Или ему так хочется в это верить?
Кассандры не оказалось дома.
Стивен испытал нечто вроде облегчения.
– Они с мисс Хейтор ушли, милорд, – пояснила горничная.
– Вот как? Давно?
– Нет, милорд. Буквально несколько минут назад.
Но на улице никого не было видно. Значит, вернется она не скоро.
– Мэри, – начал Стивен, – могу я поговорить с вами?
И какого черта он теперь затеял?
– Со мной? – Ее глаза были так широко раскрыты, что казались двумя блюдцами. Мэри со страхом прижала руки к груди.
– Не уделите мне несколько минут? Я вас не задержу.
Она отступила, чтобы пропустить Стивена. Тот показал в сторону кухни. Мэри быстро пошла вперед.
Проходя мимо стола, он заметил визитную карточку с позолоченной каймой, прислоненную к вазе. На карточке красовалось имя леди Паджет, выведенное изящным почерком. Это было приглашение на завтрашний бал леди Комптон-Хейг. Точно такое, адресованное ему, лежало на письменном столе в его кабинете.
Значит, все постепенно улаживается? Ее начинают принимать в обществе?
Девочка сидела на полу под кухонным столом. Пес растянулся у ее ног. При виде Стивена он лениво постучал хвостом по полу, но не тронулся с места. Малышка укачивала завернутую в одеяльце куклу и что-то тихо напевала.
Мэри повернулась к Стивену. И он впервые заметил, что она довольно хорошенькая, если, конечно, кому-то нравятся бледные худые женщины. Но у нее были красивые глаза, а румянец, расцветший на щеках, очень ей шел.
– Мэри, – пробормотал Стивен, вдруг поняв, что не может спросить о том, что больше всего хотел знать. Возможно, у нее не найдется ответа. Как же все это глупо!
– Что случилось с собакой? – вдруг выпалил он.
Мэри опустила глаза и стала теребить край фартука.
– Какой-то… незнакомец пытался избить леди Паджет на конюшне, а Роджер бросился на защиту. Благодаря ему ее избили не так жестоко, как обычно… То есть как этого следовало ожидать. Но лорд… но незнакомец… схватил кнут и принялся охаживать Роджера с такой злобой!.. Бедный пес потерял глаз, и ему повредили ухо. А нога была раздроблена так, что часть пришлось отнять.
– Раздроблена кнутом? – удивился Стивен.
– Думаю… думаю, что лопатой, – пробормотала Мэри.
– А незнакомец… или лорд Паджет… тоже пострадал? – допытывался Стивен.
Мэри искоса глянула на него и снова занялась фартуком.
– Роджер его ужасно покусал, милорд. Руки, ноги и даже щека лорда Паджета были разорваны. Ему пришлось пролежать в постели целую неделю, прежде чем он смог встать. Это случилось потому, что он хотел… спасти жену. Не знаю, что случилось с незнакомцем. Должно быть, сбежал.
Очевидно, горничная не замечала вопиющих противоречий в своем рассказе.
– Старший конюх хотел пристрелить Роджера, – продолжала Мэри. – Сказал, что это будет настоящим милосердием. Но леди Паджет велела отнять раздробленную ногу, отнесла пса в свою комнату и держала там, пока ему не стало лучше, хотя все мы были уверены, он не выживет. Мы думали, что лорд Паджет велит его убить, но этого не случилось. Должно быть, Роджер не узнал его, когда он прибежал ее спасать. Поэтому и набросился.
Стивен сжал ее плечо.
– Все в порядке, Мэри. Я знаю. Леди Паджет сама мне рассказала. Не о Роджере. Но обо всем остальном. Она не поведала подробностей смерти лорда Паджета, но я не пытаюсь вытянуть их из вас. – И все же именно это он собирался у нее спросить. – Простите, если расстроил вас, – добавил он.
– Она этого не делала, – прошептала Мэри, внезапно бледнея. Глаза снова округлились.
Он сжал ее плечо чуть сильнее, прежде чем отпустить.
– Знаю.
– Я боготворю ее, – твердо заявила горничная. – Разве я поступила плохо, когда приехала сюда с ней? Я готовлю, убираю, стираю, делаю все, что могу, но, значит, я навлекла на миледи позор, оставшись с ней? И стала лишним бременем, потому что ей приходится кормить нас с Белиндой? Кроме того, она считает своей обязанностью платить мне. А ведь у нее нет денег, вернее, не было…
Она осеклась и прикусила губу.
– Вы все сделали правильно, Мэри, – заверил он. – Леди Паджет нуждается в вашей заботе, и вы ей необходимы. А еще она нуждается в друзьях. Нуждается в любви.
