Работая для дяди Сэмми, Слэш обнаружил, что любит риск и возбуждение, которые присущи игре. Слэш также узнал то, о чем в школе только догадывался: он обладал необычайными способностями во всем, что связано с цифрами и числами.
Числа и то, как они работали, сочетание в них симметрии, определенности и заключенной в них внутренней формообразующей силы таили для Слэша очарование, с которым ничто не могло сравниться, и его способность обращаться с ними была такой же врожденной, как умение поэта работать со словом, выявляя его магическую силу. Даже в одиннадцать лет Слэш Стайнер мог в уме оприходовать остатки, подсчитать заработную плату и другие платежи быстрее и точнее, чем арифмометр.
В пятнадцать лет Слэш, утаив истинный возраст, поступил подручным на Нью-Йоркскую фондовую биржу и передавал поручения брокеров продавцам акций. Он влюбился в эти кишащие людьми шумные улицы и вид статуи Свободы из Бэттери-парк, в гранитные и кирпичные здания Уолл-стрита, чьи невозмутимые, серьезные фасады, казалось, гарантировали богатство, власть и независимость. По вечерам он посещал бухгалтерские курсы в Лонг-Айлендском университете, и к тому времени, как окончил среднюю школу, любовь к деньгам, деловой активности и адреналиновое возбуждение, сопутствующее рискованным комбинациям и безудержно высоким прибылям, были у него уже в крови. На Уолл-стрите он нашел все то, чем привлекала Слэша гостиная Сэмми, где он манипулировал воображаемыми суммами и бился с дядей об заклад, только здесь все было взаправду и профит выше.
В шестнадцать лет Слэш уже хотел получить лицензию биржевого клерка, но для этого надо было как можно скорее окончить колледж. Однако сразу же после окончания им Аделфи в 1960 году грянуло несчастье. Несчастье, которое Слэш решил обратить в его противоположность.
Ричард Стайнер веровал в старомодную преданность и усердный труд, он уважал авторитет и необходимость подчиняться определенным правилам. Уже четверть века он работал на одном и том же месте, в одной и той же фирме. Для него фирма была благосклонным и всевластным институтом и люди, стоявшие во главе ее, мудры и авторитетны, им ни в коем случае нельзя было противоречить, им надо было всегда сохранять преданность. Это была фирма «Ланком и Дален». Его босса, который был всего на несколько лет старше Слэша, звали Трип Ланком. Это был отпрыск того самого семейства Ланкомов. А хозяина его босса звали Рассел Дален.
- Это один из тех самых Даленов, - говаривал Ричард, гордясь тем обстоятельством, что работает в фирме, ведомой такой ассоциацией сил. По словам Ричарда, Ланкомы представляли положение в обществе. Далены представляли ее ум.
Слэш рос, часто слушая рассказы отца о том, как замечательна фирма «Ланком и Дален», и о необыкновенных людях, которые ею управляют, и они стали для него просто легендарными фигурами. Прежде всего это старый Лютер Дален, волшебник биржевого рынка, мозговой центр фирмы. Партнер Далена, Хэмилтон Ланком Старший, ныне покойный, обеспечивал общественные связи, которые означали контакт с миром богатых и сильных. Рассел Дален, сын Лютера, осуществлял контроль над внутренними делами фирмы, а Ланком Младший, наследник Хэмилтона Старшего, продолжал культивировать общественные контакты, которые привлекали к фирме нужных клиентов и необходимые финансовые средства. Сын Хэмилтона Младшего, Трип Ланком, был единственным представителем основателей фирмы в третьем поколении. Таким образом, Трип Ланком оказался единственным претендентом на главенство в фирме «Ланком и Дален», потому что, как рассказывал Ричард, Трип был единственным отпрыском мужского пола. У Даленов, к сожалению, такого наследника не было.
- Мне жалко Даленов, - говорил Ричард, как обычно разделяя все заботы своих хозяев, - их маленький наследник умер. У них есть только девочка. И это очень нехорошо. Девочки не имеют право наследования фирмы.
Девочку, - сказал он Слэшу, - зовут Долорес, хотя все ее называют Диди. Но девочка не представляет ценности, - говорил Ричард. Так всегда бывает с девочками. Они на Уолл-стрите не котируются.
