Даже не обсудив это с другими, в один прекрасный день она объявила, что он «Актер». «Ты как хамелеон, Гэвин,– сказала она.– Ты можешь перевоплотиться в кого захочешь, сыграть любую роль. Ты на самом деле актер. В этом ты весь. Это твоя сущность».
Гэвин и Рози всегда чувствовали взаимный интерес. Это началось с того первого вечера, когда Гэвин познакомился с ней и ее братом. Год спустя, когда ей было восемнадцать, а ему двадцать, начался их роман. В это время она как раз поступила в Нью-йоркский технологический институт одежды на отделение моделирования. Их тогдашняя безрассудная страсть была ничем иным, как пылким увлечением молодости. Три года спустя между ними произошел разрыв. Причем по какому-то совершенно ничтожному поводу, который он сейчас даже не мог вспомнить. Но скорее всего по его вине. Гэвин был эгоистом, полностью поглощенным собой и своей работой. «Как, пожалуй, любой артист,– подумал он.– Все они для окружающих – как зубная боль».
Вскоре после разрыва с Рози Гэвин познакомился с Луизой и очень быстро оказался с ней в постели – началась бурная, но недолгая любовная история. Не успел он и глазом моргнуть, как она забеременела. Вскоре за этим последовала поспешная жениться, так как Луиза панически боялась гнева своих высокопоставленных родителей и их возможных действий, а Гэвин полностью признавал свою вину и ответственность за ее теперешнее затруднительное положение. Он привык считать себя человеком страсти. И долга.
Год спустя Рози, закончив четырехгодичный курс обучения в технологическом институте, ринулась в Париж. Там она через свою подругу Колетт познакомилась с Ги де Монфлери. Почти сразу начался их роман, а через год они поженились.
Вот как все это было.
В конечном счете Гэвин и Рози снова стали большими друзьями, вместе работали над его фильмами. Их связывала совершенно особая дружба. Постоянно работая вместе, они получали удовольствие от общения друг с другом. Это помогало Гэвину переносить жизнь с Луизой.
Гэвин вздохнул. Много воды утекло с тех пор, когда все они жили в Нью-Йорке. Молодые, неискушенные, полные энергии и жизненной силы, отваги и оптимизма.
Это было четырнадцать лет назад. Казалось, что прошло гораздо больше времени – десятилетия.
Луиза недавно намекала, что он все еще питает нежные чувства к Рози. В определенном смысле это правда. Ведь Рози – его лучший друг, человек, которому он полностью доверяет. Она работала над каждым из его фильмов. Да, он действительно любит Розалинду Мадиган, но совсем другой, платонической любовью. Их романтическое увлечение давно умерло, исчезло без следа еще до того, как он встретил Луизу.
Подняв воротник пальто и зябко поеживаясь, Гэвин остановился перед Триумфальной Аркой.
Не стоит оглядываться назад на прожитые годы. Ничего хорошего из этого не выходит, только лишние переживания. Нет, только вперед – вот теперь его девиз. «Вперед и выше»,– думал он, глядя на огромную величественную арку и развевающийся над ней трехцветный флаг. Флаг Франции, флаг Наполеона.
«С этим фильмом будет уйма работы,– думал он.– И роль Наполеона – самое трудное из того, что мне до сих пор приходилось делать. Но у меня в съемочной группе отличные ребята. Надо только постараться, чтобы актерский состав оказался не хуже».
Когда работаешь с единомышленниками, все проще.
26
Вернувшись в свой номер в отеле «Риц», Гэвин заказал по телефону сэндвич с курятиной и чай с лимоном и, усевшись на диван, принялся изучать второй вариант сценария «Наполеона и Жозефины». Через секунду появился официант с заказанным завтраком, и, перекусив, Гэвин снял телефонную трубку и набрал номер Рози в Монфлери.
– Chateau de Montfleurie, allo,– ответил женский голос, который он сразу узнал.
– Привет, Рози, это я.
– Гэвин! Я несколько дней пыталась дозвониться к тебе в Лос-Анджелес. С пятницы, представляешь? Как только получила посылку со сценарием и подарок. Спасибо тебе большое за жемчужное ожерелье. Оно великолепное, восхитительное! Но ты слишком расточителен.
– Для тебя ничто не может быть «слишком», Прекрасный Ангел. Ты этого заслуживаешь. Тебе так много пришлось потрудиться над фильмом. И потом еще ухаживать за мной после того падения с лошади. Это я твой должник, дорогая.
