Потом сказал, что любой человек может оступиться.Тут на свет божий выползла его супруга, похлопала глазами, стоя в дверях, и удалилась, повинуясь властному оклику повелителя. Из дома доносилось гиканье, бормотание и хохот. Очевидно, Уолли наслаждался телевизионной передачей.– Эй ты! Уол! – вдруг крикнул Триэрн. – Живо сюда! Сейчас же!Уолли бочком, словно испуганный краб, выполз на заднее крылечко и, увидев Аллейна, улыбнулся ему.Отец схватил его за руку. Уолли захныкал.– Ну-ка выкладывай правду. Ты кидался в нее большими камнями?– Нет, не кидал я.– Вот так-то. И никогда не кидай. Скажи громче, чтоб слышали эти начальники. Дай честное слово, что не кидался большими камнями, не то шкуру спущу за вранье.– Честное слово, не кидался большими камнями, только мелкими камушками, – дрожа, твердил Уолли. – Как ты меня учил.– Вот так-то! – свирепо рявкнул папаша. – Пошел в дом!Уолли удалился.– Вы с мальчиком потише, – предупредил Аллейн. – Бьете его?– Руки на него сроду не поднял, мистер. Просто такая манера разговаривать. По-другому он не понимает. Бедняга и не подозревает, что такое материнская любовь, так что я за обоих потею.– Это расскажете представителям благотворительной организации.– Этим сволочам!..– Так вот, Триэрн, вы слышали, что сказал мальчик. Большими камнями он не кидался, а только камешками, как вы его научили. Не лучше ли вам воспользоваться случаем и честно признаться в том, что он кидался камнями в мисс Прайд по вашему наущению? Подумайте хорошенько.Триэрн в сердцах пнул пустую консервную банку. Она со звоном покатилась по двору.– А если я скажу, что он сделал это во время своего приступа?.. Да ладно уж, пусть так. Но я отрицаю и буду отрицать, что он мог швырнуть булыжником в Элспет Кост. Могу хоть на библии поклясться, да разразит меня гром!– Почему вы так в этом уверены? Без двадцати восемь мисс Прайд видела мальчика на дорожке. И доктор Мэйн тоже. Вас ведь при этом не было? Или же…– Не было. Ей-богу не было. Пусть кто-нибудь посмеет сказать, что был. Спрашиваете, почему я так в этом уверен? – Он наклонился к Аллейну почти вплотную. На его небритых щеках поблескивали капельки дождя. – Да потому что мальчишка в жизни своей ни разу не соврал, ясно? Он слишком глуп, чтоб врать. Кого хошь спроси. Его учительницу. Преподобного. Он правдивый парнишка, наш бедняга Уол, и ты его хоть убей, а кроме правды ничегошеньки не скажет.Аллейн вспомнил фразу Дженни: «Это удивительно правдивый мальчик. Никогда не обманывает. Никогда».– Ладно. Пока ограничимся этим. Всего хорошего.Когда они уже были в воротах, Триэрн крикнул:– А что будет с этой рухлядью? С Прайд? Ее нужно в кутузку посадить.Миссис Триэрн визгливо расхохоталась. Потом с шумом хлопнула дверь. МАГАЗИН 1 Чета Трэтевеев жила через дорогу от Триэрнов. Аллейн постучал с черного хода, и дверь ему открыл сияющий отец, здоровенный приветливый парень. Из спальни доносился крик новорожденного.Они беседовали на кухне, стоя возле окна, из которого открывался вид на родник. Аллейн спросил Трэтевея, не заметил ли он случайно, примерно в то время, когда родился ребенок, на дорожке Уолли. И получил вполне резонный ответ, что ему было не до того. Ребенок на самом деле родился в половине восьмого, и Мэйн отбыл буквально через пять минут после родов.Аллейн пожал руку Трэтевею и, выйдя на улицу, пересказал коллегам то, что узнал.– Почему же тогда Триэрн твердит, будто видел, как доктор отчаливал в своем катере пять минут девятого? – недоумевал Фокс. – В таких случаях, как правило, врут с единственной целью – подтасовать время. Обычный трюк.