Я потерял рубашку и проснулся весь в поту. Чтобы увидеть, как на полу Элмер, играючи, поедает последние мои драгоценные денежки, полученные от Эрконвальда. Прошептавший, когда меня уводили:
— Уважаемый, хотя оптические усовершенствования обеденного зала вполне хороши, сейчас самое время удалить наиболее мрачные выражения излишнего использования барокко.
Указующий Добрый Свет, всего перекореженного, последний раз видели в кольчуге, одетую на травяную юбку, ползущим на четвереньках через большой зал и вверх по куче булыжников, где он попытался встать и потрясти бронированным кулаком, после чего рухнул спиной в яму. Внизу среди материала, содержащего минералы, раздавался его голос.
— Я — легионер. Сегодня вечером я отправляюсь в поход. Чтобы задать взбучку идолопоклонникам и язычникам. Попадет тем, кто осмелился совершить моральную нечистоплотность, назвав меня Указующим Добрым Светом распахнутого кимоно.
Дерущихся женщин так и оставили, вцепившимися друг другу в волосы. Барона видели уединившимся в библиотеке, читающим при свечах биографию международного мошенника, на коленях у него лежала открытая коробка шоколадных конфет, а рядом стояла бутылка с бокалом. Выстави это место на продажу. С необычным ассортиментом постоянных обитателей. Неповторимая сделка. Включающая верных слуг, посуду из дешевого серебра, хлебницы, полочки для тостеров и совочки для крошек. Подойдет для использования в качестве учреждения. Идеального для тех, кто озабочен постоянными раскопками или выведением змей. Или просто хочет иногда побряцать оружием.
Доктор, накаченный эмульсией ослиной вытяжки Эрконвальда, бренди и медом, мирно отоспавшись утром, поднялся живым и здоровым. Его вместе с черным саквояжем и сломанными золотыми часами усадили в автомобиль. Обернувшись, он быстро окинул взглядом бастионы и рванул на своем синем двух тонов авто вниз по дороге.
Клементин сидит в спальном шезлонге в галстуке в зеленую и синюю полоску. Входит Шарлен, за которой следует блондин. Она несет поднос с завтраком, ломтики бекона, жареные помидоры, яйца, нарезанный хлеб с маслом и горячий чай. Блондин с сияющим розовым лицом довольно улыбается, увидев меня. Лежащего здесь в слабых лучах солнечного света. Владыку, землевладельца и жертву взрыва.
— Рад видеть вас живым после вчерашней ночи. Уголек прожег мне костюм, но сам я в порядке. У вас такие интересные друзья и образ жизни. Ваш голос восстановился?
— Да.
— А я свой почти потерял. Меня обхитрило все человечество. Сойдя с корабля, я добирался на попутках. Багаж мой или терялся, или его у меня крали, или отсылали в другое место. Кончилось тем, что у меня осталась шляпа-котелок, выцветшая до бледно синего цвета, и кривая трость. Промокший и замерзший, я отправился дальше пешком и встретил по дороге небольшую группу людей. Я спросил их главного, что случилось. Они ответили, что ищут истину последнего дня. Я их спросил, где они берут деньги на такие поиски, так как мне самому интересно поискать вместе с ними. Они ответили, что пройдет время, пока меня примут, а пока они сделают меня временным проповедником и вручили мне карту этого района. Вашего замечательного друга Эрконвальда я встретил на перекрестке.
Наливаю чашку чая этому человеку по имени Бладмон. От его лица и улыбки завтрак становится веселее. Я даже жалею, что не дал ему выиграть в шахматы. Он просит меня передать ломтик бекона. Укладывает его на длинный поджаренный кусочек пресного хлеба. Сидит, жует, глаза цвета морской волны. Моряк, как и я.
Входит Персиваль. За распоряжениями на данный день. Думает только о том, как бы и дальше кормить меня здесь, за железной дверью. Ставит Оскара часовым у двери. Там, где он не провалится сквозь пол. И будет обыскивать всех посетителей на предмет взрывчатых веществ.
— Извините, сэр, зайду попозже. Я не знал, что вы заняты.
Бладмон встает. Нервно сметает крошки. Его кожаные туфли все в бурых пятнах и сморщились. Тонкий оранжевый твидовый галстук стягивает ворот рубашки. Под пиджаком толстый коричневый свитер.
— Пожалуйста, я ухожу. Хочется прогуляться по саду.
Бладмон кланяется и выходит. Персиваль поднимает остатки банкноты. Смотрит на Элмера, который уставился на него своими темными глазами. Грозит ему пальцем. Элмер прячет голову под лапы.
