– Я знаю, что это был он, мой господин. Как и в случае с тем бедным рыцарем, о котором говорили сегодня.
Схватившись за меч, Норкросс шагнул ко мне.
– Ты снова оскорбляешь меня, шут. Я разрублю тебя надвое.
– Успокойся. – Герцог поднял руку. – У тебя еще будет такая возможность. Ты выдвинул серьезное обвинение, шут. Однако же, насколько мне известно, крестовый поход продолжается, и армии Раймунда и Боэмунда уже вышли к Святому городу. А вот ты каким-то образом оказался здесь. Как же получилось, что твоя служба закончилась так рано?
На это обвинение у меня ответа не было. Я опустил голову. Болдуин криво усмехнулся.
– Ты говоришь о нанесенном тебе оскорблении, шут, однако твои собственные преступления не исчерпываются вчерашним. К прелюбодеянию и мошенничеству должно добавить дезертирство.
Не в силах сдерживать злость, я бросился к Норкроссу, но, прежде чем успел сделать первый шаг, люди герцога повалили меня на землю.
– Шут рвется посчитаться с тобой, Норкросс, – заметил Болдуин.
– А я с ним, мой господин.
– Ты его получишь. Но драться с ним на поединке унизительно для тебя, рыцарь. Думаю, ты уже достаточно пострадал от этого прохвоста. – Он махнул рукой. – Уведите его. – И, повернувшись к Норкроссу, добавил: – Завтра в полдень можешь срубить ему голову.
– Вы оказываете мне честь.
Рыцарь поклонился.
Болдуин удрученно покачал головой.
– Шут, содержатель постоялого двора, лазутчик... как ни назови, а получается плохо. Жаль, жаль. Придется вернуться к Палимпосту. Что ж, по крайней мере ты успел хорошо нас посмешить. – Он встал и завернулся в плащ, собираясь уходить. – И вот что еще, Норкросс...
– Да, мой господин?
– Шея шута не заслуживает острого лезвия.

Глава 54

Меня стащили по ступенькам, в кровь обдирая колени о грубый каменный пол. В нос ударил отвратительный запах, запомнившийся еще с прошлой ночи. Я услышал смех и лязг тяжелой двери. Два здоровяка-стражника схватили меня за руки и швырнули в открытую камеру.
Когда в глазах прояснилось, я увидел ухмыляющееся лицо Армана.
– Быстро вернулся, а, шут? Должно быть, тебе все же понравились здешние удобства.
Я уже собирался послать его к чертям, но тут Арман пнул меня в живот, и слова вылетели из меня вместе с хрипом.
– Только на этот раз у нас на ужин рагу.
Стражники рассмеялись. Арман, обладавший силой медведя, рывком заставил меня сесть, потом опустился рядом со мной на колени и покачал головой.
– Не везет мне, каждый раз достается какой-то сброд. Ни одного благородного. Только шлюхи, церковные воры, нищие, евреи да прочая мразь... Теперь вот шут. Хоть что-то новенькое.
В камеру вошел напарник Армана, волоча за собой тяжелую цепь.
– Это для тебя, шут. Долго ты у нас не задержишься, но герцог заплатил за самый лучший номер, а к нему прилагаются цепи.
Арман поднял меня и завел руки за спину.
– Ты счастливчик. Отрубят голову, а это почти не больно. Как укус. Вот здесь... – Он ущипнул меня за шею. – Вот если бы ты задержался, я бы показал кое-что по-настоящему интересное. Мы здесь многое умеем: щелкаем яйца, рвем ноздри, выворачиваем глаза... Для каждого дела свой инструмент. Мой любимый – раскаленная кочерга. Как вставишь в задницу!.. И насморк уже не страшен.
Его напарник тем временем начал медленно обматывать цепь вокруг моей груди.
– Подожди, – быстро сказал я, поднимая руку, чтобы отвлечь его. – Сейчас... – Я сделал глубокий вдох, набирая в грудь как можно больше воздуха.
– Знаю, – сочувственно закивал Арман. – Поначалу немного жмет. Но когда чуть пообвыкнешься, спать будешь как убитый.
Я подержал руку вверху еще немного, потом благодарно улыбнулся тюремщику и сделал еще три глубоких вдоха.
– Готов?
Арман вскинул брови.
Я кивнул.
– Готов.

