Она боялась взрывного характера Трипа, она знала, что он исполнит свою угрозу, она не хотела встречаться со Слэшем, как прежде, рисковать помолвкой и тем, что вызовет гнев и неудовольствие и своей семьи, и Ланкомов. И тем не менее Диди сокрушало и мучило внезапное исчезновение Слэша из ее жизни.
Чувствуя себя роботом, которым манипулирует оператор, Диди помогала составлять списки приглашенных на свадьбу гостей, выбирала поставщика цветов, пpocматривала меню, отбирала платья для подружек невесты и ездила на примерки собственного роскошного свадебного туалета. И все это время она убеждала себя, что Трипа она любит более зрелой частью своего «я», а та ee часть, что безумно тянется к Слэшу, еще очень незрела и безответственна. Диди понимала, что ее чувство к Слэшу иррационально, немыслимо и вызовет только всяческие осложнения. Но это чувство, однако, было гораздо сильнее и интенсивнее, чем все, что она когда-либо испытывала в жизни. Она не понимала, как такое могло с ней случиться и почему так должно быть, но оказалась во власти своих первозданных, мятущихся переживаний.
Поэтому увидев, что Слэш, по-видимому, совершенно очарован другой женщиной, Диди вдруг почувствовала, что больше не может собой владеть. Ей захотелось домой. Она хотела остаться наедине со своим позором и унижением. Она хотела понять, почему она вообще должна испытывать чувство позора и унижения, если действительно, как она честно объясняла другим, между нею и Слэшем не было абсолютно ничего.
Резко отвернувшись от Нины, Диди заплакала и молча бросилась в прихожую.
- Как противно ты шмыгаешь носом, - сказал Слэш. Диди не слышала, что он вышел следом за ней, и вот теперь она стояла в тесной прихожей, битком набитой норковыми манто от Максимилиана и затейливыми меховыми шапками, чувствуя себя беспомощной, некрасивой и несчастной, потому что по щекам вместе со слезами, стекала тушь. Слэш подал ей свой носовой платок, и Диди машинально протянула руку, но в последнюю минуту отдернула ее, как от раскаленной жаровни.
- Спасибо, у меня есть клинекс, - сказала она, напрягшись и нащупывая салфетки в сумочке. Внезапно она почувствовала просто невероятную злобу. Она злилась на Слэша за то, что он ей не звонит, но одновременно убеждала себя, что откажется с ним встречаться, если он позвонит.
- И выглядишь ты тоже противно, - сказал он, радостно улыбаясь и совершенно пренебрегая ее высокомерным отказом. И заботливо прибавил: - Знаешь, у тебя тушь размазалась по всему лицу!
Диди поджала губы и, игнорируя Слэша, сняла свое манто, надела его, молчаливо отвергнув помощь Слэша, и, не говоря ни слова, стремительно вышла из прихожей. Выскочив на Пятьдесят четвертую улицу, она оглянулась в поисках такси. И словно по волшебству, оно возникло из ничего и притормозило у тротуара. Дверца открылась.
- Влезай, - сказал он.
- Я возьму другое, только для себя, - огрызнулась Диди, не в состоянии понять, как это Слэшу удалось так быстро поймать машину.
Но он снова пренебрег ее отказом. Он просто протянул руку и, впервые коснувшись ее, втащил в такси. А потом, перегнувшись через нее, захлопнул дверцу.
- Где твоя машина? - спросила Диди, вырывая у него руку и отодвинувшись как можно дальше. Он никогда не ездил ни на чем, кроме своего любимого «МГ», и она всем существом ощутила, что сидит с ним одна и в темноте. Диди была раздражена, расстроена и чувствовала большое возбуждение. Ей хотелось выпрыгнуть из такси, но она была словно парализована. Прикосновение его руки заставило ее сердце забиться так громко, что в ушах начало шуметь, она почти задыхалась.
- Перед «Артуром», - ответил Слэш.
- И, полагаю, припаркован без разрешения? - спросила она, запинаясь и с трудом переводя дыхание, а молот сердца стучал все так же часто. В скоплении автомобилей, такси и лимузинов Диди просто не заметила «МГ».
- Конечно, - ответил Слэш, - даже я придерживаюсь определенных принципов.
- Я думала, ты никогда не пользуешься такси, - сказала она, - ловя ртом воздух. Ее желание быть язвительной сдерживалось необходимостью дышать. - Я думала, ты такси ненавидишь.
- Да, - ответил он, - но сейчас другое дело.
- Другое.
