На западе виднелись пустынные оклахомские холмы, а неподалеку, на пригорке, – два унылых камня.
– Они, что ли? – спросил Боб. – Ты притащил меня сюда, чтобы показать вот это?
– Да, – торжественно сказал Расс. – Это то, что осталось от единственного сына Джимми Пая. То, что сохранилось на земле от событий 23 июля 1955 года.
Камни торчали в нескольких футах друг от друга. Надпись на одном гласила: «Лэймар Пай. 1956 – 1994». «Оделл Пай. 1965 – 1994», – было нацарапано на втором.
– Его двоюродный брат, – пояснил Расс. – Сын брата Джимми Пая. Неизлечимый идиот. Содержался в психушке, где до него никому не было дела. Видишь, что такое гены Паев.
– Расс, я ничего не вижу, кроме двух могильных камней на голом холме, затерявшемся посреди Оклахомы. Кладбище из дурацкого вестерна да и только.
– Но это же так очевидно, – возразил Расс. – Неужели не понимаешь? Здесь все налицо – убийство, семья выродившихся монстров, преемственность поколений. Оклахомско-арканзасские «Братья и К°".
– Сынок, уж не знаю, что ты имеешь в виду, но, если тебе станет легче после того, как ты, глядя на могилу, скажешь: «Да, он умер, его больше нет», я буду только рад.
Расс бросил на Суэггера сердитый взгляд.
– Ты кричишь по ночам, Расс, – продолжал тот. – Иногда по два, по три раза. Вопишь, призывая то Лэймара, то отца. Психика у тебя нарушена. Тебе нужна помощь специалиста. У нас в пехоте тебя бы отослали к капеллану. И я тоже тебе советую показаться кому-нибудь.
Расс покачал головой.
– Со мной все в порядке. Просто хочу довести это дело до конца.
– Дело-то ведь не в твоих отношениях с Лэймаром Паем. Твой отец, слава Богу, об этом позаботился, верно? Лэймар убит, похоронен и точка. Это тебе подарок от отца. Он подарил тебе дальнейшую жизнь.
– А себя наградил любовницей, разрушив семью.
– Расс, все не так просто, как тебе представляется. Жизнь – сложная штука.
– По-моему, все ясно как Божий день, – с горечью отозвался юноша.
– Слушай, я вот что думаю. Как будут развиваться события, одному Богу известно. В любую минуту все может перевернуться с ног на голову. Ты готов к неожиданностям? А то оставайся здесь, в Макалестере. На автобусе доберешься до Оклахома-Сити, вернешься на свою прежнюю работу. Пиши там себе спокойненько книгу, а я, как узнаю что-то новое, сразу сообщу.
– Нет, это моя идея. Это же я втянул тебя. Значит, вместе будем расхлебывать.
– Ладно. Как скажешь, Расс.
Они стали спускаться с холма. К ним, махая рукой, приблизился чернокожий смотритель тюремного кладбища – заключенный на привилегированном положении, которое он заслужил образцовым поведением.
– Ну как, нашли, что искали?
– Да, сэр, – ответил Боб.
– Вы ведь навещали могилу Лэймара Пая, да?
– Верно. Ты знал его? – поинтересовался Расс.
– Что-о-о вы, не-е-ет, – испуганно протянул негр, словно опасался, что нарушил табу. – Нет, Лэймар не дружил с братвой. Злой был очень и подлый. В одном ему надо отдать должное: храбрый был мужик. В каталажке никому спуску не давал, а когда пришла пора с жизнью прощаться, погиб геройски. Двух полицейских убил.
– На самом деле, одного, – поправил негра Расс. – Второй выжил.
– Ну да, рассказывай, – недоверчиво хмыкнул смотритель.
До грузовика оставалось пройти футов пятьдесят. Они спустились с холма, и белокаменная тюрьма исчезла из виду.
– Садись за руль, – скомандовал Боб.
Расс занял место водителя.
– Возвращаемся на шоссе №40?
– Нет, черт побери. – Боб развернул карту. – Назад поедем по живописной дороге. Мне нужно кое-что обдумать. Доезжаем до Хоторна, потом до Талихины. Дорога там очень симпатичная, ведет через горы в Блу-Ай. Талиблу называется. Тебе понравится. К ужину будем дома.
***
К полудню Ред представил свой план полета по курсу 240° в юго-юго-западном направлении в сторону Оклахома-Сити. Еще полчаса ушло на то, чтобы заправить «Цесну-225», а потом десять минут пришлось ждать разрешения на взлет, поскольку в это время заходил на посадку «Американ игл», следовавший в Форт-Смит из Далласа; его приземления ожидали в 12.45. И вот наконец Ред в воздухе.
