Заклятье кипения крови, увеличивающее силу и ускоряющее реакцию, действующее как отвар ядовитых грибов, помогающее победить, но изматывающее применившего его…
Но иначе было не одолеть столь ловкого и умелого бойца.
Удивлению Алекса не было границ, когда тяжелый топор Агрона просвистел у его лица со скоростью падающего с небес орла. Должно быть, сила и ловкость противника сбили его с толку, потому как на несколько мгновений он упустил инициативу, позволив Агрону не защищаться, а нападать, и тот сразу воспользовался этим преимуществом. Теперь уже отступал Алекс, с трудом сдерживая натиск громадного топора, устремлявшегося к цели сам по себе под действием заклятья меткости…
– Кто ты, Алекс Нидман? – кричал Агрон, складывая пальцы левой руки для заклятья паралича. Теперь стоило его топору коснуться кожи противника, как тот на несколько секунд впал бы в полный ступор… А нескольких секунд в горячке боя вполне хватало для того, чтобы снести ему голову.
– Кто ты и зачем ищешь Свитки?
– Не твое дело!
Менее тренированный глаз не смог бы уследить за движениями Алекса, когда его рука метнулась к кожаной сумке на боку, но орк, с детства охотившийся в степи, способен был перехватить в полете эльфийскую стрелу. И когда продолговатый предмет с черным зрачком на конце нацелился на то место, где только что стоял Агрон, там его уже не было. Грохот разорвал тишину степи, и краем глаза Агрон успел заметить фонтанчик земли, взметнувшийся в нескольких шагах позади, а в следующую секунду его рука уже обрушилась на предплечье противника, выбивая из его рук странное оружие.
– Зачем тебе Свитки?!
Острие меча едва не вспороло робище на его груди, но в ту же секунду рукоятью топора он ударил Алекса по виску, отшвырнув его в сторону.
– Так учил меня отец, – довольно прорычал Агрон, наблюдая за лежащим на земле противником, ошалело мотающим головой. – Рукоять не уступит острию…
Отшвырнув ногой меч Алекса, Агрон склонился над ним, чувствуя, как кипящая кровь поет в его жилах, моля снести противнику голову, вырвать его сердце или отрубить ноги и бросить умирать под жарким солнцем орочьих степей. И ему стоило огромного труда не поддаться искушению.
– Так к какому племени ты принадлежишь, Алекс? – стараясь говорить миролюбиво, произнес Агрон. – И зачем ищешь Свитки Знания?
– Катись…
Удар в челюсть вновь бросил его на землю, и Агрон присел рядом, поигрывая метательным топором.
– Теперь я точно вижу, что ты не огневик, Алекс. Ты вообще не маг! Любой маг увидел бы, что на мне лежит заклятие кипения крови, и попытался бы затянуть бой, чтобы измотать меня моим же волшебством. Так кто же ты?
– Я человек! – вытирая кровь с разбитого лица, ответил тот.
– Человек?! – Агрон в удивлении отступил на шаг и тут же ощутил, как тяжесть наваливается на его плечи. Кипение крови переставало действовать, и за ним приходила неизбежная расплата за использование заклятья. Измотанный организм требовал пищи и тепла…
– Ты – человек и не видишь чужих заклятий? Да чего там, ты вообще не владеешь магией!
– Я не понимаю, о чем ты…
Быстрым движением, насколько это позволяла почти физически ощущаемая тяжесть на плечах, Агрон придавил ногой руку Алекса, уже изготовившегося к броску за его мечом.
– Я не враг тебе, – сказал он. – Я не хочу распри между нами и приношу тебе свои извинения за то, что таким образом выяснил, кто ты и куда держишь путь.
– Почему я должен верить тебе?
– Почему? – переспросил Агрон. – Да хотя бы потому, что полгода назад я тоже начал видеть этот сон. Тучи дыма и пепла, поднимающиеся из-за Туманных гор. Тучи, закрывающие Солнце и не позволяющие ни одному лучику света пробиться сквозь мглу. И плач! Стоны раненых и проклятья убитых. Не слышные, но осязаемые… Они проносились над моей головой, и я чувствовал, как каждое из этих проклятий устремляется вглубь Заповедных Земель, чтобы поразить любое живое существо, которое встретится им на пути. Хоть ты и не маг, Алекс, но должен знать, какой страшной силой обладает проклятье, произнесенное у смертного одра…
– И я видел тучи… И слышал стоны и проклятья, – вдруг забыв о мече, заговорил он, подняв на Агрона глаза. – Вот только если ты видел, как эти тучи поднимаются из-за гор, то я видел их источник. Я видел, как полыхают города моего народа, как сгорают в жарком пламени взрослые и дети и как дым и пепел заслоняют от моего взора горы. Увидев этот сон в первый раз, я воспринял его как сон, и не более того, но, когда он стал повторяться раз за разом, я не мог более отмахиваться от него…
– В этом сне есть что-то неосязаемо реальное…
– Да… – Алекс протянул ему руку. – Помоги мне встать, Агрон! Твои извинения приняты, и я вижу, что ты не враг.
