру. Тот наклонился к женщине.
— Это ваш муж? — Немец принялся тыкать пальцем в фотографии. — Или этот? Который из них Петров?
Но той было не до фотографий. Она рухнула на колени, а потом завалилась на пол. Халат на ней распахнулся, обнажив большой живот.
— Ой, мамочки!.. А-а-а!.. — Крик перешел в захлебывающийся визг. Она скорчилась, по ее телу прокатилась дрожь. Ноги засеменили по ковру.
Фриц выдернул из альбома снимок, где обитательница квартиры была сфотографирована в обществе двух мужчин, и крикнул Шредеру:
— Уходим! Быстро!
— Может, «Скорую» вызвать?
— К чертям!
Они опрометью выскочили из квартиры. Вдогонку им неслись истошные вопли.
Выбежав из подъезда. Шредер и Фриц нырнули в «Жигули». Обе машины дали задний ход и выехали со двора.
За рулем передней «шестерки» сидел Шредер.
— Русские опередили нас на сорок минут, — проскрежетал Фриц, глядя на часы.
— Это ничего не значит. По дороге их могла остановить милиция. Здешние фараоны останавливают машины без всякого повода, только для того, чтобы содрать с водителя доллары…
Когда выехали на МКАД, Фриц по просьбе Шредера развернул большую карту Москвы и области. «Жигули» остановились у обочины, Шредер с минуту изучал карту, потом машины покатили дальше.
За городом стало еще темнее. Во мраке тонули рощи и поля, и лишь где-то вдали мерцали редкие огни.
К воротам санатория «Мир» подъехали во втором часу ночи. К удивлению Шредера, ворота перед ними открылись, словно их тут ждали, и какой-то мужчина возле будки сторожа сделал им знак рукой; мол, проезжайте быстрей, не задерживайтесь.
Машины въехали на территорию санатория и остановились на открытой площадке, заставленной автомобилями. В основном преобладали иномарки.
Невдалеке, за деревьями, в небо взметнулась россыпь цветных огней.
Немцы вылезли из «Жигулей» и столпились вокруг Фрица и Шредера.
— Здесь, похоже, что-то празднуют, — сказал Фриц. — Нам не повезло. Лучше бы, если б здесь все спали.
Рядом'со стоянкой автомобилей виднелся небольшой одноэтажный дом с освещенными окнами. Шредер отправился туда на разведку, остальные остались у машин. Немец осторожно подобрался к приоткрытой двери и заглянул внутрь.
В обоих комнатах царил беспорядок, повсюду были разбросаны какие-то вещи, громоздились коробки с баночным пивом и упаковки бутылок пепси-колы. На полу в одной из комнат лежала груда одежды, в которой копались мужчина средних лет и женщина, немногим моложе его. Оба были заметно навеселе — громко разговаривали, хохотали и примеряли на себя костюмы. Шредер вытаращил глаза: это были маскарадные костюмы! В кучу были свалены мушкетерские камзолы, какие-то турецкие кафтаны, плащи рыцарей, индейские головные уборы из перьев и множество самых разнообразных масок.
Мужчина заметил Шредера и тут же закричал ему, замахал рукой, приглашая войти.
— Вы только что подъехали? — спросил он заплетающимся языком. — Выбирайте костюм! Без костюма вас не пустят!
— Вам подойдет костюм пирата! — сказала женщина. — А где ваши приятели? Вы что — один?
— А я вас знаю! — Мужчина поднялся на ноги. Но, видно, он слишком много выпил, чтобы долго находиться в вертикальном положении. Покачнувшись, он снова опустился на пол.
— Ну да, я видел вас, — пробормотал он, встряхивая головой. — Вы — клиент нашего банка. Поздравляю с юбилеем! Пять лет безупречной работы…
— Примерьте эту шляпу, она будет вам к лицу! — Женщина вытащила из вороха костюмов чалму.
— Я не слишком поздно подъехал? — спросил Шредер.
— Уже третий час отмечаем, а гости все прибывают и прибывают! Вот и до вас только что приехали. Целая компания…
— Постойте, я сейчас приведу друзей.
— А, друзья! Это хорошо! Костюмов на всех хватит и еще останется!
Шредер вернулся к своим.