- Я хотел быть с тобой наедине. И чтобы не надо было крутить руль, - сказал Слэш, опять дотронувшись до ее руки.
Она опять ее отдернула.
- Я выйду из такси, как только переменится свет, - сказала Диди, еще ближе подвигаясь к дверце. Возбуждение становилось непосильным, невыносимым. Ей хотелось только одного - поскорее бежать. Его присутствие ее пугало. Оно угрожало ее вымученному самоконтролю, оно угрожало разрушить все то, чем должна стать ее жизнь. - Я не хочу тебя видеть. Не хочу с тобой говорить. Не хочу быть рядом с тобой.
- И не хочешь совершить прогулку в прохладной ночи? - спросил он.
- Ни за что, - сказала она. - Я тебе уже сказала. Мне ничего от тебя не нужно. Ничего на свете.
- Даже это? - спросил он.
И Слэш протянул ей маленькую коробочку. Не в силах преодолеть любопытство Диди ее открыла. Даже в тусклом свете такси она разглядела, что бриллиант, восьмиугольной огранки, в оправе из двух больших треугольников был чрезвычайно велик. Из тех, что вульгарно называют «булыжником». Диди видела такие только в витринах ювелирных магазинов. Никто из ее знакомых, насколько она могла припомнить, независимо от состоятельности, колец с такими огромными бриллиантами не носил. «Здесь, наверное, - подумала она, - карат восемь-девять».
- Десять, - уточнил Слэш, словно прочитав ее мысли.
- А что я должна с ним делать? - спросила она, растерявшись. И моментально вспомнила предупреждение Трипа: «Если ты хоть раз увидишься с ним, я потребую свое кольцо обратно».
- Носить, наверное, - ответил Слэш, возвращая Диди к настоящему времени.
Его голос был нежен, а глаза просили прощения и любви. Он с самого начала желал ее больше всего на свете, с самого начала опасался, что его шансы слишком невелики, а мечты чересчур смелы. Зная, что приготовления к пышной свадьбе идут полным ходом, Слэш решил больше не ломать дурака. Неохотно, но он все же решил, что осторожность выше храбрости, и перестал ей звонить. И по иронии судьбы, именно Трип подвигнул его возобновить попытки.
Трип сказал Слэшу примерно то же, что Диди: он не должен с ней видеться, иначе на него падет вся ответственность за разрыв далено-ланкомовской помолвки. И Трип был смертельно серьезен, говоря так. Он сам ни за что бы не позволил себе стать причиной подобного разрыва. И никто из его знакомых не был на это способен. Он полагал, что и Слэш, при всей своей наглости и дерзости, придерживается такого же джентльменского правила. Он и вообразить не мог, что Слэш воспримет его угрозу как вызов и заново появившуюся возможность добиться своего.
В тот самый день, когда Трип объявил ультиматум, Слэш продал свои акции и отправился в ювелирный магазин Гарри Уинстона. Затем каждый вечер ходил то на одну, то на другую вечеринку в поисках Диди. Он ждал ее около ресторанов, где она обычно бывала. Подкарауливал около дома, где она жила, собираясь удивить внезапной встречей. Он надеялся, что ему повезет, а если нет, он отыщет другой способ, чтобы увидеться с ней, дотронуться до нее, дать ей знать, что ради нее он рискнет всем на свете и осмелится на все.
С минуту Диди смотрела на него, внезапно позабыв об угрозе Трипа. Серые глаза Слэша были нежны и настойчивы, взгляд - пристальный и углубленный. Он глядел на нее так, словно она была не смертная женщина, но богиня. И она поняла, что была права. Нет, не только она чувствовала, что между ними пробегает электричество, не только она считала, что в их отношениях есть что-то необыкновенное. Отведя глаза, не проронив ни единого слова, Диди медленно и спокойно сняла кольцо Трипа и вместо него надела то, что ей подарил Слэш.
И протянула к нему руку, показывая, что она решила.
- Я думала, ты никогда не сделаешь мне предложения, - сказала она и вдруг почувствовала, что молот сердца замолчал и оно наполнилось безумной, опьяняющей радостью. У нее было такое чувство, словно она, наконец, обрела крылья и взлетела. Она парила высоко в воздухе. И была уверена, что никогда не упадет с этой прекрасной высоты.