Ричард Стайнер так рассказывал о фирме «Ланком и Дален» и своих хозяевах, словно они были само совершенство и всем их указаниям надо было следовать неуклонно, все их предложения должно было выполнять без всяких колебаний. Фирма «Ланком и Дален» казалась юному Слэшу воплощением какой-то волшебной силы, чья власть чрезвычайна, чье влияние безгранично, а люди, там работающие, отмечены особым благоволением и помощью свыше. Небесные святые его детства в годы юности уступили место более тленным и временным божествам.
Из-за того, что Ричард Стайнер исповедовал не ту, какую нужно, религию, получал образование не в тех школах, что нужно, одевался иначе, чем принято, и имел не тех, каких следует, родителей, у него не было никаких шансов выбраться из загона в задней комнате офиса в персональный кабинет. Ему не суждено было добиться должности, название которой производит должное впечатление на окружающих и отражается на сумме жалованья, приносит те преимущества и блага, которые сопутствуют этой более высокой должности. Однако Ричард никогда не жаловался.
Сын владельца деликатесной лавки, который разорился в годы депрессии и кончил тем, что мыл посуду в ресторане, чтобы кормить семью, Ричард чрезвычайно гордился своим положением служащего в белом воротничке. Он достиг этого положения тяжким трудом. Он навсегда запомнил, какая небольшая дистанция отделяет возможность носить чистую рубашку и аккуратно выглаженный костюм - от работы в пропахшей потом ковбойке в ресторанной кухне за самую минимальную плату. Для Ричарда фирма «Ланком и Дален» была как бы отцом, способным защитить и наградить и который, конечно, иногда может и наказать, но которому он обязан всем, что имел. Он был благодарен за возможность работать долго и усердно в такой престижной фирме и старался внушить юному Слэшу, сколь неукоснительны добродетели трудолюбия, бережливости и личной преданности.
- Запомни, - в тысячный раз повторял он мальчику, - ты получаешь то, что отдаешь.
Но, как сильно подозревал Слэш, Ричард в конечном счете ошибался. За восемь месяцев до выхода на пенсию Ричарда Стайнера уволили. В пятницу утром его вызвал к себе в кабинет Трип Ланком.
- Мы превысили наши ассигнования на заработную плату, - сказал он ему доверительным тоном, - а это неблагоприятным образом влияет на прибыль. Мне очень жаль, - продолжал Трип и сказал, что должность Ричарда по этой причине сокращается, - мне очень жаль, Трип Ланком вручил Ричарду конверт с двухнедельным жалованьем и объявил, что он увольняется с ближайшего понедельника. За семь минут разговора Ричард потерял место, пенсию и уверенность в будущем - все, за что работал четверть века.
Парадоксально - и это обстоятельство привело Слэша в ярость, - сам Ричард совсем не рассердился. Вместо этого он даже защищал фирму.
- Я не сержусь, - упрямо повторял он в своей спокойной, рассудительной манере, а его карпе глаза за толстыми стеклами очков хотя и выражали обиду, но были положительно сухи. - Им нужно сбалансировать счета. Это необходимо. Ассигнования на зарплату действительно превышены.
К изумлению Слэша, даже несмотря на то, что они его предали, Ричард Стайнер все еще считал фирму «Ланком и Дален» учреждением абсолютно безупречным.
Такое кроткое приятие столь незаслуженной судьбы Слэшу казалось совершенно невероятным, и поздно вечером в тот же день, подогрев себя пивными парами, Слэш и его лучший друг Питер Они направились к белокаменному зданию, украшенному колоннами в классическом стиле и расположенному на углу Бродвея и Уоллстрита. Над входом красовалось высеченное на камне, сдержанное, в старолатинской графике название фирмы, что владела этим зданием и чьи службы были в нем расположены: «Ланком и Дален».
Воспользовавшись украденным у Ричарда ключом, Слэш и Пит вошли через неохраняемый вход для служащих. Еще не зная, что они собираются делать, они прошли через первый этаж, глядя на импозантные приемные, пробуя, насколько удобны мягкие, обтянутые кожей стулья в элегантных конференц-залах, и, наконец, достигли помещений на втором этаже, где размещались кабинеты партнеров фирмы, а также - стенографисток, где заключались сделки и хранилась документация.
- Господи Иисусе, - сказал Пит, на которого произвели большое впечатление мраморная лестница, хрустальные люстры, восточные ковры и полированная старинная мебель. - Да у них денег, наверное, куры не клюют.
- Ненавижу их, - ответил Слэш, отказываясь поддаваться тому же впечатлению. Он чувствовал всю ту ярость, в которой было отказано Ричарду. Он хотел убить отцовского босса за то, что тот сделал. Он хотел отыскать Трипа Ланкома и задушить его лично и персонально.
