Вовремя под руку подворачивается известие об интересе к Компании посторонних – Ланджа и Хорфа. Энергичный и прямой Эрик тут же (Михель в нем не ошибся) предлагает Совету свои услуги.
А Марго воспринимает это как косвенное подтверждение его притязаний на место Отца. И приходит в сильнейшее негодование. Что, вероятно, напрочь «глушит» ее проницательность.
Как бы там ни было, она вызывается помогать Эрику. События переносятся на Сайгус.
Дальше все происходит примерно так, как я и предполагал. Эрик собирает свою группу и отправляет ее последить за Ланджем и Хорфом. Логичный шаг: прежде чем действовать, нужно собрать информацию.
Но тут вмешивается Михель. Он прилетает на Сайгус и берется за управление – через командира группы. В итоге фактически не начавшаяся операция превращается в бардак.
У Эрика появляется головная боль, а у Марго – еще большая антипатия к своему «партнеру».
Михель же с немалым удивлением обнаруживает, что процесс, в который он вложил столько сил и энергии, теперь уже не нуждается в дополнительных импульсах извне. Такое впечатление, будто Марго разгадала планы главного телохранителя и решила помочь загнать себя в ловушку.
Конечно, это не более чем сравнение.
Но все же после Сайгуса она делает ошибку за ошибкой. Словно в рассудительную прежде госпожу Хейли вселился бес легкомыслия.
И результат не заставляет себя долго ждать. Провал на Горвальдио по всем критериям можно охарактеризовать как полный…
– Маргарет была сильным противником, – неторопливо заканчивал свой рассказ Михель, потягивая вино. – Мне ее даже не хватает.
– Ты сам убил ее, – холодно бросил я. Телохранитель поморщился, как будто услышал бестактность.
– Алексей, ты ведь у меня в гостях… Не забывайся.
– Так я в гостях?! С каких это пор в гости приглашают под прицелом ружей?
– Ты излишне эмоционален, – констатировал Михель. – Так чего доброго и убить меня решишь. Понимаю: сгоряча, а ведь все равно потом пожалеешь. Даже если получится. Посему давай-ка я лучше подолью тебе вина.
Я едва не подавился. Он видел меня насквозь и знал, что в моих мыслях он уже остывающий труп, – и говорил об этом как о чем-то постороннем, несущественном.
А начальник охраны спокойно продолжал:
– Вот если бы не ружья, стал бы ты меня слушать? Сомневаюсь.
– Может, и стал бы…
– Ой ли? Не будь у моих молодцев оружия – и ты бросился бы раздавать тумаки направо и налево.
– Михель…
Я произнес его имя очень тихо, но телохранитель сразу же с готовностью замолчал.
– Ты знаешь, какие отношения связывали меня и Марго?
Он ответил не сразу. Потер указательным пальцем правой руки переносицу, задумчиво взял со стола бокал, посмотрел сквозь него на свет.
– Ну, я могу предположить.
– Валяй.
– Брось, Алексей. Тебе так необходимо заострять на этом внимание?
– Да.
Михель пожал плечами:
– У тебя ведь были женщины и до этого. Или ты вдруг нашел свою Единственную? В его словах сквозила насмешка.
– Те женщины не умирали на моих руках, – мой тон, кажется, утратил всякие оттенки эмоций. – Чтобы тебе стало понятнее… У меня было также много друзей. Знаешь, когда постоянно путешествуешь, так и получается. Поживешь немного на одном месте, обзаведешься хорошими приятелями, а потом уезжаешь, прощаясь навсегда. Аналогия ясна?
Главный телохранитель оказался достаточно умен, чтобы не отвечать на риторические вопросы.
– Но когда-то, много лет назад, один из таких приятелей, получив пулю в живот, провалялся ночь в бреду. У нас не было даже самого элементарного – ваты. Мы рвали на полосы свои рубашки и перевязывали его, пытаясь остановить кровотечение. Он просил пить, но в наших флягах не осталось ни капли. Я всю ночь не отходил от него. А утром его не стало. Знаешь, что я тогда сделал?
– Ты бросился мстить врагам, – сказал Михель, однако я так и не понял, была ли в этот раз насмешка в его словах.
– Верно. Я схватил автомат и ринулся из подвала. И тут же сам получил две пули. А потом в наш дом попал снаряд, и меня завалило.
– Глупо. Помочь своему другу ты все равно не смог бы.
– В такие минуты об этом как-то не думаешь. Но дело в другом. По твоей логике я должен был бы безразлично дождаться его последнего вздоха, а затем, когда выдастся свободное время, спокойно закопать труп в соседнем огороде. Все равно у меня на других планетах оставались друзья. Так?