- А я его и не делал, - напомнил он ей и, засмеявшись от радости, обнял. Его рот прижался к ее рту, словно в ответ на тысячу высказанных и безмолвных просьб. Для нее была желанной настойчивость, с которой он языком раздвинул ее губы. Она поддалась этой настойчивости и ответила на нее, пламя соединилось с пламенем, желания слились, и она уже не знала под его нескончаемым поцелуем, где кончались границы ее собственного «Я» и где начинался он. Она слилась с ним всем существом, растворилась всецело, но ей все хотелось отдавать и отдавать.
- Это самый большой бриллиант. Никогда не видела больше, - сказала она погодя, когда вновь обрела дар речи. Она не могла оторвать глаз от кольца. Она поворачивала руку так и этак, чтобы грани играли в тусклом свете такси, и камень вспыхивал красными, зелеными, голубыми, желтыми и фиолетовыми искорками. - Это самый большой бриллиант и самый прекрасный.
- Нет, он не самый большой. И недостаточно прекрасный. И мы тоже еще не совсем вдвоем, - сказал Слэш, привлекая ее к себе. Нежно взяв в ладони ее лицо, он взглянул ей в глаза. - И я это все переменю.
Его слова волновали, в них таилось обещание. Его прикосновение посылало по жилам ток. Еще никто и никогда так не разговаривал с ней. Никто так не волновал. И никто так не целовал, как он, на заднем сиденье такси.
Он повез ее к себе домой и открыл бутылку шампанского.
- Я не пью, - сказала Диди.
- И не надо, - ответил Слэш.
Он обрызгал вином ее горло и шею, словно это были духи, и начал слизывать брызги. Никто никогда так не поступал с ней, и, закрыв глаза, Диди купалась в наслаждении. Вино стекало по плечам и рукам в ложбинку на груди, все ниже и ниже к животу.
- Моя винная Диди, - шептал он и сцеловывал ручейки, сбегавшие по ее телу. Кроме кольца, на Диди уже не было ничего. И она отдалась ему вся и, отдаваясь, ощущала райское блаженство.
VI. ПО ОБОЮДНОМУ СОГЛАСИЮ
Любовь тут ни при чем, говорили все. Дело в деньгах - деньгах Диди. В маленькой заметке, на странице светской хроники в «Нью-Йорк таймс», сообщалось, что помолвка Дален - Ланком расторгнута по обоюдному согласию. Слова были скупы и невыразительны, но когда вслед за тем Диди объявила родным, что разорвала помолвку с Трипом, потому что собирается выйти замуж за Слэша Стайнера, это объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы.
По-видимому, никто не мог поверить ни на минуту, что Слэша интересовало в Диди что-нибудь, кроме ее трастового фонда. Слэша все сочли честолюбивым и бессовестным охотником за наживой. А Диди обвиняли во всем: от предательства по отношению к своему классу до инфантильности и несерьезности, с которыми эта избалованная, беспутная девчонка рисковала не только своим собственным будущим, но готова была пожертвовать в угоду минутному капризу будущностью фирмы «Ланком и Дален». Все считали, что Диди вступила на путь, ведущий к личной драме и полному финансовому краху.
Лютер, благодаря своим деньгам считавший себя вправе рассчитывать если не на покорность внучки, то на внимание к его воле, чувствовал, что его предали. Он всегда баловал Диди и привык к тому, что она всегда отвечала на его нежность и щедрость любовью и благодарностью. Ему никогда не приходило в голову, что у нее могут быть свои мысли и чувства, и открытие, что так может быть и что они не всегда совпадают с его мыслями и чувствами, потрясло его. Он рвал и метал, узнав, что династический союз, основанный на браке Диди Дален и Трипа Ланкома, не осуществится. Вместо будущей династии и твердой надежды на грядущих наследников Лютер предвидел теперь разлад. И уязвленный тем, что казалось ему не только предательством Диди по отношению к нему, но и к его надеждам на будущее фирмы, он гневно обрушился на нее.
- Ты унаследовала безответственность отца и легкомыслие матери, - сказал он со сверкающими глазами. Он требовал, чтобы Диди вернула Слэшу кольцо. Диди отказалась.
- И еще я унаследовала ваше упрямство, - возразила Диди, шокировав старика своей дерзостью. Она сказала дедушке, что хочет выйти замуж за Слэша и что выйдет за него, что бы он ни говорил и как бы ни мешал. Ничто не заставит ее переменить решение выйти замуж за Слэша. - Это лучшее, что я могу сделать. Для себя. И для всего семейства Даленов. И однажды вы еще поблагодарите меня за это.
- Никогда!