— Здесь отмечают юбилей какого-то банка, — сообщил он. — В доме полно маскарадных костюмов. Надо использовать это обстоятельство. В масках мы растворимся в толпе…
— А мафиози здесь? — спросил Фриц.
— Узнаем на месте.
Отряд разделился: Фриц, Шредер, Кречмар и еще двое отправились надевать костюмы, остальные остались у машин.
Шредер надел турецкий камзол, нахлобучил на голову чалму, лицо спрятал под черной полумаской.
— Вы не знаете тут Алексея Петрова? — спросил он у женщины.
— Знаю, знаю, — пьяно закивала она. — Он оделся Кинг-Конгом!
И захохотала. Ее товарищ, даже не поняв, о чем речь, подхватил смех.
Немцы вышли из дома и направились к пруду и беседкам, между которыми сновали толпы ряженых.
Шумное общество состояло в основном из молодых банковских служащих — клерков, секретарш и бухгалтеров. Вечеринка была в разгаре. Ее участники еще не успели устать или слишком напиться, чтобы утратить вкус к развлечениям. Отовсюду доносились музыка и хохот. Некоторые лезли в пруд — прямо в маскарадных костюмах, другие танцевали под магнитофон. То тут, то там виднелись расте-ленные на траве покрывала с бутылками, стаканами и закусками.
Новые гости в своих нарядах сразу смешались с остальной публикой. Шредер взбежал на пригорок и огляделся. Кажется, на той стороне пруда среди масок мелькнула обезьянья голова… Сделав знак «мушкетеру», топтавшемуся поблизости, он обежал пруд. Действительно, в обществе, расположившемся на лужайке, оказалась одна «обезьяна».
Шредер украдкой достал из кармана фотографию, еще раз посмотрел на лица двух мужчин, затем приблизился к «обезьяне» и кивком сделал ей знак отойти в сторону.
— Прошу прощения, вы — Алексей Петров? — спросил он.
— Что-то мне твой голос знаком, — глухо проговорила «обезьяна» и вдруг резко сдернула с Шредера маску.
Не ожидавший такой бесцеремонности, немец в первую секунду оторопел, а затем и сам сорвал с головы незнакомца обезьянью морду. Перед ним был Кащей!
Бандит ринулся на Шредера, и они под визг женщин рухнули на покрывало, опрокидывая бутылки и стаканы. Пальцы Кащея тянулись к горлу немца. Шредер нашарил рядом с собой торт, схватил его и с размаху впечатал кремовыми розами прямо в лицо бандита. Раздался взрыв хохота. Кащей в ярости заревел, отпустил своего противника и принялся протирать заляпанные кремом глаза.
Когда он их протер и огляделся. Шредера нигде не было. Вокруг по-прежнему сидели, прохаживались или танцевали молодые люди в маскарадных костюмах. Наряд Шредера бандит не запомнил, в памяти сохранилась только чалма.
Оглядевшись, он —заметил несколько подобного рода головных уборов. Их обладатели скрывали свои лица под масками. Он подошел к ближайшей «чалме» и довольно грубо сорвал с нее маску. Это была женщина! Подскочил к другой — тоже не тот!
— Слышь, Чурбан, — зашептал он рыцарю в картонном шлеме. — Здесь наш немец! Ищет Петрова!
— Откуда он взялся?
— Хрен знает. Только ты теперь секи в оба. И другим пацанам передай, понял?
— Понял. Да, тебя Крученый спрашивал. Вроде нашел он его…
— Лады.
Кашей и его братва уже минут двадцать сновали в толпе ряженых, разыскивая Алексея Петрова. Они заговаривали со здешними парнями, особенно с теми, кто уже успел основательно набраться, и сообщали, что потеряли знакомого, Петров его фамилия. Но такого никто не знал. Похоже, он не был сотрудником банка, а являлся одним из приглашенных, каких здесь, видимо, было немало.
Обойдя пруд, Кащей заметил «индейца» в головном уборе из перьев. Тот стоял рядом с гномом. Оба были в черных полумасках, тянули пиво из банок и настороженно озирались. Бандит подошел к «индейцу».
— Слышь, Крученый. Чурбан сказал, что ты нашел его.
— Вас? — ответил тот. По-немецки это означает «что?».
— Раздолбай, — разозлился Кащей. — Уже нажрался?
Он сорвал с «краснокожего» маску и сплюнул в досаде.
