А разве та мудрость у всех одна? Вон сколько отроков вокруг, и что ни отрок, то свой род, а в каждом роду своя мудрость, своя правда».
– В чем сомневаетесь, братья? – не выдержал Богданко. – Разве я плохого желаю вам? Или мои желания так противны каждому?
– Желания – чепуха! – ответил кто-то. – Они не одного уже заводили в дебри или бросали в пропасть. Выбирай что-то определенное.
Кому приятно, если тебе возражают? Хотел было крикнуть княжич: «Славянский свет не кончается на полянах! Захотим – пойдем дальше: в родимичи, к кривичам на Ильмене. Земли эти не знают нашествий чужеземцев, смотришь, там и ждет нас благополучие». Но не успел. Кто-то силой пробивался сквозь толпу.
– Пустите к княжичу! Слышите! Пустите, должен ему что-то поведать.
Это был челядник Вепровой Зоринки. Сразу и не разобрал Богданко, тревога или радость затрубили в его сердце, когда узнал его.
– Пропустите его, – приказал вече и, когда челядник встал перед ним, спросил: – Что скажешь, вестник?
– А то и скажу: оставь, княжич, разговоры да иди за мной, бери желание свое, пока здесь, пока не ушло дымом.
– Постой. О ком речь, кого должен брать?
– Зоринку Вепрову… Уговорила меня, чтобы привез ее сюда, в табор, а пробиться сквозь толпу не может. Поэтому и засомневалась: не повернуть ли назад, раз так встречают? Должен был силой пробиваться к тебе: иди к ней, пока не передумала.
– Веди! – велел челяднику и не думал уже о том, что скажет вече, как посмотрит, что покинул вече ради девки. Обогнал челядника и сам стал прокладывать себе дорогу в толпе.
Увидел Зоринку в тесном кольце отроковиц. Девушка была испугана содеянным и в то же время казалась такой нежной, такой прекрасной, что у Богданки зашлось сердце и он на коленях застыл перед гостьей.
– Благодарю тебя, любовь моя, – поцеловал княжич подол ее одежды. – Благодарю за то, что прислушалась к голосу сердца своего и пришла на зов мой истосковавшийся.
– Как видишь, княжич. Преступила через обиды, боли сердечные, через мольбы матери и пришла. Если все то правда, что говорили послы твои…
– Правда, Зоринка. И не будем терять время. Пойдем на вече, и я скажу всем, кто ты для меня, кем будешь для меня в изгнании.
Зоринка засмущалась, когда проходили через толпу, однако и рада была, что все складывается как хотела. Даже приободрилась, когда поднялась на возвышение и предстала перед человеческим морем, которое заполонило Низинный Луг.
– Братья! – громко обратился Богданко к людям. – До сих пор делился с вами своими тревогами, сейчас хочу поделиться и радостью: не один иду с земли Тиверской, беру с собой и ладу свою, Зоринку из Веселого Дола. Знайте, не по воле жребия – по велению сердца идет со мной.
– Слава и почет! – радостно и громко приветствовало Зоринку и ее поступок вече. – Слава и почет!
– Поэтому и соглашаюсь на радостях: пусть будет так, как хотите. Не встретим на пути своем землю, которая была бы и кормилицей, и мироносицей, сядем на той, что приютит и накормит. А чтобы продолжался род наш и там, в изгнании, вступаю в брак вот с нею, синеокой дочерью Тивери, и этим кладу начало роду нашему отселенскому.
– Женись, княже! Такая девушка достойна этого. И пусть земля наша, небо наше благословят вас на это благое дело!
