- Этого не произойдет, если мы поторопимся. Всегда можно объяснить, что конь захромал. Ну а теперь поспеши, Бренна. Я хочу уйти отсюда как можно дальше.
Он чуть подтолкнул ее, и Бренна, спотыкаясь, зашагала, машинально переставляя ноги. Девушка так и не пришла в себя. Вот сейчас она проснется рядом с Кейном и поймет, что все это ей приснилось. Но это оказался не сон. Ноги надсадно ныли, тонкие подошвы скоро протерлись до дыр, а на пятках появились волдыри. Кейн с каждой минутой все больше мрачнел и уходил в себя. Когда они добрались до пролетки, он что-то резко сказал Карлосу, который разразился длинной тирадой.
- Что он говорит? - спросила Бренна.
- Просит пожалеть коня - это единственный источник его существования. Он свободный негр и кормит большую семью. Несчастное животное попросту свалится, если его заставят тянуть пролетку с седоками.
- Но что же делать?
- Идти пешком.
Поздно ночью они добрались до гостиницы. Кейн долго колотил в дверь, пока сеньор Транкило не проснулся. Толстенький коротышка ничего не спросил, только закатил глаза и поджал губы, словно поймал их на месте преступления. Бренна сдержала гнев и поплелась за Кейном наверх. Как только они оказались в комнате, Бренна нагнулась, чтобы снять туфли с горящих ног. Но Кейн остановил ее.
- Как бы ты ни устала, как бы ни болели ноги, не смей ходить босиком!
- Но мне плохо!
- И станет еще хуже, если ранки загноятся и придется отрезать ногу! - Но голос Кейна тут же смягчился, - Ладно, так и быть, сейчас принесу воды. Опустишь туда ноги. Это поможет. Сядь на кровать.
Девушка покорно уселась на край высокой кровати. Кейн зажег лампу и наполнил тазик прохладной водой. Потом, встав на колени, снял с нее туфли.
- Волдыри лопнули. Тебе нужно было остаться с Карлосом, пока я разыскивал мертвецов.
Стояла глубокая ночь, всего несколько часов назад она видела, как умирают люди, прошагала пешком много миль, ноги невыносимо болели.
- Возможно, так и следовало поступить! - взорвалась Бренна. - Но я не послушалась и стерла ноги.
Виновата! Во всем моя вина! Это из-за меня все случилось! - Ей снова хотелось заплакать.
- Нет, - коротко бросил Кейн, опуская ее ступни в воду. Боль сразу же отступила, и Бренна едва не охнула от облегчения. - Нет, виноват я! По пути сюда я только об этом и думал. Не стоило привозить тебя в Гавану. Я поступил как последний идиот. Но исправить уже ничего нельзя, и нужно как можно скорее доставить тебя в Новый Орлеан. Ты свободна, Бренна. Я разрываю договор.
- Разрываешь?
Кейн встал и, подойдя к окну, плотно прикрыл ставни. При этом он ни разу не взглянул на Бренну.
Девушка ошеломленно молчала. Сколько раз мечтала она услышать эти слова! Как часто ненавидела, презирала, сердилась на Кейна! Почему же теперь чувствует себя покинутой? Почему ей кажется, будто самое главное в мире было грубо отнято?
- Да, все кончено, - повторил Кейн. - Я чертовски глупо поступил, украв тебя из-под носа у Ринна, словно ребенок, стащивший конфету у уличного хулигана. А расплачиваться пришлось тебе. Ты едва не умерла от лихорадки и только чудом осталась в живых. Здесь, в Гаване, на тебя дважды покушались. Не увези я тебя, ничего этого не произошло бы. - Он зябко передернул плечами. - Я отвезу тебя назад в дом дяди. Ему решать, что делать с тобой. В конце концов это его обязанность. С меня довольно.
Бренна встала, содрогаясь всем телом. Она с трудом удерживалась, чтобы не заплакать, не закричать, не броситься на Кейна.
- Значит, ты устал от меня? Ты всегда твердил, что избавишься от меня, когда я тебе надоем.
Кейн по-прежнему стоял к ней спиной, сжимая и разжимая кулаки.
- Нет, я не устал от тебя… но не могу жениться, Бренна. Я уже не раз говорил это и объяснял почему. В создавшихся обстоятельствах я должен был держаться подальше, но мысль о том, что Ринн использует тебя на первых ролях в своих извращенных грязных спектаклях… да-да, именно спектаклях, была невыносима. - Он сорвал с себя фрак. - Многим в Новом Орлеане хорошо известно, что проделывает этот негодяй с женщинами, имевшими несчастье оказаться в его постели.
- Нет! - вскрикнула Бренна, отшатнувшись, как от удара.
