– Я нужна бабушке, разве ты не понимаешь?
– Никуда не отпущу тебя, так и знай, – произнес Раймонд скороговоркой. – Повторять ошибку Малькольма я не намереваюсь!
Он испытывал нечто похожее на панику и поражался тому, что это состояние одолевает его уже в который раз за один только вечер.
– С Малькольмом все обстояло по-другому! – выкрикнула Патриция. – С ним я не хотела жить, а с тобой хочу. Но мне необходимо вернуться к бабушке, пойми. – Когда она договаривала последние слова, ее голос задрожал.
Последовало напряженное молчание.
Раймонд смотрел на Патрицию и видел перед собой беззащитную, уязвимую, страдающую женщину. Он хотел подойти к ней и успокоить, но не решался. Потому что, как ни удивительно, она не выглядела нуждающейся в его утешении: мужественно боролась с подступившими к глазам слезами, с эмоциями, готовыми захлестнуть ее своей мощной волной.
– В таком случае я не смогу выйти за тебя замуж, – произнесла она очень тихо.
– Ты ведь уже дала мне обещание! – воскликнул Раймонд.
– Но предупредила, что у меня есть несколько условий, – возразила она все так же спокойно.
– Нет! – Раймонд не выдержал, приблизился к ней и снова крепко обнял. Ее сердце стучало громко и тревожно, и он вдруг понял, что ее мотивы крайне серьезны и что категоричностью ему ничего не добиться. – Хорошо, поезжай в Америку, но детей оставь здесь.
Патриция поджала губы и отчаянно закрутила головой. Ее лицо выглядело болезненно белым.
– Я не знаю, сколько мне придется пробыть дома, поэтому не смогу оставить их здесь, – хрипло прошептала она, и ее глаза опять наполнились слезами. – Пойми, кроме бабушки у меня нет больше никого из близких родственников. Сейчас, в столь тяжелое для нее время, я обязана находиться с ней рядом.
Две слезинки повисли на ее ресницах и тут же сорвались и покатились по щекам.
– Нет родственников?! А как же дети, я, Розмари, Джарвис, Бэзил, моя мама? – осторожно спросил Раймонд. – Мы разве не твоя семья?
– Это другое, – ответила Патриция, шмыгая носом. – Бабушка была со мной с первого дня моего рождения…
– Но она тебя почти не помнит, и потом ей осталось недолго, – произнес Раймонд и тут же пожалел о сказанном.
Патриция всхлипнула, пытаясь задушить в себе рвущиеся наружу рыдания, и закрыла лицо руками.
Только теперь Раймонд понял, что речь идет о слишком дорогом ее сердцу человеке.
– Послушай, милая, – заговорил он торопливо. – На сегодняшний день состояние твоей бабушки нисколько не ухудшилось.
Патриция медленно убрала от лица ладони и посмотрела на него так изумленно, что у него защемило в груди. Ее глаза, подернутые прозрачной пеленой слез, казались сейчас нереально красивыми.
– Откуда ты знаешь, каково ее состояние сегодня? – спросила она.
– Я звоню в больницу каждый день, – ответил он.
Ее лицо озарилось безмолвной благодарностью.
– Ты должен меня понять, – сказала она утомленным печальным голосом. – Я не хочу, чтобы бабушка умерла в одиночестве, чтобы в тоске доживала последние дни…
Раймонд порывисто прижал ее к себе и почувствовал, как его душа наполнилась каким-то сильным, неведомым ему ранее чувством. То было вовсе не вожделение, а огромная нежность.
– Мы поступим вот как. Поженимся, ты оставишь детишек здесь и спокойно поедешь и навестишь бабушку. В последние дни ее состояние не меняется. Потом вернешься, не успев соскучиться по своим чадам.
– А если ей станет хуже? – пробормотала Патриция, глядя на него как-то по-другому, как смотрят на друга, умеющего дать дельный совет.
– Тогда мы вместе решим, как быть, и предпримем срочные меры. Обещаю тебе! – ответил он твердо. – Договорились?
Патриция кивнула.
В полдень следующего дня Патриция в безумном волнении сидела в большом глубоком кресле в малой гостиной, ожидая, пока соберутся все члены семьи.
Ее все еще терзали некоторые сомнения, но на чувствовала, что поступает правильно. Раймонд вошел в комнату, когда в ней собралась лишь половина родственников. Быстро отыскав глазами Патрицию, он приблизился к ней, сел на широкий подлокотник и уверенным движением обнял ее за плечи.
– Ты готова? – склонившись, шепнул он ей на ухо.
