Что, если все заметили ее страх и ярость, мокрые от непрошеных слез ресницы? Жаль, что гости еще не разъехались и она не может подняться к себе и уткнуться лицом в мягкую, набитую гусиными перьями подушку!
- Мисс Бренна? Чем я могу помочь вам? - спросила Хетти, молодая рабыня, сидевшая в дамской комнате за столом, на котором были разложены нитки, иголки, булавки, шпильки, гребни, веера, нюхательные соли и другие необходимые вещи, которые могли в любой момент понадобиться гостьям. Хетти была ровесницей Бренны и, очевидно, наслаждалась, рассматривая вереницу дам в модных туалетах.
- Нет, спасибо, все в порядке. Просто… я немного устала.
Она уселась на изящный табурет и посмотрелась в зеркало в затейливой позолоченной раме. Неужели эта разрумянившаяся девушка с мечтательными глазами - она, Бренна Лохлаи? Светло-зеленое платье красиво облегало грудь и талию. Почему она не выбрала какой-нибудь другой наряд, не с таким низким вырезом, почти открывшим грудь и кремово-гладкие плечи?
- Ой, какая вы красавица, мисс Бренна! И платье такое чудесное. Все леди сегодня - ну прямо картинки! - Спасибо, Хетти. Ноя, кажется, зря надела…
Бренна осеклась, не в силах увидеть, как погаснет радостный блеск в глазах у негритянки. Она все еще чувствовала себя неловко в обществе рабов. Какая чудовищная несправедливость - быть владельцем другого человеческого существа, полноправным хозяином его тела и души! Наверное, невольники ненавидят господ. Бренна слыхала о восстаниях рабов, однако Хетти казалась веселой и дружелюбной, словно была счастлива своим пребыванием в дамской комнате и возложенным на нее поручением. Бренна искренне не понимала, чему так радуется девушка.
Она взяла с туалетного столика веер из слоновой кости и стала обмахиваться, надеясь охладить разгоряченные щеки. Если бы сегодня погода была не такой влажной и душной… если бы она не встретила Кейна Фэрфилда, так смутившего ее покой…
Бренна все еще обмахивалась, когда в комнату вплыла Мелисса Ринн.
- Мне нужна иголка с ниткой и немедленно! - повелительно бросила она. - Оборка нижней юбки оторвалась и волочится по полу. Эй, ты там, пришей ее да побыстрее! - Мелисса подняла подол и показала болтавшуюся оборку из белого батиста.
- Да, мэм.
Хетти отыскала белую нитку, проворно вдела в иглу и, встав на колени, принялась делать аккуратные стежки.
- Да не копайся же! Ленивая, неуклюжая…
Хетти ничего не ответила, но нижняя губка неприязненно дрогнула. Глаза уже не сияли воодушевлением. Бренна не на шутку возмутилась.
- Хетти старается как может! - взорвалась она. - Хорошая работа всегда требует времени, иначе оборка снова оторвется, не успеете вы сделать и нескольких шагов!
- Неужели? - пренебрежительно процедила Мелисса, гордо вскинув голову, так что взметнулись светлые локоны. - Не припомню, чтобы я спрашивала чье-то мнение!
- Однако я позволила себе его высказать!
Если Бренна до этого ненавидела Мелиссу, то теперь готова была ее убить. Отец был неизменно вежлив со слугами и утверждал, что это единственный способ заставить их трудиться не за страх, а за совесть.
- Вы уже успели побывать в постели моего брата? - ехидно осведомилась Мелисса. - Или любовники начали ссориться? Я заметила, как вы неожиданно вскочили и помчались сюда!
Бренна взвилась от ярости:
- Ошибаетесь!
- А брат говорит, что все было именно так!
- Неправда! Я… мне в голову не пришло бы стать его возлюбленной! Он ужасен и похож на огромную жирную зеленую жабу!
Глаза Мелиссы зловеще вспыхнули.
- Весьма живописный портрет моего дорогого братца! Интересно, что он скажет, услышав это описание! - Она нетерпеливо потянула за юбку. - Да поторопись же, девчонка! Меня ждут!
Глава 3
Музыкальный вечер подходил к концу. Салат с омарами и говяжье филе были съедены, две огромные чаши с пуншем опустели. В углу турецкого сине-красного ковра расплылось уродливое пятно. Рабы с распухшими от усталости веками принялись за уборку. Поднимаясь по лестнице, Бренна заметила, как Хетти, потирая глаза, поправляет диванные подушки.
Абьютес ждала ее на верхней ступеньке.
- Бренна! Ты едва ноги волочишь! Надеюсь, тебе было весело? Ты так чудесно пела! Видела, как Ульрик Ринн аплодировал Джессике? Я думала, у него руки отвалятся!