– Гэвин, не валяй дурака! О чем ты говоришь! – воскликнула Рози, потом спросила: – Откуда ты говоришь?
– Я в Париже, в отеле «Риц». Несколько дней пробыл в Лондоне. Озвучивал свои тексты. Ты ведь знаешь, сколько проблем бывает с помехами, которые заглушают диалоги. Пришлось переозвучить несколько сцен сражения Варвика. Помнишь, когда он разговаривает с Эдуардом?
– Как жалко, что я не знала о твоем приезде в Европу. Ты бы мог приехать сюда на выходные, а не сидеть там один в Париже. То есть, я предполагаю, что ты один,– закончила она с вопросительной интонацией.
– Я в самом деле один.– Гэвин помолчал, потом, прокашлявшись, продолжил: – Конечно, это было глупостью с моей стороны, что я тебе не позвонил, но, честно говоря, я и сам толком не знал, когда закончится перепись. Кроме того, у меня было несколько встреч с парнями с Бийанкурской студии.
– И как они прошли?
– Прекрасно, Рози, просто прекрасно! С февраля мы уже сможем пользоваться оборудованием студии. Там будет наша основная база. Кстати, режиссером-постановщиком утверждена Аида. А режиссером, я думаю, можно взять Майкла Роддингса. Что ты скажешь об этих голубчиках, малышка?
– Эти «голубчики» мне нравятся,– засмеялась Рози.– И вообще, я вижу, все идет отлично. Особенно приятно слышать, что Аида опять будет работать с нами, а что касается Майкла, то я всегда была о нем высокого мнения, режиссера лучше, чем он, пожалуй, сейчас не найти.
–Я знал, что ты это одобришь, дорогая.– Гэвин откинулся на подушку, положил ноги на кофейный столик и спросил: – Тебе уже удалось просмотреть сценарий?
– Просмотреть! Я его уже, конечно, прочитала. Мне очень нравится. Это блестяще, ярко, волнующе! Есть весьма трогательные сцены. Отличная динамика действия. У вас с Вивьен, когда вы работаете вместе, всегда замечательно получается. По-моему, это вполне законченный сценарий.
–Да, неплохой. Еще подшлифовать самую малость, и готово. Ну, как там у вас дела в замке? Как Колли? Я знаю, ты о ней беспокоилась.
–Слава богу, Колли значительно лучше. Правда, очень похудела, но все же выглядит намного здоровее, чем я думала. Все остальное в порядке, у нас здесь все хорошо.
–А Ги, как он поживает?
Рози на другом конце провода показалось, что вопрос Гэвина прозвучал неожиданно зло, но, отбросив эту мысль, она сказала:
–Его здесь нет; пару недель назад он поссорился с Анри и на следующий же день исчез. С тех пор мы о нем ничего не знаем. И, если честно, нам бы не хотелось, чтобы он приезжал.
–Как сказала бы моя мама-шотландка, хорошо, что избавились от того, что плохо. Так?
–В самую точку! Но есть и действительно хорошая новость, Гэвин. Анри и Кира решили пожениться.
–Ты не шутишь? Как же это вышло?
Подробно рассказав ему всю историю, Рози закончила ее словами:
–Бракосочетание состоится вскоре после Рождества. Здесь, в Монфлери. Приедет деревенский священник и обвенчает их в часовне замка. А потом будет торжественное чаепитие. Может быть, приедешь?
–Мне бы очень хотелось, но не смогу. Хорошо, что все так удачно сложилось для Киры. Я всегда считал ее славной женщиной.
–Да, конечно. Так когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес?
–Завтра. Точнее, завтра утром вылетаю «Конкордом» в Нью-Йорк, там заночую и на следующий день лечу на побережье, в Лос-Анджелес. Чтобы встретить Рождество с Дэвидом... и Луизой.
– Думаю, тебе будет полезно побыть с семьей, отдохнуть, расслабиться,– сказала Рози.
– Разумеется,– прозвучал лаконичный ответ.
– Сразу после свадьбы я еду в Париж, в первые же дни нового года,– сообщила Рози.– Хочу поскорее начать подготовительную работу. Анри раскопал для меня в библиотеке замка несколько замечательных книг о периоде Империи. Они меня просто вдохновили.
– Тебе вообще свойственно это состояние, Рози,– заметил Гэвин, вкладывая в эти слова свое искреннее восхищение ею. По его мнению, она была самым талантливым в мире художником по костюмам.
Рози рассмеялась, не придавая особого значения его комплименту, потом быстро спросила:
– Когда ты вернешься в Париж?