Самолет, подчиняясь пилоту, плавно отжимавшему ручку управления, быстро набирал высоту, а попав в восходящий воздушный поток, взмыл вверх еще стремительнее. На высоте семь тысяч футов, гораздо ниже уровня воздушных трасс гражданской авиации, Ред выровнял машину и полетел на юго-запад, к вздымающимся на горизонте зеленым холмам горной гряды Уошито. Первый отрезок пути он без труда преодолел за двадцать минут. Земля внизу стелилась голубым маревом, сквозь которое смутно вырисовывались едва различимые округлые возвышенности.
Ред был неплохим пилотом и любил летать, наслаждаясь одиночеством, ощущением власти над сложной машиной. Безусловно, сохранение равновесия в воздухе – сугубо механический процесс, но в нем всегда таилась непредсказуемость. Жизнь пилота зависит исключительно от его мастерства, и Реду нравилось быть хозяином своей судьбы. К тому же, поднимаясь в воздух, он с особенной пронзительностью сознавал свою значимость и могущество, поскольку личный самолет – это прерогатива богатых.
В десяти милях к северу от Блу-Ай Ред опустился до четырех тысяч футов, и рельеф сразу обозначился четче. Он без труда различил две параллельные дороги – шоссе №270 и №88, тянувшиеся в западном направлении от Блу-Ай, который с высоты представлял собой скопище костяшек домино, кубиков, карт и игрушек, разбросанных в долине. По мере его удаления на запад город постепенно исчезал из поля зрения, и вскоре внизу виднелись только две автодорожные полосы, рассекавшие горы и долины. Машин было мало.
Ред потянулся к радиоприемнику, переключился на режим безопасной связи в системе цифрового кодирования и ввел код, выбранный им из семисот двадцати квадриллионов возможных вариантов, – тот самый код, на который был настроен радиоприемник де ла Ривьеры на земле. Теперь можно не бояться радиоперехвата.
Ред взял микрофон и нажал кнопку вызова.
– На связи «Воздух». Прошу ответить.
Радиоприемник затрещал, и вскоре сквозь шипение прорезался голос де ла Ривьеры с едва заметным испанским акцентом.
– Слышу вас хорошо. Прием.
– Хороший расширитель, – отозвался Ред. – Слышимость отличная. Без проблем установили?
– Да, сэр. Один из ребят служил связистом в армии.
– Замечательно. Сообщите, где находитесь.
– Я вижу вас. Вы только что пролетели надо мной. Я располагаюсь на обочине дороги на границе Оклахомы. Со мной в машине трое ребят. Две другие группы находятся милях в двадцати пяти впереди, прямо на перекрестке шоссе №259 и №1.
– Что это за группы?
– Мы их называем «Альфа» и «Бейкер». Моя машина – «Чарли». Я – «Майк».
– «Альфа» и «Бейкер», вы на связи?
– Да, сэр, – прозвучал в радиоприемнике другой голос.
– Видите меня?
– Вижу вас на горизонте. Вы находитесь в нескольких милях от нас.
– Хорошо. Я курсирую на бреющем полете до Талихины и обратно. Все время буду на этом участке. Как только замечу цель, сразу сообщу и поведу в вашу зону. Увидите меня, – значит, он едет.
– Есть, сэр.
Ред снизился еще на тысячу футов. С высоты своего положения он прекрасно различал тип и цвет машин, двигающихся по горной дороге, но их марки определить не удавалось. Ред стал высматривать зеленый пикап с одним некрашеным крылом. Допустим, он заметит похожий автомобиль и поведет его в засаду. А вдруг окажется, что в нем путешествует какая-нибудь скромная мексиканская семья или группа школьниц, следующих в Литл-Рок на концерт группы «Перл Джем»? Ага, у него же есть бинокль «Цейс» 10x50 – самый лучший из тех, что можно отыскать в Форт-Смите. В такой прибор с высоты трех тысяч футов машины видны как на ладони. Он не ошибется.
Ред полетел дальше, наслаждаясь ощущением свободы; в нем проснулся азарт охотника. Вдалеке в левой стороне, футов на тысячу выше, он заметил реактивный «Лир», очевидно направлявшийся в Даллас; все остальное воздушное пространство оставалось незанятым. Дорога внизу тоже была относительно пустынна: вдоль гребня зеленых гор полз микроавтобус с туристами, чуть дальше – несуразный автофургон, а вон катят две легковушки, на обочине стоит черно-белый автомобиль оклахомской дорожной полиции – то ли ловит лихачей, то ли просто дремлет на солнышке. Ред переключился на частоту линейного патруля оклахомской полиции: пустая болтовня, ничего примечательного.
