Не успел я закрыть за собой дверь летнего дворца, как передо мной появился Обсидиан.
– Мы можем поговорить? – спросил он.
– Конечно, – ответил я. Он, естественно, был гораздо важнее любой плотницкой работы, которой я собирался заняться.
– Мы пришли к очень важному решению – мои коллеги и я, – сообщил он. – Помните, я говорил вам, что нашим первоначальным планом было собрать о вас достаточно информации, с тем чтобы понять, как обучить вас вжиться в цивилизацию? По крайней мере, образовать вас настолько, чтобы вы могли остаться здесь с нами?
– Помню, – кивнул я.
– Боюсь, я не рассказал вам всего, – сказал он. – Существовала альтернатива, о которой я не упомянул. Если бы выяснилось, что вы и ваши люди неспособны приспособиться к цивилизованной жизни, мы собирались отправить вас назад в ваше собственное время – во время, из которого вы сюда прибыли.
– Этого вы мне не говорили. Впрочем, и надобности особой не было. Мы дикари и сами можем догадаться о наличии такого рода альтернатив.
– Да. Что ж, – Обсидиан явно был смущен, – в некоторых отношениях вы оказались совсем не такими, как мы ожидали. На самом деле на такое мы даже и рассчитывать не могли. В частности, вы, лично вы, оказались совершенно непохожим ни на что, что мы могли себе представить. Поэтому мы сошлись на третьей альтернативе. Но для этого нам потребуется ваше согласие.
– Вот как?
Он не ответил, и я решил подтолкнуть его:
– Согласие на что?
– На альтернативу, связанную с вашим желанием включиться в работу по контролю над тем, что вы называете штормом времени. По логике вещей, немыслимо было даже ожидать, что человек из столь далекого прошлого, как вы, окажется способен научиться делать то, на что способны лишь самые неординарные, высокообразованные представители нашего времени. Но, учитывая наличие у вас кое-каких аномалий, мы бы хотели убедиться в вашей пригодности для подобной работы.
– Отлично, – сказал я. И уже во Второй раз за этот день мое сердце взмыло вверх.
– Поймите, – продолжал Обсидиан, – исследование ни в малейшей степени не может изменить нашего мнения, что вы и в самом деле способны работать в темпоральной области. Это просто возможность получить данные, на основании которых мы сможем наилучшим образом решить, что делать со всей вашей группой.
– Хорошо, – кивнул я.
– Вы уверены, что все поняли? Наш интерес к тому, действительно ли вы обладаете какими-либо способностями к темпоральной работе, является чисто академическим.
– Я отлично вас понял, – сказал я. Но мое сердце все равно не опускалось. Что бы он там ни говорил, Обсидиану все равно не удалось скрыть от меня факт, что, предлагая мне эти исследования, они позволяют мне еще на шаг приблизиться к цели, к которой я стремился.
– В таком случае, – сказал Обсидиан, – даже если вы согласны, существует еще одна проблема. В принципе, вам нет необходимости покидать этот район. Но в данном конкретном случае имеют место некоторые особые условия. Поэтому, чтобы пройти обследование, вы должны дать согласие на перемещение в другой район Галактики. Если вам требуется время, чтобы все обдумать...
– Это ни к чему. Буду рад отправиться туда, куда нужно, чтобы пройти тестирование.
Он с секунду смотрел на меня через джип.
– Вы уверены, что все поняли?
– Думаю, да. Вы хотите знать, хочу ли я пройти тестирование на способность бороться со штормом времени. Да, хочу. Кроме того, вы хотите знать, согласен ли я преодолеть кучу световых лет, чтобы попасть туда, где меня будут тестировать. Согласен.
– Вы отдаете себе отчет в том, что это означает путешествие среди звезд, сквозь пространство?
– В принципе, догадывался, – сказал я. Но он не улыбнулся в ответ.
– Я немного удивлен. Насколько я понял из того, что вы мне рассказывали, вы ни разу в жизни не покидали пределов этого мира.
– Совершенно верно.
– И тем не менее готовы отправиться куда угодно, не обсудив этого с остальными?
– Конечно же, я посоветуюсь с ними. Но пока мы с вами беседовали, они прекрасно обходились без меня. Думаю, смогут обойтись и еще некоторое время. Сколько я буду отсутствовать?
