С другой стороны, не может же он лежать здесь в ожидании помощи от ТОЦ, когда его в любой момент готова сразить шальная пуля?Несмотря на привычку к опасности и годы тренировок, он почувствовал, что им овладевает паника. Чтобы избавиться от этого неприятного чувства, ему было необходимо начать действовать. Сделать хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь малость. Сорвав с плеча беспроволочный микрофон «Моторола», Веб нажал на кнопку и прокричал:— ПОЗ-14 вызывает ТОЦ. ПОЗ-14 вызывает ТОЦ.Ответа не последовало. Тогда Веб перешел на резервную частоту и повторил вызов, а потом воспользовался базовой частотой ТОЦ. Ему по-прежнему никто не отвечал. Веб осмотрел микрофон, и сердце у него сжалось. Передняя панель рации разбилась вдребезги, когда он упал. Веб прополз немного вперед и потянулся, чтобы снять рацию с тела Кэла Пламмера. В тот же момент он почувствовал удар и отдернул руку. Рикошет! При прямом попадании ему бы просто-напросто оторвало конечность. Веб пересчитал пальцы — все пять были на месте. Пронзившая тело острая боль пробудила в нем желание выжить. Хотя бы для того, чтобы уничтожить подонков, которые все это устроили. Но парадокс заключался в том, что подонков нигде не было видно. Оказавшись перед лицом невидимого врага, Веб впервые в жизни подумал, что противник превосходит его по всем статьям.Веб сознавал, что если поддастся панике, вскочит на ноги и откроет огонь наугад — в первого, кто подвернется ему под руку, то врага он не поразит, а лишь напрасно погибнет. Поэтому он решил продумать тактику дальнейших действий. В данный момент он находился в относительно безопасной, так называемой мертвой зоне, все подходы к которой простреливались с двух сторон частыми пулеметными очередями. Но при этом не было видно человека, убив которого можно было бы заставить эти дьявольские пулеметы замолчать. Такая вот странная ситуация сложилась на поле боя. Ну и что, спрашивается, он мог сделать в сложившихся обстоятельствах? Какой раздел инструкции по ведению уличного боя даст ему ответ на этот вопрос? Тот самый, где сказано: «А теперь вам пришел конец»? Господи, если бы еще эти пулеметы не стучали так громко... В их грохоте он не различал даже ударов собственного сердца. Дыхание вырывалось изо рта короткими, неровными толчками. Где же все-таки люди из групп «Экс-Рей», «Виски» и «Хоутел»? Или они уже не в состоянии быстро передвигаться? С другой стороны, в кого они будут выпускать пули, даже если явятся сюда? Они умели стрелять только по живым мишеням.— Эй, парни! — заорал он во весь голос. — Здесь стрелять не в кого!Уперев подбородок в керамическую пластину на груди и повернув голову, Веб неожиданно увидел мальчика без рубашки — того самого, которого встретил в аллее. Заткнув ладонями уши, ребенок выглядывал из-за кирпичной стены у выхода в аллею, по которой пришел Веб со своей командой. Веб знал, что если паренек войдет во двор, то увозить его отсюда придется в пластиковом мешке или даже в двух, поскольку пулям 50-го калибра ничего не стоило разорвать его пополам.Между тем мальчик сделал шаг вперед и едва не оказался в простреливаемом пространстве. Возможно, он хотел оказать помощь, а может быть, просто ждал, когда утихнет стрельба, чтобы обшарить трупы и забрать оружие, которое потом можно продать на улице. А может, его привело сюда любопытство? Веб этого не знал, да и, признаться, ему было на это наплевать.Пулеметы замолчали, и во дворе на мгновение установилась тишина. Тогда мальчик сделал еще один шаг вперед. Веб заорал. Мальчик закричал: по-видимому, он никак не ожидал, что лежавший среди двора мертвец вдруг станет на него орать.Веб махнул ему рукой и крикнул, чтобы он убирался назад в аллею, но в эту минуту пулеметы заговорили снова, и их грохот заглушил окончание фразы. Перевернувшись на живот и повернув голову набок, Веб во весь голос закричал:— Назад! Уходи скорей со двора!Парень смотрел на него не мигая.Веб постарался выразить ту же самую мысль — чтобы мальчишка поскорее сматывался — взглядом. Но сосредоточить внимание на ребенке ему было трудно. Приподняв голову хотя бы на дюйм, он мог вообще ее лишиться — так близко от нее ложились пули.