Приближаясь к перекрестку №259, он снизился до высоты две тысячи пятьсот футов: вдруг придется подавать сигнал. В общем-то это чересчур низко, а нарекания со стороны Федерального управления гражданской авиации ему ни к чему. Правда, самолетов, слава Богу, нигде не видно. Внизу сверкает на солнце блестящая лента дороги. Ред пролетел до Талихины. Пусто.
Так, теперь назад. Он развернул машину и, поднявшись до четырех тысяч футов, полетел вдоль автомагистрали к месту засады. Надо еще раз обследовать дорогу – вдруг прозевал что. Нет, зеленого грузовика не видно.
– Так, ребята, – вновь вышел на связь Ред. – Пока ничего. У вас как дела?
– Все по-старому, – ответил Ривьера.
– Полиция не докучает?
– Еще ни одного легавого сегодня не видели, сэр.
Ред глянул на часы: 15.30. Где же они, черт побери? Значит, все его труды насмарку? Неужели ошибся?
Он заложил вираж влево, снизился до двух тысяч футов и вновь впился глазами в шоссе. Поток машин почти иссяк. Только… не может быть…
Зеленый грузовичок.
Ред опустился еще чуть ниже.
Пикап.
Он пролетел над грузовиком и взял рацию.
– Вижу возможную цель. Вижу возможную цель.
– Следую вашим указаниям, «Воздух».
– Хорошо. Только еще раз проверю.
Ред резко накренил машину влево: левое крыло провалилось вниз, правое взметнулось вверх, земля наклонилась, оглушительно взревел мотор. Самолет, стремительно рассекая воздух, сделал круг и оказался по правую сторону от дороги. Увидев впереди грузовик, Ред выровнял машину и сбросил обороты: рев мотора слышно за несколько миль, не стоит предупреждать их о грозящей опасности.
Ред нагнал пикап и, переключив управление в режим автопилота, навел на дорогу бинокль.
Зеленый пикап. Некрашеное левое переднее крыло. «Додж».
«Ну все, попались!»
Плавно развернувшись на 180°, он взял курс на юг, которым следовал минуты две, специально отдаляясь от цели, чтобы не вызвать подозрений. Ред затарабанил пальцами по ноге. Две минуты сорок секунд. Все, тянуть больше нельзя. Он вывел мотор на полную мощность.
Ред, обливаясь потом, развернул самолет по восходящей влево, набирая высоту.
– «Воздух» вызывает «Майка». «Воздух» вызывает «Майка». Как слышите? Прием. – Дай Бог, чтобы он не вышел из зоны их радиовидимости.
– Слышу вас хорошо, сэр, – раздался в радиоприемнике голос де ла Ривьеры.
– Возможная цель подтверждена. Они сейчас в двадцати милях к западу от перекрестка номер двести пятьдесят девять. Движутся в вашу сторону. Ждите их примерно в пятнадцать пятьдесят пять.
***
– Я вот что думаю, – заговорил Расс. – Это, так сказать, предположение. Выслушаешь?
Боб молчанием выразил согласие. Они как раз миновали перекресток №259 и теперь катили по щебеночно-асфальтовой дороге с односторонним движением под названием Талиблу. Она пролегала по гребню Уошито. Оклахомский участок дороги, в этот час пустынный, отличался неухоженностью: под колесами хрустел песок, клубилась пыль. С обеих сторон обрывы – не отвесные, но достаточно крутые, а внизу, также с обеих сторон, глубокие зеленые долины. Справа вздымались менее высокие хребты Джек-Форкс, Кьямэчис, Уайндинг-Стеэрс. Сознание Боба зарегистрировало какой-то едва уловимый посторонний шум, природа которого была ему не ясна, и потому он просто от него отмахнулся.
– Валяй, – дал добро Боб.
– Авторы фильмов и книг никогда не оперируют таким приемом, как случайное стечение обстоятельств. Никто не станет тратить деньги на то, чтобы посмотреть или прочитать, как какой-то парень ни с того ни с чего вдруг узнает что-то или что-то такое ни с того ни с чего вдруг случается с ним.
– Ну да. А «Форрест Гамп», по-твоему, разве не из подобного дерьма слеплен?
– Нет, нет, я имею в виду вообще. «Форрест Гамп» – исключение. Нельзя…
– Расс, я просто пошутил. Где твое чувство юмора?
