Эндрю Гросс Джеймс Паттерсон
Шут



Джеймс Паттерсон, Эндрю Гросс
Шут

Пролог
Находка

Мужчина в коричневом твидовом костюме и темных солнцезащитных очках в черепаховой оправе пробился через шумную толпу взволнованных газетчиков, запрудившую ступеньки лестницы у входа в Исторический музей городка Боре.
– Вы можете рассказать нам об артефакте, доктор Мадзини? Он подлинный? Вы из-за него приехали? – сыпала вопросами какая-то женщина, тыча в лицо доктору микрофон с логотипом "Си-эн-эн". – Тесты на ДНК уже проведены?
Альберто Мадзини пребывал не в лучшем расположении духа. Откуда эти стервятники обо всем знают?
Он досадливо отмахнулся от репортеров и телеоператоров.
– Сюда, пожалуйста, доктор, – подсказал один из служащих музея. – Проходите.
В холле Мадзини ждала миниатюрная темноволосая женщина в черном брючном костюме. На вид ей было лет сорок с небольшим, и при появлении почтенного гостя она, похоже, едва удержалась от того, чтобы сделать реверанс.
– Спасибо, что приехали. Я Рене Лакас, директор музея. Попыталась, знаете ли, успокоить прессу, но... – Она пожала плечами. – Уже пронюхали, чем здесь пахнет. Как будто мы атомную бомбу нашли.
– Если обнаруженный вами артефакт окажется подлинным, – бесстрастно заметил Мадзини, – это будет посильнее атомной бомбы.
В качестве директора Ватиканского музея Альберто Мадзини исследовал и выносил авторитетное суждение о всех важных находках религиозного значения, обнаруженных за последние тридцать лет. О глиняных табличках якобы одного из учеников Иоанна, найденных в Западной Сирии. О первой Библии Верикотте. И то и другое хранилось теперь в сокровищницах Ватикана. Занимался Мадзини и подделками, число которых измерялось сотнями.
Рене Лакас провела гостя через холл XV века, выложенный плиткой с геральдическим гербом.
– Вы сказали, что реликвию обнаружили в раскопанной могиле? – спросил Мадзини.
– Да, при строительстве торгового комплекса. – Женщина улыбнулась. – Даже в центре города постоянно что-то строят. Бульдозер наткнулся на то, что было, по-видимому, криптой. Мы бы так ничего и не заметили, если бы пара саркофагов не развалилась у нас на глазах.
Вместе они вошли в маленькую кабину лифта, который поднял их на третий этаж.
– Могила принадлежала какому-то полузабытому герцогу, умершему в 1098 году. Сразу же провели кислотный и фотолюминесцентный тесты. Возраст вроде бы подходящий. Поначалу мы удивились: как могла столь ценная и древняя реликвия преодолеть полмира и оказаться в захоронении одиннадцатого века?
– И что же вы обнаружили? – спросил Мадзини.
– Похоже, наш герцог действительно принимал участие в крестовом походе. Известно также, что он искал реликвии, сохранившиеся со времен Иисуса. – Они подошли к двери директорского кабинета. – Советую вдохнуть поглубже, сейчас вы увидите нечто поистине необыкновенное.
Артефакт лежал на столе, на простой белой скатерти, и выглядел именно так, как и должна выглядеть столь бесценная вещь – скромно и непритязательно.
Только теперь Мадзини снял наконец солнцезащитные очки. Задерживать дыхание не пришлось – дух перехватило от первого же взгляда.
Господи, какая там атомная бомба!..
– Посмотрите внимательнее. Там есть надпись.
Доктор склонился над находкой. Да, надпись должна быть. Пока все сходилось. Вот и надпись. На латыни. Он прищурился. "Acre, Galilee..." Мадзини еще раз осмотрел артефакт. Возраст примерно тот. Нужные отметины на месте. Все соответствует описанию в Библии. Но как случилось, что эта вещь оказалась погребенной здесь?
– В общем-то это ничего не доказывает.
– Конечно, я понимаю, – пожала плечами Рене Лакас. – Но, доктор... я сама здешняя. Мой отец из долины, и его отец тоже оттуда, и отец его отца тоже. Задолго до того как могила была вскрыта, на протяжении сотен лет в этих краях рассказывают легенду... точнее, легенды. Здесь их знает любой мальчишка. Согласно им священная реликвия действительно попала сюда, в Боре, девятьсот лет назад.
Мадзини видел сотни реликвий, претендовавших на звание священных, но в этой ощущалась особенная, огромная сила, притягательная и будоражащая. Его вдруг охватило желание встать перед ней на колени. Не в силах противиться этому, важный гость почтительно опустился на каменный пол, словно узрел самого Иисуса Христа.
– Я ждала вашего приезда, чтобы позвонить кардиналу Перро в Париж, – сказала женщина.
– Забудьте о Перро. – Мадзини поднял голову и провел языком по пересохшим губам. – Мы позвоним папе римскому.
Он никак не мог отвести взгляд от невероятного артефакта, лежавшего на обычной белой скатерти. Это был не просто пик его карьеры – это было чудо.
– Есть еще кое-что, – сказала мадемуазель Лакас.
– Что? – пробормотал Мадзини. – Что еще?
– Согласно той самой легенде, бесценная реликвия давно находится здесь. Только принадлежала она не герцогу, а человеку куда более низкого положения.
– Кто же был тот простолюдин, сумевший завладеть столь ценной вещью? Священник? Или, может, разбойник?
– Нет. – Карие глаза Рене Лакас округлились. – Он был шутом.