Радости человеческой, казалось, не будет границ. Видимо, понимая это, Богданко снова поднял меч над головой, попросил вече успокоиться. И когда настала тишина, напомнил людям, что вражду между родами Волотов и Вепров вызвало своеволие сына Вепрова Боривоя, а от этой искры разгорелось пламя злобы и мести. Не скрывал ничего: ни того, как был непоколебимо тверд князь Волот, отстаивая единство славян, ни того, как был жесток, думая о мести, властелин Вепр. И, заметив, что внимательно слушают его отроки и отроковицы, понизил голос и сказал доверительно:
– Я и лада моя, вступая в брак, клянемся: кладем конец вражде и злобе-мести, которая зародилась между родами нашими по воле отцов. Возобновляем межу Вепрами и Волотами давно известное всем согласие, и пусть оно станет счастливым началом, новым обычаем отселенской Тивери: не давать злобе сердца брать верх над трезвым умом, а своеволию – над сердцем. А чтобы эта заповедь осталась памятной для всех, приходите к нам с Зоринкой. Нет у нас еще терема, зато есть добрые намерения, и мы хотим поделиться с вами хлебом-солью под открытым небом.
– Спаси вас бог! – откликнулось вече. – Веди, княже, ладу одеваться, а мы приготовим столы и костер для веселого угощения. Пока там, в Черне, будут думать, как быть с нами, погуляем на свадьбе твоей и тем самым положим начало праздникам в будущей отселенской Тивери.
Молодые голоса звонкие. Слышны они в Низинном Лугу и разносятся по всей округе. Потому что готовились не к чьей-нибудь – к княжеской свадьбе, и готовились всем миром. Никто не думал о тех, кто может их услышать. Рубили дерево – звонко и далеко разносились удары, мастерили лавки и столы – снова наполняли луга звонкими ударами, когда готовили жаркое – шум стоял на стойбище. Были ведь не где-нибудь – на своей земле, под своим небом, готовились не к татьбе, а к веселью. А кто же таится на своей земле, да еще веселясь? Шутили, смеялись, расставляя на столы питье и яства, подбрасывали хворост в костры – чтобы весело горели, чтобы оповещали всех в таборе и за его пределами: сегодня у отселенцев праздник. Не ведают о том, что их ждет впереди, как сложится судьба каждого и всех вместе, но сегодня у них праздник, и пусть знают об этом долины тиверские, пусть знает об этом целый свет.
Оно и правда, счастлив тот, кто не ведает, что ждет его впереди.
СЛОВАРЬ-КОММЕНТАРИЙ
Авгур– жрец в Древнем Риме, толковавший волю богов, прорицатель.
Арматор– судовладелец; лицо, эксплуатирующее морское судно независимо от того, принадлежит оно ему по праву собственности или нет.
Байбарак, байберек(греч.)– шелковая плотная парчовая ткань; женская праздничная шуба.
Берковец– десять пудов; большая корзина.
Бирюч– глашатай, объявляющий на площадях и улицах решения правительства.
Братница, братина– сосуд, в котором разносят питье, пиво на всю братию.
Борто– дуплистое дерево, в котором водятся пчелы; колода для пчел.
Вежа– шатер, палатка, сторожевая башня.
Вервь– веревка, свитая из нескольких прядей в толстую нить, чаще пеньковая.
Верета– рядно, дерюга, ряднина, сшитая в три-четыре полотнища для сушки хлеба, для подстилки на телегу под хлеб.
Верея– род природного вала; небольшой клин, полоса луга, поля, леса.
Весь– селение, деревня.
Вира– денежная пеня за убийство, цена крови. Дикую виру платила община за найденного убитого, если убийцу не находили.
Вотола– верхняя грубая одежда, накидка.
Гостинец– большая проезжая дорога, по которой ездят чужие, гости.
Гридня, гридница– покои, строения при княжеском дворце; приемная, где древние князья принимали гостей запросто.
Закуп– продажа в долг, залог, заклад.
Залубень, лубенец– лукошко, короб лубяной, сделанный из дуба.
Златеница– болезнь желтуха, желтяница, лихорадка; одна из сорока сестер Иродовых.
Инсигнии– знаки высшей власти в Древнем Риме (скипетр, диадема и т. д.).
Кадуля– небольшая деревянная обручная посудина.
Калита– поясной кошелек для денег.
Капот– длинный крестьянский кафтан.
Квадрирема– боевой корабль гребного флота в Древнем Риме, имевший четыре ряда весел с каждого борта.
Киса– мошна, карман, мешок.