– Ну ладно. – «Пошутил, как же». – Тем не менее, в жизни совпадения – пусть нелепые, глупые на первый взгляд, – время от времени случаются. Насколько я понял, примерно в том районе, где погиб твой отец, тогда проводились испытания по снайперской программе сухопутных войск с использованием приборов ночного видения. Так, может, это все-таки был не заговор; может, он погиб попросту в силу вот такого бессмысленного, нелепого стечения обстоятельств.
– То есть ты хочешь сказать, что все это подстроил Форрест Гамп? – расхохотался Боб.
Расс с досады протяжно выдохнул и продолжал:
– Допустим, зону испытаний патрулировала группа солдат, и они заблудились, сбились с маршрута, а когда стали выбираться, услышали стрельбу. В оптический прицел деталей не рассмотреть. Они поняли только, что один парень убил двух других и сел в машину, собираясь уехать. Может, снайпер просто не совладал со своими инстинктами: спустил курок и привет.
– Неувязочка получается, – возразил Боб. – Он был на дереве. Только там мог сидеть, иначе ничего не увидел бы сквозь заросли кукурузы. Да и отверстие от пули овальное.
Расс кивнул. «Проклятье! Тоже мне умник выискался!»
– Ну хорошо, хорошо. Давай рассуждать по-другому. В то время, как тебе известно, мировоззрение несколько отличалось от нынешнего. Прежде всего пресса меньше давила на военных, а они все представляли себя в роли крестоносцев, искореняющих коммунизм. Это же теперь не секрет, что на несчастных гражданах, которые ни о чем не догадывались, испытывали воздействие радиации от взрыва атомной бомбы, средства бактериологической войны, ЛСД и прочую гадость. Может, и это было нечто вроде испытания: им требовалось проверить оружие на человеке. Они стали выслеживать Джимми и Буба, зная, что этих парней можно убить безнаказанно, а по ошибке пристрелили твоего отца.
– Неплохо, – промолвил Боб, поразмыслив с секунду. – Эта версия более правдоподобная, но неверная.
– Почему неверная?
– Сейчас объясню. Помнишь того невысокого паренька на фотографии, имя которого запамятовал Прис?
– Да.
– Запамятовал, как же. Я знал этого мерзавца. И любой, кто встречался с ним, потом уж его никогда не забывал.
– Кто он такой?
– Френчи Шорт. Сотрудник ЦРУ. Ковбой. В период моего второго срока меня временно прикомандировали к группе ЦРУ, действовавшей у границ Камбоджи. Я проводил разведывательные операции. Это была группа особого назначения – ГОН. Все очень опасные ребята. Френчи тоже там околачивался, воевал в Камбодже вместе с неким китайцем-наемником по имени Нунг и офицером морской пехоты Чарди, который был начальником штаба. Френчи возомнил себя Лоуренсом Камбоджийским. Он был из породы тех заносчивых ублюдков, которым не писан никакой закон. Он ставил себя выше и законов, и службы, и управления. И даже выше войны, будь она проклята. Просто так уж случилось, что он работал на нас, вообще-то он готов был работать на кого угодно. Высокие идеи, принципы, мораль – на это ему было плевать; его занимал сам процесс осуществления определенной задачи. Я все это рассказываю для того, чтобы вновь задать вопрос, который уже ставил раньше: кто мог столь быстро и профессионально спланировать операцию, связав в единую цепочку преступный мир, Джимми Пая, тщательно подготовленное ограбление, дерзкий уход от полиции и в итоге смерть моего отца, истинные причины которой так для всех и остались тайной? На такое способны только два, от силы три человека на всем белом свете. Один из них – Френчи Шорт. Тем более, что он как раз и специализировался на операциях подобного рода. В пользу этого говорит еще одно обстоятельство.
– Какое?
– Когда меня отозвали из ГОНа и я возвращался в большой мир, Френчи отвел меня в сторону и попросил переправить ему пятьсот комплектов боеприпасов для оружия, которое не состояло на вооружении действующей армии.
– Я не…
– У него в кобуре, пристегнутой поверх маскировочного костюма, лежал автоматический кольт. Я сначала думал, что это такой же пистолет, как у меня, – калибра сорок пять. Не тут-то было. Это оказался «Супер-38». Френчи сказал, что обожает эту модель: убойная сила такая же, как у сорок пятого, а отдача гораздо меньше; и патронов в магазин вмещается больше. «Оружие профи», как он выражался.
– Ну и ну, – присвистнул Расс.
– Это более чем…
Боб внезапно замолчал.
Самолет. Точно. Мерный рокот самолета, летящего достаточно низко, относительно далеко – мотор жужжит, как муха, и все.
– Продолжай, – попросил Расс.
– Заткнись.
– Что т…?