– Сначала придется слетать в Лондон, это примерно во второй неделе января. Нужно проверить еще раз, как там с выпуском фильма, подвести итоги, так сказать. А потом сразу в самолет и сюда, в прекрасный город Париж. И закипит работа над «Наполеоном и Жозефиной». Как тебе такая перспектива?
– Я жду не дождусь, когда мы начнем работать.
– Я тоже. А вообще-то я позвонил, чтобы пожелать тебе счастливого Рождества, Прекрасный Ангел.
– Счастливого Рождества, дорогой. И благослови тебя бог!
– Береги себя, Рози!
Он положил трубку на рычаг и, взяв в руки сценарий, углубился в чтение, не желая признаваться даже самому себе, что скучает по ней. И даже более того...
27
– Если мужчина дарит женщине очень дорогое жемчужное ожерелье, это означает, что его связывают с ней серьезные отношения,– негромко сказал Анри, многозначительно глядя на Киру.
– Ты имеешь в виду, в эмоциональном плане?
– В любом.
– То есть ты хочешь сказать, что Гэвин Амброз любит Рози?
– Я бы сказал, это более чем очевидно. Кира ответила не сразу.
Чуть повернув голову, она оглядела просторный холл, остановилась взглядом на Рози, суетившейся с фотоаппаратом перед Лизетт, Колли и Ивонн.
Все трое стояли перед огромной елкой, щедро убранной необыкновенными украшениями и сверкающей маленькими огоньками. Ивонн и Лизетт щебетали и смеялись, а Колли мягко упрашивала их постоять смирно, пока Рози возилась с аппаратом, подготавливаясь к следующим снимкам.
Охваченные предпраздничным волнением, они веселились от души, особенно Колли, что чрезвычайно порадовало Киру. Как и Рози, она очень беспокоилась о здоровье Колетт, похудевшей и изможденной. Несмотря на очевидную попытку принарядиться к празднику она выглядела ужасно. Выбранное ею темно-зеленое шелковое платье буквально убило ее, еще больше оттенив нездоровую бледность лица. Но, может быть, из-за цвета платья оно и казалось таким бледным, с надеждой подумала Кира.
Кира опять перевела взгляд на Рози, и на лице ее появилось задумчивое выражение. Рози тоже сегодня постаралась одеться понаряднее. На ней было изумительное черное бархатное платье-туника с вышитыми бисером квадратными накладными карманами. А на шее великолепное ожерелье из жемчуга с Южно-Китайского моря. Как оно сияло на фоне черного бархата! «Оно, должно быть, стоит целое состояние,– подумала Кира.– Может быть, семьдесят пять тысяч долларов, а может, и больше. Анри прав. Такие подарки не делают просто в знак признательности за хорошую работу над фильмом. Особенно если это жемчужное ожерелье от Гарри Уинстона, известного нью-йоркского ювелира».
Потом другая мысль пришла в голову Кире, и она, повернувшись к Анри, сказала вполголоса:
–Не следует забывать, дорогой, что они очень-очень давние друзья, еще со времен когда подростками перезнакомились в Нью-Йорке. И потом она работает над его фильмами уже очень давно. Возможно, ожерелье– это благодарность за все эти годы, что они были близкими друзьями и коллегами.
– Не думаю,– сказал Анри и сделал глоток шампанского.– Мне приходилось часто видеть их вместе, ты знаешь. И, должен сказать, в их отношениях есть что-то совершенно особенное. Можешь мне поверить, их связывают очень глубокие чувства. Только осознают ли они это сами?..– Он помолчал и пожал плечами.– Это уже другой вопрос.
– Но Гэвин женат,– тихо проговорила Кира, наклоняясь к Анри.
– Если это можно так назвать,– парировал он.– По-моему, у Гэвина очень холодные отношения со своей женой. Но Луиза, мне кажется, чрезвычайно странная женщина, поэтому я его отнюдь не виню. Она раздражительная, нервозная, взвинченная и, главное, не очень умная. А кроме того, худа почти до полного истощения.– Он невольно передернул плечами и состроил гримасу.– Ты разве не замечала, что у нее голова выглядит слишком большой по сравнению с этим цыплячьим тельцем. И откуда у некоторых женщин эта навязчивая идея похудения? В результате ходят, как жертвы Дахау.– Он с явным неодобрением покачал головой.– В этих костлявых женщинах, таких как Луиза, нет ничего женственного, ничего хотя бы отдаленно напоминающего о сексуальности, они больше похожи на тощих мальчишек. Я думаю, они просто смешны. Нет, это не в моем вкусе.