Когорта– тактическая единица римской пехоты.
Колон– арендатор небольшого земельного участка у крупного землевладельца в Римской империи. Он платил арендную плату натурой или деньгами.
Коптырь– монашеский куколь.
Корзно– верхняя одежда, зипун.
Куриалы– привилегированное сословие в Римской империи.
Левант– ранее употреблявшееся название для стран восточного побережья Средиземного моря, Ближний Восток.
Легион– высшая боевая единица римского войска.
Ложница– спальня, опочивальня духовного лица.
Манипул– древнеримская войсковая единица, состоящая из двух центурий.
Медуша– погреб, подвал для медов и их распития.
Муровать– строить из камня, класть камень.
Мытница– таможня, мытный двор или дом.
Мыто– пошлина за проезд в заставу, через мост, за провоз товара.
Ноговицы (ногавка)– подколенник, всякая отдельная часть одежды, обуви, покрывающая голень.
Охлос– самый многочисленный константинопольский люд.
Паволока– ткань, бумажная и шелковая, привозная, дорогая.
Пагуба– гибель, пропажа, утрата, мор, чума.
Пакуда– чага, березовый трут.
Плахта– головной золототканый платок, шерстяной клетчатый плат, обертываемый женщинами вокруг пояса.
Поприще– место, простор, пространство; путевая мера, вероятно, суточный переход.
Посессор– владелец земельного участка.
Поставец– стол, столик; посудный шкаф.
Прасины– ремесленный люд.
Претория– в Древнем Риме место в военном лагере, где располагалась палатка полководца, его ставка; военный совет при полководце.
Пруги (прузи)– саранча.
Пуга– кнут, плеть, хлыст.
Рало (орало)– плуг, лемех.
Растращить– раскрутить, развить, разнять по прядям.
Ратай– пахарь, землепашец, земледелец. Отсюда – ратайская семья.
Резаны, медницы, ногаты– денежные единицы.
Рескрипт– письменный ответ, письмо государя подданным, в Древнем Риме имевший силу закона ответ императора на представленный ему для решения вопрос.
Роздерть– поднятая из-под леса целина.
Роля (ролья)– пашня, пахота.
Рота– божба, клятва.
Ряст– растение.
Седмица– семь дней, неделя.
Сестерций– древнеримская серебряная, а затем бронзовая монета, обращавшаяся в 187–217 гг. н. э.
Солид– денежная единица.
Стадий– единица измерения расстояния у древних народов.
Сыта– медовый взвар, разварной мед на воде.
Терница– мялка для льна и конопли.
Травень– май месяц.
Трирема– боевой корабль гребного флота в Древнем Риме, имевший три ряда весел.
Тырло– стойло, приют для скота на дальнем пастбище, иногда зимнее пастбище.
Фиск– государственная казна.
Центурия– в Древнем Риме отряд в сто человек.
Чедыги– женская обувь, чёботы.
Эдикт– в Древнем Риме извещение, предписание, приказание должностного лица.
Эргастерий– мастерская, в которой работали рабы.
ОБ АВТОРЕ
МИЩЕНКО ДМИТРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ– известный украинский писатель, лауреат премии Т.Г. Шевченко, родился в 1921 г. под Запорожьем. Окончил филологический факультет Киевского университета, кандидат филологических наук.
Первые рассказы появились в периодической печати в 1951 г. За произведения, посвященные теме Великой Отечественной войны, Д.Мищенко удостоен премии А.Фадеева, за роман «Ветры приносят грозу» – медали А.Макаренко. Д.Мищенко – автор исторического романа «Северяне», о борьбе славян с хазарами.
В романе «Синеокая Тиверь» отражены жизнь и быт восточных славян, известных в истории под именем антов. Автор воссоздает малоизвестные в исторической науке события VI в., связанные с борьбой славян с Византией, с вторжением в пределы их земли аваров, показывает духовный мир наших предков, их место среди народов той отдаленной эпохи.
Ведущая мысль романа – консолидация восточных славян перед грозным вторжением, историческая миссия Киева в борьбе с аварами.
