Она вернулась погруженная в очарование, подобное тому, что в
первый раз видел Конан. Он остался непроницаемым, когда все остальные
мужчины остолбенели от удивления.
Он не был непроницаем для чувственности, которая истекала из
магического образа Иллианы как ароматы. Ни одна женщина, с которой он
спал до этого, не нагревала так его крови. Он залпом выпил вино, и
нашел это странным, что оно не закипело у него во рту!
И это все только от стоящей в дверях Иллианы. На ней был лишь
позолоченный пояс и серебряное кольцо вокруг красных волос, которых
вытекала длинная красная вуаль. Твердые молодые груди с острыми
сосками, слегка округлый живот, ноги, которым казалось не было конца-
все было обнажено перед глазами.
"Ах ты плут!" прорычал Ачмаи. Казалось он испытывал определенные
трудности с дыханием, так как прошло некоторое время прежде чем он
смог опять заговорить. "И ты путешествовал с этим?"
"Вежливое обращение к такой женщине, как она," сказал Конан
широко ухмыльнувшись. "Или ты думаешь, что она создание какого-то
колдуна?"
"А-хорошо, в ней есть что-то магическое, больше, чем в любой
другой женщине. Но - прятать ее!"
"Разве мудрый человек покажет кошелек золота банде грабителей?"
Ачмаи был слишком ошарашен Иллианой, чтобы ответить. За это время
Конан изучил комнату. Если бы Иллиана действительно нуждалась в
девственности, чтобы использовать магию, ей бы следовало приготовиться
взять в руки либо могущественное заклятье, либо пару быстрых каблуков.
"Такая женщина-это оскорбление сравнивать ее с золотом," наконец
произенес Ачмаи. Казалось он чем-то подавился. Он пытался прочистить
горло вином, когда Иллиана начала танцевать.
Под магией явно скрывалась собственная гибкость и мастерство
Иллианы. Она не соперничала с Дессой в прыжках и других подвигах. Не
сопровождала ее и никакая музыка, за исключением боя барабана, когда
барабанщик перестал разевать рот, как жаждущий верблюд.
Вместо этого она закружилась по полую. Ее ноги двигались слишком
быстро , чтобы Конан мог уследить за ними глазами. Она проделала
сложный путь среди ковров, над и вокруг куч, покачиваясь от головы до
кончиков пальцев ног, как трава на лугу в весенний ветер. Ее голова
перемещалась из стороны в сторону, отбрасывая вуаль, которая ничего не
скрывала, даже когда висела прямо.
В голове Конана гудело сильнее, чем это могло быть вызвано
пожаром в крови и стуком барабана. Он опрокинул еще одну кружку вина и
поискал глазами Дессу. Она стояла около дверей не обращая внимания на
руки гвардейцев , опустившихся ей на плечи. Она уставилась на Иллиану
взглядом, каким едва начавший путешествовать смотрит на мастера,
демонстрирующего свое искусство.
Иллиана наклонилась назад , отставив для равновесияграциозно одну
ногу , раскачиваясь пока не схватила коврик. Когда она обернулась им с
головы до ног , раздался шквал возмущения. Он умер вместе с
начавшимся вновь танцем.
Совершенно не скрывая ее движения, коврик однако сделал их более
провокационными. Малиновые и винные пятна скакали как языки пламени
при резких движениях бедер и грудей.
Резкое движение головы отбросило вуаль всторону и она поплыла в
воздухе через зал, как будто повинуясь движению ветра. Конан занал,
что ее движет магия. Никто больше этого не знал , никого это и не
волновало. Вздыбились столы, опрокидывая их содержимое, или совсем
перевернулись, когда мужчины ринулись за вуалью. Примерно половина
достигло ее одновременно. Не обнажая клинки , они разодрали ее на
кусочки. Или вуаль сама разорвалась, до тог окак ее достигли мужчины?
Конан ни в чем не мог поклястся.
Теперь Иллиана завершила исполнением сальто. Коврик остался
практически на месте. Определенно магия. И снова Конан заметил , что
это никого не волнует.
Кольцо слетело с огненных волос Иллианы. Оно покатилось пополу,
постоянно издавая сводящий с ума звон, огибая ковры. Оно докатилось до
ног Ачжмаи, прежде чем кто-нибудь захотел его поймать.
До того, как кто-то смог двинуться Ачмаи подхватил кольцо. Конан
отметил уверенность и грацию в его движениях. Он все еще сохранял
здравый смысл и быструю саблю, если дело придет к драке.
Все поспешили к его ногам, когда Иллиана отбросила коврик и пояс.
