Римо не выдержал и, опустившись на одно колено, исполнил ритуал.
Тотчас возникший было лед растаял без следа. Папа Римский и мастер Синанджу, беседуя вполголоса, неторопливо отошли в сторону. Время от времени верховный священник бросал на Римо ласковые приветливые взгляды. Мастер Синанджу вел себя чересчур оживленно — часто всплескивал руками, качал головой и всячески жестикулировал. Его пальцы со смертоносными длинными ногтями порой едва не касались старческого тела священника, и Римо не на шутку встревожился — не дай бог Чиун невзначай заденет Папу.
Римо попытался разговорить дородного, осанистого кардинала:
— Что вам сообщил Чиун?
— Мастер Синанджу принес радостную весть о том, что следующим мастером Дома Синанджу станет христианин.
— Прямо так и сказал?
— Его Преосвященство выразил искреннее удовлетворение этим фактом. Прошло уже очень много лет с тех пор, как Дом Синанджу в последний раз состоял на службе у Ватикана.
— Иногда мы выступали и против Рима, — кивнул Римо.
Мгновенно побледнев, кардинал извинился и поспешил прочь, словно перепуганная малиновка.
Римо остался один на один со швейцарцами, теперь, правда, опустившими свои пики.
— Ну и что, думаете, ваши палки способны противостоять огнестрельному оружию?
Швейцарцы-телохранители бесстрастно буравили глазами вечность. Их полосатые панталоны и фетровые шляпы напомнили Римо стражу Букингемского дворца, только у тех форма все же попристойнее. Эти-то совсем как балерины!
Прошло еще несколько минут томительного ожидания. Потом Папа Римский и мастер Синанджу почтительно раскланялись друг с другом. В последний раз одарив Римо благосклонным взглядом, Его Святейшество приказал швейцарцам проводить гостей.
— И что теперь? — поинтересовался Римо.
— Мы покидаем Ватикан, — ответил Чиун и радостно улыбнулся.
— Ты заключил сделку?
— Нет.
— Но собираешься заключить?
Неожиданно мастер Синанджу перешел на корейский:
— Я только подтвердил намерения и впредь соблюдать условия долговременного договора, запрещающего Дому Синанджу вести деятельность, противоречащую интересам Рима. Таким образом, какого бы нового клиента мы ни выбрали, Ватикан может быть спокоен.
— Значит, мы не станем работать на Ватикан?
— Только в самом крайнем случае.
— А ты сказал об этом Папе?
— Зачем огорчать его чувствительную натуру?
Они уселись в белоснежный лимузин и вот уже вновь очутились средь шума и гама римских улочек.
— Тогда зачем же было приезжать?
— Создать себе рекламу — коротко пояснил Чиун.
— Интересно, каким образом?
— Враги Ватикана очень скоро узнают о нашем визите, поэтому поспешат увеличить оплату, чтобы залучить нас к себе.
— А разве у Папы есть могущественные враги?
— Его Святейшество сильно озабочен все возрастающим влиянием других религий и их верховных священнослужителей — все эти муллы и аятоллы стремятся во что бы то ни стало загасить свечу христианского Рима.
— Хочешь, я стану охранять Папу вместо этих смехотворных швейцарцев? — предложил Римо.
— Папа выразил уверенность в надежности своих швейцарцев-телохранителей, так что в качестве охранника ты ему не нужен. Его интересовал вопрос уничтожения противостоящих Риму религий.
— Вот это да! Папа попросил уничтожить своих врагов?! — взорвался с негодованием Римо.
— Ну зачем так сразу? Он, конечно, этого не сказал. Его речь была дипломатичной, вежливой и разумной, но подтекст совершенно ясно свидетельствовал об истинных намерениях Папы.
— Не верю! — выпалил Римо.
— Какой же ты наивный!
— Пусть так, но ты использовал Папу, чтобы подстегнуть других претендентов, а потом выбросил его за ненадобностью!
— Почему? Папа пригодился мне еще в одном предприятии.
И мастер Синанджу извлек из широкого рукава кимоно тяжелое золотое распятие.
— Смотри, Римо, настоящее золото!
— Неужели он тебе подарил?
— Да, сам того не подозревая, — как ни в чем не бывало отозвался Чиун.
— Ты спер Папское распятие?!
— Нет, просто забрал то, что по праву принадлежит Дому Синанджу. Со времен Цезаря Борджиа Ватикан задолжал нам огромное количество золота. Теперь я восстановил справедливость, только и всего.