Глава 55

На полу крошечной камеры я вертелся, изгибался, напрягался и расслаблялся, стараясь сбросить с себя тугие кольца цепи.
Я не знал, сколько времени прошло и сколько еще осталось, но твердо сознавал, что если не выберусь из подземелья к тому моменту, когда за мной придут, то лишусь головы.
Еще один выдох, и рукам вдруг стало чуточку свободней.
Несколько часов... Дюйм свободы... Потом еще полдюйма. Объятия железного змея ослабли, но пока недостаточно.
Я втянул голову в плечи, и подбородок оказался под цепью. Впервые за долгое-долгое время мне удалось вздохнуть свободно. Я вытащил из плена одну руку. Потом другую.
Эхо голосов... Кто-то спускался по ступенькам. Кто-то принес ужин. Пришло время перекусить. Я слышал довольный смех надзирателей.
В соседних камерах заворочались, зашумели. Снова шаги... последнюю миску несли мне.
– Итак, – со вздохом произнес знакомый голос, – похоже, я снова при деле.
Я поднял глаза. Перед решеткой камеры стоял... Палимпост, смещенный с должности шут. В руке у него был мой посох.
– Явился позлорадствовать, – пробормотал я, ощущая горький вкус поражения.
– Совсем нет. – Он позвенел связкой ключей. – По правде говоря, я пришел освободить тебя.
Я недоверчиво посмотрел на него, уверенный в том, что это какая-то жестокая шутка. Расплата... Подождал, рассчитывая услышать смех надзирателей. Но никто не смеялся. Никто не приходил.
– Мы с Бетт усыпили тюремную стражу. Добавили кое-что в суп. Так что давай-ка побыстрее выбираться отсюда.
– Бетт... и ты... – Я смотрел на него с изумлением и растерянностью, не веря ушам. Человек, потерявший из-за меня завидную работу, размахивал ключами от моей клетки. – Мне это не снится?
– Не снится. Ты вообще не увидишь снов, если не оторвешь задницу от пола.
Палимпост вставил ключ в замок и повернул. Дверь открылась.
Я все еще не мог поверить в происходящее. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Даже если бывший шут вознамерился сыграть со мной злобную шутку, даже если за ближайшим углом притаился желавший поделить меня надвое Норкросс... в любом случае завтра я буду мертв.
– Надо как-то вытащить тебя из этих цепей, – сказал Палимпост.
– Никаких проблем.
Я повертел плечами и руками, и кольца тяжеленной цепи начали раскручиваться на глазах изумленного шута.
Палимпост покачал головой.
– Черт возьми, здорово у тебя получилось. А теперь поспеши... уходим.
Я схватил его за руку.
– Подожди. Зачем ты это делаешь? Ты ведь ничем мне не обязан.
– Профессиональная любезность.
Он пожал плечами.
– А если серьезно? – Я положил руку ему на плечо. – Все-таки почему?
Он посмотрел на меня полными боли глазами.
– Ты спас дорогих моей возлюбленной людей. Но неужели ты думаешь, что один способен рисковать всем ради любви?
Я растерянно посмотрел на него.
– Ты... и Бетт?
– А что, в это так трудно поверить? К тому же было бы большой несправедливостью допустить, чтобы мир потерял такого шута. Ты действительно оказался не столь уж плох.
Он вручил мне дорожный мешок с вещами, посох и темную накидку. Я достал из мешка нож и сунул за пояс, под тунику. Потом укрылся накидкой и двинулся к лестнице.
– Не туда, – предупредил Палимпост и взял меня за руку. – Следуй за мной.
Мы продолжили путь по подземелью. Оно сначала расширилось, потом сузилось, и мы оказались в крохотном закутке. Палимпост уверенно опустился на колени, вынул из стены камень, и я увидел впереди узкий проход.
– Впереди будет развилка. Когда дойдешь до нее, сверни влево. Выйдешь ко рву. Дальше иди к лесу. В темноте тебе бояться нечего. Свернешь вправо – окажешься в замке. Запомни – влево.
Согнувшись, я вступил в проход.
– Спасибо. Ты хороший человек. Жаль, что причинил тебе неприятности.
– Ради любви можно рискнуть и жизнью, – усмехнулся шут. – Передай Норберту, что спокойной жизни у него не будет. В следующий раз удар нанесу я.
Он подтолкнул меня в спину. Коридор был узкий, низкий и неровный. К тому же ноги моментально оказались по щиколотку в холодной воде. В нос ударили отвратительные запахи. Я то и дело наталкивался на выступы стен или на плавающие предметы. Уверен, то были дохлые крысы.
К счастью, идти было недалеко, и вскоре я добрел до развилки. Влево, сказал Палимпост, за крепостные стены. К лесу. И свободе.
Но все уже было решено, и я без колебаний свернул вправо. И пошел вдоль мрачных высоких стен. Назад, к замку...
У меня еще оставались там дела.

