Взбираться на горы, бегать по пустыне, участвовать в рукопашной схватке — все это я делал с удовольствием и радостью.
Однажды, правда, Ред Хубер преподал мне урок. Тот факт, что я победил в повторном бою, не обманывал меня: я одолел его лишь потому, что легкая победа вскружила Хуберу голову и он не ожидал моей внезапной атаки, приведшей его в изумление. Если мы встретимся когда-нибудь снова, — а что это будет, я не сомневался, — он отделает меня, словно младенца. Возможно, за прошедший год он возмужал больше меня...
На все это был лишь один ответ: я должен научиться чему-то, что дало бы мне несомненное преимущество перед другими.
Знакомый боксер Финнея, если он все еще обитает тут, мог стать одной из таких возможностей. Мой отец, много путешествовавший по Дальнему Востоку, рассказывал о мастерстве людей, владеющих приемами боя.
В Китае, Японии, да и в Корее боевому искусству учат в самых разных школах. Каждая из таких школ считает свою систему самой лучшей и совершенной, каждая дает ученикам знания, известные лишь ее учителям. Эти знания заключаются не только в навыках рукопашного боя, но и в умении пользоваться разнообразными видами оружия.
Мы живем в жестоком мире, со временем он станет еще более жестоким. И как бы я ни хотел избежать неприятностей, они могут в любой момент настигнуть меня, поэтому всегда надо быть готовым встретиться с ними.
Сидя в одиночестве в дальнем углу лавки, я старался посмотреть на себя со стороны. Люди, конечно, могут сказать, что я смело встретил Изуродованный Нос, но это была храбрость невежды. Он явно издевался надо мной, обращался как с ребенком и был прав, а я нет. И если бы Нос решил свести со мной счеты, меня наверняка бы уже не было в живых. По причине, вполне объяснимой, мы встретились на виду владельцев лавок и магазинов, принадлежащих англичанам. В Сонора-Тауне все обернулось бы по-другому.
Возвращаясь позже вместе со мной домой, мисс Нессельрод молчала до тех пор, пока я не закрыл дверь.
— Да на тебе лица нет! — встревожилась она. — Что-то стряслось?
— Никогда не бывает приятно чувствовать себя дураком, — признался я.
— Если ты неумно поступил и понял это, значит, ты не такой уж глупец, каким себе кажешься, — тактично заметила она, потом спросила: — Могу я узнать, Ханни, наконец, что все-таки случилось?
Я объяснил ей все.
— Что тут скажешь, твой ковбой с изуродованным носом — опасный негодяй. Только на прошлой неделе Висенте говорил мне о нем как о смутьяне, верховодящем в Сонора-Тауне, как у себя дома. И Валдез не настоящее его имя. Но Чато Валдез уже хорошо известен в Сонора-Тауне, его боятся многие. Хорошо, что ты сумел избежать неприятностей.
— Это он оказался мудрым, а не я, — в моем голосе прозвучала горечь.
— И что же теперь ты собираешься делать?
— Хочу учиться. Из ружья стрелять я умею, потому на этот счет и не беспокоюсь. А вот все прочее... Оказывается, теперь и в городе полно врагов, таких, как Ред Хубер, например.
Мы еще долго говорили о том о сем, но меня все время мучила то ли какая-то невысказанная до конца мысль, то ли что-то, упомянутое мимоходом мисс Нессельрод, на что я своевременно не обратил внимания. Вроде бы она говорила о каком-то человеке, живущем в горах... китайце, если не ошибаюсь...
Но мисс Нессельрод рассказывала мне теперь о встрече с доном Исидро, вспоминая подробности его неожиданного ночного визита.
— А какие у вас с ним сейчас отношения? — спросил я.
— Слегка побаивается меня, но, уверена, вряд ли забудет нашу встречу, — ответила она. — По-моему, он вообще ничего не боится, кроме одного: быть обманутым или осмеянным, не переносит подшучивания над собой, и, кажется, только это и заботит его в жизни. Дон Исидро — слабый человек, вернее сказать, слабохарактерный. И теперь он ненавидит не только тебя, Ханни, но и меня. Вряд ли смирится и забудет о нас...
— Как и человек с изуродованным носом. Вы назвали его, кажется, Чато Валдезом? Нельзя забывать и про Флетчера.
Мисс Нессельрод улыбнулась.
— У нас предостаточно врагов, Иоханнес, но именно враги делают нас тверже и сильнее. И мы станем такими. Обязательно. Ты спрашиваешь о тете Елене? По-своему она очень сильная женщина. Думаю, у нее есть своя тайна. Возможно, тайна эта связана с ее братом, но, может, тут что-то другое. Ты, кстати, еще не начал объезжать своего черного жеребца? — переменив тему разговора, внезапно спросила она.