— Да, ну и ночка была вчера, не так ли, сэр? А теперь представьте, что бы было, если бы большая часть взрыва не ушла вверх по трубе? Нас бы всех поубивало. Вам нравятся помидоры на завтрак?
— Да.
— Сам я их не ем. В детстве мне дали помидор и сказали, что это яблоко, я его укусил, а из него закапало, я подумал, что это кровь и с тех пор не могу есть ни яблоки, ни помидоры.
— Персиваль, как дела в замке?
— Сэр, потребуется армия математиков, которые будут всеми пальцами рук и ног щелкать на счетах, чтобы все это просчитать. Г-н Эрконвальд, лично, и Барон в данную минуту находятся в обеденном зале и стеклят окна. Этот
У Д С — какой-то опасный придурок. Его следует держать взаперти. Он тут с доспехами целую суматоху навел, хвастаясь своими сексуальными знаниями и обзывая нас прелюбодеями. Тот же Кларенс, который, как утверждают, держит свой петушок, как и брюки на замке, обладает самыми последними знаниями в области секса. Он постоянно таскает в кармане пальто книгу по супружеской технике с целью немедленного пользования. Не посчитайте за нахальство, сэр, но он говорит, что верный успех достигается, если менять позиции. Кларенс, поверьте, выложит все без утайки относительно движений и ласк. За какие-то секунды выложит вам то, что бы вы познавали, безнадежного совокупляясь, всю жизнь. Правда, в этой стране, где постоянно льет дождь, вряд ли достигнешь сексуального экстаза.
В течение всего остального утра и весь полдень гости только и знали, что шастали на кухню за едой. Запах жареного бекона и яиц, поднявшись вверх по лестничной площадке, проник даже в залы. Бладмон и я совершаем обход территории замка. По влажным и заплесневелым туннелям рододендронов. По заросшим тропкам меж самшитовых изгородей. Видны признаки весны. Желтые примулы выглядывают из-под живых изгородей. Папоротник с вереском покрылись слабой зеленью. Заглядываем вниз с отвесного утеса на серые валуны и неспокойное море внизу. Теплое солнышко, соленый и свежий воздух.
Идем по узкой тропке над полностью заросшей ежевикой дорогой. Идущей от лугов до высокого бурого цвета входа. Клементин бьет по шиповнику тростью. Бладмон помогает сдвинуть ржавые засовы и открыть тяжелые дубовые ворота во внутренний двор замка. У нас под ногами сзади начинает дрожать земля. Сквозь подлесок ломится массивная белая кудрявая голова с парой желтых рогов. И с тяжелым грохотом направляется прямо к нам.
— Я с ним справлюсь, Клементин.
Я со всех ног рву во дворик замка. Бладмон сбрасывает пиджак, стягивает свитер. И как раз во время, чтобы накинуть его на массивную голову Торо, который, наклонив ее как плуг, несется по булыжнику дворика, метясь в тонкую фигуру быстро убегающего вашего покорного слуги. Мышцы так и играют на бедрах этого темпераментного и массивного животного.
— Держитесь подальше, Клементин, я держу его под контролем.
Клементин прыгает, хватаясь обеими руками за водосточную трубу на крыше, ноги болтаются над землей. Торо со свитером накинутым на глаза яростно рвется вперед. И с треском, так что щепки летят, вламывается в закрытые двери конюшни. Бладмон в проеме начинает выделывать па с плащом. Появляется медленно движущаяся парадная карета, которую тянет Торо, уже без свитера на глазах. Простой хук головой и половины спиц на заднем колесе как не бывало. Бладмон хватает Торо за хвост или тот разнесет карету в щепку для женских спичек. И это прекрасное средство передвижения будет разрушено до того, как я узнаю, что был его владельцем.
— Все остаются на своих местах. Я закрываю ворота. Я знаю как с ним справиться.
Торо разминается. Рвет на кусочки все, что вокруг. Кончиком рога удаляет одну за другой две канализационные трубы. Полная бочка дождевой воды описывает в воздухе дугу и разбивается на мелкие водяные кусочки. Торо уже в центре дворика ревет, храпит, бьет копытом по брусчатке. К нему, притоптывая ногами, медленно приближается Бладмон.
— Бладмон, прошу, не надо.
— Нужно показать, что ты их не боишься. Этот рев и битье копытом — просто блеф. Дайте мне зонтик.
Знакомый голос с вала. Макфаггер с зачесанными назад темно-рыжими волосами, улыбаясь, приветственно машет кепкой арене.
— Вот вы где, Клементин, а я просто заглянул. И смотрю у вас тут проблемы.
