Тогда бы он наверняка подумал, что это просто какойнибудь фосфоресцирующий жучок, но сейчас он сразу же понял, что это нечто более опасное.
С того времени как герцог начал свои операции на астральном уровне, Ричарду было известно, что они могут подвергаться опасности со стороны различных воплощений Зла, и последние несколько дней явно свидетельствовали о том, что военные действия перенесены в их лагерь. Эта блестящая точка красного света могла быть низшей формой Элементала типа полтергейстеров, которые так раздражают, но сами по себе сравнительно безобидны. С другой стороны, это могло быть ужасным Саатским (Saatii) проявлением из Внешнего Круга, выступившем на сцену, чтобы защитить этих двух ничтожеств, которые были просто пешками в его игре на физическом уровне. Если это так, в ближайшие несколько секунд он может вместе с Рексом, поскольку они не защищены астральными барьерами, потерять разум.
Со сдавленным криком «Рекс! Быстрее! Бежим!» Ричард бросился бежать от человека, с которого сдирал одежду.
Рекс резко обернулся и сразу же увидел это Нечто. К этому времени капелька красного света выросла, достигнув размеров шара для игры в гольф; стала намного ярче освещая целый угол подвала и бросая красноватую тень на обнаженное тело японца, скорчившегося в нем. В то же самое мгновенье Рекс заметил, как яростно затрепетало пламя двух свечей, которые они поставили у дверей, хотя в замшелом подвале не было даже сквозняка.
В мгновение ока оказался он вместе со своим другом у двери.
Когда они рванули ее на себя, свечи вспыхнули и погасли, хотя подвал в темноту не погрузился. Бледноватое красное сияние освещало его, а Нечто еще больше выросло в размерах. Содрогаясь от ужаса, друзья бросились в коридор и побежали, чувствуя при этом, что чтото удерживает их.
С колоссальным трудом поднимали они ноги, как будто пересекали бегущий поток, а темный коридор, открывшийся перед ними, казался бесконечным, хотя был едва двадцать футов длиной. С усилием напрягая свою волю, они продвигались вперед. Они уже одолели почти половину расстояния, как вдруг Рекс со глухим стоном споткнулся и упал.
Время, казалось, остановилось в этот ужасный момент. Ричард наклонился и, схватив Рекса за руку, попытался поставить его на ноги. Поднимая могучее, неподвижное тело свое друга, он попытался вспомнить заклинания против явлений Зла, которые слышал от де Ришло много лет тому назад, но потуги его оказались напрасными, в голове шумело и не возникало ни одной единой мысли.
Тогда, чисто инстинктивно, он взмолился: «Господи, защити нас! О Господи, огради нас!» и его призыв был услышан.
Он вдруг вспомнил, как де Ришло рассказывал ему, что наилучшая форма защиты от зла – синяя вибрация Человеку просто надо представить, что он окружен овальной аурой синего света, а на лбу у него распятие внутри подковы, повернутой концами вверх. Вот эти символы и предстали у Ричарда перед глазами в яркосинем сиянии света.
При одной мысли о «синем», казалось, новые силы влились в его жилы. Резким рывком ему удалось поднять Рекса на ноги.
– Вспомни о синей ауре, Рекс, – прошептал он хрипло. Он подкове и кресте. Вспомни о них!
– Да, да, – с трудом выдохнул Рекс.
И они опять вместе поковыляли по коридору. Но загадочное Нечто не собиралось отказываться от своих жертв. Друзья чувствовали, даже не оборачиваясь, что Оно выскользнуло из подвала и украдкой пocлeдoвaлo за ними, всячески пытаясь удержать.
Несколько мгновений они оба видели Синий Свет, окружавший их, но постепенно он начал гаснуть, и к тому времени, когда они оказались у подножия лестницы, зловещий Красноватый Свет за их спиной одолел его. Ступеньки резко поднимались вверх, как будто устремленные в бесконечность, а ноги невозможно было поднять, будто огромная тяжесть притягивала их к земле. Ужасный груз давил им и на плечи, так что они не могли больше выпрямиться. Они согнулись чуть ли не наполовину и могли видеть только первые ступеньки.
– О Господи, защити нас! О Господи, огради нас! – вновь зашептал Ричард, и с новым приливом сил они одолели первые три ступеньки, рухнув на четвертой. Волна красного света, пройдя над их головами ослепила их. Она обволакивала их, душила. Стучанье их сердец становилось все тише и тише, а краснота в глазах стала превращаться в пурпурную темноту. Оба друга уже чувствовали, что конец близок, как неожиданно сквозь затуманенное сознание до них донесся крик Саймона.