— Нет, только собираюсь. Думаю, наша приязнь с ним взаимная, а иногда мне кажется, что он ждет не дождется, когда я начну объезжать его. Честное слово! Когда я сажусь на других лошадей, он подходит к ограде и наблюдает. Но как только уезжаю, он бродит один вдоль загона. И это происходит вовсе не потому, что ему не хочется быть рядом с другими животными.
Ветер раскачивал ветки деревьев и ударял ими в окно. Мисс Нессельрод поднялась, неожиданно сказала:
— Чуть не забыла, Ханни. Сегодня в лавку приходил капитан Лаурел. Он хочет поговорить с тобой.
Отец Мегги хочет поговорить со мной? О чем же?.. Ах, да не важно! Я обязательно встречусь с ним.
Возможно, увижу и ее.
Глава 37
Когда стало известно, что я недавно вернулся из Сан-Хуана, где отлавливал диких лошадей, многие знакомые захотели порасспросить меня о том, что я там видел, на что похожи те места. Земли, простирающиеся между горами и Колорадо, для большинства обитателей Лос-Анджелеса были незнакомы, хотя некоторые горожане, бывшие охотники, Бен Вилсон или Вильям Волфскил, однажды все-таки пересекали их.
И все же больше других меня занимал сейчас вопрос: зачем капитану Лаурелу понадобилось увидеться со мной? По той же причине, что и всем остальным? Ему, как и всем, интересно узнать о землях, лежащих внутри материка? Или были другие причины?
В полдень я оседлал темно-серую в яблоках лошадь и поскакал по пыльной улице к его дому.
Красивая индианка открыла мне дверь, и я оказался в уютной тихой, почти квадратной комнате, устланной восточными коврами. Резкой белизны стены. Над каминной доской — древние щиты и два самурайских меча, которые раньше я видел только на картинках.
Одна из стен заставлена полками с книгами, и в первую очередь я подошел к ним. Достаточно было взгляда, чтобы понять, что человек, собравший такую библиотеку, обладает незаурядным умом. С благоговением я рассматривал корешки книг, и мой взгляд остановился на толстом фолианте, как оказалось, на испанском языке, изданном в 1621 году Мэтью Рикки, который описывал свои путешествия по Китаю с 1583 по 1610 год. Ничего прежде я не знал об этом труде. Поэтому, едва раскрыв, так увлекся, что не услышал шагов капитана Лаурела, вошедшего в комнату, пока он не оказался рядом со мной.
— Интересуетесь Китаем?
— Мне все интересно, — признался я. — Ничего не читал о Китае, кроме разве «Путешествия Марка Поло».
— В таком случае вам непременно надо прочитать Рикки. После Марка Поло его книга первой попала в Европу. Я имею в виду, первой из книг о Китае.
— Благодарю вас, сэр. Буду наслаждаться чтением, как если бы это была моя собственная книга.
Он удивленно поднял брови, потом недовольно сказал:
— Я боялся этого. Пожалуйста, запомните, она не ваша собственная. Многие люди имеют дурную привычку взять книгу почитать, а потом начинают считать ее своей.
— Я не то имел в виду, сэр. Путешествия...
Капитан махнул рукой.
— Забудем это! Вы присядете?
Едва мы опустились в кресла, индианка принесла горячий шоколад. Капитан время от времени молча посматривал на меня.
— Я знал вашего деда и вашего отца. Они были хорошие люди, наверное, лучшие из тех, кого мне довелось встречать. Расскажите-ка о вашем недавнем набеге на Сан-Хуан! — неожиданно попросил он.
Коротко, стараясь задерживаться лишь на главных моментах путешествия, я рассказал про горы, пустыню, отлов диких лошадей, кахьюллах, помогавших нам.
Он внимательно слушал, задавал вопросы, а потом вдруг спросил:
— Полагаю, вы знакомы с моей дочерью?
— Да, сэр. Мы вместе ходили в школу.
— Фразер — блестящий молодой человек и, думаю, хороший учитель. — Капитан посмотрел на меня. — Вы закончили школу?
— Мне нельзя было здесь долго оставаться, потому что я ищу свое место в жизни. Ведь я уже не мальчик, и мое будущее зависит вот от них... — Я посмотрел на свои руки. — И еще от того, чему и как скоро я смогу научиться.
— Вы не хотели бы отправиться путешествовать по морю?
