Они осторожно перекати
ли безвольное тело на полотно, при этом стало видно, что вся спина лжеутоп
ленника покрыта свежими розовыми рубцами. Тома пощупала их, покачала гол
овой и ничего не сказала. Потом они долго волокли дэйлор по траве, он не пр
иходил в сознание, но уже на пороге вдруг открыл глаза и слепо уставился н
а Золюшку своим страшным нелюдским взглядом. Посмотрел-посмотрел и снов
а лишился чувств.
…Три дня дэйлор не приходил в себя, три дня Тома не отходила от него ни на ш
аг, и три дня Золюшку так и подмывало похвастаться деревенским мальчишка
м о столь необычной находке. А на четвертый день нелюдь очнулся, но был нас
только слаб, что не мог даже сидеть. К тому времени Золюшка уже не считал е
го страшным, и его терзало любопытство, откуда взялись шрамы на спине дэй
лор, кто нанес смертельную рану в грудь и каким образом могут оживать уто
пленники.
Ильверс выздоравливал долго, словно мир духов никак не желал расставать
ся с ускользнувшей добычей. За окном весна незаметно перетекла в лето, а д
эйлор все еще не находил в себе сил подняться с кровати. Ильверсу было муч
ительно стыдно от осознания того, что за ним ухаживают враги народа дэйл
ор, но он не мог поделать с собой ровным счетом ничего. Тело не слушалось, в
груди засела противная, саднящая боль, а удовлетворение самых простых по
требностей вытягивало последние крохи сил. Зато теперь у него была уйма
времени на размышления да еще на изучение людского наречия. Маленький че
ловечек по имени Золий, или, как его звала мать, Золюшка, бывало, проводил ц
елые дни у постели дэйлор Ц и это вместо того, чтобы играть с другими людс
кими мальками, напустив на себя важный вид, Золюшка старательно втолковы
вал Ильверсу значения разных слов, а позже, когда тот помаленьку начал по
нимать чужую речь, занимал его сказками, слышанными от матери. Ильверс ле
гко осваивал людское наречие; все новое впитывалось в его память, как вод
а в сухую землю. К середине лета он стал потихоньку разговаривать, и тогда
к беседам подключилась хозяйка дома.
Ц Я… не могу… благодарить вас после, Ц запинаясь и торопливо подбирая с
лова, сказал ей дэйлор. Наверное, это не совсем правильно отражало его мыс
ль, но Тома все поняла. Она улыбнулась Ц по-особенному светло, отчего на д
уше у Ильверса вмиг стало хорошо и уютно.
Ц Но нам ничего от тебя и не нужно. Выздоравливай и возвращайся к своим. Т
ебе ведь надо в Дэйлорон, так? Ильверс невольно нахмурился. В Дэйлорон? Раз
умеется, ему следовало подумать о возвращении, но имеет ли смысл идти туд
а, где его уже попытались убить и где лишили жизни ни в чем не повинную жен
щину Ц его мать? Дэйлор взглянул на Тому и понял, что она опечалена его ре
акцией.
Ц Я был… меня убивать там, Ц словно оправдываясь, сказал Ильверс, Ц моя
мать была… убивать…
Тут он замялся, понимая, что смысл сказанного начинает путаться и что Том
а может неверно истолковать его слова. Она кивнула.
Ц Да, понимаю. Ты хочешь сказать, что тебя хотели убить, а твою мать убили в
Дэйлороне? Ильверс торопливо кивнул и закончил свою мысль:
Ц Я не… вернуться туда. Я отомстить, потом вернуться. Тома понимающе кивн
ула, затем взяла его руку в свои теплые мозолистые пальцы.
Ц Забудь о мести и выздоравливай поскорее.
…Что до размышлений, то Ильверс предавался им по ночам, когда лунный свет
косыми серебристыми снопами врывался в темную горницу, расплескиваясь
по дощатому полу. Дэйлор много думал о том, почему все так случилось, кто м
ог быть виновником происшедшего и что делать дальше. Он изводил себя воп
росами, на которые не находил ответа; в голове, как бобы, перекатывались дв
а имени: Варна и Эвор. Чего на самом деле хотел от него маг, назвавшийся Вар
ной? И мог ли Эвор по каким-либо причинам приказать Кэйвуру убить двух раб
ов Ц собственного сына и его мать? Мысли путались, сплетались, завязывал
ись тугими мудреными узлами. Ильверсу хотелось плакать от беспомощност
и, но потом, в одну душную ночь, под оглушительное пение цикад, он понял, что
зря мучает себя. Ильверс решил, что отомстит им всем: и Эвору, и Варне, и Кэйв
уру, и… И Найли. Оставалась незначительная мелочь Ц подняться на ноги и о
брести могущество, достаточное для осуществления планов.