– По временным меркам этого мира – не более пары недель. Возможно, значительно меньше. Возможно, уже первый простенький тест сразу по прибытии сразу даст нам необходимый ответ. Возможно, нам предстоит еще несколько исследований, но они займут не более одного или двух дней.
– Понятно, – сказал я. – Чем больше у меня выявится способностей, тем дольше будет продолжаться тестирование.
– В общем, да. Но, Марк, если вы рассчитываете, что в результате наших тестов выяснится, что у вас очень большие способности в этой области, я советую вам эти надежды умерить. Поверьте...
– Верю. И хочу отправиться как можно скорее. Договорились?
– Да, – согласился он.
– Отлично. Знаете, что вы должны понять насчет меня, дружище Обсидиан? – спросил я. – То, что я всегда делаю то, что считаю наилучшим. Я вовсе не собираюсь оставлять своих людей в неведении, поскольку просто не удосужился пока посоветоваться с ними. Я обязательно это сделаю. Но раз я сказал, что хочу отправиться с вами, то так и поступлю.
– Простите, – сказал он.
– Тут не за что извиняться, – сказал я. – Просто с другими обсуждать нечего. Что мне делать – решаю я сам.
– Понятно, но я к такому подходу не привык. Понимаете? У нас...
– Знаю. У вас очень развито чувство ответственности. У меня тоже. И я вовсе не собираюсь изменять ему, равно как и вы своему. Но еще раз повторяю вам. Обсидиан: я хочу отправиться туда, где ваши люди смогут меня протестировать. То, что для этого мне придется преодолеть огромное расстояние, не имеет ни малейшего значения, поскольку я пересеку вселенную так же быстро, как мог бы обойти этот джип, чтобы попасть, куда надо.
Говоря это, я немного разволновался и ожидал, что и с ним произойдет то же самое. Но вместо этого он лишь бросил на меня долгий вопросительный взгляд. Затем кивнул.
– Для вас это гораздо важнее, чем мы думали, – сказал он. Я уставился на него. Теперь мной двигало нечто иное, чем золотистый свет, – накатило чувство, напоминающее мощную приливную волну, неотвратимо несущую вперед.
– Вы совсем меня не понимаете, – спросил я, – верно?
– Совсем.
– Тогда попытаюсь объяснить иначе. Я не знаю, кем были мои отдаленные предки, но то, что заставляет меня двигаться вслед за штормом времени до самого конца в прошлое, настолько же глубоко уходит в прошлое, что и они. Во мне есть нечто, что твердо уверено в одном: что угодно может убить меня, но до тех пор, пока я не погиб, я живу. А пока я живу, я буду бороться. Покажите мне моего врага, кем бы он ни был. И пока я буду в состоянии двигаться, я буду преследовать его. И даже перед самым концом я все равно буду счастлив, поскольку не был лишен возможности что-то предпринять. Все, что мне нужно, лишь шанс – все остальное не имеет значения, и тут появляетесь вы и спрашиваете, не заставит ли меня то, что для тестирования мне придется отправиться куда-то в космос, отказаться от вашего предложения!
На сей раз я действительно дошел до верхнего края эмоциональной шкалы, зато теперь видел, что наконец-то сумел затронуть его чувства. Думаю, он и на этот раз не очень понял, о чем я говорю, но наверняка заметил накал эмоций, которыми сопровождались мои слова.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовиться к путешествию? – спросил он.
– Скажем, часа два-три.
– Хорошо. И вот еще что. Нам хотелось бы, раз уж мы отправляем вас на такое расстояние, воспользоваться случаем и заодно протестировать аватару. Как вы думаете, он согласится отправиться с нами? Насколько я понимаю, у него уже есть опыт путешествий в пространстве.
– Да, есть, – подтвердил я. – Я его спрошу. Думаю, что согласится.
– В таком случае я вернусь через три ваших часа.
Он исчез.
Я вернулся в летний дворец и отправился искать Порнярска. До сих пор я как-то не задумывался о том, чем он занимается с тех пор, как мы прибыли в будущее. И теперь мне пришло в голову, что все это время он практически не вылезал из лаборатории. Интересно, чем же он занят? Добравшись до лаборатории, я застал его возле танка и задал ему этот вопрос.