— Нет, сэр. Я уже выбрал Калифорнию. Или она выбрала меня, не знаю уж, право, кто кого.
Он допил шоколад, поставил чашку на стол и, зажигая сигару, посмотрел на меня.
— У вас есть враги?
— Да, сэр. Но не я в том виновен, они сами решили стать ими.
— Это не важно. Главное, что они у вас есть. — Он помолчал и снова взглянул на меня исподлобья. — Возможно, их больше, чем вы думаете, а это совсем плохо. Человек способен противостоять неприятелю, которого он знает. Но другие, тайные, поверьте, всегда более опасны.
— Я не совсем понимаю вас, сэр. Знаю, мой дедушка...
— Старый осел! И не только по отношению к вам, но и ко многим другим людям.
Капитан вынул изо рта сигару.
— Вы, молодой человек, когда-нибудь задумывались, что произойдет, если ваш дедушка умрет?
— Умрет? Нет, сэр, не задумывался. Ко мне это не будет иметь никакого отношения, разве что у меня одним врагом станет меньше.
— А вам известно что-нибудь о его завещании?
— Я не думал об этом, сэр.
— Не думали! А вам бы надо серьезно над этим поразмыслить! Ваш дед далеко не молод, и, полагаю, существуют люди, которые ждут не дождутся его кончины. Если он умрет, вы станете его наследником. Или одним из наследников.
— Я не думал об этом, сэр. Моя тетя Елена...
Лаурел отмахнулся.
— Женщина! Думаю, ей будет выплачиваться содержание. — Он замолчал, стряхнул пепел с сигары, спросил: — А вы знаете кого-нибудь из тех, кто претендует на наследство вашего деда?
— Нет, — признался я. — И потому-то уверен, что сам не могу быть в их числе: дон Исидро ненавидит меня и ничего не оставит мне.
— Возможно. Но, может быть, он так же легкомыслен в этом вопросе, как и в других своих делах? Может статься, что у него вообще не окажется завещания.
Лаурел мерил шагами комнату, потом, резко обернувшись, спросил:
— Вам известно что-нибудь о владениях вашего дедушки в Испании?
— Я даже не знал, что они существуют.
— Они существуют! Ваш дед очень состоятельный землевладелец, зато, думаю, с кошельком у него дела обстоят несколько хуже. Но хороший хозяин всегда может при желании поправить положение.
Капитан снова сел, уперевшись локтями в колени. Лаурел был могучим коренастым человеком с лохматыми бровями и шапкой седых вьющихся волос.
— Вы знакомы с доном Федерико Виллегра?
— Впервые слышу это имя!
Лаурел стряхнул с сигары пепел.
— Хорошо, что у вас есть друзья. Вы бы и шагу не смогли сделать без них.
— Я способен позаботиться о себе сам, — не без раздражения заметил я, но тотчас вспомнил о Чато Валдезе и о том, что совсем недавно имел честь оказаться в дураках. Кто знает, не повторится ли подобное?
— Да, у меня есть несколько хороших друзей, — уже мягче признался я.
— Их гораздо больше, чем вы думаете, молодой человек. Как полагаете, зачем я вас пригласил сюда сегодня?
— Не представляю! Честно говоря, сэр, я был озадачен, когда получил ваше приглашение, хотя очень хотел познакомиться с вами.
— Хотели? Ну, что ж, теперь мы с вами знакомы, и все благодаря Мегги. Это ведь она решила, что вы нуждаетесь в помощи.
Вот, оказывается, что!.. Мегги решила, что мне нужна помощь! Она, наверное, все еще считает меня ребенком... или слабаком? Я ничего не ответил капитану, ожидая дальнейших разъяснений, но, очевидно, по выражению лица он понял, как уязвлено мое самолюбие, а потому поспешил успокоить:
— Послушайте, молодой человек! Мегги и я, мы знаем много такого, что вам неизвестно. Ну, скажем, вы знакомы с доном Федерико? Это человек, за которого ваш дед обещал выдать вашу матушку. И когда она сбежала с вашим будущим отцом, бушевал от ярости. — Лаурел затянулся сигарой, потом положил ее рядом с чашкой. — И не только из-за несостоявшегося брака с вашей матерью. Да будет вам известно, дон Федерико ваш родственник, и достаточно дальний, чтобы рассчитывать в свое время на брак с вашей матерью, но и достаточно близкий, чтобы вступить в права наследства в случае вашей, молодой человек, смерти.
— Вы уверены? — только и вырвалось у меня, настолько я был ошеломлен услышанным.
