Стивену показалось, что в ее лице не было ни кровинки.
– И такое случалось не однажды, – тихо заметил он.
– Не однажды. Как избиения, так и выкидыши. В нем словно было два человека. Трудно было найти более доброго, мягкого и щедрого человека, когда он был трезв. А иногда он не пил несколько месяцев подряд. Собственно говоря, даже большую часть года. Да и когда был пьян, это можно было заметить только по глазам и… по склонности к насилию. Одна из соседок, заметив уже пожелтевший синяк у меня под глазом, призналась, что всегда подозревала его в убийстве первой жены. Официальной причиной ее гибели было падение с лошади, когда леди Паджет пыталась взять высокое препятствие.
Стивен не знал, что ответить, хотя подумал, что Кассандра правильно сделала, убив Паджета, не дожидаясь, пока тот расправится с ней. Боже, этот человек убил троих ее детей! Ее и своих.
– Я считала, что сама виновата. Что вечно сердила его. Поэтому пыталась во всем ему угодить. Делала все, что в моих силах, лишь бы не прогневать его. Старалась прятаться, держаться от него подальше… но, конечно, ничего не помогало.
Снова повисло молчание.
– Ну вот… – сказала она наконец, глядя на Стивена с улыбкой. – Вы все-таки спросили.
– И никто никогда вам не помог? – ахнул он.
– Кто?! – усмехнулась она. – Отец умер через полгода после моей свадьбы. Да он и не имел права вмешиваться. Уэсли приезжал редко и никогда не видел Найджела в гневе. А я ничего ему не говорила. Он был совсем мальчишкой. Однажды Элис попыталась вмешаться, но он ударил ее, выгнал из комнаты, запер дверь и набросился на меня с новой яростью, потому что. я не сознавала своих недостатков и заслужила наказание.
– А его сыновья? – допытывался Стивен.
– Они почти никогда не приезжали домой. Думаю, слишком хорошо знали отца. Впрочем, если первая леди Паджет умудрилась родить троих, значит, была крепче меня. А может, в то время периоды трезвости длились дольше.
Он не станет расспрашивать о подробностях смерти Паджета. Она и без того расстроена. И вообще не следовало ни о чем ее спрашивать. Такой прекрасный день… а он его испортил.
Но потребность узнать ее лучше, заставить открыться ему… или хотя бы кому-нибудь перевесила желание сохранить атмосферу света и беззаботности.
– Кстати, – тихо сказал он, словно этот неприятный разговор не состоялся, – вы когда-нибудь лазали по деревьям?
Кассандра взглянула наверх, на могучую древесную крону.
– Да, в детстве. Наверное, и тогда мечтала подняться в голубое небо и раствориться в нем. Это дерево просто рай для любого мальчишки!
Развязав ленты шляпки, Кассандра швырнула ее на землю. Смерила глазами нижнюю ветку, явно размышляя, как лучше на нее взобраться. Стивен сложил ладони лодочкой, словно помогая ей сесть в седло, и Кассандра, почти не колеблясь, поставила на них ногу. Он помог ей подтянуться и сам последовал ее примеру.
После этого все оказалось легче легкого. Ветви были широкими и крепкими и тянулись почти параллельно земле. Они молча карабкались вверх, пока Стивен, глянув вниз, не понял, что они оказались довольно высоко.
Кассандра села на ветку, привалившись спиной к массивному стволу, потом подтянула ноги и обхватила их руками. Стивен стоял веткой ниже, обняв Кассандру за талию.
Она весело смеялась.
– Какое счастье снова стать ребенком!
– Можно всегда оставаться ребенком, – усмехнулся Стивен. – Все дело в жизненной позиции и направлении ума. Жаль, что я не знал вас, когда вы были моложе. Прежде чем вы заковали себя в броню цинизма и презрения, чтобы скрыть боль и гнев. И мне жаль, что вам пришлось пережить все это. Хотел бы я прогнать прошлое или стереть его поцелуями. Но не могу. Но позвольте уверить, что вы только раните себя, если станете отторгать ту доброту, которую могут вам предложить жизнь и этот мир.