Было еще кое-что, заставляющее Ильверса беспокойно ерзать на подушках: д
эйлор чувствовал, что меняется. Неведомо как, но меняется, и эти изменения
затрагивали и тело, и разум, и то, что называют духом дэйлор. Он не помнил, чт
о с ним произошло тогда, за порогом жизни, но чувствовал: это спасло его от
окончательного ухода к предкам, это же теперь трудилось над всем его сущ
еством.
Изменения пока были незначительными, но настораживающими. Например, Иль
верс больше не скорбел о матери; на ее месте в душе появилось темное равно
душие. Ему будто стало безразлично, была мать вообще или ее никогда не был
о. И, вспоминая Найли, высокомерную и утонченную, Ильверс больше не испыты
вал желания испепелить ее или придушить; отчего-то он знал, что просто убь
ет ее, перешагнет через тело и пойдет дальше, не оглядываясь. К Томе и Золю
шке Ильверс тоже не чувствовал ровным счетом ничего Ц ни особой благода
рности, какую должен ощущать спасенный к спасителям, ни ненависти, какую
должен чувствовать враг к врагам своим. Всюду царила равнодушная, холодн
ая пустота, и, когда Ильверс размышлял над этим, ему порой становилось стр
ашно; он был уверен, что до своей временной смерти он воспринимал бы все по
-другому. Иногда казалось, что все его чувства просто разбавлены холодно
й болотной жижей и она постепенно заполняет даже самые дальние закоулки
его души.
Тело тоже менялось; это было незаметно внешне, но дэйлор ощущал, как нечто
извне то и дело прикасается к нему, словно проверяя, как идет выздоровлен
ие. Иногда дэйлор ощущал, как что-то невидимое толчками вливается в него,
и тогда сил прибавлялось, он чувствовал себя гораздо лучше. Все это остав
алось непонятным. О, если бы вспомнить!.. Но память испуганно скрывалась за
туманной дымкой, пряча то, что он так хотел знать.
…В начале осени Ильверс смог подняться с кровати и впервые, поддерживаем
ый Томой и Золюшкой, прошелся по горнице. Силы, как ни странно, прибавлялис
ь с каждым часом, и на следующий день дэйлор самостоятельно помылся. Тома,
с его позволения, побрила его, остригла волосы Ц совсем коротко, по-людск
и, так, что они топорщились в разные стороны черным ершиком, а в довершение
всего намазала ему голову каким-то снадобьем, отчего иссиня-черный цвет
обратился в соломенно-желтый.
Ц Так в тебе не каждый узнает дэйлор, Ц заметила она удовлетворенно. Ил
ьверс молча кивнул. И дни покатились один за другим. Дэйлор остался жить с
Томой и Золюшкой, помогая по хозяйству. Любопытные деревенские бабы виде
ли в нем невесть откуда взявшегося любовника овдовевшей Томы, мужики Ц
беглого каторжника. И никто не видел в нем обыкновенного дэйлор.
Тома все чаще заговаривала о том, чтобы продать здешнее хозяйство и уеха
ть на юг, в Алларен, к родной сестре, которая когда-то сбежала из отчего дом
а с проезжавшим купцом, да так и осталась жить в городе. Ильверса не особен
но радовала перспектива длительного путешествия, но он счел своим долго
м заверить Тому в том, что сопроводит их до самых дверей сестрицы Тамы, а п
отом отправиться куда глаза глядят. В общем-то Тома была права: мужа ее уб
ил дэйлор (что не было редкостью для жителей пограничных земель), а Золюшк
е только-только минуло девять годков Ц какой из него работник?
Ц Мы поживем немного в Алларене, Тама мне не откажет, Ц говаривала женщ
ина, Ц может быть, Золюшку смогу пристроить куда-нибудь ко двору… В горо
де-то легче жить…
И Тома начала договариваться о продаже своего хозяйства, но ей не было су
ждено ни продать его, ни увидеть белые башни Алларена.
Дом, где Ильверс прожил все лето и начало осени, стоял у самого берега Эйка
рнаса. Чтобы попасть в деревню, нужно было пройти сотню шагов по узкой сте
жке, что огибала выгнувший травянистую спину холм, миновать три искореже
нные временем и стихией сосны, из последних сил уцепившиеся корнями за з
емлю, и только тогда взгляду открывался высокий, потемневший от времени
частокол.
Деревенские побаивались отрядов дэйлор, что нет-нет да появлялись в люд
ских землях, мстя за несостоявшуюся, но уже проигранную битву. По ночам не
сли дозор, жгли костры Ц чтобы заодно отвадить от деревни и народ Зла. Ино
гда подобная бдительность спасала, иногда Ц нет. Но, невзирая ни на что, д
еревня возрождалась после очередного потрясения и люди снова боролись
за жизнь и радовались ей.