– Ричард! Рекс! – кричал он с верхней площадки лестницы.
Увидев их мертвым грузом лежащими внизу, он испуганно ойкнул, а затем звонким голосом произнес слова, которые Ричард безуспешно пытался вспомнить:
– Fundamenta ejus in montibus Sanctis!
Сразу же Красноватый Свет стал таять, тяжесть отпустила их конечности, а в следующее мгновение Саймон, бросившийся к ним вниз по лестнице, стал как попало тащить их наверх. С трудом переводя дыхание, все еще дрожа при одном воспоминании о том ужасе, который они пережили, они проковыляли через холл в библиотеку.
Де Ришло уже спал внутри пентакля, а МариЛу в пижаме сидела рядом с ним. Когда они ввалились в комнату, она сделала недовольный жест, чтобы они не нарушали тишину и н разбудили герцога. Тут она обратила внимание на их бледные, испуганные лица.
– Что случилось? – резко спросила она.
Прежде чем ответить, Саймон быстро прикрыл дверь и перекрестил ее. *
Я как раз поднимался по лестнице в свою комнату, чтобы лечь спать, – вымолвил он, – как вдруг мне пришло в голову, что Ричард с Рексом слишком уж долго находятся в подвале. Встревожившись, – вдруг чтони будь произошло, – я спустился вниз, и там я увидел такое…
Выражение лица Саймона трудно даже описать Ричард смахнул пот со лба и, выдавив из себя улыбку, продолжил рассказ:
– Пленные не желали отвечать на наши вопросы поэтому мы с Рексом решили оставить их до утра без одежды в этом сыром и холодном подвале Мы разделили япошку и уже собирались приняться за другого, как вдруг Черный Тип, против которого мы с вами сражаемся, решил вмешаться в это дело. То ли он появился самолично, то лично наслал на нас чтото, не знаю. Главное, никогда еще в жизни я не испытывал такого страха.
– И я тоже. – Дрожь пробежала по могучему торсу Рекса. – Одному ГосподуБогу известно, что бы с нами случилось, если б старина Саймон не вытащил нас из этого мерзкого пурпурного тумана.
– Храни тебя господь, Саймон! – воскликнула МариЛу, а потом вдруг вздохнула. – Не могу вам даже объяснить, насколько мне нравится это дело. Как только я подумаю о том, что стоит нам хоть на одну секунду расслабиться и мы все потеряем свой рассудок, мне становится просто страшно. В будущем мы должны быть как можно более внимательны.
Саймон закивал своей клювообразной головой и, бросив взгляд на лица друзей, сказал:
– Вот именно, и не должны расслабляться не на секунду. Вам двоим лучше раздеться здесь. Я сбегаю наверх и принесу ваши пижамы, а потом мы все ляжем в пентакле.
Но друзья не пожелали чтобы он один выходил из комнаты, поэтому они все втроем поднялись по лестнице наверх, зайдя сперва с комнату Рекса, а потом Ричарда Ричард уже было схватил чистую пижаму, приготовленную на эту ночь, как вдруг сообразил, что до сих пор держит в руке пальто, которое он содрал с пленного европейца.
Бросив его на кровать, он быстро просмотрел содержимое карманов. Внутренние были пустыми, а в нагрудном была небольшая пачка бумаг. Взяв их в одну руку, а пижаму в другую, он бросился из комнаты, а затем вместе с друзьями поспешил в библиотеку.
Поскольку Саймон и МариЛу заново сделали пентакль еще до того, как де Ришло лег спать, оставалось только опечатать двери и окна комнаты, что Саймон и сделал, пока два друга переодевались и готовились отойти ко сну. Блаженно вздохнув, они растянулись на своих лежанках, которые были направлены в сторону лучей пятиконечной звезды головами к центру и ногами к плоскостям пентакля.