— Впервые я ехал в Калифорнию из Испании, — продолжал между тем Лаурел. — До того несколько месяцев провел в плавании между Испанией и Триполии. Признаюсь, я всегда умел хорошо слушать, а сплетен тогда ходило предостаточно, особенно относительно внезапного решения вашего дедушки отправиться в Америку. Настолько внезапного и тайного что он даже намеревался покинуть Кадис глубокой ночью.
— На вашем корабле?
— Нет, мой корабль приплыл в Испанию несколько позднее. Я привез груз, принадлежащий дону Исидро. Привез и его сестру.
— Тетю Елену?
— Да, ее! У нас на борту было всего пять пассажиров: старик, парень-испанец чуть помоложе двадцати лет, три женщины и больной маленький мальчик.
— Вы встречались на корабле с тетей Еленой?
— Лишь мельком. Большую часть времени она проводила в каюте, как и та женщина, что ухаживала за больным ребенком. Время от времени, когда стояла хорошая погода, ваша тетя выходила на палубу, иногда помогала женщине ухаживать за мальчиком... если он и в самом деле был болен, в чем я усомнился очень скоро.
— Откуда же взялись эти сомнения?
— Не знаю, мне он показался, когда первый раз появился на палубе, довольно живым ребенком. Но произошло нечто ужасное: однажды ночью молодой испанец попытался убить этого мальчика. По крайней мере, так свидетельствовал потом мой помощник, да и рулевой тоже. Когда все это случилось, мальчик стоял один на палубе возле поручней. Если верить помощнику, молодой испанец неожиданно появился рядом, вытащил из-за пазухи нож и бросился на ребенка, но тот, резко обернувшись, схватил, что называется, мертвой хваткой, запястье нападающего, заставив его выронить нож. И сделал он это — поразительно! — играючи.
Мой помощник, будучи свидетелем этой сцены, тотчас позвал меня, но когда я пришел, мальчик и несостоявшийся убийца отказались что-либо говорить, будто ничего и не случилось. Поэтому и мне ничего не оставалось делать, как только предупредить их, что, если подобное повторится, я буду вынужден...
Казалось, вся эта история никак не была связана с моей тетей Еленой, кроме, пожалуй, одного: она тоже плыла на корабле капитана Лаурела.
— Еще шоколада? — спросил капитан в тот момент, когда я напряженно обдумывал услышанное.
— Да, благодарю, если можно.
Не зная, что ответить, я предположил:
— Возможно, между ними возникла ссора?
— Может быть. — Капитан взял из рук индианки чашку с шоколадом и подождал, пока я возьму свою. — Если бы не одно обстоятельство: этим парнем-испанцем оказался дон Федерико.
Что все это означало? Своим рассказом Лаурел хотел предупредить меня? Оградить от козней этого коварного человека?..
— Больной мальчик, после того как все сошли на берег, бесследно пропал. Может быть, он умер. Позже я не раз расспрашивал о нем, но никто толком ничего не мог мне сказать. Как и о той женщине, которая ухаживала за ним: исчезла и она. Потом, правда, я что-то слышал, что вроде бы она вышла замуж за ковбоя.
— В те годы многие переезжали с места на место, — проявил я свою осведомленность. — Люди покидали насиженные места в поисках лучшей жизни, перебираясь из Монтерея, Сан-Хосе или Верба-Буены. А теперь, наверное, половины прибывших сюда уже и в живых нет. Таких историй случалось немало!
— Конечно, — согласился капитан Лаурел и поднялся. — Поужинаете с нами? Скоро вернется Мегги. Знаю, она будет рада встретиться с вами.
— С удовольствием, — принял я приглашение и в раздумье не спускал глаз с чашки. Что же все-таки капитан Лаурел старался втолковать мне? Что дон Федерико — мой враг и очень опасен? Но я и не сомневался в этом, ведь он был одним из тех, кто преследовал отца в пустыне. — Все это не важно, — наконец ответил я, ибо мое затянувшееся молчание Лаурел мог истолковать по-своему. — Мне ничего не надо от моего дедушки.
— Не торопитесь с выводами, мой друг. Если не нужно что-то вам, это не значит, что и другие не нуждаются в этом.
Не понял, честно говоря, что капитан имел в виду, говоря так. Но, не желая показаться тупицей, не стал уточнять, спросил, переводя разговор на то, что занимало меня последнее время.
— Вы бывали в Китае? Мне доводилось немало слышать о системе самозащиты, известной китайцам. Мне бы так хотелось научиться...
Капитан улыбнулся.
