Еще не было случая , чтобы Агата вступилась за Арабеллу. Слегка смутившись, Агата взбодрилась глотком лимонада и пробормотала:
— Во всяком случае, мне так кажется.
Мэри растерянно заморгала и спросила у Арабеллы:
— Ну? У тебя в самом деле была веская причина?
Арабелла замялась, пытаясь решить, о чем можно рассказать мачехе, а о чем не следует. Разумеется, она умолчит про свои визиты к Лейтону и Тони Даггету — так же, как и про попытку ограбления на темной дороге. Однако ей вряд ли удастся скрыть ночное нападение: о нем знают Тидморы и остальные слуги, значит, через какое-то время слух дойдет и до Мэри.
Арабелла нехотя начала:
— В среду ночью ко мне в спальню забрался вор с ножом.
Мэри охнула, ее голубые глаза округлились от ужаса. Агата же и бровью не повела.
— Не волнуйтесь, никто не пострадал, — поспешно добавила Арабелла.
— Вор с ножом? — вскричала Мэри. — Он тебе угрожал? Милая, ты, наверное, до смерти испугалась?
Арабелла улыбнулась:
— Вовсе нет. Я пришла в ярость!
Агата кивнула:
— Я бы на твоем месте почувствовала то же самое. Каков наглец! — Она выжидательно смотрела на Арабеллу. — Надеюсь, ты его проучила?
Проникаясь все большей симпатией к Агате, Арабелла с вызовом ответила:
— Само собой. Я ударила его графином по голове и выбежала из спальни. Когда я вернулась вместе с Тидмором и другими слугами, злодея уже не было, но на графине осталась кровь, значит, я его ранила.
— Арабелла! — воскликнула Мэри, напуганная столь дикой выходкой своей падчерицы. — Ты дралась с этим типом?
— Молодец! — пробасила Агата. — Клянусь Боком, я сделала бы то же самое! Еще не хватало, чтобы всякие негодяи пугали невинных женщин в их же собственных домах! Поделом ему.
— Да, конечно, — пролепетала Мэри, немного успокоившись. — Но неужели тебе совсем не было страшно?
— Сначала было, — призналась Арабелла, — но потом я так разозлилась, что забыла про страх. — Она грустно добавила: — Ты же знаешь, какая я вспыльчивая — в детстве ты часто меня за это ругала.
Мэри ласково улыбнулась:
— Пожалуй, на этот раз твоя вспыльчивость сослужила тебе хорошую службу. — Она вдруг нахмурилась. — Но какая же связь между ночным вором и твоим появлением в Натчезе с Тони Даггетом?
— Э… видишь ли, я была слегка встревожена случившимся — ты, конечно, можешь себе это представить, — сочиняла на ходу Арабелла, — а в пятницу мне надо было ехать в Натчез, к мистеру Хэйту. Я хотела уже отказаться от этой поездки, но тут подвернулся Тони и, узнав о моем затруднении, вызвался меня проводить. Ну я и согласилась.
Доверчивая по натуре, Мэри удовлетворенно кивнула. С ее точки зрения, это было вполне разумным объяснением, она сама никогда не выходила из дома без сопровождения, желательно мужского. Но тетю Агату было не так-то просто обвести вокруг пальца: она лукаво взглянула на Арабеллу, как бы говоря «кому ты рассказываешь сказки», вскинула бровь, но смолчала.
— Я тебя понимаю, — после паузы заговорила Мэри. — Обстоятельства сложились так, что ты была вынуждена поехать с Тони. Но ведь ты не собираешься возобновлять с ним отношения, Белла? — взволнованно спросила она.
Арабелла не умела лгать. Ей не хотелось обманывать мачеху, но выхода не было. Вчерашние события показали, что Тони не даст ей оттеснить его в Тень, впрочем, она уже жалела, что такая жестокая мысль вообще пришла ей в голову. Пусть он жестоко обошелся с ней, но он не заслуживает того, чтобы с ним обращались, как с последним ничтожеством. Конечно, она не будет на каждом углу Натчеза кричать о своем романе с Даггетом, но и делать вид, что они незнакомы, было бы смешно.
Арабелла вздохнула.
— Мое сердце для него закрыто, — тихо сказала она, — но я не намерена избегать его общества, если мы случайно встретимся на людях.
— О Белла, не говори так! — горько вскричала Мэри.
— Ей не остается ничего другого, — спокойно произнесла Агата. — Ясно как день, что девочка до сих пор его любит!
Глава 12
Выражение неподдельного ужаса на лице Мэри чуть не рассмешило Арабеллу. Однако положение было слишком серьезным, и перед ней стоял непростой выбор: солгать или сказать правду?