Бумаги, которые прихватил Ричард, включали в себя паспорт на имя некоего Альфонса Родена, рядового вооруженных сил движения «Свободная Франция», а также несколько писем на его имя. Кроме того, там было четыре фунта десять шиллингов в британских казначейских билетах. МариЛу, знавшая французский лучше своих друзей, внимательно прочитала все письма. Были они все от троих разных женщин и представляли собой странную смесь, где речь шла и о любви и о деле. Сперва МариЛу ничего не могла понять, но, когда она перевела их Ричарду, тот сказал:
– Думаю, я знаю, что это такое. Эти письма от трех различных проституток, которые занимаются своим ремеслом в лондонском УэстЭнде. Этот тип один из тех негодяев, которые охраняют таких женщин, одновременно за предоставление квартир и одежды изымая у них большую часть того, что они получают. Бедняжки из кожи лезут вон, даже пытаются уверить себя в том, что в их жизни есть какаято романтика, пока постепенно не сходят с ума. Как правило, всю свою любовь они обращают на своего так называемого «защитника» и, по существу, продаются ради его же выгоды. Вот этим и объясняются любовные пассажи в этих письмах, которые перемежаются с отчетами о том, какие дневные суммы были внесены в банк.
– Нда, пожалуй так, – согласился Саймон. – В одном из них даже упоминается штраф в тридцать шиллингов, правда, не говорится за что. Явно за приставание к прохожим. Ну а выдан штраф полицией.
– Какая мерзость! – пробормотал Ричард. – Если бы я сообразил и занялся бы им вплотную, я бы ему морду так разукрасил, что ни одна бы шлюха Марселя не захотела бы на него работать. Но, похоже, в этих письмах никаких адресов не упоминается.
– Нет, не упоминается. – МариЛу тряхнула своими кудрями. – Но интересно, что этот торговец белыми рабами делал в вооруженных силах де Голля?
– Скрывался, конечно, – ответил Ричард. – Он, может быть, уже годами орудует в Лондоне, но каждый француз обязан сейчас служить в армии. Этот тип, по всей видимости, решил, что, если он не просочится в легион де Голля, английские власти могут просто вышвырнуть его из страны.(Мнение Ричарда Итона по поводу поражения Франции было высказано в столько крепких и соленых выражениях, что мистер Уитли из уважения к де Голлю и его движению «Свободная Франция» посчитал возможным их опустить).
– Скорее всего, это так, – согласился Рекс. – Де Голль кажется отличным парнем, да и многие его люди просто прекрасные товарищи, но наверняка им нелегко определить, кому следует доверять, а кому нет. Прошлым летом не только политики подложили нам свинью. Нацистская гниль затронула всю нацию. Мне кажется, даже основная часть французской верхушки и сейчас маневрирует, пытаясь остаться на плаву.
– Вот именно, – быстро поддакнула МариЛу. – Конечно, когда победа будет склоняться на нашу сторону, они всячески будут просачиваться в наши ряды, чтобы спасти свое лицо, но сейчас наше положение значительно хуже, чем у немецких колбасников, итальянских гангстеров или французских плутов. Ну да ладно, нам уже пора спать. Кто будет первым дежурить?
– Я, – вызвались Рекс и Саймон.
– Рекс, пусть это будет Саймон, – сказала МариЛу. После сегодняшних волнений тебе с Ричардом следует хорошо отдохнуть. Саймон будет дежурить до часа, я сменю его и буду на страже до трех. Это вам даст, по крайней мере, по пять часов сна прежде чем наступит ваша очередь дежурить. Затем, с трех до пяти будешь ты дежурить, а с пяти до семи – Ричард.
На этом и порешили. И все, за исключением Саймона, уютно устроились под одеялами. Большую часть своего дежурства Саймон, используя карты, которые он принес в пентакль, раскладывал очень сложный пасьянс. Каждые несколько минут он поднимал голову и осматривался по сторонам. Гдето вдали попрежнему монотонно и раздражающе продолжала хлопать дверь. Затем он услышал, как на кухне бьется посуда – там явно действовал другой полтергейст, но в основном дежурство прошло спокойно и в час ночи Саймон разбудил МариЛу.
Она пожелала ему прекрасных сновидений, осторожно сняла нагар со свечей, проверила, чтобы маленькие кубки со святой водой, подковы и кучки трав находились на своих местах, а затем села и стала читать совершенно новую книгу, которую Ричард купил днем специально для нее.
Как у большинства женщин с красивыми и выразительными глазами, зрение у нее было слабым, поэтому, читая, она всегда надевала очки, но тут она с раздражением заметила, что забыла их взять. Поскольку шрифт в книге был достаточно крупным, она некоторое время читала, напрягая зрение, но, почувствовав боль в глазах, отложила книгу.
