Голос замолчал. Я ждал, что он продолжит. Но этого не произошло.
– Послушайте, – наконец сказал я. – На протяжении первых нескольких недель я просто старался убежать от всего этого, ну, вроде как вы бы постарались убежать от грозы и найти какое-нибудь укрытие. Но в последнее время я пытаюсь выяснить, нет ли какого-нибудь способа оседлать ситуацию – чтобы получить возможность управлять ею...
– Управлять?
Я с секунду помолчал, но больше он ничего не спросил.
– Что произошло? – спросил я. – Я ненароком произнес грубость, которая вас оскорбила?
– Вы просто не понимаете, – ответил голос. – Если возмущение не ограничивается пределами нашей планеты, а возможно, и всей системы – и находится в некоего рода динамическом равновесии, то сама идея каким-то образом контролировать его... – произнес он с сомнением. В первый раз в голосе послышалось что-то вроде чувства. – Как вы не понимаете, ведь к тому времени, когда э.., шторм впервые обрушился на нас, мы не умели управлять даже ураганом – впрочем, нет, даже грозой, которую вы только что упомянули. Вы хоть отдаете себе отчет, насколько мощны задействованные здесь силы, если все происходящее простирается за пределы Солнечной системы?
– Ас чего вы это взяли? – спросил я. Он ничего не ответил.
– Хорошо, – через некоторое время продолжил я. – Не хотите разговаривать, тогда отоприте двери, и мы распрощаемся. Я собирался пригласить вас отправиться со мной – туда, где вы могли бы изучать движущиеся линии так же, как вы изучали здесь эту статичную. Но мне начинает казаться, что такого рода работа вас не прельщает.
Я резко развернулся на каблуках, подошел к двери на лестницу и толкнул ее. Но она по-прежнему была заперта.
– Подождите, – сказал он. – С вами есть еще кто-нибудь?
– Да, – сказал я. – Ас вами? Вы здесь один?
– Верно, – сказал он. – До катастрофы в центре работало около двухсот человек. Когда я пришел в себя, оказалось, что, кроме меня, никого нет. В тот момент я находился в камере повышенного давления – впрочем, я все равно не понимаю, какое это могло иметь значение.
– У меня насчет этого есть идея, – сказал я. – Думаю, некоторые имеют природный иммунитет.
– Природный иммунитет?
– К сдвигам времени. Но это всего лишь предположение. Поэтому о деталях даже не спрашивайте.
– Интересная мысль...
Голос затих. В конце длинной внутренней стены коридора открылась одна из дверей, и из нее появился невысокий худощавый человек в белых брюках и рубашке и направился ко мне. Он был очень маленького роста, и сначала мне показалось, что ему, несмотря на вполне взрослый голос, никак не может быть больше двенадцати или четырнадцати лет. Но когда он подошел ближе, стало ясно, что передо мной молодой человек лет двадцати с небольшим. Юноша подошел ко мне и протянул руку.
– Билл Голт, – представился он. Мы пожали другу другу руки. Его рукопожатие, для человека столь хрупкого телосложения, было чересчур крепким.
– Марк Деспард, – в свою очередь представился я.
– Пожалуй, я все же не прочь отправиться с вами, – сказал он.
Я внимательно присматривался к нему. Он не выглядел болезненным или недоразвитым, просто был худощав и невысок. В то же время его малый рост и производимое им впечатление подростка заставили меня засомневаться – стоит ли брать его в нашу группу или нет. Я просто не ожидал, что человек, голос которого я слышал из громкоговорителя, окажется настолько.., физически несостоятельным. На мгновение меня охватило едва ли не отчаяние. Всю свою жизнь, до тех пор пока не встретил девочку и полоумного кота, я прекрасно справлялся с любыми проблемами и никогда ни за кого не отвечал, кроме себя самого. Но с тех пор, как начался этот треклятый шторм, я, казалось, только и делал, что выступал в роли опекуна и защитника – разным там девочкам, леопардам, женщинам и детям. По внешности Билла Голта тоже можно было предположить, что и его мне придется опекать. Я отлично представлял, что случится, если этому парнишке в весе пера придется противостоять, к примеру, одному из людей Тека.
– Но не можете же вы вот так просто взять и уйти отсюда, – сказал я. – Неужели у вас нет какой-нибудь одежды потеплее и ботинок попрочнее? А если есть хоть какое-нибудь оружие, то лучше прихватить и его тоже, а заодно – рюкзак и какую-нибудь запасную одежду.
