Но где именно? Обычно отлучки Дэнни продолжались не более суток, значит, это недалеко от Лондона. Южное побережье.Над ксероксом на стене висит карта Британии, где обозначены все офисы нашей компании. Я принялся изучать южное побережье. С равным успехом Дэнни мог оказаться примерно в полудюжине мест. Борнмут, Саутгемптон, Портсмут, Брайтон, Истборн, Фолкстон – мучительно перебирал я. Внезапно меня осенило. Наш разговор в «Селфриджес»! Дом... Здание... Он описал его во всех подробностях, и я сразу понял, что оно существует на самом деле. Он назвал его большим дворцом. С куполами, похожими на луковицы... Я впился глазами в южное побережье. Дворец... купола... Где это может быть? Дворец, купола, дворец... Мой взгляд остановился на Брайтоне.Королевский павильон.Я моментально нашел в Интернете его изображение. Точно. Купола, похожие на луковицы. Он действительно напоминал дворец. Глядя на него, я вспомнил все, что говорил Дэнни. Колонны, арки, сады, дорожки. Все сходится. Конечно, я могу заблуждаться, и на самом деле Дэнни вовсе не в Брайтоне. Но где бы он ни был, я чувствовал, что он в опасности. Можно было и дальше сидеть сложа руки и строить догадки. Но вдруг я могу чем-то помочь этому парнишке, ради чего, собственно, все и затевалось? Неожиданно я понял, что он мне не безразличен.А как же Керсти? Столик был заказан на восемь, и ресторан был не дешевый. Это посерьезнее, чем передумать пойти в «Пицца Хат». Если я позвоню и скажу, что не приду, я потеряю десятки баллов. А так ли это? Чутье подсказывало иное. Последние две недели принесли мне по пятьдесят баллов. То, что я делал, не имело никакого значения. Я подозревал, что, даже не придя на ужин, яполучу всё те же пятьдесят баллов. Не испытывая особых угрызений совести в отношении Дебби и Стюарта, я вдруг понял: мне даже наплевать, что скажет Керсти. Я злился на нее так сильно, что этот звонок, пожалуй, доставил мне удовольствие.– Дорогая, не знаю, как сказать...– Ты насчет сегодняшнего вечера?– Эээ... в общем, да. Видишь ли, у нас полетела система, а завтра, помнишь, я тебе рассказывал, у нас презентация.– Нет.Разумеется, она не могла помнить то, что я выдумал пять секунд назад.– Прости, мне казалось, я тебе говорил.– Нет, не сказал, – сухо ответила она. – Так что насчет вечера?– Э... видишь ли... похоже, придется всё переделать заново. Сейчас техническая поддержка занимается компьютерами, и, если им удастся восстановить потерянные данные, тогда нас отпустят, но...– Сэм!– Дорогая, мне очень жаль. Я постараюсь прийти как только смогу. Но боюсь, мне придется торчать здесь допоздна.– До которого часа?– Не исключено, что я вообще не успею. Так что вы уж развлекайтесь без меня.– Угу.– Керсти, мне действительно очень жаль. Если бы я мог...– Угу.– Я позвоню, если что-то изменится. Но пока надежды мало.– Ладно. – Она повесила трубку. Надежды действительно мало, подумал я.У меня ее практически не осталось. И всё из-за твоих баллов.С семидесятых, когда я последний раз был в Брайтоне, город здорово изменился. Тогда я еще ходил в коротких штанишках, а верхом утонченности здесь считалось не заказывать соус карри к чипсам. Теперь повсюду был сплошной «Колдплей», кофе с молоком и навесы от солнца. Мне навстречу даже попался мужчина лет сорока пяти с самокатом. Передвигался он чуть медленнее страдающего подагрой дикобраза, и, как всегда, когда я вижу нечто подобное, я с трудом преодолел желание подойти и напомнить, сколько ему лет. Кроме того, во времена моего детства здесь не было такого количества геев. Если бы тогда я увидел двух мужчин, которые идут по улице, держась за руки, от изумления я выронил бы сахарную вату. Теперь Брайтон напоминал Сидней во время концерта Барбары Стрейзанд.Я шел по длинной, прямой улице, которая вела от вокзала к морю. Дневная жара постепенно стала спадать. Я понятия не имел, что я намерен делать. Как найти Дэнни? Да и вообще, почему я так уверен, что искать его нужно именно здесь? Меня утешало лишь одно: если Дэнни в свое время случайно наткнулся на Паука, найти его, скорей всего, будет несложно. Дэнни вряд ли имел дело с опытным рецидивистом. Ведь речь шла о тринадцатилетнем мальчишке, а не о закоренелом преступнике. По всей вероятности, начать надо с улицы.