Дед и внучка схлестнулись в небывалом единоборстве воль и характеров, и Лютер пытался переубедить Диди. Он предложил ей роскошное путешествие вокруг света, чтобы она могла «все как следует обдумать», но Диди ответила, что ему не удастся ее подкупить. Он доказывал, как много фирма «Ланком и Дален» значит для семьи и как однажды она будет много значить для нее самой, но Диди ответила, что хотя фирма для нее значит очень много, однако Слэш Стайнер значит больше. Он говорил, как сильно ее любит Трип, но она ответила, что Слэш любит ее больше. Наконец, не сумев ее переубедить, Лютер решил прибегнуть к силе.
- Выходи за него замуж, но ты не получишь от меня ни цента, - сказал Лютер, прибегая к последнему средству, самому мощному оружию в руках богатых родственников. Больше всего на свете Лютер опасался, что когда-нибудь фирму может унаследовать не Дален и даже не Ланком, а совершенно посторонний человек.
- Я не желаю, чтобы какой-нибудь охотник за приданым промотал деньги Даленов. Если ты, несмотря ни на что, выйдешь замуж за этого Слэша Стайнера, я лишу тебя наследства.
Эдвина, никогда не видевшая Лютера в таком гневе, была больше озабочена не внезапным заявлением Диди, а расторжением помолвки и опасалась, что мятежное поведение Диди станет для Лютера роковым.
- Ты убиваешь его, - сказала Эдвина внучке после консультации с врачом, наблюдавшим мужа. Кровяное давление у него подскочило до небес. Он жаловался на боль в желудке, на боль в груди. Доктор предписал покой, легкую диету и никаких волнений.
- Он сам себя убивает, - возразила запальчиво Диди, однако не очень уверенно.
- Ты разбиваешь сердце дедушки, - сказала Эдвина печально, - и мое тоже.
- И мое сердце разобьется, если я не выйду за Слэша, - сказала Диди. На глазах у нее выступили слезы, по она решилась не уступать. Эдвина молча покачала головой.
Неужели Диди не понимает, что, когда дело идет о браке, любовь - или как это называется - не главное? Неужели ее ничему не научил неудачный брак родителей, которые женились по любви? Неужели она не понимает, что деньги в браке также имеют значение? И не только деньги, но положение семьи в обществе, связи и псе такое, что современная молодежь считает чем-то банальным и не стоящим внимания.
Очевидно, не понимает, раз, несмотря на то что вместе с гневом и угрозами у Лютера возрастало давление, Диди все же отказывалась вернуть Слэшу кольцо.
- Лютер болен по собственной вине, - отвечала с горечью Диди, - а не из-за меня. И Слэш именно такой наследник, которого Лютер всегда хотел иметь.
- Ты наплевала на все, чего я с таким трудом для тебя добивалась, начиная с миллионного фонда и кончая браком с замечательным, образцовым мужчиной, - сказала Джойс. Она изнемогала в борьбе с Диди, которая отказалась сдаться на угрозы и отступить перед гневом родных. Джойс сама вышла из бедной семьи и помнила, что такое бедность, как она пахнет, какова на вкус и каково это чувствовать ее повседневно. Она не сомневалась, что прекрасно понимает побуждения Слэша и что он должен чувствовать. Тем более Диди не должна выходить за него. Больше чем кто-либо другой, Джойс сразу же ощутила, какой он обладает притягательной силой, и то упрекала себя, почему самым решительным образом не запретила Диди продолжать с ним знакомство, то обвиняла саму Диди в том, что она не смогла перед ним устоять.
- Именно это самый лучший брак, а Слэш и есть самый замечательный и образцовый мужчина, - отвечала Диди, не желая подчиниться эмоциональной атаке так же, как перед этим не уступила финансовому шантажу.
- Но он ничтожество, - напрямик заявила Джойс-Ничтожество, человек ниоткуда.
- Но Далены тоже не Рокфеллеры, - отвечала Диди. - Уж не говоря о Торнгренах!
Язвительный ответ взбесил Джойс, и она едва удержалась, чтобы не влепить Диди пощечину.
- Ведь ясно же, что он женится на тебе из-за денег, - ответила, сдержавшись, Джойс, немного помолчав и решив вернуть Диди к осознанию реальности.
- Так же, как ты вышла замуж за папочку?
- Но я вышла замуж не из-за денег, - оскорбилась Джойс. - Я вышла замуж, потому что любила его.