– Каковы гарантии, что эта жизнь снова не ударит меня? – бросила она.
– Увы, никаких, – вздохнул Стивен. – Но я уверен, что в мире больше добра, чем зла. А если это кажется вам наивным, позвольте перефразировать сказанное: я верю, что любовь и добро куда сильнее зла и ненависти.
– Ангелы могущественнее дьяволов? – усмехнулась Кассандра.
– Да, – кивнул Стивен. – Всегда. Кассандра осторожно сжала ладонями его лицо.
– Спасибо, Стивен, – выдохнула она, нежно целуя его в губы.
– Кроме того, – продолжал он, – вы знаете о любви больше, чем считаете. Вы стали моей содержанкой не из-за собственной бедности. Потому что думали не о себе. Ваша компаньонка слишком стара, чтобы найти хорошую должность, да и горничную никто не возьмет в приличный дом, если она захочет взять с собой незаконного ребенка. Поэтому она служит у вас. Да еще и пес. Он тоже член вашей семьи. Все это вы делали для них, Касс. Пожертвовали собой ради любви.
– Вряд ли это жертва, когда твой любовник так красив, – ответила она томным, бархатистым голосом.
– Конечно, жертва, – возразил Стивен.
Кассандра схватилась за ветку и положила голову ему на грудь.
– Странно, – прошептала она, – но когда говоришь о том, что лучше не ворошить, в душе словно что-то высвобождается. Я чувствую… чувствую себя такой счастливой! Вы поэтому стали меня расспрашивать?
Он прижался губами к ее теплым волосам.
– Вы тоже счастливы? – неожиданно пробормотала она.
– Да.
– Но это не совсем верное определение. Вы обещали мне радость сегодня… и выполнили обещание. Но ведь радость и счастье – это не совсем одно и то же?
– Счастье более неуловимо. Радость – более постоянна.
Они еще немного посидели на дереве, и Стивену вдруг захотелось, чтобы время хоть ненадолго остановилось. Его влекло к Кассандре. И было дело не только в ее красоте. И не в ее приемах соблазнительницы. Это…
Он не мог найти слов для точного определения причин своего влечения. Он никого еще не любил, но считал, что любовь такой не бывает. Какими загадочными могут быть иногда человеческие эмоции… хотя он нечасто это замечал, пока не встретил Кассандру.
Она чуть помедлила, прежде чем поднять голову.
– Но потом приходит несчастье. Кто-то пьет три дня подряд, и… И где же счастье? И разве радость может остаться надолго?
– Когда-нибудь, Касс, – предрек он, – вы узнаете, что любовь не всегда предает вас.
Кассандра грустно усмехнулась:
– Вы единственный, кто называет меня так. И это мне нравится. Я запомню… свое имя, произнесенное вашим голосом.
Она снова поцеловала его в губы и встала на ту ветку, на которой стоял Стивен.
– Вот он – момент, когда сознаешь, что лазанье по деревьям – не столь уж мудрая идея. Приходится спускаться, а это в десять раз труднее.
Но она засмеялась, когда он предложил помощь, и спрыгнула с нижней ветки так легко, словно каждый день карабкалась по деревьям. Через секунду Стивен присоединился к ней. Кассандра улыбнулась, и Стивен подумал, что в жизни не видел ничего чудеснее.
Радостная Касс.
Эту картину он пронесет с собой до конца дней.
Очень близко к сердцу.
Опасно близко.
Ведь что ни говори, она убила мужа, и яснее ясного, что ей придется нести это темное, тяжкое бремя всю оставшуюся жизнь.
И невозможно отрицать, что ему придется разделить с ней это бремя, если он когда-нибудь вздумает влюбиться в нее.
Если?!
Может, уже слишком поздно?