– Я люблю ее! – воскликнула Мэри. – Но ведь это я стала причиной всех бед! Во всем виновата я! – Она прикрыла лицо фартуком.
Белинда перестала укачивать куклу и подняла глаза.
– Нет, во всем виноват я, – возразил Стивен. – Мне не следовало приходить сюда и донимать вас вопросами. Белинда, как поживает Бет? Она спит?
– Капризничает, – пожаловалась девочка. – Хочет играть.
– Правда? Может, стоит поиграть с ней немного или рассказать сказку. Сказки часто убаюкивают детей.
– Тогда я расскажу ей историю. Я знаю одну. Она только что поела, и если я буду с ней играть, Бет может стать плохо.
– Вижу, что ты очень мудрая и добрая мама. Повезло Бет, – похвалил Стивен и обернулся к Мэри, которая уже разглаживала фартук.
– Я достаточно долго мешал вам работать… или отдыхать, – сказал он. – И простите, что мучил вас вопросами. Обычно я не лезу в чужие дела.
– Вы тревожитесь о ней? – спросила она.
– Да, – вздохнул Стивен. – Боюсь, что да.
– В таком случае я вас прощаю, – выпалила она, густо краснея.
– Вы очень оскорбитесь, если я оставлю вам деньги? Когда у вас будет свободное время, отведите Белинду к «Гюнтеру», купите ей мороженое. Детям просто необходимо время от времени лакомиться мороженым. Как и взрослым.
– У меня есть деньги, – выдавила Мэри.
– Знаю, – улыбнулся Стивен. – Но доставьте мне удовольствие угостить Белинду… и вас тоже.
– Так и быть, – кивнула Мэри. – Спасибо, милорд.
Оставив на столе несколько монет – как раз чтобы хватило на две порции мороженого, – он ушел и направился к дому, хотя было еще рано. Но у него не было настроения для обычных занятий. Он даже не подумал ехать на скачки, хотя мог бы еще успеть.
Он пытался думать о всех молодых дамах, с которыми любил беседовать и танцевать… и даже слегка флиртовать. Но не смог вспомнить ни одного лица.
Мэри сказала, что во всем случившемся виновата она. Она имела в виду смерть Паджета? И при этом упорно уверяла, что Кассандра его не убивала.
И сразу после этого она сказала, что боготворит Кассандру. Как легко лгать ради любимых!
Пса искалечили, когда он пытался защитить хозяйку. Нога раздроблена лопатой… Неужели Паджет намеревался наброситься на жену с лопатой?! Вполне возможно, сейчас в могиле лежал бы не муж, а Кассандра… если бы не вмешательство Роджера. И каков бы был официальный вердикт? Еще одно падение с лошади?
Придя домой, Стивен почувствовал сильную головную боль. Он никогда раньше не страдал головными болями.
– Проваливай, Филбин, – велел он камердинеру, найдя последнего в своей гардеробной, где тот укладывал в шкаф свежевыглаженные рубашки. – Попробуешь открыть рот, и я начну на тебя рычать. И будь я проклят, если собираюсь каждый день извиняться перед тобой.
– Жмут новые сапоги, милорд? – жизнерадостно осведомился Филбин. – Говорил я вам, когда вы их покупали…
– Филбин, – процедил Стивен, сжимая виски. – Убирайся! Немедленно!
Филбин исчез.
Кассандра просмотрела газету, купленную Элис несколько дней назад, и выписала имена и адреса трех адвокатов, которые, как она надеялась, смогут ей помочь. Элис, знавшая, что задумала Кассандра, посоветовала поговорить с мистером Голдингом или графом Мертоном. Оба наверняка знакомы с лучшими адвокатами.
Но Кассандра устала зависеть от мужчин. Среди них так редко попадаются надежные, и даже если в отношении мистера Голдинга и Стивена это несправедливо, все равно она устала от того, что ее жизнью управляет кто-то другой. Менее недели назад она надеялась обрести самостоятельность, найдя богатого покровителя. Теперь она сделает то, что следовало сделать с самого начала.
Однако это оказалось нелегко. И Кассандра поняла насколько, после того как вместе с Элис посетила каждого из троих адвокатов. Элис настояла на том, чтобы сопровождать ее, объяснив, что иначе никто не воспримет ее всерьез.
Но ее и без того не восприняли всерьез.
Первый адвокат не брал новых клиентов: ему хватало хлопот со старыми, хотя объявления в газету давал регулярно. Следующий был более откровенен и, узнав ее имя, велел сообщить, что он не занимается уголовными делами, а если бы и занимался, не стал бы защищать убийцу.