— Что он подумает, когда обнаружит пропажу золотого распятия?!
— Подумает, что его швейцарцы не так уж надежны, как ему казалось, — весело проговорил мастер Синанджу, пряча бесценный трофей в рукав кимоно. Потом он как ни в чем не бывало принялся наслаждаться красотами Рима на пути в аэропорт Леонардо да Винчи.
Ему определенно нравилось встречаться с правителями мира, как когда-то делали его предки.
Глава 25
Когда генерал-лейтенанта сэра Тимоти Плама назначили командующим миротворческими силами ООН в буферной зоне между Ираком и Кувейтом, все пришли к единодушному выводу, что это назначение станет последним в его карьере военного.
Он, конечно, был не первым генералом ООН, опозорившимся на посту командующего миротворческими силами в Боснии. До него точно так же опростоволосился бельгийский генерал. Несмотря на то что он пришелся по душе жителям Боснии, ему пришлось убраться оттуда, стоило сербам перейти в решительное наступление.
Когда генерал-лейтенант сэр Тимоти Плам командовал миротворческими войсками ООН в бывшей Югославии, его подчиненным страшно не везло — они постоянно подвергались снайперскому обстрелу, у них отнимали оружие, их захватывали в качестве заложников, а международная общественность, призванная поддерживать миротворческие миссии, только насмехалась над его бездарным руководством.
Совет Безопасности ООН оказался бессильным. Очередные бездельники разражались цветистыми речами, в то время как сербы преграждали путь посланным ООН грузовикам с гуманитарной помощью, нагло распоряжались продовольствием, одеждой и медикаментами, захватывали бронетранспортеры сопровождения и всячески попирали нормы цивилизованного мира.
Сэр Тимоти Плам оказался между молотом и наковальней и решил не отдавать предпочтения ни одной из враждующих сторон.
Когда сербский артиллерийский обстрел повлек за собой жертвы среди мирного населения, генерал-лейтенант публично обвинил пострадавших в безрассудстве, а когда боснийцы усилили линию обороны, заклеймил их как разжигателей войны, стремящихся во что бы то ни стало продлить конфликт, в то время как вся мировая общественность добивается его погашения.
Подобные заявления не добавили ему популярности, зато остудили некоторые горячие головы, слишком многого ожидавшие от ООН.
Поэтому сэр Тимоти, как его звали между собой подчиненные, с радостью воспринял приказ взять в свои руки командование миротворческими силами ООН на спорной иракско-кувейтской границе.
Последние несколько месяцев здесь ничего не происходило. Стояла жара, погода, в общем, отличная, если не считать периодических пыльных бурь, когда в воздухе носился не только песок, но и высушенный козий помет. Зато здесь не встречались кровожадные и слишком заносчивые сербы со странными именами типа Слободан или Ратко, от которых можно было ожидать чего угодно, вплоть до покушения на жизнь самого сэра Тимоти.
Ему нравилось в пустыне, пусть даже из сапог постоянно приходилось высыпать песок, а весь остальной мир списал его со счетов как безнадежного простофилю.
После службы в Боснии у генерал-лейтенанта сэра Тимоти Плама коренным образом изменилась система ценностей. Теперь он уже не считал успехом спасение сербов — боснийских или хорватских, все равно — друг от друга. Точно так же и отсутствие продвижения по служебной лестнице не было теперь для него провалом. Отныне он считал счастливчиком того, кто сумел сохранить жизнь, а неудачником — лежащего ничком в пыли и грязи, подстреленного снайпером или просто сраженного шальной пулей.
Согласно этой логике, назначение в Кувейт следовало воспринимать как предоставление длительного отпуска.
— Если бы не проклятая необходимость постоянно выяснять отношения с местными вояками, — говорил он своему адъютанту, сидя в тени палатки всего в двух милях от иракской границы, — наше пребывание здесь вполне можно было бы назвать продолжительным отпуском. Правда, со скорпионами.
— Еще чаю, сэр Тим?
— Спасибо. Он еще не остыл?
— Очень горячий!
— Отлично! — Сэр Тимоти протянул адъютанту синюю фарфоровую чашку, пережившую Фолкленды, Северную Ирландию, Сараево и другие походы своего хозяина. Нынешняя спокойная жизнь, казалось, продлится долго, так что и на этот раз чашка, похоже, останется в целости и сохранности.
— Послушайте, в этих краях бывает дождь?
— Практически никогда.