По спине молодой женщины пробежал холодок. Она медленно обвела взглядом присутствующих и ответила, не глядя на Раймонда:
– Готова.
Он взял руку Патриции и нежно пожал ее.
– Они обрадуются, когда узнают, что скоро ты станешь моей женой, вот увидишь!
Патриция вспомнила тот день, когда они с Малькольмом объявляли о намерении пожениться этим же самым людям, и их реакцию на сообщение.
Раймонд тихонько усмехнулся, как будто угадал ее мысли.
– Они будут даже счастливы, поверь мне!
– Надеюсь, – пробормотала Патриция, глядя в его потрясающие глаза.
– Пусть только попробуют отреагировать на мое заявление как-то иначе. – Раймонд шутливо нахмурил брови.
Патриция улыбнулась и потупила взгляд, поймав себя на том, что смотрит на своего жениха слишком любовно. Но иначе у нее не получалось.
Когда все были в сборе, Раймонд поднялся и попросил тишины. Разговоры стихли. Замолчали даже дети, оживленно что-то обсуждавшие.
– Предлагаю считать сегодняшний день началом новой жизни для семьи Бейнз, – заговорил Раймонд своим низким завораживающим голосом. – К нам вернулась Патриция и двое ее замечательных детей. Теперь мы вновь вместе.
Розмари одобрительно кивнула. В ее глазах заблестели слезы. Джарвис и Бэзил заулыбались.
Патриция сама была готова заплакать. Ее приняли! Раймонд предлагал ей не только себя, но еще и нечто такое, о чем она мечтала, когда выходила замуж впервые, а именно – большую дружную семью.
Раймонд выдержал паузу и продолжил:
– И, что особенно важно, Патриция опять входит в наш дом, имея на то веские основания.
Он повернулся к Патриции и улыбнулся. Наверное, семья не должна знать о подробностях нашего договора, подумала она и слегка кивнула.
Раймонд вновь поднял голову и оглядел родственников сияющим взглядом.
– Вы довольны?
Все, кроме Эндрю и Сьюзен, энергично закивали. Лица детей оставались серьезными и недоуменными.
– Тогда поздравьте меня! – воскликнул Раймонд. – Мне удалось уговорить Патрицию стать моей женой!
Присутствовавшие оживленно загалдели, а Сью и Эндрю, поняв, наконец, о чем речь, вскочили с дивана и помчались через всю комнату к Патриции и Раймонду.
– Скоро вы станете моим настоящим папой? – звонко спросила Сьюзен, подлетев к Раймонду.
Он поднял ее на руки и что-то шепнул на ухо.
Девочка звонко захихикала.
– Ты правда собираешься выйти за дядю Раймонда замуж? – Эндрю забрался к Патриции на колени.
Ее переполняли эмоции, и что-то говорить она была не в состоянии. Поэтому лишь безмолвно кивнула и смущенно улыбнулась.
Эндрю спрыгнул с ее колен.
– Дядя Раймонд, возьмите и меня на руки! – потребовал он.
– Ты ведь уже большой мальчик! – воскликнула Патриция.
Раймонд засмеялся.
– Это верно, но я гораздо больше. – Он с легкостью поднял Эндрю, и тот расплылся в улыбке.
Патриция взглянула на них троих, и ее сердце зашлось от счастья. Она обожала своих детей, любила мужчину, который с таким удовольствием держал их на руках, и уже ощущала, что все они образуют некое неделимое целое.
Джарвис поднялся со стула, приблизился к ним и, наклонившись, поцеловал Патрицию в обе щеки. Потом по-отечески похлопал по плечу Раймонда.
– Я искренне рад за вас, дети! – произнес он с чувством. – В тот день, когда мы ужинали в Сент-Эндрюсе, сердце не зря подсказывало мне, что грядет нечто очень приятное и важное. – Он подмигнул Патриции и вернулся на свое место.
Раймонд опустил детей на пол и достал из внутреннего кармана пиджака маленькую коробочку из красной кожи.
– В день помолвки по традиции жених должен подарить своей невесте кольцо. – Он открыл коробку, достал из него колечко с изумрудом, окаймленным крохотными каплями бриллиантов, осторожно надел его на палец своей невесты и поцеловал ей руку.
Окружающие следили за этой трогательной сценой, затаив дыхание. Дети стояли с задранными головами и наблюдали за каждым движением Раймонда с таким восторгом, словно попали в сказку и увидели перед собой настоящего сказочного Принца и Золушку.
Тишину нарушил радостный вопль Мораг:
– Чудесно!