– Да, вы правы, – кивнул Аллейн. – Бейли, – обратился он к сержанту, – удалось ли вам обнаружить поверх этого месива следы мужских или детских ботинок?– Ни тех, ни других, мистер Аллейн. Но, как вы и сказали, какие-то следы стерли плоским камнем. Зато отчетливо видны следы, оставленные после утреннего дождя парой форменных ботинок и модных штиблет на вулканизированной подошве – размер девять с половиной. Изрядно стоптаны.– Знаю. Это наследили инспектор с доктором. А возле укрытия и за ним?– Как вы и предполагали, мистер Аллейн. Армейские, ручной работы. Десять с половиной. Стоптанные, но еще в приличном состоянии.– То же самое относится в известной степени и к их владельцу.Теперь все море было в белых барашках. Горизонт заволокли тучи. Через насыпь перекатывались огромные волны. О мол гулко бился бортом гостиничный катер. Какой-то мужчина в клеенчатом плаще крепил добавочные швартовы.Из витрин магазина мисс Кост просвечивал слабый свет. Здесь стоял спертый запах картона, шерсти, жевательной резинки. Мисс Сисей Поллок восседала у коммутатора, выпятив грудь так, что казалось, будто у нее три головы. Увидев гостей, она заулыбалась, привычно строя глазки.– Мистер Аллейн, вам звонил из Данлоумена сэр Джеймс Кертис, – с почтением в голосе доложил Пендер. Кертис был патологоанатомом в министерстве внутренних дел. – Хотел с вами переговорить. Я сообщил в участок и в отель, сэр.– Откуда он звонил?– Из морга, сэр. Там труп и доктор Мэйн…Сторож в морге сказал, что сэр Джеймс только что ушел, но он попытается его догнать. Его каблуки звонко зацокали по бетонному полу. Через две минуты трубку взял сам великий человек.– Привет, Рори. Где это тебя носит? Я сделал то, о чем ты просил. Представить отчет?– Желательно.Он оказался достаточно прост. Мисс Кост захлебнулась в бесчувственном состоянии, причиной которого явился удар по голове. Тем самым камнем, который прислали с телом.– Содержимое желудка, – отрывисто продолжал сэр Джеймс, – говорит о том, что примерно за час и три четверти до смерти она выпила чашку кофе с бисквитом. Я согласен с предположением доктора Мэйна, что смерть наступила примерно за час до того, как ты, Рори, обнаружил тело. Поставь меня в известность относительно результатов дознания. А Мэйн ответит на все интересующие тебя вопросы – он, наверное, уже в Порткарроу.– Очень хорошо, – обрадовался Аллейн.– Если верить сводке, ты зависнешь на острове надолго, – сказал на прощание сэр Джеймс. – Если бы тебе разрешили взять с собой всего одну книгу, что бы ты выбрал?– «Руководство по приобретению врагов», – нашелся Аллейн и тотчас повесил трубку.В гостиницу они вернулись без пяти восемь. Аллейн спросил у портье, не найдутся ли комнаты для трех его коллег, и тот ответил, что почти все номера теперь пустуют. Ввиду того, что надвигается буря, да и родник временно закрыт, большинство из прибывших в Данлоумен, по словам портье, решили сюда пока не приезжать.– Ведь если разыграется шторм, – добавил он, – мы будем отрезаны от всего мира.Аллейн поднялся к себе, быстро переоделся и зашел к мисс Эмили.Старая леди только что отобедала. Она сидела за столом прямая, как палка, и чистила грейпфрут. Перед ней стояла бутылка с красным вином, у локтя лежала раскрытая книга. Вид у мисс Эмили был безмятежный.– Я всего на минутку, – сказал Аллейн. – Как у вас дела? Небось помираете с тоски?– Добрый вечер, Родерик. Пока еще держусь, хотя и очень скучаю по свежему воздуху.– Погода теперь не для прогулок. Как здесь к вам относятся?– Утром горничная вела себя вызывающе, а официант, который принес еду, просто надерзил. К вечеру, однако, отношение заметно переменилось. Как будто меня подозревают или подозревали по крайней мере в убийстве.