– Враг бы уже добил тебя, – подтвердил Агрон, помогая ему подняться. – Ты ведь пришел из-за гор? Там твой дом и твой мир? Значит, во сне я видел дым от пожарищ твоих городов?
– Да… И значит, не я один получил знамение о скорой гибели моего мира.
– Не только твоего, Алекс… Я не могу описать это, не могу объяснить своих чувств, но я ощущал, как что-то приближается из-за гор. Что-то, несоизмеримое даже с помощью проклятий, равных которым не сможет сотворить ни один некромант. Будто бы это было само Зло…
Взгляд Алекса был красноречивее слов. В его глазах Агрон видел, что и ему знакомо это ощущение приближающейся вражеской темной силы. Нет, не приближающейся – идущей по его городам, испепеляющей родных и близких. Ощущение тьмы, прошедшей по твоей могиле…
– И ты тоже уверен, что это не просто сон? – спросил Алекс.
– Это знамение, я уверен в этом, иначе не отправился бы в Туманные горы на поиски первого из Свитков.
– Я вышел из Магадэна спустя три месяца после того, как увидел этот сон впервые. Примерно столько же я уже в дороге и за это время успел пересечь Туманные горы и оказаться здесь, сбившись с пути на несколько сотен верст. Эти места, как я понял, называются Орочьими степями? И, наверное, они называются так потому, что здесь живут орки?
– Да… Это наши земли.
– И ты – орк и, значит, живешь где-то поблизости?
– У орков нет крова, – ответил Агрон. – У нас есть лишь наши земли, бескрайние степи, которые мы привыкли называть домом. Я живу не где-то поблизости, я живу здесь, в степях. Сегодня здесь, а завтра близ Эльфийских лесов.
– Я не могу понять одного, Агрон, почему, увидев пророческий сон полгода назад, ты лишь сейчас двинулся к Туманным горам?
– На то были причины, Алекс… – вздохнув, ответил Агрон. – И если хочешь, я расскажу тебе о них. Но не сейчас… Теперь я слишком измотан, чтобы идти дальше, так что, если ты не против, давай сделаем привал, отдохнем и подкрепимся. Нескольких часов отдыха и пары кусков горячей пиши мне будет достаточно, чтобы продолжать путь…
Солнце медленно клонилось к закату, и белая шапка вершины Снежной горы казалась кроваво-красной в отблесках заходящего солнца. Туман, окутывавший горы, тоже превратился из молочно-белого в ярко-алый. Желтая степь окрасилась в оранжевые тона, и Агрон любовался игрой света на лезвии своего топора – зрелищем, которое он видел сотни раз, но так и не научился принимать как нечто обыденное.
– Мой отец говорил, что, когда лучи заходящего солнца падают на лезвие твоего оружия, в его отблесках можно увидеть души тех, чья кровь омывала этот металл. Мы не верим в другой мир, подобно эльфам или гномам. Мы не верим в то, что души умерших отправляются на небеса, чтобы предстать перед очами Арктара… Мы убеждены, что души умерших продолжают жить среди нас. Они постоянно следуют за нами и помогают нам, наставляя на истинный путь, а могут и спасти жизнь в бою. Но только души тех, кто умер своей смертью, от старости или покончил жизнь самоубийством, не желая мириться с подступающей слабостью. Души же тех, кто погиб от топора или меча, навсегда остаются на острие этого оружия, увеличивая его силу и мощь.
– И много душ на твоем топоре? – спросил Алекс, впиваясь зубами в мясо подстреленного им кролика.
– Достаточно… Топор принадлежал еще моему деду, и на нем кровь сотен врагов. Этим топором убил себя и мой отец, и потому его душа будет со мной до тех пор, пока лезвие способно разить.