– У меня все приготовлено, – улыбнулся Билл Голт. – Я собрался заранее на случай, если все же решусь уйти отсюда.
Удивительно, но у него действительно оказалось все, что нужно. Он провел меня по коридору в комнату, где быстро переоделся в костюм из искусственного меха и кожи, при виде которого у меня просто слюнки потекли от зависти. Очевидно, в этом учреждении испытывали еще и разного рода армейскую экипировку. Когда он наконец был готов, то выглядел как командир отряда лыжников, разве что только лыж ему и не хватало. Его изрядно набитый рюкзак был настоящим чудом, кроме того, у него был и револьвер и легкий армейский карабин самой последней модели.
Особенно меня заинтересовал карабин.
– У вас случайно не завалялся где-нибудь еще один такой? – спросил я.
– Нет, такой только один, – ответил он. – Но если хотите, есть еще автомат.
Все это время я разглядывал его. В своей экипировке он выглядел абсолютно готовым к походу, и даже трудно было поверить, что он торчит здесь с тех самых пор, как разразился шторм времени. Но всего один хороший и совершенно невинный вопрос вроде этого быстро заставил меня вернуться к действительности.
– А патроны у вас есть?
– Полно, – ответил он.
– И что? – спросил я. – Неужели вы намерены уйти отсюда, не прихватив их? Собирались оставить их здесь?
– Но ведь у вас есть ружье, – сказал он, кивая на 30.06. – А автомат не слишком подходит для охоты. Я лишь покачал головой.
– Тащите свой автомат и столько патронов, сколько, на ваш взгляд, я могу унести.
Он притащил «узи»! Я едва не застонал, ведь этот дурак набитый собирался его оставить.
– Ну все, пошли, – сказал я, распихал часть принесенных им запасных обойм по карманам, а остальные засовывал за пояс до тех пор, пока не почувствовал, что под их тяжестью смогу идти только на полусогнутых. – Если только вы не приготовили для меня еще каких-нибудь полезных сюрпризов.
– Да нет, вроде ничего такого, – сказал он. – Провизия...
– Провизия – не проблема, – сообщил я. – Консервов повсюду столько, что хватит для немногих уцелевших до конца жизней. Пошли.
Мы двинулись к выходу. На сей раз дверь сразу же распахнулась. Мы спустились по лестнице, вышли из здания, и я повел его обратно к туманной стене.
– Чего мне следует ожидать? – спросил он, когда мы подошли к ней.
Вопрос был задан настолько равнодушным тоном, что я не сразу врубился, о чем он спрашивает. И только взглянув на него, я заметил, что, внешне оставаясь спокойным, он сильно побледнел.
– Вспомнили, как хреново вам было, когда шторм накрыл вас в первый раз? – спросил я, и он кивнул. – На сей раз плохо не будет. Похоже, с каждым разом становится все легче и легче. Впрочем, можете держаться за мой пояс, и если я почувствую, что вы теряете сознание, то брошу ружье и вытащу вас. Но лучше все же постарайтесь оставаться на ногах, поскольку оружие нам наверняка пригодится.
Он снова кивнул, протянул руку и уцепился пальцами за мой пояс.
– Когда мы подойдем вплотную – закройте глаза, а то их запорошит пылью, – посоветовал я. – И сосредоточьтесь на том, чтобы удержаться на ногах и не потерять меня.
После этого мы вошли в туманную стену. На сей раз для меня это оказалось делом совсем легким, но я мог представить, каково приходится ему. Как оказалось, мне настолько не составляло труда идти вперед, что, когда мы уже практически дошли до противоположного края, я даже позволил себе прислушаться к доносящемуся снаружи голосу Мэри.
– ..пристрелите его! – почти истерически кричала Мэри.
– Нет, – раздался еще чей-то голос. – Только попробуй упросить их причинить ему хоть какой-то вред, и я пристрелю тебя!
Голос принадлежал девочке, и это была самая длинная речь, которую я от нее слышал.
Глава 13
Я сделал еще несколько шагов вперед, миновал слой пыли и открыл глаза. Впечатление было такое, будто в лощинке, где я оставил Мэри, Уэнди и собак, кто-то протрубил общий сбор. Мэри с дочерью, разумеется, по-прежнему находились здесь. Собаки замерли в напряженных позах, не издавая ни звука. Уэнди плотно прижалась к матери, а Мэри смотрела в противоположную от меня сторону.
