– Откуда мне знать?
– Молчите, разбираться с ними все равно будет Илисид…
Илисид… Еще до того, как в его руках оказался Свиток прошлого, Агрону было известно о традиции эльфов брать новое имя, выбрав себе спутника жизни. Не все делали это – смена имени была равноценна смене собственного внутреннего «Я», и девушка, выходящая замуж и меняющая имя на созвучное имени своего супруга, фактически обязалась слово во всем подражать ему и быть его зеркальным отражением. У людей было в ходу выражение «моя вторая половина», фактически означавшее «любимая» или «супруга». Но только эльфы умели действительно дополнять друг друга!
Илисид, глава города, и Илисида, воительница, встретившая их на опушке леса. Кто из них согласился подстраиваться под другого на свадебном пиру? Чисто машинально Агрон вновь прикоснулся к Свитку, ища в нем ответ. Да, Илисида раньше носила другое имя…
Наверное, именно вовремя почерпнутый из Свитка эльфийский язык и спас Агрона от ранения, а быть может, и от смерти, потому что, не сумей он понять смысла брошенных ему слов – вряд ли ему удалось уклониться от удара.
Думая об Илисиде, он краем глаза увидел, как к нему бежит мальчик. На вид ему было лет двенадцать, хотя следовало помнить, что эльфы всегда выглядят моложе своего возраста. По пятам за мальчиком неслись две женщины и один мужчина, причем в одной из эльфиек явственно угадывалась мать мальчика. Одна кровь, одно лицо… И ничего особенного в этом не было – сцену можно было трактовать однозначно. Ребенок, прослышав, что в город пришел человек, захотел хоть одним глазком взглянуть на него, чего, естественно, не одобрили родители. И сейчас мальчик, не думая об ожидающем его наказании, бежит к Алексу, быть может, желая о чем-то спросить его, а может, просто прикоснуться к нему – убедиться, что он настоящий.
Была в этой сцене только одна странность. Мальчик бежал по земле, в то время как его родители, как и полагалось эльфам, неслись по деревьям, едва касаясь ногами тонких веток и отталкиваясь от стволов.
Агрон подумал, что ребенок, возможно, еще слишком мал и просто не умеет носиться по деревьям так, как это делают остальные эльфы. Решил, что надо бы заглянуть в Свиток и найти ответ на этот вопрос, но не успел.
Мальчик был совсем близко, не дальше пяти метров. Позади него, крича: «Не надо!!!» и «Не смей!!!», бежали родители (или по крайней мере Агрон считал, что это были его родители). И лишь тогда, взглянув в глаза мальчику, Агрон увидел в них бездонную ярость, а в следующее мгновение малыш закричал: «Убийца!» – и, достав из-за спины кинжал, метнул его Агрону в грудь.
Агрон очнулся именно от этих слов. Даже не от ярости в детских глазах, а от слов, показавших, на кого она направлена. Агрон успел уклониться: чуть-чуть шагнуть вправо и немного присесть – кинжал пролетел мимо.
Не давая ему опомниться, маленький эльф бросился на Агрона и, повиснув на нем, вцепился тонкими пальцами в шею…
Отточенные рефлексы сработали раньше, чем Агрон смог понять, что у паренька просто не хватит сил задушить его. Метнуть кинжал – да, а вот сжать руки на широкой шее орка и выдавить из него жизнь – нет. Но руки самого Агрона уже жили собственной жизнью. Левая схватила эльфа за рубашку на спине, оттаскивая его, а правая мертвой хваткой вцепилась в руку мальчика. Всего одно плавное, круговое движение, и кость хрустнула, разрывая плоть и разбрасывая во все стороны брызги крови.
Эльф упал на землю, согнув сломанную руку, кости которой теперь торчали наружу, и, лишь коснувшись земли, закричал от боли.
Все вокруг пришло в движение. Эльфы-стражи выхватили мечи, дозорные на деревьях – натягивали тетиву, сам Агрон тут же перехватил свой топор, хоть и понимая, что ничего не сумеет сделать против засевших повсюду на деревьях лучников.
Мать мальчика упала рядом с ним на колени и прижала его к себе, одновременно творя какое-то заклинание. В воздухе разливалась магия – заклятье творила не она одна, – остальные эльфы готовились к бою, колдуя для себя каменную кожу и змеиную ловкость…
Рядом с ним замер Алекс с занесенным для удара мечом – подвижной осталась лишь его левая рука, пальцы которой молниеносно складывались в фигуры людской магии. Мгновение спустя Агрон ощутил, как его обволакивает щит жизни, еще через секунду – как заклятье благословения наполняет его мышцы силой.
