Точнее, монолог, поскольку я молчал, а говорила Керсти.Если вы живете в радиусе трех миль от нашего дома, думаю, вы тоже его слышали. Для тех, кому повезло меньше, воспроизведу его дословно:– Ааааа! Сэм, миллион раз просила этого не делать! Неужели не видно, что мешок полный? Нет, ты продолжаешь до умопомрачения набивать его дальше! Это мусорное ведро, а не черная дыра, можешь ты это понять или нет? Тебе не запихать туда весь мусор на свете. Когда ведро полное, нужно его опорожнить! Тебе это ясно? Нужно вытащить старый мешок и вставить новый!Ошарашенный внезапной вспышкой, я наблюдал, как Керсти пытается показать мне, что нужно делать. Но я так плотно утрамбовал содержимое ведра, когда засовывал туда жестянку из-под чипсов, что, вместо того чтобы вытащить из ведра мешок с мусором, она подняла его вместе с ведром.– Аааа! – завопила она. – Да не стой же как истукан. Иди сюда и помоги мне!Я поспешил к ней на выручку и держал ведро, пока Керсти пыталась извлечь из него мешок. Это было нелегко, и пару раз ведро вырвалось у меня из рук, но в конце концов мешок покорился и стал потихоньку выползать наружу. Он был набит мусором так туго, что добрые четверть часа после того, как мы его вытащили, он сохранял форму ведра. Деймьен Херст мог бы заработать на этом целое состояние. Однако Керсти это не развеселило.В пятницу эти воспоминания помогли мне заработать несколько баллов. Вместо того чтобы заталкивать винную бутылку в набитый мешок, я заменил его новым. Вероятно, я немного перестарался, когда с нарочито громким стуком бросил бутылку в пустое ведро, но мне было важно, чтобы мои достижения не остались незамеченными.Всю неделю я трудился не покладая рук, и к воскресенью чувствовал себя совершенно обессиленным. И каков же был результат? Пятьсот тридцать пять. Целую неделю я лез вон из кожи ради несчастных пятидесяти баллов. Это не укладывалось у меня в голове. До такой степени не укладывалось, что я начал злиться. Я не понимал, на кого злюсь – на Керсти за то, что она так низко оценила мои старания, или на самого себя за несостоятельность. Но я действительно разозлился и считаю, что этот факт следует отметить.Узнав, что мои старания были тщетны, я отправился в «Митр» просить совета и помощи у Кабинета.Первым слово взял Джордж.– Сто пятьдесят пять, – сказал он спокойно.– Что?– Нужно набирать по сто пятьдесят пять баллов в неделю. Осталось три недели. Тысяча минус пятьсот тридцать пять, разделить на три – получится сто пятьдесят пять.– Способности к математике у тебя недюжинные, Джордж, – сказал я, – но над английским придется поработать. В особенности над лексикой. Для начала поинтересуйся значением слов «сочувствие» и «такт».– Зато число получается круглое, – ответил он.Мне показалось, что он нарочно меня подначивает, и я едва не набросился на него с кулаками. Но, увидев его печальный взгляд, я понял, что он сказал все это не со зла, а от безысходности. Он тоже не понимал, почему результаты столь плачевны, и сказал первое, что пришло в голову. Что ж, по крайней мере он подытожил состояние дел. Пит предложил менять мешок в мусорном ведре два раза в день, независимо от количества мусора. И все же на него я тоже не мог злиться. Он не пытался острить. Просто ничего лучшего он не придумал. Попросив его высказать свои соображения, я чувствовал себя немного виноватым. Откуда ему разбираться в таких вопросах? Ведь опыта у него никакого. Какие его годы! Да и жениться он пока не собирается. Если уж я не понимаю, где ошибся, разве по зубам такая задача ему?Аманда – другое дело. Возраст у нее самый подходящий, к тому же она женщина. Я явно упускал из виду что-то очень важное, несравнимое с мелочами, на которые я бросил все силы. Она молча сидела у стойки с бокалом, в котором тихонько шипелаводка с тоником, и задумчиво изучала мой листок. Я чувствовал, что она что-то знает. Делая вид, что обсуждаю с Питом проблему мусорных мешков, я тайком наблюдал за ней. По ее глазам и по выражению лица было видно: у нее есть что сказать. Но, так же как Дэнни, она скажет это, только когда захочет сама. Мне страшно хотелось знать, что она думает, но ведь спроси ее в лоб – она не ответит.– Ты все еще маешься дурью и пытаешься заработать свои баллы?Я вздрогнул. Вопрос отвлек меня от Аманды. Понятное дело, говорить об этом в таком тоне мог только один человек.– Я тебе говорил, – продолжал Рэй, – но ты меня не слушал. Ты здорово вляпался, приятель. Она просто водит тебя за нос. Придумала способ тебя отшить. Ей слабо сказать прямо – отвали, ведь тогда она будет чувствовать себя виноватой. Но этих баллов тебе ни в жизнь не заработать. Посмотри правде в глаза, черт тебя побери.