– Пытаюсь кое в чем разобраться, – он указал на танк своим кургузым щупальцем. – Я подумал, что если мне удастся установить, что конкретно собой представляют замеченные нами несоответствия, мне удастся получить картину того, что происходит со штормом времени здесь в будущем.
– Что тебе удалось выяснить?
– Я обнаружил, что за исключением некоторых районов, где силовые линии шторма продолжают множиться, вселенная в целом приведена в состояние, очень похожее на то же временное динамическое равновесие, которое мы установили вокруг этой планеты в прошлом.
– Что еще за районы размножения линий? – спросил я.
– Это очень интересно. Создается впечатление, что силовые линии одновременно и множатся и зарастают – умножаются и уменьшаются в этих районах. Между прочим, районы, ; о которых я говорю, находятся в центральных областях Галактик. Ни один из них не располагается непосредственно в самом центре Галактики – в местах, которые можно было бы назвать ядром.
– Ядром?
– Я думал, ты знаешь. – Он взглянул на меня. – Центр любой Галактики, вроде этой, является районом скопления очень старых звезд, окруженных пылевым облаком.
– А где находится ближайший к этой Солнечной системе район активности?
– Вокруг бело-голубого супергиганта, – сказал Порнярск, – который вы называете Ригелем. Но основная активность неподалеку от нас сосредоточена в районе звезды, которую вы называете С-Дорадус, в Малом Магеллановом облаке за пределами этой Галактики примерно в ста сорока тысячах световых лет от нас.
– С-Дорадус ведь тоже большая раскаленная звезда? – сказал я.
– Да, как и Ригель, она одна из самых ярких.
– Значит, похоже, требуется большая яркая звезда. Не знаешь почему?
– Нет, – сказал Порнярск. – Все, что мне известно, так это то, что линии активности шторма времени в рассматриваемом районе, похоже, сходятся на С-Дорадусе. Кроме того, существует еще одна проблема: С-Дорадус перестал излучать.
– Перестал что?
– Он больше не испускает излучения. Он погас, – сказал Порнярск. – То есть, если бы ты оказался в непосредственной близости от этой звезды, ты бы не увидел ее света. Но, разумеется, нам на таком расстоянии кажется, что она по-прежнему ярко сияет, поскольку до нас доходит свет, который она испускала тысячи лет назад.
У меня голова пошла кругом. Расстояния, размеры звезд и вся остальная информация касалась таких масштабов, что мое воображение отказывалось воспринимать ее.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – сказал я, чтобы сменить тему разговора.
Я рассказал ему о тестировании, пройти которое предложил мне Обсидиан, и о его вопросе, захочет ли Порнярск отправиться вместе со мной.
– Конечно, – сказал Порнярск. – Мне будет очень интересно посмотреть, как они проводят такого рода тестирование.
Глава 34
Оказалось, что три часа, как мне казалось, не такой уж большой срок, чтобы собрать Эллен и остальных лидеров, объяснить, что мы с Порнярском собираемся предпринять, и упаковать вещи. Когда Обсидиан снова появился на посадочной площадке около летнего дворца, он обнаружил, что там собралось человек сорок – наверное, все, кто имел возможность подойти туда и проводить нас с Порнярском. Но он смотрел не на остальных и даже не на меня с Порнярском, а на стоящий у моих ног чемодан.
– Могу я спросить... – начален.
– Мои вещи, – сказал я. Я догадывался, что его озадачило. – Личные принадлежности. Помните, я ношу одежду, каждое утро бреюсь и все такое прочее.
– О, – сказал он. К концу первого дня нашего знакомства я обнаружил, что в его время люди просто не имеют какого-либо заметного волосяного покрова. – Конечно.
За этим разговором последовало много прощальных поцелуев и рукопожатий. В общем-то теперь наша коммуна больше напоминала одну большую семью. Я едва все не испортил, громко расхохотавшись при виде того, как Порнярск с самым серьезным видом обещает людям, что будет осторожен и позаботится о себе. Он напоминал линкор, который уверял бы всех, что он будет остерегаться акул и постарается не дать себя укусить.
Но в конце концов и прощанию приходит конец.
– Мы готовы, – сообщил я Обсидиану.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда встаньте, пожалуйста, поближе ко мне.