- Ричард работал на них всю свою жизнь, а они выбросили его как кусок дерьма, - сказал Слэш и, говоря это, схватил пишущую машинку и грохнул ее на пол… Подражая Слэшу, Пит швырнул о стену белую фарфоровую вазочку с карандашами.
- Я их всех принципиально ненавижу, этих богатых ублюдков, - заявил он, довольный причиненным разрушением. Отец Пита, тоже бухгалтер, работал для городской булочной, и Пит разделял мечтания Слэша о деньгах и свободе и его ненависть к тем, кто, по его мнению, ими обладал. Вдвоем Слэш и Пит разгромили все деловые помещения на втором этаже, поломали все машинки и столы, выдернули все телефонные провода, повыбрасывали из шкафов все бумаги. Достав зажигалку, Пит поджег бумагу во всех мусорных корзинках, а Слэш перочинным ножом изрезал все сиденья и занавески.
Как боевики-партизаны, Слэш и Пит методично продвигались через деловые кабинеты, помещения для стенографисток, кабинеты на тыльной стороне здания, в которых заключались сделки, уничтожая все, что подворачивалось под руку. Но когда они подошли к двери большого кабинета по фасаду, их ошеломила неожиданная встреча еще с одним посетителем. Это был красивый, элегантно одетый мужчина с волнистой каштановой шевелюрой, в дорогом, небрежно застегнутом костюме. Он обнимал рыжую девушку соблазнительных форм, довольно полненькую, но достаточно юную, чтобы годиться ему в дочери.
- Кто вы? - требовательно спросил мужчина, отвернувшись от девушки и глядя на Слэша. - И что вы здесь делаете?
- Ах ты, дерьмушка! - вырвалось у Пита, глядевшего на девушку, которая замерла в испуге и, казалось, не знала, что делать.
На мгновение ее глаза встретились с глазами Слэша, - чужая, она узнала такого же непрошеного гостя, мятежница - мятежника. Затем она отвернулась и молниеносно исчезла в персональной уборной, смежной с кабинетом.
- Что вы здесь делаете? - повторил Рассел Дален, расправляя плечи и застегивая пиджак на все пуговицы.
- То же самое я могу спросить у вас, - холодно ответствовал Слэш, узнав в зеленоглазом, с каштановыми волосами Расселе Далене одного из тех «больших боссов», о которых его отец отзывался с таким почтением.
- Но я здесь хозяин, - сказал Рассел, поправляя узел на галстуке.
- Зато она не хозяйка, - ответил Слэш, говоря все так же твердо и требовательно и показывая в сторону уборной, где исчезла девушка.
- Во всяком случае, я не уничтожаю частную собственность, - ответил Рассел, игнорируя наглое замечание Слэша и вновь обретая чувство собственного достоинства. - Предлагаю вам удалиться. Немедленно.
- А вы сообщите куда надо? - спросил Пит с вызовом, однако довольно неуверенно.
Рассел помолчал, прикидывая возможные рискованные последствия, если он вызовет полицию, - например, огласку в газетах, которая неминуемо последует за этим. Ланкомы забросают его множеством нежелательных вопросов насчет того, что Рассел делал в офисе в столь поздний час. Рассердится и что-нибудь заподозрит Джойс. Лютер будет лютовать и требовать ответа, почему он не выбросил наглецов, прежде чем они нанесли ущерб имуществу фирмы. А между тем запах дыма все усиливался.
- Нет, черт возьми, он не вызовет, - ответил за него Слэш, понявший, что Рассел колеблется, чувствуя себя виноватым. - Он тоже обалдел вроде нас. А теперь надо убираться отсюда.
Слэш и Пит припустились бегом по коридорам и лестнице, ведущей на первый этаж, а огонь в задних помещениях здания разгорался все больше, и Рассел Дален с девушкой, прижав к лицу мокрые полотенца, бежали за юношами вслед по занявшимся огнем коридорам. Как вдруг ящик с горящими документами упал прямо на ногу Питу, отрезав путь из горящего коридора Расселу Далену и девушке. Пламя уже было у них за спиной. А тяжелый горящий ящик загораживал выход.
- Слэш, - завопил Пит, безрезультатно стараясь сбить пламя голыми руками. Рассел и девушка, кашляя и задыхаясь от дыма, старались помочь Слэшу, который приподнял ящик с ноги Пита, что и освободило узкий проход для Рассела и девушки.