Беда пришла одной из осенних туманных ночей, что поутру оседают на траве
мелкие серебристые капли и уходят прочь от солнца в мокрую черную землю.
Ильверс проснулся оттого, что услышал чей-то короткий вскрик. В первое мг
новение он подумал, что это плод его воображения, порождение захлестнувш
их друг друга сна и яви. Но нет. Далекий, тревожащий душу крик повторился, е
му вторил другой, третий… Приподнялась на своей постели Тома, прислушала
сь Ц а затем босая, в одной рубахе, кинулась к сладко посапывающему Золюш
ке.
Ц Просыпайся, просыпайся! Оба просыпайтесь!!! Ильверс сел на кровати, неп
онимающе уставился на Тому Ц что могло так напугать эту всегда спокойну
ю и улыбчивую женщину? Теперь же на ней лица не было, и в лунном свете она ку
да как больше походила на бледного призрака, чем на живого человека.
Ц Ильв, скорее… Уходим!
Последнее слово она уже выкрикнула. Золюшка, на удивление быстро стряхну
вший остатки сна, принялся натягивать штанишки, но мать схватила его за р
уку и дернула к двери.
Ц Не до того! Уходим, быстрее! Набег дэйлор, не иначе… что там в деревне тво
рится, милостивые небеса…
И бросила сердитый взгляд на Ильверса, будто он был виноват в происходящ
ем. Через считанные удары сердца они выскочили из дома и, белея рубашками
в пронизанной лунным светом темноте, побежали к пролеску, вниз по течени
ю Эйкарнаса. Дэйлор обернулся и увидел, что небо за холмом отражает споло
хи пламени.
Ц Бежим, бежим, Ц задыхаясь, повторяла Тома. Ц Золюшка, к лесу давай!
За спиной раздались крики; дэйлор без труда разобрал родное наречие. Их в
се-таки заметили! Зло свистнула стрела, другая. Третья царапнула Ильверс
у плечо. И он понял, что им уже не уйти. Теперь… Оставалось повернуться к пр
еследователям и крикнуть Ц громко, во всю силу легких, о том, что он Ц дэй
лор… Но вместо этого Ильверс припустил еще сильнее, прочь от своих сопле
менников, вместе с врагами его народа. Вдруг Золюшка, бегущий впереди, спо
ткнулся и упал; Тома зарычала, как раненая медведица, бросилась к сыну. Рыв
ком дернула его вверх и торопливо ощупала.
Ц Мама-ааа! Нога… Ц только и пискнул маленький человечек.
Ильверс метнулся к ним, подхватил Золюшку на руки, схватил задыхающуюся
Тому за локоть и потянул ее за собой, к темнеющему ельнику. Но они потеряли
мгновение Ц и те, кто шел следом, воспользовались заминкой. Свист стрелы
, вспарывающей сырую ночь, Ц и женщина, словно с разбегу натолкнувшись на
невидимую преграду, медленно начала оседать на траву. Золюшка на руках в
звыл, задергался, пытаясь вырваться; Ильверс успел сделать еще несколько
шагов, прежде чем ему это удалось. Вопя во все горло, мальчишка кулем свал
ился на траву и, вместо того чтобы бежать к деревьям, на четвереньках попо
лз в обратном направлении к Томе.
Ц Идиот, Ц в сердцах выдохнул дэйлор, Ц какой дурак…
Он схватил Золюшку поперек туловища, крутнулся, уходя от очередной стрел
ы, и едва почувствовал, как следующая пробила навылет голень. Мальчуган в
ырывался, словно обезумев и не переставая вопил. А преследователи подход
или все ближе и ближе.
…Еще шаг, еще и еще. Теперь и рана дала о себе знать Ц серой пеленой слабос
ти. Ильверс выронил брыкающегося Золюшку и, задыхаясь, повернулся лицом
к дэйлор. Их было четверо, высоких, статных воинов, и каждый был вооружен л
уком. А он, Ильверс, урожденный раб Дома д'Аштам Ц один. Да еще Золюшка, добр
авшись до Томы, громко всхлипывал, уткнувшись лицом ей в шею.
Ц Кончайте с ними, Ц донесся приказ.
Один из лучников кивнул и скупым движением натянул тетиву. В эти последн
ие мгновения Ильверс все еще оставался на перепутье: крикнуть, что он дэй
лор, и вернуться к своим, переступив через тело пока что живого Золюшки, ил
и, стиснув зубы, гордо принять смерть от стрел соотечественников, раздел
ив судьбу человеческого детеныша? Другого выхода из ситуации он не видел
. И тут Ильверс замер, почувствовав… О, ему были известны эти ощущения, вер
нее, память предков нашептывала, что все должно быть именно так… Для мага,
владеющего Силой. Любой.