Мы с Порнярском подошли вплотную к нему. Вокруг нас осталось пустое кольцо шириной примерно в десять футов. И уже в следующий момент оказалось, что мы находимся совсем в другом месте, на небольшой прогалине среди стволов массивных вязов, стоящих на расстоянии примерно тридцати футов друг от друга. Мы стояли на чем-то похожем на линолеум, который ногами ощущался как ворсистый ковер темно-зеленого цвета. Вокруг нас тянулись под необычными углами какие-то стены, лежали разных размеров пухлые подушки, размерами достигающие размеров удобной королевской постели, и несколько устройств, похожих на пульты управления на подставках, с виду ни к чему не подключенных. Я огляделся.
– Здесь вы живете и работаете? – спросил я Обсидиана.
– Да, – сказал он. – Надеюсь, что нам будет здесь достаточно удобно втроем. Если хотите, я могу переориентировать стены так, что у вас будут отдельные комнаты, где вы сможете уединяться.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Думаю, мы в любом случае пробудем здесь недолго, верно?
– Примерно эквивалент пяти дней по местному времени.
– Пять дней? – сказал я. – А я-то думал, что мы отправимся, куда бы мы там ни отправлялись, через несколько часов, если не минут.
– Мы уже в пути, – спокойно произнес Обсидиан. Он взмахнул рукой, и слева от нас, между деревьями, появилось что-то вроде пейзажного окна. Однако за окном был не пейзаж, а черное пространство, яркие звезды, крупные как галька на пляже, и голубой с белым земной шар, почти заполняющий нижний правый угол окна.
Я уставился на планету и через некоторое время понял, что, как мне и показалось, она прямо у меня на глазах заметно уменьшается в размерах.
– Вы говорили, что здесь живете и работаете.
– Да.
– Но это еще и космический корабль? Обсидиан помахал рукой.
– Наверное, можно сказать и так. В принципе, точнее всего было бы назвать это просто жильем. Процесс путешествия между звездами не станет намного более обременительным, если взять его с собой, зато при этом путешествие становится гораздо более удобным.
Я огляделся по сторонам.
– А деревья и все остальное? Это все иллюзия?
– Теперь – да, – сказал Обсидиан. – Но в первый момент, когда мы оказались здесь, вы видели настоящий лес.
– Когда же мы взлетели?
– Как только оказались на месте. Вот только взлетом это назвать...
– Знаю, знаю, – сказал я, – ..не совсем точно отражает то, что произошло. Ничего страшного. Сейчас меня не очень интересует механика этого дела. Ладно, если нам придется находиться здесь пять дней, я все же думаю, что предпочел бы иметь отдельную комнату; думаю, что Порнярск тоже.
– Мне все равно, – сказал Порнярск. – Но меня интересует механика космического полета. Могу я осмотреть эти пульты?
– Разумеется, – согласился Обсидиан. – Если хотите, я вам все объясню. В принципе, они предназначены для работы на планете, которую мы только что покинули. Наш полет происходит в автоматическом режиме.
– Меня интересует все, – сказал Порнярск. – Это из-за того, что я являюсь аватарой индивидуума, Порнярска, которого всегда интересует абсолютно все...
Он замолчал.
– ..наверное, мне следовало бы сказать – всегда интересовало абсолютно все.
– Вам его не хватает? – спросил Обсидиан. – Индивидуума, аватарой которого вы являетесь?
– Да, – сказал Порнярск, – в каком-то смысле. Как будто я ощутил, что вдруг исчезла часть меня или что у меня был близнец, которого я никогда не увижу.
Его голос был совершенно спокоен и обыденен, но я внезапно понял, что внимательно на него смотрю. Я никогда не переставал считать, что Порнярск наделен эмоциями, или думать о том, что он потерял в личном плане, отправившись с нами в будущее.
– Мне следовало спросить, хочешь ли ты отправляться с нами, – сказал я.
– Если бы ты спросил, я бы ответил «да», – сказал Порнярск. – Я создан для процесса исследования и обучения Я вдруг почувствовал едва ли не оглушительное чувство переутомления. Отчасти это было вызвано непрерывной работой, которой мы занимались в коммуне последние несколько недель. Но в основном причины тому были психологические и психические, нежели физические. Несмотря на то, что Обсидиан настаивал, что за предстоящим мне тестированием не стоит ничего иного, я наконец был уверен, что вскоре окажусь на последней арене, в момент решающего противостояния.