Глава 56

Темный туннель вывел меня – надо же! – к очагу в большом зале собраний внутри замка. Убрав закрывавший выход камень, я выбрался наружу. Тут и там лежали вповалку спящие рыцари. Будить их никак не входило в мои намерения – любой мог зарубить меня тут же, на месте.
Взяв у одного храпящего и, похоже, мертвецки пьяного рыцаря меч и захватив валявшийся на полу кусочек сыра, я осторожно пробрался к двери и торопливо выскочил в коридор.
Я не знал, который час, но в коридорах было совершенно тихо и темно. Кое-где еще догорали свечи.
Посматривая по сторонам, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь, я побежал к главным воротам.
Сердце успокоилось только во дворе – меня никто не заметил. По темному двору слонялись солдаты. На башнях расхаживали караульные. Где-то заржала лошадь – запоздалый всадник галопом промчался через ворота. Закутавшись в накидку, я поспешно пересек внутренний двор.
Норкросс обычно спал в своей комнате около солдатских бараков. Путь туда лежал по узкой каменной лестнице, с обеих сторон освещенной укрепленными на стенах факелами.
Я направился к двери. Остановился. Несколько раз глубоко вздохнул. По спине прокатилась капля холодного пота. Из комнаты доносились странные звуки. Хихиканье... писк... Значит, он здесь, ублюдок...
Я вынул меч из-под накидки. Я должен это сделать.
За жену и сына. За Софи и Филиппа.

Глава 57

Я толкнул тяжелую дверь, и она отворилась. Комнату освещала всего одна свеча. На полу – разбросанная одежда. Норкросса... и женская...
Кто-то тяжело, с натугой пыхтел. Кто-то постанывал.
На кровати, ухватившись обеими руками за спинку и раскинув ноги, лежала не совсем раздетая женщина. Норкросс, в одной тунике, разделывал ее сзади.
В женщине я почти сразу узнал Эстеллу. Занятые друг другом, они не сразу обратили внимание на то, что в комнате есть кто-то еще.
Первым повернулся рыцарь:
– Кто там?
Я сделал шаг вперед, на свет, и подмигнул Эстелле.
– Госпожа, мой вам поклон. Похоже, вы постоянно попадаете в неприятное положение. Рискну предположить, что это вам даже нравится.
– Ты... – прохрипел Норкросс.
Глаза у него вспыхнули, как будто он увидел поджаристый свиной бочок.
– Я.
Рыцарь оторвался от Эстеллы, которая поспешила прикрыться простыней, поднялся и утерся собственной рубашкой.
– Не знаю, как ты сумел освободиться, но чтобы прийти сюда... Вижу, ты парень с яйцами.
– Хорошо. По крайней мере у одного из нас они имеются, – ответил я, скользнув по нему взглядом.
Норкросс криво усмехнулся и потянулся за мечом.
– Раз уж шут здесь, придется снять с него голову сегодня. Тогда завтра можно будет подольше поспать.
Полуголая Эстелла, схватив одежду, метнулась к двери.
– Не спеши, – бросил ей вслед Норкросс. – Ничто так не возбуждает, как возможность выпустить из человека кишки. У тебя и высохнуть не успеет...
Не спеша, с презрительной ухмылкой на губах, глядя на меня, как на оказавшегося под ногой червяка, рыцарь обошел кровать и остановился.
– Ну, шут, ты хотел справедливости.
Он издал воинственный клич и нанес удар. Меч, описав широкую дугу, устремился к моей шее.
Клинки лязгнули, столкнувшись. Я сделал выпад снизу, но Норкросс отбил атаку.
Уже после первых ударов я понял, что имею дело с опытным бойцом. Я и сам многому научился в походе и определенно никого не боялся, но Норкросс орудовал мечом с такой легкостью, словно не чувствовал его веса. Рыцарь! И убийца женщин и детей.
Он снова перешел в наступление, нанося один за другим такие мощные удары, как будто вознамерился расщепить меня надвое. Я отпрыгнул, и лезвие со свистом разрезало воздух в паре дюймов от моей щеки.
После очередного выпада мне удалось прижать его меч к полу. Несколько секунд мы стояли лицом друг к другу, тяжело дыша, с опущенным оружием.
– Ты дерешься, как женщина, – усмехнулся он.
И вдруг ударил меня головой в лоб.
В следующий момент я оказался на кровати, едва не придавив с криком метнувшуюся в сторону Эстеллу. С большим трудом мне удалось парировать два выпада.
Клинки вышибали искры, холодный лязг металла отдавался в ушах. Я нанес ответный удар, Норкросс легко блокировал. Лезвие его меча скользнуло вниз, полоснув мое предплечье. Я вскрикнул от острой, обжигающей боли. Рана моментально наполнилась кровью.
– Почувствовал? – усмехнулся Норкросс. – Сейчас будет еще больнее.
Он набросился на меня, размахивая мечом, как топором. Я отбивался из последних сил, отступая под его неукротимой мощью.
Руки налились тяжестью. Я понимал, что все вот-вот решится, что в какой-то момент опоздаю, не успею... Да, я хотел его убить. Хотел больше всего на свете. Хотел посчитаться с ним за все. Но проигрывал. Безнадежно.
В конце концов Норкросс загнал меня в угол. Отчаянно защищаясь, я попытался уколоть его снизу. Он легко отвел мой меч. Он смеялся, понимая, что взял верх. Его несвежее дыхание било мне в нос. Запах его пота раздражал меня. Гнусная ухмылка на его физиономии было последнее, что я видел.
– Отправляйся в могилу, зная, что я отымел твою жену. Я выплеснул в нее свое семя, и когда кончил, она просила еще.
Меч выскальзывал из пальцев, до смерти оставалось несколько дюймов. Свободной рукой я потянулся к поясу. Там кинжал – мой последний шанс.
Глаза Норкросса были близко, я видел в них ярость и решимость.
– Слушай меня, шут. Это последнее, что ты услышишь в этой жизни.
– За Софи... за Филиппа! – крикнул я ему в лицо и выбросил руку с кинжалом.
Вперед и вверх. В грудь врага. Я почувствовал, как рвались сухожилия, как треснула кость, но его лицо даже не дрогнуло.
Я толкал кинжал, вонзая его глубже и глубже, но Норкросс все смотрел на меня, буравя глазами. Невероятно! И лезвие меча вжималось в мою шею.
Внезапно он открыл рот, как будто хотел сказать что-то еще, но вместо слов из горла хлынула кровь. Руки выпустили меч, Норкросс пошатнулся.
Не вытаскивая кинжал, я оттолкнул его от себя.
Эстелла вскрикнула, как будто ранили ее.
Шатаясь, словно пьяный, Норкросс еще попытался удержаться на ногах. Не смог. Упал на колени. Уже заваливаясь на бок, он еще раз посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло удивление.
Нахлынувшее в первый миг облегчение уступило место печали. Я отомстил за Софи и Филиппа, но лишь теперь осознал, что больше для меня в этом мире ничего не осталось. Я потерял все, что придавало жизни смысл.
Я поднял меч, схватил Эстеллу за волосы. Она подставила меня. Она едва не стоила мне жизни.
Я поднес меч к ее шее.
– Не кричи и не зови на помощь. Ты поняла?
Она молча кивнула, глядя на меня круглыми от страха глазами.
– Тебе повезло, что я шут, а не рыцарь.

