– Да, это будет моя первая война. И что? Ты хочешь сказать, что я еще молод и неопытен?
– Нет, я лишь хочу сказать, что у тебя слишком уж ярко загорелись глаза. Ты уже мнишь себя героем, победителем орочьей орды, сокрушающим Гимрода с помощью заклятья Смерти и обращающим в бегство остальных. Ты видишь свои катапульты, которые по взмаху твоей руки метают тяжеленные глыбы в гущу орков. Или ты видишь, как с кончиков твоих пальцев срывается заклятье чумы, поражающее всю армию? И еще хочу напомнить, что орки, которых ты собираешься убивать, – это мои соплеменники, мои сородичи. Быть может, глупые, заблуждающиеся, но все же они – мои братья по крови.
– И что ты хочешь этим сказать? Что ты не с нами? Что ты не попытаешься остановить армию Гимрода?
– Еще как попытаюсь. Но я бы хотел убить его одного, заставив остальных осознать свою глупость и ошибки. Если потребуется – я убью всех или буду сражаться до тех пор, пока не убьют меня. Но еще, Алекс, я хочу, чтобы ты понял: это не приключение. Это будет бойня! И я буду с вами, – Агрон повернулся к эльфам. – Только при условии, что мы сделаем все, чтобы как можно больше орков ушли обратно в степи, а не сгинули в Эльфийских лесах.
– Ты же понимаешь, Агрон, что моя задача – любой ценой защитить мой город и мой народ? – сказал Илисид.
– А ты понимаешь, что изначально мы были одним народом? Что все, кто живет в Заповедных Землях, – братья и сестры, потому что такими создал нас Арктар? Да, две тысячи лет назад наши пути разошлись, но сейчас у нас появляется возможность вернуть времена расцвета Заповедных Земель. Алекс, ты пришел из-за гор, из Запретных Земель, которые были людям домом на протяжении двух тысячелетий, и ты говоришь, что твой народ много потерял, перебравшись туда. Ты говоришь, что стоит людям вернуться, как они вновь почувствуют себя дома и давно потерянное равновесие восстановится… Я молю Арктара, чтобы все так и произошло…
Но ты, Алекс, – первый из возвратившихся. По тебе народы моего мира будут судить о людях, о своих давно забытых братьях. И я не хочу, чтобы они видели отчаянного смельчака, воспринимающего жизнь лишь как приключение. Я не могу говорить за все Заповедные Земли, но мне, лично мне, не хотелось бы, чтобы люди возвращались, если все они окажутся такими.
Алекс вспыхнул, вскочил на ноги, но тут же вновь опустился обратно в кресло. Илисид и Илисида не вмешивались в их разговор, понимая, что от них сейчас не зависит ничего.
– Ты прав, Агрон, – сказал наконец Алекс. – Как прав во всем, кроме одного. Я не меньше тебя хотел бы разрешить эту проблему без крови. Хотел бы, чтобы Гимрод одумался и повел бы орков обратно в степи, чтобы он распустил армию и пожал руку Илисиду и отныне и вовеки веков между орками и эльфами воцарился бы мир. Но ты – орк, и любовь к своему народу застит тебе глаза. Ты не видишь того, что вижу я. А я вижу, что обойтись без крови нельзя, что орки, твои орки, превратились в безжалостных убийц, способных уничтожать врага не в честном бою, а ночью, исподтишка. У Эльфийских лесов разыграется сражение, равного которому Земли Арктара еще не знали, и судьба всех народов будет зависеть от того, выиграем мы или проиграем.
– Я понимаю это…
– Тогда ты с нами?
– С вами… – тяжело выдохнул Агрон. – И да простит меня Арктар. За пять лет, что я был вождем Саморов, мой клан успел забыть даже о междоусобных войнах. Теперь же я один против всех орков степей. Как меняется мир…
– А ты сделай так, чтобы он менялся не сам собой, а по твоему желанию, – улыбнулась Илисида. – А мы постараемся тебе помочь.