Элис тут же собралась домой. Она была очень расстроена, впрочем, как и Кассандра, но воздействие, которое произвело на нее хамство этого человека, который, кстати, не набрался храбрости сказать ей это в глаза, заставило ее вскинуть подбородок, расправить плечи и идти дальше с гордым видом.
Третий адвокат впустил их в свое святилище, низко поклонился леди Паджет, льстиво улыбнулся, внимательно и с сочувствием выслушал ее историю, заверил, что ее дело вполне можно выиграть и что он в два счета вернет ее деньги, драгоценности и оба дома. И только потом назвал сумму гонорара, показавшуюся Кассандре просто грабительской, хотя сам адвокат клялся, что сделал ей значительную скидку из-за того, что ее дело не представляет никакой трудности. А сама она – дама, к которой он испытывает невероятное уважение и симпатию. И он возьмет вперед всего половину гонорара – и ни пенни больше.
Кассандра предложила все, что у нее было. Если ее дело настолько несложно и если он сможет быстро отсудить ее деньги, она сразу же заплатит ему все.
Но похоже, адвокат не представлял, что вдовствующая баронесса может оказаться в нищете, несмотря на только что услышанную историю. Из мягкого, угодливого человека он мгновенно превратился в резкого, холодного и озлобленного законника.
Он не может вести дело на столь скромный аванс.
У него жена и шестеро детей…
Он сожалеет, что потратил свое драгоценное время…
Кроме того, консультации тоже являются платными…
И ему предстоит очень много работы…
Леди Паджет не может ожидать от него…
Кассандра, не слушая, встала и направилась к порогу. Элис поспешила за ней.
– Возможно, – пробормотала она, когда они оказались на тротуаре, – граф Мертон мог бы…
Кассандра круто развернулась. Глаза ее пылали.
– Всего несколько дней назад граф Мертон в твоих глазах был самим дьяволом, потому что щедро платил мне за мои услуги в постели. А теперь, Элис, ты не находишь ничего особенного в том, чтобы попросить у него небольшое состояние, хотя он больше не пользуется моим телом?
– Тише, Касси, – взмолилась Элис, нервно оглядываясь, вся красная от смущения.
К счастью, в этот час на улице почти не было пешеходов, а рядом никого не оказалось.
– Я всего лишь подумала о займе, – пояснила Элис. – Если этот человек прав, мы вскоре сможем отдать долг.
– Я не заплачу этому человеку и фартинга, – отрезала Кассандра, – даже если он завтра же раздобудет все мои деньги и в придачу драгоценности короны! – Ее плечи уныло опустились. – Прости. Элис. Я не должна кричать на тебя. Скажи, что я права. Скажи, что все мужчины прогнили до основания.
– Далеко не все, – возразила Элис, погладив ее по руке. – Но этот прогнил насквозь. Мне жаль его бедную жену и шестерых детей. Он решил, что раз ты женщина, значит, можно вытянуть из тебя кучу денег. И вытянул бы! Ты ведь не стала бы с ним торговаться, верно, хотя он запросил безумные деньги? Но к несчастью для него, он оказался слишком алчным и не захотел немного подождать.
Кассандра тяжело вздохнула. Вот тебе и контроль над собственной жизнью! Вот тебе и стремление к цели, и план действий! Но она снова попытается. Она не собирается сдаваться!
Только на сегодня с нее хватит. Единственное, что ей хочется сейчас, – заползти в спальню и зализывать раны.
И словно из сочувствия к ее настроению, над головой собрались тяжелые тучи, а ветер стал гонять мусор в канавах. Внезапно похолодало.
–Дождь собирается, – пробормотала Элис, глядя на небо.
Они поспешили домой. И добрались до крыльца как раз в тот момент, когда первые большие круглые капли упали на землю. Кассандра вынула ключ из-под цветочного горшка, и они вошли в переднюю. Это место становилось чем-то вроде дома. Вроде убежища.
Из кухни вышла Мэри, вытирая руки о фартук.
– В гостиной ждет джентльмен, миледи, – сообщила она.
– Мистер Голдинг? – просияла Элис.
«Стивен?» – едва не выпалила Кассандра. После вчерашнего пикника он не сказал, когда они увидятся снова. Какое облегчение: обойтись без него хотя бы день! И все же она испытывала непонятную тоску по нему – тревожная мысль!
Заслышав шаги, молодой человек, бродивший по комнате, повернул голову к двери. Кассандра похолодела.
– Касси! – пробормотал он с жалким видом.
– Уэсли?
Она переступила порог и закрыла за собой дверь, Элис уже исчезла.