Часть первая
Происхождение комедии

Глава 1

Вилль-дю-Пер, городок в южной Франции, 1096 г.
В церкви звонили колокола.
Громкий, тревожный перезвон эхом разлетался по полуденному городку.
За четыре прожитых здесь года я лишь дважды слышал, чтобы колокола звонили средь бела дня. В первый раз – когда пришло известие о смерти королевского сына. Во второй – когда через город пронесся отряд соперника нашего господина. Пронесся, оставив убитыми восемь человек и сожженными до основания чуть ли не все жилища.
Что происходит?
Я метнулся к окну постоялого двора, который держал вместе со своей женой, Софи. Люди, многие с инструментами, сбегались на площадь. "Что случилось? – вопрошали они. – Кому нужно помочь?"
Затем всеобщее внимание обратилось к Арно, владельцу небольшого участка у реки. Промчавшись по мосту на своем муле, он вытянул руку в сторону дороги и закричал:
– Идут! Они идут! Они уже почти здесь!
С востока вдруг долетел разноголосый гул. Я перевел взгляд на деревья, прищурился... и разинул рот. Господи, мне это снится, сказал я себе. Ведь в наших краях появление странствующего торговца с тележкой уже считалось событием. Я моргнул... и еще раз...
Такого скопления народа видеть мне еще не приходилось! Теснясь на ведущей в селение узкой дороге, гудящая людская масса вытянулась насколько хватало глаз.
– Софи, сюда! Быстрее! – крикнул я. – Тут такое...
Жена, с которой мы прожили уже три года, подбежала ко мне. Золотистые волосы прикрывала белая шапочка.
– Матерь Божья... Хью...
– Это армия, – пробормотал я, сам еще не веря увиденному. – Армия Крестового похода.

Глава 2

Призыв папы долетел даже до нашего городка, Вилль-дю-Пер. Мы уже слышали о людях, которые, побросав семьи и нашив на одежду крест, движутся по направлению к Авиньону. И вот они здесь... армия крестоносцев идет маршем через Вилль-дю-Пер!
Но какая армия! Запрудившие дорогу несметные толпы скорее походили на сброд, о котором говорилось в писаниях Исайи и Иоанна. Мужчины, женщины, дети, вооруженные дубинками и захваченными прямо из дому орудиями мирного труда. Сколько их там было? Тысячи. Никакой единой формы, никаких доспехов – только лишь пыльные красные кресты, неуклюже нашитые или намалеванные краской на драных рубахах. И во главе этого сброда не какой-нибудь доблестный герцог или король в украшенной гербом кольчуге, гордо восседающий на благородном коне, нет – маленького росточка человечек в домотканой монашеской рясе, босоногий, лысоватый, в соломенной шляпе вместо короны, ехал впереди на обыкновенном муле.
– Если они чем напугают и обратят в бегство турок, то лишь своим ужасным завыванием, – заметил я, качая головой, – а уж никак не мечами.
На наших с Софи глазах колонна достигла каменного моста на окраине городка. Молодежь и старики, мужчины и женщины, с пиками, булавами и древними мечами, некоторые в ржавых рыцарских доспехах. Телеги, тачки и повозки, усталые мулы и оторванные от плуга лошади. Тысячи и тысячи.
Жители городка замерли, в изумлении тараща глаза. Выбежавшие вперед дети пританцовывали возле монаха. Ничего подобного никто из нас прежде не видел. Здесь никогда ничего не происходило!
Я и сам стоял пораженный, словно явился свидетелем чуда.
– Софи, скажи мне, что ты видишь?
– Что я вижу? Я вижу армию, в которой все либо святые, либо полные дураки. В любом случае экипирована она уж точно хуже некуда.
– Но приглядись хорошенько, здесь же нет ни единого дворянина. Самые обычные люди вроде нас с тобой.
Внизу под нами огромная колонна сбивалась в толпу, заполняя главную площадь. Странный монах остановил мула, потянув за поводья. Какой-то бородатый рыцарь помог ему спешиться. Встречать монаха вышел городской священник, отец Лео. Пение прекратилось, крестоносцы опустили оружие и кирки. Все население городка сбежалось к крохотной площади. Каждый хотел послушать, что скажет предводитель воинства.
– Меня зовут Петр Пустынник Петр Пустынник (1050 – 1115) – монах-аскет, основатель монастыря, проповедник. Считается одним из вдохновителей Первого крестового похода. – Здесь и далее примеч. пер.