На какое-то время Свиток Настоящего был забыт. Теоретически они вполне могли уйти из Уцира, да еще и получив рекомендательное письмо от его главы, гарантирующее любую помощь во всех поселениях эльфов на их пути к океану. Илисид уверовал в приближающуюся из-за гор тьму сразу и бесповоротно. И непонятно было, что взволновало его больше: то, что рано или поздно это нечто перевалит через хребты Туманных гор и прокатится по Заповедным Землям, а в том числе и по Эльфийским лесам, или же то, что опасность угрожает людям, находящимся по ту сторону гор. И опасность эта гораздо ближе, ибо тьма проснулась (или просыпается? – Агрон надеялся, что ответ на этот вопрос даст Второй Свиток) именно там, на западе…
Наверняка Илисид готов был пожертвовать своим городом, своей жизнью и жизнями сотен эльфов ради того, чтобы помочь Агрону и Алексу собрать воедино все Свитки и обрушить на проклятого Гимрода всю их силу. Если бы все Свитки были у них в руках уже сейчас! Гимрод растаял бы в воздухе по мановению руки, а остальные орки, почувствовав на себе мощь прежнего вождя Саморов, быстро усвоили все, что он бы им сказал. Но пока приходилось рассчитывать только на собственные силы, забыв мечты о Четвертом Свитке, способном уравнять их с Создателем… Сейчас оставалось лишь готовиться к бою. Алексу – потому, что он, кажется, тоже проникся родственными чувствами людей и эльфов друг к другу, а Агрону – потому, что он по-прежнему считал орков СВОИМ народом и не мог позволить им натворить бед, о которых они впоследствии могли пожалеть. Армию Гимрода нужно было остановить любой ценой, а его самого… Впрочем, способ казни этого мерзавца Агрон еще не придумал.
Оба они по полдня пропадали внутри Свитка, просматривая записи о многочисленных сражениях, происшедших в Заповедных Землях с их создания. Записей было множество, но ни в одной из них не содержалось полезных сведений. Проблема заключалась в том, что в Заповедных Землях до сих пор не случалось войн! Ни единой настоящей войны, в которой сошлись бы армии, а не небольшие отряды.
Первую тысячу лет существования мира причиной тому были люди. Если какой-нибудь орочий клан начинал чересчур притеснять остальных, в степь приезжала дюжина магов-людей, и орки либо усмиряли свою агрессивность, либо погибали за считаные минуты боя. Людям не было необходимости продумывать план сражения – владея заклятьем Смерти, они просто приходили и убивали всех, кто осмеливался оказывать им сопротивление. У тех редких орочьих кланов, кто всерьез решался сражаться с людьми, тоже не было ни планов, ни стратегии – заточить поострее топор и оросить его кровью врага раньше, чем он успеет поднять руку в жесте, призывающем к тебе Смерть, – вот и весь план.
В тех случаях, когда другие существа спускались с гор, орки действовали так же… Они вставали стеной на пути буркал или вампиров, стеной сверкающих на солнце топоров, и враг откатывался назад под их яростные крики, кипящая кровь которых требовала убить их всех, чтобы ни один не вернулся в горы. И, как правило, никто и не возвращался.
Более или менее серьезные сражения случались только во время Исхода людей, но ни из одного нельзя было извлечь уроки. Гномы, желая остановить людей, рассчитывали лишь на свою магию, по воле которой земля не удержала на себе их врагов. Когда под ногами колеблется почва, трудно разить мечом, но нет преград для того, чтобы сотворить заклинание Смерти.
Даже мудрые огневики действовали так же, как и все остальные, – просто двигались на людской караван, швыряя молнии в любого, кто пытался приблизиться к ним. А когда становилось понятно, что бой проигран, пускали в ход мощнейшее свое оружие – армагеддон, испепелявший множество воинов-людей, но не уничтоживший уже успевший отойти на безопасное расстояние караван.
Орки встали на пути людей так же, как они вставали на пути спускающейся с гор нежити. Молча, остервенело, с кипящей кровью в жилах. И все они погибли, сразив не больше десятка людей, которые, наученные горьким опытом сражения с гномами, даже не пытались биться врукопашную, используя одну лишь магию, равной которой в Заповедных Землях не существовало.
Характерным примером был и Исход гномов семилетней давности, когда в гномьих горах поселился дракон, заставивший жителей трех подземных городов срочно покинуть обжитые пещеры. Старейшины гномов тогда решили отправиться вслед за людьми через горы, искать счастья в новом, неведомом мире. У горных отрогов сошлись две стены – стена остро отточенных топоров и стена прочнейших доспехов. Многие орки погибли в тот день, но ни один гном не прошел мимо них в Туманные горы…
На этом войны Заповедных Земель благополучно заканчивались, не считая мелких стычек между родами огров – пожалуй, самых мирных существ в Землях Арктара, да многочисленных конфликтов различных народов друг с другом после того, как люди ушли за горы и некому было пресечь эти маленькие грабительские войны.
