Но присутствие Филиппы, как и предвидел Саймон, оказало еще больший эффект. Он договорился с МариЛу, Ричардом и герцогом, что все они будут рассказывать окружающим историю Филиппы, но так, чтобы она ничего не слышала. Можете представить, как гневались гости Чэннока Ван Райна и какие кары они обещали герринговским убийцам.
На следующее утро отец Рекса отвез их на автомобиле в ньюйоркский аэропорт. Сердечно простившись со старым человеком, они сели в большой американский авиалайнер и отправились в свое путешествие на юг. Полет был значительно интересней, чем в предшествующие дни. Иллюминаторы не были затемнены и большую часть времени они обозревали береговую линию, любуясь как меняется пейзаж. Они пролетели над Мерилендом, Вирджинией, Северной и Южной Каролиной, пересели большой залив к югу от Флориды и наконец приземлились в Майами. Еще в НьюЙорке Рекс выдвинул предположение, что, раз они не знают, сколько времени пробудут на Гаити, то лучше всего арендовать самолет, который он сам и поведет. Они смогут пользоваться этим самолетом, сколько им понадобится. Тогда же Чэннок Ван Райн отдал распоряжение раздобыть им в Майами для этой цели самолет. Едва они приземлились в Майами, как прямо на летном поле их встретил агент Рекса. Он показал им шестиместный самолет, нанятый, согласно полученному из НьюЙорка приказу, для полета на Гаити. Рекс минут двадцать тщательно осматривал мотор, а затем, довольный результатами, велел механику залить бак горючим и подготовить самолет к полету на следующее утро, к девяти тридцати.
Поблагодарив агента, они заказали такси, и Рекс, хорошо знакомый с достопримечательностями знаменитоамериканского курорта, отвез их в отель «Пенкоуст», расположенный на некотором расстоянии от города среди пальмовых рощ и садов, прямо на краю пляжа, о который разбивались волны Атлантического океана.
Только здесь они впервые почувствовали, что находятся вне пределов огромных территорий, затронутых войной. Отель был переполнен богатыми развлекающимися американцами. Всего было вдоволь – самые изысканные кушанья, самые утонченные напитки. Все энергично предавались удовольствиям. Мускулистые юноши и очаровательные девушки в летней яркой одежде и шикарных пляжных костюмах разъезжали в сверхмощных автомобилях, не зная, что такое нехватка бензина, катались по озеру близ отеля или загорали на пляже.
Для них война была одной из многочисленных картинок в иллюстрированных журналах, которые они при случае лениво просматривали.
Для герцога и его друзей, только что прибывших с берегов воюющей Британии, эта приятная красочная картина их довоенной жизни, с ее леностью и весельем, казалась нереальной, как сцена, поставленная в музыкальной комедии. Но когда они зарегистрировались, побывали в своих номерах и, расслабившись, уселись в залитом солнцем саду, они попытались примириться с мыслью о том, что посуществу это тот же самый мир, мир, в котором вот уже восемнадцать месяцев миллионы ранее свободных людей, мужчин и женщин европейского континента, были в буквальном смысле обращены в рабов, избивались, заключались в тюрьмы, подвергались, голодали, замерзали, расстреливались, сгорали или разрывались на части бомбами изза жестокости и ненасытной жажды власти со стороны фанатичных нацистских орд.
Освежившись холодными напитками, друзья решили, что было бы неплохо искупаться, поэтому они распаковали свои чемоданы, вытащили купальные костюмы и отправились на пляж. Больше часа ныряли они друг за другом, плескались в небежавших волнах, а затем легли загорать.
Саймон разузнал для Филиппы, что еженедельный пакетбот, на котором она должна была отправиться в Кингстон на Ямайке, уже два дня как покинул Майами. Они же отправлялись на Гаити уже на следующее утро, и их совместное путешествие приближалось к концу, поэтому за обедом в тот вечер настроение у всех было не из лучших. Хотя они были знакомы с нею всего четыре дня, она чуть ли не все время была с ними, и они достаточно хорошо ее узнали. Их поражало ее необычайное мужество и самообладание после такого несчастья.
Во время прощального вечера Саймон был настолько молчалив, что, танцуя с ним, МариЛу с улыбкой заметила, что он, по всей видимости, влюбился в их прекрасную молчаливую спутницу.