Кира взглянула на него с улыбкой.
– Я рада, что ты предпочитаешь женщин пополнее. Иначе что бы я делала? – Она засмеялась, подняла свой бокал и чокнулась с ним.
– Я люблю тебя, Анри де Монфлери.
– И я отвечаю тебе взаимностью, дорогая,– с нежностью в голосе ответил он.
– Луиза Амброз действительно очень странная, в этом ты совершенно прав,– проговорила Кира и, не удержавшись, опять посмотрела на Рози.– Они с Рози такие разные, как небо и земля. Ты только посмотри, как прекрасна сегодня Рози. Просто глаз не отвести. Как спелый персик.
Анри такое сравнение показалось забавным, но он воздержался от комментариев. А Кира задумчиво продолжала:
– Все-таки как жаль, что Гэвин Амброз женат.
– Какое это имеет значение? – быстро ответил Анри.– Разве когда-либо это обстоятельство кого-нибудь останавливало? Ты знаешь не хуже меня, что в сердечных делах люди стремятся к вожделенной цели несмотря ни на что. И, должен заметить, при этом не обращают никакого внимания на чувства других. А что касается Рози и Гэвина, я искренне полагаю, что они еще сами не осознали истинной природы своего чувства друг к другу. Кира внимательно посмотрела на него.
–Мне трудно в этом разобраться.
– Если позволишь, я тебе поясню. Я думаю, что Рози сама не осознает, насколько ей дорог Гэвин. Она издергана этими вечными проблемами с Ги, их несостоявшимся браком. И слишком занята нашими делами, заметь, уже в течение многих лет. Но все это, конечно, изменится.
– Что ты имеешь в виду?
–Теперь, когда она наконец решилась на развод с Ги, ее жизнь станет совсем другой.
–Они вот уже несколько лет не живут как муж и жена, Ги здесь почти не показывается, так что она и без развода его редко видела. Ты думаешь, развод так уж изменит ее жизнь?
– Да. Рози очень честный и цельный человек. До тех пор пока она формально оставалась женой Ги, это подсознательно связывало ее с ним, не позволяя делать то, что она хочет. В результате она долгие годы была в весьма затруднительном положении. По крайней мере, проанализировав ее поведение, я пришел к такому выводу. И только решение получить развод привело к резким изменениям в ней.
– К каким изменениям?
Анри, несколько поразмыслив, сказал:
– Она наконец по-настоящему освободилась от Ги. В душе. И это дает ей чувство свободы. После того как развод произойдет, она почувствует себя еще лучше.
– О, Анри, как я на это надеюсь! Я люблю Рози и хочу, чтобы она была счастлива...– Кира замолчала, потом несколько нерешительно проговорила: – Я не хотела затрагивать эту тему... Скажи, ты что-нибудь слышал о Ги?
Анри кивнул.
– У меня не было случая тебе сказать, да и не хотелось тебя расстраивать. Он звонил мне вчера вечером. Из Парижа. И, представь себе, извинился. Я, естественно, принял его извинения. Думаю, он правильно поступил. Я также сказал ему, что мы собираемся пожениться и что я собираюсь формально признать своего сына и усыновить его.
– И как он отреагировал на эту новость?
– Он поздравил меня. Сказал, что очень рад нашей свадьбе и тому, что я признаю Александра.
– Мне очень трудно в это поверить, Анри.
– Мне тоже, хотя я все это слышал собственными ушами.– Анри сжал ее руку.– Но как ни странно, мне кажется, он говорил это вполне искренне. Мой сын – он странный человек. Всегда меня чем-нибудь озадачит.
– И всех остальных тоже. Меня удивляет, почему он не спросил, можно ли ему приехать в Монфлери на Рождество.
– У него не было необходимости спрашивать. Приняв его извинения, я сказал, что не готов принять его обратно под свой кров. По крайней мере сейчас, учитывая известные обстоятельства. Я еще добавил, что, может быть, в следующем году я посмотрю на это иначе.
– И как он это воспринял?
– Я бы сказал, разумно. Прежде чем повесить трубку, он попросил позвать к телефону Рози. Я сходил за ней. По дороге в кабинет я посоветовал ей сказать прямо и открыто о том, что она собирается после Нового года начать бракоразводный процесс.
– И она сказала?