Коврик сам свернулся пока пересекал комнату. Пояс полетел как стрела в
отставленную руку Конана.
"Циммериец, мой друг," начал Ачмаи. "Я предлагаю тебе и твоему -
другу - службу у себя. Сейчас, следующий год, следующие пять лет. Все,
что мне позволят боги , я тебе дам!
"Только - эта женщина. Я хочу взять ее на ночь. Только на одну
ночь. Всем, что для нас обоих свято, клянусь, что я не буду заставлять
ее или делать ей больно. Никто не посмеет непристойно на нее
взглянуть-"
"Я называю тебя своим другом тоже," сказал смеясь Конан. "Но я
могу назвать тебя и семасшедшим, если ты думаешь, что твои солдаты не
будут бросать похотливых взглядов. Женщина обиделась бы , поступай они
иначе. Только пообещай, что боги тебе позволят сделать еще одну вещь."
"Все что угодно богам," сказал Ачмаи не спуская глаз с запутаного
танца Иллианы. Теперь она лежала на ковриках, изображая змею, ползущую
к высокому столу.
"Дессу на ночь."
На мгновение вино и желание исчезло из глаз Ачмаи и
проницательный торговец посмотрел на Конана. Затем он согласно кивнул.
"Как ты хочешь." Он хлопнул в ладоши. Охранник убрал руку с плеча
Дессы, хлопнул ее и слегка толкнул. Она пересекла комнату высоко подняв
голову, слишком гордая, чтобы показать, что она знает, что все глаза
мужчин обращены на Иллиану.
"Сегодня ночью будь другом моему новому другу," сказал Ачмаи. "Я
не думаю, чтоб он был тебе неприятен и определенно никто не считал тебя
неприятной."
"Как прикажешь мой господин," сказала Десса, широко улыбнувшись ,
заметив, что Конан смотрит теперь только на нее. "Значит я могу
открыто сказать, это и мое желание..."
Она перемахнула через стол и устроилась на коленях у Конана.
Иллиана не показывала признаков окончания танца. Еще меньше она давала
понять Конану , в чем состояли ее планы - если таковые были.
Конан попросил Дессу, так как считал, что чем ближе она к нему,
тем легче потом с случае недоразумений сбежать вместе. Конечно, дела
уже могли испортиться от ревности Иллианы, но Конан не знал лекарства
отженской ревности и не ожидал найти его этим вечером!
Он усадил Дессу поудобнее на одно колено и подобрал отброшенный
Иллианой пояс. Когда его пальцы сжались он почувствовал легкое
покалывание. В удивлении он чуть не отбросил предмет. Но его пальцы
отказывались повиноаться. Мрачное присутствие колдовства выветрили и
вино и удовольствие от компании Дессы.
Затем знакомый голос заговорил в его мозгах:
Буть не стороже, Конан. Я имею другие образы кроме этого. Один из
них заставит Ачмаи думать, что он получил больше удовольствия от меня,
чем он мог представить от шести женщин. Никто из нас не потеряет
ничего, что нам еще необходимо.
Когда я закончу, я приду к тебе. Будь готов и Десса тоже.
Голос умолк. Покалывание прекратилось. Пальцы Конана вновь
подчинялись его воле , и он затолкал пояс в тунику.
Десса пробежалась пальцами вдоль его руки и поперек щеки. "Ты ее
скоро позабудешь, я клянусь тебе."
Конан сжал объятья. Казалось , Иллиана имела достаточно разума,
он не хотел спать один ночью, а остальное можно оставить на волю
случая.


Часть девятая
Десса лежала, уютно устроившись, как котенок, на плече Конана.
Будь они где-нибудь в другом месте, ее мягкое дыхание могло навеять на
него глубокий сон.
Вместо этого он бодрствовал, будто стоял на часах на
Гирканианском фронте. Только глупец будет спать в доме человека,
который может в любой момент стать врагом несмотря на хорошее вино и
жаждущих женщин.
В дверь слабо постучали. Конан прислушивался к ритму, пока не
услышал три удара, затем один, потом еще два. Он вытащил саблю из-под
одеяла, подкрался подобно кошке к двери и отодвинул засов.
В дверях стояла Иллиана . Она одела свою мужскую одежду кроме
вуали. Груги темно синего цвета под глазами делали их в два раза
больше, а ее лицо было бледно.
Она шагнула в комнату, захлопнула з асобой дверь, затем сползла
на сундук за кроватью. Конан предложил ей вина. Она отрицательно
покачала головой.