На башнях появляются еще лица. С бастионов свешиваются головы. Некоторые жуют сэндвичи. Высоко в небе висит ястреб. На землю падает туго свернутый зонтик. Бладмон делает шаг в сторону и наклоняется, чтобы поднять его. Расставив ноги, он освобождает черные складки и, нажав кнопку, открывает сверкающий шелковый купол. Постукивая левой ногой, он начинает продвигаться вперед. С той же неукротимой отвагой, с какой проигрывает в шахматы. Торо отступает назад. Косолапо расставив свои огромные желтые копыта на брусчатке. Бладмон наступает, повесив свой пиджак на кончик зонтика.
— Слегка расслабим метательную мышцу, а потом немного подрежем это животное. Тат, тат, Торо.
Толпа охает. Эрконвальд, Путлог и Франц сидят вместе на парапете, свесив ноги. Позади них Барон с биноклем. Бладмон делает паузу. Наклоняется, чтобы завязать шнурки. Сейчас завяжу свои и спокойно сделаю его на этих плитах. Бладмон выпрямляется, тонкие губы зловеще сжаты, стальной и твердый взгляд. Торо все еще отступает назад, помахивая хвостом над крупной изогнутой спиной. Макфаггер подносит сложенные рупором руки ко рту.
— Он тебе сейчас рог в задницу вставит.
— Торо, тат, тат.
Этот зверюга, разделывающий на брусчатке очередную сливную трубу, нехотя оглядывается, подцепляет ее рогами и швыряет через весь двор об стену. Бладмон наступает. В разорванной брючине поигрывают мускулы лодыжки. Секрет его, очевидно, в работе ног. Если это не так, то больше в шахматы он не игрок.
— Дружище, поставь ноги уже, такая стойка — безумие.
Бладмон ставит ноги уже. Макфаггер, очевидно, кое-что понимает в корриде. Так же, как и в блаженстве какать под кустами цветущих рододендронов, когда твою попу, после того как ты ее вытер тщательно выбранным листочком, обдувает холодный и свежий ветерок. На висках Бладмона пульсируют вздувшиеся вены. Торо бросается вперед. Бладмон, держа зонтик наготове, ловко уворачивается и это четвероногое смертоносное чудище с грохотом проносится мимо, получив укол зонтиком в шею. Проросшая между брусчаткой трава стелется от фырканья Торо. Когда тот останавливается, поворачивается и опять бросается в атаку. Мне говорили, что человек в глазах быка выглядит в сотни раз больше, чем он есть. Что действительно может быка и напугать. Но и цель становится такой большой, что промахнутся трудно.
Лица поворачиваются, открывается кухонная дверь. Аплодисменты. У Д С в доспехах. Выходит из замка. На поле доблести. Выставив вперед копье. Кто-то в пылу суматошных высказываний еще до взрыва отметил, что самый верный и истинный друг У Д С — позор. Готов поспорить с ним сейчас, что огромная голова Торо с налитыми кровью глазами уставилась на его сверкающую металлическую фигурку, которая, спотыкаясь, медленно идет вперед.
— Уберите его, к черту, с арены.
Закапал дождь. Внезапными кристалликами. Из быстро бегущих над головой туч. Воздух наполняется запахом сена и сосны. Солнце то выглядывает, то прячется. Из моря выросла, мерцая, радуга и описав дугу, уперлась в унылый горный склон. У Д С качнулся. Копье опустилось вниз. Торо наклонил голову. Бьет правым копытом, выбивая искры из камня. И бросается вперед.
Бладмон делает отчаянные движения. Машет, что есть силы, рукой. Торо набирает скорость. У Д С опускает забрало. Слава Богу, своей кончины он не увидит. Ковыляет влево. От копыт Торо в небо взлетают мелкие камешки и падают на землю. Один из них, крупный, со звоном отскакивает от У Д С. Макфаггер с отчаянием машет сигарой.
— Убей его, хрен ты долбаный. Убей.
Голова Торо низко наклонена. Свисая с небольшого бугорка шеи позади рогов.
На бастионе кто-то падает в обморок. Плоть встречается с камнем. Где-то рядом раздается знакомый звук. Бладмон, переминаясь, стоит сухой под зонтиком. Торо поскальзывается на покрытом мхом участке. Падает на белые толстые коленки и валится на булыжник. С бастиона командует Макфаггер.
— Сделай его. Посади его на копье. Теперь твой шанс. Он в растерянности. Он кончился. Пощипай же его гребаный нос.