– Почему вы так решили?– Днем, перед тем как прилечь отдохнуть, я вышла на балкон. На лестнице собралось несколько местных ребятишек. Завидев меня, они запели хором. Не стану пересказывать вам слова. Но мне определенно хотели нахамить.– Милые здесь, однако, деточки…Раздался стук в дверь, и на пороге появился официант.– Благодарю вас, – сказала ему мисс Эмили. – Можете убрать посуду.– Если не возражаете, я бы хотел с вами поговорить, – обратился Аллейн к официанту.– Со мной, сэр?– Да. – Он окинул его пристальным взглядом. – Я суперинтендант из Скотленд-ярда. Мне поручено расследовать дело об убийстве мисс Элспет Кост. Я бы хотел довести до сведения служащих вашего отеля, что эта дама действует со мной заодно и является нашим экспертом. Ясно?– Да, сэр. Вполне. Надеюсь, у мадам нет на нас никаких жалоб, сэр.– Я тоже надеюсь. Она и не жалуется. Но если и впредь будут распространяться всякие гнусные сплетни, пожалуюсь я. Можете довести это да сведения всех остальных.– Спасибо, сэр, – проблеял официант и удалился.– Chose remarquable! Замечательно! (фр.)
– воскликнула мисс Эмили. – Итак, я попала в сыщицы!– Через пять минут об этом будет знать вся гостиница, а к утру и весь Порткарроу. Что касается вашего отъезда в Данлоумен…– Не создавайте себе лишних хлопот, Родерик. Этот молодой человек… Пэтрик, вызвался нас довезти.– Ясно. Если погода не изменится, переправиться по насыпи будет нелегко.– Ничего.– Не возражаете, если мы с вами обсудим одну деталь? Как я понял, было приблизительно без двадцати восемь, когда вы вешали ваш… манифест. Так вот, кого и что вы видели вокруг?Мисс Эмили в точности повторила свой рассказ. Она видела внизу, на дороге, Уолли. Он подпрыгивал, пел, размахивал руками, потом скрылся из виду. Больше она не видела ни души, а возвращаясь в гостиницу, держала впереди себя раскрытый зонт.– Я все это знаю. Просто еще раз хотел услышать от вас все подробности. Спасибо, мисс Эмили. Вы даже не спросите у меня, как продвигается расследование?– Не сомневаюсь, что вы бы мне сами рассказали, если бы хотели.– Я, правда, суеверен и не люблю говорить о деле, пока в нем еще не все ясно. Но так или иначе оно продвигается.– Очень рада. Идите пообедайте. Если вы не слишком утомлены, буду рада провести вечер в вашем обществе.– В котором часу вы ложитесь спать?– Довольно поздно. Я ведь неугомонная.Они замолкли. Ураган свирепо обрушился на гостиничное здание, дико завывал в каминной трубе.– Буря разбушевалась, – заметила мисс Эмили.– Я проверю, горит ли лампочка над вашей дверью. Au revoir, мисс Эмили.– Au revoir, мой дорогой Родерик.Старая дама махнула рукой, и Аллейн вышел.Фокс, Бейли и Томпсон уже ждали его в столовой. Здесь не было больше никого, кроме Дженни и Пэтрика. Они сидели за семейным столом, держа в руках пузатые рюмки. Похоже, отмечали какое-то событие. Их взгляды то и дело встречались, и тогда они улыбались друг другу. Завидев Аллейна, Дженни помахала ему рукой.– Боюсь, друзья, дело не терпит отлагательства, – сказал коллегам Аллейн. – Встречаемся в вестибюле и идем в магазин. Выпивку заказывали?– Еще нет, мистер Аллейн.– Тогда я вас угощаю. На чем остановимся? Официант!Они выбрали пиво. Официант подобострастно засуетился вокруг их столика.– Я слышал, вы вызвались отвезти дам в Данлоумен. – Аллейн повернулся к Пэтрику, когда молодые люди проходили мимо их столика. – Очень любезно с вашей стороны.– Если шторм не уляжется, перебраться на ту сторону будет нелегко, – заметил Пэтрик.– Надо думать.