– О да. Конечно, сказала. И была при этом весьма тверда и прямолинейна. У нее даже хватило самообладания спросить, сколько еще он пробудет в Париже, так как нужно будет выполнить некоторые формальности с документами. Ги ответил, что не уедет до марта, а потом отправится в Гонконг, после чего в Индонезию и другие страны Дальнего Востока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Гэвин и Рози всегда чувствовали взаимный интерес. Это началось с того первого вечера, когда Гэвин познакомился с ней и ее братом. Год спустя, когда ей было восемнадцать, а ему двадцать, начался их роман. В это время она как раз поступила в Нью-йоркский технологический институт одежды на отделение моделирования. Их тогдашняя безрассудная страсть была ничем иным, как пылким увлечением молодости. Три года спустя между ними произошел разрыв. Причем по какому-то совершенно ничтожному поводу, который он сейчас даже не мог вспомнить. Но скорее всего по его вине. Гэвин был эгоистом, полностью поглощенным собой и своей работой. «Как, пожалуй, любой артист,– подумал он.– Все они для окружающих – как зубная боль».
Вскоре после разрыва с Рози Гэвин познакомился с Луизой и очень быстро оказался с ней в постели – началась бурная, но недолгая любовная история. Не успел он и глазом моргнуть, как она забеременела. Вскоре за этим последовала поспешная жениться, так как Луиза панически боялась гнева своих высокопоставленных родителей и их возможных действий, а Гэвин полностью признавал свою вину и ответственность за ее теперешнее затруднительное положение. Он привык считать себя человеком страсти. И долга.
Год спустя Рози, закончив четырехгодичный курс обучения в технологическом институте, ринулась в Париж. Там она через свою подругу Колетт познакомилась с Ги де Монфлери. Почти сразу начался их роман, а через год они поженились.
Вот как все это было.
В конечном счете Гэвин и Рози снова стали большими друзьями, вместе работали над его фильмами. Их связывала совершенно особая дружба. Постоянно работая вместе, они получали удовольствие от общения друг с другом. Это помогало Гэвину переносить жизнь с Луизой.
Гэвин вздохнул. Много воды утекло с тех пор, когда все они жили в Нью-Йорке. Молодые, неискушенные, полные энергии и жизненной силы, отваги и оптимизма.
Это было четырнадцать лет назад. Казалось, что прошло гораздо больше времени – десятилетия.
Луиза недавно намекала, что он все еще питает нежные чувства к Рози. В определенном смысле это правда. Ведь Рози – его лучший друг, человек, которому он полностью доверяет. Она работала над каждым из его фильмов. Да, он действительно любит Розалинду Мадиган, но совсем другой, платонической любовью. Их романтическое увлечение давно умерло, исчезло без следа еще до того, как он встретил Луизу.
Подняв воротник пальто и зябко поеживаясь, Гэвин остановился перед Триумфальной Аркой.
Не стоит оглядываться назад на прожитые годы. Ничего хорошего из этого не выходит, только лишние переживания. Нет, только вперед – вот теперь его девиз. «Вперед и выше»,– думал он, глядя на огромную величественную арку и развевающийся над ней трехцветный флаг. Флаг Франции, флаг Наполеона.
«С этим фильмом будет уйма работы,– думал он.– И роль Наполеона – самое трудное из того, что мне до сих пор приходилось делать. Но у меня в съемочной группе отличные ребята. Надо только постараться, чтобы актерский состав оказался не хуже».
Когда работаешь с единомышленниками, все проще.
26
Вернувшись в свой номер в отеле «Риц», Гэвин заказал по телефону сэндвич с курятиной и чай с лимоном и, усевшись на диван, принялся изучать второй вариант сценария «Наполеона и Жозефины». Через секунду появился официант с заказанным завтраком, и, перекусив, Гэвин снял телефонную трубку и набрал номер Рози в Монфлери.
– Chateau de Montfleurie, allo,– ответил женский голос, который он сразу узнал.
– Привет, Рози, это я.
– Гэвин! Я несколько дней пыталась дозвониться к тебе в Лос-Анджелес. С пятницы, представляешь? Как только получила посылку со сценарием и подарок. Спасибо тебе большое за жемчужное ожерелье. Оно великолепное, восхитительное! Но ты слишком расточителен.
– Для тебя ничто не может быть «слишком», Прекрасный Ангел. Ты этого заслуживаешь. Тебе так много пришлось потрудиться над фильмом. И потом еще ухаживать за мной после того падения с лошади. Это я твой должник, дорогая.
– Гэвин, не валяй дурака! О чем ты говоришь! – воскликнула Рози, потом спросила: – Откуда ты говоришь?