Саймон сильно покраснел и стал с жаром отрицать это, хотя и признался, что нашел Филиппу очень привлекательной. Однако позднее, когда все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись, он невольно вздрогнул, когда, войдя в свой номер, увидел на столе письмо от нее.
Это оказалось достаточно длинное послание, в котором говорилось:
Дорогой Саймон,
Прежде всего хочу поблагодарить тебя за ту доброту, с которой ты относился ко мне во время нашего путешествия. Все остальные тоже были очень милы и любезны по отношению ко мне, но своим естественным человеческим отношением и благоразумием ты в тысячу раз превосходишь то, что я вообще могла бы ожидать от мужчины.
Я привыкла к тому, что мужчины ко мне внимательны, и раньше я воспринимало это как должное, но после того, что со мною произошло, я стала относиться к этому иначе. Не быть в состоянии разговаривать с человеком, который приятен, – просто ужасная помеха. Многие люди стараются быть необычайно любезными, но после того как я потеряла речь, я вдруг заметила, что все мои знакомые мужчины, оставаясь со мной наедине, становились молчаливыми и, возможно я несправедлива к ним, похоже испытывали раздражение от того, что несчастная девушка должна отвечать письменно на каждое их слово. Надеюсь, ты понимаешь, насколько я признательна тебе за последние дни.
А теперь о другом, более важном. Вы рассказывали мне о причинах своей поездки на Гаити, но я не дурочка, и, познакомившись со всеми вами, буквально через несколько часов пришла к выводу, что пять человек с такими чувствами, как у вас, ни за что и никогда не покинут свою дорогую Англию во время войны, если, конечно, на это нет какойто особой причины. А если и покинут, то не ради такого мрачного места, как Гаити.
Все ясно. Вы выполняете какоето особое поручение, возможно секретное. Даже ребенок мог бы это сообразить. То что вы не знаете креольского, может явиться ужасной преградой на вашем пути.
Я прожила на Ямайке до войны пять лет и все это время вместе с дядей немало путешествовала по ВестИндии и побывала почти на всех островах. Дядя занимался изучением аборигенов, и я помогаля ему, научилась довольно быстро говорить покреольски и немало угнала о странных людях, представляющих собой смесь местных жителей с неграми и европейцами.
Гаитян приятными не назовешь. Почему они отличаются от других – простых, счастливых людей – не знаю, но они действительно отличаются. Возможно, у них не было примеров для подражания, но как бы то ни было каждый гаитянин кажется прирожденным вором и лжецом, а жестокостью которой они относятся не только к животным, но и к себе подобным, просто немыслима.
Вы, конечно, можете поступить, как предлагал герцог, и нанять переводчика, но скорее всего он обманет вас и не раз подведет. Так почему в таком случае не взять меня?
Хотя я не могу говорить, я могу слышать то, что говорят аборигены, записывать это для вас и писать для вас ответ, который следовало бы сделать. По правде говоря, я могу вам быть более полезной, чем дюжина платных переводчиков. Кроме того, на Ямайке на тетушкиной плантации меня ждет довольно унылое существование. Я могу дать ей телеграмму и сообщить, что немного задержусь у друзей. Будь так любезен, сообщи о моем предложении другим.
Искренне благодарная тебе Филиппа Рикарди
Закончив чтение письма, Саймон сразу же поспешил к герцогу.
– Ну и что ты думаешь о ее предложении? – осведомился он, когда де Ришло в свою очередь ознакомился с посланием Филиппы Рикарди.
– Даже не знаю, что сказать. Надо подумать. Она конечно, права, когда утверждает, что может быть полезнее любого мулата, говорящего пофранцузски, но уж больно мне не хотелось бы вовлекать ее в наше рискованное предприятие.
Саймон кивнул. Его самого раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ему ужасно хотелось, что бы предложение Филиппы приняли, – тут сказывались чисто эгоистические соображения, желание видеться с нею; а с другой, он опасался за ее жизнь, боялся подвергать ее опасности.
– Конечно, – заметил Саймон, – мы можем предоставить это решать самой Филиппе, но, всетаки, лучше будет, если решение мы примем сами. Вряд ли можно за один короткий разговор объяснить ей, какие опасности ее поджидают. Лучше нам самим решить это.