– Мне неприятно тебя слушать, Рэй, – сказал я. – Но я уверен, что ты заблуждаешься. – Я был страшно горд, что не опустился до его уровня и, вместо того чтобы огрызнуться, возразил сдержанно и достойно.Однако Пит отнесся к этому несколько иначе.– Заткни свою вонючую пасть, ублюдок! – Он угрожающе приподнялся, и Рэй проворно поскакал восвояси. – Не смей так говорить с моим другом! Если тебе не хватает мозгов понять, насколько это серьезно, не лезь куда не просят. Твои поганые теории никого не интересуют. Предупреждаю, держись от нас подальше! Одной ноги ты уже лишился, можешь потерять и вторую!Слова Пита тронули меня до глубины души. Понятное дело, Рэй не представлял собой серьезной угрозы, он мог лишь испортить настроение, но Пит так рьяно бросился на мою защиту, что я воспрянул духом. Теперь, блуждая без карты и компаса в джунглях замыслов Керсти, я уже не чувствовал себя одиноким. Ощутив поддержку, я резко встал и решительно ударил ладонью по стойке.– Нет, господа! – воскликнул я. – Сдаваться я не намерен. Давайте навалимся вместе. Сделаем всё, что в наших силах. Договорились?– Так точно! – рявкнул Пит.– Да, нужно подналечь, – ответил Джордж, по его меркам довольно живо. – Мы это сделаем.Дальше пришлось слегка притормозить, поскольку ничего конкретного мне в голову не приходило. Но это продолжалось недолго.– Я знаю, что делать, – сказал Пит. – Мы опросим всех, кто знает хоть что-нибудь о том, что раздражает женщин в мужчинах. Мы разузнаем всё про разные... как ты их называешь, Сэм?– Бытовые мелочи.– Они самые. Джордж, опроси всех своих бывших подруг, маму, сестру, девушек, с которыми ты ездишь в автобусе, всех, кого можно. Я сделаю то же самое. Завтра же поговорю с Тамсин.Аманда усмехнулась:– Похоже, дела идут на лад?Не удержавшись, Пит улыбнулся. Вспомнив, что роль тактического лидера требует серьезности, он спохватился и, сурово сдвинув брови, продолжил:– Аманда, нам не обойтись без тебя. Ты – наш агент в стане врага. Подумай, что раздражает в мужчинах тебя лично и поговори с подругами. Мы должны знать всё.– В мужчинах нас раздражает только одно, – сказала она.– Что именно?– То, что они есть на свете.Пит протестующее открыл рот, но Аманда перебила его:– Ладно. Попробую что-нибудь сделать.Было ясно, она сказала это, только чтобы не обидеть Пита. Она считала, что Пит идет по ложному следу, это было видно по ее улыбке. У меня снова возникло ощущение, что Аманда что-то недоговаривает. Но что? Оставалось только ждать. Когда придет время, она скажет это сама. Я мог лишь молиться, чтобы этот час настал побыстрее. Бог свидетель, мне как никогда была нужна ее помощь.Спустя некоторое время, когда я в уборной вытирал руки бумажным полотенцем, в дверь бочком вошел Пит. Прислонившись спиной к двери так, чтобы никто не мог нам помешать, он начал шарить по карманам.– Что случилось?– У меня для тебя подарок, – сказал он, вытаскивая бумажник. – Кусочек бумаги. Не беспокойся, оценки внутри нет.– Ха-ха-ха.Он извлек крохотный пестрый клочок бумаги, вырезанный из страницы глянцевого журнала, размером чуть меньше лотерейного билета. Повертев его в руках, я увидел, что он сложен наподобие миниатюрного конверта. Я догадался, что внутри лежит доза кокаина.– От босса, – сказал Пит. – Премия за прошлый уикенд. Недавно Вине побывал у ветеринара, и Терри был так доволен результатами, что решил взять меня в долю. Если можно так сказать. Подарил мне пару граммов. Я подумал, может быть, тебе тоже захочется.Я мгновенно протянул пакетик назад.– Ты рехнулся? Пит смутился.– Ты что, никогда...– Изредка бывает, но...– Просто он устроил вечеринку у Джима, и там...– Ладно, Пит. Всё нормально, спасибо. Я же сказал: изредка. Это никогда не было привычкой. Только с кем-нибудь за компанию. И я никогда не носил это с собой. И сейчас не собираюсь. Мне осталось три недели. Не хватало только, чтобы Кер-сти нашла в моем бумажнике этот чертов кокаин.– Она что, заглядывает в твой бумажник?– Нет, конечно... но дело не в этом. Мало ли что бывает. Я могу потерять его, он попадет в полицию – и что я тогда скажу? Нет, Пит, я не хочу с этим связываться.– Ладно, – пробормотал он. – Нет так нет. Мне просто хотелось сделать тебе приятное.– Я знаю, – мягко сказал я. – И я благодарен тебе, честное слово. За это и за твои идеи тоже. – Мне не хотелось его огорчать. – Знаешь что? Сохрани его для меня. Если мне каким-то чудом удастся заработать эти баллы, мы это отметим.– Мысль неплохая. – Уже повернувшись, чтобы открыть дверь, он глянул на меня и сказал: – Извини, Сэм. Я не хотел создавать тебе лишних проблем. Просто пытался помочь.Иногда его невозможно не любить.– Ты и так помогаешь мне, Пит. И уже помог.