– Убил себя? Мы, люди, верим, что душам самоубийц не будет счастья в загробном мире, что Арктар не приблизит их к себе, а, наоборот, обречет на жалкое существование у подножия его трона.
– То-то и оно, что мы не верим, что вообще сумеем приблизиться к трону Арктара. Он давно забыл о созданном им мире и ушел куда-то далеко за его пределы.
– Давай не спорить о религии! – предложил Алекс. – Ты, помнится, обещал рассказать мне о себе. О том, почему так долго собирался в путь… И вообще, я порядком удивился, когда, спустившись с гор, обнаружил здесь четверых широкоплечих волосатых существ, тут же набросившихся на меня. Разумных и опасных… Я много чего повидал в горах и готов был ко всему, но только не к тому, что моим попутчиком в этом путешествии станет один из них… Расскажи мне о твоем мире, Агрон. О существах, населяющих его, о его нравах и обычаях. В наших сказках и легендах говорится, что когда-то давно мы, люди, сосуществовали с вами и с другими обитателями этих мест, но потом ушли за Туманные горы искать счастья.
Там, за горами, обитают только люди. Все остальные существа неразумны и либо служат нам, либо идут в пищу, как вот этот кролик… Кстати, даже кролики здесь другие… Более жирные, что ли.
– Да, – согласился Агрон. – В наших книгах я тоже нередко находил упоминания о людях. У нас, орков, книг слишком мало, но в чертогах гномов я видел огромные тома истории земель Арктара, в которых множество глав, посвященных людям. Но я бы никогда не подумал, что смогу встретить одного из них, и уж тем более не ожидал, что человек окажется… таким.
– Каким «таким»?
– Напрочь лишенным магии.
Алекс лишь пожал плечами, показывая, что любое упоминание о магии ему не интересно. Люди не владеют магией и не желают иметь с ней ничего общего. Разве того кролика, что они сейчас едят, он убил с помощью магии? Нет, одного выстрела из пистолета (поразившего Агрона сильнее, чем самое удивительное из виденных им заклятий) было достаточно, чтобы это быстроногое животное навеки упокоилось с миром.
– Ладно, не о магии сейчас речь. Я обещал рассказать о себе и сделаю это, но с условием, что ты ответишь мне тем же. Я хочу знать все о тебе и о людях вообще. Все, что ты сможешь мне поведать. – Алекс кивнул, и удовлетворенный этим ответом Агрон продолжил: – Мы, орки, – кочевой народ. Мы редко задерживаемся на одном месте, кочуем по степи из одного ее края в другой, тем самым позволяя зверью восполнить свои потери перед тем, как мы вновь вернемся в эти места и вновь будем добывать там себе пропитание.
Испокон веков, задолго до Исхода Людей, мы уже вели такую жизнь и не собирались ничего менять. Нас ненавидят эльфы, нас боятся гномы, но и те и другие признают, что мы служим преградой для сил Зла, что обитают в отрогах Туманных гор, и не позволяем им вторгнуться в земли Арктара.
– В горах я видел громадных созданий, похожих на людей, но превосходящих меня ростом раз в пять-шесть и окутанных сетью молний. Ты говоришь о них?
– Должно быть, ты видел титана, но титаны – это еще не самое страшное, что можно встретить в горах. Титаны свирепы, но практически никогда не спускаются с гор и живут там, не вмешиваясь в наши дела. Титаны – стражи гор… Мы живем в степях, чтобы не пропустить Зло с гор в Заповедные Земли, титаны же – преграда на пути любого, кто попытается пересечь горы.
– Уже спускаясь с гор, я столкнулся с какими-то одноглазыми созданиями… Да, они мерзки, злобны и полуразумны, но, как мне показалось, не представляют никакой опасности. Я легко убил троих из их стаи, и остальные тут же исчезли с моих глаз.
– Значит, тебе повезло… – ответил Агрон. – Я же видел сотни этих существ, спускающихся с гор. Не знаю, что двигало ими и почему они решили вторгнуться в степи орков, но мы и не собирались выяснять, чего они хотят. Мы встретили их, как врагов, и ни одно из этих созданий не вернулось назад, чтобы рассказать своим собратьям о том, насколько остры топоры орков.