– А мисс Эмили не боится?– Уж кому-кому, а ей чувство страха неведомо. В шестьдесят лет она руководила подпольной организацией Сопротивления, не зная ни сна ни отдыха. Ее жизнь – это целый роман!Подошел официант и сообщил, что Аллейна разыскивает доктор Мэйн.– Он в вестибюле, сэр. В том углу, где конторка для корреспонденции.Это было небольшое, теперь безлюдное помещение в конце вестибюля. Когда вошел Аллейн, доктор Мэйн стряхивал с полей шляпы воду.– Ну и ночка! – воскликнул он. – Уже не думал, что сумею добраться.– На чем вы переправились через залив?– На своем катере. По насыпи ехать невозможно. Сэр Джеймс сказал, что вы, по всей вероятности, захотите поговорить со мной. К тому же я должен заглянуть к одному пациенту…– Очень рад вам. Однако же вскрытие не много дало. Кертис так и сказал. Я бы хотел выяснить у вас кое-какие подробности. Что-нибудь выпьете?Доктор Мэйн заказал виски с содовой.– Пока я здесь, мне надо бы навестить мисс Прайд. Разумеется, она уже здорова, но у нее на шее осталась нехорошая царапина. Я знаю, вообще-то не полагается задавать вопросы полиции, но все-таки, что вы думаете по поводу покушения на мисс Прайд? Или этот вопрос пока не вставал перед вами?– Вставал, но лишь как побочный. А вы сами что думаете на этот счет?– Боюсь, к этому причастен Уолли Триэрн. А за его спиной стоит папаша. Так утверждает сама мисс Прайд, и я полагаю, не без оснований.– Я придерживаюсь той же точки зрения. Как вы считаете, это не противоречит основной модели поведения этого ребенка?– Нет. Как раз весьма характерно для него. В возбужденном состоянии он способен на дикие выходки. Иногда за этим следует эпилептический припадок. Не всегда, конечно, но довольно часто.– Ему можно как-нибудь помочь?– Боюсь, здесь мы бессильны. Если приступы начинаются в младенческом возрасте, перспективы на излечение весьма неблагоприятны. Мальчик должен вести спокойный и размеренный образ жизни. Мне кажется, домашнее окружение и эта роль шута, которую его заставляют играть, действует на него самым неблагоприятным образом. Гм… А если… Нет, просто не знаю, что и сделать.– Вы о чем?– Я подумал, а что, если нам в любом случае определить Уолтера в соответствующее лечебное заведение? И потом, несет ли он ответственность за то, что ударил мисс Кост камнем по голове?– Если он и сделал это, то никак не раньше чем через полчаса после того, как вы его видели.– Понятно. – Доктор Мэйн призадумался. – Сэр Джеймс считает, что смерть наступила около восьми плюс-минус двадцать минут. Жаль, я не пригляделся к мальчугану повнимательней. Но тогда на это и не было оснований. Я как раз разворачивал катер.– Это происходило примерно в семь сорок, не так ли?– Да, приблизительно…– А вы случайно не заметили мисс Прайд? Её тоже было видно с моря. Она, кстати, видела Уолли.– Да не может быть! Нет, не заметил. Наверное, рубка ее от меня загородила.– А как вел себя Уолли? Прошу прощения за свою дотошность, но мисс Прайд могла кое-что упустить.– Ничего, ничего. Он прыгал спиной ко мне, размахивал руками, будто что-то бросая. Теперь, когда вы мне сказали, что мисс Прайд была возле ограждения, я понял, что его кривлянья предназначались для нее. Кажется, когда я посмотрел в его сторону в последний раз, он намеревался подняться в гору. Но все это я видел, как вы понимаете, краем глаза.– Его отец утверждает, что мальчик пять минут девятого был дома.– Не исключено, – не сразу сказал доктор Мэйн. – Он вполне мог обернуться.– Еще Триэрн говорит, будто бы видел, как вы отчаливали на катере. По его словам, это было пять минут девятого.