Десятая неделя

Готов поспорить, вы не знаете, что цветы умеют говорить.Речь не о тех цветах, которые получают в подарок, а о тех, которые еще никто не купил. В четверг я узнал, что букет лилий может заговорить покупателя до смерти.Мысль про цветы пришла мне в голову во время утреннего совещания. Раньше я всегда любил это время. Вежливо кивая выступающим, можно дать волю своим мечтам и унестись подальше от скучной работы. Но именно за это в последнее время я возненавидел совещания лютой ненавистью. Когда я на своем рабочем месте пишу письма, отвечаю на звонки или занимаюсь чем-то еще, это отвлекает меня от мыслей о предстоящей разлуке. Тревога, которая не дает мне покоя круглые сутки, отпускает, и я получаю передышку. Думаю, что и Дэнни я не бросаю именно из-за этого. С ним у меня есть надежда хоть чего-то добиться. Правда, на этой неделе он снова исчез. Это очень досадно, ведь в «Селфриджес» мне удалось сделать шаг вперед. Я здорово беспокоюсь, где он и с кем. Хотя че-рез пару дней он наверняка объявится как ни в чем не бывало.Итак, как я уже сказал, я рад любой возможности отвлечься. Но на совещаниях этот кошмар поглощает меня целиком. Я думаю только о Керсти. Воображение переносит меня в кинозал на одно-единственное место. Здесь всегда показывают один-единственный фильм: Керсти бросает Сэма, нечто среднее между фильмом ужасов и слезливой мелодрамой. Пока какой-то тип из отдела кадров бубнил про технику безопасности при работе с ксероксами, я думал, что предпринять. Может быть, нужны более решительные действия, чем смена мешка в мусорном ведре? Я вспомнил Стива: он говорил, что не зря кое в чем принято придерживаться традиций и есть вещи, которые всегда нравились женщинам, например цветы. Ага! Цветы.Но одновременно с этой мыслью мне в душу закрались сомнения. В нормальных обстоятельствах Стив был абсолютно прав, но, может быть, сейчас не лучшее время дарить Керсти цветы? Она может увидеть в этом жест отчаяния. Разумеется, это так и есть, я действительно в отчаянии. Но я опасался показать, что зашел в тупик. И все же я решил, .что Стив прав. Цветы есть цветы, и все женщины их любят.Недалеко от нашего офиса была цветочная палатка. В обеденный перерыв я вышел на улицу.Царила обычная в это время сутолока. По дороге я вспоминал все способы, которыми я признавался Керсти в любви. Надпись на запотевшем зеркале в ванной; запеченное в булочку стихотворение собственного сочинения (булочку мне испекли на заказ в ресторане); обычное «Я тебя люблю» на маленьком листке под пакетом кукурузных хлопьев утром в понедельник, когда впереди вся неделя и до следующих выходных еще так далеко. Чего я только ни придумывал, чтобы удивить ее и заставить улыбнуться, и каждый раз радовался, что мне удалось избежать банальных цветов. Но теперь настал час вспомнить слова Стива. Банальность становится банальностью именно в силу своей популярности.– Привет, приятель! Чем могу помочь? – Жизнерадостный плотный коротышка излучал уверенность опытного продавца. Комплексом неполноценности по поводу своей внешности он явно не страдал. Я немедленно представил себе, как он обменивается двусмысленными шуточками со своими покупательницами, небезуспешно пытаясь завязать более тесное знакомство.– Я хочу купить цветы для своей девушки.– Цветы... – Он окинул взглядом свою палатку. – Пожалуй, цветы у меня найдутся.Сказать по правде, я не слишком хорошо разбираюсь в цветах. Я знаю, как выглядят розы, нарцис-сы и маргаритки, но не более того. Названные сорта являются стандартными символами любви, но это слишком уж тривиально. С таким же успехом можно отправиться вмести с Керсти в ближайший «Берни Инн» и купить ей пару пластиковых цветов у разносчика.Я решил чистосердечно признаться в своем невежестве:– Что бы вы порекомендовали?