. – Голос монаха прозвучал на удивление громко и сильно. – Его святейшество папа римский Урбан доверил мне возглавить армию защитников веры, дабы привести ее в Святую землю и вырвать священный гроб из рук язычников. Есть ли здесь воистину верующие?
Странное впечатление производил этот монах – бледный, с длинным носом, придававшим ему сходство с мулом, в бурой от грязи рваной рясе и босоногий. Однако когда он говорил, то как будто вырастал, и голос его, наливаясь мощью и уверенностью, звенел не хуже колокола.
– Земля, на которой Господь наш принес великую жертву, осквернена нечестивыми турками. Поля, по которым текли некогда молоко и мед, политы ныне кровью христианских мучеников. Церкви разорены и преданы огню, святилища уничтожены. Бесценные реликвии веры, кости святых, брошены голодным псам; заветные сосуды, хранившие кровь самого Спасителя, валяются, как мусор, как бутыли с прокисшим вином.
– Присоединяйтесь к нам! – загудела толпа крестоносцев. – Побьем поганых и воссядем с Господом на небесах.
– Тем, кто пойдет с нами, – продолжал монах, назвавшийся Петром, – тем, кто отложит мирские дела и вступит в ряды нашей армии Крестового похода, Его святейшество папа Урбан обещает неслыханное вознаграждение. Богатство, добычу и славу в битве. И не только это. Его святейшество берет на себя заботу о ваших семьях, обо всех, кто, исполняя долг, останется здесь. Им – вечная жизнь в раю, у ног благодатного Господа нашего. Вернувшимся из похода – свободу от крепостной зависимости. Кто с нами, храбрецы?
Монах распростер руки, приглашая всех вступать в его войско. И надо признать, устоять перед таким призывом было невозможно.
Одобрительные возгласы доносились со всех сторон. Люди, которых я знал годами, кричали:
– Я... я пойду!
Я видел, как Мэтт, старший сын нашего мельника, вскинул руки и обнял мать. Видел, как кузнец Жан, силач, гнущий железо голыми руками, опустился на колени и принял крест. Еще несколько человек, в большинстве своем молодые парни, сбегав домой за вещами, тоже соединились с толпой воинов веры.
– Dei leveult! – кричали все. – Бог того хочет!
Кровь моя вскипела. Какое невероятное приключение ожидает их всех. Какие богатства! Какие трофеи! Какая редкая возможность раз и навсегда изменить свою судьбу. Душа моя ожила. Я подумал о свободе, которую смогу обрести в походе, о сокровищах, которые захвачу по пути. В какой-то миг я уже почти поднял руку и открыл рот, чтобы крикнуть: "Я тоже пойду с вами! Я принимаю крест!"
Но тут рука Софи легла на мое плечо, и я прикусил язык.
Еще немного, и процессия тронулась в путь. Крестьяне и каменщики, хлебопеки и служанки, шлюхи, жонглеры и преступники подняли на плечи мешки и самодельное оружие и затянули песню. Петр Пустынник взобрался на мула, кивком благословил наш городок и вытянул руку в направлении на восток.
С тоской и грустью смотрел я им вслед. С той тоской и жаждой перемены мест, которая, как мне казалось, осталась в прошлом. В юности я много путешествовал. Мое детство прошло среди голиардов Голиарды – странствующие священники и студенты в странах средневековой Европы, проповедники "веселой жизни".

, странствующих монахов и школяров. Было в тех днях что-то такое, о чем я все еще скучал, что застыло, уснуло во мне за годы жизни в Вилль-дю-Пер, но не умерло.
Мне недоставало свободы. И свободы не только для себя, но и для Софи и наших будущих детей.