– Не оглядывайся, машину веди ровно – не убыстряй ход и не замедляй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Они, что ли? – спросил Боб. – Ты притащил меня сюда, чтобы показать вот это?
– Да, – торжественно сказал Расс. – Это то, что осталось от единственного сына Джимми Пая. То, что сохранилось на земле от событий 23 июля 1955 года.
Камни торчали в нескольких футах друг от друга. Надпись на одном гласила: «Лэймар Пай. 1956 – 1994». «Оделл Пай. 1965 – 1994», – было нацарапано на втором.
– Его двоюродный брат, – пояснил Расс. – Сын брата Джимми Пая. Неизлечимый идиот. Содержался в психушке, где до него никому не было дела. Видишь, что такое гены Паев.
– Расс, я ничего не вижу, кроме двух могильных камней на голом холме, затерявшемся посреди Оклахомы. Кладбище из дурацкого вестерна да и только.
– Но это же так очевидно, – возразил Расс. – Неужели не понимаешь? Здесь все налицо – убийство, семья выродившихся монстров, преемственность поколений. Оклахомско-арканзасские «Братья и К°".
– Сынок, уж не знаю, что ты имеешь в виду, но, если тебе станет легче после того, как ты, глядя на могилу, скажешь: «Да, он умер, его больше нет», я буду только рад.
Расс бросил на Суэггера сердитый взгляд.
– Ты кричишь по ночам, Расс, – продолжал тот. – Иногда по два, по три раза. Вопишь, призывая то Лэймара, то отца. Психика у тебя нарушена. Тебе нужна помощь специалиста. У нас в пехоте тебя бы отослали к капеллану. И я тоже тебе советую показаться кому-нибудь.
Расс покачал головой.
– Со мной все в порядке. Просто хочу довести это дело до конца.
– Дело-то ведь не в твоих отношениях с Лэймаром Паем. Твой отец, слава Богу, об этом позаботился, верно? Лэймар убит, похоронен и точка. Это тебе подарок от отца. Он подарил тебе дальнейшую жизнь.
– А себя наградил любовницей, разрушив семью.
– Расс, все не так просто, как тебе представляется. Жизнь – сложная штука.
– По-моему, все ясно как Божий день, – с горечью отозвался юноша.
– Слушай, я вот что думаю. Как будут развиваться события, одному Богу известно. В любую минуту все может перевернуться с ног на голову. Ты готов к неожиданностям? А то оставайся здесь, в Макалестере. На автобусе доберешься до Оклахома-Сити, вернешься на свою прежнюю работу. Пиши там себе спокойненько книгу, а я, как узнаю что-то новое, сразу сообщу.
– Нет, это моя идея. Это же я втянул тебя. Значит, вместе будем расхлебывать.
– Ладно. Как скажешь, Расс.
Они стали спускаться с холма. К ним, махая рукой, приблизился чернокожий смотритель тюремного кладбища – заключенный на привилегированном положении, которое он заслужил образцовым поведением.
– Ну как, нашли, что искали?
– Да, сэр, – ответил Боб.
– Вы ведь навещали могилу Лэймара Пая, да?
– Верно. Ты знал его? – поинтересовался Расс.
– Что-о-о вы, не-е-ет, – испуганно протянул негр, словно опасался, что нарушил табу. – Нет, Лэймар не дружил с братвой. Злой был очень и подлый. В одном ему надо отдать должное: храбрый был мужик. В каталажке никому спуску не давал, а когда пришла пора с жизнью прощаться, погиб геройски. Двух полицейских убил.
– На самом деле, одного, – поправил негра Расс. – Второй выжил.
– Ну да, рассказывай, – недоверчиво хмыкнул смотритель.
До грузовика оставалось пройти футов пятьдесят. Они спустились с холма, и белокаменная тюрьма исчезла из виду.
– Садись за руль, – скомандовал Боб.
Расс занял место водителя.
– Возвращаемся на шоссе №40?
– Нет, черт побери. – Боб развернул карту. – Назад поедем по живописной дороге. Мне нужно кое-что обдумать. Доезжаем до Хоторна, потом до Талихины. Дорога там очень симпатичная, ведет через горы в Блу-Ай. Талиблу называется. Тебе понравится. К ужину будем дома.
***
К полудню Ред представил свой план полета по курсу 240° в юго-юго-западном направлении в сторону Оклахома-Сити. Еще полчаса ушло на то, чтобы заправить «Цесну-225», а потом десять минут пришлось ждать разрешения на взлет, поскольку в это время заходил на посадку «Американ игл», следовавший в Форт-Смит из Далласа; его приземления ожидали в 12.45. И вот наконец Ред в воздухе.