Кузина неудержимо болтала, словно под действием редкого возбуждающего средства. Бренна выдавила улыбку.
- А ты, Абьютес? Хорошо провела время?
- О да, очень! Монти рассказывал о своей плантации! Она называется Карлайл-оукс, и там так красиво. Знаешь, что Миссисипи каждый год заливает земли Монти? Он и другие плантаторы постоянно строят дамбы, но Монти говорит, река всегда пробивает себе путь!
- Монти? - На этот раз улыбка Бренны была искренней.
- Ну, мистер Карлайл, если хочешь. Он сказал, что чувствует себя со мной так, будто мы давно знакомы и вполне можем называть друг друга по имени. Я, конечно, согласилась. Еще он признался, что я во многом напоминаю ему первую жену… голосом и улыбкой… - Абьютес осеклась и потрясенно уставилась на Бренну. - Как, по-твоему, это хороший знак? Хотела бы ты чем-то напоминать мужчине о другой женщине, Бренна? О, пойдем, - попросила она, схватив кузину за руку. - Джессика уже давно в постели. Дескать, очень поздно и она устала. Но я просто не смогу заснуть сегодня, когда луна так ярко сияет и во дворе светло как днем!
Бренна последовала за Абьютес в маленькую белоснежную комнату с расшитым нарциссами покрывалом и неожиданно поняла, что не может успокоиться. Как посмел Кейн Фэрфилд так откровенно глазеть на нее, словно раздевая взглядом! И Тоби Ринн. Тоби с его неожиданным предложением!
«Ну что ж, рано или поздно все как-то уладится», - сказала Бренна себе, не слушая Абьютес, без умолку трещавшую о нарядах приглашенных дам. При следующей встрече она обязательно вежливо, но твердо объяснит Тоби, что не питает к нему никаких чувств. Пусть поймет - ему не на что рассчитывать!
Спальня Абьютес как нельзя лучше подходила своей владелице. Она была изящно обставлена и пахла сухой лавандой. На комоде сидели две куклы с фарфоровыми головками в свеженакрахмаленных платьях. Сама Бренна мало играла с куклами, ее любимыми игрушками были маленькие деревянные лошадки, вырезанные Пэдди.
- Бренна, знаешь, у Монти есть маленькая дочка, - объявила Абьютес. Она нашла вторую свечу и зажгла от той, что держала в руке. Отблески пламени плясали на ее лице.
- Дочка?
- Да, его жена умерла в прошлом году от лихорадки. Монике только год и три месяца. Монти рассказывал, что у нее черные волосики и ямочки на щеках…
«Еще одна кукла?» - невольно подумала Бренна, однако кивнула и попыталась улыбнуться, превозмогая неприятную сухость во рту и головокружение. Она никогда не видела кузину такой сияющей. У нее в груди стоял ком.
- Пока за Моникой присматривает няня, но через несколько лет ей наймут гувернантку.
- Или найдут вторую мать?
Абьютес зарделась.
- О, Бренна, ты считаешь… Да, я смеялась над мамой и ненавидела вечеринки, и столько раз хотела сбежать из дому или покончить с собой… потому что все издевались надо мной… моей ногой… До сегодняшнего вечера, Бренна. Теперь все изменилось.
Она поставила на комод оловянный подсвечник и, заковыляв к зеркалу, долго всматривалась в волнистое стекло.
- Как, по-твоему, Бренна, я ему нравлюсь? Конечно, я не так красива, как ты или другие девушки, но…
- Ты прелестна! - решительно перебила ее Бренна. - Просто не понимаю, почему мужчины так глупы? Тебя давно уже следовало похитить из родного дома!
- Ты, должно быть, слепа, кузина! А хромота? Нога так и не срослась правильно. Боже, страшно подумать, сколько раз мама напоминала мне о ней… и грозила, что я закончу жизнь старой девой! Она очень этого боится!
- Не слушай ее. Она не пророк и не может всего знать. Абьютес прикусила губу и, внезапно помрачнев, отвернулась от зеркала.
- А ты, Бренна? Я видела вас с Тоби Ринном. Он наклонился к тебе, а ты отпрянула. Едва заметно, правда, но так, словно у него в руке была змея.
- Верно, - рассмеялась Бренна. - Жаль только, что змеи не было - тогда я по крайней мере могла бы закричать во все горло и со спокойной совестью убежать.
- Разве он тебе не нравится?
- Нисколько! Бр-р-р! Он напоминает мне жабу, противную жабу, раздувшуюся и покрытую слизью. Я понимаю, он не виноват в том, что выглядит так, однако… мне все-таки хотелось бы быть подальше от него.