– Врет как сивый мерин! – Доктор Мэйн внимательно посмотрел на Аллейна. – Интересно, зачем ему это нужно?– Мне тоже интересно, уверяю вас. А как вы думаете, кто эта Зеленая Дама?Бледные щеки доктора вспыхнули лихорадочным румянцем.– Я никогда над этим не задумывался. Даже не представляю себе. Мы считали, что мальчик ее выдумал.– Это миссис Бэрримор.– У вас нет никаких оснований для такого утверждения, – запальчиво возразил доктор.– Самые надежные основания. Поверьте мне.– Вы хотите сказать, что миссис Бэрримор сама вам в этом призналась?– Фактически да. Я высказал ей свое предположение, и она ответила, что я могу себя поздравить.Доктор Мэйн поставил свой стакан и стал ходить из угла в угол. Наконец он сказал:– Клянусь чем угодно, но я никак не могу взять себе в голову, зачем вы этим занимаетесь? К вашему делу это ни в коей мере не относится.– Все дело в том, что мне здесь не все ясно. Если окажется, что это и вправду к делу не относится, мы сразу же поставим точку. Мне не ясно следующее: почему миссис Бэрримор так страшится разоблачения?– Черт побери, а как ей его не страшиться? Представим себе, абстрактно разумеется, что она встречает возле родника этого несчастного, затравленного ребенка, выплакавшего все глаза из-за своих бородавок. Она видит, как он пытается смыть их в воде, и вот, повинуясь мгновению, заставляет его поверить в то, что бородавки и впрямь исчезнут, если он этого сильно захочет. Мальчик возвращается домой, и бородавки на самом деле исчезают. В мгновение ока досужие умы превращают это в чудо. Она никак не может решить, стоит ли ей выводить из заблуждения ребенка и разочаровывать многих людей. И чем дальше, тем больше ее терзают сомнения.– Мне вполне понятен смысл вашего рассказа.– Тогда прекрасно! – воскликнул доктор.– Особенно она боялась, что я расскажу об этом ее мужу.– Прекрасно ее понимаю. Такому субъекту не станешь изливать душу.– А вам она рассказывала об этом? Понимаю, это бестактно с моей стороны, но ничего не поделаешь…– Я ее доктор. Она советовалась со мной. И я посоветовал ей молчать.– Да?– Нередко вера помогает людям исцелиться. Особенно это относится к тем, чьи заболевания происходят на нервной почве. Вот таким людям разоблачение вполне может нанести вред.– Это относится и к астматикам?– Вероятно, да.– И к мисс Кост тоже?– Она тоже страдала этим недугом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– воскликнула мисс Эмили. – Итак, я попала в сыщицы!– Через пять минут об этом будет знать вся гостиница, а к утру и весь Порткарроу. Что касается вашего отъезда в Данлоумен…– Не создавайте себе лишних хлопот, Родерик. Этот молодой человек… Пэтрик, вызвался нас довезти.– Ясно. Если погода не изменится, переправиться по насыпи будет нелегко.– Ничего.– Не возражаете, если мы с вами обсудим одну деталь? Как я понял, было приблизительно без двадцати восемь, когда вы вешали ваш… манифест. Так вот, кого и что вы видели вокруг?Мисс Эмили в точности повторила свой рассказ. Она видела внизу, на дороге, Уолли. Он подпрыгивал, пел, размахивал руками, потом скрылся из виду. Больше она не видела ни души, а возвращаясь в гостиницу, держала впереди себя раскрытый зонт.– Я все это знаю. Просто еще раз хотел услышать от вас все подробности. Спасибо, мисс Эмили. Вы даже не спросите у меня, как продвигается расследование?– Не сомневаюсь, что вы бы мне сами рассказали, если бы хотели.– Я, правда, суеверен и не люблю говорить о деле, пока в нем еще не все ясно. Но так или иначе оно продвигается.– Очень рада. Идите пообедайте. Если вы не слишком утомлены, буду рада провести вечер в вашем обществе.