Самолет, подчиняясь пилоту, плавно отжимавшему ручку управления, быстро набирал высоту, а попав в восходящий воздушный поток, взмыл вверх еще стремительнее. На высоте семь тысяч футов, гораздо ниже уровня воздушных трасс гражданской авиации, Ред выровнял машину и полетел на юго-запад, к вздымающимся на горизонте зеленым холмам горной гряды Уошито. Первый отрезок пути он без труда преодолел за двадцать минут. Земля внизу стелилась голубым маревом, сквозь которое смутно вырисовывались едва различимые округлые возвышенности.
Ред был неплохим пилотом и любил летать, наслаждаясь одиночеством, ощущением власти над сложной машиной. Безусловно, сохранение равновесия в воздухе – сугубо механический процесс, но в нем всегда таилась непредсказуемость. Жизнь пилота зависит исключительно от его мастерства, и Реду нравилось быть хозяином своей судьбы. К тому же, поднимаясь в воздух, он с особенной пронзительностью сознавал свою значимость и могущество, поскольку личный самолет – это прерогатива богатых.
В десяти милях к северу от Блу-Ай Ред опустился до четырех тысяч футов, и рельеф сразу обозначился четче. Он без труда различил две параллельные дороги – шоссе №270 и №88, тянувшиеся в западном направлении от Блу-Ай, который с высоты представлял собой скопище костяшек домино, кубиков, карт и игрушек, разбросанных в долине. По мере его удаления на запад город постепенно исчезал из поля зрения, и вскоре внизу виднелись только две автодорожные полосы, рассекавшие горы и долины. Машин было мало.
Ред потянулся к радиоприемнику, переключился на режим безопасной связи в системе цифрового кодирования и ввел код, выбранный им из семисот двадцати квадриллионов возможных вариантов, – тот самый код, на который был настроен радиоприемник де ла Ривьеры на земле. Теперь можно не бояться радиоперехвата.
Ред взял микрофон и нажал кнопку вызова.
– На связи «Воздух». Прошу ответить.
Радиоприемник затрещал, и вскоре сквозь шипение прорезался голос де ла Ривьеры с едва заметным испанским акцентом.
– Слышу вас хорошо. Прием.
– Хороший расширитель, – отозвался Ред. – Слышимость отличная. Без проблем установили?
– Да, сэр. Один из ребят служил связистом в армии.
– Замечательно. Сообщите, где находитесь.
– Я вижу вас. Вы только что пролетели надо мной. Я располагаюсь на обочине дороги на границе Оклахомы. Со мной в машине трое ребят. Две другие группы находятся милях в двадцати пяти впереди, прямо на перекрестке шоссе №259 и №1.
– Что это за группы?
– Мы их называем «Альфа» и «Бейкер». Моя машина – «Чарли». Я – «Майк».
– «Альфа» и «Бейкер», вы на связи?
– Да, сэр, – прозвучал в радиоприемнике другой голос.
– Видите меня?
– Вижу вас на горизонте. Вы находитесь в нескольких милях от нас.
– Хорошо. Я курсирую на бреющем полете до Талихины и обратно. Все время буду на этом участке. Как только замечу цель, сразу сообщу и поведу в вашу зону. Увидите меня, – значит, он едет.
– Есть, сэр.
Ред снизился еще на тысячу футов. С высоты своего положения он прекрасно различал тип и цвет машин, двигающихся по горной дороге, но их марки определить не удавалось. Ред стал высматривать зеленый пикап с одним некрашеным крылом. Допустим, он заметит похожий автомобиль и поведет его в засаду. А вдруг окажется, что в нем путешествует какая-нибудь скромная мексиканская семья или группа школьниц, следующих в Литл-Рок на концерт группы «Перл Джем»? Ага, у него же есть бинокль «Цейс» 10x50 – самый лучший из тех, что можно отыскать в Форт-Смите. В такой прибор с высоты трех тысяч футов машины видны как на ладони. Он не ошибется.
Ред полетел дальше, наслаждаясь ощущением свободы; в нем проснулся азарт охотника. Вдалеке в левой стороне, футов на тысячу выше, он заметил реактивный «Лир», очевидно направлявшийся в Даллас; все остальное воздушное пространство оставалось незанятым. Дорога внизу тоже была относительно пустынна: вдоль гребня зеленых гор полз микроавтобус с туристами, чуть дальше – несуразный автофургон, а вон катят две легковушки, на обочине стоит черно-белый автомобиль оклахомской дорожной полиции – то ли ловит лихачей, то ли просто дремлет на солнышке. Ред переключился на частоту линейного патруля оклахомской полиции: пустая болтовня, ничего примечательного.