Он не двигался и не пытался колдовать. Какой смысл – их двое, а эльфов, вооруженных и готовых ко всему, – сотни. Щит жизни может задержать полет одной стрелы, позволяя уклониться от нее, но что он может против десятков стрел? Здесь бессильна и магия людей… Агрон надеялся на чудо, доверившись судьбе.
– Всем стоять! – Громкий, раскатистый голос, так непохожий на звенящие голоса эльфов, пронесся меж деревьев. Занесенные для удара мечи дрогнули, туго натянутая тетива немного ослабла.
– Как вы обращаетесь с гостями?! Что о нас подумают те немногие орки, что остались верны заветам Арктара? А что о нас подумают люди?
Рослый эльф в серебристых одеждах, так контрастировавших с зелеными плащами остальных, сливавшихся с листвой, спрыгнул с дерева прямо перед Агроном, даже не соизволив заметить, что тот от неожиданности едва не рубанул его топором, опять же рефлекторно, еще не успев понять, что в его неожиданном появлении нет агрессии.
– Он искалечил моего ребенка! – не закричала – завыла сквозь слезы мать раненого мальчика.
– После того, как тот сам напал на нашего гостя! – возразил эльф. – Я прекрасно понимаю, почему Эльнио сделал это, но он еще слишком мал, чтобы самостоятельно различать добро и зло. Ты должна была помочь ему в этом, Дариса! Ты, а не наш гость виновата в том, что Эльнио никогда уже не сможет натянуть тетиву лука.
– Сможет, – подал голос Алекс. – Позвольте мне поработать над ним с полчаса, и я уверен, что смогу срастить кости!
Одобрительный ропот прокатился под кронами деревьев, а эльф в серебристых одеждах склонил голову в знак благодарности.
– Прошу простить меня, но я не знаю ваших имен. Илисида не успела сообщить их мне, когда я увидел бегущего сюда Эльнио и понял, что должно произойти. Хвала Арктару, я успел вовремя. Я Илисид, глава Уцира.
Грациозная Илисида спрыгнула на землю рядом с мужем и, убедившись в том, что ни Алекс, ни Агрон не замышляют ничего дурного, отошла к Дарисе и ее сыну, помогая накладывать повязку на сломанную руку.
– Агрон Саморский, – склонившись в уважительном поклоне (левая рука – на сердце, правая – на рукояти топора), представился Агрон. – Моего спутника зовут Алекс Нидман. Он человек!
Так было условлено между ними, что, когда требуется говорить, а не сражаться, это будет делать Агрон, лучше знакомый с традициями разных народов и кланов. И хотя теперь, зная об эльфах все, что знал Свиток, Алекс мог не бояться сболтнуть лишнего, роль дипломата по привычке взял на себя Агрон.
– Прости меня, Агрон, – заговорил эльф. – Я вижу, ты пришел с добрыми намерениями, но все же я должен задать тебе вопрос. Ты говоришь, что принадлежишь к клану Саморов… Скажи, кем приходится тебе Гимрод Саморский?
– Смертельным врагом… – тихо ответил Агрон, мысленно призывая Арктара обрушить гром и молнии на голову мерзавца, посмевшего назваться его сородичем. – Он не Самор вовсе! Тать, без роду и племени!
– Об этом я слышал. Говорят, он пришел из степи и попросился переночевать у вашей стоянки, а потом как-то незаметно остался в клане.
– Да, – подтвердил Агрон. – Примерно так.
– А потом вызвал на бой вождя клана и победил его, – продолжил Илисид.
– А вот это уже не совсем верно, – с трудом заставив себя поднять взгляд на собеседника, сказал Агрон. – Это я вызвал его на бой. Проигравший должен был покинуть клан. Я проиграл!
– Знатных гостей послала нам судьба… Что ж, Агрон из клана Саморов и Алекс из клана Нидманов, я рад приветствовать вас в Уцире. Отныне вы – почетные гости нашего города. Прошу пройти со мной в мой дом – думаю, нам о многом нужно поговорить.
Секунда, и Илисид исчез в ветвях, а еще несколько мгновений спустя сверху опустилась веревочная лестница.
– Поднимайтесь! – крикнул он из ветвей. – Будьте как дома!
Агрон уже сделал шаг к лестнице, благодаря Арктара за то, что эльфы не предложили ему карабкаться по стволу дерева, как делали сами, когда Алекс положил ему руку на плечо.