– Я в Париже, в отеле «Риц». Несколько дней пробыл в Лондоне. Озвучивал свои тексты. Ты ведь знаешь, сколько проблем бывает с помехами, которые заглушают диалоги. Пришлось переозвучить несколько сцен сражения Варвика. Помнишь, когда он разговаривает с Эдуардом?
– Как жалко, что я не знала о твоем приезде в Европу. Ты бы мог приехать сюда на выходные, а не сидеть там один в Париже. То есть, я предполагаю, что ты один,– закончила она с вопросительной интонацией.
– Я в самом деле один.– Гэвин помолчал, потом, прокашлявшись, продолжил: – Конечно, это было глупостью с моей стороны, что я тебе не позвонил, но, честно говоря, я и сам толком не знал, когда закончится перепись. Кроме того, у меня было несколько встреч с парнями с Бийанкурской студии.
– И как они прошли?
– Прекрасно, Рози, просто прекрасно! С февраля мы уже сможем пользоваться оборудованием студии. Там будет наша основная база. Кстати, режиссером-постановщиком утверждена Аида. А режиссером, я думаю, можно взять Майкла Роддингса. Что ты скажешь об этих голубчиках, малышка?
– Эти «голубчики» мне нравятся,– засмеялась Рози.– И вообще, я вижу, все идет отлично. Особенно приятно слышать, что Аида опять будет работать с нами, а что касается Майкла, то я всегда была о нем высокого мнения, режиссера лучше, чем он, пожалуй, сейчас не найти.
–Я знал, что ты это одобришь, дорогая.– Гэвин откинулся на подушку, положил ноги на кофейный столик и спросил: – Тебе уже удалось просмотреть сценарий?
– Просмотреть! Я его уже, конечно, прочитала. Мне очень нравится. Это блестяще, ярко, волнующе! Есть весьма трогательные сцены. Отличная динамика действия. У вас с Вивьен, когда вы работаете вместе, всегда замечательно получается. По-моему, это вполне законченный сценарий.
–Да, неплохой. Еще подшлифовать самую малость, и готово. Ну, как там у вас дела в замке? Как Колли? Я знаю, ты о ней беспокоилась.
–Слава богу, Колли значительно лучше. Правда, очень похудела, но все же выглядит намного здоровее, чем я думала. Все остальное в порядке, у нас здесь все хорошо.
–А Ги, как он поживает?
Рози на другом конце провода показалось, что вопрос Гэвина прозвучал неожиданно зло, но, отбросив эту мысль, она сказала:
–Его здесь нет; пару недель назад он поссорился с Анри и на следующий же день исчез. С тех пор мы о нем ничего не знаем. И, если честно, нам бы не хотелось, чтобы он приезжал.
–Как сказала бы моя мама-шотландка, хорошо, что избавились от того, что плохо. Так?
–В самую точку! Но есть и действительно хорошая новость, Гэвин. Анри и Кира решили пожениться.
–Ты не шутишь? Как же это вышло?
Подробно рассказав ему всю историю, Рози закончила ее словами:
–Бракосочетание состоится вскоре после Рождества. Здесь, в Монфлери. Приедет деревенский священник и обвенчает их в часовне замка. А потом будет торжественное чаепитие. Может быть, приедешь?
–Мне бы очень хотелось, но не смогу. Хорошо, что все так удачно сложилось для Киры. Я всегда считал ее славной женщиной.
–Да, конечно. Так когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес?
–Завтра. Точнее, завтра утром вылетаю «Конкордом» в Нью-Йорк, там заночую и на следующий день лечу на побережье, в Лос-Анджелес. Чтобы встретить Рождество с Дэвидом... и Луизой.
– Думаю, тебе будет полезно побыть с семьей, отдохнуть, расслабиться,– сказала Рози.
– Разумеется,– прозвучал лаконичный ответ.
– Сразу после свадьбы я еду в Париж, в первые же дни нового года,– сообщила Рози.– Хочу поскорее начать подготовительную работу. Анри раскопал для меня в библиотеке замка несколько замечательных книг о периоде Империи. Они меня просто вдохновили.
– Тебе вообще свойственно это состояние, Рози,– заметил Гэвин, вкладывая в эти слова свое искреннее восхищение ею. По его мнению, она была самым талантливым в мире художником по костюмам.
Рози рассмеялась, не придавая особого значения его комплименту, потом быстро спросила:
– Когда ты вернешься в Париж?