Наконец парень сделал то, чего добивался от него Веб: сделал несколько шагов назад. И тогда Веб по-пластунски пополз в его сторону. Мальчишка собрался было бежать, но Веб снова закричал, и тот, хоть и был сильно напуган, остановился.Веб находился уже рядом с кирпичной стеной, за которой начиналась аллея. Он решил во что бы то ни стало выбраться со двора, поскольку парнишке теперь угрожала новая опасность. Когда в стрельбе наступила очередная пауза, Веб услышал далекие шаги и приглушенные расстоянием крики. Определенно, это шла подмога. Веб решил, что там собрались все: группа «Хоутел», снайперы и даже резервное подразделение ТОЦ, которое бросали в дело только в особых случаях. А какой, спрашивается, случай мог считаться особым, если не этот? Да, все эти люди спешили ему на помощь. По крайней мере они так думали. На самом же деле они двигались вперед, не зная, что их ожидает, не имея никаких разведданных.Проблема заключалась в том, что парнишка тоже услышал их шаги, поскольку слух и нюх у него были, как у пограничного рейнджера, сразу догадался, кто именно движется по аллее. Мальчишка был уверен, что попал в западню, и причины для этого у него имелись. Для паренька из этого квартала оказаться рядом с федералами означало подписать себе смертный приговор. Местные авторитеты решили бы, что он — стукач, и закопали его где-нибудь в лесу.Парень огляделся. Он явно колебался, не зная, в какую сторону бежать. Между тем Веб продолжал ползти. Пока он полз по потрескавшемуся асфальту двора подобно двухсотфунтовой змее, он растерял половину своего боевого снаряжения. Кроме того, весь его путь был орошен кровью, сочившейся из дюжины ссадин и порезов на ногах, руках и лице. А его левая рука болела так, словно в нее впилась сотня ос. Кевларовый бронежилет был для него сейчас слишком тяжел, а все его тело нестерпимо болело. Веб давно бы уже бросил винтовку, если бы не знал, что она ему еще пригодится. Нет, свою СР-75 он не оставит во дворе ни при каких условиях.Веб догадывался, что собирался сделать мальчишка. Поскольку путь в аллею ему был отрезан, ему только и оставалось, что пробежать через двор и шмыгнуть в подъезд какого-нибудь многоквартирного дома в противоположной стороне от аллеи. Стрельба между тем продолжалась, и парнишка не хуже Веба слышал свист пуль, хотя, в отличие от него, не знал, в каком направлении они летят. Тем не менее Веб не сомневался, что он все-таки попытается пойти на прорыв.Когда ребенок выпрыгнул из-за ограды, Веб, подскочив как лягушка, сумел перехватить его у той узкой черты, которая отделяла сравнительно безопасное пространство аллеи от насквозь простреливаемого двора. Ребенок ударил его ногой, а потом стал узловатыми кулаками молотить его по лицу и груди, но было уже поздно. Стиснув парня своей могучей хваткой, Веб потащил его в аллею. Поскольку кевлар был очень твердым, паренек, довольно быстро отбив себе руки, прекратил военные действия и с укоризной посмотрел на Веба.— Я ничего не сделал. Отпусти меня! — крикнул он.— Побежишь через двор — умрешь! — гаркнул в ответ Веб, перекрывая грохот пулеметных очередей. — Я ношу специальную броню — и то не могу там находиться. — Веб продемонстрировал парню свою окровавленную руку. — Эти пули могут разорвать человека пополам.Парнишка, увидев рану на руке Веба, немного утих. Веб, воспользовавшись этим, продолжал тащить его в глубь аллеи — подальше от опасного двора с почти непрерывно бившими пулеметами. Теперь Веб и его пленник могли по крайней мере разговаривать, не слишком напрягая голосовые связки. Повинуясь какому-то странному импульсу, Веб коснулся серой ямки на щеке мальчугана.— В прошлый раз тебе повезло, — сказал он.Паренек заворчал и, ловко, как хорек, извернувшись, вырвался из рук Веба. В следующее мгновение он уже готовился задать стрекача.— Если ты в темноте наткнешься на этих парней, — сказал Веб, — тебя никакое везение не спасет, потому что они сразу же тебя пристрелят.Паренек замер и повернулся к Вебу. Впервые за все это время он внимательно на него посмотрел. Потом бросил взгляд в сторону двора.— Те люди... Они что — все умерли?Вместо ответа Веб снял с плеча свою тяжелую винтовку СР-75. Увидев грозное оружие, парень невольно попятился.