Я понимал, что начальник охраны вновь выигрывает. Он втянул меня в разговор, заставил спорить, рассуждать – а значит, оттеснить эмоции на второй план. Он угощал меня прекрасным вином. Он внимательно выслушивал все, что я говорю.
Старательно и методично Михель глушил мою слепую ярость. Не скажу, что я был благодарен ему за это. Мне по-прежнему хотелось его убить. Но теперь он словно связал меня невидимыми путами. Путами беседы.
– Я веду к тому, – продолжал я, – что ни о каком сотрудничестве между нами не может быть и речи. Ты зря теряешь время.
Телохранитель вздохнул:
– Ты снова спешишь с выводами, Алексей. Я ведь больше не предлагаю тебе сотрудничества. Мне оно не нужно.
Он сделал паузу, вынуждая меня почти, против собственной воли спросить;
– Тогда что? Зачем мы тебе?
– Хотя бы для того, чтобы решить некоторые организационные вопросы. Я не такой злодей, каким ты меня себе представляешь. Я хочу вас просто отпустить. Но в Компании есть секреты, о которых посторонним знать не положено.
– И как же ты собираешься гарантировать наше молчание? – поинтересовался я.
Михель допил остатки вина, поставил бокал на стол, где уже стояли мой и Наташин, откупорил бутылку и снова налил всем едва ли не до краев.
– Очень просто, Алексей. Однако об этом позже. Сейчас позвольте узнать кое-что у вас. Он повернулся к Наташе:
– Кто вы такая?
– Надо же! – хмыкнул я. – А мне уже начало казаться, что ты знаешь абсолютно все.
На мою фразу никто не обратил внимания. Телохранитель и темноволосая девушка смотрели друг другу в глаза. Неотрывно. Словно в гляделки играли.
Возможно, между ними происходила какая-то борьба, недоступная моему восприятию. Я знал – теперь знал, – что и Наташа, и Михель обладают какими-то особыми способностями, и мне даже с моим недавно приобретенным мысленным зрением до них было далеко. Может, они пытались прочитать мысли друг друга. А может, и нет. Могло быть и так, что Михель просто ожидал ответа, а Наташа размышляла, как лучше сказать.
– Галактическая полиция? – нарушая затянувшуюся паузу, снова спросил телохранитель. – Отдел спецопераций?
Наташа отрицательно покачала головой, улыбнувшись.
– Не попал, – заметил я.
И снова меня проигнорировали. Михель задумчиво, словно выражая мысли вслух, произнес:
– Мне докладывали что-то насчет храма. Какие-то молнии. Какой-то ангел с ореолом вокруг головы. Какой-то громоподобный голос. Что там было на самом деле? Мои ребята не обнаружили никакой аппаратуры. Сколько вас участвовало в освобождении Алексея?
Так… Интересно… А мне показалось, что Клод на этот раз обошелся без ореола.
– Вам доложили правильно, – сказала Наташа. – И молнии, и голос… Все на самом деле.
– Вот только ангела с Богом перепутали, – вставил я. – Знаешь, у ангелов ведь крылышки за спиной.
Наверное, главный телохранитель решил, что мы шутим. Он расслабился, откинувшись на спинку кресла, и с усмешкой поинтересовался:
– А у богов крылышек нет?
Я взглянул на Наташу и пожал плечами:
– По крайней мере у моих знакомых нет. Лицо Михеля вновь стало серьезным.
– Мне нужны факты. Юмор давайте отложим на потом. Кто вам помогал? Меня это начало забавлять.
– Бог, – ответил я со всей возможной убедительностью. – Кроме него, больше никто.
– Алексей прав, – подтвердила Наташа.
– Вы хотите меня убедить, что сегодня в храме сверкнула молния и из ниоткуда явился Бог?
– Михель, ты же глава здешней церкви, – хмыкнул я. – Это ты нас должен убеждать в том, что такое возможно.
А Наташа невинно поинтересовалась:
– Разве твои люди говорили другое?
По-моему, начальник охраны начал выходить из себя. Он поставил недопитый бокал на стол и наклонился в кресле по направлению к нам:
– Послушайте, за кого вы меня принимаете?! Я позволю вам уйти лишь в том случае, если между нами будет достигнуто взаимопонимание…
– Значит, о подобном варианте развития событий нужно забыть, – прокомментировал я. – Фактам ты не веришь, а сочинять что-нибудь похожее на правду у меня нет желания. Наташа, – я повернулся к ней, – спасибо. Я понял, что ты имела в виду. Но, кажется, мы уже все выяснили. Не стоит же злоупотреблять гостеприимством.