– Касси, я… – начал Уэсли, но тут же осекся и громко сглотнул. И провел ладонью по рыжеватым волосам: жест, знакомый Кассандре с самого детства. – Я собирался сказать, что не узнал тебя в тот день, но это выглядело бы глупо, верно?
– Да, – согласилась она, – очень.
– Тогда я не знаю, что говорить… – признался он.
За последние десять лет Кассандра нечасто видела брата, но всегда его обожала. И считала единственной родной душой. Безмозглая дурочка!
– Можешь начать с объяснения. Что случилось с пешим путешествием в Шотландию?
– А, это… несколько моих приятелей не смогли… черт побери, Касси, не было никакого путешествия.
Она сняла шляпку и вместе с ридикюлем положила на стул у двери, а сама уселась на свое обычное место, у камина.
– Ты должна понять, что отец почти не оставил денег. И вообще почти ничего не оставил. В этом году я решил поискать невесту с хорошим приданым. Поэтому не хотел, чтобы ты явилась и все мне испортила.
Очевидно, Уэсли делает то, что сделала она: ищет человека, который мог бы его содержать.
– Полагаю, что сестра, прикончившая мужа топором, действительно могла помешать тебе сделать выгодную партию. Мне очень жаль.
– Никто этому не верит, – буркнул Уэсли, – во всяком случае, в историю с топором.
Кассандра улыбнулась. Уэсли снова принялся метаться по комнате.
– Касси, в последний раз мы виделись, когда мне было семнадцать. Помнишь? Под глазом у тебя был пожелтевший синяк.
Так ли это? Ему всегда удавалось приехать во время довольно длительных передышек между избиениями.
– Я наткнулась на дверь спальни? Действительно, такое однажды случилось.
– Дверь конюшни, – поправил он. – Касси… Паджет действительно бил тебя?
– Мужчина имеет право наказывать непослушную жену, – равнодушно выговорила она.
Уэсли хмуро уставился на сестру:
– Касси, ты могла бы говорить своим обычным голосом, а не таким… саркастическим? Так он бил тебя?
Кассандра долго смотрела на брата, прежде чем ответить.
– Он иногда пил. Но если начинал, не останавливался по два-три дня. Безостановочно. Потом… превращался в зверя.
– Почему ты скрывала? – возмутился Уэсли. – Я бы… – Он не договорил.
– Я была его законной женой, Уэс, – напомнила Кассандра. – А ты был мальчиком. Ничего бы ты не добился.
– И ты убила его? Не топором, конечно. Но все же убила? Оборонялась, когда он тебя бил?
– Не важно, – отмахнулась Кассандра. – Свидетелей все равно не было, как и доказательств. Он заслуживал смерти. И умер. И не стоит наказывать убийцу. Давай оставим этот разговор.
– Для меня важно, – настаивал Уэсли. – Очень важно. Я хочу знать. Ты была мне вместо матери. Я никогда не оставался один. Никогда не чувствовал себя заброшенным. Даже если отец целыми днями где-то играл. Позволь мне… позволь мне быть с тобой, Касси. Да, я понимаю, что пришел поздно, но, надеюсь, не слишком.
– Уэс, ты должен знать одно: я не убивала Найджела. Но никогда не назову имя убийцы ни тебе, ни кому другому. Никогда. Поэтому навсегда останусь главной подозреваемой, хотя его смерть официально считается несчастным случаем. Но большинство людей твердо уверены, что это я его убила. Ничего. Я смогу с этим жить.
Уэсли кивнул.
– Та леди в парке, – вспомнила она, – ты ухаживаешь за ней?
– Она оказалась настоящей фурией, – фыркнул он, скорчив гримасу.
– Вот как? – улыбнулась Кассандра. – Значит, тебе повезло отделаться от нее.
– Вот именно!
– Да сядь ты наконец! У меня шея затекла смотреть на тебя снизу вверх.
Он сел рядом, и она протянула ему руку. Уэсли крепко сжал тонкие пальцы. Сильный ливень бил по оконным стеклам, но здесь, в комнате, было сухо, тепло и уютно.
– Уэс, – спросила она, – ты знаешь каких-нибудь хороших адвокатов?
Глава 16
В эту ночь Стивен снова спал плохо. Наверное, не следовало совать нос в чужие дела, а тем более приходить к Уэсли Янгу и допрашивать горничную о том, что случилось с Роджером.
И вообще не в его характере лезть в дела малознакомых людей.
Он почти надеялся, что больше не увидит Кассандру.
Он хотел вернуть прежнюю спокойную жизнь.
Была ли она действительно спокойной?
И неужели он был таким занудой в почтенном двадцатипятилетнем возрасте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Кассандры не оказалось дома.