- Поэтому и Слэш на мне женится, - твердо и непреклонно заявила Диди. - И вот почему я выхожу за него замуж. Потому что мы любим друг друга. А кроме того, - прибавила она, - Слэш не считает меня достаточно богатой. Поэтому как же можно говорить, что он женится на мне из-за денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Чувствуя себя роботом, которым манипулирует оператор, Диди помогала составлять списки приглашенных на свадьбу гостей, выбирала поставщика цветов, пpocматривала меню, отбирала платья для подружек невесты и ездила на примерки собственного роскошного свадебного туалета. И все это время она убеждала себя, что Трипа она любит более зрелой частью своего «я», а та ee часть, что безумно тянется к Слэшу, еще очень незрела и безответственна. Диди понимала, что ее чувство к Слэшу иррационально, немыслимо и вызовет только всяческие осложнения. Но это чувство, однако, было гораздо сильнее и интенсивнее, чем все, что она когда-либо испытывала в жизни. Она не понимала, как такое могло с ней случиться и почему так должно быть, но оказалась во власти своих первозданных, мятущихся переживаний.
Поэтому увидев, что Слэш, по-видимому, совершенно очарован другой женщиной, Диди вдруг почувствовала, что больше не может собой владеть. Ей захотелось домой. Она хотела остаться наедине со своим позором и унижением. Она хотела понять, почему она вообще должна испытывать чувство позора и унижения, если действительно, как она честно объясняла другим, между нею и Слэшем не было абсолютно ничего.
Резко отвернувшись от Нины, Диди заплакала и молча бросилась в прихожую.
- Как противно ты шмыгаешь носом, - сказал Слэш. Диди не слышала, что он вышел следом за ней, и вот теперь она стояла в тесной прихожей, битком набитой норковыми манто от Максимилиана и затейливыми меховыми шапками, чувствуя себя беспомощной, некрасивой и несчастной, потому что по щекам вместе со слезами, стекала тушь. Слэш подал ей свой носовой платок, и Диди машинально протянула руку, но в последнюю минуту отдернула ее, как от раскаленной жаровни.
- Спасибо, у меня есть клинекс, - сказала она, напрягшись и нащупывая салфетки в сумочке. Внезапно она почувствовала просто невероятную злобу. Она злилась на Слэша за то, что он ей не звонит, но одновременно убеждала себя, что откажется с ним встречаться, если он позвонит.
- И выглядишь ты тоже противно, - сказал он, радостно улыбаясь и совершенно пренебрегая ее высокомерным отказом. И заботливо прибавил: - Знаешь, у тебя тушь размазалась по всему лицу!
Диди поджала губы и, игнорируя Слэша, сняла свое манто, надела его, молчаливо отвергнув помощь Слэша, и, не говоря ни слова, стремительно вышла из прихожей. Выскочив на Пятьдесят четвертую улицу, она оглянулась в поисках такси. И словно по волшебству, оно возникло из ничего и притормозило у тротуара. Дверца открылась.
- Влезай, - сказал он.
- Я возьму другое, только для себя, - огрызнулась Диди, не в состоянии понять, как это Слэшу удалось так быстро поймать машину.
Но он снова пренебрег ее отказом. Он просто протянул руку и, впервые коснувшись ее, втащил в такси. А потом, перегнувшись через нее, захлопнул дверцу.
- Где твоя машина? - спросила Диди, вырывая у него руку и отодвинувшись как можно дальше. Он никогда не ездил ни на чем, кроме своего любимого «МГ», и она всем существом ощутила, что сидит с ним одна и в темноте. Диди была раздражена, расстроена и чувствовала большое возбуждение. Ей хотелось выпрыгнуть из такси, но она была словно парализована. Прикосновение его руки заставило ее сердце забиться так громко, что в ушах начало шуметь, она почти задыхалась.
- Перед «Артуром», - ответил Слэш.
- И, полагаю, припаркован без разрешения? - спросила она, запинаясь и с трудом переводя дыхание, а молот сердца стучал все так же часто. В скоплении автомобилей, такси и лимузинов Диди просто не заметила «МГ».
- Конечно, - ответил Слэш, - даже я придерживаюсь определенных принципов.
- Я думала, ты никогда не пользуешься такси, - сказала она, - ловя ртом воздух. Ее желание быть язвительной сдерживалось необходимостью дышать. - Я думала, ты такси ненавидишь.
- Да, - ответил он, - но сейчас другое дело.
- Другое.
- Я хотел быть с тобой наедине. И чтобы не надо было крутить руль, - сказал Слэш, опять дотронувшись до ее руки.
Она опять ее отдернула.