— На это потребуются годы, молодой человек. Кроме того, вы должны определиться, что именно хотите изучать, поскольку в каждой провинции Китая существует своя собственная система.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Однажды, правда, Ред Хубер преподал мне урок. Тот факт, что я победил в повторном бою, не обманывал меня: я одолел его лишь потому, что легкая победа вскружила Хуберу голову и он не ожидал моей внезапной атаки, приведшей его в изумление. Если мы встретимся когда-нибудь снова, — а что это будет, я не сомневался, — он отделает меня, словно младенца. Возможно, за прошедший год он возмужал больше меня...
На все это был лишь один ответ: я должен научиться чему-то, что дало бы мне несомненное преимущество перед другими.
Знакомый боксер Финнея, если он все еще обитает тут, мог стать одной из таких возможностей. Мой отец, много путешествовавший по Дальнему Востоку, рассказывал о мастерстве людей, владеющих приемами боя.
В Китае, Японии, да и в Корее боевому искусству учат в самых разных школах. Каждая из таких школ считает свою систему самой лучшей и совершенной, каждая дает ученикам знания, известные лишь ее учителям. Эти знания заключаются не только в навыках рукопашного боя, но и в умении пользоваться разнообразными видами оружия.
Мы живем в жестоком мире, со временем он станет еще более жестоким. И как бы я ни хотел избежать неприятностей, они могут в любой момент настигнуть меня, поэтому всегда надо быть готовым встретиться с ними.
Сидя в одиночестве в дальнем углу лавки, я старался посмотреть на себя со стороны. Люди, конечно, могут сказать, что я смело встретил Изуродованный Нос, но это была храбрость невежды. Он явно издевался надо мной, обращался как с ребенком и был прав, а я нет. И если бы Нос решил свести со мной счеты, меня наверняка бы уже не было в живых. По причине, вполне объяснимой, мы встретились на виду владельцев лавок и магазинов, принадлежащих англичанам. В Сонора-Тауне все обернулось бы по-другому.
Возвращаясь позже вместе со мной домой, мисс Нессельрод молчала до тех пор, пока я не закрыл дверь.
— Да на тебе лица нет! — встревожилась она. — Что-то стряслось?
— Никогда не бывает приятно чувствовать себя дураком, — признался я.
— Если ты неумно поступил и понял это, значит, ты не такой уж глупец, каким себе кажешься, — тактично заметила она, потом спросила: — Могу я узнать, Ханни, наконец, что все-таки случилось?
Я объяснил ей все.
— Что тут скажешь, твой ковбой с изуродованным носом — опасный негодяй. Только на прошлой неделе Висенте говорил мне о нем как о смутьяне, верховодящем в Сонора-Тауне, как у себя дома. И Валдез не настоящее его имя. Но Чато Валдез уже хорошо известен в Сонора-Тауне, его боятся многие. Хорошо, что ты сумел избежать неприятностей.
— Это он оказался мудрым, а не я, — в моем голосе прозвучала горечь.
— И что же теперь ты собираешься делать?
— Хочу учиться. Из ружья стрелять я умею, потому на этот счет и не беспокоюсь. А вот все прочее... Оказывается, теперь и в городе полно врагов, таких, как Ред Хубер, например.
Мы еще долго говорили о том о сем, но меня все время мучила то ли какая-то невысказанная до конца мысль, то ли что-то, упомянутое мимоходом мисс Нессельрод, на что я своевременно не обратил внимания. Вроде бы она говорила о каком-то человеке, живущем в горах... китайце, если не ошибаюсь...
Но мисс Нессельрод рассказывала мне теперь о встрече с доном Исидро, вспоминая подробности его неожиданного ночного визита.
— А какие у вас с ним сейчас отношения? — спросил я.
— Слегка побаивается меня, но, уверена, вряд ли забудет нашу встречу, — ответила она. — По-моему, он вообще ничего не боится, кроме одного: быть обманутым или осмеянным, не переносит подшучивания над собой, и, кажется, только это и заботит его в жизни. Дон Исидро — слабый человек, вернее сказать, слабохарактерный. И теперь он ненавидит не только тебя, Ханни, но и меня. Вряд ли смирится и забудет о нас...
— Как и человек с изуродованным носом. Вы назвали его, кажется, Чато Валдезом? Нельзя забывать и про Флетчера.
Мисс Нессельрод улыбнулась.
— У нас предостаточно врагов, Иоханнес, но именно враги делают нас тверже и сильнее. И мы станем такими. Обязательно. Ты спрашиваешь о тете Елене? По-своему она очень сильная женщина. Думаю, у нее есть своя тайна. Возможно, тайна эта связана с ее братом, но, может, тут что-то другое. Ты, кстати, еще не начал объезжать своего черного жеребца? — переменив тему разговора, внезапно спросила она.