Глава 3

Двумя днями позже другие гости пожаловали в наш городок.
Сначала с запада докатился страшный, сотрясающий землю шум, потом появилось облако пыли – всадники неслись во весь опор! Я катил бочку из подвала, когда вдруг начали падать бутыли и кувшины. Страх и растерянность сжали сердце. Я вспомнил, как два года назад банда разбойников напала на наш городок. Беда не обошла ни один дом, и те, что не были сожжены, подверглись разграблению.
Сначала громкий, пронзительный вопль, потом крик. Дети, игравшие на площади в мяч, рассыпались в стороны. Восемь тяжелых боевых коней с грохотом проскакали по мостику. Восседавшие на них рыцари носили пурпурный с белым цвета нашего сеньора, Болдуина Трейльского.
Отряд остановился на площади. В старшем из рыцарей я узнал Норкросса, кастеляна нашего сеньора, его верного служаку. Оглядев деревушку, он громко спросил:
– Это Вилль-дю-Пер?
– Должно быть, мой господин, так оно и есть, судя по вони, – с презрительной ухмылкой ответил один из его спутников. – Нам было сказано держать на восток, пока не потянет дерьмом, а потом уже ехать прямо на сию вонь.
Присутствие этих людей не предвещало ничего хорошего. Я медленно направился к площади. Сердце тревожно стучало. Случиться могло что угодно. Где же Софи?
Норкросс слез с коня, за ним последовали остальные. Кони тяжело храпели. Под полуопущенными веками глаза кастеляна казались темными и лишь иногда поблескивали узкой серебристой полоской, на подбородке пробивалась редкая бородка.
– Приветствую вас от лица вашего сеньора, Болдуина, – громко, чтобы все слышали, начал он, выходя на середину площади. – До него дошло известие, что тут прошел какой-то жалкий сброд во главе с неким болтливым отшельником.
Пока кастелян держал речь, его люди начали шнырять по городку, расталкивая женщин, отбрасывая попадающих под ноги ребятишек, по-хозяйски заглядывая в дома. На их грубых лицах как будто было написано: "Убирайся с дороги, дерьмо. Ты – никто, пустое место. Мы здесь хозяева".
– Ваш господин попросил меня поговорить с вами, – объявил Норкросс. – Он надеется, что никто из вас не поддался бредням этого безумца. Хрен у него давно отсох, но мозги высохли еще раньше.
Теперь я понял, что делают здесь Норкросс и его приспешники. Они пытались пронюхать, кто из подданных Болдуина принял крест и ушел на восток.
Норкросс расхаживал по площади, пытливо вглядываясь в лица собравшихся.
– Ваш господин и повелитель – Болдуин, и ему вы обязаны служить, а не траченному молью, дряхлому отшельнику. Болдуину вы обязаны повиноваться, а не кому-то другому. Только он может защитить вас, а не какой-то папа римский.
Вот тогда-то я наконец увидел Софи, спешащую от колодца с ведром. С ней была жена мельника, Мари, и их дочь, Эме. Перехватив взгляд жены, я сделал знак держаться подальше от Норкросса и его головорезов.
Отец Лео выступил вперед.
– Если дорога тебе душа твоя, рыцарь, – смело сказал священник, – не хули тех, кто сражается ныне во славу Господа. И не сравнивай свою защиту с той, что дает святой папа. Это богохульство.
Отчаянные крики заставили нас повернуться. Два рыцаря из отряда Норкросса, схватив за волосы, тащили мельника Жоржа и его младшего сына, Ало.
Обоих бросили на землю посреди площади. Как они узнали?..
Норкросс как будто даже обрадовался. Подойдя к съежившемуся от страха мальчишке, он наклонился и сжал его лицо рукой в тяжелой перчатке.
– Вот как ты заговорил, священник? Значит, папа может защитить вас, а? – Он усмехнулся. – Ну что ж, почему бы нам и не проверить, чего на самом деле стоит его защита?

Глава 4

Как же мне было стыдно из-за нашей полной, очевидной беспомощности. Звеня мечом, Норкросс направился к испуганному мельнику.
– А скажи-ка, мельник, – усмехнулся кастелян, – разве не два сына было у тебя на прошлой неделе?
– Мой старший, Мэтт, ушел в Воклюз, – сказал Жорж и посмотрел на меня. – Учиться работе с металлом.
– Работе с металлом...
Норкросс кивнул и, поджав губы, улыбнулся, словно говоря: "Я же знаю, что это все куча дерьма".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35