Там расположились Санди и девочка, которая, скрестив ноги, сидела на земле, нацелив на Мэри «двадцать второй». Спиной девочка прижималась к леопарду. Он тоже сидел и, казалось, страшно скучал, однако кончик его хвоста угрожающе подергивался. Он уставился на полукольцо фигур, наставивших на него ружья, но казавшихся немного растерянными. Тек со своей бандой явились навестить нас и, очевидно, неожиданно столкнулись с непредвиденной проблемой.
Наше с Биллом Голтом появление из туманной стены нисколько не ослабило напряженность ситуации. Более того, оно явилось для них настоящим ударом. Они уставились на нас так, будто мы с Биллом были материализовавшимися прямо у них на глазах привидениями, и тут у меня в голове внезапно встало на место интуитивное заключение. Так же, как когда-то я, они, очевидно, предпочитали избегать туманных стен. Впрочем, вне всякого сомнения, все те, кто на сегодняшний день еще оставались на свете, тоже всячески избегали их, инстинктивно помня об эмоциональном ударе и ужасных ощущениях, которыми сопровождалось первое столкновение со штормом времени. И тут вдруг появляемся мы с Биллом, причем появляемся именно из этой самой пугающей туманной стены, с такой легкостью, будто пришли из соседней комнаты.
Не успел я понять все это, как тут же понял и еще кое-что. Мне вдруг стал совершенно ясен обрывок услышанного разговора. Совершенно очевидно, что «им», которого Мэри призывала Тека и его людей пристрелить, был Санди, и столь же очевидно и то, что Санди и девочка явились сюда, разыскивая меня, а следовательно. Тек и компания, возможно, все это время следили не только за собаками и всеми нами, но и за ними тоже.
Я как раз успел дойти в мыслях до этого места, когда немая сцена, участники которой – девочка и шайка Тека – растерянно пялились на меня, была неожиданно и весело прервана Санди. Даже сидя ко мне спиной, леопард явно услышал, унюхал или каким-то иным способом учуял мое появление. Он вскочил, развернулся и огромными скачками, как большой котенок, понесся ко мне, урча подобно лодочному мотору, и с необузданной радостью бросился мне на грудь.
На то, чтобы приготовиться к этой радостной встрече, у меня оставалось не больше секунды, но никакая подготовка тут помочь просто не могла. Когда стосорокафунтовый леопард любовно врезается вам в солнечное сплетение, вы сразу оцениваете все преимущества четырех ног перед двумя. Когда один кот изъявляет свою привязанность другому, у получателя подобных ласк остается по крайней мере еще две лапы, чтобы сохранить равновесие. Я же покачнулся и едва не упал. Тем временем Мэри, не понимающая, в чем дело, обернулась и увидела меня.
– Марк! – воскликнула она.
В ее голосе было столько отчаянного облегчения, что я был почти готов забыть, как она всего несколько мгновений назад, желая избавиться от Санди и девочки, была готова перейти на сторону врага. Но мои проблемы все еще не закончились, поскольку теперь уже она кинулась ко мне с распростертыми объятиями.
– Тебя не было несколько часов! – воскликнула она. Времени доказывать, что я отсутствовал никак не более часа, у меня просто не было, поскольку Санди, заметив ее приближение, очевидно, уже классифицировал ее как потенциального противника и решил принять меры. Я успел оттолкнуть Мэри одной рукой, другой одновременно исхитрившись сильно шлепнуть Санди по носу, чтобы не допустить смертельного удара когтистой лапы, который превратил бы наше счастливое воссоединение в самую настоящую трагедию.
Мне удалось и то и другое – но, конечно же, в результате я получил одновременно и посчитавшую себя отвергнутой женщину, и посчитавшего себя отвергнутым леопарда. Мэри, которую я оттолкнул, была смертельно обижена. Санди же вообще был буквально раздавлен. Я попытался утешить сразу обоих – леопарда лаской, а женщину словами.
– Мэри – нет! – сказал я. – Ну что ты! Я люблю тебя – но только держись подальше, ладно? А то Санди разорвет тебя пополам.
– Тогда зачем же ты его гладишь? – вскричала Мэри.
– Чтобы он не вырвался и не задрал кого-нибудь еще! Ради бога... – закричал я на нее, – стой где стоишь! И держи Уэнди...
Я начинал задыхаться. Санди, очевидно, уже простил меня и снова начал отчаянно с любовью прыгать на меня, едва не сбивая с ног.