Я брел по приморскому бульвару. Причал – последнее пристанище прежнего убожества Брайтона – сверкал огнями и гремел дрянной музыкой. Я прошел вдоль него, минуя площадку с гудящими, грохочущими и лязгающими игровыми автоматами. Теперь здесь были сплошные компьютеры – куда подевались старые автоматы, набитые двухпенсовыми монетами? С площадки я вышел прямо в парк аттракционов. Тут было полно сверстников Дэнни, но его среди них не было. Здесь были обычные дети, горластые и азартные. Если бы Дэнни был таким, как они, поводов для волнения было бы куда меньше. Но он искал другие способы времяпрепровождения, более взрослые и зловещие.Я развернулся и пошел вдоль причала назад. На обочине сидела женщина, прося подаяния. Рядом лежала дворняжка со свалявшейся шерстью.Я опустился на корточки и положил в пластиковый стаканчик пятьдесят пенсов.– Вы не знаете, где можно найти Паука? Она недоуменно подняла глаза:– Что?– Паук, – сказал я. – Вы про такого не слышали?Она опасливо покосилась на меня и покачала головой.Я пошел дальше вдоль побережья и через какое-то время встретил еще одного нищего. Он сидел, прислонившись к изгороди, и бубнил, как заклинание: «Подайте монетку, подайте монетку, подайте монетку...» Перед ним лежала шерстяная шапка. Присмотревшись, я увидел, что он не намного старше меня. Хотя вид у него был, надо сказать...Второй монеты в пятьдесят пенсов у меня не оказалось, и, решив, что подавать меньше неловко, я бросил ему фунт.– Спасибо, друг.– Ты случайно не знаешь никого по имени Паук?– Что-что?– Паук. Ты про такого не слышал?– Нет. А что?Я покачал головой.– Неважно.Еще трое нищих отреагировали на мой вопрос точно таким же образом. Прав ли я был, приехав в Брайтон? Может быть, Паук живет в другом городе? Поравнявшись с Королевским павильоном, я посмотрел на купола-луковицы. Нет. Сомнений быть не могло. Дэнни говорил именно об этом месте. Нужно продолжать поиски.Бродя по улицам, я расспрашивал всех нищих, которые попадались мне навстречу. Мои карманы постепенно пустели. Еще немного – и я сам пойду по миру. Но все они говорили: нет, про Паука мы никогда не слышали. У меня ныли ноги. Мне стало жарко, я снял пиджак и перекинул его через плечо. При каждом шаге он хлопал меня по спине, прижимая к телу мокрую от пота рубашку. Но ни один человек слыхом не слыхивал про Паука.Я вышел к торговому центру. Это было просторное, современное здание с кондиционерами. Я зашел внутрь, чтобы немного остыть. На скамейке перед одним из отделов сидел какой-то тип средних лет с банкой дешевого пива. Рядом с ним никто не садился. Он не просил милостыню, но его спутанная борода и помятый вид говорили о том, что последнюю ночь он провел на улице. Я подошел и сел возле него.Не пытаясь соблазнить его денежным вознаграждением, я без лишних слов заявил:– Сдается мне, что ты знаешь Паука.Он чуть не поперхнулся.– Какого черта тебе нужно?Он не ответил на мой вопрос, но недоверчивый тон и раздражение подсказывали мне, что я на верном пути. Отчаянно стараясь казаться видавшим виды, я небрежно бросил:– Мне нужен Паук.– Зачем?В его голосе послышалась угроза. Подражая его тону, поскольку иначе он просто не принял бы меня всерьез, я сказал:– Тебя не касается. Либо ты знаешь, где он, либо нет. Если да, выкладывай.Парень явно немного растерялся. На хрена этому типу Паук, видимо, подумал он. Уж не из полиции ли он?Я, в свою очередь, пытался обескуражить и напугать его, стараясь не показать, что у меня самого от страха поджилки трясутся. От волнения у меня внезапно запершило в горле.– Что мне за это будет? – спросил парень. Я понятия не имел о расценках на подобныеуслуги.– Слово за тобой.– Пачка сигарет.Рядом был табачный киоск. Я направился к нему. Забыв, что хорошие манеры здесь неуместны, я спросил:– Какие тебе?Более нелепого вопроса нельзя было себе представить. Бродяга страшно удивился, не сомневаясь, что я постараюсь всучить ему какую-нибудь дрянь подешевле.– «Мальборо», – ответил он. – Крепкие. – И, подумав, добавил: – С длинным фильтром.Я купил сигареты и вернулся на скамейку.– Так где мне найти Паука?– У западного причала, – ответил он, корявыми ногтями торопливо разрывая целлофан. – Ближе к ночи он всегда там.