Клементин все это видит, усевшись верхом на конек крыши амбара. Осторожно перемещаюсь, подтягиваясь, чтобы получше и безопаснее наблюдать за корридой. Однако, здесь скользко. Ох. Качусь вниз по крыше. В отчаянии хватаюсь за водосточную трубу. И выдергивают ее из кронштейнов. Труба сваливается на меня. Посыпая мою голову гнилыми листьями и поливая дождевой водой. Для кожи головы это хорошо.
— Эй, вы, увальни, спасайте принца.
У Д С, ткнув копьем, промахивается и спотыкается о Торо. Который мычит, дрожит, поднимается и встряхивает хвостом. Зверь массой в тонну медленно осматривается, выискивая жертву. Над уборкой останков придется потрудится много часов. Когда тебя охватывает ужас, лучше стоять, не шевелясь, как статуя. С безумным видением перед глазами. Из более цивилизованного мира. Элегантной пары одним июльским вечером в парке, стоящей почти рядом, молча в своих бежевых летних костюмах, глаза благоговейно направлены на их бежевую старенькую собачку, согнувшей вдвое свое мохнатое тельце около дерева и натужно и долго выкакивающей бежевую колбаску.
Во дворик посыпались домашние подушки. Раздаются крики, нацепи их ему на рога. Торо врубается в белый пух. Копытами и рогами разбрасывая его в разные стороны. Разделываясь с вышитыми гербами в вихре перьев. Некоторые из которых попадают ему в нос. Бладмон прямой как шомпол, выставил вперед пиджак. Торо озадачен плавающей белизной. Из замка доносятся погребальные звуки органа. Путлог покинул зрителей. Каждый занялся своим делом. Из доспехов доносится голос.
— Господь проклянет и опустит их всех.
Бладмон делает серию выпадов. Складывает пиджак. Крутит зонтиком. Потом замирает. Ждет. Перьевой снегопад оседает. Из органа несется мазурка. Роза машет красным платочком. Барон делает глоток из фляжки. В этот ужасный день. Лоза выросла вдоль черенка грабель, прислоненных в стене. Займусь фермерством. На небольшом мирном поле. Выкопаю ямку. Посажу семя лука. Выгоню на пастбище коров. Так что молоко, как говорит Персиваль, само будет прыгать к тебе из высокой зеленой травы и лютиков, пока ты будешь стоять, открыв рот и подставив зубы солнышку. Он также посоветовал мне жениться. Великолепное вино и хорошая еда добавляют уверенности в жизни, а хорошая женщина добавляет все остальное. И остановит двух холостых парней от вечернего валяния рядом на одной подстилке, шарашась в темноте. Вполне естественно, что потянешь за то, что попадется под руку.
Бладмон в рубашке, с подолом развивающимся на ветру. Торо бьет задними копытами. Из его ноздрей торчат перья. Уши подрагивают. Бладмон, задрав подбородок, смотрит на Торо через левое плечо. Постукивает правой ногой. Машет пиджаком. И вот она бешеная атака поигрывающей стальными мышцами горы мяса. Стук копыт по брусчатке. Шестерых человек хватит, чтобы отнести Бладмона на кладбище. Из подсобного материала сколотим гроб по размеру.
Рог скользит прямо поперек груди Бладмона. На спине с треском рвется рубашка. Но он даже не шевелится, вот это спортсмен. Торо опять наступает. Бладмон проводит его по кругу и все ближе и ближе. Огромное животное бухается на колени. Макфаггер медленно вынимает изо рта сигару.
— Клянусь Богом, вот это прием. Исключительно. Превосходно.
Бладмон улыбается. Кланяется. Одурманенный Торо поднимается и, шатаясь, бредет в центр двора. Упирается башкой в черные сверкающие остатки кареты. Просто чтобы убедиться, что они еще здесь. Самое время добраться до полуоткрытых дверей. Чтобы попасть внутрь. С помощью вон той кучи торфа. Пока Торо стоит с неподвижным взглядом, вздымая и опуская свои гигантские ребра. Бладмон наступает, на его груди сочится кровь.
— Тат, тат, Торо.
Торо пятится на два шага назад. Между черных ног болтается огромная розовая мошонка. Наш матадор продолжает приближаться. Встает на цыпочках над рогами. Пальцем жмет на курчавую плоскую поверхность между глазами Торо и колет его во влажный нос. Массивная голова медленно опускается. Бладмон опускает пиджак, отбрасывает в сторону зонтик. И поднимает руку, прося тишины.
— Дамы и господа. Я хотел бы посвятить этого храброго, но поверженного быка моему хозяину, г-ну Клементину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31