"Не надо. Я лишь немного устала. Мне бы хотелось поспать, но не
так шумно, как наш друг Ачмаи. Ему приснятся сладкие сны о том, что
случиться между нами, настолько сладко , насколько ему хочется."
"Как колдунья-девственница может знать, что хочет мужчина в
постели?"
По Иллиане пробежала судорога, затем она склонила голову. Ее
горло задвигалось, будто ее тошнит.
Через некоторое время она хрипло вздохнула и уставилась на него
невидящим взглядом.
"Я научилась. Это все, что я могу тебе сказать."
С этим взглядом на ее лице, Конан не стал бы ее больше спрашивать
даже предложи ему Корону Турана. Мгновением позже он сам выпил вино,
оделся и присел, чтобы разбудить Дессу.
За стенами снаружи перекликивались часовые.
"Пятый час, все хорошо!"
Часовой едва перекрикивал пьяный храп мужчин в Великом дворце.
Казалось он сам был пьян. И тем не менее он стоял на посту , готовый в
любой момент поднять тревогу.
Конан направился к внешней двери зала, чтобы найти дверь запертую
изнутри. Иллиана шагала в переди , подняв руку с Драгоценностью Курага
вверх.
Циммериец покачал головой. Он никогда не учился у мастера воров
Заморы, людей для которых ни один замок не содержал долго секретов. Он
все еще мог открыть грубый замок, такой как этот, за более короткий
срок и издав меньше шума, чем любое заклятье.
Снаружи двор был пустынен и казался безжизненным. Только слабое
мерцание жаровни снаружи конюшни показывало человеческое присутствие.
Конан кисло посмотрел на красный свет. Хорошо, это удача для солдата
найти, что охраняется только единственное нужное ему место.
Прохладный ночной воздух пробудил Дессу из бессознательного
состояния. Она осмотрелась, ее глаза расширились от удивления.
"Что- куда вы меня тащите? Это дорога не к Лорду Ачмаи-"
"Ты не вернешся к нему," сказал Конан. "Мы пришди, чтобы
доставить тебя к твоему жениху, Массоуфу. Он ждет тебя."
"Массоуф? Я думала он давно мертв!"
"Неужели ты не получала ни одного письма от него?" спросила
Иллиана. "Он посылал их прилюбой возможности."
"Некоторые доходили до меня. Но как я могла им поверить?"
Иллиана казалась озадаченной.
"Поверь мне," сказал Конан. "В ложь легче поверить, когда ты
раб."
Десса улыбнулась, будто он похвалил ее танец. Затем ее лицо
приняло выражение определенности. Она раскрыла рот и набрала полные
легкие воздуха, приготовившись закричать.
Никто кроме Конана не мог заставить замолчать Дессу, не причинив
ей боль. Его массивная рука держала ее будто яичную скорлупу, но она
не могла наделать больше шума, чем человек, заточенный в гробнице.
В это время к ним приблизилась Иллиана, одна ее рука опустилась
Дессе на макушку. Конан снова почувстововал слабое покалывание в
пальцах, его голова поплыла. Десса обмякла и повисла на нем.
"Что-что ты сделала?" усилие стоять и говорить заставили его
голос хрипло скрипеть. Будто словно сквозь дымку видел он сияние
испускаемое Драгоценностью.
"Простое усыпляющее заклятье."
"Подействовавшее столь быстро?"
"Направленное на Дессу, да. С настороженным волевым человеком все
было бы не так просто. Я вообще не собираюсь использовать его против
тебя."
"Ну ладно."
"Конан, ты все еще видешь в магии дьявольщину? Что я должна
сделать , чтобы убедить тебя в обратном?"
Циммериец зловеще улыбнулся. "Даже преврати твоя магия меня в
Короля Аквилонии, я не назову ее хорошей. Хотя я бы и перестал
называть ее дьявольской."
Иллиана выдавила из себя улыбку. "И я должна довольствоваться
такими крохами."
Перед конюшней все еще тлела жаровня, когда компания Конана
приблизилась к ней. Охраны поблизости не было. Пока Конан укладывал
Дессу на стог соломы и вытаскивал саблю, Иллиана зашла внутрь конюшни
за лошадьми.
Он уже начал подумывать о поиске Иллианы, когда вернулись
охранники. Все пьяные она тащили хихикающую девушку, наполовину
раздетую и более чем наполовину пьную.
"О, Циммериец," позвал один. "Присоединишься к нашему спорту?"
"Неплохая мысль после доброй порции вина," ответил Конан.
"И правда," сказал второй. "Фарух, сходи и найди тот кувшин, что
ты -"
"Сам иди и найди свой кувшин," возмущенно начал тот.