- Я выйду из такси, как только переменится свет, - сказала Диди, еще ближе подвигаясь к дверце. Возбуждение становилось непосильным, невыносимым. Ей хотелось только одного - поскорее бежать. Его присутствие ее пугало. Оно угрожало ее вымученному самоконтролю, оно угрожало разрушить все то, чем должна стать ее жизнь. - Я не хочу тебя видеть. Не хочу с тобой говорить. Не хочу быть рядом с тобой.
- И не хочешь совершить прогулку в прохладной ночи? - спросил он.
- Ни за что, - сказала она. - Я тебе уже сказала. Мне ничего от тебя не нужно. Ничего на свете.
- Даже это? - спросил он.
И Слэш протянул ей маленькую коробочку. Не в силах преодолеть любопытство Диди ее открыла. Даже в тусклом свете такси она разглядела, что бриллиант, восьмиугольной огранки, в оправе из двух больших треугольников был чрезвычайно велик. Из тех, что вульгарно называют «булыжником». Диди видела такие только в витринах ювелирных магазинов. Никто из ее знакомых, насколько она могла припомнить, независимо от состоятельности, колец с такими огромными бриллиантами не носил. «Здесь, наверное, - подумала она, - карат восемь-девять».
- Десять, - уточнил Слэш, словно прочитав ее мысли.
- А что я должна с ним делать? - спросила она, растерявшись. И моментально вспомнила предупреждение Трипа: «Если ты хоть раз увидишься с ним, я потребую свое кольцо обратно».
- Носить, наверное, - ответил Слэш, возвращая Диди к настоящему времени.
Его голос был нежен, а глаза просили прощения и любви. Он с самого начала желал ее больше всего на свете, с самого начала опасался, что его шансы слишком невелики, а мечты чересчур смелы. Зная, что приготовления к пышной свадьбе идут полным ходом, Слэш решил больше не ломать дурака. Неохотно, но он все же решил, что осторожность выше храбрости, и перестал ей звонить. И по иронии судьбы, именно Трип подвигнул его возобновить попытки.
Трип сказал Слэшу примерно то же, что Диди: он не должен с ней видеться, иначе на него падет вся ответственность за разрыв далено-ланкомовской помолвки. И Трип был смертельно серьезен, говоря так. Он сам ни за что бы не позволил себе стать причиной подобного разрыва. И никто из его знакомых не был на это способен. Он полагал, что и Слэш, при всей своей наглости и дерзости, придерживается такого же джентльменского правила. Он и вообразить не мог, что Слэш воспримет его угрозу как вызов и заново появившуюся возможность добиться своего.
В тот самый день, когда Трип объявил ультиматум, Слэш продал свои акции и отправился в ювелирный магазин Гарри Уинстона. Затем каждый вечер ходил то на одну, то на другую вечеринку в поисках Диди. Он ждал ее около ресторанов, где она обычно бывала. Подкарауливал около дома, где она жила, собираясь удивить внезапной встречей. Он надеялся, что ему повезет, а если нет, он отыщет другой способ, чтобы увидеться с ней, дотронуться до нее, дать ей знать, что ради нее он рискнет всем на свете и осмелится на все.
С минуту Диди смотрела на него, внезапно позабыв об угрозе Трипа. Серые глаза Слэша были нежны и настойчивы, взгляд - пристальный и углубленный. Он глядел на нее так, словно она была не смертная женщина, но богиня. И она поняла, что была права. Нет, не только она чувствовала, что между ними пробегает электричество, не только она считала, что в их отношениях есть что-то необыкновенное. Отведя глаза, не проронив ни единого слова, Диди медленно и спокойно сняла кольцо Трипа и вместо него надела то, что ей подарил Слэш.
И протянула к нему руку, показывая, что она решила.
- Я думала, ты никогда не сделаешь мне предложения, - сказала она и вдруг почувствовала, что молот сердца замолчал и оно наполнилось безумной, опьяняющей радостью. У нее было такое чувство, словно она, наконец, обрела крылья и взлетела. Она парила высоко в воздухе. И была уверена, что никогда не упадет с этой прекрасной высоты.
- А я его и не делал, - напомнил он ей и, засмеявшись от радости, обнял. Его рот прижался к ее рту, словно в ответ на тысячу высказанных и безмолвных просьб. Для нее была желанной настойчивость, с которой он языком раздвинул ее губы. Она поддалась этой настойчивости и ответила на нее, пламя соединилось с пламенем, желания слились, и она уже не знала под его нескончаемым поцелуем, где кончались границы ее собственного «Я» и где начинался он. Она слилась с ним всем существом, растворилась всецело, но ей все хотелось отдавать и отдавать.