Вообще-то она не собиралась посвящать мачеху или кого бы то ни было в свои сердечные тайны. Но предложение Агаты требовало ответа. Арабелла вздохнула. Проще было бы солгать — сказать, что она равнодушна к Тони Даггету… но что-то в ней восставало против этого. Она стыдится своей любви? Нет, хотя без этого чувства ее жизнь текла бы гораздо спокойнее.
Арабелла сделала глубокий вдох, посмотрела на мачеху и тихо сказала:
— Тетя Агата права. Я все еще его люблю.
— Что? Этого ужасного человека? Говорят, он убил обеих своих жен? Как ты можешь его любить?
Пять лет назад Мэри и отец Арабеллы уже задавали ей этот вопрос, но как тогда, так и сейчас она не знала, почему Тони Даггет завладел ее сердцем — и, кажется, завладел навсегда.
Арабелла печально вздохнула:
— Ты, конечно, права, но… когда речь идет о Тони, я перестаю слушать голос разума.
Как и следовало ожидать, у Мэри тут же началась истерика. Она причитала сквозь слезы, что Арабелла губит свою жизнь, что Тони абсолютно не годится ей в мужья.
— Вспомни его прошлое! Он непременно убьет тебя, что мы будет тогда делать?
Бурные рыдания сменились горькими всхлипываниями. Сердце Арабеллы разрывалось на части. Она понимала, что Мэри желает ей только добра, но все же испытывала невольное раздражение. В конце концов, она не наивная девочка, которая решила швырнуть свое будущее под ноги первому встречному проходимцу!
Мери плакала, а тетя Агата ругала Арабеллу за то, что она расстроила мачеху. Арабелла оказалась между двух огней. С одной стороны, ей надо было утешать Мэри, а с другой — не сорваться на Агату.
Когда Мэри наконец перестала лить слезы, Арабелла чувствовала себя совершенно разбитой.
С трудом сохраняя спокойствие, она проводила обеих женщин к карете и помахала им на прощание, стараясь не смотреть в несчастное, осунувшееся лицо мачехи. Меньше всего ей хотелось причинить боль дорогим людям. Тяжело вздохнув, Арабелла медленно поднялась на крыльцо и вошла в дом. Напряжение бурной встречи с родственницами вылилось в дикую головную боль. У нее пропало всякое желание заниматься хозяйственными делами. Вместо того, чтобы обходить кладовые, она, бледная и уставшая, кое-как доплелась до своей спальни и без сил упала на кровать, где и пролежала остаток дня.
* * *
Под вечер Марта приготовила ванну в гардеробной комнате, примыкавшей к спальне Арабеллы. Понежившись в теплой воде, Арабелла немного воспрянула духом, а легкий ужин в просторной столовой, расположенной в боковой части дома, и совсем исправил ее настроение. Арабелла решила прогуляться. Было еще светло. С реки тянуло свежестью, насыщенной ароматом цветущих магнолий.
Ей не хотелось думать о Тони и о неприятном разговоре с родственницами, но она не могла отвлечься от этих мыслей. Арабелла и сама прекрасно понимала, что глупо любить Тони Даггета. Но спор с мачехой внес ясность в ее запутанные чувства. Теперь Арабелла точно знала, что до сих пор любит этого человека!
Однако любовь не заслоняла от нее всех недостатков Даггета. Когда-то он жестоко обманул ее, и она не допустит, чтобы это повторилось.
То, что Ричард сообщил Мэри про их совместную поездку в Натчез, было даже к лучшему. При всей разношерстности местной публики, здесь был довольно узкий светский кружок, и Мэри рано или поздно узнала бы эту новость — не от Ричарда, так от кого-нибудь еще. Хотя бы от того же мистера Хэйта.
Назойливо жужжащая мошкара заставила Арабеллу вернуться в дом. Отпустив на ночь слуг, она принялась бродить по комнатам. Прикидывая будущие переделки.
Но сейчас это ее не увлекло, и вскоре она поднялась наверх, чтобы пораньше лечь спать. Переодевшись в ночную рубашку, Арабелла удобно устроилась в постели с томиком стихов английского поэта Вордсворта и целый час скользила взглядом по витиеватым описаниям итальянских и французских пейзажей, потом отложила книгу, задула свечу у кровати и быстро заснула, укрывшись одеялом до подбородка.