Стивен испытал нечто вроде облегчения.
– Они с мисс Хейтор ушли, милорд, – пояснила горничная.
– Вот как? Давно?
– Нет, милорд. Буквально несколько минут назад.
Но на улице никого не было видно. Значит, вернется она не скоро.
– Мэри, – начал Стивен, – могу я поговорить с вами?
И какого черта он теперь затеял?
– Со мной? – Ее глаза были так широко раскрыты, что казались двумя блюдцами. Мэри со страхом прижала руки к груди.
– Не уделите мне несколько минут? Я вас не задержу.
Она отступила, чтобы пропустить Стивена. Тот показал в сторону кухни. Мэри быстро пошла вперед.
Проходя мимо стола, он заметил визитную карточку с позолоченной каймой, прислоненную к вазе. На карточке красовалось имя леди Паджет, выведенное изящным почерком. Это было приглашение на завтрашний бал леди Комптон-Хейг. Точно такое, адресованное ему, лежало на письменном столе в его кабинете.
Значит, все постепенно улаживается? Ее начинают принимать в обществе?
Девочка сидела на полу под кухонным столом. Пес растянулся у ее ног. При виде Стивена он лениво постучал хвостом по полу, но не тронулся с места. Малышка укачивала завернутую в одеяльце куклу и что-то тихо напевала.
Мэри повернулась к Стивену. И он впервые заметил, что она довольно хорошенькая, если, конечно, кому-то нравятся бледные худые женщины. Но у нее были красивые глаза, а румянец, расцветший на щеках, очень ей шел.
– Мэри, – пробормотал Стивен, вдруг поняв, что не может спросить о том, что больше всего хотел знать. Возможно, у нее не найдется ответа. Как же все это глупо!
– Что случилось с собакой? – вдруг выпалил он.
Мэри опустила глаза и стала теребить край фартука.
– Какой-то… незнакомец пытался избить леди Паджет на конюшне, а Роджер бросился на защиту. Благодаря ему ее избили не так жестоко, как обычно… То есть как этого следовало ожидать. Но лорд… но незнакомец… схватил кнут и принялся охаживать Роджера с такой злобой!.. Бедный пес потерял глаз, и ему повредили ухо. А нога была раздроблена так, что часть пришлось отнять.
– Раздроблена кнутом? – удивился Стивен.
– Думаю… думаю, что лопатой, – пробормотала Мэри.
– А незнакомец… или лорд Паджет… тоже пострадал? – допытывался Стивен.
Мэри искоса глянула на него и снова занялась фартуком.
– Роджер его ужасно покусал, милорд. Руки, ноги и даже щека лорда Паджета были разорваны. Ему пришлось пролежать в постели целую неделю, прежде чем он смог встать. Это случилось потому, что он хотел… спасти жену. Не знаю, что случилось с незнакомцем. Должно быть, сбежал.
Очевидно, горничная не замечала вопиющих противоречий в своем рассказе.
– Старший конюх хотел пристрелить Роджера, – продолжала Мэри. – Сказал, что это будет настоящим милосердием. Но леди Паджет велела отнять раздробленную ногу, отнесла пса в свою комнату и держала там, пока ему не стало лучше, хотя все мы были уверены, он не выживет. Мы думали, что лорд Паджет велит его убить, но этого не случилось. Должно быть, Роджер не узнал его, когда он прибежал ее спасать. Поэтому и набросился.
Стивен сжал ее плечо.
– Все в порядке, Мэри. Я знаю. Леди Паджет сама мне рассказала. Не о Роджере. Но обо всем остальном. Она не поведала подробностей смерти лорда Паджета, но я не пытаюсь вытянуть их из вас. – И все же именно это он собирался у нее спросить. – Простите, если расстроил вас, – добавил он.
– Она этого не делала, – прошептала Мэри, внезапно бледнея. Глаза снова округлились.
Он сжал ее плечо чуть сильнее, прежде чем отпустить.
– Знаю.
– Я боготворю ее, – твердо заявила горничная. – Разве я поступила плохо, когда приехала сюда с ней? Я готовлю, убираю, стираю, делаю все, что могу, но, значит, я навлекла на миледи позор, оставшись с ней? И стала лишним бременем, потому что ей приходится кормить нас с Белиндой? Кроме того, она считает своей обязанностью платить мне. А ведь у нее нет денег, вернее, не было…
Она осеклась и прикусила губу.
– Вы все сделали правильно, Мэри, – заверил он. – Леди Паджет нуждается в вашей заботе, и вы ей необходимы. А еще она нуждается в друзьях. Нуждается в любви.