Вскоре все уже окружали жениха и невесту. Их целовали, поздравляли, желали счастья и взаимопонимания.
– А когда же свадьба? – поинтересовался кто-то.
– В воскресенье, – твердо ответил Раймонд. Розмари ахнула.
– Но до воскресенья остается всего три дня!
– Вот и отлично! – Он довольно потер руки.
– Что значит «отлично»? – возмутилась Мораг. – Как ты планируешь всего за три дня подготовиться к свадьбе?
– Не беспокойся, мама, я все улажу, – ответил Раймонд безапелляционным тоном.
Но на Мораг его категоричность не подействовала. Подойдя к сыну вплотную, она подбоченилась и негодующе покачала головой.
– За столь короткий срок ты не успеешь даже пригласить гостей. Что подумает твоя невеста? Что ты стыдишься показать ее людям!
Щеки Патриции вспыхнули.
Она прекрасно знала, что первоначальной причиной, побудившей Раймонда заговорить с ней о свадьбе, была жажда мести. Изменилось ли что-то в его душе за это время или нет? – трудно сказать. Но ей хотелось в это верить. Единственное, что было известно ей наверняка, так это то, что он сильно ее желал, к тому же любил детей, и его чувство к ним могло когда-нибудь перерасти в привязанность к ней самой или даже в любовь… По крайней мере, согласившись на брак с ним, она надеялась именно на это. О том, что он ее стесняется, даже не подумала. Сейчас же, осознав, что это не исключено, сильно испугалась.
Заметив состояние Патриции, Раймонд обнял ее за талию и привлек к себе.
– Только не волнуйся, умоляю тебя, – пробормотал он.
Она рассеянно кивнула, но неприятные мысли продолжали ее одолевать.
– Неужели тебе не хочется, чтобы твоя жена вспоминала о вашей свадьбе как о событии значительном и грандиозном, а не наспех организованном? – Мораг уставилась на сына немигающим взглядом.
Раймонд нетерпеливо хмыкнул.
– Мне хочется, чтобы Патриция как можно быстрее стала моей во всех смыслах этого слова, – выпалил он.
Бэзил хихикнул.
– Ты не подросток, а взрослый мужчина, сынок! – заявила Мораг с укором. – И несколько недель вполне в состоянии потерпеть.
Раймонд тяжело вздохнул.
– Хорошо, перенесем свадьбу на следующее воскресенье. Надеюсь, десяти дней нам хватит на все приготовления? Ждать дольше я не соглашусь ни за что на свете!
Мораг издала торжествующий вопль.
– Что ж, десять так десять! Думаю, этого будет вполне достаточно.
Она тут же повернулась к Розмари и о чем-то оживленно с ней заговорила.
Патриция почувствовала невероятное облегчение. Ее страхи рассеялись как предрассветный туман.
Последующие дни пронеслись для всех с невероятной быстротой.
Мораг не уставала твердить, что мужчины не имеют ни малейшего понятия о подготовке к свадьбе. Поэтому контролировала каждое действие Раймонда, так или иначе связанное с приготовлением к торжественному дню.
Вместе с Патрицией они объездили десятки магазинов, бутиков и салонов красоты, посетили выставку подвенечных нарядов, просмотрели несчетное количество журналов и рекламных проспектов.
Профессиональный организатор свадебных торжеств помог им выбрать торт – многоярусное сооружение из крема и нежнейшего суфле, увенчанное фигурками жениха и невесты, украшения для банкетного зала, холла и двора замка. Вместе с ним и известным эдинбургским поваром они составили меню, продумали сценарий праздника.
Патриция безумно уставала, предсвадебные хлопоты за несколько дней буквально измотали ее. С Раймондом они виделись теперь реже – только по вечерам, когда проводили непродолжительное время с детьми и укладывали их спать.
В эти дни он очень много работал, тем не менее, ни разу не остался на ночь в своей эдинбургской квартире.
Каждый день Патриция обнаруживала в этом человеке что-то новое и проникалась к нему все большим уважением.
Каким бы утомленным Раймонд ни возвращался из своего офиса, он непременно уделял внимание малышам. А к ней самой относился с трогательной заботой – постоянно спрашивал, как она себя чувствует, довольна ли ходом подготовки к свадьбе, не сильно ли устает…
Порой ей казалось, она выходит замуж не за жаждущего мести кузена покойного мужа, а за человека своей судьбы, по уши в нее влюбленного.
Когда до свадьбы оставалось всего три дня, она уже сгорала от нетерпения. Ей хотелось поторопить, обмануть время, чтобы мечта как можно скорее превратилась в реальность.