– Как скажешь, – дернула плечами она. Я начал подниматься.
– Сядь! – неожиданно резко сказал Михель.
И в тот же момент на мое сознание обрушилась исполинская сила, полностью лишив меня контроля над моим телом. Ноги, перестав повиноваться, подогнулись, я снова рухнул в кресло. Благо оно оказалось достаточно мягким.
Глаза телохранителя сузились, от показного добродушия не осталось и следа.
– Разговор не окончен, – произнес он, четко разделяя слова.
Давление на меня ничуть не ослабевало. Скорее наоборот. Через несколько мгновений я почувствовал, что начинаю задыхаться.
Ну вот. Не хватало еще умереть от нехватки кислорода, находясь на планете!
– Алексей, – встревожено позвала Наташа. Увы, ответить ей я был не в силах. С моими мышцами творилось что-то невообразимое. По животу пробежала волна спазмов. Грудь уже болела, тщетно пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Окружающий мир для меня стал каким-то нереальным, будто готовился вот-вот низринуться в небытие.
Мысленно я пожелал всем долгой жизни.
И тут же все прошло.
Свежайший и такой вкусный воздух ворвался в мои легкие. Еще несколько секунд я наслаждался вновь обретенным удовольствием – способностью дышать, – а потом наконец обратил внимание на изменения в обстановке.
Наташа, раньше спокойно сидевшая в своем кресле, теперь стояла посреди комнаты и не сводила глаз с Михеля. Вид у нее был до смешного серьезный и воинственный, и взъерошенные волосы лишь дополняли картину.
Телохранитель же вовсе не казался опасным. Его широко распахнутые глаза абсолютно ничего не выражали, сфокусировавшись на какой-то одному лишь Михелю известной точке. Сам он застыл в ирреальной неподвижности, словно высеченная из камня статуя, отродясь не бывавшая живой.
Может, задумался?
Взглянув на меня, Наташа вдруг сбросила напряжение и улыбнулась:
– Готов идти?
– Вероятно, да, – пробормотал я. – А что ты с ним сделала? Я думал, что превращать людей в камень – привилегия горгон.
– Он придет в себя… через некоторое время, – небрежно кивнула в сторону телохранителя моя освободительница. – Сейчас он слышит нас, но сам сказать ничего не может.
Я хмыкнул:
– Какая жалость! Наташа, сдается мне, что его гостеприимство оказалось слишком уж навязчивым.
– То, что он сделал по отношению к тебе, отвратительно, – заявила девушка. – Извини, я не сразу заметила…
– Да что ты! – Я запнулся, не в силах подобрать слова. – Спасибо… Но… но то, что он сделал по отношению к Марго, отвратительно вдвойне.
Если начальник охраны и слышал наш разговор, то никак этого не показывал. Впрочем, едва ли он мог, будучи в таком статуевидном состоянии, выражать эмоции.
Я поднялся с кресла. Неожиданная психическая атака Михеля вымотала мои силы до предела. Ныла каждая мышца, ног я почти не чувствовал, а на душе была лишь бесконечная усталость.
Стараясь обращать на все это поменьше внимания, я подошел к Наташе. Взял ее за руку, заглянул в глаза.
– Спасибо, – мой голос почему-то сорвался на шепот. – Мне был нужен этот разговор.
Наступила пауза: я вдруг понял, что зашел в тупик, а Наташа ждала. Несколько секунд мы так и стояли посреди комнаты молча. Потом она отвела взгляд и мягко высвободила руку.
– Пойдем.
– Я действительно тебе благодарен, – пробормотал я, чувствуя себя глупо.
– Пойдем же!
Она направилась к замаскированной двери, и та не замедлила открыться. Каменные панели бесшумно ушли в скалу. За ними был лишь пустынный коридор.
Я оглянулся на Михеля. Несколько минут назад мне хотелось его убить. Я был готов даже пожертвовать собственной жизнью, только бы дать выход тому чувству ненависти, что жгло меня изнутри. Теперь же…
Теперь он был беззащитен в своей неподвижности, а я не ощущал ничего, кроме усталости. Мне стала совершенно безразлична дальнейшая судьба человека, которого я совсем недавно воспринимал как своего врага. Умрет ли он, останется ли жив – не все ли равно? Сделанного-то не воротишь.