- Бегом, - скомандовал им Слэш, - бегите. - Он толкал Рассела и девушку в этот узкий проход, а стены уже горели. Рассел помедлил в нерешительности, затем схватил девушку за руку и побежал к выходу на первом этаже. Девушка оглянулась. Пламя бушевало около молодых людей.
- Они погибнут! - закричала она. Ее рыжие волосы растрепались и торчали во все стороны, на щеке виднелось пятно сажи. И она бросилась обратно к юноше, попавшему в ловушку, и его приятелю, думая, что поможет дальше отодвинуть горящий ящик.
- Прочь! - закричал на нее Слэш. - Убирайся!
- Прочь отсюда! - повторил Рассел. Он опять схватил девушку за руку и потащил за собой. - Бежим, Лана. Ничего не поделаешь… - Но Слэш не терял ни секунды. Сбросив пиджак, он стал сбивать пламя, все еще угрожавшее Питу, и последним, невероятным усилием, напрягшись во всю мочь, отодвинул ящик еще дальше и почти что на руках выволок Пита из горящего здания па тротуар. Рассел и девушка уже сели в такси. Слэш смотрел, как желтый автомобиль повернул налево, когда на светофоре переменился огонек.
«Лана, - подумал Слэш. - Замечательное имя для такой сногсшибательной девушки».
- Ненавижу этих богатых развратных гадов, - сказал Пит в следующую же минуту, как они оказались в безопасности. С запоздалой реакцией на роковую опасность, которой едва удалось избежать, дрожащими пальцами он зажег сигарету, несмотря на то что знал, как ненавидит Слэш, когда курят. Слэш презирал курение как слабость. - Всех бы их поубивал, - сказал Пит.
- Нет, я бы не стал, - ответил, наконец, Слэш, чья слепая ярость утихла по мере того, как начинал работать мозг. Великолепие и роскошь здания и окутывающая его дымка могущества произвели на него неизгладимое впечатление. Его честолюбивые надежды, подогреваемые огромной энергией и умом, до этого не имевшими точки приложения, в этот вечер сошлись в одном желании.
Слэшу всегда хотелось стать богачом. Но что это означало - богач? Ведь Джи Пи Морган был уже фигурой, ушедшей в прошлое, в историю. Она не имела для Слэша реального значения. Он хотел быть богаче - кого? В чем это должно выражаться, в каких цифрах? И вдруг Слэш понял: он хочет стать богаче, чем Рассел Дален, он хочет, чтобы его имя, Слэша Стайнера, было высечено на фасаде здания, которое одновременно напоминало крепость и храм.
Слэш все еще смотрел вслед такси, пока не скрылись хвостовые огни, и затем повернулся к Питу:
- Зачем безумствовать и злиться, когда можно стать с ними наравне?
Пока Слэш размышлял насчет денег, власти и мести, Пит думал о девушке, которую видел в кабинете. Интересно, кто она и чем занималась с Расселом Даленом, который при всем своем богатстве ей в отцы годится?
- Ты же прекрасно знаешь, чем она могла с ним заниматься, - презрительно заметил Слэш. - Надеюсь лишь, что она здорово заставила его попотеть.
Он не сказал о том, что тоже заметил девушку, с какими-то необыкновенными, косо поставленными глазами и блестящими иссиня-черными волосами, чья фотография в серебряной рамке стояла на полке за столом Рассела Далена. Она казалась такой богатой и отчужденной, царственной и недоступной. Это, конечно, была девушка из другого мира, чем та, которую он только что видел рядом с Расселом Даленом.
Пока пожарные машины, оглушительно воя, стремглав подъезжали к горящему зданию, Слэш все продолжал думать и думать о девушке на фотографии. И прикидывал, что надо сделать, чтобы ее добиться.
В понедельник Слэш позвонил Расселу Далену.
- Вы меня не знаете, не знаете как меня зовут, - сказал он представляясь, - но в пятницу вечером я спас вам жизнь. И Лане тоже. И нам есть о чем поговорить.
- Но она не то, что вы думаете, - сказал Рассел, игнорируя подтекст, который молодой человек вкладывал в свои слова. Он догадывался о том, что последует, и хотел предотвратить откровенный шантаж. - И хочу вам напомнить, что это не я поджег здание. Тем не менее я хотел бы вас отблагодарить. Вы заслужили награду.