— Нет, только собираюсь. Думаю, наша приязнь с ним взаимная, а иногда мне кажется, что он ждет не дождется, когда я начну объезжать его. Честное слово! Когда я сажусь на других лошадей, он подходит к ограде и наблюдает. Но как только уезжаю, он бродит один вдоль загона. И это происходит вовсе не потому, что ему не хочется быть рядом с другими животными.
Ветер раскачивал ветки деревьев и ударял ими в окно. Мисс Нессельрод поднялась, неожиданно сказала:
— Чуть не забыла, Ханни. Сегодня в лавку приходил капитан Лаурел. Он хочет поговорить с тобой.
Отец Мегги хочет поговорить со мной? О чем же?.. Ах, да не важно! Я обязательно встречусь с ним.
Возможно, увижу и ее.
Глава 37
Когда стало известно, что я недавно вернулся из Сан-Хуана, где отлавливал диких лошадей, многие знакомые захотели порасспросить меня о том, что я там видел, на что похожи те места. Земли, простирающиеся между горами и Колорадо, для большинства обитателей Лос-Анджелеса были незнакомы, хотя некоторые горожане, бывшие охотники, Бен Вилсон или Вильям Волфскил, однажды все-таки пересекали их.
И все же больше других меня занимал сейчас вопрос: зачем капитану Лаурелу понадобилось увидеться со мной? По той же причине, что и всем остальным? Ему, как и всем, интересно узнать о землях, лежащих внутри материка? Или были другие причины?
В полдень я оседлал темно-серую в яблоках лошадь и поскакал по пыльной улице к его дому.
Красивая индианка открыла мне дверь, и я оказался в уютной тихой, почти квадратной комнате, устланной восточными коврами. Резкой белизны стены. Над каминной доской — древние щиты и два самурайских меча, которые раньше я видел только на картинках.
Одна из стен заставлена полками с книгами, и в первую очередь я подошел к ним. Достаточно было взгляда, чтобы понять, что человек, собравший такую библиотеку, обладает незаурядным умом. С благоговением я рассматривал корешки книг, и мой взгляд остановился на толстом фолианте, как оказалось, на испанском языке, изданном в 1621 году Мэтью Рикки, который описывал свои путешествия по Китаю с 1583 по 1610 год. Ничего прежде я не знал об этом труде. Поэтому, едва раскрыв, так увлекся, что не услышал шагов капитана Лаурела, вошедшего в комнату, пока он не оказался рядом со мной.
— Интересуетесь Китаем?
— Мне все интересно, — признался я. — Ничего не читал о Китае, кроме разве «Путешествия Марка Поло».
— В таком случае вам непременно надо прочитать Рикки. После Марка Поло его книга первой попала в Европу. Я имею в виду, первой из книг о Китае.
— Благодарю вас, сэр. Буду наслаждаться чтением, как если бы это была моя собственная книга.
Он удивленно поднял брови, потом недовольно сказал:
— Я боялся этого. Пожалуйста, запомните, она не ваша собственная. Многие люди имеют дурную привычку взять книгу почитать, а потом начинают считать ее своей.
— Я не то имел в виду, сэр. Путешествия...
Капитан махнул рукой.
— Забудем это! Вы присядете?
Едва мы опустились в кресла, индианка принесла горячий шоколад. Капитан время от времени молча посматривал на меня.
— Я знал вашего деда и вашего отца. Они были хорошие люди, наверное, лучшие из тех, кого мне довелось встречать. Расскажите-ка о вашем недавнем набеге на Сан-Хуан! — неожиданно попросил он.
Коротко, стараясь задерживаться лишь на главных моментах путешествия, я рассказал про горы, пустыню, отлов диких лошадей, кахьюллах, помогавших нам.
Он внимательно слушал, задавал вопросы, а потом вдруг спросил:
— Полагаю, вы знакомы с моей дочерью?
— Да, сэр. Мы вместе ходили в школу.
— Фразер — блестящий молодой человек и, думаю, хороший учитель. — Капитан посмотрел на меня. — Вы закончили школу?
— Мне нельзя было здесь долго оставаться, потому что я ищу свое место в жизни. Ведь я уже не мальчик, и мое будущее зависит вот от них... — Я посмотрел на свои руки. — И еще от того, чему и как скоро я смогу научиться.
— Вы не хотели бы отправиться путешествовать по морю?
— Нет, сэр. Я уже выбрал Калифорнию. Или она выбрала меня, не знаю уж, право, кто кого.