Текст романа «Синеокая Тиверь» печатается впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– В чем сомневаетесь, братья? – не выдержал Богданко. – Разве я плохого желаю вам? Или мои желания так противны каждому?
– Желания – чепуха! – ответил кто-то. – Они не одного уже заводили в дебри или бросали в пропасть. Выбирай что-то определенное.
Кому приятно, если тебе возражают? Хотел было крикнуть княжич: «Славянский свет не кончается на полянах! Захотим – пойдем дальше: в родимичи, к кривичам на Ильмене. Земли эти не знают нашествий чужеземцев, смотришь, там и ждет нас благополучие». Но не успел. Кто-то силой пробивался сквозь толпу.
– Пустите к княжичу! Слышите! Пустите, должен ему что-то поведать.
Это был челядник Вепровой Зоринки. Сразу и не разобрал Богданко, тревога или радость затрубили в его сердце, когда узнал его.
– Пропустите его, – приказал вече и, когда челядник встал перед ним, спросил: – Что скажешь, вестник?
– А то и скажу: оставь, княжич, разговоры да иди за мной, бери желание свое, пока здесь, пока не ушло дымом.
– Постой. О ком речь, кого должен брать?
– Зоринку Вепрову… Уговорила меня, чтобы привез ее сюда, в табор, а пробиться сквозь толпу не может. Поэтому и засомневалась: не повернуть ли назад, раз так встречают? Должен был силой пробиваться к тебе: иди к ней, пока не передумала.
– Веди! – велел челяднику и не думал уже о том, что скажет вече, как посмотрит, что покинул вече ради девки. Обогнал челядника и сам стал прокладывать себе дорогу в толпе.
Увидел Зоринку в тесном кольце отроковиц. Девушка была испугана содеянным и в то же время казалась такой нежной, такой прекрасной, что у Богданки зашлось сердце и он на коленях застыл перед гостьей.
– Благодарю тебя, любовь моя, – поцеловал княжич подол ее одежды. – Благодарю за то, что прислушалась к голосу сердца своего и пришла на зов мой истосковавшийся.
– Как видишь, княжич. Преступила через обиды, боли сердечные, через мольбы матери и пришла. Если все то правда, что говорили послы твои…
– Правда, Зоринка. И не будем терять время. Пойдем на вече, и я скажу всем, кто ты для меня, кем будешь для меня в изгнании.
Зоринка засмущалась, когда проходили через толпу, однако и рада была, что все складывается как хотела. Даже приободрилась, когда поднялась на возвышение и предстала перед человеческим морем, которое заполонило Низинный Луг.
– Братья! – громко обратился Богданко к людям. – До сих пор делился с вами своими тревогами, сейчас хочу поделиться и радостью: не один иду с земли Тиверской, беру с собой и ладу свою, Зоринку из Веселого Дола. Знайте, не по воле жребия – по велению сердца идет со мной.
– Слава и почет! – радостно и громко приветствовало Зоринку и ее поступок вече. – Слава и почет!
– Поэтому и соглашаюсь на радостях: пусть будет так, как хотите. Не встретим на пути своем землю, которая была бы и кормилицей, и мироносицей, сядем на той, что приютит и накормит. А чтобы продолжался род наш и там, в изгнании, вступаю в брак вот с нею, синеокой дочерью Тивери, и этим кладу начало роду нашему отселенскому.
– Женись, княже! Такая девушка достойна этого. И пусть земля наша, небо наше благословят вас на это благое дело!