Не зная, чем себя занять, она пришла к выводу, что дежурить достаточно скучно. Она уже решила разложить пасьянс, но отказалась от этого, потому что, чтобы достать карты Саймона, пришлось бы перелезать через него. Он спал, и она опасалась его разбудить.
Дверь вдали наконец перестала хлопать, и мертвая тишина опустилась на старый дом. Даже привычных ночных звуков не было больше слышно. Яркий огонь продолжал гореть в камин, а пламя свечей не колыхалось. Комната была теплой и уютной.
МариЛу совершенно перестала беспокоить мысль о холодном отвратительном Зле. Казалось, под охраной защитных сооружений все они были от него в безопасности. Четверо друзей спали, но она прекрасно понимала, что все они находятся рядом с нею, что никто из них в эту ночь не осмелится покинуть границы пентакля.
В течение часа размышляла она о той необыкновенной войне, которую они начали против Гитлера, и гадала, чем все это может закончиться. От чтения глаза ее немного устали, и она позволила себе на несколько мгновений их закрыть.
Когда она вновь открыла их, все было попрежнему, поэтому она вновь их закрыла. Как долго она пробыла с закрытыми глазами, неизвестно. Обхватив руками колени и опустив голову на грудь, она, пожалуй, спала, хотя это не совсем так. Она гадала, сколько еще надо сказать, прежде чем поднимать Рекса на дежурство, как вдруг обратила внимание на то, что буквально за считанные секунды температура в комнате резко изменилась. Приятная теплота уступила место холоду, который, казалось, пронизывает до костей.
Она сразу же очнулась и в тревоге стала оглядываться по сторонам. В ужасе увидела, что огонь погас, а пламя свечей едва мерцает, так что комната была почти в темноте.
Резко вскочив, она уже собралась было будить других, как вдруг от ужаса даже крик застрял у нее в горле. Ее глаза уже несколько привыкли к полутьме, и она увидела, что над грудью де Ришло склонилась какаято ужасная темная тварь, похожая на огромную, не меньше собаки, летучую мышьвампира. В фосфоресцирующем отблеске, падавшем из глаз чудовища, было видно, что зубы его впились в глотку герцогу.
Временный паралич прошел. МариЛу пронзительно закричала. Ричард, Рекс и Саймон вскочили со своих импровизированных постелей, а де Ришло только стонал и, казалось, сражался во сне.
Ни у кого из них не было оружия, но Рекс схватился голыми руками за это мерзкое создание. Оно выпустило герцога, проскользнуло мимо пальцев Рекса и, расправив свои мощные крылья, бросилась прямо в лицо МариЛу.
Она вновь закричала и отшатнулась назад. Ричард ударил летучую мерзость и свалил на пол.
Какоето мгновенье эта тварь извивалась, затем вдруг изменила свой облик, превратившись в огромного змея с семью головами.
Саймон схватил герцога под мышки и стащил с постели.
– Все прочь из пентакля! – завопил он. – Вон из пентакля!
Встав на хвост, змий зашипел и все его семь голов одновременно ударили в разные стороны. МариЛу опрометью бросилась прочь. Рекс тоже метнулся в сторону, но Ричард поскользнулся и упал. Голова змия оказалась над ним. Ричард лежал неподвижно, в ужасе думая, какая же из этих голов ударит первой.
«О господи! – мысленно взмолился он. – Помоги мне!»
Протянув руки в стороны, он нащупал один из кубков со святой водой. Обмакнув в нее пальцы, он брызнул на чудовище. Когда капли попали на кожу змия, они зашипели как на раскаленном металле. Змий отпрянул назад. с неменьшей скоростью, чем Ричард бежал от него.
И вот все пятеро сидели вне пределов пентакля. Рекс, Ричард и МариЛу, уставившись на чудище, все еше содрогались от ужаса, но Саймон, который когдато чуть не стал Черным Магом, понимал, что на время они в безопасности. Пентакль был территорией, обладающей мощной силой, однако работать она могла в двух направлениях. С одной стороны, она не позволяла Злу проникнуть в него, а с другой – не позволяла Злу выйти наружу, если оно случайно оказывалось внутри Попав в клетку, чудовище кидалось из стороны в сторону, но не могло пересечь границ пентакля.