И что, черт побери, должен испытывать влюбленный?!
Глава 15
Утро следующего дня Стивен провел в палате лордов, участвуя в дебатах по вопросу, крайне его интересующему. Потом он заехал в «Уайтс» пообедать с друзьями и, возможно, собрался бы с ними на скачки, если бы его внимание не отвлек человек, которого он видел на улице, когда входил в клуб.
Уэсли Янг.
И разумеется, со вчерашнего дня он непрестанно думал о Кассандре. Она даже населяла его сны. Он снова стоял на ветке дуба, целуя ее. А потом они вместе взлетели в небо, такие счастливые, пока не пришла пора спускаться. Она беспокоилась о том, что пора кормить пса. А он сквозь облако взметенных ветром рыжих волос пытался увидеть, куда они плывут.
Совершенно абсурдный сон.
Раньше он вообще не видел во сне женщин.
– Кто-нибудь знает, где живет сэр Уэсли Янг? – спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Все покачали головами. Один Тэлбот припомнил, что Янг снимает холостяцкую квартиру на Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от клуба. Дом с тошнотворно-желтой дверью, над которой имеется полукруглое веерообразное окно.
– Помню, как мы здорово выпили, едва добрались до этой двери и долго стояли, пока Янг шарил во всех карманах в поисках ключа, – добавил Тэлбот. – И должен сказать, Мертон, мне еще никогда не было так плохо. Это отвратило меня от выпивки куда надежнее, чем церковные проповеди.
Значит, когда он видел Янга, тот, наверное, шел домой обедать или уходил из дома, чтобы пообедать в другом месте.
Стивен разочаровал себя и нескольких приятелей, отказавшись ехать на скачки, и вместо этого отправился на поиски тошнотворно-желтой двери, которая при дневном свете и на трезвую голову оказалась вовсе не столь уж тошнотворной.
Стивен постучался, сознавая, что поступает глупо, совершенно импульсивно и легкомысленно. И даже не был уверен, почему делает это, если не считать того, что все его мысли и эмоции каким-то образом связаны с Кассандрой, и он не смог устоять перед достойным всяческого порицания стремлением вмешаться в ее жизнь.
Ему не следовало этого делать.
Тем более что она ни о чем не просила.
Он даже не договорился с ней о встрече после вчерашнего пикника.
Ему необходимо было немного остыть. Последние четыре дня были сплошным безумием. Это так на него непохоже! Обычно он вел нормальную, безмятежную, вполне предсказуемую жизнь, которая ему нравилась.
Но сон никак не согласовывался с его крайне разумным решением.
Как и периоды бодрствования, когда, если быть до конца честным, он лежал в постели, грезя о ней, а желание бушевало в крови, как лихорадка.
Так дальше не пойдет. Он должен сделать что-то для нее и возобновить свою нормальную, счастливую жизнь. Идти дальше прежней дорогой.
Дверь открыл камердинер Янга, который взял карточку Стивена и попросил гостя подождать в нижней комнате для посетителей, обычной в подобных домах, темной и мрачной, – пока сам он не посмотрит, дома ли сэр Уэсли: верный знак, что хозяин дома, в противном случае Стивена и на порог бы не пустили.
Через несколько минут появился сам Янг с удивленным и озадаченным видом. Одет он был так, словно собирался выйти из дома.
– Мертон? Какая неожиданная честь.
– Янг. – Стивен наклонил голову.
Сэр Уэсли был симпатичным рыжеватым юношей, хотя, конечно, не обладал яркой красотой сестры. Однако семейное сходство было несомненным. У него было приятное, добродушное лицо, отчего-то выводившее из себя Стивена.
Последовало неловкое молчание.
– Хотите подняться в мои комнаты? – спросил наконец Янг.