- Меня ваша награда не интересует, - заявил Слэш, - я желаю, чтобы вы опять приняли моего отца на работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Числа и то, как они работали, сочетание в них симметрии, определенности и заключенной в них внутренней формообразующей силы таили для Слэша очарование, с которым ничто не могло сравниться, и его способность обращаться с ними была такой же врожденной, как умение поэта работать со словом, выявляя его магическую силу. Даже в одиннадцать лет Слэш Стайнер мог в уме оприходовать остатки, подсчитать заработную плату и другие платежи быстрее и точнее, чем арифмометр.
В пятнадцать лет Слэш, утаив истинный возраст, поступил подручным на Нью-Йоркскую фондовую биржу и передавал поручения брокеров продавцам акций. Он влюбился в эти кишащие людьми шумные улицы и вид статуи Свободы из Бэттери-парк, в гранитные и кирпичные здания Уолл-стрита, чьи невозмутимые, серьезные фасады, казалось, гарантировали богатство, власть и независимость. По вечерам он посещал бухгалтерские курсы в Лонг-Айлендском университете, и к тому времени, как окончил среднюю школу, любовь к деньгам, деловой активности и адреналиновое возбуждение, сопутствующее рискованным комбинациям и безудержно высоким прибылям, были у него уже в крови. На Уолл-стрите он нашел все то, чем привлекала Слэша гостиная Сэмми, где он манипулировал воображаемыми суммами и бился с дядей об заклад, только здесь все было взаправду и профит выше.
В шестнадцать лет Слэш уже хотел получить лицензию биржевого клерка, но для этого надо было как можно скорее окончить колледж. Однако сразу же после окончания им Аделфи в 1960 году грянуло несчастье. Несчастье, которое Слэш решил обратить в его противоположность.
Ричард Стайнер веровал в старомодную преданность и усердный труд, он уважал авторитет и необходимость подчиняться определенным правилам. Уже четверть века он работал на одном и том же месте, в одной и той же фирме. Для него фирма была благосклонным и всевластным институтом и люди, стоявшие во главе ее, мудры и авторитетны, им ни в коем случае нельзя было противоречить, им надо было всегда сохранять преданность. Это была фирма «Ланком и Дален». Его босса, который был всего на несколько лет старше Слэша, звали Трип Ланком. Это был отпрыск того самого семейства Ланкомов. А хозяина его босса звали Рассел Дален.
- Это один из тех самых Даленов, - говаривал Ричард, гордясь тем обстоятельством, что работает в фирме, ведомой такой ассоциацией сил. По словам Ричарда, Ланкомы представляли положение в обществе. Далены представляли ее ум.
Слэш рос, часто слушая рассказы отца о том, как замечательна фирма «Ланком и Дален», и о необыкновенных людях, которые ею управляют, и они стали для него просто легендарными фигурами. Прежде всего это старый Лютер Дален, волшебник биржевого рынка, мозговой центр фирмы. Партнер Далена, Хэмилтон Ланком Старший, ныне покойный, обеспечивал общественные связи, которые означали контакт с миром богатых и сильных. Рассел Дален, сын Лютера, осуществлял контроль над внутренними делами фирмы, а Ланком Младший, наследник Хэмилтона Старшего, продолжал культивировать общественные контакты, которые привлекали к фирме нужных клиентов и необходимые финансовые средства. Сын Хэмилтона Младшего, Трип Ланком, был единственным представителем основателей фирмы в третьем поколении. Таким образом, Трип Ланком оказался единственным претендентом на главенство в фирме «Ланком и Дален», потому что, как рассказывал Ричард, Трип был единственным отпрыском мужского пола. У Даленов, к сожалению, такого наследника не было.
- Мне жалко Даленов, - говорил Ричард, как обычно разделяя все заботы своих хозяев, - их маленький наследник умер. У них есть только девочка. И это очень нехорошо. Девочки не имеют право наследования фирмы.
Девочку, - сказал он Слэшу, - зовут Долорес, хотя все ее называют Диди. Но девочка не представляет ценности, - говорил Ричард. Так всегда бывает с девочками. Они на Уолл-стрите не котируются.
Ричард Стайнер так рассказывал о фирме «Ланком и Дален» и своих хозяевах, словно они были само совершенство и всем их указаниям надо было следовать неуклонно, все их предложения должно было выполнять без всяких колебаний. Фирма «Ланком и Дален» казалась юному Слэшу воплощением какой-то волшебной силы, чья власть чрезвычайна, чье влияние безгранично, а люди, там работающие, отмечены особым благоволением и помощью свыше. Небесные святые его детства в годы юности уступили место более тленным и временным божествам.