– По какому случаю цветы? День рождения? Годовщина?– Если я скажу, вы не поверите. Он засмеялся.– Я понял, вам нужно произвести на нее впечатление.Я кивнул.– Тогда лучше всего взять вот эти, – сказал он, снимая букет с верхней полки.– Как они называются?– Лилии.Лилии. Кажется, именно их упоминал Стив.– Отлично, их я и возьму.– Сколько?– На десятку.Он добавил к цветам немного зелени из отдельного ведра и завернул их в бумагу.– На пышный букет не тянет, – задумчиво сказал я.– Могу добавить зелени...Но по его нерешительному тону я понял, что зелень мне не поможет.– Ладно, еще пять штук.– Пять так пять. Пятнадцать фунтов. Вы перед ней провинились? Забыли про годовщину свадьбы?Я не ответил. Он сделал новый букет, и опять он показался мне недостаточно впечатляющим.– Еще. До двадцати фунтов.– Отлично. Двадцать фунтов. Это тянет уже не на годовщину. Вы, наверное, проигрались в карты.Неужели он так же развязно держится со всеми покупателями? И что при этом чувствуют те, кто действительно забыл про годовщину свадьбы или, хуже того, проигрался? Интересно, его ни разу не били?Букет лилий за двадцать фунтов выглядел достаточно внушительно. Вернувшись в офис, я поставил цветы в старую вазу на кухоньке, где мы готовим себе кофе, и поздравил себя с тем, что баллов у меня прибавилось. Я чувствовал, что принял верное решение.Но время шло, и моя уверенность постепенно таяла. Ко мне вернулась прежняя тревога: Керсти воспримет цветы как жалкие потуги спасти игру. Нет, Стив прав, такого быть не может. А если Стив ошибается? Господи, почему все так сложно?!Я решил подбросить резинку и посмотреть, упадет она на голубую плитку или на серую. Голубая – цветы. Резинка приземлилась на серый квадратик. Мысль о цветах была отвергнута. Но что мне теперь с ними делать? Выкинуть? Нет, я придумал кое-что получше.– Это мне? – Увидев цветы, Аманда просияла.– Да. Хочу поблагодарить тебя за участие в работе Кабинета.– О, Сэм, как это мило! Да ты и вазу уже нашел. Давай-ка поставим их на подоконник. – Она немного повозилась, освобождая место для букета, потом обернулась и обняла меня. – Спасибо, Сэм. Они просто великолепны.– Хм... да... знаешь ли... – О, непревзойденное мужское красноречие!– Если уж ты подарил такие потрясающие цветы мне, могу себе представить, какой букет ты приготовил для Керсти.Черт! Так я и знал. Я посмотрел на часы. Только бы палатка не закрылась.– Хм... да... Букет для Керсти... Да, конечно. Это уйма баллов.Аманда пару секунд помолчала, открыла рот, но очень быстро закрыла его. Она снова посмотрела на цветы и наконец сказала:– Они действительно... очень-очень красивые. Я кивнул и тоже пробормотал что-то насчетлилий. Но в душе шевельнулась тревога. Что она хотела сказать? Она хотела что-то сказать, когда я упомянул про баллы. Наверняка что-то про Кер-сти. Про Керсти, про меня и про мои шансы. О том же самом она думала в воскресенье в «Митр». Что она не решилась сказать?Нет! Только не это! И все-таки это так. Теория Рэя. Аманда согласна с ним. Мне никогда не заработать эти баллы. Керсти просто нашла предлог оставить меня. Поэтому Аманде так неловко об этом говорить. Рэй – бесчувственный как бревно, он вываливает все, что приходит ему в голову, не думая, что может причинить боль. Аманда не такая. Она щадит чувства других людей. Но это не меняет дела. Она с ним согласна. Господи! Я должен немедленно уйти. Пробормотав что-то про лилии, которые нужно опрыскивать водой, я, не разбирая дороги, бросился вниз по лестнице и немного успокоился, лишь рухнув в свое кресло. К счастью, Джордж в это время разговаривал по телефону и не заметил, в каком я состоянии. Я схватил со стола первые попавшиеся бумаги и попытался сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27