– Мы уходим, – сказал я, обращаясь к нему. – Я мог бы лишить тебя жизни, как ты лишил жизни Марго. Но нет, лучше живи. Ты достиг, чего хотел. Ты стал первым лицом в вашей проклятой Компании. Пусть так. Момент триумфа скоротечен – это знали еще древние. Лови его, наслаждайся им, хватайся за него – в страхе перед завтрашним днем. Перед тем, кто будет похож на тебя, кто так же не побоится ломать чужие судьбы и беззаботно сметать с пути досадные помехи. Когда-нибудь он придет. Когда-нибудь помехой у него на пути станешь ты… Живи.
И снова коридоры. Мне уже начинало казаться, будто в этих чудовищных подземельях я провел долгие годы.
– Почему нас не забрал Клод? – спросил я у своей спутницы, когда мы пробирались одним полутемным проходом. – Раз – и исчезли бы вместе с ним.
– Он не может так сделать, – пояснила Наташа. – Одушевленные предметы переносить трудно, очень трудно. Даже собак или кошек.
Я удивился:
– А как же Марго? Наташа запнулась.
– Она… Алексей…
– Что?
Моя спутница помедлила, а затем все-таки произнесла:
– Она уже не была живой… Прости.
Я знал это. Марго ведь умерла на моих руках. И все же эти неожиданно глухо прозвучавшие слова будто убили во мне какую-то призрачную надежду, остро и четко указав на ее беспочвенность. Внутри образовалась холодная пустота.
Клод забрал тело. Неодушевленный предмет…
– Верь! – вдруг быстро сказала Наташа. Ничего не поняв, я уставился на нее.
– Верь, – повторила моя спутница. – Говорят, что вера способна творить чудеса.
– А это правда?
– Не знаю. Но ведь может же быть правдой! Алексей… Самое большое заблуждение человечества – думать, что чудес на свете не бывает. Верь!
Я молчал.
– Перестань считать, что мир предсказуем, – и чудеса вернутся в твою жизнь! – настаивала Наташа.
– Так просто? – невольно я улыбнулся, но улыбка, кажется, вышла грустной. – Спасибо, Наташа. Однако я, наверное, никогда и не полагал, что мир предсказуем. А после происшествия на Земле – тем более. И все же любой вере есть предел. Я попробую.
До ангара мы добрались благополучно. Я понял, что все закончилось, лишь когда увидел перед собой дверцу «буревестника».
– Садись, – кивнула моя спутница.
– Мы полетим на этом? – удивился я.
– Только до яхты. Блонди нас ждет на орбите.
– Яхта?
– Быстрей!
Повинуясь команде, я запрыгнул на сиденье и лишь потом огляделся.
«Буревестник» стоял на краю огромного зала – целого космодрома под крышей. Дальше располагалась самая различная техника, а ближе к противоположной стене виднелись корпуса четырех космических кораблей. Но там были люди.
И сейчас несколько человек направлялись в нашу сторону, отчаянно жестикулируя – голосов на таком расстоянии было не разобрать. Нас заметили!
– У них там наверняка под рукой лазерный резак, – предупредил я Наташу, взявшуюся за пульт управления.
Она фыркнула:
– Ну мы же не будем ждать, пока его включат!
Наш «буревестник» сорвался с места. Одновременно с этим та часть крыши ангара, что находилась над кораблями, начала открываться. Массивные секции нехотя заскользили, впуская в помещение дневной свет.
Внизу мелькнули присевшие с перепугу фигурки: машина вихрем пронеслась буквально в метре над их головами. А потом перехватило дух и у меня, поскольку Наташа отнюдь не собиралась ожидать полного открытия секций и устремила «буревестник» прямо в расширяющийся, но еще такой узкий просвет.
Проскочим или нет, гадать не пришлось: за те доли секунды, когда навстречу летел потолок, даже толком испугаться было невозможно.
Миг – и вокруг лишь небо. Такое прекрасное, такое просторное и светлое после полумрака бесконечных подземных туннелей…
Наташа вытерла лоб, откинулась на спинку сиденья. Взглянула на меня, улыбнулась:
– Вот. А Михель говорил, что не пробьемся.
– Ты молодчина, – чистосердечно похвалил я ее. – Михель тебя недооценивал.
– А ты?
– А я ничего подобного не говорил. Она улыбнулась снова, но промолчала.
– Однако твоя способность открывать любые двери меня просто поразила, – признался я. – Как тебе это удается?
– Это совсем не сложно, – пожала плечами Наташа. – Они прекрасно слушаются мысленных команд. Хочешь, научу?
– Гм… Пожалуй. Вполне может пригодиться, когда меня в очередной раз решат упечь за решетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36