Из-за того, что Ричард Стайнер исповедовал не ту, какую нужно, религию, получал образование не в тех школах, что нужно, одевался иначе, чем принято, и имел не тех, каких следует, родителей, у него не было никаких шансов выбраться из загона в задней комнате офиса в персональный кабинет. Ему не суждено было добиться должности, название которой производит должное впечатление на окружающих и отражается на сумме жалованья, приносит те преимущества и блага, которые сопутствуют этой более высокой должности. Однако Ричард никогда не жаловался.
Сын владельца деликатесной лавки, который разорился в годы депрессии и кончил тем, что мыл посуду в ресторане, чтобы кормить семью, Ричард чрезвычайно гордился своим положением служащего в белом воротничке. Он достиг этого положения тяжким трудом. Он навсегда запомнил, какая небольшая дистанция отделяет возможность носить чистую рубашку и аккуратно выглаженный костюм - от работы в пропахшей потом ковбойке в ресторанной кухне за самую минимальную плату. Для Ричарда фирма «Ланком и Дален» была как бы отцом, способным защитить и наградить и который, конечно, иногда может и наказать, но которому он обязан всем, что имел. Он был благодарен за возможность работать долго и усердно в такой престижной фирме и старался внушить юному Слэшу, сколь неукоснительны добродетели трудолюбия, бережливости и личной преданности.
- Запомни, - в тысячный раз повторял он мальчику, - ты получаешь то, что отдаешь.
Но, как сильно подозревал Слэш, Ричард в конечном счете ошибался. За восемь месяцев до выхода на пенсию Ричарда Стайнера уволили. В пятницу утром его вызвал к себе в кабинет Трип Ланком.
- Мы превысили наши ассигнования на заработную плату, - сказал он ему доверительным тоном, - а это неблагоприятным образом влияет на прибыль. Мне очень жаль, - продолжал Трип и сказал, что должность Ричарда по этой причине сокращается, - мне очень жаль, Трип Ланком вручил Ричарду конверт с двухнедельным жалованьем и объявил, что он увольняется с ближайшего понедельника. За семь минут разговора Ричард потерял место, пенсию и уверенность в будущем - все, за что работал четверть века.
Парадоксально - и это обстоятельство привело Слэша в ярость, - сам Ричард совсем не рассердился. Вместо этого он даже защищал фирму.
- Я не сержусь, - упрямо повторял он в своей спокойной, рассудительной манере, а его карпе глаза за толстыми стеклами очков хотя и выражали обиду, но были положительно сухи. - Им нужно сбалансировать счета. Это необходимо. Ассигнования на зарплату действительно превышены.
К изумлению Слэша, даже несмотря на то, что они его предали, Ричард Стайнер все еще считал фирму «Ланком и Дален» учреждением абсолютно безупречным.
Такое кроткое приятие столь незаслуженной судьбы Слэшу казалось совершенно невероятным, и поздно вечером в тот же день, подогрев себя пивными парами, Слэш и его лучший друг Питер Они направились к белокаменному зданию, украшенному колоннами в классическом стиле и расположенному на углу Бродвея и Уоллстрита. Над входом красовалось высеченное на камне, сдержанное, в старолатинской графике название фирмы, что владела этим зданием и чьи службы были в нем расположены: «Ланком и Дален».
Воспользовавшись украденным у Ричарда ключом, Слэш и Пит вошли через неохраняемый вход для служащих. Еще не зная, что они собираются делать, они прошли через первый этаж, глядя на импозантные приемные, пробуя, насколько удобны мягкие, обтянутые кожей стулья в элегантных конференц-залах, и, наконец, достигли помещений на втором этаже, где размещались кабинеты партнеров фирмы, а также - стенографисток, где заключались сделки и хранилась документация.
- Господи Иисусе, - сказал Пит, на которого произвели большое впечатление мраморная лестница, хрустальные люстры, восточные ковры и полированная старинная мебель. - Да у них денег, наверное, куры не клюют.
- Ненавижу их, - ответил Слэш, отказываясь поддаваться тому же впечатлению. Он чувствовал всю ту ярость, в которой было отказано Ричарду. Он хотел убить отцовского босса за то, что тот сделал. Он хотел отыскать Трипа Ланкома и задушить его лично и персонально.