— Проклятие! Хороший ливень сейчас не помешал бы.
— Можно попробовать самим организовать небольшой ливень.
— Да?
— У нас есть шланги, насосы и крепкие молодые мужчины.
— Конечно, если вы считаете всех этих бангладешцев и пакистанцев мужчинами.
Оба расхохотались шутке сэра Тимоти.
— И почему это, сэр Тим, в состав миротворческих войск ООН входит так много черномазых и косоглазых?
— Подумайте сами! Если придется вести настоящие военные действия, уж лучше посылать в бой людей, о потере которых потом не пожалеешь. С другой стороны, в отсутствие войны кто лучше этих дикарей подходит для выполнения тяжелой физической работы?
— Признаюсь, такие мысли и в голову мне не приходили. Ах! Похоже, сливки уже скисли.
— Ничего не попишешь, Колин, издержки походной жизни. Чашка горячего чаю пусть и без сливок гораздо лучше сербской пушки, нацеленной на твой бивуак.
— Бивуак? Что, опять американское слово?
— Да. В наши дни повсюду столько янки, что нам придется выучить хотя бы несколько слов из их уродливого языка.
— Пожалуй. А как называется подразделение, которое недавно прибыло в наше расположение?
— Вряд ли я сейчас вспомню. Что-то вроде «Всеамериканских орлов с окровавленными когтями». Что за идиотизм, право! Какая-то суперменская чушь! И что только заставляет их придумывать такие нелепые названия?
— Видимо, так они пытаются утешить себя, когда солдатская жизнь становится не слишком сладкой. Не согласны, сэр Тим?
— Пожалуй, да, — ответил тот, опустошая свою чашку. — Мой добрый друг, я, помнится, еще не спрашивал вас, в каком полку Ее Величества вы имели честь состоять на службе. Могу я теперь полюбопытствовать?
— О, конечно! В Первом Полку Куропаток!
— Неужели? Да, весьма благородная птица. Отлично знает, когда ей следует прятаться от врагов. Совсем как пехота!
И генерал-лейтенант сэр Тимоти Плам вместе со своим адъютантом залился беззаботным смехом. Когда веселье поутихло, он заметил:
— Кстати, знаете, что я слышал сегодня утром? Сообщают, будто рядом с демилитаризованной зоной происходит перемещение войск.
— Да? И чьих же?
— Надо полагать, американцы значительно усовершенствовали техническое оснащение своих спутников-шпионов, раз они с такой высоты способны различить передислокацию.
— А может, они приняли муравьев за пехоту, а жуков-голиафов — за танки?
Палатку вновь потряс взрыв заразительного смеха. Когда же все стихло, до слуха весельчаков явственно донесся гул приближающихся танков.
— Ну и ну! Неужели маневры? — в полном недоумении спросил сэр Тимоти, распахивая полог палатки. Улыбка тут же исчезла с его лица.
В расположение миротворческих сил ООН прямым ходом неслись раскрашенные в камуфляжные цвета танки и бронетранспортеры.
Отхватив кусок сдобной булочки, из палатки выглянул адъютант, да так и застыл на месте.
— Это не американцы, — сказал он с полным ртом.
— Похоже, войска Кувейта...
— Разве давали сигнал тревоги?
— Не знаю...
— Надо спросить.
— Сейчас спросим. — Сэр Тимоти решительно вышел из палатки на открытое пространство. — Остановитесь! Я, генерал-лейтенант сэр Тимоти Плам, приказываю вам немедленно остановиться!
Колонна танков с таким яростным ревом промчалась мимо, что сердце британца испуганно екнуло, хотя это были всего лишь маневры. Что же еще, кроме маневров?
Повернув головы на север, сэр Тимоти и его адъютант не увидели там никаких иракских войск.
— Похоже, это отнюдь не кувейтская контратака, — пробормотал сэр Тимоти.
— А что же?
Словно в ответ на вопрос от колонны кувейтских танков отделились несколько грозных машин и окружили группу белых танков и бронетранспортеров миротворческих сил ООН.
— Что-то не нравится мне все это, сэр Тим, — пробормотал адъютант, нервно дожевывая булочку.
— Думаю, нам следует вмешаться. Я тоже не в восторге от происходящего.
Они поспешно подбежали к окруженной бронетехнике ООН. Растолкав солдат, сэр Тимоти увидел офицера кувейтской армии при полных регалиях, включая кроваво-красный берет и стек с золотым набалдашником.