- Тем не менее я сотворил ужасную глупость, о которой искренне жалею. О, не волнуйся, меня никто еще не упрекал в скупости. Я дам тебе достаточно средств, чтобы ты переехала вместе с братом в другой город, купила дом и начала все сначала. Ты сможешь жить в роскоши до конца дней своих. Придется, конечно, называть себя вдовой, но это не страшно - с твоей внешностью ты не останешься одна надолго. Поклонники будут в очередь выстраиваться, чтобы сделать тебе предложение.
Бренна, разбрызгивая воду, выскочила из тазика и, размахнувшись, дала ему пощечину.
- Как ты смеешь?! Как смеешь обращаться со мной, будто с уличной потаскушкой? Я… я не твоя приятельница Мод Суит! Не нужны мне твои деньги!
Кейн даже не дотронулся до покрасневшей щеки.
- Неужели? А мне казалось, что очень нужны. Ты и пошла со мной, чтобы было чем оплатить долги брата и спасти его жалкую жизнь.
- Но мне не к кому было больше обратиться! А теперь все по-другому, Кейн. Сейчас все изменилось.
«Я люблю тебя, - хотелось крикнуть Бренне. - И никогда не смогу любить никого другого! Только тебя!» Но слова застревали в глотке.
- Изменилось? Сомневаюсь. По-моему, все осталось, как прежде. И условия сделки более чем удовлетворительны! Ты стала состоятельной женщиной, а это даже больше того, на что ты могла надеяться с самого начала. Я выполнил все свои обещания. Ты же… ты отдала мне свое тело, и я нахожу, что наши отношения были… весьма милыми. Вернее, крайне удовлетворительными.
- Удовлетворительными?!
Бренна невольно отступила.
- Немедленно убирайся! - прорычала она. - В другую комнату, на улицу, куда угодно. Только оставь меня в покое.
Кейн долго безмолвно глядел на нее. Потом вышел в смежную комнату и закрыл за собой дверь.
Слезы наконец иссякли, и Бренна заснула. Но даже во сне Кейн не оставлял ее. Он снова ухаживал за ней во время лихорадки, ласкал, улыбался, шутил, что-то строго выговаривал…
- Кейн! О, пожалуйста…
Бренна металась, протягивая руки к человеку, который должен был лежать рядом, и каждый раз наталкивалась на пустоту.
Постепенно сон стал крепче, а дыхание ровнее. Бренна словно превратилась в маленький круглый камешек, летящий в пустоту, холодный и одинокий.
Но тут что-то теплое коснулось ее. Бренна, выплывая из таинственных глубин, почувствовала это тепло, гревшее спину, тянувшее на свет из бездонного колодца одиночества.
- Дорогая, я не хотел… не хотел так больно ранить тебя…
Неужели этот нежный шепот принадлежит Кейну? Или она все еще пребывает в царстве грез? Конечно, это сон. Пытка, изобретенная ее измученным мозгом, чтобы показать воочию весь ужас потери.
Но Бренна не хотела просыпаться. Ей так хорошо под дождем легких поцелуев! Она вздохнула и перевернулась. Сильные руки сжимали ее груди, теребя и без того воспаленные желанием соски. В низу живота загорелось пламя; от каждого прикосновения по телу пробегали волны наслаждения. Кейн продолжал ласкать гладкие бедра. Рука скользнула к пока еще сомкнутым створкам. Бренна широко развела ноги и выгнула спину, чтобы принять его.
- Не спеши, дорогая, не спеши, - уговаривал он тихим голосом.
Но Бренна изнемогала от желания. Она тихо стонала и так безудержно извивалась, что пропустила мгновение, когда Кейн заполнил ее. Их тела двигались в унисон, и Бренна почувствовала, что миг освобождения близок. Но Кейн медленно, неумолимо вел ее за собой в сверкающие высоты, пока Бренна чуть не потеряла сознание. Однако Кейн вновь и вновь вонзался в самую сердцевину ее существа. Тело, казалось, таяло в ослепительных вспышках экстаза, подобного которому она еще не ведала.
Бренна не заметила, когда он ушел или откатился от нее. Она заснула почти мгновенно, словно провалилась в бездну.
Наступило утро. Солнце ударило в закрытые веки.
- Наконец-то проснулась, прелесть моя.
Бренна пошевелилась, ощутив странную тяжесть в лоне, и открыла глаза. Обнаженный Кейн стоял в тазике и умывался. Какое стройное гибкое тело! Мужчине совсем не обязательно быть красавцем, но до чего он красив! Ни унции лишнего жира, ни одной уродливой черты. Даже шрам не портил совершенных очертаний его торса.
- Да… проснулась.