- Слава Богу, я не испытываю к Монти ничего подобного. Конечно, он не первый красавец в мире, слишком низенький и жилистый. Но все же у него приятное лицо, а глаза такие добрые, что, кажется, все время улыбаются именно тебе, словно больше в комнате никого нет.
- Но ты совсем на него не смотрела! - подтрунила Бренна. - Уставилась вниз и не подняла ресниц!
Разве? - захихикала девушка. - А мне казалось, что я не сводила с него глаз!
- Наверное, взгляд может длиться целую вечность, правда?
Вместо ответа Абьютес плюхнулась на кровать, увлекая за собой Бренну, и обе смеялись до тех пор, пока по щекам не потекли слезы. Наконец Бренна с трудом села, вытирая лицо.
- Ой, у меня в боку ко… - начала Абьютес.
Громкий стук в дверь оборвал ее на полуслове. Девушка поспешила открыть. В комнату вошла тетя Ровена; длинный белый ситцевый фартук был надет поверх платья из тафты. Она выглядела измученной и словно стала ниже ростом. Глаза покраснели.
- Девушки! Вы что, не понимаете, что уже за полночь и Джессика пытается уснуть? Вам тоже следовало давно быть в постели!
- Прости, мама, мы и вправду слишком расшумелись, - фыркнула Абьютес. - Видишь ли, Бренна сказала, что я не смотрела на Монти, а я…
- Это крайне интересно, но мы еще успеем услышать обо всем утром. Сейчас я тороплюсь покончить с уборкой. И кроме того… - Женщина поколебалась. - Бренна, пожалуйста, спустись в кабинет Эймоса. Он хочет кое-что обсудить с тобой.
- Со мной? - удивилась Бренна.
- Да. Несколько минут назад прибыл посыльный с письмом… Короче говоря, Эймос тебя ждет.
- Хорошо, тетя.
Теперь Бренне было не до смеха. Она задрожала от внезапного озноба, охваченная дурным предчувствием. Письмо в такой поздний час? Что все это означает?
Девушка подумала об отце. Как тяжела разлука, как далеко он сейчас!
Язык почему-то стал тяжелым и неповоротливым, горло сжала спазма.
- Бренна! Хочешь, я пойду с тобой? - спросила Абьютес, робко коснувшись ее руки.
- Это совершенно ни к чему, дочь, - сухо отчеканила тетка. - Ложись поскорее спать. Нечего бродить по дому и зря жечь свечи!
- Но, мама…
- Довольно, Абьютес! Спать! Завтра Бренна все тебе расскажет, если захочет, конечно!
Бренна последовала за тетей Ровеной. Руки так похолодели, что она спрятала их в складках платья. В этот час комнаты выглядели совсем незнакомыми; лепнина на потолках отбрасывала причудливые тени. Девушке показалось, что она услышала смех целой толпы, но это были лишь Хетти и Тайни, которые, перебрасываясь шутками, приводили в порядок столовую.
- Странно, что слуги еще на ногах, - невольно вырвалось у Бренны.
- Нужно вымыть посуду сегодня, а не то завтра нас одолеют насекомые и мыши, не говоря уж о плесени! В этом климате необходимо соблюдать чистоту, иначе недалеко до болезни! Вижу, Бренна, что я не удосужилась выполнить свой долг! Ты не имеешь никакого понятия о том, как вести хозяйство! Завтра или послезавтра мы начнем уроки домоводства! Уверена, твой отец хотел этого.
Бренна пошатнулась и стиснула руки, пытаясь сохранить самообладание и не упасть в обморок.
Дядя Эймос уже сидел в кабинете за большим письменным столом и что-то писал. Он был приземистым коренастым мужчиной с красным лицом, испещренным тонкими багровыми прожилками. Пышные каштановые усы почти закрывали маленький полный рот, седеющие волосы были тщательно зачесаны набок, чтобы скрыть лысину. Фрак безупречного покроя облегал грузное тело; крахмальная сорочка казалась такой же свежей, как в начале вечера. Однако в комнате сильно пахло виски, и Бренна заметила, что рука, держащая гусиное перо, сильно дрожит.
- А, вот и ты, Бренна, Присядь, пожалуйста.
Эймос закрыл чернильницу, отложил перо и, чуть причмокнув, вытянул губы. Ровена нерешительно замялась у порога, и Эймос жестом велел ей тоже садиться. Ровена вздохнула и нехотя опустилась в большое кожаное кресло. Бренна молча последовала ее примеру. Должно быть, новости плохие, недаром дядя не смотрит на нее.
- Бренна, - начал он, неловко откашлявшись, - несколько минут назад приезжал посыльный с известиями из Дублина. Ему велено вручить тебе письма как можно скорее.
- Письма? От моего отца? - охнула Бренна, приподнимаясь.