К ночи? Я посмотрел на часы: начало десятого. На улице стало совсем темно. Бродя по городу, я не заметил, как сгустились сумерки. Нужно было пошевеливаться.Я побрел назад к морю. Вдалеке зловеще маячил полуразрушенный западный причал, едва различимый на фоне темно-синего неба и черной воды. В отличие от его более современного собрата его не освещал ни единый огонек. Приближаясь к нему, я смотрел во все глаза, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но мои усилия были тщетны. С моря потянуло холодным ветром, и мне пришлось снова надеть пиджак. Дорогие отели справа от меня уступили место более тихим кварталам. На старом причале по-прежнему не было видно никакого движения.Мне стало неуютно. Я был один, в незнакомом месте, в холоде и темноте, не вполне понимая, как я сюда попал. Конечно, я не забыл, что хочу найти Дэнни. Но непривычная обстановка в два счета может выбить из колеи. Теперь я думал только о ресторане, где Керсти, весело болтая и смеясь, в глубине души проклинает меня за то, что я подвел ее. Правильно ли я поступил? Может быть, мне следовало сидеть сейчас с ней, а не тратить время на мальчишку, перед которым у меня не было абсолютно никаких обязательств и который, скорей всего, и слушать меня не станет? Порыв ветра бросил мне в лицо пригоршню водяных брызг. Что я здесь забыл?В этот момент я заметил на берегу что-то похожее на искру, какой-то крохотный огонек примерно в сотне ярдов впереди, на дальнем конце причала. Я остановился и, перегнувшись через перила, стал всматриваться вдаль, пытаясь разглядеть, что там. За развалинами старого причала я увидел пламя, которое плясало над охапкой сучьев. Кто-то развел костер. Разгораясь, он освещал все больший участок вокруг. Сначала я различал лишь гальку, но потом заметил человека. Это был мужчина, худощавый и гибкий, но жилистый и крепкий. Может быть, виной тому был отблеск костра, но в его облике мне почудилось что-то угрожающее.Огонь становился все ярче, и я разглядел, что вокруг костра сидят еще семь или восемь человек.Подойдя ближе, я увидел, что предводителю этой компании, судя по всему, около сорока. Его одежда была изношенной и грязной, обесцвеченные свалявшиеся волосы – еще грязнее. Тыльная сторона его ладоней и руки до локтей были покрыты выцветшими татуировками. Ярко-голубые глаза светились злобой. Бледное, худое лицо от подбородка до корней волос и от уха до уха тоже было покрыто татуировкой, изображавшей паутину.Сидящие у костра были гораздо моложе его, за исключением одной женщины, которой на вид тоже было за тридцать. Все они были одинаково чумазые, с разводами грязи на неумытых лицах. Грязь вокруг глаз напоминала подтеки туши, что делало их немного похожими на Элиса Купера. Возможно, в иных обстоятельствах это бы меня позабавило. Некоторые подростки пили из пластиковых бутылок сидр, другие передавали из рук в руки окурок. Здесь же, чуть поодаль от остальных, с банкой пива сидел Дэнни.Теперь я оказался прямо над ним. Стоя за границей света и кромешной тьмы, так, что собравшиеся не могли меня видеть, я наблюдал за Дэнни. Его волосы были немыты бог знает с каких пор. Ногти обрамляла траурная кайма. Джинсы топорщились от грязи. Худой и в лучшие времена, теперь он стал просто прозрачным. Никто не заговаривал с ним и не смотрел в его сторону. Он жадно следил за своими товарищами, ловя обрывки чужих разговоров, – было видно, как страстно, но тщетно он алчет признания. Мои сомнения улетучились без следа. Мальчику действительно нужна была помощь. Я сделал несколько шагов вперед и обнаружил лестницу, которая спускалась к прибрежной полосе. Хрустя галькой, я решительно приблизился к костру и шагнул в пятно света. Вся компания изумленно уставилась на меня. Я смотрел на Дэн-ни. Он явно не верил своим глазам. Отлично. Мне удалось взять инициативу в свои руки.– Собирайся, Дэнни, нам пора. Дэнни не шелохнулся. Паук встал.– Что ты сказал? – Он был примерно в десяти футах, как раз между мной и Дэнни.– Я сказал Дэнни, что нам пора идти.– А если я скажу, что он с тобой не пойдет? – Паук сделал шаг в мою сторону.– Послушай, приятель, можешь говорить все, что тебе нравится. Мальчик пойдет со мной.