Де Ришло проснулся, как только Саймон вытащил его из пентакля. С первого взгляда он понял, что они опять едва избежали серьезной опасности. С трудом поднявшись на ноги, он прохромал к своему чемоданчику, который стоял в углу комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
С того времени как герцог начал свои операции на астральном уровне, Ричарду было известно, что они могут подвергаться опасности со стороны различных воплощений Зла, и последние несколько дней явно свидетельствовали о том, что военные действия перенесены в их лагерь. Эта блестящая точка красного света могла быть низшей формой Элементала типа полтергейстеров, которые так раздражают, но сами по себе сравнительно безобидны. С другой стороны, это могло быть ужасным Саатским (Saatii) проявлением из Внешнего Круга, выступившем на сцену, чтобы защитить этих двух ничтожеств, которые были просто пешками в его игре на физическом уровне. Если это так, в ближайшие несколько секунд он может вместе с Рексом, поскольку они не защищены астральными барьерами, потерять разум.
Со сдавленным криком «Рекс! Быстрее! Бежим!» Ричард бросился бежать от человека, с которого сдирал одежду.
Рекс резко обернулся и сразу же увидел это Нечто. К этому времени капелька красного света выросла, достигнув размеров шара для игры в гольф; стала намного ярче освещая целый угол подвала и бросая красноватую тень на обнаженное тело японца, скорчившегося в нем. В то же самое мгновенье Рекс заметил, как яростно затрепетало пламя двух свечей, которые они поставили у дверей, хотя в замшелом подвале не было даже сквозняка.
В мгновение ока оказался он вместе со своим другом у двери.
Когда они рванули ее на себя, свечи вспыхнули и погасли, хотя подвал в темноту не погрузился. Бледноватое красное сияние освещало его, а Нечто еще больше выросло в размерах. Содрогаясь от ужаса, друзья бросились в коридор и побежали, чувствуя при этом, что чтото удерживает их.
С колоссальным трудом поднимали они ноги, как будто пересекали бегущий поток, а темный коридор, открывшийся перед ними, казался бесконечным, хотя был едва двадцать футов длиной. С усилием напрягая свою волю, они продвигались вперед. Они уже одолели почти половину расстояния, как вдруг Рекс со глухим стоном споткнулся и упал.
Время, казалось, остановилось в этот ужасный момент. Ричард наклонился и, схватив Рекса за руку, попытался поставить его на ноги. Поднимая могучее, неподвижное тело свое друга, он попытался вспомнить заклинания против явлений Зла, которые слышал от де Ришло много лет тому назад, но потуги его оказались напрасными, в голове шумело и не возникало ни одной единой мысли.
Тогда, чисто инстинктивно, он взмолился: «Господи, защити нас! О Господи, огради нас!» и его призыв был услышан.
Он вдруг вспомнил, как де Ришло рассказывал ему, что наилучшая форма защиты от зла – синяя вибрация Человеку просто надо представить, что он окружен овальной аурой синего света, а на лбу у него распятие внутри подковы, повернутой концами вверх. Вот эти символы и предстали у Ричарда перед глазами в яркосинем сиянии света.
При одной мысли о «синем», казалось, новые силы влились в его жилы. Резким рывком ему удалось поднять Рекса на ноги.
– Вспомни о синей ауре, Рекс, – прошептал он хрипло. Он подкове и кресте. Вспомни о них!
– Да, да, – с трудом выдохнул Рекс.
И они опять вместе поковыляли по коридору. Но загадочное Нечто не собиралось отказываться от своих жертв. Друзья чувствовали, даже не оборачиваясь, что Оно выскользнуло из подвала и украдкой пocлeдoвaлo за ними, всячески пытаясь удержать.
Несколько мгновений они оба видели Синий Свет, окружавший их, но постепенно он начал гаснуть, и к тому времени, когда они оказались у подножия лестницы, зловещий Красноватый Свет за их спиной одолел его. Ступеньки резко поднимались вверх, как будто устремленные в бесконечность, а ноги невозможно было поднять, будто огромная тяжесть притягивала их к земле. Ужасный груз давил им и на плечи, так что они не могли больше выпрямиться. Они согнулись чуть ли не наполовину и могли видеть только первые ступеньки.
– О Господи, защити нас! О Господи, огради нас! – вновь зашептал Ричард, и с новым приливом сил они одолели первые три ступеньки, рухнув на четвертой. Волна красного света, пройдя над их головами ослепила их. Она обволакивала их, душила. Стучанье их сердец становилось все тише и тише, а краснота в глазах стала превращаться в пурпурную темноту. Оба друга уже чувствовали, что конец близок, как неожиданно сквозь затуманенное сознание до них донесся крик Саймона.