– Я люблю ее! – воскликнула Мэри. – Но ведь это я стала причиной всех бед! Во всем виновата я! – Она прикрыла лицо фартуком.
Белинда перестала укачивать куклу и подняла глаза.
– Нет, во всем виноват я, – возразил Стивен. – Мне не следовало приходить сюда и донимать вас вопросами. Белинда, как поживает Бет? Она спит?
– Капризничает, – пожаловалась девочка. – Хочет играть.
– Правда? Может, стоит поиграть с ней немного или рассказать сказку. Сказки часто убаюкивают детей.
– Тогда я расскажу ей историю. Я знаю одну. Она только что поела, и если я буду с ней играть, Бет может стать плохо.
– Вижу, что ты очень мудрая и добрая мама. Повезло Бет, – похвалил Стивен и обернулся к Мэри, которая уже разглаживала фартук.
– Я достаточно долго мешал вам работать… или отдыхать, – сказал он. – И простите, что мучил вас вопросами. Обычно я не лезу в чужие дела.
– Вы тревожитесь о ней? – спросила она.
– Да, – вздохнул Стивен. – Боюсь, что да.
– В таком случае я вас прощаю, – выпалила она, густо краснея.
– Вы очень оскорбитесь, если я оставлю вам деньги? Когда у вас будет свободное время, отведите Белинду к «Гюнтеру», купите ей мороженое. Детям просто необходимо время от времени лакомиться мороженым. Как и взрослым.
– У меня есть деньги, – выдавила Мэри.
– Знаю, – улыбнулся Стивен. – Но доставьте мне удовольствие угостить Белинду… и вас тоже.
– Так и быть, – кивнула Мэри. – Спасибо, милорд.
Оставив на столе несколько монет – как раз чтобы хватило на две порции мороженого, – он ушел и направился к дому, хотя было еще рано. Но у него не было настроения для обычных занятий. Он даже не подумал ехать на скачки, хотя мог бы еще успеть.
Он пытался думать о всех молодых дамах, с которыми любил беседовать и танцевать… и даже слегка флиртовать. Но не смог вспомнить ни одного лица.
Мэри сказала, что во всем случившемся виновата она. Она имела в виду смерть Паджета? И при этом упорно уверяла, что Кассандра его не убивала.
И сразу после этого она сказала, что боготворит Кассандру. Как легко лгать ради любимых!
Пса искалечили, когда он пытался защитить хозяйку. Нога раздроблена лопатой… Неужели Паджет намеревался наброситься на жену с лопатой?! Вполне возможно, сейчас в могиле лежал бы не муж, а Кассандра… если бы не вмешательство Роджера. И каков бы был официальный вердикт? Еще одно падение с лошади?
Придя домой, Стивен почувствовал сильную головную боль. Он никогда раньше не страдал головными болями.
– Проваливай, Филбин, – велел он камердинеру, найдя последнего в своей гардеробной, где тот укладывал в шкаф свежевыглаженные рубашки. – Попробуешь открыть рот, и я начну на тебя рычать. И будь я проклят, если собираюсь каждый день извиняться перед тобой.
– Жмут новые сапоги, милорд? – жизнерадостно осведомился Филбин. – Говорил я вам, когда вы их покупали…
– Филбин, – процедил Стивен, сжимая виски. – Убирайся! Немедленно!
Филбин исчез.
Кассандра просмотрела газету, купленную Элис несколько дней назад, и выписала имена и адреса трех адвокатов, которые, как она надеялась, смогут ей помочь. Элис, знавшая, что задумала Кассандра, посоветовала поговорить с мистером Голдингом или графом Мертоном. Оба наверняка знакомы с лучшими адвокатами.
Но Кассандра устала зависеть от мужчин. Среди них так редко попадаются надежные, и даже если в отношении мистера Голдинга и Стивена это несправедливо, все равно она устала от того, что ее жизнью управляет кто-то другой. Менее недели назад она надеялась обрести самостоятельность, найдя богатого покровителя. Теперь она сделает то, что следовало сделать с самого начала.
Однако это оказалось нелегко. И Кассандра поняла насколько, после того как вместе с Элис посетила каждого из троих адвокатов. Элис настояла на том, чтобы сопровождать ее, объяснив, что иначе никто не воспримет ее всерьез.
Но ее и без того не восприняли всерьез.
Первый адвокат не брал новых клиентов: ему хватало хлопот со старыми, хотя объявления в газету давал регулярно. Следующий был более откровенен и, узнав ее имя, велел сообщить, что он не занимается уголовными делами, а если бы и занимался, не стал бы защищать убийцу.