- Это самый большой бриллиант. Никогда не видела больше, - сказала она погодя, когда вновь обрела дар речи. Она не могла оторвать глаз от кольца. Она поворачивала руку так и этак, чтобы грани играли в тусклом свете такси, и камень вспыхивал красными, зелеными, голубыми, желтыми и фиолетовыми искорками. - Это самый большой бриллиант и самый прекрасный.
- Нет, он не самый большой. И недостаточно прекрасный. И мы тоже еще не совсем вдвоем, - сказал Слэш, привлекая ее к себе. Нежно взяв в ладони ее лицо, он взглянул ей в глаза. - И я это все переменю.
Его слова волновали, в них таилось обещание. Его прикосновение посылало по жилам ток. Еще никто и никогда так не разговаривал с ней. Никто так не волновал. И никто так не целовал, как он, на заднем сиденье такси.
Он повез ее к себе домой и открыл бутылку шампанского.
- Я не пью, - сказала Диди.
- И не надо, - ответил Слэш.
Он обрызгал вином ее горло и шею, словно это были духи, и начал слизывать брызги. Никто никогда так не поступал с ней, и, закрыв глаза, Диди купалась в наслаждении. Вино стекало по плечам и рукам в ложбинку на груди, все ниже и ниже к животу.
- Моя винная Диди, - шептал он и сцеловывал ручейки, сбегавшие по ее телу. Кроме кольца, на Диди уже не было ничего. И она отдалась ему вся и, отдаваясь, ощущала райское блаженство.
VI. ПО ОБОЮДНОМУ СОГЛАСИЮ
Любовь тут ни при чем, говорили все. Дело в деньгах - деньгах Диди. В маленькой заметке, на странице светской хроники в «Нью-Йорк таймс», сообщалось, что помолвка Дален - Ланком расторгнута по обоюдному согласию. Слова были скупы и невыразительны, но когда вслед за тем Диди объявила родным, что разорвала помолвку с Трипом, потому что собирается выйти замуж за Слэша Стайнера, это объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы.
По-видимому, никто не мог поверить ни на минуту, что Слэша интересовало в Диди что-нибудь, кроме ее трастового фонда. Слэша все сочли честолюбивым и бессовестным охотником за наживой. А Диди обвиняли во всем: от предательства по отношению к своему классу до инфантильности и несерьезности, с которыми эта избалованная, беспутная девчонка рисковала не только своим собственным будущим, но готова была пожертвовать в угоду минутному капризу будущностью фирмы «Ланком и Дален». Все считали, что Диди вступила на путь, ведущий к личной драме и полному финансовому краху.
Лютер, благодаря своим деньгам считавший себя вправе рассчитывать если не на покорность внучки, то на внимание к его воле, чувствовал, что его предали. Он всегда баловал Диди и привык к тому, что она всегда отвечала на его нежность и щедрость любовью и благодарностью. Ему никогда не приходило в голову, что у нее могут быть свои мысли и чувства, и открытие, что так может быть и что они не всегда совпадают с его мыслями и чувствами, потрясло его. Он рвал и метал, узнав, что династический союз, основанный на браке Диди Дален и Трипа Ланкома, не осуществится. Вместо будущей династии и твердой надежды на грядущих наследников Лютер предвидел теперь разлад. И уязвленный тем, что казалось ему не только предательством Диди по отношению к нему, но и к его надеждам на будущее фирмы, он гневно обрушился на нее.
- Ты унаследовала безответственность отца и легкомыслие матери, - сказал он со сверкающими глазами. Он требовал, чтобы Диди вернула Слэшу кольцо. Диди отказалась.
- И еще я унаследовала ваше упрямство, - возразила Диди, шокировав старика своей дерзостью. Она сказала дедушке, что хочет выйти замуж за Слэша и что выйдет за него, что бы он ни говорил и как бы ни мешал. Ничто не заставит ее переменить решение выйти замуж за Слэша. - Это лучшее, что я могу сделать. Для себя. И для всего семейства Даленов. И однажды вы еще поблагодарите меня за это.
- Никогда!