– Ричард! Рекс! – кричал он с верхней площадки лестницы.
Увидев их мертвым грузом лежащими внизу, он испуганно ойкнул, а затем звонким голосом произнес слова, которые Ричард безуспешно пытался вспомнить:
– Fundamenta ejus in montibus Sanctis!
Сразу же Красноватый Свет стал таять, тяжесть отпустила их конечности, а в следующее мгновение Саймон, бросившийся к ним вниз по лестнице, стал как попало тащить их наверх. С трудом переводя дыхание, все еще дрожа при одном воспоминании о том ужасе, который они пережили, они проковыляли через холл в библиотеку.
Де Ришло уже спал внутри пентакля, а МариЛу в пижаме сидела рядом с ним. Когда они ввалились в комнату, она сделала недовольный жест, чтобы они не нарушали тишину и н разбудили герцога. Тут она обратила внимание на их бледные, испуганные лица.
– Что случилось? – резко спросила она.
Прежде чем ответить, Саймон быстро прикрыл дверь и перекрестил ее. *
Я как раз поднимался по лестнице в свою комнату, чтобы лечь спать, – вымолвил он, – как вдруг мне пришло в голову, что Ричард с Рексом слишком уж долго находятся в подвале. Встревожившись, – вдруг чтони будь произошло, – я спустился вниз, и там я увидел такое…
Выражение лица Саймона трудно даже описать Ричард смахнул пот со лба и, выдавив из себя улыбку, продолжил рассказ:
– Пленные не желали отвечать на наши вопросы поэтому мы с Рексом решили оставить их до утра без одежды в этом сыром и холодном подвале Мы разделили япошку и уже собирались приняться за другого, как вдруг Черный Тип, против которого мы с вами сражаемся, решил вмешаться в это дело. То ли он появился самолично, то лично наслал на нас чтото, не знаю. Главное, никогда еще в жизни я не испытывал такого страха.
– И я тоже. – Дрожь пробежала по могучему торсу Рекса. – Одному ГосподуБогу известно, что бы с нами случилось, если б старина Саймон не вытащил нас из этого мерзкого пурпурного тумана.
– Храни тебя господь, Саймон! – воскликнула МариЛу, а потом вдруг вздохнула. – Не могу вам даже объяснить, насколько мне нравится это дело. Как только я подумаю о том, что стоит нам хоть на одну секунду расслабиться и мы все потеряем свой рассудок, мне становится просто страшно. В будущем мы должны быть как можно более внимательны.
Саймон закивал своей клювообразной головой и, бросив взгляд на лица друзей, сказал:
– Вот именно, и не должны расслабляться не на секунду. Вам двоим лучше раздеться здесь. Я сбегаю наверх и принесу ваши пижамы, а потом мы все ляжем в пентакле.
Но друзья не пожелали чтобы он один выходил из комнаты, поэтому они все втроем поднялись по лестнице наверх, зайдя сперва с комнату Рекса, а потом Ричарда Ричард уже было схватил чистую пижаму, приготовленную на эту ночь, как вдруг сообразил, что до сих пор держит в руке пальто, которое он содрал с пленного европейца.
Бросив его на кровать, он быстро просмотрел содержимое карманов. Внутренние были пустыми, а в нагрудном была небольшая пачка бумаг. Взяв их в одну руку, а пижаму в другую, он бросился из комнаты, а затем вместе с друзьями поспешил в библиотеку.
Поскольку Саймон и МариЛу заново сделали пентакль еще до того, как де Ришло лег спать, оставалось только опечатать двери и окна комнаты, что Саймон и сделал, пока два друга переодевались и готовились отойти ко сну. Блаженно вздохнув, они растянулись на своих лежанках, которые были направлены в сторону лучей пятиконечной звезды головами к центру и ногами к плоскостям пентакля.