— Что ты собираешься делать с этой штукой, мистер?— Ты не можешь немного помолчать и постоять спокойно? — сказал в ответ Веб и повернулся спиной ко двору. Со всех сторон слышалось завывание сирен полицейских машин. Подходила легкая кавалерия. Как всегда, с опозданием. Лучше всего сейчас было вообще ничего не делать. Оставить все как есть. Но Веб знал, что его ждет работа. Вырвав листок из записной книжки, Веб нацарапал на нем несколько слов, после чего снял форменную бейсболку, которую носил под каской, и вместе с запиской протянул ее мальчику.— Вот, — сказал он, обращаясь к ребенку, — иди к началу аллеи, но ни в коем случае не беги. Бейсболку держи высоко в руке, как знамя, а записку отдай людям, которые будет двигаться в эту сторону.Паренек взял бейсболку и записку и сжал их в своих тонких пальцах. Веб достал из кобуры на бедре ракетницу, разломил ее пополам и вложил в ствол патрон.— Когда я выстрелю в воздух, ты пойдешь. Пойдешь, а не побежишь — понял? — повторил Веб.Мальчонка посмотрел на сложенную вдвое записку. Веб понятия не имел, умеет ли он читать. Сомнительно, чтобы обитавшие в этом квартале дети имели возможность закончить хотя бы начальную школу, в то время как для детей из более респектабельных районов это было чем-то само собой разумеющимся.— Как тебя зовут? — спросил Веб. Мальчика необходимо было успокоить. Испуганные, нервные люди чаще совершают ошибки. Между тем Веб был уверен, что двигавшиеся по аллее парни не задумываясь откроют огонь по бегущему навстречу человеку.— Кевин, — ответил мальчик. При этом у него был такой вид, какой и положено иметь испуганному ребенку, каковым он, несмотря на всю свою браваду, без сомнения, и являлся. Веб даже почувствовал укол совести из-за того, что поручил ему столь серьезное дело.— Кевин? Отлично. А я — Веб. Если сделаешь все в точности, как я сказал, тебе ничего не будет. Мне можно верить, — произнес Веб, чувствуя, что уколы совести становятся все сильнее. Потом Веб поднял ствол ракетницы к небу, еще раз взглянул на Кевина, ободряюще ему кивнул и нажал на спуск. Ракета должна была стать первым предупредительным сигналом для федералов. Записка, которую нес Кевин, — вторым. После выстрела мальчик повернулся и пошел. Но пошел быстрым шагом.— Не беги, — еще раз крикнул ему вдогонку Веб. Потом он повернулся к аллее спиной, взял свою винтовку и вставил трубочку теплового имиджера в специальное гнездо в стволе, именуемое «рельс Пикатинни».Небо над головой у Веба стало красным. По его мнению, снайперы и штурмовики обязательно должны были остановиться, чтобы обсудить появление в небе сигнальной ракеты. Вот и хорошо, подумал Веб. Парню как раз хватит времени, чтобы до них добраться, и он останется в живых, во всяком случае сегодня. Когда в стрельбе снова наступила короткая пауза, Веб выскочил из аллеи, вбежал во двор, перекатился по земле, после чего занял место для стрельбы с позиции «лежа» и, установив винтовку на поддерживающую сошку, прижал к плечу приклад. Его главной мишенью были три окна находившегося прямо перед ним здания. Он прекрасно видел вспышки выстрелов и невооруженным глазом, но тепловой имиджер позволял ему различать очертания раскалившихся от стрельбы пулеметов. Взяв на прицел стальное тело одного из пулеметов, он нажал на спуск. Его СР-75 вздрогнул, и одно пулеметное гнездо перестало существовать. Потом второе, третье... Веб вставил в винтовку еще один магазин с двадцатью четырьмя патронами и заставил замолчать следующие четыре сеявшие смерть машины. Последний пулемет все еще строчил, когда Веб, подкравшись к окну сбоку, швырнул в него гранату. Наступила тишина. Потом, правда, Веб снова ее нарушил, выпустив в черные провалы окон весь боезапас обоих своих пистолетов 45-го калибра. Гильзы из них при этом сыпались, как парашютисты из брюха транспортного самолета. Выстрелив в последний раз, Веб, согнувшись пополам, с силой втянул в себя прохладный целительный воздух ночи. Ему было так жарко, что он, казалось, в любой момент вспыхнет, как сухая лучина. Потом тучи разверзлись, и хлынул дождь. Веб оглянулся и увидел бойца штурмовой группы, крадучись входившего во двор. Веб хотел помахать ему рукой, но та отказалась ему повиноваться и бессильно повисла вдоль тела.