Я был похож на человека, который месяцы и годы физически тренировался для одной-единственной битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Мы можем поговорить? – спросил он.
– Конечно, – ответил я. Он, естественно, был гораздо важнее любой плотницкой работы, которой я собирался заняться.
– Мы пришли к очень важному решению – мои коллеги и я, – сообщил он. – Помните, я говорил вам, что нашим первоначальным планом было собрать о вас достаточно информации, с тем чтобы понять, как обучить вас вжиться в цивилизацию? По крайней мере, образовать вас настолько, чтобы вы могли остаться здесь с нами?
– Помню, – кивнул я.
– Боюсь, я не рассказал вам всего, – сказал он. – Существовала альтернатива, о которой я не упомянул. Если бы выяснилось, что вы и ваши люди неспособны приспособиться к цивилизованной жизни, мы собирались отправить вас назад в ваше собственное время – во время, из которого вы сюда прибыли.
– Этого вы мне не говорили. Впрочем, и надобности особой не было. Мы дикари и сами можем догадаться о наличии такого рода альтернатив.
– Да. Что ж, – Обсидиан явно был смущен, – в некоторых отношениях вы оказались совсем не такими, как мы ожидали. На самом деле на такое мы даже и рассчитывать не могли. В частности, вы, лично вы, оказались совершенно непохожим ни на что, что мы могли себе представить. Поэтому мы сошлись на третьей альтернативе. Но для этого нам потребуется ваше согласие.
– Вот как?
Он не ответил, и я решил подтолкнуть его:
– Согласие на что?
– На альтернативу, связанную с вашим желанием включиться в работу по контролю над тем, что вы называете штормом времени. По логике вещей, немыслимо было даже ожидать, что человек из столь далекого прошлого, как вы, окажется способен научиться делать то, на что способны лишь самые неординарные, высокообразованные представители нашего времени. Но, учитывая наличие у вас кое-каких аномалий, мы бы хотели убедиться в вашей пригодности для подобной работы.
– Отлично, – сказал я. И уже во Второй раз за этот день мое сердце взмыло вверх.
– Поймите, – продолжал Обсидиан, – исследование ни в малейшей степени не может изменить нашего мнения, что вы и в самом деле способны работать в темпоральной области. Это просто возможность получить данные, на основании которых мы сможем наилучшим образом решить, что делать со всей вашей группой.
– Хорошо, – кивнул я.
– Вы уверены, что все поняли? Наш интерес к тому, действительно ли вы обладаете какими-либо способностями к темпоральной работе, является чисто академическим.
– Я отлично вас понял, – сказал я. Но мое сердце все равно не опускалось. Что бы он там ни говорил, Обсидиану все равно не удалось скрыть от меня факт, что, предлагая мне эти исследования, они позволяют мне еще на шаг приблизиться к цели, к которой я стремился.
– В таком случае, – сказал Обсидиан, – даже если вы согласны, существует еще одна проблема. В принципе, вам нет необходимости покидать этот район. Но в данном конкретном случае имеют место некоторые особые условия. Поэтому, чтобы пройти обследование, вы должны дать согласие на перемещение в другой район Галактики. Если вам требуется время, чтобы все обдумать...
– Это ни к чему. Буду рад отправиться туда, куда нужно, чтобы пройти тестирование.
Он с секунду смотрел на меня через джип.
– Вы уверены, что все поняли?
– Думаю, да. Вы хотите знать, хочу ли я пройти тестирование на способность бороться со штормом времени. Да, хочу. Кроме того, вы хотите знать, согласен ли я преодолеть кучу световых лет, чтобы попасть туда, где меня будут тестировать. Согласен.
– Вы отдаете себе отчет в том, что это означает путешествие среди звезд, сквозь пространство?
– В принципе, догадывался, – сказал я. Но он не улыбнулся в ответ.
– Я немного удивлен. Насколько я понял из того, что вы мне рассказывали, вы ни разу в жизни не покидали пределов этого мира.
– Совершенно верно.
– И тем не менее готовы отправиться куда угодно, не обсудив этого с остальными?
– Конечно же, я посоветуюсь с ними. Но пока мы с вами беседовали, они прекрасно обходились без меня. Думаю, смогут обойтись и еще некоторое время. Сколько я буду отсутствовать?