Он допил шоколад, поставил чашку на стол и, зажигая сигару, посмотрел на меня.
— У вас есть враги?
— Да, сэр. Но не я в том виновен, они сами решили стать ими.
— Это не важно. Главное, что они у вас есть. — Он помолчал и снова взглянул на меня исподлобья. — Возможно, их больше, чем вы думаете, а это совсем плохо. Человек способен противостоять неприятелю, которого он знает. Но другие, тайные, поверьте, всегда более опасны.
— Я не совсем понимаю вас, сэр. Знаю, мой дедушка...
— Старый осел! И не только по отношению к вам, но и ко многим другим людям.
Капитан вынул изо рта сигару.
— Вы, молодой человек, когда-нибудь задумывались, что произойдет, если ваш дедушка умрет?
— Умрет? Нет, сэр, не задумывался. Ко мне это не будет иметь никакого отношения, разве что у меня одним врагом станет меньше.
— А вам известно что-нибудь о его завещании?
— Я не думал об этом, сэр.
— Не думали! А вам бы надо серьезно над этим поразмыслить! Ваш дед далеко не молод, и, полагаю, существуют люди, которые ждут не дождутся его кончины. Если он умрет, вы станете его наследником. Или одним из наследников.
— Я не думал об этом, сэр. Моя тетя Елена...
Лаурел отмахнулся.
— Женщина! Думаю, ей будет выплачиваться содержание. — Он замолчал, стряхнул пепел с сигары, спросил: — А вы знаете кого-нибудь из тех, кто претендует на наследство вашего деда?
— Нет, — признался я. — И потому-то уверен, что сам не могу быть в их числе: дон Исидро ненавидит меня и ничего не оставит мне.
— Возможно. Но, может быть, он так же легкомыслен в этом вопросе, как и в других своих делах? Может статься, что у него вообще не окажется завещания.
Лаурел мерил шагами комнату, потом, резко обернувшись, спросил:
— Вам известно что-нибудь о владениях вашего дедушки в Испании?
— Я даже не знал, что они существуют.
— Они существуют! Ваш дед очень состоятельный землевладелец, зато, думаю, с кошельком у него дела обстоят несколько хуже. Но хороший хозяин всегда может при желании поправить положение.
Капитан снова сел, уперевшись локтями в колени. Лаурел был могучим коренастым человеком с лохматыми бровями и шапкой седых вьющихся волос.
— Вы знакомы с доном Федерико Виллегра?
— Впервые слышу это имя!
Лаурел стряхнул с сигары пепел.
— Хорошо, что у вас есть друзья. Вы бы и шагу не смогли сделать без них.
— Я способен позаботиться о себе сам, — не без раздражения заметил я, но тотчас вспомнил о Чато Валдезе и о том, что совсем недавно имел честь оказаться в дураках. Кто знает, не повторится ли подобное?
— Да, у меня есть несколько хороших друзей, — уже мягче признался я.
— Их гораздо больше, чем вы думаете, молодой человек. Как полагаете, зачем я вас пригласил сюда сегодня?
— Не представляю! Честно говоря, сэр, я был озадачен, когда получил ваше приглашение, хотя очень хотел познакомиться с вами.
— Хотели? Ну, что ж, теперь мы с вами знакомы, и все благодаря Мегги. Это ведь она решила, что вы нуждаетесь в помощи.
Вот, оказывается, что!.. Мегги решила, что мне нужна помощь! Она, наверное, все еще считает меня ребенком... или слабаком? Я ничего не ответил капитану, ожидая дальнейших разъяснений, но, очевидно, по выражению лица он понял, как уязвлено мое самолюбие, а потому поспешил успокоить:
— Послушайте, молодой человек! Мегги и я, мы знаем много такого, что вам неизвестно. Ну, скажем, вы знакомы с доном Федерико? Это человек, за которого ваш дед обещал выдать вашу матушку. И когда она сбежала с вашим будущим отцом, бушевал от ярости. — Лаурел затянулся сигарой, потом положил ее рядом с чашкой. — И не только из-за несостоявшегося брака с вашей матерью. Да будет вам известно, дон Федерико ваш родственник, и достаточно дальний, чтобы рассчитывать в свое время на брак с вашей матерью, но и достаточно близкий, чтобы вступить в права наследства в случае вашей, молодой человек, смерти.
— Вы уверены? — только и вырвалось у меня, настолько я был ошеломлен услышанным.