Элис тут же собралась домой. Она была очень расстроена, впрочем, как и Кассандра, но воздействие, которое произвело на нее хамство этого человека, который, кстати, не набрался храбрости сказать ей это в глаза, заставило ее вскинуть подбородок, расправить плечи и идти дальше с гордым видом.
Третий адвокат впустил их в свое святилище, низко поклонился леди Паджет, льстиво улыбнулся, внимательно и с сочувствием выслушал ее историю, заверил, что ее дело вполне можно выиграть и что он в два счета вернет ее деньги, драгоценности и оба дома. И только потом назвал сумму гонорара, показавшуюся Кассандре просто грабительской, хотя сам адвокат клялся, что сделал ей значительную скидку из-за того, что ее дело не представляет никакой трудности. А сама она – дама, к которой он испытывает невероятное уважение и симпатию. И он возьмет вперед всего половину гонорара – и ни пенни больше.
Кассандра предложила все, что у нее было. Если ее дело настолько несложно и если он сможет быстро отсудить ее деньги, она сразу же заплатит ему все.
Но похоже, адвокат не представлял, что вдовствующая баронесса может оказаться в нищете, несмотря на только что услышанную историю. Из мягкого, угодливого человека он мгновенно превратился в резкого, холодного и озлобленного законника.
Он не может вести дело на столь скромный аванс.
У него жена и шестеро детей…
Он сожалеет, что потратил свое драгоценное время…
Кроме того, консультации тоже являются платными…
И ему предстоит очень много работы…
Леди Паджет не может ожидать от него…
Кассандра, не слушая, встала и направилась к порогу. Элис поспешила за ней.
– Возможно, – пробормотала она, когда они оказались на тротуаре, – граф Мертон мог бы…
Кассандра круто развернулась. Глаза ее пылали.
– Всего несколько дней назад граф Мертон в твоих глазах был самим дьяволом, потому что щедро платил мне за мои услуги в постели. А теперь, Элис, ты не находишь ничего особенного в том, чтобы попросить у него небольшое состояние, хотя он больше не пользуется моим телом?
– Тише, Касси, – взмолилась Элис, нервно оглядываясь, вся красная от смущения.
К счастью, в этот час на улице почти не было пешеходов, а рядом никого не оказалось.
– Я всего лишь подумала о займе, – пояснила Элис. – Если этот человек прав, мы вскоре сможем отдать долг.
– Я не заплачу этому человеку и фартинга, – отрезала Кассандра, – даже если он завтра же раздобудет все мои деньги и в придачу драгоценности короны! – Ее плечи уныло опустились. – Прости. Элис. Я не должна кричать на тебя. Скажи, что я права. Скажи, что все мужчины прогнили до основания.
– Далеко не все, – возразила Элис, погладив ее по руке. – Но этот прогнил насквозь. Мне жаль его бедную жену и шестерых детей. Он решил, что раз ты женщина, значит, можно вытянуть из тебя кучу денег. И вытянул бы! Ты ведь не стала бы с ним торговаться, верно, хотя он запросил безумные деньги? Но к несчастью для него, он оказался слишком алчным и не захотел немного подождать.
Кассандра тяжело вздохнула. Вот тебе и контроль над собственной жизнью! Вот тебе и стремление к цели, и план действий! Но она снова попытается. Она не собирается сдаваться!
Только на сегодня с нее хватит. Единственное, что ей хочется сейчас, – заползти в спальню и зализывать раны.
И словно из сочувствия к ее настроению, над головой собрались тяжелые тучи, а ветер стал гонять мусор в канавах. Внезапно похолодало.
–Дождь собирается, – пробормотала Элис, глядя на небо.
Они поспешили домой. И добрались до крыльца как раз в тот момент, когда первые большие круглые капли упали на землю. Кассандра вынула ключ из-под цветочного горшка, и они вошли в переднюю. Это место становилось чем-то вроде дома. Вроде убежища.
Из кухни вышла Мэри, вытирая руки о фартук.
– В гостиной ждет джентльмен, миледи, – сообщила она.
– Мистер Голдинг? – просияла Элис.
«Стивен?» – едва не выпалила Кассандра. После вчерашнего пикника он не сказал, когда они увидятся снова. Какое облегчение: обойтись без него хотя бы день! И все же она испытывала непонятную тоску по нему – тревожная мысль!
Заслышав шаги, молодой человек, бродивший по комнате, повернул голову к двери. Кассандра похолодела.
– Касси! – пробормотал он с жалким видом.
– Уэсли?
Она переступила порог и закрыла за собой дверь, Элис уже исчезла.
