А этот он взял в доме матери после похорон отца. Она до сих пор не знает, что он у него. Он повертел отцовский пистолет в руках и положил в спортивную сумку. Достал из тайника рулон пластыря и моток бельевой веревки и бросил следом. Он еще не знал, что будет делать. Но нужно подготовиться. Он чувствовал себя достаточно сильным и собранным, чтобы уложить сумку. Ее дружок. Может, если его не будет, он сможет неплохо провести с ней время. Чувство собранности вдруг улетучилось, как дым. Живот свело. Он вынул из сумки пистолет. Повернулся к зеркалу на дальней стене и, подняв пистолет, взглянул на свое отражение. Да, с пистолетом он смотрится солидно и грозно. Живот немного отпустило. Но не совсем. Он еще немного подумал о своих жертвах, и чувство собранности вернулось окончательно. Он повернулся боком к зеркалу и посмотрел, как выглядит с пистолетом сбоку. Со времени последнего убийства прошло уже довольно много времени. Плевать на все. Ему это просто необходимо. Он поднял пистолет, прицелился в зеркало и представил доктора Сильверман. Глава 25 У нас с Сюзан произошел самый крупный скандал за все время нашего знакомства. Все началось, когда она сказала:— Конечно, я больше не смогу быть его врачом.— Конечно, нет, — согласился я.— В понедельник он должен прийти на прием, и мне придется сообщить ему, что мы не сможем продолжать сеансы, — вздохнула она.— Правильно. Когда у него назначено?Сюзан раскрыла лежащий на стойке журнал.— В одиннадцать.— Я буду сидеть у тебя в кабинете, — сказал я. — А Хоук — в приемной.— Нет, — покачала головой Сюзан.— Да.— Нет. Я не могу позволить, чтобы пациент пришел на прием и столкнулся с двумя вооруженными головорезами.— Этот пациент убил четырех женщин, — возразил я. — И я не могу позволить тебе одной сообщить ему о том, что это сделал он и ты все знаешь.— Боюсь, придется, — нахмурилась Сюзан. — Вы с Х суком можете стоять здесь, наверху. Но в кабинете я буду одна. Он имеет право на эту конфиденциальность.— А я имею право сохранить тебя в живых, — не выдержал я.— Может, ты, черт бы тебя побрал, прекратишь разговаривать со мной таким тоном, — Сюзан хлопнула ладошкой по стойке.Мы замолчали, глядя друг на друга. Хоук сидел в кресле, безразлично наблюдая за всей этой сценой. По выражению его лица можно было решить, что мы обсуждаем мою новую прическу.— Я не позволю тебе остаться с ним наедине, — уже спокойнее, но все так же настойчиво повторил я. — Слишком много мы уже сделали. Слишком дорого это обошлось, чтобы рисковать всем ради соблюдения профессиональной этики, ради сострадания или самоуважения, или всего вместе и еще бог знает чего.— Ты мне не позволишь? — медленно переспросила Сюзан.— Да, не позволю.— Да кто ты, черт возьми, такой, что смеешь мне что-то не позволить?— Твой «сладенький зайчик», — просто ответил я.Хоук все так же безразлично переводил взгляд с меня на Сюзан и обратно, словно наблюдал за ничего не значащим теннисным матчем.— Ну, а ты что скажешь? — спросила у него Сюзан.— Я тоже не позволю тебе остаться с ним наедине.Сюзан опустила глаза и нервно забарабанила пальцами по стойке.— Теперь все его права заканчиваются, — добавил я.— А мои? — вскинула брови Сюзан.— Здесь легче. Я сильнее и могу просто заставить тебя подчиниться. Что и сделаю.Она снова уперлась взглядом в пол и забарабанила пальцами по стойке. Я ждал. Ее дыхание стало потихоньку успокаиваться. Хоук взял из вазочки сливу, отправил в рот и выбросил косточку в мусорную корзину. Дыхание Сюзан совсем успокоилось. Она подняла глаза.— Ладно, мой сладенький зайчик, — вздохнула она. — Можешь сидеть со мной, когда я буду разговаривать с Фелтоном.— Спасибо, — улыбнулся я.— Всегда пожалуйста.— Я знал, что вы прекрасно поладите, — отечески улыбнулся Хоук.— Да иди ты, — буркнула Сюзан.— Уже иду, — рассмеялся Хоук. Глава 26 Наступил понедельник. Без девяти минут одиннадцать из кабинета Сюзан появилась молодая блондинка с короткой стрижкой. Она молча сняла с крючка плащ и, даже не взглянув на меня, вышла за дверь. Я встал и зашел в кабинет. Хоук притаился наверху. Как только появится Фелтон, Сюзан пригласит его в кабинет, после чего Хоук спустится вниз и сядет в приемной.