Приближаясь к перекрестку №259, он снизился до высоты две тысячи пятьсот футов: вдруг придется подавать сигнал. В общем-то это чересчур низко, а нарекания со стороны Федерального управления гражданской авиации ему ни к чему. Правда, самолетов, слава Богу, нигде не видно. Внизу сверкает на солнце блестящая лента дороги. Ред пролетел до Талихины. Пусто.
Так, теперь назад. Он развернул машину и, поднявшись до четырех тысяч футов, полетел вдоль автомагистрали к месту засады. Надо еще раз обследовать дорогу – вдруг прозевал что. Нет, зеленого грузовика не видно.
– Так, ребята, – вновь вышел на связь Ред. – Пока ничего. У вас как дела?
– Все по-старому, – ответил Ривьера.
– Полиция не докучает?
– Еще ни одного легавого сегодня не видели, сэр.
Ред глянул на часы: 15.30. Где же они, черт побери? Значит, все его труды насмарку? Неужели ошибся?
Он заложил вираж влево, снизился до двух тысяч футов и вновь впился глазами в шоссе. Поток машин почти иссяк. Только… не может быть…
Зеленый грузовичок.
Ред опустился еще чуть ниже.
Пикап.
Он пролетел над грузовиком и взял рацию.
– Вижу возможную цель. Вижу возможную цель.
– Следую вашим указаниям, «Воздух».
– Хорошо. Только еще раз проверю.
Ред резко накренил машину влево: левое крыло провалилось вниз, правое взметнулось вверх, земля наклонилась, оглушительно взревел мотор. Самолет, стремительно рассекая воздух, сделал круг и оказался по правую сторону от дороги. Увидев впереди грузовик, Ред выровнял машину и сбросил обороты: рев мотора слышно за несколько миль, не стоит предупреждать их о грозящей опасности.
Ред нагнал пикап и, переключив управление в режим автопилота, навел на дорогу бинокль.
Зеленый пикап. Некрашеное левое переднее крыло. «Додж».
«Ну все, попались!»
Плавно развернувшись на 180°, он взял курс на юг, которым следовал минуты две, специально отдаляясь от цели, чтобы не вызвать подозрений. Ред затарабанил пальцами по ноге. Две минуты сорок секунд. Все, тянуть больше нельзя. Он вывел мотор на полную мощность.
Ред, обливаясь потом, развернул самолет по восходящей влево, набирая высоту.
– «Воздух» вызывает «Майка». «Воздух» вызывает «Майка». Как слышите? Прием. – Дай Бог, чтобы он не вышел из зоны их радиовидимости.
– Слышу вас хорошо, сэр, – раздался в радиоприемнике голос де ла Ривьеры.
– Возможная цель подтверждена. Они сейчас в двадцати милях к западу от перекрестка номер двести пятьдесят девять. Движутся в вашу сторону. Ждите их примерно в пятнадцать пятьдесят пять.
***
– Я вот что думаю, – заговорил Расс. – Это, так сказать, предположение. Выслушаешь?
Боб молчанием выразил согласие. Они как раз миновали перекресток №259 и теперь катили по щебеночно-асфальтовой дороге с односторонним движением под названием Талиблу. Она пролегала по гребню Уошито. Оклахомский участок дороги, в этот час пустынный, отличался неухоженностью: под колесами хрустел песок, клубилась пыль. С обеих сторон обрывы – не отвесные, но достаточно крутые, а внизу, также с обеих сторон, глубокие зеленые долины. Справа вздымались менее высокие хребты Джек-Форкс, Кьямэчис, Уайндинг-Стеэрс. Сознание Боба зарегистрировало какой-то едва уловимый посторонний шум, природа которого была ему не ясна, и потому он просто от него отмахнулся.
– Валяй, – дал добро Боб.
– Авторы фильмов и книг никогда не оперируют таким приемом, как случайное стечение обстоятельств. Никто не станет тратить деньги на то, чтобы посмотреть или прочитать, как какой-то парень ни с того ни с чего вдруг узнает что-то или что-то такое ни с того ни с чего вдруг случается с ним.
– Ну да. А «Форрест Гамп», по-твоему, разве не из подобного дерьма слеплен?
– Нет, нет, я имею в виду вообще. «Форрест Гамп» – исключение. Нельзя…
– Расс, я просто пошутил. Где твое чувство юмора?