– Касси, я… – начал Уэсли, но тут же осекся и громко сглотнул. И провел ладонью по рыжеватым волосам: жест, знакомый Кассандре с самого детства. – Я собирался сказать, что не узнал тебя в тот день, но это выглядело бы глупо, верно?
– Да, – согласилась она, – очень.
– Тогда я не знаю, что говорить… – признался он.
За последние десять лет Кассандра нечасто видела брата, но всегда его обожала. И считала единственной родной душой. Безмозглая дурочка!
– Можешь начать с объяснения. Что случилось с пешим путешествием в Шотландию?
– А, это… несколько моих приятелей не смогли… черт побери, Касси, не было никакого путешествия.
Она сняла шляпку и вместе с ридикюлем положила на стул у двери, а сама уселась на свое обычное место, у камина.
– Ты должна понять, что отец почти не оставил денег. И вообще почти ничего не оставил. В этом году я решил поискать невесту с хорошим приданым. Поэтому не хотел, чтобы ты явилась и все мне испортила.
Очевидно, Уэсли делает то, что сделала она: ищет человека, который мог бы его содержать.
– Полагаю, что сестра, прикончившая мужа топором, действительно могла помешать тебе сделать выгодную партию. Мне очень жаль.
– Никто этому не верит, – буркнул Уэсли, – во всяком случае, в историю с топором.
Кассандра улыбнулась. Уэсли снова принялся метаться по комнате.
– Касси, в последний раз мы виделись, когда мне было семнадцать. Помнишь? Под глазом у тебя был пожелтевший синяк.
Так ли это? Ему всегда удавалось приехать во время довольно длительных передышек между избиениями.
– Я наткнулась на дверь спальни? Действительно, такое однажды случилось.
– Дверь конюшни, – поправил он. – Касси… Паджет действительно бил тебя?
– Мужчина имеет право наказывать непослушную жену, – равнодушно выговорила она.
Уэсли хмуро уставился на сестру:
– Касси, ты могла бы говорить своим обычным голосом, а не таким… саркастическим? Так он бил тебя?
Кассандра долго смотрела на брата, прежде чем ответить.
– Он иногда пил. Но если начинал, не останавливался по два-три дня. Безостановочно. Потом… превращался в зверя.
– Почему ты скрывала? – возмутился Уэсли. – Я бы… – Он не договорил.
– Я была его законной женой, Уэс, – напомнила Кассандра. – А ты был мальчиком. Ничего бы ты не добился.
– И ты убила его? Не топором, конечно. Но все же убила? Оборонялась, когда он тебя бил?
– Не важно, – отмахнулась Кассандра. – Свидетелей все равно не было, как и доказательств. Он заслуживал смерти. И умер. И не стоит наказывать убийцу. Давай оставим этот разговор.
– Для меня важно, – настаивал Уэсли. – Очень важно. Я хочу знать. Ты была мне вместо матери. Я никогда не оставался один. Никогда не чувствовал себя заброшенным. Даже если отец целыми днями где-то играл. Позволь мне… позволь мне быть с тобой, Касси. Да, я понимаю, что пришел поздно, но, надеюсь, не слишком.
– Уэс, ты должен знать одно: я не убивала Найджела. Но никогда не назову имя убийцы ни тебе, ни кому другому. Никогда. Поэтому навсегда останусь главной подозреваемой, хотя его смерть официально считается несчастным случаем. Но большинство людей твердо уверены, что это я его убила. Ничего. Я смогу с этим жить.
Уэсли кивнул.
– Та леди в парке, – вспомнила она, – ты ухаживаешь за ней?
– Она оказалась настоящей фурией, – фыркнул он, скорчив гримасу.
– Вот как? – улыбнулась Кассандра. – Значит, тебе повезло отделаться от нее.
– Вот именно!
– Да сядь ты наконец! У меня шея затекла смотреть на тебя снизу вверх.
Он сел рядом, и она протянула ему руку. Уэсли крепко сжал тонкие пальцы. Сильный ливень бил по оконным стеклам, но здесь, в комнате, было сухо, тепло и уютно.
– Уэс, – спросила она, – ты знаешь каких-нибудь хороших адвокатов?
Глава 16
В эту ночь Стивен снова спал плохо. Наверное, не следовало совать нос в чужие дела, а тем более приходить к Уэсли Янгу и допрашивать горничную о том, что случилось с Роджером.
И вообще не в его характере лезть в дела малознакомых людей.
Он почти надеялся, что больше не увидит Кассандру.
Он хотел вернуть прежнюю спокойную жизнь.
Была ли она действительно спокойной?
И неужели он был таким занудой в почтенном двадцатипятилетнем возрасте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30