В общем, мы жили в этих степях с тех самых пор, как Арктар сотворил эти земли. Мы чтили предков, поклонялись их душам и создателю мира, ковали лучшие мечи в Заповедных Землях и продавали их остальным народам… Потом, после того как люди покинули этот мир и Земли Арктара погрузились в хаос, в него вложили частичку и мы… Две тысячи лет – так давно, что уже никто и не помнит, что когда-то все было иначе, мы храним наши степи от любых посягательств. Мы стали самодостаточными и перестали нуждаться в продаже оружия или покупке товаров. Как ты сказал… «Все сражаются против всех». Да, по такому принципу мы и живем. Любой, кто вторгнется в Орочьи степи, – враг…
Но мы никогда не помышляли о том, чтобы покинуть степи, чтобы выгнать эльфов из их лесов, вырубить деревья и построить из них форты и крепости… Мы были кочевниками и гордились этим, до недавних пор.
Я – сын вождя клана Саморов. Мой отец, Гродон, вел клан тридцать лет, и пусть за эти годы клан нес потери, но они были много меньше других кланов орков. Он научил меня всему, что знал сам, научил премудростям боя и известной ему боевой магии; научил, как управлять орками и как понимать их, какими бы безмозглыми они ни казались. И после смерти отца я взял на себя правление кланом и в течение пяти лет успешно справлялся с этой обязанностью. Мы жили так, как жили тысячелетиями до этого. Мы охотились, ели, спали и снова охотились, никогда не убивая добычи больше, чем можем съесть. Только непосвященному степь может казаться суровой, мы же, орки-кочевники, извечные ее обитатели, прекрасно знаем, насколько доброй и благодетельной она может быть.
И так было до того, как появился Гимрод… Этот детина пришел к нам из степи и сначала лишь учтиво попросил принять его в наш клан. Он никогда не рассказывал о своем прошлом и о том, откуда он родом. Из отрывочных разговоров с ним я понял, что все орки его клана погибли в бою, но с кем, где и как, Гимрод не говорил никогда. И если так, то почему он не покончил с собой, как обязан поступить любой орк, чтобы избавить себя от позора и не позволить чужому оружию поглотить его душу?
Гимрод говорил, что не умрет до тех пор, пока не отомстит тем, кто виновен в истреблении его клана, и, несмотря на то, что это было нарушением традиций, Саморы приняли его как равного, признавая за ним право жить с этим грузом на душе.
Сейчас же я думаю, что он был всего лишь изгнанником. Что его клан прогнал его за какие-то проступки и что все слова о гибели родных и близких – лишь ложь, чтобы втереться к нам в доверие.
Мы приняли его как равного, и долгое время он вел себя как равный, как настоящий орк, и даже я не заподозрил неладного, пока не стало поздно. Я пропустил тот момент, когда он начал распространять среди Саморов свои идеи. Он говорил о том, что не пристало столь великому народу, как орки, бродить полуголодными и босыми по степи, питаясь лишь тем, что дает природа. Он говорил, что орки – могучие воины и что мы обязаны взять силой то, что принадлежит нам по праву. Что мы должны осесть, распрощаться с кочевой жизнью и создать укрепленные поселения, как гномы или огры.
Прогнать гномов из их подземных чертогов, перебить огров и обосноваться в их фортах… Уничтожить эльфов, вырубить леса и построить из дерева собственные форты и города.
Глупец! И все, кто поверил ему, были глупцами. В тот день, когда Арктар сотворил Заповедные Земли и населил их десятками народов и живых существ, он дал им свой завет. Завешал жить так, а не иначе, ибо только так все народы будут процветать.
В гномьих книгах написано, что две тысячи лет назад твой народ нарушил этот завет и поплатился за это… Теперь ту же ошибку повторяют орки, а значит, и нам суждена та же незавидная участь, что и людям.
– Эй, эй! – предупреждающе подняв руки, заговорил Алекс. – Я бы не стал говорить, что наша участь такая уж незавидная! От книг тех времен у нас, к сожалению, остались только сказки и легенды, из которых можно почерпнуть лишь крупицы информации, так что мне известно лишь то, что около двух тысяч лет назад люди перешли через горы, гонимые не то какой-то эпидемией, не то чем-то еще. Мой народ тогда практически вымер, и через горы перебралась лишь горстка людей, но они выжили и возвели меж трех озер первый город… Магадэн… А впоследствии вокруг него стало возникать все больше и больше городов.
Мы начали с нуля, возвели неприступные стены, приручили диких животных. Открыли сталь и изобрели порох, – для пущей убедительности Алекс потряс своим пистолетом. – Нам нет равных! Реши мы вдруг завоевать все земли Арктара, никто не смог бы остановить нас!