- Ричард работал на них всю свою жизнь, а они выбросили его как кусок дерьма, - сказал Слэш и, говоря это, схватил пишущую машинку и грохнул ее на пол… Подражая Слэшу, Пит швырнул о стену белую фарфоровую вазочку с карандашами.
- Я их всех принципиально ненавижу, этих богатых ублюдков, - заявил он, довольный причиненным разрушением. Отец Пита, тоже бухгалтер, работал для городской булочной, и Пит разделял мечтания Слэша о деньгах и свободе и его ненависть к тем, кто, по его мнению, ими обладал. Вдвоем Слэш и Пит разгромили все деловые помещения на втором этаже, поломали все машинки и столы, выдернули все телефонные провода, повыбрасывали из шкафов все бумаги. Достав зажигалку, Пит поджег бумагу во всех мусорных корзинках, а Слэш перочинным ножом изрезал все сиденья и занавески.
Как боевики-партизаны, Слэш и Пит методично продвигались через деловые кабинеты, помещения для стенографисток, кабинеты на тыльной стороне здания, в которых заключались сделки, уничтожая все, что подворачивалось под руку. Но когда они подошли к двери большого кабинета по фасаду, их ошеломила неожиданная встреча еще с одним посетителем. Это был красивый, элегантно одетый мужчина с волнистой каштановой шевелюрой, в дорогом, небрежно застегнутом костюме. Он обнимал рыжую девушку соблазнительных форм, довольно полненькую, но достаточно юную, чтобы годиться ему в дочери.
- Кто вы? - требовательно спросил мужчина, отвернувшись от девушки и глядя на Слэша. - И что вы здесь делаете?
- Ах ты, дерьмушка! - вырвалось у Пита, глядевшего на девушку, которая замерла в испуге и, казалось, не знала, что делать.
На мгновение ее глаза встретились с глазами Слэша, - чужая, она узнала такого же непрошеного гостя, мятежница - мятежника. Затем она отвернулась и молниеносно исчезла в персональной уборной, смежной с кабинетом.
- Что вы здесь делаете? - повторил Рассел Дален, расправляя плечи и застегивая пиджак на все пуговицы.
- То же самое я могу спросить у вас, - холодно ответствовал Слэш, узнав в зеленоглазом, с каштановыми волосами Расселе Далене одного из тех «больших боссов», о которых его отец отзывался с таким почтением.
- Но я здесь хозяин, - сказал Рассел, поправляя узел на галстуке.
- Зато она не хозяйка, - ответил Слэш, говоря все так же твердо и требовательно и показывая в сторону уборной, где исчезла девушка.
- Во всяком случае, я не уничтожаю частную собственность, - ответил Рассел, игнорируя наглое замечание Слэша и вновь обретая чувство собственного достоинства. - Предлагаю вам удалиться. Немедленно.
- А вы сообщите куда надо? - спросил Пит с вызовом, однако довольно неуверенно.
Рассел помолчал, прикидывая возможные рискованные последствия, если он вызовет полицию, - например, огласку в газетах, которая неминуемо последует за этим. Ланкомы забросают его множеством нежелательных вопросов насчет того, что Рассел делал в офисе в столь поздний час. Рассердится и что-нибудь заподозрит Джойс. Лютер будет лютовать и требовать ответа, почему он не выбросил наглецов, прежде чем они нанесли ущерб имуществу фирмы. А между тем запах дыма все усиливался.
- Нет, черт возьми, он не вызовет, - ответил за него Слэш, понявший, что Рассел колеблется, чувствуя себя виноватым. - Он тоже обалдел вроде нас. А теперь надо убираться отсюда.
Слэш и Пит припустились бегом по коридорам и лестнице, ведущей на первый этаж, а огонь в задних помещениях здания разгорался все больше, и Рассел Дален с девушкой, прижав к лицу мокрые полотенца, бежали за юношами вслед по занявшимся огнем коридорам. Как вдруг ящик с горящими документами упал прямо на ногу Питу, отрезав путь из горящего коридора Расселу Далену и девушке. Пламя уже было у них за спиной. А тяжелый горящий ящик загораживал выход.
- Слэш, - завопил Пит, безрезультатно стараясь сбить пламя голыми руками. Рассел и девушка, кашляя и задыхаясь от дыма, старались помочь Слэшу, который приподнял ящик с ноги Пита, что и освободило узкий проход для Рассела и девушки.