Радости человеческой, казалось, не будет границ. Видимо, понимая это, Богданко снова поднял меч над головой, попросил вече успокоиться. И когда настала тишина, напомнил людям, что вражду между родами Волотов и Вепров вызвало своеволие сына Вепрова Боривоя, а от этой искры разгорелось пламя злобы и мести. Не скрывал ничего: ни того, как был непоколебимо тверд князь Волот, отстаивая единство славян, ни того, как был жесток, думая о мести, властелин Вепр. И, заметив, что внимательно слушают его отроки и отроковицы, понизил голос и сказал доверительно:
– Я и лада моя, вступая в брак, клянемся: кладем конец вражде и злобе-мести, которая зародилась между родами нашими по воле отцов. Возобновляем межу Вепрами и Волотами давно известное всем согласие, и пусть оно станет счастливым началом, новым обычаем отселенской Тивери: не давать злобе сердца брать верх над трезвым умом, а своеволию – над сердцем. А чтобы эта заповедь осталась памятной для всех, приходите к нам с Зоринкой. Нет у нас еще терема, зато есть добрые намерения, и мы хотим поделиться с вами хлебом-солью под открытым небом.
– Спаси вас бог! – откликнулось вече. – Веди, княже, ладу одеваться, а мы приготовим столы и костер для веселого угощения. Пока там, в Черне, будут думать, как быть с нами, погуляем на свадьбе твоей и тем самым положим начало праздникам в будущей отселенской Тивери.
Молодые голоса звонкие. Слышны они в Низинном Лугу и разносятся по всей округе. Потому что готовились не к чьей-нибудь – к княжеской свадьбе, и готовились всем миром. Никто не думал о тех, кто может их услышать. Рубили дерево – звонко и далеко разносились удары, мастерили лавки и столы – снова наполняли луга звонкими ударами, когда готовили жаркое – шум стоял на стойбище. Были ведь не где-нибудь – на своей земле, под своим небом, готовились не к татьбе, а к веселью. А кто же таится на своей земле, да еще веселясь? Шутили, смеялись, расставляя на столы питье и яства, подбрасывали хворост в костры – чтобы весело горели, чтобы оповещали всех в таборе и за его пределами: сегодня у отселенцев праздник. Не ведают о том, что их ждет впереди, как сложится судьба каждого и всех вместе, но сегодня у них праздник, и пусть знают об этом долины тиверские, пусть знает об этом целый свет.
Оно и правда, счастлив тот, кто не ведает, что ждет его впереди.
СЛОВАРЬ-КОММЕНТАРИЙ
Авгур– жрец в Древнем Риме, толковавший волю богов, прорицатель.
Арматор– судовладелец; лицо, эксплуатирующее морское судно независимо от того, принадлежит оно ему по праву собственности или нет.
Байбарак, байберек(греч.)– шелковая плотная парчовая ткань; женская праздничная шуба.
Берковец– десять пудов; большая корзина.
Бирюч– глашатай, объявляющий на площадях и улицах решения правительства.
Братница, братина– сосуд, в котором разносят питье, пиво на всю братию.
Борто– дуплистое дерево, в котором водятся пчелы; колода для пчел.
Вежа– шатер, палатка, сторожевая башня.
Вервь– веревка, свитая из нескольких прядей в толстую нить, чаще пеньковая.
Верета– рядно, дерюга, ряднина, сшитая в три-четыре полотнища для сушки хлеба, для подстилки на телегу под хлеб.
Верея– род природного вала; небольшой клин, полоса луга, поля, леса.
Весь– селение, деревня.
Вира– денежная пеня за убийство, цена крови. Дикую виру платила община за найденного убитого, если убийцу не находили.
Вотола– верхняя грубая одежда, накидка.
Гостинец– большая проезжая дорога, по которой ездят чужие, гости.
Гридня, гридница– покои, строения при княжеском дворце; приемная, где древние князья принимали гостей запросто.
Закуп– продажа в долг, залог, заклад.
Залубень, лубенец– лукошко, короб лубяной, сделанный из дуба.
Златеница– болезнь желтуха, желтяница, лихорадка; одна из сорока сестер Иродовых.
Инсигнии– знаки высшей власти в Древнем Риме (скипетр, диадема и т. д.).
Кадуля– небольшая деревянная обручная посудина.
Калита– поясной кошелек для денег.
Капот– длинный крестьянский кафтан.
Квадрирема– боевой корабль гребного флота в Древнем Риме, имевший четыре ряда весел с каждого борта.
Киса– мошна, карман, мешок.
Когорта– тактическая единица римской пехоты.