– Нет, Алекс, ваша участь незавидна, ибо вы забыли о своих корнях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Но иначе было не одолеть столь ловкого и умелого бойца.
Удивлению Алекса не было границ, когда тяжелый топор Агрона просвистел у его лица со скоростью падающего с небес орла. Должно быть, сила и ловкость противника сбили его с толку, потому как на несколько мгновений он упустил инициативу, позволив Агрону не защищаться, а нападать, и тот сразу воспользовался этим преимуществом. Теперь уже отступал Алекс, с трудом сдерживая натиск громадного топора, устремлявшегося к цели сам по себе под действием заклятья меткости…
– Кто ты, Алекс Нидман? – кричал Агрон, складывая пальцы левой руки для заклятья паралича. Теперь стоило его топору коснуться кожи противника, как тот на несколько секунд впал бы в полный ступор… А нескольких секунд в горячке боя вполне хватало для того, чтобы снести ему голову.
– Кто ты и зачем ищешь Свитки?
– Не твое дело!
Менее тренированный глаз не смог бы уследить за движениями Алекса, когда его рука метнулась к кожаной сумке на боку, но орк, с детства охотившийся в степи, способен был перехватить в полете эльфийскую стрелу. И когда продолговатый предмет с черным зрачком на конце нацелился на то место, где только что стоял Агрон, там его уже не было. Грохот разорвал тишину степи, и краем глаза Агрон успел заметить фонтанчик земли, взметнувшийся в нескольких шагах позади, а в следующую секунду его рука уже обрушилась на предплечье противника, выбивая из его рук странное оружие.
– Зачем тебе Свитки?!
Острие меча едва не вспороло робище на его груди, но в ту же секунду рукоятью топора он ударил Алекса по виску, отшвырнув его в сторону.
– Так учил меня отец, – довольно прорычал Агрон, наблюдая за лежащим на земле противником, ошалело мотающим головой. – Рукоять не уступит острию…
Отшвырнув ногой меч Алекса, Агрон склонился над ним, чувствуя, как кипящая кровь поет в его жилах, моля снести противнику голову, вырвать его сердце или отрубить ноги и бросить умирать под жарким солнцем орочьих степей. И ему стоило огромного труда не поддаться искушению.
– Так к какому племени ты принадлежишь, Алекс? – стараясь говорить миролюбиво, произнес Агрон. – И зачем ищешь Свитки Знания?
– Катись…
Удар в челюсть вновь бросил его на землю, и Агрон присел рядом, поигрывая метательным топором.
– Теперь я точно вижу, что ты не огневик, Алекс. Ты вообще не маг! Любой маг увидел бы, что на мне лежит заклятие кипения крови, и попытался бы затянуть бой, чтобы измотать меня моим же волшебством. Так кто же ты?
– Я человек! – вытирая кровь с разбитого лица, ответил тот.
– Человек?! – Агрон в удивлении отступил на шаг и тут же ощутил, как тяжесть наваливается на его плечи. Кипение крови переставало действовать, и за ним приходила неизбежная расплата за использование заклятья. Измотанный организм требовал пищи и тепла…
– Ты – человек и не видишь чужих заклятий? Да чего там, ты вообще не владеешь магией!
– Я не понимаю, о чем ты…
Быстрым движением, насколько это позволяла почти физически ощущаемая тяжесть на плечах, Агрон придавил ногой руку Алекса, уже изготовившегося к броску за его мечом.
– Я не враг тебе, – сказал он. – Я не хочу распри между нами и приношу тебе свои извинения за то, что таким образом выяснил, кто ты и куда держишь путь.
– Почему я должен верить тебе?
– Почему? – переспросил Агрон. – Да хотя бы потому, что полгода назад я тоже начал видеть этот сон. Тучи дыма и пепла, поднимающиеся из-за Туманных гор. Тучи, закрывающие Солнце и не позволяющие ни одному лучику света пробиться сквозь мглу. И плач! Стоны раненых и проклятья убитых. Не слышные, но осязаемые… Они проносились над моей головой, и я чувствовал, как каждое из этих проклятий устремляется вглубь Заповедных Земель, чтобы поразить любое живое существо, которое встретится им на пути. Хоть ты и не маг, Алекс, но должен знать, какой страшной силой обладает проклятье, произнесенное у смертного одра…
– И я видел тучи… И слышал стоны и проклятья, – вдруг забыв о мече, заговорил он, подняв на Агрона глаза. – Вот только если ты видел, как эти тучи поднимаются из-за гор, то я видел их источник. Я видел, как полыхают города моего народа, как сгорают в жарком пламени взрослые и дети и как дым и пепел заслоняют от моего взора горы. Увидев этот сон в первый раз, я воспринял его как сон, и не более того, но, когда он стал повторяться раз за разом, я не мог более отмахиваться от него…
– В этом сне есть что-то неосязаемо реальное…
– Да… – Алекс протянул ему руку. – Помоги мне встать, Агрон! Твои извинения приняты, и я вижу, что ты не враг.