— В чем дело? — требовательно спросил сэр Тимоти.
— Мы реквизируем вашу бронетехнику.
— С какой целью?
— С целью вторжения на территорию Ирака, с какой же еще?
— Прошу прощения, я правильно вас понял? Вы собираетесь напасть на Ирак, а не наоборот?
Офицер кувейтской армии расплылся в широкой улыбке, сверкнув белоснежными зубами, и снисходительно произнес:
— Вынужденные меры самообороны.
— Но что же вынудило вас на такой шаг?
— Если мы не успеем нанести Ираку предупредительный удар прежде, чем он запустит «Аль-Квакву», от Кувейта только мокрое место останется.
Сэр Тимоти и адъютант обменялись ничего не понимающими взглядами.
— Что такое «Аль-Кваква»? — хором спросили они.
— Некогда объяснять. Мне нужны ваши танки, ваша форма и голубые каски.
— Ну хорошо, зачем вы реквизируете нашу бронетехнику, еще можно понять — в конце концов подобное происходит практически постоянно, — к тому же лично мне в высшей степени все равно, завоюете ли вы Ирак, но я вынужден выразить возмущение тем, что вы собираетесь конфисковать к тому же и нашу форму, в особенности наши голубые каски! Миротворческие войска ООН — убежденные приверженцы разрешения конфликтов без всяких кровопролитий!
— Или вы отдадите свою форму, или я заставлю вас глотать песок Кувейтской пустыни, и это будет последняя трапеза в вашей жизни!
Осознав, что офицер не шутит, сэр Тимоти поспешно стянул с себя всю форму, включая голубой берет. Нижнее белье ему милостиво разрешили оставить — весьма благородный поступок со стороны офицера.
Когда колонна бронетехники ООН под командованием кувейтцев тронулась вслед за танками, сэр Тимоти, всем телом ощущая нестерпимый жар пустыни, повернулся к своему адъютанту:
— Знаете, Колин, я не стал бы вести настоящие военные действия, разъезжая на — подумать только! — белом танке и в голубой каске на голове!
— И какая муха их укусила, сэр Тимоти? — жалобно проговорил адъютант.
— Разве может цивилизованный человек понять логику этих дикарей? Да, похоже, после сегодняшнего столь неудачного дня на нас отовсюду посыплются шишки.
— Точно, особенно если учесть тот факт, что у нашей техники холостые снаряды...
— Наверное, надо предупредить все блокпосты! — встрепенулся сэр Тимоти.
— Теперь уже слишком поздно. Может, еще чайку попьем?
— Думаю, просто необходимо при таких обстоятельствах! По всей видимости, теперь нам не отчитаться за понесенные потери.
— Полагаю, после этого вы снова получите новое назначение.
— Да, похоже, придется немного поволноваться. Однако в мире хватает горячих точек, куда наш Генералиссимус Вар-Вар охотно посылает миротворческие войска. Мы не останемся без дела, согласны со мной, Колин?
— Я слышал, что на Гаити круглый год отличный климат, сэр Тим, — с готовностью откликнулся адъютант.
* * *
Когда на столе Рэя Фоксворти, дежурного офицера ЦРУ, зазвонил телефон НСООР, он уже знал, чей голос услышит на том конце провода.
— Вулхэндлер, АНБ.
— Слушаю, — осторожно ответил Фоксворти.
— Штуковина называется «Донгфенгхонг» или что-то в этом роде. В переводе означает «Красный Восток». Это новейшее секретное оружие коммунистического Китая. Нам, правда, неизвестно, что за оружие и какова природа его действия, мы всего лишь знаем, что оно существует.
— Откуда такая уверенность?
— Сегодня утром газета «Пекин дейли» дала целый подвал на эту тему.
— Выходит, у них появилось новое секретное оружие, и они решили объявить о нем в передовице? — съязвил Фоксворти. — Зачем им печатать такие сообщения в газете?
— А зачем мы устраиваем пресс-конференции для многочисленных журналистов по поводу наших ракет с ядерными боеголовками? Для того, чтобы другие знали!..
Фоксворти подавленно молчал.
— Ну и?
— Мы ничего не слышали ни о каком «Красном Востоке», — решительно заявил Рэй.
— Отлично! — радостно зазвенел голос Вулхэндлера. — Тогда я доложу о нем Пентагону, поскольку вижу веские основания для этого.
— А вы слышали что-нибудь о новом мексиканском террористическом оружии?
— Что еще за оружие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28