"Что , и оставить тебя одного с Чирой?" прорычал второй.
Фаруш уже собирался ответить, когда из темноты появилась Иллиана,
ведя за повода лошадей.
"О, прекрасная леди. Ты пришла , чтобы станцевать нам?" сказал
Фаруш.
" По правде, нет," ответила Иллиана. "Я прошу извинить меня." Ее
голос был спокоен, жно в ее глазах Конан прочитал страх загнанного в
ловушку зверя.
"Проси все , что угодно," сказал второй. Его голос сразу
понизился , его рука легла на ручку сабли. Для Конана , пожалую именно
он представлял наибельшую опасность.
"Я снова вынуждена сказать нет," продолжала Иллиана. "Я слишком
слаба, чтобы танцевать для вашего удовольствия."
"Я в этом сильно сомневаюсь," сказал второй. "Это тот вид танца,
который лучше исполнять лежа и-"
Мужчина говорил на мгновение больше и не успел обнажить свою
саблю достаточно быстро. Кулак Циммерийца обрушился молотом на его
челюсть. Он отлетел назад, врезался в дверь конюшни и сполз вниз,
безчувственно распластавшись в перемешанной с навозом соломе.
Фаруш вытащил сабля, несколько протрезвев при виде участи его
друга. Конан увидел страх в его глазах, но в его позе и сжимании
рукоядке чувствовалась решимость драться даже с таким противником.
Мишрак хочет занть, жкаким образом Лорд Акмаи управляет такими
людьми, подумал Конан. По этому случаю , это интересно и мне.
Тем временем, девушка привела свою одежду в порядок. И набрала
воздуха. Конан проклял все. Со своего места он мог заставить ее
замолчать, только убив ее, чего он не мог сделать.
Мгновением позже , девушка освободила легкие с диким криком.
"Помогите! Помогите! Стража! Воры в конюшне! Помогите!"
Затем повернулась и убежала. Фаруш решил, что тревога подана и
тоже ретировался, с саблей в руках.
Конан повернулся к Иллиане. "У тебя случайно не найдется
заклинания, чтобы удалить нас от сюда?"
Иллиана нахмурилась. "Я не способна поднять в воздух нас всех.
Лошадей точно, нет. А они нам нужны, чтобы опередить-"
"Черт бы тебя побрал, женщина! Сейчас время для подшучиваний? Да
или нет?"
"Да. Если бы ты мне дал немного времени и придержал
приследователей."
Конан взглянул на двери конюшни. Они выглядели достаточно
крепкими, чтобы долго выдерживать удары тарана и огонь. Вряд ли люди
Ачмаи подожгут конюшню над головами собственных лошадей.
Конан наклонился за Дессой и махнул головой в сторону конюшни.
"Внутрь и быстрее."
Дверь со скрипом захлопнулась. Темнота поглотила их. Конан
поискал засов. Когда он задвинул его , снаружи забарабанили руки.
За ним появилось слабое изумрудное сияние. Он обернулся, чтобы
увидеть Камень сияющий на запястье Иллианы. Она сняла тунику.
"Что именем Эрлика-?"
Иллиана отбросила одежду и обнажила зубы в улыбке. "Ты никогда
раньше не слышал, что необходимо обнажаться перед произнесением
заклятья?"
"Я видел достаточно женщин, произносивших заклятия раздевшись, но
они несколько отличались от твоих."
"Прекрасно, Циммериец, в моей компании ты с каждым днем узнаешь
все больше и болььше о магии."
"Желаю я этого или нет!"
Конан прислушался к шуму за дверьми. Раздавались крики,
проклятья, шелест обнажаемых сабель. Несколько человек пытались
прокричать приказы. К моменту, когда он понял, что перед ними нет
мгновенной опасности, Иллиана уже не оставила на себе ничего, кроме
Драгоценности на запястье и покрытого резными рунами браслета из
слоновой кости.
Изумрудный свет растекался по ее светлой коже, придавая оттенок
бронзы долго лежавшей на дне моря. Она могла быть богиней Атлантиды,
поднявшейся из волн моря, чтобы поразить тех, кто разрушил ее город.
Конан обнажил кинжал и пронесся вдоль ряда стойл, разрубая путы и
открывая двери загонов. Ко времени, когда все лошади были освобождены,
Иллиана стояла у своего скакуна, добавив к браслету и Камню
нетерпеливый взгляд.
"Все, что я мог здесь сделать, сделано. Пора уносить ноги."
Конан водрузил Дессу на шею своего коня и взлетел в седло.
Иллиана подняла Драгоценность и забормотала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25