– Нет, спасибо, – поблагодарил Стивен, совершенно не желавший вести светскую беседу. – Видите ли, последние дни я много размышлял и пришел к заключению, что ни при каких обстоятельствах не смогу проехать мимо одной из своих сестер, гуляющей в Гайд-парке, и намеренно ее проигнорировать, даже не соизволив поздороваться.
Янг почти рухнул в кресло, не пригласив гостя сделать то же самое. Но Стивен все равно устроился в продавленном кресле напротив.
– Особенно, – подчеркнул он, – если у нее нет ни друзей, ни денег.
Янг вспыхнул и раздраженно поморщился, возможно, не без причины.
– Вы должны понять, Мертон, – пробормотал он, – что я небогат… впрочем, где уж вам понять. Мне очень важно сделать выгодную партию, и в этом году… мне почти удалось найти богатую невесту. Со стороны Касси было чистым эгоизмом приехать в Лондон именно сейчас, тем более что я настоятельно просил не делать этого.
– Эгоизмом? – повторил Стивен.
Янг беспокойно заерзал, вскочил, пересек комнату и уставился в пустой камин.
– Но куда еще она могла поехать? К кому? – спросил Стивен.
– Она по крайней мере могла жить тихо и спокойно, чтобы никто ее не замечал, – с горечью сказал Янг. – Но я слышал, что с того дня в парке она уже успела появиться на балу у леди Шерингфорд и на приеме леди Карлинг. И каким-то образом она сумела убедить вас взять ее на прогулку в парк, когда там собралось все общество! Должна же сестра понимать: после того, что она натворила, ей еще повезло остаться живой и на свободе. Не вообразила же она, что ее будут принимать в порядочном обществе! И не может ожидать от меня… но почему я все это вам объясняю?! Я почти не знаю вас, Мертон. И мои отношения с сестрой вас не касаются!
Стивен проигнорировал укол, хотя Янг, конечно, был прав.
– Значит, вы верите сплетням, которые о ней ходят? – парировал он. – Вы хорошо знали Паджета?
Уэсли нахмурился:
– Он был самым дружелюбным парнем из всех, кого я знал. И до безобразия великодушным. Осыпал ее драгоценностями. Видели бы вы их! Королевские сокровища! Я несколько раз приезжал в Кармел и был очень недоволен Касси. Она сильно изменилась. Растеряла то тепло и искорки юмора, которые были всегда ей присущи. Почти не разговаривала. И явно жалела, что вышла замуж за человека, бывшего почти ровесником нашего отца. Я считал, что она несправедлива к Паджету, который буквально трясся над ней. Убила ли она его? Но кто-то же убил! И не думаю, что у кого-то, кроме нее, был мотив. Она хотела освободиться. Хотела вернуться в Лондон и вести себя так, как ведет сейчас. Сумела же она увлечь вас, а все знают, что вы богаты, как Крез!
– А разве ваша сестра способна убить человека лишь для того, чтобы спокойно наслаждаться жизнью? – неожиданно спросил Стивен.
Янг снова пересек комнату и тяжело опустился в кожаное кресло.
– Когда-то, в детстве, она была мне матерью, сестрой и другом. Но люди меняются, Мертон. Она изменилась. Я видел это собственными глазами.
– Возможно, что-то заставило ее измениться, – возразил Стивен. – Возможно, этот брак был не тем, чем казался окружающим. Насколько я понял, ваши визиты были короткими и нечастыми?
Янг опустил голову и ничего не сказал.
И Стивен вдруг понял, что Янг знает. Всегда знал или, возможно, подозревал. Но иногда легче закрывать глаза на очевидное.
– Я был очень молод, – пробормотал сэр Уэсли, словно хватаясь за первый попавшийся предлог.
– Но сейчас вы уже два года как совершеннолетний. Она нуждается в друге. Нуждается в человеке, который станет любить ее без всяких условий.
– Мисс Хейтор… – начал Янг. Правда, у него хватило порядочности не закончить фразу.
– Верно, – кивнул Стивен. – Мисс Хейтор – ее друг. Но не родственница. И не мужчина.