Одним словом, назвав орков более искушенными в искусстве войны, Илисид основательно погрешил против истины. Орки брали своей силой, мощью и неистребимой волей к победе Стратегии, тактики, обходные маневры и прочие атрибуты настоящих войн были им чужды, и против любого противника они использовали одну лишь тактику – «стенка на стенку». Как правило, вражеская «стенка» такой атаки не выдерживала.
Но так было раньше. До того, как среди орков появился Гимрод, объединивший их в армию… Особенно интересно Агрону было бы узнать, входит ли в эту армию клан, в свое время изгнавший Гимрода (так как в историю о гибели всего клана в каком-то сражении он не верил никогда), или же он давно истреблен под корень?
Алекс же сумел извлечь из Свитка что-то полезное, а именно – принцип действия и конструкцию катапульт. Но то, во что превратили его идеи эльфы, повергло бы в ступор даже всезнающего Библиотекаря.
Предполагалось, что катапульты будут сделаны из дерева. Конструируя свои, орки, должно быть, повырубали все редкие рощицы в степях. Заставить же эльфов срубить хоть одно дерево не могло ничто во всем мире. Впрочем, в этом они не нуждались никогда, так как их магия позволяла строить что угодно из ЖИВЫХ деревьев. Такими были их дома, укрепления, мебель… практически все, чем эльфы пользовались. Исключение составляли лишь луки и стрелы, для которых эльфы все же отрезали ветви деревьев. Ну, если быть точным, то не отрезали, а просили дерево само отдать их им.
Эльфийские катапульты представляли собой живые деревья, толстые ветви которых были превращены в рычаги для метания камней с углублением на конце. Целые стволы, притянутые к земле прочными вьюнами или ветвями соседних деревьев, готовые распрямиться, стоило произнести необходимое заклинание.
Казалось бы, с изобретательностью Алекса и магией эльфов они могли бы превратить в орудия весь лес и разнести армию орков еще на подходе, но проблема состояла в том, что катапульты были приспособлены для метания громадных камней, а вот камней-то во всем Эльфийском лесу, кажется, не было вовсе. Выворотив из земли все валуны, лежавшие там с сотворения мира, жители Уцира смогли насобирать лишь около десятка снарядов для катапульт.
Оценив возможности эльфийской магии в обороне, Алекс предложил другую конструкция катапульт, на этот раз уже свою собственную. Если классическая катапульта швыряла каменные глыбы вверх и, пролетев по широкой дуге, они падали в гущу войска противника, то изобретение Алекса было менее дальнобойным, но в определенной ситуации – более эффективным. Между двух деревьев, расположенных на расстоянии пяти-шести метров друг от друга, закреплялось огромное бревно, размером чуть меньше пространства между деревьями. Крепкие вьюны или ветви деревьев оттягивали его назад, и при приближении врага к лесу бревно высвобождалось и летело не вверх и вперед, как снаряд катапульты, а вперед по нисходящей траектории. По замыслу Алекса, дальность стрельбы из такого орудия была не больше пятидесяти метров, но зато урон от вылетевшего из гигантской рогатки бревна был весьма ощутим.
Эта идея натолкнулась на резонный вопрос Илисида: «Ну и где ты найдешь бревна, если ни один эльф никогда в жизни не позволит тебе срубить дерево!» и тут же приказала долго жить. Энтузиазм Алекса-изобретателя почти иссяк, когда ему пришла в голову еще одна идея – конструкция орудия. Та же самая рогатка, только вместо бревна в ней – чаша, в которую насыпается все, что может нанести врагу урон. Острые наконечники стрел, мелкие и не очень мелкие камни, обломки мечей… И когда враг подойдет метров на двадцать – все это вылетит ему навстречу смертельным дождем.
Эта идея была принята, и воспрявший духом Алекс вместе с Илисидой отправился на опушку леса – руководить изготовлением артиллерийских орудий.