– Давай посоветуемся с другими, – предложил герцог.
Прихватив по дороге Рекса, они отправились к МариЛу.
Когда ей рассказали о сложившейся ситуации, она не долго думая заявила:
– Конечно мы ее возьмем, а почему бы и нет?
Бедняжка хочет воспользоваться шансом и быть хоть чемто полезной своей стране. Было бы нехорошо отказать ей в этом.
– Ну, а если действительно, – добавил практичный Ричард, – гаитяне такие непорядочные люди, как она пишет, было бы просто потрясающе, если бы с нами был человек, понимающий их язык.
Вот именно, – согласился Рекс. – В нашем деле было бы глупо отказываться от подобного предложения.
– Итак, вы все втроем склоняетесь к принятию ее предложения, но должен добавить, что вы рассуждаете с чисто рациональной точки зрения. Лично я не хотел бы брать эту девушку. Не знаю, почему, но у меня такое ощущение, что если мы это сделаем, то она попадет в еще большую неприятность, и мы будем не в состоянии ее защитить.
– Если у тебя подобное предчувствие, то, безусловно, ее следует оставить, – со вздохом произнесла МариЛу. – А вот если его нет, то это просто глупо.
– В томто и дело, что это не предчувствие, – ответил герцог. – Возможно, меня просто беспокоит тот факт, что в случае опасности она просто не сможет позвать на помощь. Нам придется постоянно смотреть за нею.
– Если, она поедет, – улыбнулся Саймон, – она будет все время у меня на глазах.
– Теперь понятно, откуда ветер дует, – засмеялся герцог. – Ну ладно, значит решено. МариЛу пойдет к Филиппе и поговорит с нею. Ей нужно как можно лучше объяснить сложности, ожидающие беззащитную душу на астральном уровне. Если она отнесется к твоим словам с недоверием и легкомысленно, я ее не возьму, но если она проявит понимание и пожелает всетаки пойти на риск, тогда она поедет.
МариЛу отсутствовала чуть ли не целый час, остальные в это время курили и разговаривали. Вернувшись она сказала следующее:
– Все улажено. Я постаралась как можно яснее объяснить Филиппе, чем мы занимаемся. В ходе разговора выяснилось, что она столько читала по фольклору и теософии, что имеет некоторое, хотя и смутное, представление о Тайном Искусстве. Она явно готова расширить свои знания, и я думаю, именно по этой причине она нам и ниспослана. Как бы то ни было, все, что я ей рассказала, вызвало у нее еще большее желание поехать с нами, и она клятвенно мне обещала, что беспрекословно будет подчиняться всем приказам, какими бы фантастическими и невероятными они не казались ей.
На следующее утро они отправились вглубь острова, в аэропорт, где Рекс вновь быстро осмотрел арендованный самолет и к половине десятого они уже были в воздухе.
Рекс не летал с тех пор, как получил ранение, и был вынужден выпрыгнуть с парашютом. Вскоре он заметил, что несмотря на поврежденную ногу и потерю быстрой реакции, необходимой летчикуистребителю, он вполне пригоден к обычным полетам.
Миновав песчаные отмели Флориды, они в течение часа летели над многочисленными островами Багамского архипелага, сверкавшими посреди тропического моря. Затем, без двадцати одиннадцать, миновав южную оконечность самого большого из этих островов – Андроса, они устремились к Гаити. Через полтора часа лета на горизонте появилось восточное побережье Кубы. Пролетев над ним, они продолжали двигаться дальше и около часа уже подлетали к Гаити между двумя мысами, по форме напоминающих клешню, огромного залива Гонаив, на берегу которого находится Порто-Пренс.
Выглянув в иллюминатор, де Ришло и МариЛу сразу же узнали странный клешнеобразный по форме берег, который они видели в ту самую ночь, когда преследовали Черного Мага вплоть до его дома.
Ни разу еще за время своего долгого путешествия из Англии не почувствовали они присутствия Зла, окончательно убедившись, что их неприятель даже не подозревает, что они переносят военные действия на его территорию. И вот сейчас, пролетая над обширным заливом, загадочные мысы которого виднелись вдали, де Ришло вдруг почувствовал приближение опасности.