– В котором часу вы ложитесь спать?– Довольно поздно. Я ведь неугомонная.Они замолкли. Ураган свирепо обрушился на гостиничное здание, дико завывал в каминной трубе.– Буря разбушевалась, – заметила мисс Эмили.– Я проверю, горит ли лампочка над вашей дверью. Au revoir, мисс Эмили.– Au revoir, мой дорогой Родерик.Старая дама махнула рукой, и Аллейн вышел.Фокс, Бейли и Томпсон уже ждали его в столовой. Здесь не было больше никого, кроме Дженни и Пэтрика. Они сидели за семейным столом, держа в руках пузатые рюмки. Похоже, отмечали какое-то событие. Их взгляды то и дело встречались, и тогда они улыбались друг другу. Завидев Аллейна, Дженни помахала ему рукой.– Боюсь, друзья, дело не терпит отлагательства, – сказал коллегам Аллейн. – Встречаемся в вестибюле и идем в магазин. Выпивку заказывали?– Еще нет, мистер Аллейн.– Тогда я вас угощаю. На чем остановимся? Официант!Они выбрали пиво. Официант подобострастно засуетился вокруг их столика.– Я слышал, вы вызвались отвезти дам в Данлоумен. – Аллейн повернулся к Пэтрику, когда молодые люди проходили мимо их столика. – Очень любезно с вашей стороны.– Если шторм не уляжется, перебраться на ту сторону будет нелегко, – заметил Пэтрик.– Надо думать.– А мисс Эмили не боится?– Уж кому-кому, а ей чувство страха неведомо. В шестьдесят лет она руководила подпольной организацией Сопротивления, не зная ни сна ни отдыха. Ее жизнь – это целый роман!Подошел официант и сообщил, что Аллейна разыскивает доктор Мэйн.– Он в вестибюле, сэр. В том углу, где конторка для корреспонденции.Это было небольшое, теперь безлюдное помещение в конце вестибюля. Когда вошел Аллейн, доктор Мэйн стряхивал с полей шляпы воду.– Ну и ночка! – воскликнул он. – Уже не думал, что сумею добраться.– На чем вы переправились через залив?– На своем катере. По насыпи ехать невозможно. Сэр Джеймс сказал, что вы, по всей вероятности, захотите поговорить со мной. К тому же я должен заглянуть к одному пациенту…– Очень рад вам. Однако же вскрытие не много дало. Кертис так и сказал. Я бы хотел выяснить у вас кое-какие подробности. Что-нибудь выпьете?Доктор Мэйн заказал виски с содовой.– Пока я здесь, мне надо бы навестить мисс Прайд. Разумеется, она уже здорова, но у нее на шее осталась нехорошая царапина. Я знаю, вообще-то не полагается задавать вопросы полиции, но все-таки, что вы думаете по поводу покушения на мисс Прайд? Или этот вопрос пока не вставал перед вами?– Вставал, но лишь как побочный. А вы сами что думаете на этот счет?– Боюсь, к этому причастен Уолли Триэрн. А за его спиной стоит папаша. Так утверждает сама мисс Прайд, и я полагаю, не без оснований.– Я придерживаюсь той же точки зрения. Как вы считаете, это не противоречит основной модели поведения этого ребенка?– Нет. Как раз весьма характерно для него. В возбужденном состоянии он способен на дикие выходки. Иногда за этим следует эпилептический припадок. Не всегда, конечно, но довольно часто.– Ему можно как-нибудь помочь?– Боюсь, здесь мы бессильны. Если приступы начинаются в младенческом возрасте, перспективы на излечение весьма неблагоприятны. Мальчик должен вести спокойный и размеренный образ жизни. Мне кажется, домашнее окружение и эта роль шута, которую его заставляют играть, действует на него самым неблагоприятным образом. Гм… А если… Нет, просто не знаю, что и сделать.– Вы о чем?– Я подумал, а что, если нам в любом случае определить Уолтера в соответствующее лечебное заведение? И потом, несет ли он ответственность за то, что ударил мисс Кост камнем по голове?– Если он и сделал это, то никак не раньше чем через полчаса после того, как вы его видели.