Колон– арендатор небольшого земельного участка у крупного землевладельца в Римской империи. Он платил арендную плату натурой или деньгами.
Коптырь– монашеский куколь.
Корзно– верхняя одежда, зипун.
Куриалы– привилегированное сословие в Римской империи.
Левант– ранее употреблявшееся название для стран восточного побережья Средиземного моря, Ближний Восток.
Легион– высшая боевая единица римского войска.
Ложница– спальня, опочивальня духовного лица.
Манипул– древнеримская войсковая единица, состоящая из двух центурий.
Медуша– погреб, подвал для медов и их распития.
Муровать– строить из камня, класть камень.
Мытница– таможня, мытный двор или дом.
Мыто– пошлина за проезд в заставу, через мост, за провоз товара.
Ноговицы (ногавка)– подколенник, всякая отдельная часть одежды, обуви, покрывающая голень.
Охлос– самый многочисленный константинопольский люд.
Паволока– ткань, бумажная и шелковая, привозная, дорогая.
Пагуба– гибель, пропажа, утрата, мор, чума.
Пакуда– чага, березовый трут.
Плахта– головной золототканый платок, шерстяной клетчатый плат, обертываемый женщинами вокруг пояса.
Поприще– место, простор, пространство; путевая мера, вероятно, суточный переход.
Посессор– владелец земельного участка.
Поставец– стол, столик; посудный шкаф.
Прасины– ремесленный люд.
Претория– в Древнем Риме место в военном лагере, где располагалась палатка полководца, его ставка; военный совет при полководце.
Пруги (прузи)– саранча.
Пуга– кнут, плеть, хлыст.
Рало (орало)– плуг, лемех.
Растращить– раскрутить, развить, разнять по прядям.
Ратай– пахарь, землепашец, земледелец. Отсюда – ратайская семья.
Резаны, медницы, ногаты– денежные единицы.
Рескрипт– письменный ответ, письмо государя подданным, в Древнем Риме имевший силу закона ответ императора на представленный ему для решения вопрос.
Роздерть– поднятая из-под леса целина.
Роля (ролья)– пашня, пахота.
Рота– божба, клятва.
Ряст– растение.
Седмица– семь дней, неделя.
Сестерций– древнеримская серебряная, а затем бронзовая монета, обращавшаяся в 187–217 гг. н. э.
Солид– денежная единица.
Стадий– единица измерения расстояния у древних народов.
Сыта– медовый взвар, разварной мед на воде.
Терница– мялка для льна и конопли.
Травень– май месяц.
Трирема– боевой корабль гребного флота в Древнем Риме, имевший три ряда весел.
Тырло– стойло, приют для скота на дальнем пастбище, иногда зимнее пастбище.
Фиск– государственная казна.
Центурия– в Древнем Риме отряд в сто человек.
Чедыги– женская обувь, чёботы.
Эдикт– в Древнем Риме извещение, предписание, приказание должностного лица.
Эргастерий– мастерская, в которой работали рабы.
ОБ АВТОРЕ
МИЩЕНКО ДМИТРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ– известный украинский писатель, лауреат премии Т.Г. Шевченко, родился в 1921 г. под Запорожьем. Окончил филологический факультет Киевского университета, кандидат филологических наук.
Первые рассказы появились в периодической печати в 1951 г. За произведения, посвященные теме Великой Отечественной войны, Д.Мищенко удостоен премии А.Фадеева, за роман «Ветры приносят грозу» – медали А.Макаренко. Д.Мищенко – автор исторического романа «Северяне», о борьбе славян с хазарами.
В романе «Синеокая Тиверь» отражены жизнь и быт восточных славян, известных в истории под именем антов. Автор воссоздает малоизвестные в исторической науке события VI в., связанные с борьбой славян с Византией, с вторжением в пределы их земли аваров, показывает духовный мир наших предков, их место среди народов той отдаленной эпохи.
Ведущая мысль романа – консолидация восточных славян перед грозным вторжением, историческая миссия Киева в борьбе с аварами.
Текст романа «Синеокая Тиверь» печатается впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51