Веб одно за другим осмотрел изуродованные тела своих боевых товарищей, распластавшиеся на мокром асфальте, потом упал на колени. Он был жив, но жить ему не хотелось. Остановившимся взглядом он следил за тем, как капли его пота падали в розовые от крови лужи. И это было последнее, что он запомнил из событий той ночи. 3 Ренделл Коув был крупным мужчиной, обладавшим недюжинной физической силой. Кроме того, он отлично изучил уличные нравы и манеры поведения, на что, кстати сказать, у него ушло довольно много времени. Вот уже семнадцать лет он служил тайным агентом. За это время ему удалось внедриться в латиноамериканские банды, промышлявшие наркотиками в Лос-Анджелесе, в группы испанских контрабандистов, действовавшие на границе Техаса с Мексикой, и стать своим человеком среди воротил наркобизнеса на юге Флориды. Большинство заданий он выполнял блестяще, но успех некоторых был сомнительным. В настоящий момент он был вооружен полуавтоматическим пистолетом, стрелявшим патронами 40-го калибра, которые, входя в тело, разрывались на части, нанося жертве ужасные раны. В рукаве у него был нож, имевший зазубренный клинок, которым при желании можно было с легкостью перерезать самые крупные артерии. Он считал себя профессионалом и гордился этим. Но недавно некоторые несведущие люди решили объявить его злодеем, засадить в тюрьму до конца жизни или даже потребовать для него смертного приговора. Коув понимал, что попал в беду, при этом он не сомневался, что выпутываться из нее ему придется собственными силами.Коув, скорчившись на полу своего автомобиля, наблюдал за тем, как состоявшая из нескольких мужчин компания расселась по машинам и тронулась с места. Как только они проехали, Коув уселся за руль, выждал немного и поехал за ними. Чтобы не отсвечивать своим наголо выбритым черепом, он натянул на голову лыжную шапочку. Ехавшие впереди машины остановились, соответственно пришлось остановиться и Коуву. Когда пассажиры вышли из автомобилей, Коув вынул из рюкзачка фотоаппарат и несколько раз щелкнул затвором. Потом он достал бинокулярный прибор ночного видения и установил требуемое увеличение. Рассматривая выходивших из машин людей, он удовлетворенно кивал.Наконец люди, за которыми он следил, вошли в дом, и он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку сиденья, предался воспоминаниям о своей беспокойной жизни. В колледже Коув считался увеличенной копией нападающего Уолтера Пейтона; большой, добродушный парень из Оклахомы был настоящей находкой для капитана местной команды НФЛ, который щедро ему платил и заваливал его подарками. Это продолжалось до тех пор, пока в одном из матчей он не размозжил обе коленные чашечки, после чего ситуация резко переменилась: из супермена-нападающего он превратился в весьма посредственного игрока, уже не вызывавшего восторженных чувств у тренера НФЛ. Так что звездой спорта и миллионером Коув не стал, лишившись вместе с успехом и деньгами того образа жизни, к которому привык. Пару лет после колледжа он хандрил, ничем особо не занимался, искал, кто бы его пожалел, и обожал выслушивать соболезнования в связи с крахом своей спортивной карьеры. Довольно скоро он опустился, не знал, как жить дальше, и вот тогда-то и повстречал эту женщину. Его жена, как он считал, была послана ему свыше, чтобы спасти его наполненную унынием и печалью земную оболочку от окончательного распада и забвения. С помощью подруги он воспрянул духом и даже сумел воплотить в реальность свою тайную мечту — стать профессиональным агентом ФБР.В Бюро поначалу он был мальчиком на побегушках — то были времена, когда особых перспектив у агентов с черным цветом кожи не было. Довольно скоро Коув обнаружил, что его хотят сплавить в отдел по борьбе с наркотиками, поскольку, как выразился однажды его шеф, большинство этих уличных подонков имеют такой же цвет кожи, как у него. Ему сказали, что он может сколько угодно болтаться по улицам и разговаривать с кем ему только взбредет в голову — и все это сойдет ему с рук. Потому что он похож на тех, кто там околачивается, и ничем не выделяется из толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73