Бумаги, которые прихватил Ричард, включали в себя паспорт на имя некоего Альфонса Родена, рядового вооруженных сил движения «Свободная Франция», а также несколько писем на его имя. Кроме того, там было четыре фунта десять шиллингов в британских казначейских билетах. МариЛу, знавшая французский лучше своих друзей, внимательно прочитала все письма. Были они все от троих разных женщин и представляли собой странную смесь, где речь шла и о любви и о деле. Сперва МариЛу ничего не могла понять, но, когда она перевела их Ричарду, тот сказал:
– Думаю, я знаю, что это такое. Эти письма от трех различных проституток, которые занимаются своим ремеслом в лондонском УэстЭнде. Этот тип один из тех негодяев, которые охраняют таких женщин, одновременно за предоставление квартир и одежды изымая у них большую часть того, что они получают. Бедняжки из кожи лезут вон, даже пытаются уверить себя в том, что в их жизни есть какаято романтика, пока постепенно не сходят с ума. Как правило, всю свою любовь они обращают на своего так называемого «защитника» и, по существу, продаются ради его же выгоды. Вот этим и объясняются любовные пассажи в этих письмах, которые перемежаются с отчетами о том, какие дневные суммы были внесены в банк.
– Нда, пожалуй так, – согласился Саймон. – В одном из них даже упоминается штраф в тридцать шиллингов, правда, не говорится за что. Явно за приставание к прохожим. Ну а выдан штраф полицией.
– Какая мерзость! – пробормотал Ричард. – Если бы я сообразил и занялся бы им вплотную, я бы ему морду так разукрасил, что ни одна бы шлюха Марселя не захотела бы на него работать. Но, похоже, в этих письмах никаких адресов не упоминается.
– Нет, не упоминается. – МариЛу тряхнула своими кудрями. – Но интересно, что этот торговец белыми рабами делал в вооруженных силах де Голля?
– Скрывался, конечно, – ответил Ричард. – Он, может быть, уже годами орудует в Лондоне, но каждый француз обязан сейчас служить в армии. Этот тип, по всей видимости, решил, что, если он не просочится в легион де Голля, английские власти могут просто вышвырнуть его из страны.(Мнение Ричарда Итона по поводу поражения Франции было высказано в столько крепких и соленых выражениях, что мистер Уитли из уважения к де Голлю и его движению «Свободная Франция» посчитал возможным их опустить).
– Скорее всего, это так, – согласился Рекс. – Де Голль кажется отличным парнем, да и многие его люди просто прекрасные товарищи, но наверняка им нелегко определить, кому следует доверять, а кому нет. Прошлым летом не только политики подложили нам свинью. Нацистская гниль затронула всю нацию. Мне кажется, даже основная часть французской верхушки и сейчас маневрирует, пытаясь остаться на плаву.
– Вот именно, – быстро поддакнула МариЛу. – Конечно, когда победа будет склоняться на нашу сторону, они всячески будут просачиваться в наши ряды, чтобы спасти свое лицо, но сейчас наше положение значительно хуже, чем у немецких колбасников, итальянских гангстеров или французских плутов. Ну да ладно, нам уже пора спать. Кто будет первым дежурить?
– Я, – вызвались Рекс и Саймон.
– Рекс, пусть это будет Саймон, – сказала МариЛу. После сегодняшних волнений тебе с Ричардом следует хорошо отдохнуть. Саймон будет дежурить до часа, я сменю его и буду на страже до трех. Это вам даст, по крайней мере, по пять часов сна прежде чем наступит ваша очередь дежурить. Затем, с трех до пяти будешь ты дежурить, а с пяти до семи – Ричард.
На этом и порешили. И все, за исключением Саймона, уютно устроились под одеялами. Большую часть своего дежурства Саймон, используя карты, которые он принес в пентакль, раскладывал очень сложный пасьянс. Каждые несколько минут он поднимал голову и осматривался по сторонам. Гдето вдали попрежнему монотонно и раздражающе продолжала хлопать дверь. Затем он услышал, как на кухне бьется посуда – там явно действовал другой полтергейст, но в основном дежурство прошло спокойно и в час ночи Саймон разбудил МариЛу.
Она пожелала ему прекрасных сновидений, осторожно сняла нагар со свечей, проверила, чтобы маленькие кубки со святой водой, подковы и кучки трав находились на своих местах, а затем села и стала читать совершенно новую книгу, которую Ричард купил днем специально для нее.
Как у большинства женщин с красивыми и выразительными глазами, зрение у нее было слабым, поэтому, читая, она всегда надевала очки, но тут она с раздражением заметила, что забыла их взять. Поскольку шрифт в книге был достаточно крупным, она некоторое время читала, напрягая зрение, но, почувствовав боль в глазах, отложила книгу.