Янг беспокойно заерзал, не смея поднять глаз на гостя.
– Та молодая леди, что была с вами в парке, – продолжал Стивен. – Боюсь, я с ней не знаком.
– Мисс Норвуд, – буркнул Янг.
– Вы все еще питаете надежду жениться на ней?
– Она была нездорова вчера днем, когда я приехал, чтобы проводить ее на прием в саду, – криво улыбнулся Янг. – И должно быть, еще долго будет нездорова. Вчера вечером я видел ее в Воксхолле. Она цвела, как роза. И была в обществе своих родителей и виконта Бригема.
– В таком случае должен сказать, что вам очень повезло сорваться с крючка, – заметил Стивен, поднимаясь. – Поверьте, немало членов общества начнут уважать вас гораздо больше, если вы открыто станете на сторону сестры, вместо того чтобы притворяться, будто не знаете ее. И конечно, найдутся такие, которые отрекутся от вас. На какую партию предпочитаете произвести впечатление?
Янг остался сидеть.
– С чего это вы вдруг так заинтересовались Касси? – спросил он. – Она ваша любовница?
– Леди Паджет, – настоятельно выговорил Стивен, – крайне нуждается в друзьях. Я ее друг. И хотя по ее же словам знаю, что у нее был более чем веский мотив убить подонка, бывшего ее мужем, что-то подсказывает мне, что она этого не делала. Я ничего не знаю об обстоятельствах его смерти. Если не считать того факта, что его застрелили, а не порубили топором на кусочки. Но вот что скажу вам, Янг: если когда-нибудь я узнаю, что все это чистая правда и она действительно его застрелила, все равно останусь другом леди Паджет. Потому что он был ублюдком. Знаете ли вы, что у нее было два выкидыша, а третий ребенок родился мертвым? И все потому, что ее постоянно избивали!
Только тогда Янг взглянул на Стивена. С его лица медленно отливала краска. Стивен, не дожидаясь, пока он заговорит, взял шляпу и трость, покинул убогую гостиную и вышел из меблированных комнат.
И что теперь? Как насчет вмешательства в чужую жизнь, подробности которой его не касались?
Он обнаружил, что ноги несут его на Портман-стрит, к дому Кассандры. Но почему? Что им владеет? Желание признаться в содеянном? Она скорее всего будет недовольна. Но жалеет ли он о том, что сделал? Ничуть. И если представится возможность, сделает то же самое.
Но действительно ли он верит, что Кассандра невиновна в убийстве? Хотя бы из самозащиты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– И такое случалось не однажды, – тихо заметил он.
– Не однажды. Как избиения, так и выкидыши. В нем словно было два человека. Трудно было найти более доброго, мягкого и щедрого человека, когда он был трезв. А иногда он не пил несколько месяцев подряд. Собственно говоря, даже большую часть года. Да и когда был пьян, это можно было заметить только по глазам и… по склонности к насилию. Одна из соседок, заметив уже пожелтевший синяк у меня под глазом, призналась, что всегда подозревала его в убийстве первой жены. Официальной причиной ее гибели было падение с лошади, когда леди Паджет пыталась взять высокое препятствие.
Стивен не знал, что ответить, хотя подумал, что Кассандра правильно сделала, убив Паджета, не дожидаясь, пока тот расправится с ней. Боже, этот человек убил троих ее детей! Ее и своих.
– Я считала, что сама виновата. Что вечно сердила его. Поэтому пыталась во всем ему угодить. Делала все, что в моих силах, лишь бы не прогневать его. Старалась прятаться, держаться от него подальше… но, конечно, ничего не помогало.
Снова повисло молчание.
– Ну вот… – сказала она наконец, глядя на Стивена с улыбкой. – Вы все-таки спросили.
– И никто никогда вам не помог? – ахнул он.