Агрону же в общении с эльфами приходилось гораздо труднее. Если Алекса они полюбили тут же и навсегда уже просто за то, что он был человеком, на Агрона смотрели косо и настороженно из-за того, что он был орком – одним из тех, кто две тысячи лет был эльфам если и не врагом, то уж не другом точно, а в последние месяцы стал проклятьем и злейшим врагом. Если приказы Алекса исполнялись тут же и с радостью, то приказы Агрона, которые он, как умел, старался завуалировать под просьбы и предложения, должен был повторить Илисид, чтобы эльфы сдвинулись с места.
Время от времени меж деревьев мелькало лицо Дарисы, которая, судя по всему, следила за ним, ожидая, что он вот-вот достанет свой топор и станет крушить эльфов направо и налево, первым разрубив надвое Илисида. Пару раз Агрон даже просыпался от шорохов возле дома главы, который Илисид любезно предоставил ему и Алексу, – скорее всего кто-то из эльфов не отходил от него и ночью. И почему-то ему казалось, что это Дариса, потерявшая сон с той ночи, когда умер ее муж…
Но, хвала Арктару, ограничивалось все неодобрительными взглядами, причем значительную их порцию получил и Илисид. Спорить с главой никто не смел, равно как и вообще открыто высказывать недовольство, но то, что он пустил в свой дом орка, не прошло незамеченным.
Под руководством Агрона и Илисида эльфы готовили оборонительный рубеж… План Агрона заключался в том, чтобы вырыть на подходах к лесу глубокие ямы и замаскировать их ветками. Плюс был в первую очередь в том, что такие ловушки не убьют орков, а разве что переломают им ноги – позволят вывести их из строя, не убивая. Естественно, он и не полагал, что армия Гимрода огалтело бросится к лесу, не обращая внимания на то, что их товарищи у них на глазах проваливаются под землю. Расчет был на то, что, когда авангард рухнет на двухметровую глубину, все остальные сбавят ход и будут продвигаться дальше аккуратно, прощупывая землю перед собой. И, естественно, станут идеальной мишенью для лучников – уж что-что, а стрелять эльфы умели отменно.
Пугал его только объем работы, да и вообще сложно было представить себе тонких и грациозных эльфов, роющих двухметровые ямы. Однако, как оказалось, это было далеко не главной проблемой. О главной-то он, собственно, начисто и позабыл, сам будучи кочевником,нигде и никогда не задерживавшимся на одном месте дольше трех недель. Эльфы же кочевниками не были и вообще не могли дольше десяти минут находиться вдали от деревьев. Им нужно было постоянно быть с ними в контакте – хотя бы одной рукой или босой ногой прикасаться к древесной коре, впитывая силу самой природы, источник своей магии.
Пожалуй, Арктар был действительно жесток к лесному народу, создавая его таким.
Итогом стали двадцать ям-ловушек, рытьем которых занимались Агрон, Алекс да несколько десятков эльфов, в которых сильна была человеческая кровь…
Зато в самом лесу подобных ям было выкопано сотни! Находясь под сенью вековых дубов, эльфы работали без устали, роя ямы и отвозя землю в глубь леса. Никто не тешил себя иллюзиями, что орков удастся остановить на подходе к лесу – скорее всего, даже наверняка, они преодолеют препятствия, обходя ямы под непрерывным градом стрел и снарядов из катапульт, и ворвутся в лес. И вот тогда преимущество будет на стороне эльфов, лучники которых засядут на каждом дереве по пути к Уциру и встретят Гимрода градом стрел. В то время как сами орки будут вынуждены продвигаться по лесу медленно, обходя деревья и многочисленные ямы-ловушки.
Не продумали эльфы лишь одного – что Агрон и Алекс, в отличие от них, не умеют передвигаться по деревьям… Поэтому каждый раз, оказавшись на опушке леса, они вынуждены были больше смотреть себе под ноги, чем по сторонам.
Трижды к лесу приближались рослые фигуры орков, и трижды Илисид приказывал отправить их восвояси, а если попытаются приблизиться – стрелять без раздумий. И сколько Агрон ни просил его пропустить в город хоть одного орка и расспросить о том, что происходит в степях, глава Уцира был непреклонен.
– Скорее всего, это действительно перебежчики, – говорил он. – Те, кто против правления Гимрода. Но пока есть хоть маленький риск, что они могут оказаться лазутчиками врага, – ни один орк не войдет в Эльфийские леса.
На третий день пребывания путников в Уцире в город стали стягиваться многочисленные отряды эльфов – это главы остальных городов откликнулись на просьбы Уцира и других пограничных поселений и выслали подмогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34