Не зная, чем себя занять, она пришла к выводу, что дежурить достаточно скучно. Она уже решила разложить пасьянс, но отказалась от этого, потому что, чтобы достать карты Саймона, пришлось бы перелезать через него. Он спал, и она опасалась его разбудить.
Дверь вдали наконец перестала хлопать, и мертвая тишина опустилась на старый дом. Даже привычных ночных звуков не было больше слышно. Яркий огонь продолжал гореть в камин, а пламя свечей не колыхалось. Комната была теплой и уютной.
МариЛу совершенно перестала беспокоить мысль о холодном отвратительном Зле. Казалось, под охраной защитных сооружений все они были от него в безопасности. Четверо друзей спали, но она прекрасно понимала, что все они находятся рядом с нею, что никто из них в эту ночь не осмелится покинуть границы пентакля.
В течение часа размышляла она о той необыкновенной войне, которую они начали против Гитлера, и гадала, чем все это может закончиться. От чтения глаза ее немного устали, и она позволила себе на несколько мгновений их закрыть.
Когда она вновь открыла их, все было попрежнему, поэтому она вновь их закрыла. Как долго она пробыла с закрытыми глазами, неизвестно. Обхватив руками колени и опустив голову на грудь, она, пожалуй, спала, хотя это не совсем так. Она гадала, сколько еще надо сказать, прежде чем поднимать Рекса на дежурство, как вдруг обратила внимание на то, что буквально за считанные секунды температура в комнате резко изменилась. Приятная теплота уступила место холоду, который, казалось, пронизывает до костей.
Она сразу же очнулась и в тревоге стала оглядываться по сторонам. В ужасе увидела, что огонь погас, а пламя свечей едва мерцает, так что комната была почти в темноте.
Резко вскочив, она уже собралась было будить других, как вдруг от ужаса даже крик застрял у нее в горле. Ее глаза уже несколько привыкли к полутьме, и она увидела, что над грудью де Ришло склонилась какаято ужасная темная тварь, похожая на огромную, не меньше собаки, летучую мышьвампира. В фосфоресцирующем отблеске, падавшем из глаз чудовища, было видно, что зубы его впились в глотку герцогу.
Временный паралич прошел. МариЛу пронзительно закричала. Ричард, Рекс и Саймон вскочили со своих импровизированных постелей, а де Ришло только стонал и, казалось, сражался во сне.
Ни у кого из них не было оружия, но Рекс схватился голыми руками за это мерзкое создание. Оно выпустило герцога, проскользнуло мимо пальцев Рекса и, расправив свои мощные крылья, бросилась прямо в лицо МариЛу.
Она вновь закричала и отшатнулась назад. Ричард ударил летучую мерзость и свалил на пол.
Какоето мгновенье эта тварь извивалась, затем вдруг изменила свой облик, превратившись в огромного змея с семью головами.
Саймон схватил герцога под мышки и стащил с постели.
– Все прочь из пентакля! – завопил он. – Вон из пентакля!
Встав на хвост, змий зашипел и все его семь голов одновременно ударили в разные стороны. МариЛу опрометью бросилась прочь. Рекс тоже метнулся в сторону, но Ричард поскользнулся и упал. Голова змия оказалась над ним. Ричард лежал неподвижно, в ужасе думая, какая же из этих голов ударит первой.
«О господи! – мысленно взмолился он. – Помоги мне!»
Протянув руки в стороны, он нащупал один из кубков со святой водой. Обмакнув в нее пальцы, он брызнул на чудовище. Когда капли попали на кожу змия, они зашипели как на раскаленном металле. Змий отпрянул назад. с неменьшей скоростью, чем Ричард бежал от него.
И вот все пятеро сидели вне пределов пентакля. Рекс, Ричард и МариЛу, уставившись на чудище, все еше содрогались от ужаса, но Саймон, который когдато чуть не стал Черным Магом, понимал, что на время они в безопасности. Пентакль был территорией, обладающей мощной силой, однако работать она могла в двух направлениях. С одной стороны, она не позволяла Злу проникнуть в него, а с другой – не позволяла Злу выйти наружу, если оно случайно оказывалось внутри Попав в клетку, чудовище кидалось из стороны в сторону, но не могло пересечь границ пентакля.
Де Ришло проснулся, как только Саймон вытащил его из пентакля. С первого взгляда он понял, что они опять едва избежали серьезной опасности. С трудом поднявшись на ноги, он прохромал к своему чемоданчику, который стоял в углу комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37