– Сначала придется слетать в Лондон, это примерно во второй неделе января. Нужно проверить еще раз, как там с выпуском фильма, подвести итоги, так сказать. А потом сразу в самолет и сюда, в прекрасный город Париж. И закипит работа над «Наполеоном и Жозефиной». Как тебе такая перспектива?
– Я жду не дождусь, когда мы начнем работать.
– Я тоже. А вообще-то я позвонил, чтобы пожелать тебе счастливого Рождества, Прекрасный Ангел.
– Счастливого Рождества, дорогой. И благослови тебя бог!
– Береги себя, Рози!
Он положил трубку на рычаг и, взяв в руки сценарий, углубился в чтение, не желая признаваться даже самому себе, что скучает по ней. И даже более того...
27
– Если мужчина дарит женщине очень дорогое жемчужное ожерелье, это означает, что его связывают с ней серьезные отношения,– негромко сказал Анри, многозначительно глядя на Киру.
– Ты имеешь в виду, в эмоциональном плане?
– В любом.
– То есть ты хочешь сказать, что Гэвин Амброз любит Рози?
– Я бы сказал, это более чем очевидно. Кира ответила не сразу.
Чуть повернув голову, она оглядела просторный холл, остановилась взглядом на Рози, суетившейся с фотоаппаратом перед Лизетт, Колли и Ивонн.
Все трое стояли перед огромной елкой, щедро убранной необыкновенными украшениями и сверкающей маленькими огоньками. Ивонн и Лизетт щебетали и смеялись, а Колли мягко упрашивала их постоять смирно, пока Рози возилась с аппаратом, подготавливаясь к следующим снимкам.
Охваченные предпраздничным волнением, они веселились от души, особенно Колли, что чрезвычайно порадовало Киру. Как и Рози, она очень беспокоилась о здоровье Колетт, похудевшей и изможденной. Несмотря на очевидную попытку принарядиться к празднику она выглядела ужасно. Выбранное ею темно-зеленое шелковое платье буквально убило ее, еще больше оттенив нездоровую бледность лица. Но, может быть, из-за цвета платья оно и казалось таким бледным, с надеждой подумала Кира.
Кира опять перевела взгляд на Рози, и на лице ее появилось задумчивое выражение. Рози тоже сегодня постаралась одеться понаряднее. На ней было изумительное черное бархатное платье-туника с вышитыми бисером квадратными накладными карманами. А на шее великолепное ожерелье из жемчуга с Южно-Китайского моря. Как оно сияло на фоне черного бархата! «Оно, должно быть, стоит целое состояние,– подумала Кира.– Может быть, семьдесят пять тысяч долларов, а может, и больше. Анри прав. Такие подарки не делают просто в знак признательности за хорошую работу над фильмом. Особенно если это жемчужное ожерелье от Гарри Уинстона, известного нью-йоркского ювелира».
Потом другая мысль пришла в голову Кире, и она, повернувшись к Анри, сказала вполголоса:
–Не следует забывать, дорогой, что они очень-очень давние друзья, еще со времен когда подростками перезнакомились в Нью-Йорке. И потом она работает над его фильмами уже очень давно. Возможно, ожерелье– это благодарность за все эти годы, что они были близкими друзьями и коллегами.
– Не думаю,– сказал Анри и сделал глоток шампанского.– Мне приходилось часто видеть их вместе, ты знаешь. И, должен сказать, в их отношениях есть что-то совершенно особенное. Можешь мне поверить, их связывают очень глубокие чувства. Только осознают ли они это сами?..– Он помолчал и пожал плечами.– Это уже другой вопрос.
– Но Гэвин женат,– тихо проговорила Кира, наклоняясь к Анри.
– Если это можно так назвать,– парировал он.– По-моему, у Гэвина очень холодные отношения со своей женой. Но Луиза, мне кажется, чрезвычайно странная женщина, поэтому я его отнюдь не виню. Она раздражительная, нервозная, взвинченная и, главное, не очень умная. А кроме того, худа почти до полного истощения.– Он невольно передернул плечами и состроил гримасу.– Ты разве не замечала, что у нее голова выглядит слишком большой по сравнению с этим цыплячьим тельцем. И откуда у некоторых женщин эта навязчивая идея похудения? В результате ходят, как жертвы Дахау.– Он с явным неодобрением покачал головой.– В этих костлявых женщинах, таких как Луиза, нет ничего женственного, ничего хотя бы отдаленно напоминающего о сексуальности, они больше похожи на тощих мальчишек. Я думаю, они просто смешны. Нет, это не в моем вкусе.
Кира взглянула на него с улыбкой.