Она не знала, что сказать ему. Глаза были все еще распухшими от рыданий. И этот сон… действительно ли это был сон? Но истома, охватившая ее члены, красноречиво свидетельствовала о том, что все происходило наяву. Кроме того, она обнажена, а кожа все еще отливает румянцем после бурных ласк.
- Чувствуешь себя лучше?
События прошлой ночи вновь вернулись во всей ужасающей реальности. Смерть Нейла. Решение Кейна избавиться от нее… Он снова подтвердил, что никогда не женится…
- Лучше? - нерешительно повторила она. - Да… Кейн начал вытираться.
- Прекрасно, потому что у нас сегодня много дел. Мы отплываем через несколько часов, и я хочу, чтобы ты сложила вещи. Скроггинс набирает команду и грузит припасы.
- Сегодня? Мы отплываем сегодня?
- Почему нет? Я должен вернуться в Новый Орлеан, и чем раньше, тем лучше.
- А я? Что будет со мной?
- Я отвезу тебя к дяде. Там ты сможешь спокойно обдумать, что делать дальше.
Бренна молча отвернулась. Боже! Страшно представить красную разъяренную физиономию дяди Эймоса и поджатые губки тети Ровены. Как они, должно быть, ее ненавидят! Она публично унизила их и разрушила далеко идущие планы. И теперь придется ползать перед ними на коленях! А Тоби… Да он попросту прикончит ее!
«Ну что же, надо что-нибудь придумать», - решила она в неожиданном приступе храбрости. Впереди долгое путешествие. Возможно, она убедит Кейна жениться. И почему бы нет?
Остаток утра прошел в лихорадочных сборах. Они позавтракали кофе и фруктами. Потом Бренна надела платье из светло-желтого органди, ее единственный более-менее приличный наряд, тщательно уложила остальные платья и подкупила горничную, чтобы та принесла ей корзину бананов и апельсинов.
Кейн отправился проследить за последними приготовлениями, так что Бренна, закрыв сундук, села у окна, с нетерпением ожидая его прихода. Неожиданно она с удивлением поняла, что будет скучать по Гаване, по ее узким мощеным улочкам, высоким стенам монастырей и соборов, веселым домикам, пышным цветам… Она никогда не сможет думать обо всем этом, не вспоминая Кейна и те счастливые минуты, которые они делили.
Час спустя они уже были на борту «Морского льва». Под присмотром Скроггинса, державшего руку на рукоятке пистолета, на палубе выстроились в ряд понурые негры. Одетые в мятые белые рубахи, подпоясанные веревкой, мужчины казались близнецами - все высокие, чернокожие, с потными лицами. И скованы одной тяжелой цепью. Словно каторжники. Каторжники на этом прекрасном судне.
- Значит, это и есть рабы, - вздохнула она.
- Да, - вмешался Скроггинс. - Ждут осмотра перед тем, как отправиться в кубрик. А по-моему, им самое место в трюме - провоняют весь корабль, прошу прощения, сэр, за дерзость.
- Сомневаюсь. «Морской лев» не работорговое судно, и будь я проклят, если от него станет так же смердеть!
- Да, сэр.
Лицо Скроггинса словно окаменело: неприязнь старшего помощника к рабам была очевидной.
- А как насчет девушки, сэр? По-моему, ее можно поместить вместе с остальными! Не такая уж она благородная леди, потерпит!
- Я сказал, что она займет отдельную каюту, и так оно и будет! Она слишком дорого стоит, и я не желаю, чтобы ее насиловали день и ночь! Уведите этих людей. Нужно надеть на них кандалы полегче, чтобы они могли передвигаться. И не волнуйтесь, вас и команду щедро вознаградят за все неудобства, как только мы прибудем в Новый Орлеан.
Скроггинс вынул из кармана ключ и, освободив последнего в ряду, подтолкнул его так, что тот едва не упал. Одетый, как остальные, в мятые штаны и длинную сорочку, он стоял с опущенной головой, уставясь на чисто надраенные доски палубы.
- Но, Кейн, где же девушка? - недоуменно осведомилась Бренна.
- Вот она, - показал Кейн на раба, стоявшего поодаль от других. - Это Глори. Когда я покупал ее, на ней было платье, но, очевидно, бывший хозяин решил сэкономить и одел девчонку в эти лохмотья.
- Ты… хочешь сказать… это она?
Неподвижная фигура слегка шевельнулась, и ветер облепил рубашкой упругие округлые груди. Мешковатая одежда скрывала безупречные формы и женственные изгибы. Кожа девушки была бархатисто-коричневой, нос - прямым, губы красиво вырезаны. Короткие курчавые волосы острижены почти наголо, придавая Глори экзотический нездешний вид. В восточном наряде она была бы неотразима.
- Но она в мужском… - начала Бренна.