Ей снился Тони. Его глаза смеялись, губы нашептывали разные ласковые слова, а руки гладили ее тело. Это был чудесный сон, очень похожий на явь. Она страстно выгибалась навстречу его ласкам, дрожа от сладостного восторга. Когда его губы прильнули к ее губам, Арабелла блаженно вздохнула и поняла, что такое острое наслаждение не может присниться. И оказалась права.
— Просыпайся, радость моя, — мягко проговорил Тони. — Я не хочу заниматься с тобой любовью, когда ты спишь.
Сон тут же прошел. Арабелла ничего не видела в темноте, но почувствовала присутствие Тони, лежащего рядом с ней на кровати. Он нежно гладил ее и целовал в щеку.
— Т-тони? — спросила, ничего не понимая, Арабелла и потянулась к нему.
Он поднес ее руку к губам и принялся целовать каждый пальчик.
— А ты что, ждала кого-то другого?
Окончательно проснувшись, Арабелла оттолкнула его от себя, села на постели и на ощупь зажгла свечу, стоявшую у кровати. Как только тусклый огонек осветил комнату, она удивленно уставилась на мужчину, так уверенно расположившегося в ее постели.
Да, это Тони. Здесь, в ее спальне! На ее кровати! Его красивая голова с растрепанными волосами покоилась на соседней подушке с кружевной каймой… Он был в белой рубашке, небрежно распахнутой у горла, в брюках и босиком.
Арабелла растерянно поморгала, пытаясь прогнать это ночное наваждение. Ее блуждающий взгляд наткнулся на сюртук, брошенный на стул рядом с открытыми стеклянными дверями. Рядом аккуратно стояли черные сапоги.
Она опять посмотрела на лежавшего рядом мужчину. Он никуда не исчез. В его ярко-синих глазах плясали веселые лучики.
— К-как? Как ты… — Арабелла нахмурилась. — Вокруг дома выставлен караул, — недоуменно проговорила она. Теперь ее сон как рукой сняло. — Как ты сюда попал?
Тони улыбнулся.
— Ты думаешь, четыре охранника могут помешать мне увидеться с тобой? — прошептал он, нежно поглаживая ее руки.
— Тони! — одернула его Арабелла.
— Это было совсем нетрудно, — серьезно сказал он. — Не забывай, что я знал об охране, поэтому тщательно разведал обстановку и только потом прокрался в дом, улучив момент между обходами. — Его тон сделался еще строже. — Сюда может войти любой.
Арабелла нахмурилась. По лицу ее пробежала тревожная тень.
Заметив ее испуг, причиной которого оказался он, Тони поспешно добавил:
— Вот почему я здесь: хотел проверить, насколько надежны твои меры предосторожности. Похоже, их надо усилить.
— А я должна сказать тебе «спасибо» за то, что ты предупредил меня таким своеобразным способом — забравшись ко мне в постель? — раздраженно спросила Арабелла.
Тони только улыбнулся в ответ, любуясь огненным сиянием спутанных волос Арабеллы, которые обрамляли ее лицо и падали на плечи. Взгляд его медленно скользнул туда, где вздымалась ничем не стесненная грудь и под тонкой полупрозрачной тканью изящной ночной рубашки проступали нежные розовые соски.
Наконец он поднял голову и посмотрел Арабелле в глаза. Губы ее были приоткрыты, щеки пылали, а в глазах поблескивали золотые искорки. Все его существо занялось огнем нестерпимого желания. Взяв ее лицо в ладони, он привлек Арабеллу к себе и проговорил хриплым голосом:
— Можешь, конечно, сказать мне «спасибо», только я уверен, что благодарность — это не совсем то чувство, которое ты сейчас испытываешь, дорога.
Тони поцеловал ее, и Арабелла содрогнулась от наслаждения. Тихо застонав, она обняла его, отдавшись во власть этого сладостного и требовательного поцелуя.
Они откинулись на подушки и предались взаимным ласкам. На этот раз их любовная игра была лишена того дикого напора страсти, который захлестнул их в охотничьем домике. Их губы встречались и вновь размыкались, а руки медленно блуждали, трогая, исследуя и дразня.
Однако желание нарастало, и вскоре ночная рубашка Арабеллы мелькнула в воздухе и упала возле кровати. Затем разделся и Тони.
Их нагие тела сплелись, подсвеченные бледно-желтыми всполохами свечи. Арабелла впервые занималась любовью медленно, и эти новые ощущения казались ей упоительными.
Приподнявшись на локтях, она оглядела красивое мускулистое тело Тони — широкие плечи, узкие бедра и сильные длинные ноги, потом нагнулась и осторожно провела языком по твердым маленьким соскам. Наградой ей был тихий стон. Осмелев, она сомкнула пальцы на мужском символе желания и почувствовала, как он упруго пульсирует в ее руке. Возбуждая Тони, она возбуждалась сама. По всему ее телу прокатывались горячие волны, дыхание участилось.
Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, Тони слегка привстал и уложил Арабеллу на спину. Озаренная мягким светом свечи, она был просто великолепна: пышные волосы, рыжим пламенем разметавшиеся по простыням; волнующие изгибы и округлости, сулившие неземное наслаждение. Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, увлекая его в бурные золотисто-карие омуты глаз.
Тони стал жадно целовать ее, лаская руками полные груди. Она была сладкой и терпкой, как теплое вино зимним вечером; гладкой и нежной, как дорогой атлас.
Оторвавшись от ее губ, он слегка прихватил зубами розовый сосок. Арабелла охнула и выгнулась, поощряя его действия.
Закрыв глаза, она зарылась пальцами в его черные густые волосы и прижала голову Тони еще ближе к своей груди. Его влажные жаркие поцелуи наполняли ее лоно огнем предвкушения.
Он опустил голову ниже, и Арабелла испустила блаженный вздох. Однако когда его губы коснулись самого сокровенного, она удивленно открыла глаза.
— Т-тони?
Увидев ее растерянность, он приподнялся и поцеловал ее в губы.
— Не бойся, милая, это не страшно.
И все же она испугалась тех взрывных ощущений, которые вызывал в ней его игривый язык… Инстинктивно она подалась навстречу его поцелуям, зажав рот ладонью, чтобы не закричать от наслаждения.
— Нравится? — спросил Тони, слегка приподнявшись.
Арабелла посмотрела на него мутным взглядом и слабо кивнула.
— Значит, все хорошо, — улыбнулся он.
Когда Тони овладел ею, Арабелла тихо вскрикнула и крепко обхватила его руками. Волшебные ощущения возобновились, стали еще острее. Тони заглушил ее крик поцелуем и застонал от облегчения.
Несколько мгновений они лежали в объятиях друг друга. Он нежно целовал и ласкал ее грудь, а она поглаживала его мускулистую спину, приходя в себя после бурного экстаза.
На губах ее блуждала мечтательная улыбка. Тони поцеловал Арабеллу в кончик носа и ласково попросил:
— Стань моей женой, Белла.
Она резко открыла глаза, перестав улыбаться, затем отодвинулась от него и села в постели.
— Твоей женой? Ты что, с ума сошел?
Тони лег поперек кровати, заложив руки за голову. Лицо его было очень серьезным.
— Вовсе нет. Почему ты так решила?
Вдруг застеснявшись собственной наготы, Арабелла потянулась за ночной рубашкой.
Тони лежал не шевелясь. В мерцающих отблесках тусклого пламени свечи его черные волосы отливали синевой, а тело золотисто лоснилось. Он напоминал огромного сильного льва, отдыхающего в африканской саванне.
Стараясь не смотреть на эту волнующую картину, Арабелла пролепетала:
— Когда-то ты уже просил меня стать твоей женой, Тони. Ты забыл, что случилось потом?
— Конечно, нет, моя радость. Я прекрасно помню: ты ответила мне согласием.
Арабелла прикусила губу.
Настроение Тони резко изменилось. Он встал ос кровати, поднял с пола свои брюки и белую рубашку и быстро оделся.
— Когда ты перестанешь укорять меня прошлым? Дай мне возможность загладить свою вину!
В глазах Арабеллы блеснули слезы.
— Не надо, Тони. Однажды я поверила тебе и пошла наперекор всем — родителям, друзьям, родственникам. Я не слушала их предостережений, потому что не сомневалась в твоей любви. Мне казалось, что люди ошибаются в тебе, что вдвоем мы преодолеем любые преграды. Но все твои обещания были ложью… — Она замолчала, не в силах говорить дальше.
Тони захотелось схватить что-нибудь тяжелое и запустить им в стену. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Я действительно любил тебя, Белла.
Не глядя не него, она подняла руку, призывая Тони к молчанию. Но он не подчинился.
Приложив эту тонкую руку к губам, Тони продолжил:
— И никогда тебе не лгал. Люди правы: я был избалован и распущен. И я был плохим мужем. Оба раза я женился по ошибке и до сих пор этого стыжусь… Моя ужасная репутация справедлива, но мы не в силах изменить наше прошлое, Белла!
Арабелла не верила своим ушам. Она полюбила убийцу? Нет, не может быть!
— Значит, слухи верны? — спросила она, не сразу осмелившись взглянуть на Тони. — Ты в самом деле убил своих жен?