– Постой…
Он шагнул к лежащему на земле Эльнио. Увидев это, Илисида и Дариса, мать мальчика, тут же вскочили на ноги, уступая ему дорогу. Агрон не сомневался, что, попробуй он подойти к Эльнио, женщины бросились бы на него, но человека они даже не пытались остановить. Впрочем, заметно было, что Дариса сделала это не без колебаний – в ее глазах читались настороженность и готовность вихрем налететь на Алекса, если тот причинит хоть малейший вред ребенку.
Наверняка, приди Атекс в Эльфийские леса один – ему были бы открыты все дороги и доступны все секреты, и каждый эльф почел бы за честь пожать ему руку. Но он пришел в компании орка, назвав того своим другом. Последние две тысячи лет эльфы с неприязнью относились к оркам, теперь же эта неприязнь, похоже, сменилась ненавистью.
Алекс опустился на колени рядом с мальчиком и положил правую руку на его повязку. Эльнио прикусил губу, чтобы не застонать, – должно быть, малейшее прикосновение причиняло ему боль… И неудивительно – Агрон легко мог не только сломать ему руку, а и вырвать ее из сустава. Причем не только ребенку, а и любому из взрослых эльфов, окажись тот в схватке достаточно близко к нему.
– Сейчас боль уйдет…
Пальцы на левой руке Алекса сложились в пассы заклинания, а правая засветилась зеленым огнем. Повеяло магией, пока еще простой, которой в минувшие времена владел любой человеческий ребенок.
– А сейчас может быть немного больно…
Теперь шестым чувством Агрон ощущал мощный прилив магической силы – Алекс творил заклятье лечения, способное изгнать из тела любую хворь, исцелить любую рану и даже заставить за несколько часов срастись сломанные гости.
Эльнио вскрикнул и задрожал. Его мышцы напряглись, удерживая тело от рефлекторного желания вырваться из рук того, кто причинял ему боль. Агрон прикоснулся к Свитку, спрашивая его, что происходило сейчас с мальчиком, и получил ответ. Чтобы срастить кости, их для начала нужно было правильно соединить – сложить воедино все осколки, врезавшиеся в плоть, вложить торчащие наружу острые края обратно в плоть, на место. Сейчас Эльнио должен был чувствовать, как его кости оживают и начинают двигаться сами по себе, и от боли, возникающей при этом, не спасало никакое заклятье.
На лбу у Алекса проступила испарина – заклятье было не из простых и отнимало много сил даже у опытных магов, не говоря уже о нем, пускавшем его в ход во второй раз в жизни.
Наконец зеленое свечение вокруг его руки исчезло, и Алекс поднялся на ноги, стараясь выглядеть так, как будто ничего и не произошло.
– Отнеси его домой, – обратился он к Дарисе. – И дай отдохнуть несколько часов. Он наверняка уснет и проспит как минимум до завтра. Тогда, думаю, можно будет снять повязку, но еще денька три руку лучше поберечь – кости будут слишком хрупкими и не выдержат даже малейшего сотрясения. Если он, например, повиснет на этой руке – она сломается вновь.
Та смогла лишь кивнуть, и стоило Алексу отойти, как она подхватила Эльнио на руки и прижала к себе так, словно кто-то пытался отнять его.
– Искалечишь еще кого-нибудь – обращайся, – сказал Алекс Агрону, проходя мимо. В этих словах не было упрека – разве что легкая ирония, и Агрон счел за лучшее промолчать. Сам он, естественно, не гордился тем, что едва не искалечил мальчишку на всю оставшуюся жизнь. Быть может, случись это не в чаще Эльфийского леса, когда он был в постоянном напряжении, отовсюду ожидая удара, а посреди степи, он бы ограничился тем, что хорошенько стукнул паренька по голове. А так он действовал рефлекторно, и Эльнио еще повезло, что Агрон не успел схватить топор. Вполне могло получиться, что Агрон снес бы мальчику голову, а уже потом задумался, нельзя ли было обойтись парой шлепков по заднице.
Зато теперь паренек трижды подумает, прежде чем бросаться на здоровенного орка, которому он едва достает до пояса.
Однако удар у мальчишки был хорош – проходя мимо, Агрон выдернул из ствола дерева кинжал, которым Эльнио пытался его убить. Для этого пришлось немного напрячь руку… Разумеется, бросок самого Агрона вогнал бы кинжал в ствол по самую рукоять, и вряд ли в Уцире нашелся бы эльф, способный вытащить его, но все же броска Эльнио, попади он в цель, было бы достаточно.