– Я рада, что ты предпочитаешь женщин пополнее. Иначе что бы я делала? – Она засмеялась, подняла свой бокал и чокнулась с ним.
– Я люблю тебя, Анри де Монфлери.
– И я отвечаю тебе взаимностью, дорогая,– с нежностью в голосе ответил он.
– Луиза Амброз действительно очень странная, в этом ты совершенно прав,– проговорила Кира и, не удержавшись, опять посмотрела на Рози.– Они с Рози такие разные, как небо и земля. Ты только посмотри, как прекрасна сегодня Рози. Просто глаз не отвести. Как спелый персик.
Анри такое сравнение показалось забавным, но он воздержался от комментариев. А Кира задумчиво продолжала:
– Все-таки как жаль, что Гэвин Амброз женат.
– Какое это имеет значение? – быстро ответил Анри.– Разве когда-либо это обстоятельство кого-нибудь останавливало? Ты знаешь не хуже меня, что в сердечных делах люди стремятся к вожделенной цели несмотря ни на что. И, должен заметить, при этом не обращают никакого внимания на чувства других. А что касается Рози и Гэвина, я искренне полагаю, что они еще сами не осознали истинной природы своего чувства друг к другу. Кира внимательно посмотрела на него.
–Мне трудно в этом разобраться.
– Если позволишь, я тебе поясню. Я думаю, что Рози сама не осознает, насколько ей дорог Гэвин. Она издергана этими вечными проблемами с Ги, их несостоявшимся браком. И слишком занята нашими делами, заметь, уже в течение многих лет. Но все это, конечно, изменится.
– Что ты имеешь в виду?
–Теперь, когда она наконец решилась на развод с Ги, ее жизнь станет совсем другой.
–Они вот уже несколько лет не живут как муж и жена, Ги здесь почти не показывается, так что она и без развода его редко видела. Ты думаешь, развод так уж изменит ее жизнь?
– Да. Рози очень честный и цельный человек. До тех пор пока она формально оставалась женой Ги, это подсознательно связывало ее с ним, не позволяя делать то, что она хочет. В результате она долгие годы была в весьма затруднительном положении. По крайней мере, проанализировав ее поведение, я пришел к такому выводу. И только решение получить развод привело к резким изменениям в ней.
– К каким изменениям?
Анри, несколько поразмыслив, сказал:
– Она наконец по-настоящему освободилась от Ги. В душе. И это дает ей чувство свободы. После того как развод произойдет, она почувствует себя еще лучше.
– О, Анри, как я на это надеюсь! Я люблю Рози и хочу, чтобы она была счастлива...– Кира замолчала, потом несколько нерешительно проговорила: – Я не хотела затрагивать эту тему... Скажи, ты что-нибудь слышал о Ги?
Анри кивнул.
– У меня не было случая тебе сказать, да и не хотелось тебя расстраивать. Он звонил мне вчера вечером. Из Парижа. И, представь себе, извинился. Я, естественно, принял его извинения. Думаю, он правильно поступил. Я также сказал ему, что мы собираемся пожениться и что я собираюсь формально признать своего сына и усыновить его.
– И как он отреагировал на эту новость?
– Он поздравил меня. Сказал, что очень рад нашей свадьбе и тому, что я признаю Александра.
– Мне очень трудно в это поверить, Анри.
– Мне тоже, хотя я все это слышал собственными ушами.– Анри сжал ее руку.– Но как ни странно, мне кажется, он говорил это вполне искренне. Мой сын – он странный человек. Всегда меня чем-нибудь озадачит.
– И всех остальных тоже. Меня удивляет, почему он не спросил, можно ли ему приехать в Монфлери на Рождество.
– У него не было необходимости спрашивать. Приняв его извинения, я сказал, что не готов принять его обратно под свой кров. По крайней мере сейчас, учитывая известные обстоятельства. Я еще добавил, что, может быть, в следующем году я посмотрю на это иначе.
– И как он это воспринял?
– Я бы сказал, разумно. Прежде чем повесить трубку, он попросил позвать к телефону Рози. Я сходил за ней. По дороге в кабинет я посоветовал ей сказать прямо и открыто о том, что она собирается после Нового года начать бракоразводный процесс.
– И она сказала?
– О да. Конечно, сказала. И была при этом весьма тверда и прямолинейна. У нее даже хватило самообладания спросить, сколько еще он пробудет в Париже, так как нужно будет выполнить некоторые формальности с документами. Ги ответил, что не уедет до марта, а потом отправится в Гонконг, после чего в Индонезию и другие страны Дальнего Востока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38