– Понятно. – Доктор Мэйн призадумался. – Сэр Джеймс считает, что смерть наступила около восьми плюс-минус двадцать минут. Жаль, я не пригляделся к мальчугану повнимательней. Но тогда на это и не было оснований. Я как раз разворачивал катер.– Это происходило примерно в семь сорок, не так ли?– Да, приблизительно…– А вы случайно не заметили мисс Прайд? Её тоже было видно с моря. Она, кстати, видела Уолли.– Да не может быть! Нет, не заметил. Наверное, рубка ее от меня загородила.– А как вел себя Уолли? Прошу прощения за свою дотошность, но мисс Прайд могла кое-что упустить.– Ничего, ничего. Он прыгал спиной ко мне, размахивал руками, будто что-то бросая. Теперь, когда вы мне сказали, что мисс Прайд была возле ограждения, я понял, что его кривлянья предназначались для нее. Кажется, когда я посмотрел в его сторону в последний раз, он намеревался подняться в гору. Но все это я видел, как вы понимаете, краем глаза.– Его отец утверждает, что мальчик пять минут девятого был дома.– Не исключено, – не сразу сказал доктор Мэйн. – Он вполне мог обернуться.– Еще Триэрн говорит, будто бы видел, как вы отчаливали на катере. По его словам, это было пять минут девятого.– Врет как сивый мерин! – Доктор Мэйн внимательно посмотрел на Аллейна. – Интересно, зачем ему это нужно?– Мне тоже интересно, уверяю вас. А как вы думаете, кто эта Зеленая Дама?Бледные щеки доктора вспыхнули лихорадочным румянцем.– Я никогда над этим не задумывался. Даже не представляю себе. Мы считали, что мальчик ее выдумал.– Это миссис Бэрримор.– У вас нет никаких оснований для такого утверждения, – запальчиво возразил доктор.– Самые надежные основания. Поверьте мне.– Вы хотите сказать, что миссис Бэрримор сама вам в этом призналась?– Фактически да. Я высказал ей свое предположение, и она ответила, что я могу себя поздравить.Доктор Мэйн поставил свой стакан и стал ходить из угла в угол. Наконец он сказал:– Клянусь чем угодно, но я никак не могу взять себе в голову, зачем вы этим занимаетесь? К вашему делу это ни в коей мере не относится.– Все дело в том, что мне здесь не все ясно. Если окажется, что это и вправду к делу не относится, мы сразу же поставим точку. Мне не ясно следующее: почему миссис Бэрримор так страшится разоблачения?– Черт побери, а как ей его не страшиться? Представим себе, абстрактно разумеется, что она встречает возле родника этого несчастного, затравленного ребенка, выплакавшего все глаза из-за своих бородавок. Она видит, как он пытается смыть их в воде, и вот, повинуясь мгновению, заставляет его поверить в то, что бородавки и впрямь исчезнут, если он этого сильно захочет. Мальчик возвращается домой, и бородавки на самом деле исчезают. В мгновение ока досужие умы превращают это в чудо. Она никак не может решить, стоит ли ей выводить из заблуждения ребенка и разочаровывать многих людей. И чем дальше, тем больше ее терзают сомнения.– Мне вполне понятен смысл вашего рассказа.– Тогда прекрасно! – воскликнул доктор.– Особенно она боялась, что я расскажу об этом ее мужу.– Прекрасно ее понимаю. Такому субъекту не станешь изливать душу.– А вам она рассказывала об этом? Понимаю, это бестактно с моей стороны, но ничего не поделаешь…– Я ее доктор. Она советовалась со мной. И я посоветовал ей молчать.– Да?– Нередко вера помогает людям исцелиться. Особенно это относится к тем, чьи заболевания происходят на нервной почве. Вот таким людям разоблачение вполне может нанести вред.– Это относится и к астматикам?– Вероятно, да.– И к мисс Кост тоже?– Она тоже страдала этим недугом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18