Не успел он повернуться к Рексу, рядом с которым сидел, как самолет угодил в воздушную яму, провалившись вниз как камень на несколько сот футов. Рекс даже открыл рот от изумления.
Ни один летчик не ожидает воздушных ям над спокойным пространством открытого моря, так как возникновение этих ям связано со строением земной поверхности.
Сразу после того как они провалились в воздушную яму, откуда ни возьмись появился порыв сильного ветра, которым их чуть было не перевернуло.
Удивленный Рекс с трудом выровнял самолет, а внизу как ни в чем ни бывало блестело на солнце синее спокойное море. Казалось, оно даже не колыхалось, а наверху бушевал настоящий ураган.
Де Ришло знал наверняка, а остальные просто догадались, что то явление не природного происхождения, Какимто образом их противнику всетаки стало известно об приближении и, используя все свои таинственные силы, он попытался погубить самолет, который бросало из стороны в сторону, поднимало носом кверху или, наоборот, устремляло вниз, как будто невидимая гигантская рука шутя играла с ним. Пассажиров трясло и швыряло, они были все в синяках, казалось вотвот и их души будут вытряхнуты из их тел.
Безуспешно Рекс пытался выправить самолет. Никто не смог бы сладить с этим ужасным неестественным нападением.
Самолет быстро терял высоту, наконец сорвался в штопор и устремился носом к воде.
Сверхъестественным напряжением Рексу удалось выйти из штопора, но запас высоты был уже недостаточен, и самолет на скорости коснулся воды, клюнул носом вниз и ушел под воду.
От удара одно из стекол треснуло, и вода стала просачиваться в кабину.
Бессильная ярость и жгучая ненависть – вот чувства, одолевавшие де Ришло в этот критический момент.
Врагу удалось перехитрить его, в самом начале пути, вызвав ложное чувство безопасности, и вот они тонут, как бессильные котята, попавшие в ловушку.
В СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ
Когда самолет резко накренился носом вниз и ударился о воду, пассажиры попадали друг на друга, влекомые силой инерции. Рекс и герцог оказались в самом низу, затем Ричард и МариЛу, а сверху них, венчая эту кучумалу, приземлились Саймон и Филиппа, до этого сидевшие в хвосте самолета.
Самолет, все еще не потерявший скорость, погружался глубже и глубже, и пассажирам в страхе казалось, что он будет тонуть, пока не достигнет самого дна океана. Переднее стекло кабины, треснувшее от удара, пропускало все больше воды, и она под давлением затекала внутрь, пенясь и пузырясь среди переплетшихся рук и ног попавших в беду пассажиров. Самолет продолжал свое ужасное погружение, а они были бессильны както бороться с силой, сгрудившей их в передней части салона.
Море продолжало оставаться кристально чистым, и МариЛу, которую бросило вперед прямо лицом к боковому иллюминатору, видела подводные сцены, мелькавшие перед ней, как будто она смотрела в стеклянный аквариум.
В мирное время она не раз, путешествуя в тропиках, катались на лодках соспециальным засткленным дном, чтобы иметь возможность наслаждаться красотами богатой подводной флоры и фауны многочисленных островов Она также много часов плавала с маской, через которую обозревала удивительные коралловые сады, бесчисленное разнообразие анемон, следила за стайками ярких рыбок снующих среди колыхающихся морских растений.
Теперь она с совершенно иным чувством наблюдала эти красоты. Вот промчалась стайка маленьких оранжевых рыбок, преследуемых ужасной барракудой, медленно раскрывающей свои жуткие челюсти. А вот желтосиняя полосатая ангельская рыбка. Казалось, протяни руку и сможешь до нее дотронуться. Но МариЛу с горечью думала, что пройдет несколько минут и она вместе со своими друзьями станет добычей всех этих рыб.
Прошла, казалось, целая вечность, хотя на самом деле всего несколько минут, и самолет перестал погружаться. Саймон схватился за спинку одного из сидений и с трудом оторвался от своих товарищей. Ухватив Филиппу за руку, он притянул ее к себе. После них и Ричард с МариЛу проползли в хвост все еще наклоненного самолета. Освободившись от груза, Рекс и герцог смогли выпрямиться. Они были наполовину в воде, все еще поступающей из треснувшего стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37