— Он всегда является без одной минуты одиннадцать, — накануне сообщила нам Сюзан. — И в это время в приемной постоянно пусто. Если он вдруг увидит там Хоука, то может насторожиться.— Да какая разница? — возразил я. — Хоук все равно не даст ему уйти.— Вы и так навязали мне свою защиту, — сказала Сюзан. — Но теперь уж хватит распоряжаться.Итак, когда Фелтон вошел в приемную, я стоял за дверью в кабинете, а Хоук ждал наверху, ожидая сигнала спуститься вниз. На Сюзан был темно-синий с белым свитер. Она вышла в приемную, пригласила Фелтона в кабинет и, дождавшись, когда он войдет, плотно закрыла двойные двери. Затем молча обошла стол и села в кресло. Фелтон остановился у входа и с изумлением уставился на меня. Я молча смотрел на него. Сегодня мы впервые видели друг друга при дневном свете.Сюзан, наконец, нарушила молчание:— Присаживайтесь, мистер Фелтон. Сейчас я объясню вам, почему сегодня здесь присутствует мистер Спенсер.Мы с Фелтоном продолжали рассматривать друг друга. Ростом он был чуть выше ста восьмидесяти, тело поджарое и жилистое, что говорило о неплохой физической форме. Каштановые волосы зачесаны назад, на затылке небольшая залысина. Нестриженные усы и редкая бороденка придавали лицу несколько неопрятный вид.— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Фелтон, — повторила Сюзан. Голос звучал ровно и спокойно.Фелтон повернулся и уселся в кресло возле письменного стола, откуда мог одновременно видеть и меня, и Сюзан.Я скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, стараясь придать лицу безразличное выражение. Черт бы побрал всех этих монстров. До встречи с ними готов разорвать их на куски, а встретившись и увидев, что внешне они совершенно обыкновенные люди, сразу же перестаешь думать о них, как о чудовищах и изуверах, и даже сама мысль о том, чтобы убить их, кажется уже слишком злой и жестокой.— Так что произошло? — спросил Фелтон у Сюзан.— Я прошу прощения за то, что позвала сюда мистера Спенсера, но мы решили, что его присутствие необходимо, — спокойно начала Сюзан. — Дело в том, что я уверена: вы — тот самый убийца, который оставляет на месте преступления красную розу. Так что в моих личных интересах было пригласить сюда мистера Спенсера и посадить еще одного господина в приемную, пока мы будем обсуждать с вами этот вопрос.Раскрыв рот, Фелтон переводил взгляд с меня на Сюзан. Было заметно, что он изо всех сил пытается придать лицу спокойное и презрительное выражение.— Надеюсь, что вы сами признаетесь во всем, — продолжала Сюзан. — И мне, и полиции. Если да, то я обязательно выступлю в вашу защиту. Но в любом случае при сложившихся обстоятельствах я не могу оставаться вашим врачом.— Так вы выгоняете меня? Потому что думаете, что я убийца? — вскинул брови Фелтон.Я заметил, что он не сказал «Красная Роза». Просто «убийца».— Если уж мы собрались сегодня здесь все вместе, то вы, надеюсь, понимаете, что я имею достаточно веские основания для такого утверждения. Я не выгоняю вас, я просто не могу больше быть вашим врачом. Насколько, представьте, будет эффективно мое лечение, когда я буду знать, что передо мной сидит убийца, да еще и опасаться по поводу своей собственной безопасности?Фелтон сидел очень прямо. Я видел, как напряглось все его тело. Положив локти на ручки кресла, он нервно похрустывал костяшками пальцев. Казалось, он вдруг сразу стал каким-то маленьким и немного жалким.— Но... но вы не можете ничего доказать, — пробормотал он.— Не могу, — согласилась Сюзан. — Но это и не входит в мои обязанности. Скажу вам больше: ни полиция, ни кто-то еще никогда не узнают от меня ничего из того, о чем мы говорили с вами на сеансах. Но я обязательно скажу полиции, что уверена в вашей виновности, как уверена в том, что это вы подбросили мне в дом красную розу и убили рыбку в моем аквариуме.— Но... Вы не можете перестать видеться со мной, — прошептал Фелтон.— Извините, — вздохнула Сюзан.— Но я ничего не сделал. Нет, вы не можете. Это ваша обязанность. Вы же давали какую-то медицинскую клятву.Сюзан покачала головой.— Я не доктор медицины. Я доктор философии. Но даже если бы я давала клятву Гиппократа, то все равно не смогла бы продолжать наши сеансы.— Но мне необходимо с кем-то разговаривать. У меня нет никого, с кем я мог бы поговорить. Мне нужен хотя бы кто-нибудь.