– Враг бы уже добил тебя, – подтвердил Агрон, помогая ему подняться. – Ты ведь пришел из-за гор? Там твой дом и твой мир? Значит, во сне я видел дым от пожарищ твоих городов?
– Да… И значит, не я один получил знамение о скорой гибели моего мира.
– Не только твоего, Алекс… Я не могу описать это, не могу объяснить своих чувств, но я ощущал, как что-то приближается из-за гор. Что-то, несоизмеримое даже с помощью проклятий, равных которым не сможет сотворить ни один некромант. Будто бы это было само Зло…
Взгляд Алекса был красноречивее слов. В его глазах Агрон видел, что и ему знакомо это ощущение приближающейся вражеской темной силы. Нет, не приближающейся – идущей по его городам, испепеляющей родных и близких. Ощущение тьмы, прошедшей по твоей могиле…
– И ты тоже уверен, что это не просто сон? – спросил Алекс.
– Это знамение, я уверен в этом, иначе не отправился бы в Туманные горы на поиски первого из Свитков.
– Я вышел из Магадэна спустя три месяца после того, как увидел этот сон впервые. Примерно столько же я уже в дороге и за это время успел пересечь Туманные горы и оказаться здесь, сбившись с пути на несколько сотен верст. Эти места, как я понял, называются Орочьими степями? И, наверное, они называются так потому, что здесь живут орки?
– Да… Это наши земли.
– И ты – орк и, значит, живешь где-то поблизости?
– У орков нет крова, – ответил Агрон. – У нас есть лишь наши земли, бескрайние степи, которые мы привыкли называть домом. Я живу не где-то поблизости, я живу здесь, в степях. Сегодня здесь, а завтра близ Эльфийских лесов.
– Я не могу понять одного, Агрон, почему, увидев пророческий сон полгода назад, ты лишь сейчас двинулся к Туманным горам?
– На то были причины, Алекс… – вздохнув, ответил Агрон. – И если хочешь, я расскажу тебе о них. Но не сейчас… Теперь я слишком измотан, чтобы идти дальше, так что, если ты не против, давай сделаем привал, отдохнем и подкрепимся. Нескольких часов отдыха и пары кусков горячей пиши мне будет достаточно, чтобы продолжать путь…
Солнце медленно клонилось к закату, и белая шапка вершины Снежной горы казалась кроваво-красной в отблесках заходящего солнца. Туман, окутывавший горы, тоже превратился из молочно-белого в ярко-алый. Желтая степь окрасилась в оранжевые тона, и Агрон любовался игрой света на лезвии своего топора – зрелищем, которое он видел сотни раз, но так и не научился принимать как нечто обыденное.
– Мой отец говорил, что, когда лучи заходящего солнца падают на лезвие твоего оружия, в его отблесках можно увидеть души тех, чья кровь омывала этот металл. Мы не верим в другой мир, подобно эльфам или гномам. Мы не верим в то, что души умерших отправляются на небеса, чтобы предстать перед очами Арктара… Мы убеждены, что души умерших продолжают жить среди нас. Они постоянно следуют за нами и помогают нам, наставляя на истинный путь, а могут и спасти жизнь в бою. Но только души тех, кто умер своей смертью, от старости или покончил жизнь самоубийством, не желая мириться с подступающей слабостью. Души же тех, кто погиб от топора или меча, навсегда остаются на острие этого оружия, увеличивая его силу и мощь.
– И много душ на твоем топоре? – спросил Алекс, впиваясь зубами в мясо подстреленного им кролика.
– Достаточно… Топор принадлежал еще моему деду, и на нем кровь сотен врагов. Этим топором убил себя и мой отец, и потому его душа будет со мной до тех пор, пока лезвие способно разить.
– Убил себя? Мы, люди, верим, что душам самоубийц не будет счастья в загробном мире, что Арктар не приблизит их к себе, а, наоборот, обречет на жалкое существование у подножия его трона.