– По временным меркам этого мира – не более пары недель. Возможно, значительно меньше. Возможно, уже первый простенький тест сразу по прибытии сразу даст нам необходимый ответ. Возможно, нам предстоит еще несколько исследований, но они займут не более одного или двух дней.
– Понятно, – сказал я. – Чем больше у меня выявится способностей, тем дольше будет продолжаться тестирование.
– В общем, да. Но, Марк, если вы рассчитываете, что в результате наших тестов выяснится, что у вас очень большие способности в этой области, я советую вам эти надежды умерить. Поверьте...
– Верю. И хочу отправиться как можно скорее. Договорились?
– Да, – согласился он.
– Отлично. Знаете, что вы должны понять насчет меня, дружище Обсидиан? – спросил я. – То, что я всегда делаю то, что считаю наилучшим. Я вовсе не собираюсь оставлять своих людей в неведении, поскольку просто не удосужился пока посоветоваться с ними. Я обязательно это сделаю. Но раз я сказал, что хочу отправиться с вами, то так и поступлю.
– Простите, – сказал он.
– Тут не за что извиняться, – сказал я. – Просто с другими обсуждать нечего. Что мне делать – решаю я сам.
– Понятно, но я к такому подходу не привык. Понимаете? У нас...
– Знаю. У вас очень развито чувство ответственности. У меня тоже. И я вовсе не собираюсь изменять ему, равно как и вы своему. Но еще раз повторяю вам. Обсидиан: я хочу отправиться туда, где ваши люди смогут меня протестировать. То, что для этого мне придется преодолеть огромное расстояние, не имеет ни малейшего значения, поскольку я пересеку вселенную так же быстро, как мог бы обойти этот джип, чтобы попасть, куда надо.
Говоря это, я немного разволновался и ожидал, что и с ним произойдет то же самое. Но вместо этого он лишь бросил на меня долгий вопросительный взгляд. Затем кивнул.
– Для вас это гораздо важнее, чем мы думали, – сказал он. Я уставился на него. Теперь мной двигало нечто иное, чем золотистый свет, – накатило чувство, напоминающее мощную приливную волну, неотвратимо несущую вперед.
– Вы совсем меня не понимаете, – спросил я, – верно?
– Совсем.
– Тогда попытаюсь объяснить иначе. Я не знаю, кем были мои отдаленные предки, но то, что заставляет меня двигаться вслед за штормом времени до самого конца в прошлое, настолько же глубоко уходит в прошлое, что и они. Во мне есть нечто, что твердо уверено в одном: что угодно может убить меня, но до тех пор, пока я не погиб, я живу. А пока я живу, я буду бороться. Покажите мне моего врага, кем бы он ни был. И пока я буду в состоянии двигаться, я буду преследовать его. И даже перед самым концом я все равно буду счастлив, поскольку не был лишен возможности что-то предпринять. Все, что мне нужно, лишь шанс – все остальное не имеет значения, и тут появляетесь вы и спрашиваете, не заставит ли меня то, что для тестирования мне придется отправиться куда-то в космос, отказаться от вашего предложения!
На сей раз я действительно дошел до верхнего края эмоциональной шкалы, зато теперь видел, что наконец-то сумел затронуть его чувства. Думаю, он и на этот раз не очень понял, о чем я говорю, но наверняка заметил накал эмоций, которыми сопровождались мои слова.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовиться к путешествию? – спросил он.
– Скажем, часа два-три.
– Хорошо. И вот еще что. Нам хотелось бы, раз уж мы отправляем вас на такое расстояние, воспользоваться случаем и заодно протестировать аватару. Как вы думаете, он согласится отправиться с нами? Насколько я понимаю, у него уже есть опыт путешествий в пространстве.
– Да, есть, – подтвердил я. – Я его спрошу. Думаю, что согласится.
– В таком случае я вернусь через три ваших часа.
Он исчез.
Я вернулся в летний дворец и отправился искать Порнярска. До сих пор я как-то не задумывался о том, чем он занимается с тех пор, как мы прибыли в будущее. И теперь мне пришло в голову, что все это время он практически не вылезал из лаборатории. Интересно, чем же он занят? Добравшись до лаборатории, я застал его возле танка и задал ему этот вопрос.
– Пытаюсь кое в чем разобраться, – он указал на танк своим кургузым щупальцем. – Я подумал, что если мне удастся установить, что конкретно собой представляют замеченные нами несоответствия, мне удастся получить картину того, что происходит со штормом времени здесь в будущем.