Он покачал головой, явно задетый таким предположением:
— Нет. Я уже говорил тебе: я никого не убивал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Во всяком случае, мне так кажется.
Мэри растерянно заморгала и спросила у Арабеллы:
— Ну? У тебя в самом деле была веская причина?
Арабелла замялась, пытаясь решить, о чем можно рассказать мачехе, а о чем не следует. Разумеется, она умолчит про свои визиты к Лейтону и Тони Даггету — так же, как и про попытку ограбления на темной дороге. Однако ей вряд ли удастся скрыть ночное нападение: о нем знают Тидморы и остальные слуги, значит, через какое-то время слух дойдет и до Мэри.
Арабелла нехотя начала:
— В среду ночью ко мне в спальню забрался вор с ножом.
Мэри охнула, ее голубые глаза округлились от ужаса. Агата же и бровью не повела.
— Не волнуйтесь, никто не пострадал, — поспешно добавила Арабелла.
— Вор с ножом? — вскричала Мэри. — Он тебе угрожал? Милая, ты, наверное, до смерти испугалась?
Арабелла улыбнулась:
— Вовсе нет. Я пришла в ярость!
Агата кивнула:
— Я бы на твоем месте почувствовала то же самое. Каков наглец! — Она выжидательно смотрела на Арабеллу. — Надеюсь, ты его проучила?
Проникаясь все большей симпатией к Агате, Арабелла с вызовом ответила:
— Само собой. Я ударила его графином по голове и выбежала из спальни. Когда я вернулась вместе с Тидмором и другими слугами, злодея уже не было, но на графине осталась кровь, значит, я его ранила.
— Арабелла! — воскликнула Мэри, напуганная столь дикой выходкой своей падчерицы. — Ты дралась с этим типом?
— Молодец! — пробасила Агата. — Клянусь Боком, я сделала бы то же самое! Еще не хватало, чтобы всякие негодяи пугали невинных женщин в их же собственных домах! Поделом ему.
— Да, конечно, — пролепетала Мэри, немного успокоившись. — Но неужели тебе совсем не было страшно?
— Сначала было, — призналась Арабелла, — но потом я так разозлилась, что забыла про страх. — Она грустно добавила: — Ты же знаешь, какая я вспыльчивая — в детстве ты часто меня за это ругала.
Мэри ласково улыбнулась:
— Пожалуй, на этот раз твоя вспыльчивость сослужила тебе хорошую службу. — Она вдруг нахмурилась. — Но какая же связь между ночным вором и твоим появлением в Натчезе с Тони Даггетом?
— Э… видишь ли, я была слегка встревожена случившимся — ты, конечно, можешь себе это представить, — сочиняла на ходу Арабелла, — а в пятницу мне надо было ехать в Натчез, к мистеру Хэйту. Я хотела уже отказаться от этой поездки, но тут подвернулся Тони и, узнав о моем затруднении, вызвался меня проводить. Ну я и согласилась.
Доверчивая по натуре, Мэри удовлетворенно кивнула. С ее точки зрения, это было вполне разумным объяснением, она сама никогда не выходила из дома без сопровождения, желательно мужского. Но тетю Агату было не так-то просто обвести вокруг пальца: она лукаво взглянула на Арабеллу, как бы говоря «кому ты рассказываешь сказки», вскинула бровь, но смолчала.
— Я тебя понимаю, — после паузы заговорила Мэри. — Обстоятельства сложились так, что ты была вынуждена поехать с Тони. Но ведь ты не собираешься возобновлять с ним отношения, Белла? — взволнованно спросила она.
Арабелла не умела лгать. Ей не хотелось обманывать мачеху, но выхода не было. Вчерашние события показали, что Тони не даст ей оттеснить его в Тень, впрочем, она уже жалела, что такая жестокая мысль вообще пришла ей в голову. Пусть он жестоко обошелся с ней, но он не заслуживает того, чтобы с ним обращались, как с последним ничтожеством. Конечно, она не будет на каждом углу Натчеза кричать о своем романе с Даггетом, но и делать вид, что они незнакомы, было бы смешно.
Арабелла вздохнула.
— Мое сердце для него закрыто, — тихо сказала она, — но я не намерена избегать его общества, если мы случайно встретимся на людях.
— О Белла, не говори так! — горько вскричала Мэри.
— Ей не остается ничего другого, — спокойно произнесла Агата. — Ясно как день, что девочка до сих пор его любит!
Глава 12
Выражение неподдельного ужаса на лице Мэри чуть не рассмешило Арабеллу. Однако положение было слишком серьезным, и перед ней стоял непростой выбор: солгать или сказать правду?