- Д-да. По крайней мере одно написано им.
- Могу я получить его? Вот уже месяц, как от отца ничего не было. Я… - Что-то во взгляде Эймоса заставило ее замолчать.
- Бренна, дорогая, твой отец скончался. Он умер три месяца назад, очевидно, по причине опухоли… о которой упоминал в адресованном нам письме.
- Но… опухоль…
Комната, отделанная кипарисовым деревом и уставленная книгами в кожаных переплетах, медленно закружилась. Бренна была вынуждена схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.
- Но он… он не…
Она проглотила конец фразы. Кровь бросилась ей в лицо, но тут же отхлынула, и стало нестерпимо холодно.
Отец умер.
Бренна тряхнула головой, пытаясь осознать случившееся. Так, значит, отец не придумал эту ужасную историю с опухолью! Его бледность, постоянная усталость, огромные черные круги под глазами - она видела все признаки смертельной болезни, но не хотела замечать. Отказывалась верить, что отец угасает.
Откуда-то издалека донесся голос дяди:
- Здесь два письма. Одно от сэра Уиткома Шонесси, друга вашей семьи. Он сообщает о кончине Брендана и спрашивает, известно ли вам с Квентином, в каком состоянии находились его финансовые дела? Второе письмо написано Бренданом и адресовано тебе.
- М-могу я получить его?
- Чуть погодя, - промямлил Эймос, настороженно оглядывал племянницу. - Как ты себя чувствуешь, Бренна? Если желаешь, мы отложим этот разговор до утра. Думаю, что после сна у тебя прибавится сил, верно, Ровена?
Тетя кивнула, и Бренна с трудом поднялась, двигаясь скованно и неловко, как марионетка. Сердце, казалось, вот-вот разорвется. Девушка задыхалась, но слез не было. Она не заплачет здесь, перед дядей Эймосом, деловито перебиравшим пачку с письмами.
- Я должна все услышать сейчас, - едва выговорила Бренна. - И… и не могу ждать.
- Прекрасно. В письме сэра Уиткома содержится несколько весьма неприятных фактов, дорогая. Дело в том, что Брендан еще до твоего отъезда из Дублина наделал множество долгов и был вынужден продать часть земли.
- Продать? Я не знала…
- Не важно, дорогая. Уверен, что он не хотел забивать твою прелестную головку столь печальными вещами. Тем не менее в последние месяцы его состояние продолжало уменьшаться. Затем одному из кредиторов удалось завладеть его поместьями. - Эймос вздохнул, рассеянно поглаживая усы. - Не знаю точно, как это случилось, но, по-видимому, после того, как все долги были выплачены, твой отец остался нищим, без единого пенни.
- Нищим? - охнула девушка, - Но у нас… всегда было много денег! Состояние мамы… И отец открыл доверительные фонды на нас с Квентином! По достижении двадцати одного года мы должны были получить кругленькую сумму!
- Всего этого больше нет. Вы совершенно разорены. Поместье твоего отца купил некий Нейл Эрхарт.
- Нейл Эрхарт?
- Да. Ты его знаешь? В любом случае, Бренна, ваше положение крайне серьезно. Вы больше ни на что не можете рассчитывать.
Бренна подошла к окну, под которым раскинулся огромный виргинский дуб, поросший испанским мхом. В лунном свете он отбрасывал причудливую тень, похожую на неведомое чудовище. Девушке казалось, что она видит дурной сон. Скоро она повернется на другой бок, увидит над собой знакомый белый полог и розы на обоях. Но в ушах неотступно звучали слова Эймоса:
- Твой отец скончался… от опухоли… куплено Нейлом Эрхартом…
Нет, этого не может быть!
Однако разум с холодной ясностью твердил, что все происходит наяву. Отец знал, что умирает, но тем не менее отослал дочь, желая избавить ее от Эрхартов. Вот почему в его письмах звучала такая неизбывная печаль! Он знал, что никогда больше не увидит Бренну.
Слезы щипали веки. Они с Квентином успели скрыться, но отец принял на себя жестокий удар. Нейл и его родственники намеренно разорили Брендана Лохлана. Теперь она отчетливо понимала - эта семейка сумела выведать все о делах отца и, должно быть, подкупила управляющих, чтобы уничтожить ненавистного врага. Почему она посчитала, что ее бегство останется без последствий, что Эрхарты не потребуют свой фунт плоти?
- Бренна, как ты себя чувствуешь?
Тетя Ровена подошла ближе, но не осмелилась взять племянницу под руку. Бренну снова поразил усталый голос тети.
- Вероятно, тебе лучше прилечь. Ты плохо выглядишь, и потрясение было слишком сильным, - заметила Ровена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38