– Ну ладно. – «Пошутил, как же». – Тем не менее, в жизни совпадения – пусть нелепые, глупые на первый взгляд, – время от времени случаются. Насколько я понял, примерно в том районе, где погиб твой отец, тогда проводились испытания по снайперской программе сухопутных войск с использованием приборов ночного видения. Так, может, это все-таки был не заговор; может, он погиб попросту в силу вот такого бессмысленного, нелепого стечения обстоятельств.
– То есть ты хочешь сказать, что все это подстроил Форрест Гамп? – расхохотался Боб.
Расс с досады протяжно выдохнул и продолжал:
– Допустим, зону испытаний патрулировала группа солдат, и они заблудились, сбились с маршрута, а когда стали выбираться, услышали стрельбу. В оптический прицел деталей не рассмотреть. Они поняли только, что один парень убил двух других и сел в машину, собираясь уехать. Может, снайпер просто не совладал со своими инстинктами: спустил курок и привет.
– Неувязочка получается, – возразил Боб. – Он был на дереве. Только там мог сидеть, иначе ничего не увидел бы сквозь заросли кукурузы. Да и отверстие от пули овальное.
Расс кивнул. «Проклятье! Тоже мне умник выискался!»
– Ну хорошо, хорошо. Давай рассуждать по-другому. В то время, как тебе известно, мировоззрение несколько отличалось от нынешнего. Прежде всего пресса меньше давила на военных, а они все представляли себя в роли крестоносцев, искореняющих коммунизм. Это же теперь не секрет, что на несчастных гражданах, которые ни о чем не догадывались, испытывали воздействие радиации от взрыва атомной бомбы, средства бактериологической войны, ЛСД и прочую гадость. Может, и это было нечто вроде испытания: им требовалось проверить оружие на человеке. Они стали выслеживать Джимми и Буба, зная, что этих парней можно убить безнаказанно, а по ошибке пристрелили твоего отца.
– Неплохо, – промолвил Боб, поразмыслив с секунду. – Эта версия более правдоподобная, но неверная.
– Почему неверная?
– Сейчас объясню. Помнишь того невысокого паренька на фотографии, имя которого запамятовал Прис?
– Да.
– Запамятовал, как же. Я знал этого мерзавца. И любой, кто встречался с ним, потом уж его никогда не забывал.
– Кто он такой?
– Френчи Шорт. Сотрудник ЦРУ. Ковбой. В период моего второго срока меня временно прикомандировали к группе ЦРУ, действовавшей у границ Камбоджи. Я проводил разведывательные операции. Это была группа особого назначения – ГОН. Все очень опасные ребята. Френчи тоже там околачивался, воевал в Камбодже вместе с неким китайцем-наемником по имени Нунг и офицером морской пехоты Чарди, который был начальником штаба. Френчи возомнил себя Лоуренсом Камбоджийским. Он был из породы тех заносчивых ублюдков, которым не писан никакой закон. Он ставил себя выше и законов, и службы, и управления. И даже выше войны, будь она проклята. Просто так уж случилось, что он работал на нас, вообще-то он готов был работать на кого угодно. Высокие идеи, принципы, мораль – на это ему было плевать; его занимал сам процесс осуществления определенной задачи. Я все это рассказываю для того, чтобы вновь задать вопрос, который уже ставил раньше: кто мог столь быстро и профессионально спланировать операцию, связав в единую цепочку преступный мир, Джимми Пая, тщательно подготовленное ограбление, дерзкий уход от полиции и в итоге смерть моего отца, истинные причины которой так для всех и остались тайной? На такое способны только два, от силы три человека на всем белом свете. Один из них – Френчи Шорт. Тем более, что он как раз и специализировался на операциях подобного рода. В пользу этого говорит еще одно обстоятельство.
– Какое?
– Когда меня отозвали из ГОНа и я возвращался в большой мир, Френчи отвел меня в сторону и попросил переправить ему пятьсот комплектов боеприпасов для оружия, которое не состояло на вооружении действующей армии.
– Я не…
– У него в кобуре, пристегнутой поверх маскировочного костюма, лежал автоматический кольт. Я сначала думал, что это такой же пистолет, как у меня, – калибра сорок пять. Не тут-то было. Это оказался «Супер-38». Френчи сказал, что обожает эту модель: убойная сила такая же, как у сорок пятого, а отдача гораздо меньше; и патронов в магазин вмещается больше. «Оружие профи», как он выражался.
– Ну и ну, – присвистнул Расс.
– Это более чем…
Боб внезапно замолчал.
Самолет. Точно. Мерный рокот самолета, летящего достаточно низко, относительно далеко – мотор жужжит, как муха, и все.
– Продолжай, – попросил Расс.
– Заткнись.
– Что т…?
– Не оглядывайся, машину веди ровно – не убыстряй ход и не замедляй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52