В долгожданное воскресенье Патриция проснулась в приподнятом настроении. Все в этот день казалось ей необычным: и солнечный свет, льющийся щедрым потоком сквозь окно в ее спальню, и вкус принесенных горничной кофе и булочек. Даже родные голоса Эндрю и Сью, зашедших к ней вместе с Мораг, звучали как-то по-особому.
Сквозь раскрытые двери из банкетного зала лилась дивная музыка. Приглашенные музыканты играли вдохновенно, вкладывая в игру всю свою душу.
Сьюзен нарядили в платье из парчи, ведь именно о таком она и мечтала, а Эндрю – в элегантный костюм, в котором он выглядел как настоящий маленький кавалер.
Платье Патриции очаровало бы любого. Из кремового шелка, с облегающим лифом-корсажем на шнуровке сзади, широкой пышной юбкой, небольшим шлейфом и кружевными рукавами, оно подошло бы даже для настоящей принцессы.
Голову невесты украсили романтическим венком, сплетенным из шелковых роз.
– Какая же ты красивая, мама! – вскрикнул Эндрю, увидев Патрицию в подвенечном наряде.
– Как будто вышла из сказки! – воскликнула Сьюзен, на время забыв о собственном новом платье.
Патриция еще раз взглянула на себя в зеркало. Потом закрыла глаза и молча помолилась, вспоминая о покойной маме, о больной бабушке.
Если бы они находились сейчас рядом со мной, подумала она с грустью, то плакали бы от радости…
– Пора, дорогая! – прозвучал из-за ее спины взволнованный голос Мораг.
Она отбросила печальные мысли, улыбнулась своему отражению, вышла из комнаты и направилась к месту венчания.
Церемония длилась недолго. Но Патриции она показалась бесконечной. Ей не терпелось услышать от священника, проводящего обряд, заветные слова и стать, наконец, женой любимого человека.
Когда священник объявил невесту и жениха мужем и женой, Раймонд поцеловал Патрицию так пламенно и продолжительно, что у нее закружилась голова.
– Теперь ты моя, – шепнул он ей на ухо.
Она кивнула.
11
Замок семейства Бейнз утопал в цветах и огнях, когда гости уселись за праздничный стол.
Молодоженам дарили подарки и желали счастья, ими восхищались. Гостей было много, и каждый не упускал возможности произнести тост.
Патриция улыбалась гостям и благодарила их за теплые слова, но думала абсолютно о другом. Желание поскорее очутиться в объятиях мужа жгло ее и мучило. Ей казалось, она не доживет до того момента, когда наконец-то за ними закроется дверь их спальни.
Целый день Раймонд лишь усугублял ее терзания. Он не позволял себе ничего лишнего, но, то обнимал ее, то дарил мимолетные поцелуи, то, как ребенка нежно похлопывал по щеке.
Было десять вечера, когда, закончив последний танец, молодожены, провожаемые толпой гостей, сели в джип и отъехали от стен замка.
Патриция думала, что их повезут в отель одного из прибрежных городков, но ошиблась. Буквально через полчаса машина затормозила. Выйдя на улицу, она поняла, что находится в Эдинбурге, перед современным элитным зданием, в котором располагалась квартира Раймонда.
Он взял ее за руку и повел к подъезду. Обшитый деревянными панелями лифт поднял их на предпоследний этаж.
Патриция ощущала некоторую скованность, когда переступила порог квартиры. Здесь она была всего один раз. На вечеринке Раймонда, когда они встретились впервые…
Не зажигая света, он прошел вместе с ней в гостиную.
Патриция огляделась по сторонам. Было темно, но с улицы до окна долетал свет огней вечернего города.
– По-моему, здесь все по-прежнему, – прошептала она.
По губам Раймонда скользнула усмешка.
– Да, здесь все так, как было. – Он помолчал. – Лилиана вообще никогда не появлялась в этом моем холостяцком жилище. Ей нравилось обитать в Стирлинге, я купил ей там квартиру. Ее родители – университетские преподаватели, всю жизнь прожили в этом городке.
Патриция тут же решила, что никогда не переступит порога этой стирлингской квартиры. Она принадлежала другой женщине.
– А замок ей не нравился?
Раймонд изучающе посмотрел ей в глаза. И медленно ответил:
– Замок Лилиана находила чересчур большим и устрашающим. Поэтому никогда не задерживалась в нем более чем на несколько часов.
Патриция вздохнула с облегчением.
– А тебе нравится мой замок? – спросил Раймонд каким-то странным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15