- Чего ты хочешь от меня - раздеть ее догола и этим доказать, что она женщина? Придется поверить мне на слово. Если же тебе не нравятся эти обноски, отведи ее в каюту и найди что-нибудь из своих вещей. Гарантирую, она мгновенно преобразится.
Бренна медленно, неуверенно сделала знак негритянке. Девушка непонимающе уставилась на нее.
- Я Бренна. Бренна. Пойдем со мной. Я не обижу тебя. Обещаю.
Но девушка по-прежнему не двигалась с места. Тогда Скроггинс снова подтолкнул ее, и Глори неохотно последовала за Бренной. Она двигалась с чувственной грацией, напоминавшей о гордом диком создании.
Они спустились по трапу; невольница боязливо цеплялась за веревочные поручни.
- Не волнуйся, мы просто спускаемся вниз. Даю слово, никто не причинит тебе зла.
Бренна старалась говорить тихо и успокаивающе. Хотя девушка не понимает слов, может, тон на нее подействует. Когда они добрались до коридора, Бренна ободряюще сжала руку Глори. Та взглянула на нее серьезно и вопросительно. Темные глаза влажно поблескивали.
- Мне не нравится твоя одежда, - продолжала Бренна, чувствуя некоторую неловкость - она словно разговаривала сама с собой. - Ты похожа на мужчину, на… - Она едва не сказала «рабыню» и, скрывая смущение, поспешно пояснила: - У меня есть старые платья, которые, конечно, тебе подойдут. Правда, они не слишком яркие и, боюсь, окажутся коротки - ты выше меня, но, возможно, мы сумеем их выпустить.
Она открыла дверь и, охнув, отскочила. В салоне кто-то был… Стройная высокая женщина в бирюзовом шелке, льнувшем к точеному телу; рыжие волосы переливались в солнечном свете, струившемся через оконце.
- Добро пожаловать на борт! - приветствовала Колин О'Рейли. - Я уже не чаяла вас увидеть.
- Что вы здесь делаете? - вскрикнула Бренна.
- Как что, жду, конечно. Что же еще мне делать?
- Но Кейн не знает, что вы здесь. Вы тайком прокрались на судно, верно?
- Тайком? - Колин вызывающе улыбнулась, показывая белоснежные зубы. - Я не настолько глупа, чтобы вообразить, будто удастся скрыться на таком маленьком судне. Кейн бы, несомненно, постарался вновь вернуть меня на Кубу. Нет, мой план куда проще - я попытаюсь уговорить его взять меня с собой. После того, кем мы были друг для друга, он вряд ли откажет мне. После того, кем мы были друг для друга…
- Нет! О нет, вы не останетесь на борту «Морского льва»! Прежде всего мы отправляемся не в Бостон, а в Новый Орлеан. И, во-вторых, Кейн не поступит так подло со своим другом! Ваш муж тяжело болен - вы не имеете права покидать его!
- Мой муж умер.
- Что?!
- Патрик умер сегодня на рассвете от чрезвычайно обильного кровотечения. И я решила воспользоваться возможностью поскорее покинуть Кубу. Я ведь оставалась с ним, пока он был жив, не так ли? День и ночь слушала ужасный кашель, принимала его отвратительных приятелей и притворялась, будто не знаю, что дни его сочтены. Ну а теперь, слава Богу, все кончено. Он мертв, и я ничем ему не обязана. Я ненавижу этот город, его звуки и запахи! Больше ни секунды не вынесу здесь!
- Но похороны! Распоряжении, плантация, дом… Нельзя же просто все оставить и уплыть?!
- Нельзя? Да я уже оставила! Не беспокойтесь, обо всем позаботится мой друг адвокат. Я доверяю ему - он продаст поместье и вышлет мне деньги. И даже пойдет на похороны вместо меня. Почему я должна пройти еще и через это? Я не любила Патрика и не стану скорбеть по нему! Я исполнила долг, и никто не вправе от меня требовать большего!
- Но Кейн не возьмет вас! Он…
- Вы так уверены? Немедленно убирайтесь из каюты вместе с этим ужасным черным созданием! И пошлите сюда Кейна! Я сама поговорю с ним с глазу на глаз. Не волнуйтесь, я смогу его убедить!
Бренна выбежала из каюты, увлекая за собой Глори, и несколько секунд стояла под дверью, слишком взбешенная, чтобы что-то предпринять. Да как она посмела явиться сюда и утверждать, что ради нее Кейн пойдет на все? Ну так вот, ничего не выйдет! Бренна позаботится об этом! И уговорит Кейна незамедлительно отправить Колин на берег.
- Подожди здесь, - велела она Глори, подкрепив слова знаком.
Невольница испуганно взглянула на Бренну.
- Я сказала, подожди здесь. И я сейчас вернусь и отыщу тебе платье. О, как жаль, что ты меня не понимаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38