Вообще-то она не собиралась посвящать мачеху или кого бы то ни было в свои сердечные тайны. Но предложение Агаты требовало ответа. Арабелла вздохнула. Проще было бы солгать — сказать, что она равнодушна к Тони Даггету… но что-то в ней восставало против этого. Она стыдится своей любви? Нет, хотя без этого чувства ее жизнь текла бы гораздо спокойнее.
Арабелла сделала глубокий вдох, посмотрела на мачеху и тихо сказала:
— Тетя Агата права. Я все еще его люблю.
— Что? Этого ужасного человека? Говорят, он убил обеих своих жен? Как ты можешь его любить?
Пять лет назад Мэри и отец Арабеллы уже задавали ей этот вопрос, но как тогда, так и сейчас она не знала, почему Тони Даггет завладел ее сердцем — и, кажется, завладел навсегда.
Арабелла печально вздохнула:
— Ты, конечно, права, но… когда речь идет о Тони, я перестаю слушать голос разума.
Как и следовало ожидать, у Мэри тут же началась истерика. Она причитала сквозь слезы, что Арабелла губит свою жизнь, что Тони абсолютно не годится ей в мужья.
— Вспомни его прошлое! Он непременно убьет тебя, что мы будет тогда делать?
Бурные рыдания сменились горькими всхлипываниями. Сердце Арабеллы разрывалось на части. Она понимала, что Мэри желает ей только добра, но все же испытывала невольное раздражение. В конце концов, она не наивная девочка, которая решила швырнуть свое будущее под ноги первому встречному проходимцу!
Мери плакала, а тетя Агата ругала Арабеллу за то, что она расстроила мачеху. Арабелла оказалась между двух огней. С одной стороны, ей надо было утешать Мэри, а с другой — не сорваться на Агату.
Когда Мэри наконец перестала лить слезы, Арабелла чувствовала себя совершенно разбитой.
С трудом сохраняя спокойствие, она проводила обеих женщин к карете и помахала им на прощание, стараясь не смотреть в несчастное, осунувшееся лицо мачехи. Меньше всего ей хотелось причинить боль дорогим людям. Тяжело вздохнув, Арабелла медленно поднялась на крыльцо и вошла в дом. Напряжение бурной встречи с родственницами вылилось в дикую головную боль. У нее пропало всякое желание заниматься хозяйственными делами. Вместо того, чтобы обходить кладовые, она, бледная и уставшая, кое-как доплелась до своей спальни и без сил упала на кровать, где и пролежала остаток дня.
* * *
Под вечер Марта приготовила ванну в гардеробной комнате, примыкавшей к спальне Арабеллы. Понежившись в теплой воде, Арабелла немного воспрянула духом, а легкий ужин в просторной столовой, расположенной в боковой части дома, и совсем исправил ее настроение. Арабелла решила прогуляться. Было еще светло. С реки тянуло свежестью, насыщенной ароматом цветущих магнолий.
Ей не хотелось думать о Тони и о неприятном разговоре с родственницами, но она не могла отвлечься от этих мыслей. Арабелла и сама прекрасно понимала, что глупо любить Тони Даггета. Но спор с мачехой внес ясность в ее запутанные чувства. Теперь Арабелла точно знала, что до сих пор любит этого человека!
Однако любовь не заслоняла от нее всех недостатков Даггета. Когда-то он жестоко обманул ее, и она не допустит, чтобы это повторилось.
То, что Ричард сообщил Мэри про их совместную поездку в Натчез, было даже к лучшему. При всей разношерстности местной публики, здесь был довольно узкий светский кружок, и Мэри рано или поздно узнала бы эту новость — не от Ричарда, так от кого-нибудь еще. Хотя бы от того же мистера Хэйта.
Назойливо жужжащая мошкара заставила Арабеллу вернуться в дом. Отпустив на ночь слуг, она принялась бродить по комнатам. Прикидывая будущие переделки.
Но сейчас это ее не увлекло, и вскоре она поднялась наверх, чтобы пораньше лечь спать. Переодевшись в ночную рубашку, Арабелла удобно устроилась в постели с томиком стихов английского поэта Вордсворта и целый час скользила взглядом по витиеватым описаниям итальянских и французских пейзажей, потом отложила книгу, задула свечу у кровати и быстро заснула, укрывшись одеялом до подбородка.
Ей снился Тони. Его глаза смеялись, губы нашептывали разные ласковые слова, а руки гладили ее тело. Это был чудесный сон, очень похожий на явь. Она страстно выгибалась навстречу его ласкам, дрожа от сладостного восторга. Когда его губы прильнули к ее губам, Арабелла блаженно вздохнула и поняла, что такое острое наслаждение не может присниться. И оказалась права.