— Если вы скажете правду, мы сможем разговаривать. Но это должна быть правда, и сказана она должна быть не только мне, но и полиции, и суду. Если вы скажете правду, я постараюсь убедить их в необходимости вашего лечения. Хотя не могу сказать наверняка, что решит суд.Фелтон сидел все так же прямо и напряженно. Только лицо его теперь стало совсем белым, а глаза наполнились слезами.— С кем же мне теперь разговаривать? — снова прошептал он.— Простите, но больше я ничего не могу для вас сделать, — сказала Сюзан.— Но я не могу. Мне же необходимо... Я ничего не сделал, неужели вы мне не верите? Я ничего не сделал.Сюзан молчала. Тело Фелтона внезапно обмякло, и он наклонился вперед.— Вы не можете этого сделать, — проговорил он охрипшим голосом. Из глаз потекли слезы. — Я не вынесу. Я не смогу, просто не смогу. Пожалуйста, не делайте этого. Не бросайте меня. У меня же больше никого нет. Нет... прошу вас... нет...Сюзан сидела неподвижно.— Если вы не признаетесь, — проговорила она, наконец, — если будете и дальше продолжать все это, то сделаете только хуже для себя. Очень скоро вас поймают, — она кивнула в мою сторону. — Он знает, что вы убийца. Очень скоро он вас поймает.Фелтон начал раскачиваться в кресле. Тело вздрагивало от рыданий.— Нет, я не смогу, не смогу... Вы не можете меня бросить...— Конечно, этот выбор для вас ужасен, — продолжала Сюзан. — Но это все-таки выбор, причем больший, чем имели ваши жертвы. Вы можете признаться во всем и надеяться на мою помощь и поддержку либо уйти, и тогда он, — она снова указала на меня, — и другие будут следить за вами, пока не поймают.Фелтон продолжал раскачиваться в кресле и качать головой.— Я ничего не сделал, — всхлипывал он. — Ничего не сделал. Ничего... — • Он сполз с кресла, упал на пол и повалился на бок. — Господи, о, Господи, я же не смогу, не смогу...Сюзан встала, вышла из-за стола и, опустившись перед ним на корточки, погладила его по спине.— Вы сможете, — прошептала она, — сможете. Просто потому, что у вас нет другого выхода.Фелтон продолжал лежать на полу, Сюзан сидела рядом, положив руку ему на спину. Прошла минута, показавшаяся мне вечностью. Наконец, Фелтон успокоился. Он медленно сел, затем так же медленно поднялся на ноги и обеими руками ухватился за спинку кресла.— Ну что ж, ладно, — процедил он сквозь зубы. — Ладно, сука, обойдусь как-нибудь и без тебя.Сюзан вернулась за стол.— Когда будете готовы рассказать всю правду, — сказала она, — я всегда здесь.— Я не вернусь, — рявкнул Фелтон. — Больше ты не будешь унижать меня. Я ухожу, а ты со своим кобелем можешь трахаться тут прямо на диване, как последняя сука.Он круто повернулся и вышел в приемную. Хоук стоял, прислонившись спиной к стене. Глаза безразлично следили за Фелтоном. Тот прошел в холл, открыл входную дверь и вышел на улицу. Хоук последовал за ним.Я закрыл дверь.Сюзан подняла на меня глаза и вдруг заплакала, сначала лишь всхлипывая, а потом во весь голос, опустив голову на руки и вздрагивая всем телом. Я шагнул было к ней, но остановился, почувствовав, что сейчас этого делать не нужно. Сюзан продолжала рыдать, а я тихо стоял возле нее и молчал. Глава 27 Минут через десять Сюзан наконец успокоилась.— Прости за слезы, — шепнула она.— Не вини себя, — ответил я. — То, что тебе пришлось сделать, просто ужасно.— Он убил четверых женщин, — проговорила Сюзан. — Сомневаюсь, что он сможет заставить себя остановиться. Что для него эти четыре жертвы.— Хоук у него на хвосте, — сказал я.— А если Фелтон удерет?— Не удерет. Теперь Хоуку не надо прятаться. Не нужно следить, чтобы он его не заметил. Он может ходить с ним чуть не в обнимку. Нет, Хоук его не упустит.— Нельзя допустить, чтобы он еще кого-нибудь убил.— Знаю.Я снял трубку стоящего у нее на столе телефона и позвонил домой Квирку. Ответила жена. Через секунду трубку взял Квирк.— Это Фелтон, охранник из Чарлзтауна, — сообщил я.— Ты уверен?— Уверен. Не могу пока доказать, но знаю точно.— Где он сейчас? — спросил Квирк.— Только что вышел из кабинета Сюзан. Хоук у него на хвосте. Фелтон знает, что мы его вычислили. Сюзан отказала ему в лечении, так что он тут чуть не умер от горя.