– Что тебе удалось выяснить?
– Я обнаружил, что за исключением некоторых районов, где силовые линии шторма продолжают множиться, вселенная в целом приведена в состояние, очень похожее на то же временное динамическое равновесие, которое мы установили вокруг этой планеты в прошлом.
– Что еще за районы размножения линий? – спросил я.
– Это очень интересно. Создается впечатление, что силовые линии одновременно и множатся и зарастают – умножаются и уменьшаются в этих районах. Между прочим, районы, ; о которых я говорю, находятся в центральных областях Галактик. Ни один из них не располагается непосредственно в самом центре Галактики – в местах, которые можно было бы назвать ядром.
– Ядром?
– Я думал, ты знаешь. – Он взглянул на меня. – Центр любой Галактики, вроде этой, является районом скопления очень старых звезд, окруженных пылевым облаком.
– А где находится ближайший к этой Солнечной системе район активности?
– Вокруг бело-голубого супергиганта, – сказал Порнярск, – который вы называете Ригелем. Но основная активность неподалеку от нас сосредоточена в районе звезды, которую вы называете С-Дорадус, в Малом Магеллановом облаке за пределами этой Галактики примерно в ста сорока тысячах световых лет от нас.
– С-Дорадус ведь тоже большая раскаленная звезда? – сказал я.
– Да, как и Ригель, она одна из самых ярких.
– Значит, похоже, требуется большая яркая звезда. Не знаешь почему?
– Нет, – сказал Порнярск. – Все, что мне известно, так это то, что линии активности шторма времени в рассматриваемом районе, похоже, сходятся на С-Дорадусе. Кроме того, существует еще одна проблема: С-Дорадус перестал излучать.
– Перестал что?
– Он больше не испускает излучения. Он погас, – сказал Порнярск. – То есть, если бы ты оказался в непосредственной близости от этой звезды, ты бы не увидел ее света. Но, разумеется, нам на таком расстоянии кажется, что она по-прежнему ярко сияет, поскольку до нас доходит свет, который она испускала тысячи лет назад.
У меня голова пошла кругом. Расстояния, размеры звезд и вся остальная информация касалась таких масштабов, что мое воображение отказывалось воспринимать ее.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – сказал я, чтобы сменить тему разговора.
Я рассказал ему о тестировании, пройти которое предложил мне Обсидиан, и о его вопросе, захочет ли Порнярск отправиться вместе со мной.
– Конечно, – сказал Порнярск. – Мне будет очень интересно посмотреть, как они проводят такого рода тестирование.
Глава 34
Оказалось, что три часа, как мне казалось, не такой уж большой срок, чтобы собрать Эллен и остальных лидеров, объяснить, что мы с Порнярском собираемся предпринять, и упаковать вещи. Когда Обсидиан снова появился на посадочной площадке около летнего дворца, он обнаружил, что там собралось человек сорок – наверное, все, кто имел возможность подойти туда и проводить нас с Порнярском. Но он смотрел не на остальных и даже не на меня с Порнярском, а на стоящий у моих ног чемодан.
– Могу я спросить... – начален.
– Мои вещи, – сказал я. Я догадывался, что его озадачило. – Личные принадлежности. Помните, я ношу одежду, каждое утро бреюсь и все такое прочее.
– О, – сказал он. К концу первого дня нашего знакомства я обнаружил, что в его время люди просто не имеют какого-либо заметного волосяного покрова. – Конечно.
За этим разговором последовало много прощальных поцелуев и рукопожатий. В общем-то теперь наша коммуна больше напоминала одну большую семью. Я едва все не испортил, громко расхохотавшись при виде того, как Порнярск с самым серьезным видом обещает людям, что будет осторожен и позаботится о себе. Он напоминал линкор, который уверял бы всех, что он будет остерегаться акул и постарается не дать себя укусить.
Но в конце концов и прощанию приходит конец.
– Мы готовы, – сообщил я Обсидиану.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда встаньте, пожалуйста, поближе ко мне.