Дед и внучка схлестнулись в небывалом единоборстве воль и характеров, и Лютер пытался переубедить Диди. Он предложил ей роскошное путешествие вокруг света, чтобы она могла «все как следует обдумать», но Диди ответила, что ему не удастся ее подкупить. Он доказывал, как много фирма «Ланком и Дален» значит для семьи и как однажды она будет много значить для нее самой, но Диди ответила, что хотя фирма для нее значит очень много, однако Слэш Стайнер значит больше. Он говорил, как сильно ее любит Трип, но она ответила, что Слэш любит ее больше. Наконец, не сумев ее переубедить, Лютер решил прибегнуть к силе.
- Выходи за него замуж, но ты не получишь от меня ни цента, - сказал Лютер, прибегая к последнему средству, самому мощному оружию в руках богатых родственников. Больше всего на свете Лютер опасался, что когда-нибудь фирму может унаследовать не Дален и даже не Ланком, а совершенно посторонний человек.
- Я не желаю, чтобы какой-нибудь охотник за приданым промотал деньги Даленов. Если ты, несмотря ни на что, выйдешь замуж за этого Слэша Стайнера, я лишу тебя наследства.
Эдвина, никогда не видевшая Лютера в таком гневе, была больше озабочена не внезапным заявлением Диди, а расторжением помолвки и опасалась, что мятежное поведение Диди станет для Лютера роковым.
- Ты убиваешь его, - сказала Эдвина внучке после консультации с врачом, наблюдавшим мужа. Кровяное давление у него подскочило до небес. Он жаловался на боль в желудке, на боль в груди. Доктор предписал покой, легкую диету и никаких волнений.
- Он сам себя убивает, - возразила запальчиво Диди, однако не очень уверенно.
- Ты разбиваешь сердце дедушки, - сказала Эдвина печально, - и мое тоже.
- И мое сердце разобьется, если я не выйду за Слэша, - сказала Диди. На глазах у нее выступили слезы, по она решилась не уступать. Эдвина молча покачала головой.
Неужели Диди не понимает, что, когда дело идет о браке, любовь - или как это называется - не главное? Неужели ее ничему не научил неудачный брак родителей, которые женились по любви? Неужели она не понимает, что деньги в браке также имеют значение? И не только деньги, но положение семьи в обществе, связи и псе такое, что современная молодежь считает чем-то банальным и не стоящим внимания.
Очевидно, не понимает, раз, несмотря на то что вместе с гневом и угрозами у Лютера возрастало давление, Диди все же отказывалась вернуть Слэшу кольцо.
- Лютер болен по собственной вине, - отвечала с горечью Диди, - а не из-за меня. И Слэш именно такой наследник, которого Лютер всегда хотел иметь.
- Ты наплевала на все, чего я с таким трудом для тебя добивалась, начиная с миллионного фонда и кончая браком с замечательным, образцовым мужчиной, - сказала Джойс. Она изнемогала в борьбе с Диди, которая отказалась сдаться на угрозы и отступить перед гневом родных. Джойс сама вышла из бедной семьи и помнила, что такое бедность, как она пахнет, какова на вкус и каково это чувствовать ее повседневно. Она не сомневалась, что прекрасно понимает побуждения Слэша и что он должен чувствовать. Тем более Диди не должна выходить за него. Больше чем кто-либо другой, Джойс сразу же ощутила, какой он обладает притягательной силой, и то упрекала себя, почему самым решительным образом не запретила Диди продолжать с ним знакомство, то обвиняла саму Диди в том, что она не смогла перед ним устоять.
- Именно это самый лучший брак, а Слэш и есть самый замечательный и образцовый мужчина, - отвечала Диди, не желая подчиниться эмоциональной атаке так же, как перед этим не уступила финансовому шантажу.
- Но он ничтожество, - напрямик заявила Джойс-Ничтожество, человек ниоткуда.
- Но Далены тоже не Рокфеллеры, - отвечала Диди. - Уж не говоря о Торнгренах!
Язвительный ответ взбесил Джойс, и она едва удержалась, чтобы не влепить Диди пощечину.
- Ведь ясно же, что он женится на тебе из-за денег, - ответила, сдержавшись, Джойс, немного помолчав и решив вернуть Диди к осознанию реальности.
- Так же, как ты вышла замуж за папочку?
- Но я вышла замуж не из-за денег, - оскорбилась Джойс. - Я вышла замуж, потому что любила его.
- Поэтому и Слэш на мне женится, - твердо и непреклонно заявила Диди. - И вот почему я выхожу за него замуж. Потому что мы любим друг друга. А кроме того, - прибавила она, - Слэш не считает меня достаточно богатой. Поэтому как же можно говорить, что он женится на мне из-за денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44