— Попробую разыскать Белсона, — решил Квирк. — Посмотрим, может, сможем зацепить его дома. Ты у Сюзан?— Да.— Никуда не уходи. Я перезвоню.— Буду на месте, — пообещал я и положил трубку.— Квирк и Белсон собираются вместе с Хоуком следить за Фелтоном, — сказал я Сюзан. — Так что у него на хвосте будут уже трое. Смогут менять друг друга.— До каких пор?— Пока мы не найдем способа доказать его вину. А потом Квирк сможет арестовать его и убрать подальше от людей.— А если мы не сможем доказать?— В любом случае его нужно изолировать от общества, — вздохнул я.— Ты имеешь в виду, что тогда ты или Хоук убьете его?— Или Квирк. Его нельзя оставлять на свободе.— Я знаю, ведь он убийца.— Да, — вздохнул я.— Но все же нужно придумать способ поймать его.— Ну что ж, я все равно не отойду от тебя ни на шаг, пока мы не покончим с ним. Что там у тебя с остальными пациентами?— На сегодня я отменила все приемы, — ответила Сюзан.— Хочешь позавтракать?— Да. А еще больше — выпить.Мы поднялись наверх и смешали две порции водки с капелькой вермута. Сюзан бросила в стакан три маслины, а я залил все это мартини. Сюзан подняла стакан, с секунду разглядывала его — и залпом проглотила чуть ли не треть содержимого.Холодильник стоял под стойкой. Я присел на корточки и поискал что-нибудь для завтрака. Возможности оказались весьма ограниченными.— Там где-то валяются куриные грудки без костей, — подсказала Сюзан.Я отыскал их на формочках для замораживания ледяных кубиков. Формочки оказались полными. Странно, обычно у Сюзан они всегда бывали пустыми. Я плеснул на сковородку немного оливкового масла, содрал с двух куриных грудок фольгу, уложил их на сковородку, полил вермутом и, накрыв крышкой, поставил на газовую плиту.Сюзан уже расправилась с двумя третями своего коктейля.Я порылся в буфете. Между коробкой рафинада и пачкой орехового масла отыскалась бутылочка шотландского. Я вытащил ее на свет божий и, выломав из формочек несколько ледяных кубиков, сделал себе скотч со льдом.— А знаешь, ты все-таки был прав, — подала голос Сюзан.— Само собой, — кивнул я. — А насчет чего?Сюзан допила остатки коктейля и нетерпеливо помахала стаканом. Я на глазок смешал ей еще один. Получилось довольно много, по самый краешек. Но Сюзан, похоже, не обратила на это никакого внимания.— Ну, насчет того, что не разрешил мне встречаться с Фелтоном один на один, — сказала она.— Тут нельзя сказать прав или не прав, — ответил я. — Я просто не мог оставить тебя одну.— Как и сейчас.— Что?— Тоже не можешь.— Да.— Даже когда за Фелтоном следит Хоук.— Да.— Почему? — Сюзан бросила в стакан две маслины, отчего содержимое чуть не перелилось через край. Не поднимая стакана, она отхлебнула немного коктейля и бросила внутрь еще одну маслинку.— Когда-то я уже потерял тебя на несколько лет, — ответил я. — И обнаружил, что не могу жить без тебя. Но еще я обнаружил, что и не хочу.— Потому что?..— Потому что люблю тебя. Потому что ты в моей жизни как музыка в гнетущей тишине.— Чего музыка?— Ну, наверное, не совсем точно сказал. Я это вычитал в какой-то книжке.Я сделал глоток скотча. Сюзан сделала глоток коктейля. Куриные грудки зашипели. Я снова полез в холодильник, чтобы найти что-нибудь на гарнир. Но там оставалась лишь брокколи да одинокая морковка. В сетке под раковиной отыскалась последняя, забытая богом луковица. Я выложил свои находки на стойку и оглянулся в поисках ножа.— Могу сказать по-другому, — продолжал я. — Дело не в том, что я просто люблю тебя. Ты дополняешь каждый мой шаг, каждое движение.Сюзан улыбнулась и положила в рот маслину.— Но ты ведь уважаешь меня? — спросила она.— Уважаю. Уважаю, как дьявол. — Это была одна из тысячи «наших» фраз, запомнившаяся после какого-то старого фильма, который мы оба смотрели еще за несколько лет до того, как познакомились.Я нашел наконец нож и принялся чистить луковицу.— И я тоже дополняю тебя, — продолжал я. — И все наши сильные и слабые стороны так великолепно сочетаются, что вместе мы становимся чем-то намного большим, чем просто суммой двух личностей.Сюзан снова улыбнулась и съела еще одну маслину. Ее стакан уже почти опустел.— Смешай мне еще один коктейль, — попросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15