Мы с Порнярском подошли вплотную к нему. Вокруг нас осталось пустое кольцо шириной примерно в десять футов. И уже в следующий момент оказалось, что мы находимся совсем в другом месте, на небольшой прогалине среди стволов массивных вязов, стоящих на расстоянии примерно тридцати футов друг от друга. Мы стояли на чем-то похожем на линолеум, который ногами ощущался как ворсистый ковер темно-зеленого цвета. Вокруг нас тянулись под необычными углами какие-то стены, лежали разных размеров пухлые подушки, размерами достигающие размеров удобной королевской постели, и несколько устройств, похожих на пульты управления на подставках, с виду ни к чему не подключенных. Я огляделся.
– Здесь вы живете и работаете? – спросил я Обсидиана.
– Да, – сказал он. – Надеюсь, что нам будет здесь достаточно удобно втроем. Если хотите, я могу переориентировать стены так, что у вас будут отдельные комнаты, где вы сможете уединяться.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Думаю, мы в любом случае пробудем здесь недолго, верно?
– Примерно эквивалент пяти дней по местному времени.
– Пять дней? – сказал я. – А я-то думал, что мы отправимся, куда бы мы там ни отправлялись, через несколько часов, если не минут.
– Мы уже в пути, – спокойно произнес Обсидиан. Он взмахнул рукой, и слева от нас, между деревьями, появилось что-то вроде пейзажного окна. Однако за окном был не пейзаж, а черное пространство, яркие звезды, крупные как галька на пляже, и голубой с белым земной шар, почти заполняющий нижний правый угол окна.
Я уставился на планету и через некоторое время понял, что, как мне и показалось, она прямо у меня на глазах заметно уменьшается в размерах.
– Вы говорили, что здесь живете и работаете.
– Да.
– Но это еще и космический корабль? Обсидиан помахал рукой.
– Наверное, можно сказать и так. В принципе, точнее всего было бы назвать это просто жильем. Процесс путешествия между звездами не станет намного более обременительным, если взять его с собой, зато при этом путешествие становится гораздо более удобным.
Я огляделся по сторонам.
– А деревья и все остальное? Это все иллюзия?
– Теперь – да, – сказал Обсидиан. – Но в первый момент, когда мы оказались здесь, вы видели настоящий лес.
– Когда же мы взлетели?
– Как только оказались на месте. Вот только взлетом это назвать...
– Знаю, знаю, – сказал я, – ..не совсем точно отражает то, что произошло. Ничего страшного. Сейчас меня не очень интересует механика этого дела. Ладно, если нам придется находиться здесь пять дней, я все же думаю, что предпочел бы иметь отдельную комнату; думаю, что Порнярск тоже.
– Мне все равно, – сказал Порнярск. – Но меня интересует механика космического полета. Могу я осмотреть эти пульты?
– Разумеется, – согласился Обсидиан. – Если хотите, я вам все объясню. В принципе, они предназначены для работы на планете, которую мы только что покинули. Наш полет происходит в автоматическом режиме.
– Меня интересует все, – сказал Порнярск. – Это из-за того, что я являюсь аватарой индивидуума, Порнярска, которого всегда интересует абсолютно все...
Он замолчал.
– ..наверное, мне следовало бы сказать – всегда интересовало абсолютно все.
– Вам его не хватает? – спросил Обсидиан. – Индивидуума, аватарой которого вы являетесь?
– Да, – сказал Порнярск, – в каком-то смысле. Как будто я ощутил, что вдруг исчезла часть меня или что у меня был близнец, которого я никогда не увижу.
Его голос был совершенно спокоен и обыденен, но я внезапно понял, что внимательно на него смотрю. Я никогда не переставал считать, что Порнярск наделен эмоциями, или думать о том, что он потерял в личном плане, отправившись с нами в будущее.
– Мне следовало спросить, хочешь ли ты отправляться с нами, – сказал я.
– Если бы ты спросил, я бы ответил «да», – сказал Порнярск. – Я создан для процесса исследования и обучения Я вдруг почувствовал едва ли не оглушительное чувство переутомления. Отчасти это было вызвано непрерывной работой, которой мы занимались в коммуне последние несколько недель. Но в основном причины тому были психологические и психические, нежели физические. Несмотря на то, что Обсидиан настаивал, что за предстоящим мне тестированием не стоит ничего иного, я наконец был уверен, что вскоре окажусь на последней арене, в момент решающего противостояния.
Я был похож на человека, который месяцы и годы физически тренировался для одной-единственной битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54