– То-то и оно, что мы не верим, что вообще сумеем приблизиться к трону Арктара. Он давно забыл о созданном им мире и ушел куда-то далеко за его пределы.
– Давай не спорить о религии! – предложил Алекс. – Ты, помнится, обещал рассказать мне о себе. О том, почему так долго собирался в путь… И вообще, я порядком удивился, когда, спустившись с гор, обнаружил здесь четверых широкоплечих волосатых существ, тут же набросившихся на меня. Разумных и опасных… Я много чего повидал в горах и готов был ко всему, но только не к тому, что моим попутчиком в этом путешествии станет один из них… Расскажи мне о твоем мире, Агрон. О существах, населяющих его, о его нравах и обычаях. В наших сказках и легендах говорится, что когда-то давно мы, люди, сосуществовали с вами и с другими обитателями этих мест, но потом ушли за Туманные горы искать счастья.
Там, за горами, обитают только люди. Все остальные существа неразумны и либо служат нам, либо идут в пищу, как вот этот кролик… Кстати, даже кролики здесь другие… Более жирные, что ли.
– Да, – согласился Агрон. – В наших книгах я тоже нередко находил упоминания о людях. У нас, орков, книг слишком мало, но в чертогах гномов я видел огромные тома истории земель Арктара, в которых множество глав, посвященных людям. Но я бы никогда не подумал, что смогу встретить одного из них, и уж тем более не ожидал, что человек окажется… таким.
– Каким «таким»?
– Напрочь лишенным магии.
Алекс лишь пожал плечами, показывая, что любое упоминание о магии ему не интересно. Люди не владеют магией и не желают иметь с ней ничего общего. Разве того кролика, что они сейчас едят, он убил с помощью магии? Нет, одного выстрела из пистолета (поразившего Агрона сильнее, чем самое удивительное из виденных им заклятий) было достаточно, чтобы это быстроногое животное навеки упокоилось с миром.
– Ладно, не о магии сейчас речь. Я обещал рассказать о себе и сделаю это, но с условием, что ты ответишь мне тем же. Я хочу знать все о тебе и о людях вообще. Все, что ты сможешь мне поведать. – Алекс кивнул, и удовлетворенный этим ответом Агрон продолжил: – Мы, орки, – кочевой народ. Мы редко задерживаемся на одном месте, кочуем по степи из одного ее края в другой, тем самым позволяя зверью восполнить свои потери перед тем, как мы вновь вернемся в эти места и вновь будем добывать там себе пропитание.
Испокон веков, задолго до Исхода Людей, мы уже вели такую жизнь и не собирались ничего менять. Нас ненавидят эльфы, нас боятся гномы, но и те и другие признают, что мы служим преградой для сил Зла, что обитают в отрогах Туманных гор, и не позволяем им вторгнуться в земли Арктара.
– В горах я видел громадных созданий, похожих на людей, но превосходящих меня ростом раз в пять-шесть и окутанных сетью молний. Ты говоришь о них?
– Должно быть, ты видел титана, но титаны – это еще не самое страшное, что можно встретить в горах. Титаны свирепы, но практически никогда не спускаются с гор и живут там, не вмешиваясь в наши дела. Титаны – стражи гор… Мы живем в степях, чтобы не пропустить Зло с гор в Заповедные Земли, титаны же – преграда на пути любого, кто попытается пересечь горы.
– Уже спускаясь с гор, я столкнулся с какими-то одноглазыми созданиями… Да, они мерзки, злобны и полуразумны, но, как мне показалось, не представляют никакой опасности. Я легко убил троих из их стаи, и остальные тут же исчезли с моих глаз.
– Значит, тебе повезло… – ответил Агрон. – Я же видел сотни этих существ, спускающихся с гор. Не знаю, что двигало ими и почему они решили вторгнуться в степи орков, но мы и не собирались выяснять, чего они хотят. Мы встретили их, как врагов, и ни одно из этих созданий не вернулось назад, чтобы рассказать своим собратьям о том, насколько остры топоры орков.