Паук обернулся к Дэнни. Тот смотрел в сторону моря, словно речь шла не о нем. Паук снова повернулся ко мне.– Что-то непохоже.– Я знаю, как его зовут и где он живет. Я знаю, где он находится сейчас. Все необходимые бланки уже наготове, полиции останется лишь выслушать, что я скажу.Паук переглянулся с женщиной у костра. Похоже, упоминание о полиции заставило его насторожиться. Он снова посмотрел на меня и скрипнул зубами.– Мне наплевать, что ты собираешься делать с этими несчастными идиотами. – Глядя на жалкие фигурки у наших ног, я старался не думать, что им уготовано. – Но мне нужно поговорить с Дэнни. Не возражаешь?Я сделал шаг в сторону Дэнни. Паук хотел было отойти в сторону, но передумал. Я обогнул костер, который постреливал в мою сторону крохотными раскаленными угольками, словно сторожевой пес, всей душой преданный Пауку. Первое препятствие было позади. Осталось справиться с Дэнни.Теперь я стоял вплотную к нему.– Идем.Он не пошевелился и даже не взглянул на меня.– Дэнни, я хотел бы обсудить предстоящие занятия.Как я и рассчитывал, услышав это, он просто взвился.– Заткнись, – прошипел он. – Не вздумай заводиться здесь про школу и весь этот отстой, Не позорь меня перед Пауком.Я понизил голос.– Если ты не отойдешь со мной вон туда, – я кивнул в сторону причала, где нас бы никто не услышал, – я начну говорить про школу, Алана и остальной «отстой» прямо здесь и буду делать это так громко и так долго, пока Паук не намочит штаны от смеха.Дэнни неохотно признал свое поражение. Он встал и побрел вместе со мной к причалу.– Что ты уперся? – спросил я. – Почему ты не хочешь вернуться вместе со мной в Лондон?– Мне больше не нужен твой паршивый Лондон, – пробормотал он. – Ты мне тоже не нужен, и твой недоумок Алан, и моя дурацкая семья, и эта дурацкая школа.– Ты уверен?– Да. У меня есть Паук. И мои друзья. И все они здесь.И опять я подумал, что, не будь ситуация столь отвратительной, это было бы смешно.– И какое же будущее может предложить тебе Паук?– Он говорит, что знает людей, которые помогут мне заработать.Сама мысль об этом заставила меня содрогнуться. Я постарался поскорее выкинуть эти слова из головы, чтобы не наброситься на Паука в приступе слепой ярости. Я пришел сюда ради Дэнни, а не ради этого подонка.– Дэнни, я знаю, тебе кажется, это круто – сбежать туда, где тебя никто не найдет...– Ты считаешь, я неправ?– Да, ты неправ, и поздравь себя с этим. Как думаешь, сколько ты так протянешь? Пока прошло полторы недели. Но сейчас лето. Уже становится холодно. Что ты будешь делать зимой?– Зимой меня здесь не будет. Паук говорит, что подыщет мне жилье.Меня снова затрясло, но я опять постарался отбросить неприятную мысль. Из-под носа у мальчишки уплывает последний шанс. Если я брошу его здесь, если его желание не уронить свое достоинство возьмет верх, его затянет в болото, где правят бал Паук и его приспешники, и выбраться он уже не сможет. И когда он поймет свою ошибку, а это неизбежно случится, будет слишком поздно.– Зачем ты это делаешь, Дэнни? Неужели ты не понимаешь, как это глупо? Посмотри на себя. Посмотри, на кого ты похож. Это уже не детские игры. Но это не сделает тебя взрослым. Ты не представляешь, во что ты влез. Это тебе не бумажники воровать в «Селфриджес».– Все равно это лучше, чем дурацкие занятия.– Заблуждаешься.– Это ты так думаешь.– Нет, Дэнни, я это знаю. Когда я учился в школе, я рассуждал так же, как ты сейчас...– Но у тебя не было тяжелой обстановки дома, ясно тебе?! Ты не представляешь, что такое тяжелая обстановка дома.Это было последней каплей. Услышав эти слова, я озверел окончательно. Фраза про «тяжелую обстановку», выхваченная из отчета социального работника, была столь нелепой в устах Дэнни, что меня охватило настоящее бешенство. Не соображая, что делаю, я схватил Дэнни за плечи и ударил его о деревянную опору.– Никогда не смей разговаривать со мной таким тоном! – проревел я, заглушая голоса, доносившиеся от костра. – С чего ты вбил в свою тупую башку, что у тебя тяжелая жизнь?Дэнни испугался не на шутку. В ярости я поднял его в воздух. Футболка, в которую я вцепился, стянула ему грудь, и он пытался нащупать землю носками ступней, чтобы отдышаться. Но мне было наплевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27