- Бегом, - скомандовал им Слэш, - бегите. - Он толкал Рассела и девушку в этот узкий проход, а стены уже горели. Рассел помедлил в нерешительности, затем схватил девушку за руку и побежал к выходу на первом этаже. Девушка оглянулась. Пламя бушевало около молодых людей.
- Они погибнут! - закричала она. Ее рыжие волосы растрепались и торчали во все стороны, на щеке виднелось пятно сажи. И она бросилась обратно к юноше, попавшему в ловушку, и его приятелю, думая, что поможет дальше отодвинуть горящий ящик.
- Прочь! - закричал на нее Слэш. - Убирайся!
- Прочь отсюда! - повторил Рассел. Он опять схватил девушку за руку и потащил за собой. - Бежим, Лана. Ничего не поделаешь… - Но Слэш не терял ни секунды. Сбросив пиджак, он стал сбивать пламя, все еще угрожавшее Питу, и последним, невероятным усилием, напрягшись во всю мочь, отодвинул ящик еще дальше и почти что на руках выволок Пита из горящего здания па тротуар. Рассел и девушка уже сели в такси. Слэш смотрел, как желтый автомобиль повернул налево, когда на светофоре переменился огонек.
«Лана, - подумал Слэш. - Замечательное имя для такой сногсшибательной девушки».
- Ненавижу этих богатых развратных гадов, - сказал Пит в следующую же минуту, как они оказались в безопасности. С запоздалой реакцией на роковую опасность, которой едва удалось избежать, дрожащими пальцами он зажег сигарету, несмотря на то что знал, как ненавидит Слэш, когда курят. Слэш презирал курение как слабость. - Всех бы их поубивал, - сказал Пит.
- Нет, я бы не стал, - ответил, наконец, Слэш, чья слепая ярость утихла по мере того, как начинал работать мозг. Великолепие и роскошь здания и окутывающая его дымка могущества произвели на него неизгладимое впечатление. Его честолюбивые надежды, подогреваемые огромной энергией и умом, до этого не имевшими точки приложения, в этот вечер сошлись в одном желании.
Слэшу всегда хотелось стать богачом. Но что это означало - богач? Ведь Джи Пи Морган был уже фигурой, ушедшей в прошлое, в историю. Она не имела для Слэша реального значения. Он хотел быть богаче - кого? В чем это должно выражаться, в каких цифрах? И вдруг Слэш понял: он хочет стать богаче, чем Рассел Дален, он хочет, чтобы его имя, Слэша Стайнера, было высечено на фасаде здания, которое одновременно напоминало крепость и храм.
Слэш все еще смотрел вслед такси, пока не скрылись хвостовые огни, и затем повернулся к Питу:
- Зачем безумствовать и злиться, когда можно стать с ними наравне?
Пока Слэш размышлял насчет денег, власти и мести, Пит думал о девушке, которую видел в кабинете. Интересно, кто она и чем занималась с Расселом Даленом, который при всем своем богатстве ей в отцы годится?
- Ты же прекрасно знаешь, чем она могла с ним заниматься, - презрительно заметил Слэш. - Надеюсь лишь, что она здорово заставила его попотеть.
Он не сказал о том, что тоже заметил девушку, с какими-то необыкновенными, косо поставленными глазами и блестящими иссиня-черными волосами, чья фотография в серебряной рамке стояла на полке за столом Рассела Далена. Она казалась такой богатой и отчужденной, царственной и недоступной. Это, конечно, была девушка из другого мира, чем та, которую он только что видел рядом с Расселом Даленом.
Пока пожарные машины, оглушительно воя, стремглав подъезжали к горящему зданию, Слэш все продолжал думать и думать о девушке на фотографии. И прикидывал, что надо сделать, чтобы ее добиться.
В понедельник Слэш позвонил Расселу Далену.
- Вы меня не знаете, не знаете как меня зовут, - сказал он представляясь, - но в пятницу вечером я спас вам жизнь. И Лане тоже. И нам есть о чем поговорить.
- Но она не то, что вы думаете, - сказал Рассел, игнорируя подтекст, который молодой человек вкладывал в свои слова. Он догадывался о том, что последует, и хотел предотвратить откровенный шантаж. - И хочу вам напомнить, что это не я поджег здание. Тем не менее я хотел бы вас отблагодарить. Вы заслужили награду.
- Меня ваша награда не интересует, - заявил Слэш, - я желаю, чтобы вы опять приняли моего отца на работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44