Карабкаться по веревочной лестнице оказалось сложнее, чем казалось. Алекс же словно вспорхнул на дерево, заслужив одобрительную улыбку Илисиды, которая, естественно, взобралась наверх гораздо раньше.
Дом главы города располагался практически на самой вершине дерева. Начавший было утончаться ствол, повинуясь эльфийской магии, раздался вширь, образуя некое подобие громадной полусферы с плоским полом. Мебелью в доме служили сплетенные ветви дуба, крышей – сплошной зеленый покров листвы. По мановению руки Илисида одно из кресел, образованных ветками, ожило и стало преобразовываться, подтягивая к себе все новые и новые ветви, чтобы выдержать вес Агрона, который был, пожалуй, раза в два тяжелее самого рослого эльфа.
Труднее всего было привыкнуть к постоянному движению дома, качавшегося на ветру вместе с деревом, частью которого являлся. От этого кружилась голова и подступала тошнота. Однако, когда Илисида с двумя другими женщинами накрыли на стол, желудок Агрона все же счел, что голод пострашнее этого раскачивания, и не бунтовал, когда Агрон принялся за жареную птицу неизвестной породы.
– Сами мы редко едим мясное, – сказал Илисид, видя, с каким удовольствием гости поглощают обед. – Но для вас повара постарались на славу.
– Благодарю… – ответил Алекс, запивая мясо березовым соком. – Я уже и не помню, когда по-настояшему обедал. За столом, нормальной пищей… последние три месяца мы ели то, что попадалось под руку. А уж в сезон дождей…
Агрон, казалось, был полностью поглощен едой, но на самом деле украдкой поглядывал на сидевших в углу эльфов. Что-то не давало ему покоя в облике Илисида с того момента, как он впервые увидел его, и сейчас он понял, что именно.
Илисид был слишком высок и коренаст для эльфа. Чересчур сильные руки, чересчур мускулистое тело… Внешне он был эльфом, но в его жилах явно текла человеческая кровь. По большому счету в этом не было ничего неожиданного – браки между людьми и эльфами случались довольно часто, но за две тысячи лет эльфийская кровь должна была полностью вытеснить человеческую. Илисид же выглядел так, как будто был по меньшей мере внуком человека и эльфа, если не сыном от такого союза.
Украдкой Агрон коснулся Свитка, ища в нем предков Илисида. Десятки поколений промелькнули перед ним – десятки эльфов обоего пола, в чьих жилах человеческая кровь была сильнее крови их собственного народа. Сильные, статные, способные проводить несколько часов вдали от леса, не подпитываясь силой деревьев. Предок этого рода нашелся в эпоху Исхода людей. Игируд! Командующий армией людей и правая рука царя Адамера, поведшего караван за Туманные горы. Именно благодаря Игируду люди тогда прошли без боя через Эльфийские леса. Саротена, его возлюбленная, убедила глав городов в том, что людей нужно пропустить.
А в одну из ночей, когда караван людей стоял под сенью вековых эльфийских дубов, Игируд и Саротена зачали дочь.
Илисид был доказательством того, что и сюда, в Уцир, их привела судьба. Его предок, Игируд, был еще одним действующим лицом событий, перевернувших весь ход истории Заповедных Земель. Он командовал в первом бою людей против гномов. Он первым осознал, что высшая магия жизни больше неподвластна ему. И он (это Агрон знал уже со слов Алекса, а не из Свитка) вывел уцелевших в битве с драконами людей из Туманных гор и основал новое поселение людей.
Хозяева дома терпеливо ждали, пока гости насытятся, негромко беседуя между собой на эльфийском. Агрон, неторопливо поглощая пищу, прислушивался к их разговору…
Внешне эльфы оставались спокойными – разговор велся в одном тоне, и, не зная их языка, можно было подумать, что они обсуждают хозяйственные мелочи, совершенно не имеющие отношения к появлению первого за две тысячи лет человека в Эльфийских лесах…
– Сначала я приняла его за огневика, – рассказывала Илисида. – Мне еще пришло в голову, почему этот столь молодой огневик отправился в странствие, да еще и в компании орка. Потом подумала, что, возможно, клан огня вступил в союз с Гимродом, и чуть не пристрелила их обоих на месте. Но когда он сотворил шит жизни… Скажи, ведь не мог огневик освоить это заклинание?
– Теоретически – мог, если бы с рождения изучал только его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34