…Она струилась отовсюду, та единственная Сила, которая была ему послушна
: сочилась черной смолой из земли, из-под ног четверки дэйлор, текла по дор
оге со стороны горящей деревни, липкими нитями спускалась от самых хруст
альных граней мира. Шевельнулось что-то в памяти Ц не предков, а именно е
го, Ильверса. И он вдруг вновь увидел себя одиноко висящим в пустоте и тяну
щимся к неведомым черным щупальцам. И наконец понял, что должен и что може
т сделать. Ильверс коротко рассмеялся, принимая в себя Силу отраженного
Зла. Да, именно таким он стал Ц и больше никто не посмеет унизить его или п
ричинить боль! Он стоял по колено в иссиня-черной тягучей реке и ощущал, к
ак обжигающе-ледяная сила поднимается вверх, к рукам. В этот миг дэйлор пу
стил стрелу, метя в Золюшку, но она рассыпалась пеплом, так и не долетев до
цели. «Я стану тем, кем пожелаю, Ц мелькнула приятно-горчащая мысль, Ц и
все это я получу сам… и не земля моих предков даст мне это!» Ильверс улыбну
лся и, выбросив руки в направлении озадаченных дэйлор, позволил Силе теч
ь сквозь себя, по пути изменяя ее и превращая в поток голубого пламени.
…Он стоял и спокойно смотрел, как мечутся его сородичи, обратившиеся жив
ыми факелами. Потом, когда они упали на траву и затихли, Ильверс медленно п
одошел к замершему Золюшке. Мальчик все еще судорожно цеплялся за ворот
Томиной рубашки, и в его голубых глазенках метался животный страх. Ильве
рс устало опустился рядом. Одного взгляда на Тому хватило, чтобы понять: о
на уже никогда не поднимется и никогда не улыбнется своей теплой, доброй
улыбкой. К собственной досаде, Ильверс не испытал ничего, кроме тусклого,
почти бесцветного сожаления обо всем случившемся. Но Золюшка, Золюшка-т
о был жив и с ужасом взирал на подобранного у реки нелюдя. Ильверс попытал
ся ободряюще улыбнуться Ц но улыбка была скорее похожа на оскал.
Ц Золий… Надо уходить отсюда, пока другие не пришли. Мальчик всхлипнул. Е
го трясло в ознобе, а пальцы все еще не хотели отпустить мать.
Ц Золюшка, Ц Ильверс вздохнул. Как же трудно было подыскать подходящие
слова… которые и не нужны сейчас вовсе… Ц Золюшка… Твоя мама уже ушла на
небеса, в сады Хаттара. Не надо горевать, когда-нибудь ты встретишь ее сно
ва.
Ц Почему ты не спас маму? Ц вдруг спросил мальчишка. Ц Ты же мог?..
Дэйлор пожал плечами:
Ц Прости. Я и сам не знал, что могу… вот так…
Он не лгал. Если бы ему сказали часом раньше, что он, нигде и никогда не учив
шийся, сожжет четверых воинов, Ильверс рассмеялся бы в лицо шутнику.
Ц Прости, Ц повторил он, Ц я не знал, что смогу…
Золюшка шмыгнул носом. Ему очень хотелось плакать, потому что мама навсе
гда оставила его, но он уже чувствовал себя мужчиной, а потому из последни
х сил сдерживал слезы.
Ц Жал…ко… Ц сказал он. И погладил Тому по еще теплой щеке, Ц жалко…
Ильверс взглянул на небо, окрашенное кровью близкого пожара, и ткнул пал
ьцем в бархатистую даль.
Ц Смотри, Золюшка, видишь во-он ту звезду?
Ц Какую? Их там много…
Ц Вон та, маленькая, рядом с большой? Мальчик потер глаза и пригляделся в
нимательнее.
Ц Вижу.
Ц Это душа Томы. А рядом большая звезда Ц душа твоего отца. Они все уходя
т на небо, и всегда будут смотреть на тебя, и помогать, если попросишь…
Золюшка вздохнул Ц печально, по-взрослому.
Ц Врешь ты все, Ильв. Эти звезды всегда там были.
Ц А вот и не были, Ц уверенно сказал дэйлор, Ц когда я только что покину
л кокон, я любил смотреть на звезды и знаю их наперечет. Этих Ц не было. Мал
ьчик пожал плечами, продолжая гладить мать по лицу.
Ц Мы должны похоронить ее, Ц серьезно сказал он, Ц так положено.