— Просыпайся, радость моя, — мягко проговорил Тони. — Я не хочу заниматься с тобой любовью, когда ты спишь.
Сон тут же прошел. Арабелла ничего не видела в темноте, но почувствовала присутствие Тони, лежащего рядом с ней на кровати. Он нежно гладил ее и целовал в щеку.
— Т-тони? — спросила, ничего не понимая, Арабелла и потянулась к нему.
Он поднес ее руку к губам и принялся целовать каждый пальчик.
— А ты что, ждала кого-то другого?
Окончательно проснувшись, Арабелла оттолкнула его от себя, села на постели и на ощупь зажгла свечу, стоявшую у кровати. Как только тусклый огонек осветил комнату, она удивленно уставилась на мужчину, так уверенно расположившегося в ее постели.
Да, это Тони. Здесь, в ее спальне! На ее кровати! Его красивая голова с растрепанными волосами покоилась на соседней подушке с кружевной каймой… Он был в белой рубашке, небрежно распахнутой у горла, в брюках и босиком.
Арабелла растерянно поморгала, пытаясь прогнать это ночное наваждение. Ее блуждающий взгляд наткнулся на сюртук, брошенный на стул рядом с открытыми стеклянными дверями. Рядом аккуратно стояли черные сапоги.
Она опять посмотрела на лежавшего рядом мужчину. Он никуда не исчез. В его ярко-синих глазах плясали веселые лучики.
— К-как? Как ты… — Арабелла нахмурилась. — Вокруг дома выставлен караул, — недоуменно проговорила она. Теперь ее сон как рукой сняло. — Как ты сюда попал?
Тони улыбнулся.
— Ты думаешь, четыре охранника могут помешать мне увидеться с тобой? — прошептал он, нежно поглаживая ее руки.
— Тони! — одернула его Арабелла.
— Это было совсем нетрудно, — серьезно сказал он. — Не забывай, что я знал об охране, поэтому тщательно разведал обстановку и только потом прокрался в дом, улучив момент между обходами. — Его тон сделался еще строже. — Сюда может войти любой.
Арабелла нахмурилась. По лицу ее пробежала тревожная тень.
Заметив ее испуг, причиной которого оказался он, Тони поспешно добавил:
— Вот почему я здесь: хотел проверить, насколько надежны твои меры предосторожности. Похоже, их надо усилить.
— А я должна сказать тебе «спасибо» за то, что ты предупредил меня таким своеобразным способом — забравшись ко мне в постель? — раздраженно спросила Арабелла.
Тони только улыбнулся в ответ, любуясь огненным сиянием спутанных волос Арабеллы, которые обрамляли ее лицо и падали на плечи. Взгляд его медленно скользнул туда, где вздымалась ничем не стесненная грудь и под тонкой полупрозрачной тканью изящной ночной рубашки проступали нежные розовые соски.
Наконец он поднял голову и посмотрел Арабелле в глаза. Губы ее были приоткрыты, щеки пылали, а в глазах поблескивали золотые искорки. Все его существо занялось огнем нестерпимого желания. Взяв ее лицо в ладони, он привлек Арабеллу к себе и проговорил хриплым голосом:
— Можешь, конечно, сказать мне «спасибо», только я уверен, что благодарность — это не совсем то чувство, которое ты сейчас испытываешь, дорога.
Тони поцеловал ее, и Арабелла содрогнулась от наслаждения. Тихо застонав, она обняла его, отдавшись во власть этого сладостного и требовательного поцелуя.
Они откинулись на подушки и предались взаимным ласкам. На этот раз их любовная игра была лишена того дикого напора страсти, который захлестнул их в охотничьем домике. Их губы встречались и вновь размыкались, а руки медленно блуждали, трогая, исследуя и дразня.
Однако желание нарастало, и вскоре ночная рубашка Арабеллы мелькнула в воздухе и упала возле кровати. Затем разделся и Тони.
Их нагие тела сплелись, подсвеченные бледно-желтыми всполохами свечи. Арабелла впервые занималась любовью медленно, и эти новые ощущения казались ей упоительными.
Приподнявшись на локтях, она оглядела красивое мускулистое тело Тони — широкие плечи, узкие бедра и сильные длинные ноги, потом нагнулась и осторожно провела языком по твердым маленьким соскам. Наградой ей был тихий стон. Осмелев, она сомкнула пальцы на мужском символе желания и почувствовала, как он упруго пульсирует в ее руке. Возбуждая Тони, она возбуждалась сама. По всему ее телу прокатывались горячие волны, дыхание участилось.
Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, Тони слегка привстал и уложил Арабеллу на спину. Озаренная мягким светом свечи, она был просто великолепна: пышные волосы, рыжим пламенем разметавшиеся по простыням; волнующие изгибы и округлости, сулившие неземное наслаждение. Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, увлекая его в бурные золотисто-карие омуты глаз.
Тони стал жадно целовать ее, лаская руками полные груди. Она была сладкой и терпкой, как теплое вино зимним вечером; гладкой и нежной, как дорогой атлас.
Оторвавшись от ее губ, он слегка прихватил зубами розовый сосок. Арабелла охнула и выгнулась, поощряя его действия.
Закрыв глаза, она зарылась пальцами в его черные густые волосы и прижала голову Тони еще ближе к своей груди. Его влажные жаркие поцелуи наполняли ее лоно огнем предвкушения.
Он опустил голову ниже, и Арабелла испустила блаженный вздох. Однако когда его губы коснулись самого сокровенного, она удивленно открыла глаза.
— Т-тони?
Увидев ее растерянность, он приподнялся и поцеловал ее в губы.
— Не бойся, милая, это не страшно.
И все же она испугалась тех взрывных ощущений, которые вызывал в ней его игривый язык… Инстинктивно она подалась навстречу его поцелуям, зажав рот ладонью, чтобы не закричать от наслаждения.
— Нравится? — спросил Тони, слегка приподнявшись.
Арабелла посмотрела на него мутным взглядом и слабо кивнула.
— Значит, все хорошо, — улыбнулся он.
Когда Тони овладел ею, Арабелла тихо вскрикнула и крепко обхватила его руками. Волшебные ощущения возобновились, стали еще острее. Тони заглушил ее крик поцелуем и застонал от облегчения.
Несколько мгновений они лежали в объятиях друг друга. Он нежно целовал и ласкал ее грудь, а она поглаживала его мускулистую спину, приходя в себя после бурного экстаза.
На губах ее блуждала мечтательная улыбка. Тони поцеловал Арабеллу в кончик носа и ласково попросил:
— Стань моей женой, Белла.
Она резко открыла глаза, перестав улыбаться, затем отодвинулась от него и села в постели.
— Твоей женой? Ты что, с ума сошел?
Тони лег поперек кровати, заложив руки за голову. Лицо его было очень серьезным.
— Вовсе нет. Почему ты так решила?
Вдруг застеснявшись собственной наготы, Арабелла потянулась за ночной рубашкой.
Тони лежал не шевелясь. В мерцающих отблесках тусклого пламени свечи его черные волосы отливали синевой, а тело золотисто лоснилось. Он напоминал огромного сильного льва, отдыхающего в африканской саванне.
Стараясь не смотреть на эту волнующую картину, Арабелла пролепетала:
— Когда-то ты уже просил меня стать твоей женой, Тони. Ты забыл, что случилось потом?
— Конечно, нет, моя радость. Я прекрасно помню: ты ответила мне согласием.
Арабелла прикусила губу.
Настроение Тони резко изменилось. Он встал ос кровати, поднял с пола свои брюки и белую рубашку и быстро оделся.
— Когда ты перестанешь укорять меня прошлым? Дай мне возможность загладить свою вину!
В глазах Арабеллы блеснули слезы.
— Не надо, Тони. Однажды я поверила тебе и пошла наперекор всем — родителям, друзьям, родственникам. Я не слушала их предостережений, потому что не сомневалась в твоей любви. Мне казалось, что люди ошибаются в тебе, что вдвоем мы преодолеем любые преграды. Но все твои обещания были ложью… — Она замолчала, не в силах говорить дальше.
Тони захотелось схватить что-нибудь тяжелое и запустить им в стену. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Я действительно любил тебя, Белла.
Не глядя не него, она подняла руку, призывая Тони к молчанию. Но он не подчинился.
Приложив эту тонкую руку к губам, Тони продолжил:
— И никогда тебе не лгал. Люди правы: я был избалован и распущен. И я был плохим мужем. Оба раза я женился по ошибке и до сих пор этого стыжусь… Моя ужасная репутация справедлива, но мы не в силах изменить наше прошлое, Белла!
Арабелла не верила своим ушам. Она полюбила убийцу? Нет, не может быть!
— Значит, слухи верны? — спросила она, не сразу осмелившись взглянуть на Тони. — Ты в самом деле убил своих жен?
Он покачал головой, явно задетый таким предположением:
— Нет. Я уже говорил тебе: я никого не убивал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31