В общем, мы жили в этих степях с тех самых пор, как Арктар сотворил эти земли. Мы чтили предков, поклонялись их душам и создателю мира, ковали лучшие мечи в Заповедных Землях и продавали их остальным народам… Потом, после того как люди покинули этот мир и Земли Арктара погрузились в хаос, в него вложили частичку и мы… Две тысячи лет – так давно, что уже никто и не помнит, что когда-то все было иначе, мы храним наши степи от любых посягательств. Мы стали самодостаточными и перестали нуждаться в продаже оружия или покупке товаров. Как ты сказал… «Все сражаются против всех». Да, по такому принципу мы и живем. Любой, кто вторгнется в Орочьи степи, – враг…
Но мы никогда не помышляли о том, чтобы покинуть степи, чтобы выгнать эльфов из их лесов, вырубить деревья и построить из них форты и крепости… Мы были кочевниками и гордились этим, до недавних пор.
Я – сын вождя клана Саморов. Мой отец, Гродон, вел клан тридцать лет, и пусть за эти годы клан нес потери, но они были много меньше других кланов орков. Он научил меня всему, что знал сам, научил премудростям боя и известной ему боевой магии; научил, как управлять орками и как понимать их, какими бы безмозглыми они ни казались. И после смерти отца я взял на себя правление кланом и в течение пяти лет успешно справлялся с этой обязанностью. Мы жили так, как жили тысячелетиями до этого. Мы охотились, ели, спали и снова охотились, никогда не убивая добычи больше, чем можем съесть. Только непосвященному степь может казаться суровой, мы же, орки-кочевники, извечные ее обитатели, прекрасно знаем, насколько доброй и благодетельной она может быть.
И так было до того, как появился Гимрод… Этот детина пришел к нам из степи и сначала лишь учтиво попросил принять его в наш клан. Он никогда не рассказывал о своем прошлом и о том, откуда он родом. Из отрывочных разговоров с ним я понял, что все орки его клана погибли в бою, но с кем, где и как, Гимрод не говорил никогда. И если так, то почему он не покончил с собой, как обязан поступить любой орк, чтобы избавить себя от позора и не позволить чужому оружию поглотить его душу?
Гимрод говорил, что не умрет до тех пор, пока не отомстит тем, кто виновен в истреблении его клана, и, несмотря на то, что это было нарушением традиций, Саморы приняли его как равного, признавая за ним право жить с этим грузом на душе.
Сейчас же я думаю, что он был всего лишь изгнанником. Что его клан прогнал его за какие-то проступки и что все слова о гибели родных и близких – лишь ложь, чтобы втереться к нам в доверие.
Мы приняли его как равного, и долгое время он вел себя как равный, как настоящий орк, и даже я не заподозрил неладного, пока не стало поздно. Я пропустил тот момент, когда он начал распространять среди Саморов свои идеи. Он говорил о том, что не пристало столь великому народу, как орки, бродить полуголодными и босыми по степи, питаясь лишь тем, что дает природа. Он говорил, что орки – могучие воины и что мы обязаны взять силой то, что принадлежит нам по праву. Что мы должны осесть, распрощаться с кочевой жизнью и создать укрепленные поселения, как гномы или огры.
Прогнать гномов из их подземных чертогов, перебить огров и обосноваться в их фортах… Уничтожить эльфов, вырубить леса и построить из дерева собственные форты и города.
Глупец! И все, кто поверил ему, были глупцами. В тот день, когда Арктар сотворил Заповедные Земли и населил их десятками народов и живых существ, он дал им свой завет. Завешал жить так, а не иначе, ибо только так все народы будут процветать.
В гномьих книгах написано, что две тысячи лет назад твой народ нарушил этот завет и поплатился за это… Теперь ту же ошибку повторяют орки, а значит, и нам суждена та же незавидная участь, что и людям.
– Эй, эй! – предупреждающе подняв руки, заговорил Алекс. – Я бы не стал говорить, что наша участь такая уж незавидная! От книг тех времен у нас, к сожалению, остались только сказки и легенды, из которых можно почерпнуть лишь крупицы информации, так что мне известно лишь то, что около двух тысяч лет назад люди перешли через горы, гонимые не то какой-то эпидемией, не то чем-то еще. Мой народ тогда практически вымер, и через горы перебралась лишь горстка людей, но они выжили и возвели меж трех озер первый город… Магадэн… А впоследствии вокруг него стало возникать все больше и больше городов.
Мы начали с нуля, возвели неприступные стены, приручили диких животных. Открыли сталь и изобрели порох, – для пущей убедительности Алекс потряс своим пистолетом. – Нам нет равных! Реши мы вдруг завоевать все земли Арктара, никто не смог бы остановить нас!
– Нет, Алекс, ваша участь незавидна, ибо вы забыли о своих корнях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34