– Санди, лежать! – Я ухитрился прижать леопарда к земле и навалился на него, а он ласково и любовно лизал те части моего тела, которые были в пределах досягаемости. Я поднял глаза и взглянул на девочку.
– Что вы делаете на этом берегу реки? – прорычал я.
– Он вырвался! – сообщила она.
Я молча посмотрел на нее, поскольку это была совершенно наглая ложь. Санди скорее задушил бы себя теми цепями, которыми я его привязал, но вырваться бы не смог никогда. Само собой, нахальная девчонка нарочно отпустила его, чтобы вместе с ним следовать за мной. Я знал это, и она знала, что я знаю, и я ясно видел, что ей ровным счетом наплевать на то, что я ее раскусил.
Девочка, леопард и женщина – и ни с кем из них я буквально ничего не мог поделать. Я огляделся по сторонам, ища кого-нибудь в одной со мной весовой категории, и остановил взгляд на Теке. Здоровый парень, просто косая сажень в плечах, и лет на пять-шесть моложе меня; по тому, как непринужденно он двигался, поигрывая мышцами, было ясно, что он прирожденный атлет. Тек наверняка вполне мог бы удерживать меня одной рукой, а второй в это время выколачивать из меня дух, но в тот момент, не будь я так занят утихомириванием Санди, я бы, наверное, бросился на Тека просто ради того, чтобы иметь возможность хоть кого-то на законном основании ударить.
Поскольку, чтобы управиться с Санди и с Мэри, мне нужны были свободные руки, я бросил на землю и автомат, и ружье. Но автомат лежал на расстоянии вытянутой руки. Я схватил его, направил на Тека и заметил, что Билл Голт сохранил достаточно присутствия духа, чтобы взять свой армейский автоматический карабин наизготовку. В смысле чисто огневой мощи мы вдвоем намного превосходили охотничьи ружья Тека и его людей, а собаки компенсировали все наши прочие возможные недостатки. Но тут Тек вдруг сделал то, от чего я буквально лишился дара речи.
– Стойте! – заорал он прежде, чем я успел произнести хоть слово. – Стойте... Я с вами!
К моему удивлению, он швырнул свое ружье к ногам Мэри, безоружным подошел к нам и повернулся лицом к своим прежним товарищам. Затем он улыбнулся Мэри и вежливо кивнул мне.
– Приказывайте, – сказал он мне. – Я больше не прикоснусь к ружью, если вы мне не разрешите.
Когда он столь неожиданно переметнулся на сторону противника, его приятели на мгновение буквально окаменели. Но вскоре они опомнились и яростно завопили:
– Тек!
– Тек, подлец, а как же мы?
– Тек, черт бы тебя побрал!
– Тек...
– Мне очень жаль, – отозвался он, пожимая плечами и улыбаясь. – Я всегда чувствую, когда встречаю лучшую команду, чем прежняя, вот и все. Если у вас хватает ума, вы тоже перейдете на их сторону. Если же нет, то нечего винить в этом меня.
Трое из пяти тут же начали с ним спорить. Но он ничего не отвечал, и они постепенно замолчали. Один из тех двоих, что не пытались его отговаривать, наконец тоже заговорил. Это был узкоплечий лысеющий мужчина лет под сорок, с костистым мрачным лицом.
– Уж больно все это было быстро и просто, – сказал он. – Он так быстро перебежал к ним, будто задумал это заранее. Слушайте, ребята, пошли отсюда. Сваливаем, а Тек пусть остается с этими, раз ему так этого хочется.
Остальные неловко переминались с ноги на ногу. Я взглянул на Тека, но тот уставился куда-то за горизонт, игнорируя происходящее с безразличием, которое до этого я замечал лишь у Санди. Тут вдруг подал голос второй из тех, что не пытались отговорить Тека.
– Ну да, Гарни, конечно, – сказал он. – Давайте все уйдем, и заправлять вместо Тека будешь ты – скажешь нет? Лично я остаюсь. И вам, ребята, советую сделать то же самое.
Он подошел к нам и положил свое ружье рядом с ружьем Тека. Но как я обратил внимание, положил он его очень аккуратно. Это было ружье с затвором, и он бережно положил его затвором вверх, а отступил от него всего на какую-нибудь пару футов, так что при необходимости мог прыгнуть и мгновенно схватить его.
Медленно, один за другим, стали подтягиваться и остальные. Все, кроме Гарни, который предложил бросить Тека и уйти. Когда все они оказались рядом с нами и Гарни остался в одиночестве, Тек посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54