Глава 58

Едва держась на ногах от усталости и опасаясь, что Эстелла, несмотря на предупреждение, поднимет шум, я выбрался из комнаты павшего рыцаря. Теперь я стал еще и убийцей.
Я взял посох и меч и незаметно спустился с башни. Ров давно высох, так что переправиться не составило труда. Выбравшись, я побежал наверх, держась в тени. Побежал по пустынным улицам прилегающей деревни.
Я бежал, пока не оказался в лесу.
Рука висела, как разрезанный бифштекс, из раны обильно текла кровь. Я промыл ее в ручье, прочистил, как мог, и перевязал оторванной от туники полоской материи. Уже не просто дезертир, а преступник, человек вне закона, убийца благородного рыцаря. Я понимал, что Болдуин обязательно организует погоню. Нужно было уйти от замка как можно скорее. Но куда?
Держась подальше от главных дорог, я прятался в лесу. Меня мучили голод и жажда, но согревало и придавало сил осознание того, что Софи и Филипп отомщены. Я даже надеялся, что Бог простит мой грех.
На рассвете я услышал стук копыт и спрятался в кустах. Отряд рыцарей проскакал мимо. Куда они направлялись? В Вилль-дю-Пер? В другие деревни?
Я шел на восток, следуя вдоль главной дороги, держась поближе к лесу, избегая встречных. Я не знал, куда иду. Рука болела. Рана нарывала.
К вечеру второго дня я достиг хорошо знакомой развилки. На восток лежала моя деревня, Вилль-дю-Пер. День пути. Там был когда-то мой дом. Там остался Мэттью, брат моей жены. Мои друзья, Одо и Жорж. Воспоминания о Софи и могила сына.
Там мне всегда были бы рады. Для всех, кто жил в Вилль-дю-Пер, я оставался своим, Хью-рассказчиком, Хью-весельчаком. Они бы приняли меня как заблудшего сына.
И вдруг мне стало грустно.
Я не мог вернуться. Моя деревня во владениях Болдуина. Там меня станут искать в первую очередь. Но главное – Вилль-дю-Пер перестал быть моим домом. Теперь он просто место, где мои сны никогда не были бы свободны от воспоминаний.
Голиарды учили меня, что жизнь, как хорошая песня, состоит из стихов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35