Ц Обязательно. Только… Что у тебя с ногой-то? Ц торопливо спросил Ильве
рс. Последние несколько мгновений его мучило странное предчувствие, нея
сное желание поскорее отсюда убраться.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Хроники отражений - 1. Последний Магистр'
1 2 3 4 5 6
ли безвольное тело на полотно, при этом стало видно, что вся спина лжеутоп
ленника покрыта свежими розовыми рубцами. Тома пощупала их, покачала гол
овой и ничего не сказала. Потом они долго волокли дэйлор по траве, он не пр
иходил в сознание, но уже на пороге вдруг открыл глаза и слепо уставился н
а Золюшку своим страшным нелюдским взглядом. Посмотрел-посмотрел и снов
а лишился чувств.
…Три дня дэйлор не приходил в себя, три дня Тома не отходила от него ни на ш
аг, и три дня Золюшку так и подмывало похвастаться деревенским мальчишка
м о столь необычной находке. А на четвертый день нелюдь очнулся, но был нас
только слаб, что не мог даже сидеть. К тому времени Золюшка уже не считал е
го страшным, и его терзало любопытство, откуда взялись шрамы на спине дэй
лор, кто нанес смертельную рану в грудь и каким образом могут оживать уто
пленники.
Ильверс выздоравливал долго, словно мир духов никак не желал расставать
ся с ускользнувшей добычей. За окном весна незаметно перетекла в лето, а д
эйлор все еще не находил в себе сил подняться с кровати. Ильверсу было муч
ительно стыдно от осознания того, что за ним ухаживают враги народа дэйл
ор, но он не мог поделать с собой ровным счетом ничего. Тело не слушалось, в
груди засела противная, саднящая боль, а удовлетворение самых простых по
требностей вытягивало последние крохи сил. Зато теперь у него была уйма
времени на размышления да еще на изучение людского наречия. Маленький че
ловечек по имени Золий, или, как его звала мать, Золюшка, бывало, проводил ц
елые дни у постели дэйлор Ц и это вместо того, чтобы играть с другими людс
кими мальками, напустив на себя важный вид, Золюшка старательно втолковы
вал Ильверсу значения разных слов, а позже, когда тот помаленьку начал по
нимать чужую речь, занимал его сказками, слышанными от матери. Ильверс ле
гко осваивал людское наречие; все новое впитывалось в его память, как вод
а в сухую землю. К середине лета он стал потихоньку разговаривать, и тогда
к беседам подключилась хозяйка дома.
Ц Я… не могу… благодарить вас после, Ц запинаясь и торопливо подбирая с
лова, сказал ей дэйлор. Наверное, это не совсем правильно отражало его мыс
ль, но Тома все поняла. Она улыбнулась Ц по-особенному светло, отчего на д
уше у Ильверса вмиг стало хорошо и уютно.
Ц Но нам ничего от тебя и не нужно. Выздоравливай и возвращайся к своим. Т
ебе ведь надо в Дэйлорон, так? Ильверс невольно нахмурился. В Дэйлорон? Раз
умеется, ему следовало подумать о возвращении, но имеет ли смысл идти туд
а, где его уже попытались убить и где лишили жизни ни в чем не повинную жен
щину Ц его мать? Дэйлор взглянул на Тому и понял, что она опечалена его ре
акцией.
Ц Я был… меня убивать там, Ц словно оправдываясь, сказал Ильверс, Ц моя
мать была… убивать…
Тут он замялся, понимая, что смысл сказанного начинает путаться и что Том
а может неверно истолковать его слова. Она кивнула.
Ц Да, понимаю. Ты хочешь сказать, что тебя хотели убить, а твою мать убили в
Дэйлороне? Ильверс торопливо кивнул и закончил свою мысль:
Ц Я не… вернуться туда. Я отомстить, потом вернуться. Тома понимающе кивн
ула, затем взяла его руку в свои теплые мозолистые пальцы.
Ц Забудь о мести и выздоравливай поскорее.
…Что до размышлений, то Ильверс предавался им по ночам, когда лунный свет
косыми серебристыми снопами врывался в темную горницу, расплескиваясь
по дощатому полу. Дэйлор много думал о том, почему все так случилось, кто м
ог быть виновником происшедшего и что делать дальше. Он изводил себя воп
росами, на которые не находил ответа; в голове, как бобы, перекатывались дв
а имени: Варна и Эвор. Чего на самом деле хотел от него маг, назвавшийся Вар
ной? И мог ли Эвор по каким-либо причинам приказать Кэйвуру убить двух раб
ов Ц собственного сына и его мать? Мысли путались, сплетались, завязывал
ись тугими мудреными узлами. Ильверсу хотелось плакать от беспомощност
и, но потом, в одну душную ночь, под оглушительное пение цикад, он понял, что
зря мучает себя. Ильверс решил, что отомстит им всем: и Эвору, и Варне, и Кэйв
уру, и… И Найли. Оставалась незначительная мелочь Ц подняться на ноги и о
брести могущество, достаточное для осуществления планов.