— Впервые я ехал в Калифорнию из Испании, — продолжал между тем Лаурел. — До того несколько месяцев провел в плавании между Испанией и Триполии. Признаюсь, я всегда умел хорошо слушать, а сплетен тогда ходило предостаточно, особенно относительно внезапного решения вашего дедушки отправиться в Америку. Настолько внезапного и тайного что он даже намеревался покинуть Кадис глубокой ночью.
— На вашем корабле?
— Нет, мой корабль приплыл в Испанию несколько позднее. Я привез груз, принадлежащий дону Исидро. Привез и его сестру.
— Тетю Елену?
— Да, ее! У нас на борту было всего пять пассажиров: старик, парень-испанец чуть помоложе двадцати лет, три женщины и больной маленький мальчик.
— Вы встречались на корабле с тетей Еленой?
— Лишь мельком. Большую часть времени она проводила в каюте, как и та женщина, что ухаживала за больным ребенком. Время от времени, когда стояла хорошая погода, ваша тетя выходила на палубу, иногда помогала женщине ухаживать за мальчиком... если он и в самом деле был болен, в чем я усомнился очень скоро.
— Откуда же взялись эти сомнения?
— Не знаю, мне он показался, когда первый раз появился на палубе, довольно живым ребенком. Но произошло нечто ужасное: однажды ночью молодой испанец попытался убить этого мальчика. По крайней мере, так свидетельствовал потом мой помощник, да и рулевой тоже. Когда все это случилось, мальчик стоял один на палубе возле поручней. Если верить помощнику, молодой испанец неожиданно появился рядом, вытащил из-за пазухи нож и бросился на ребенка, но тот, резко обернувшись, схватил, что называется, мертвой хваткой, запястье нападающего, заставив его выронить нож. И сделал он это — поразительно! — играючи.
Мой помощник, будучи свидетелем этой сцены, тотчас позвал меня, но когда я пришел, мальчик и несостоявшийся убийца отказались что-либо говорить, будто ничего и не случилось. Поэтому и мне ничего не оставалось делать, как только предупредить их, что, если подобное повторится, я буду вынужден...
Казалось, вся эта история никак не была связана с моей тетей Еленой, кроме, пожалуй, одного: она тоже плыла на корабле капитана Лаурела.
— Еще шоколада? — спросил капитан в тот момент, когда я напряженно обдумывал услышанное.
— Да, благодарю, если можно.
Не зная, что ответить, я предположил:
— Возможно, между ними возникла ссора?
— Может быть. — Капитан взял из рук индианки чашку с шоколадом и подождал, пока я возьму свою. — Если бы не одно обстоятельство: этим парнем-испанцем оказался дон Федерико.
Что все это означало? Своим рассказом Лаурел хотел предупредить меня? Оградить от козней этого коварного человека?..
— Больной мальчик, после того как все сошли на берег, бесследно пропал. Может быть, он умер. Позже я не раз расспрашивал о нем, но никто толком ничего не мог мне сказать. Как и о той женщине, которая ухаживала за ним: исчезла и она. Потом, правда, я что-то слышал, что вроде бы она вышла замуж за ковбоя.
— В те годы многие переезжали с места на место, — проявил я свою осведомленность. — Люди покидали насиженные места в поисках лучшей жизни, перебираясь из Монтерея, Сан-Хосе или Верба-Буены. А теперь, наверное, половины прибывших сюда уже и в живых нет. Таких историй случалось немало!
— Конечно, — согласился капитан Лаурел и поднялся. — Поужинаете с нами? Скоро вернется Мегги. Знаю, она будет рада встретиться с вами.
— С удовольствием, — принял я приглашение и в раздумье не спускал глаз с чашки. Что же все-таки капитан Лаурел старался втолковать мне? Что дон Федерико — мой враг и очень опасен? Но я и не сомневался в этом, ведь он был одним из тех, кто преследовал отца в пустыне. — Все это не важно, — наконец ответил я, ибо мое затянувшееся молчание Лаурел мог истолковать по-своему. — Мне ничего не надо от моего дедушки.
— Не торопитесь с выводами, мой друг. Если не нужно что-то вам, это не значит, что и другие не нуждаются в этом.
Не понял, честно говоря, что капитан имел в виду, говоря так. Но, не желая показаться тупицей, не стал уточнять, спросил, переводя разговор на то, что занимало меня последнее время.
— Вы бывали в Китае? Мне доводилось немало слышать о системе самозащиты, известной китайцам. Мне бы так хотелось научиться...
Капитан улыбнулся.
— На это потребуются годы, молодой человек. Кроме того, вы должны определиться, что именно хотите изучать, поскольку в каждой провинции Китая существует своя собственная система.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51