— Тьфу, е…, не тот! — И побежал искать Крученого, который тоже был в наряде индейца.
Фриц и Кречмар проводили его недоуменными взглядами.
Кащей довольно быстро нашел «своего» «краснокожего». Крученый показал ему на парня в цветастом пончо, который сидел на берегу пруда, свесив ноги в воду, Молодой человек был здорово пьян и даже не прореагировал на обращение Кащея. Бандиту пришлось отвесить ему пощечину.
— Где Петров? Алексей Петров? Ты знаешь его!
—А?.. — Парень посмотрел на него мутными глазами. — Да… Знаю…
— Где он?
Тот начал вертеть головой, вглядываясь в окружающую публику.
— Петров? — сказал он, словно опомнился. — Вон там, видишь? — И показал на середину пруда, где в воде сидел какой-то толстощекий человек.
— Это Алексей Петров?
— Ну да. Леха это. Он и есть!
— Точно? Парень обиделся:
— Не веришь, командир? Принеси пивка, слушай. .
— Будет тебе пиво, — проворчал Кащей и сделал знак Чурбану и Крученому следовать за ним.
Спустя минуту троица скрылась в листве раскидистой ивы, росшей на самом берегу. Ее ветви образовывали над водой что-то вроде шалаша. Здесь Кащей стянул с себя обезьяний комбинезон. Потом, не показываясь из-за листвы, беззвучно вошел в воду.
Неподвижная поверхность пруда отражала черные ветви и фейерверочные огни. Вдоль берега бегали девушки в купальниках, за-ними гонялись «мушкетеры», и «космические пришельцы». Слышались смех и крики:
— Тортила! Плыви к нам!
Толстяк, выставив из воды голову, надувал щеки, громко фыркал и разводил руками, изображая черепаху. К нему под водой подплыл Кащей. На несколько секунд показался нос бандита и снова ушел в глубину.
Толстяк двинулся было к берегу, как вдруг неожиданно дернулся и нелепо забил руками по воде, вызвав смех девушек на берегу. Он погрузился весь, над поверхностью осталась только макушка его головы, потом ушла в воду и она, зато показались зад в плавках и ноги.
Вода вокруг «черепахи» обильно окрасилась кровью, но в темноте этого никто не заметил. Остро отточенным ножом Кащей вспорол толстяку живот и принялся торопливо шарить рукой в его внутренностях. Второй рукой ему приходилось поддерживать массивное тело, не давая ему опуститься на дно. Из раны полезли кишки. Кащей действовал ощупью, опасаясь только одного: как бы камень не вывалился вместе с содержимым желудка. Если он упадет на дно, то найти его там в темноте будет нелегко. Вспышки фейерверка, прорезавшие толщу воды, были слишком слабы, чтобы убийца смог что-нибудь рассмотреть в зияющей ране. К тому же ему приходилось действовать быстро: запас воздуха в легких стремительно иссякал. Рука бандита сновала внутри раны, пальцы ощупывали и мяли внутренности… Ничего похожего на алмаз в животе не было!
Кащей выставил из воды нос, набрал воздуху, затем снова нырнул под мертвое тело и поплыл с ним к иве. Со стороны казалось, что плывет толстяк. Над водой возвышалась его голова.
— Куда ты, Тортила? — кричали с другого берега. — Плыви сюда!
В небе непрерывно лопались цветные шары. Гремела музыка. Кто-то прямо в одежде плюхнулся в воду, и это вызвало новый взрыв смеха. Шредер метался в толпе танцующих. Большинство лиц было закрыто масками, остальные же никак не походили на мужчин с фотографии. Это бесило немца. Он торопился. Кащей где-то здесь и может его опередить. Возможно, русский мафиози уже нашел Петрова и извлек из его живота алмаз. От этой мысли Шредера бросало в дрожь. Он почти физически чувствовал, как стальные пальцы Кривого Фрица впиваются в его шею…
Искатель алмаза почти оглох от бьющих по мозгам жестких звуков металлической музыки. Лица танцующих заливал свет цветных фонариков, делая их мертвенно-синими, как у покойников. Шредер достал фотографию и снова вгляделся в нее. Наверное, можно найти способ как-нибудь хитростью заставить танцоров снять маски, но в этом случае он неминуемо привлечет к себе внимание людей Ка-щея…
Он выбрался из толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26