Было еще кое-что, заставляющее Ильверса беспокойно ерзать на подушках: д
эйлор чувствовал, что меняется. Неведомо как, но меняется, и эти изменения
затрагивали и тело, и разум, и то, что называют духом дэйлор. Он не помнил, чт
о с ним произошло тогда, за порогом жизни, но чувствовал: это спасло его от
окончательного ухода к предкам, это же теперь трудилось над всем его сущ
еством.
Изменения пока были незначительными, но настораживающими. Например, Иль
верс больше не скорбел о матери; на ее месте в душе появилось темное равно
душие. Ему будто стало безразлично, была мать вообще или ее никогда не был
о. И, вспоминая Найли, высокомерную и утонченную, Ильверс больше не испыты
вал желания испепелить ее или придушить; отчего-то он знал, что просто убь
ет ее, перешагнет через тело и пойдет дальше, не оглядываясь. К Томе и Золю
шке Ильверс тоже не чувствовал ровным счетом ничего Ц ни особой благода
рности, какую должен ощущать спасенный к спасителям, ни ненависти, какую
должен чувствовать враг к врагам своим. Всюду царила равнодушная, холодн
ая пустота, и, когда Ильверс размышлял над этим, ему порой становилось стр
ашно; он был уверен, что до своей временной смерти он воспринимал бы все по
-другому. Иногда казалось, что все его чувства просто разбавлены холодно
й болотной жижей и она постепенно заполняет даже самые дальние закоулки
его души.
Тело тоже менялось; это было незаметно внешне, но дэйлор ощущал, как нечто
извне то и дело прикасается к нему, словно проверяя, как идет выздоровлен
ие. Иногда дэйлор ощущал, как что-то невидимое толчками вливается в него,
и тогда сил прибавлялось, он чувствовал себя гораздо лучше. Все это остав
алось непонятным. О, если бы вспомнить!.. Но память испуганно скрывалась за
туманной дымкой, пряча то, что он так хотел знать.
…В начале осени Ильверс смог подняться с кровати и впервые, поддерживаем
ый Томой и Золюшкой, прошелся по горнице. Силы, как ни странно, прибавлялис
ь с каждым часом, и на следующий день дэйлор самостоятельно помылся. Тома,
с его позволения, побрила его, остригла волосы Ц совсем коротко, по-людск
и, так, что они топорщились в разные стороны черным ершиком, а в довершение
всего намазала ему голову каким-то снадобьем, отчего иссиня-черный цвет
обратился в соломенно-желтый.
Ц Так в тебе не каждый узнает дэйлор, Ц заметила она удовлетворенно. Ил
ьверс молча кивнул. И дни покатились один за другим. Дэйлор остался жить с
Томой и Золюшкой, помогая по хозяйству. Любопытные деревенские бабы виде
ли в нем невесть откуда взявшегося любовника овдовевшей Томы, мужики Ц
беглого каторжника. И никто не видел в нем обыкновенного дэйлор.
Тома все чаще заговаривала о том, чтобы продать здешнее хозяйство и уеха
ть на юг, в Алларен, к родной сестре, которая когда-то сбежала из отчего дом
а с проезжавшим купцом, да так и осталась жить в городе. Ильверса не особен
но радовала перспектива длительного путешествия, но он счел своим долго
м заверить Тому в том, что сопроводит их до самых дверей сестрицы Тамы, а п
отом отправиться куда глаза глядят. В общем-то Тома была права: мужа ее уб
ил дэйлор (что не было редкостью для жителей пограничных земель), а Золюшк
е только-только минуло девять годков Ц какой из него работник?
Ц Мы поживем немного в Алларене, Тама мне не откажет, Ц говаривала женщ
ина, Ц может быть, Золюшку смогу пристроить куда-нибудь ко двору… В горо
де-то легче жить…
И Тома начала договариваться о продаже своего хозяйства, но ей не было су
ждено ни продать его, ни увидеть белые башни Алларена.
Дом, где Ильверс прожил все лето и начало осени, стоял у самого берега Эйка
рнаса. Чтобы попасть в деревню, нужно было пройти сотню шагов по узкой сте
жке, что огибала выгнувший травянистую спину холм, миновать три искореже
нные временем и стихией сосны, из последних сил уцепившиеся корнями за з
емлю, и только тогда взгляду открывался высокий, потемневший от времени
частокол.
Деревенские побаивались отрядов дэйлор, что нет-нет да появлялись в люд
ских землях, мстя за несостоявшуюся, но уже проигранную битву. По ночам не
сли дозор, жгли костры Ц чтобы заодно отвадить от деревни и народ Зла. Ино
гда подобная бдительность спасала, иногда Ц нет. Но, невзирая ни на что, д
еревня возрождалась после очередного потрясения и люди снова боролись
за жизнь и радовались ей.
Беда пришла одной из осенних туманных ночей, что поутру оседают на траве
мелкие серебристые капли и уходят прочь от солнца в мокрую черную землю.
Ильверс проснулся оттого, что услышал чей-то короткий вскрик. В первое мг
новение он подумал, что это плод его воображения, порождение захлестнувш
их друг друга сна и яви. Но нет. Далекий, тревожащий душу крик повторился, е
му вторил другой, третий… Приподнялась на своей постели Тома, прислушала
сь Ц а затем босая, в одной рубахе, кинулась к сладко посапывающему Золюш
ке.
Ц Просыпайся, просыпайся! Оба просыпайтесь!!! Ильверс сел на кровати, неп
онимающе уставился на Тому Ц что могло так напугать эту всегда спокойну
ю и улыбчивую женщину? Теперь же на ней лица не было, и в лунном свете она ку
да как больше походила на бледного призрака, чем на живого человека.
Ц Ильв, скорее… Уходим!
Последнее слово она уже выкрикнула. Золюшка, на удивление быстро стряхну
вший остатки сна, принялся натягивать штанишки, но мать схватила его за р
уку и дернула к двери.
Ц Не до того! Уходим, быстрее! Набег дэйлор, не иначе… что там в деревне тво
рится, милостивые небеса…
И бросила сердитый взгляд на Ильверса, будто он был виноват в происходящ
ем. Через считанные удары сердца они выскочили из дома и, белея рубашками
в пронизанной лунным светом темноте, побежали к пролеску, вниз по течени
ю Эйкарнаса. Дэйлор обернулся и увидел, что небо за холмом отражает споло
хи пламени.
Ц Бежим, бежим, Ц задыхаясь, повторяла Тома. Ц Золюшка, к лесу давай!
За спиной раздались крики; дэйлор без труда разобрал родное наречие. Их в
се-таки заметили! Зло свистнула стрела, другая. Третья царапнула Ильверс
у плечо. И он понял, что им уже не уйти. Теперь… Оставалось повернуться к пр
еследователям и крикнуть Ц громко, во всю силу легких, о том, что он Ц дэй
лор… Но вместо этого Ильверс припустил еще сильнее, прочь от своих сопле
менников, вместе с врагами его народа. Вдруг Золюшка, бегущий впереди, спо
ткнулся и упал; Тома зарычала, как раненая медведица, бросилась к сыну. Рыв
ком дернула его вверх и торопливо ощупала.
Ц Мама-ааа! Нога… Ц только и пискнул маленький человечек.
Ильверс метнулся к ним, подхватил Золюшку на руки, схватил задыхающуюся
Тому за локоть и потянул ее за собой, к темнеющему ельнику. Но они потеряли
мгновение Ц и те, кто шел следом, воспользовались заминкой. Свист стрелы
, вспарывающей сырую ночь, Ц и женщина, словно с разбегу натолкнувшись на
невидимую преграду, медленно начала оседать на траву. Золюшка на руках в
звыл, задергался, пытаясь вырваться; Ильверс успел сделать еще несколько
шагов, прежде чем ему это удалось. Вопя во все горло, мальчишка кулем свал
ился на траву и, вместо того чтобы бежать к деревьям, на четвереньках попо
лз в обратном направлении к Томе.
Ц Идиот, Ц в сердцах выдохнул дэйлор, Ц какой дурак…
Он схватил Золюшку поперек туловища, крутнулся, уходя от очередной стрел
ы, и едва почувствовал, как следующая пробила навылет голень. Мальчуган в
ырывался, словно обезумев и не переставая вопил. А преследователи подход
или все ближе и ближе.
…Еще шаг, еще и еще. Теперь и рана дала о себе знать Ц серой пеленой слабос
ти. Ильверс выронил брыкающегося Золюшку и, задыхаясь, повернулся лицом
к дэйлор. Их было четверо, высоких, статных воинов, и каждый был вооружен л
уком. А он, Ильверс, урожденный раб Дома д'Аштам Ц один. Да еще Золюшка, добр
авшись до Томы, громко всхлипывал, уткнувшись лицом ей в шею.
Ц Кончайте с ними, Ц донесся приказ.
Один из лучников кивнул и скупым движением натянул тетиву. В эти последн
ие мгновения Ильверс все еще оставался на перепутье: крикнуть, что он дэй
лор, и вернуться к своим, переступив через тело пока что живого Золюшки, ил
и, стиснув зубы, гордо принять смерть от стрел соотечественников, раздел
ив судьбу человеческого детеныша? Другого выхода из ситуации он не видел
. И тут Ильверс замер, почувствовав… О, ему были известны эти ощущения, вер
нее, память предков нашептывала, что все должно быть именно так… Для мага,
владеющего Силой. Любой.
…Она струилась отовсюду, та единственная Сила, которая была ему послушна
: сочилась черной смолой из земли, из-под ног четверки дэйлор, текла по дор
оге со стороны горящей деревни, липкими нитями спускалась от самых хруст
альных граней мира. Шевельнулось что-то в памяти Ц не предков, а именно е
го, Ильверса. И он вдруг вновь увидел себя одиноко висящим в пустоте и тяну
щимся к неведомым черным щупальцам. И наконец понял, что должен и что може
т сделать. Ильверс коротко рассмеялся, принимая в себя Силу отраженного
Зла. Да, именно таким он стал Ц и больше никто не посмеет унизить его или п
ричинить боль! Он стоял по колено в иссиня-черной тягучей реке и ощущал, к
ак обжигающе-ледяная сила поднимается вверх, к рукам. В этот миг дэйлор пу
стил стрелу, метя в Золюшку, но она рассыпалась пеплом, так и не долетев до
цели. «Я стану тем, кем пожелаю, Ц мелькнула приятно-горчащая мысль, Ц и
все это я получу сам… и не земля моих предков даст мне это!» Ильверс улыбну
лся и, выбросив руки в направлении озадаченных дэйлор, позволил Силе теч
ь сквозь себя, по пути изменяя ее и превращая в поток голубого пламени.
…Он стоял и спокойно смотрел, как мечутся его сородичи, обратившиеся жив
ыми факелами. Потом, когда они упали на траву и затихли, Ильверс медленно п
одошел к замершему Золюшке. Мальчик все еще судорожно цеплялся за ворот
Томиной рубашки, и в его голубых глазенках метался животный страх. Ильве
рс устало опустился рядом. Одного взгляда на Тому хватило, чтобы понять: о
на уже никогда не поднимется и никогда не улыбнется своей теплой, доброй
улыбкой. К собственной досаде, Ильверс не испытал ничего, кроме тусклого,
почти бесцветного сожаления обо всем случившемся. Но Золюшка, Золюшка-т
о был жив и с ужасом взирал на подобранного у реки нелюдя. Ильверс попытал
ся ободряюще улыбнуться Ц но улыбка была скорее похожа на оскал.
Ц Золий… Надо уходить отсюда, пока другие не пришли. Мальчик всхлипнул. Е
го трясло в ознобе, а пальцы все еще не хотели отпустить мать.
Ц Золюшка, Ц Ильверс вздохнул. Как же трудно было подыскать подходящие
слова… которые и не нужны сейчас вовсе… Ц Золюшка… Твоя мама уже ушла на
небеса, в сады Хаттара. Не надо горевать, когда-нибудь ты встретишь ее сно
ва.
Ц Почему ты не спас маму? Ц вдруг спросил мальчишка. Ц Ты же мог?..
Дэйлор пожал плечами:
Ц Прости. Я и сам не знал, что могу… вот так…
Он не лгал. Если бы ему сказали часом раньше, что он, нигде и никогда не учив
шийся, сожжет четверых воинов, Ильверс рассмеялся бы в лицо шутнику.
Ц Прости, Ц повторил он, Ц я не знал, что смогу…
Золюшка шмыгнул носом. Ему очень хотелось плакать, потому что мама навсе
гда оставила его, но он уже чувствовал себя мужчиной, а потому из последни
х сил сдерживал слезы.
Ц Жал…ко… Ц сказал он. И погладил Тому по еще теплой щеке, Ц жалко…
Ильверс взглянул на небо, окрашенное кровью близкого пожара, и ткнул пал
ьцем в бархатистую даль.
Ц Смотри, Золюшка, видишь во-он ту звезду?
Ц Какую? Их там много…
Ц Вон та, маленькая, рядом с большой? Мальчик потер глаза и пригляделся в
нимательнее.
Ц Вижу.
Ц Это душа Томы. А рядом большая звезда Ц душа твоего отца. Они все уходя
т на небо, и всегда будут смотреть на тебя, и помогать, если попросишь…
Золюшка вздохнул Ц печально, по-взрослому.
Ц Врешь ты все, Ильв. Эти звезды всегда там были.
Ц А вот и не были, Ц уверенно сказал дэйлор, Ц когда я только что покину
л кокон, я любил смотреть на звезды и знаю их наперечет. Этих Ц не было. Мал
ьчик пожал плечами, продолжая гладить мать по лицу.
Ц Мы должны похоронить ее, Ц серьезно сказал он, Ц так положено.
Ц Обязательно. Только… Что у тебя с ногой-то? Ц торопливо спросил Ильве
рс. Последние несколько мгновений его мучило странное предчувствие, нея
сное желание поскорее отсюда убраться.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Хроники отражений - 1. Последний Магистр'
1 2 3 4 5 6