– Кто?! – усмехнулась она. – Отец умер через полгода после моей свадьбы. Да он и не имел права вмешиваться. Уэсли приезжал редко и никогда не видел Найджела в гневе. А я ничего ему не говорила. Он был совсем мальчишкой. Однажды Элис попыталась вмешаться, но он ударил ее, выгнал из комнаты, запер дверь и набросился на меня с новой яростью, потому что. я не сознавала своих недостатков и заслужила наказание.
– А его сыновья? – допытывался Стивен.
– Они почти никогда не приезжали домой. Думаю, слишком хорошо знали отца. Впрочем, если первая леди Паджет умудрилась родить троих, значит, была крепче меня. А может, в то время периоды трезвости длились дольше.
Он не станет расспрашивать о подробностях смерти Паджета. Она и без того расстроена. И вообще не следовало ни о чем ее спрашивать. Такой прекрасный день… а он его испортил.
Но потребность узнать ее лучше, заставить открыться ему… или хотя бы кому-нибудь перевесила желание сохранить атмосферу света и беззаботности.
– Кстати, – тихо сказал он, словно этот неприятный разговор не состоялся, – вы когда-нибудь лазали по деревьям?
Кассандра взглянула наверх, на могучую древесную крону.
– Да, в детстве. Наверное, и тогда мечтала подняться в голубое небо и раствориться в нем. Это дерево просто рай для любого мальчишки!
Развязав ленты шляпки, Кассандра швырнула ее на землю. Смерила глазами нижнюю ветку, явно размышляя, как лучше на нее взобраться. Стивен сложил ладони лодочкой, словно помогая ей сесть в седло, и Кассандра, почти не колеблясь, поставила на них ногу. Он помог ей подтянуться и сам последовал ее примеру.
После этого все оказалось легче легкого. Ветви были широкими и крепкими и тянулись почти параллельно земле. Они молча карабкались вверх, пока Стивен, глянув вниз, не понял, что они оказались довольно высоко.
Кассандра села на ветку, привалившись спиной к массивному стволу, потом подтянула ноги и обхватила их руками. Стивен стоял веткой ниже, обняв Кассандру за талию.
Она весело смеялась.
– Какое счастье снова стать ребенком!
– Можно всегда оставаться ребенком, – усмехнулся Стивен. – Все дело в жизненной позиции и направлении ума. Жаль, что я не знал вас, когда вы были моложе. Прежде чем вы заковали себя в броню цинизма и презрения, чтобы скрыть боль и гнев. И мне жаль, что вам пришлось пережить все это. Хотел бы я прогнать прошлое или стереть его поцелуями. Но не могу. Но позвольте уверить, что вы только раните себя, если станете отторгать ту доброту, которую могут вам предложить жизнь и этот мир.
– Каковы гарантии, что эта жизнь снова не ударит меня? – бросила она.
– Увы, никаких, – вздохнул Стивен. – Но я уверен, что в мире больше добра, чем зла. А если это кажется вам наивным, позвольте перефразировать сказанное: я верю, что любовь и добро куда сильнее зла и ненависти.
– Ангелы могущественнее дьяволов? – усмехнулась Кассандра.
– Да, – кивнул Стивен. – Всегда. Кассандра осторожно сжала ладонями его лицо.
– Спасибо, Стивен, – выдохнула она, нежно целуя его в губы.
– Кроме того, – продолжал он, – вы знаете о любви больше, чем считаете. Вы стали моей содержанкой не из-за собственной бедности. Потому что думали не о себе. Ваша компаньонка слишком стара, чтобы найти хорошую должность, да и горничную никто не возьмет в приличный дом, если она захочет взять с собой незаконного ребенка. Поэтому она служит у вас. Да еще и пес. Он тоже член вашей семьи. Все это вы делали для них, Касс. Пожертвовали собой ради любви.
– Вряд ли это жертва, когда твой любовник так красив, – ответила она томным, бархатистым голосом.
– Конечно, жертва, – возразил Стивен.
Кассандра схватилась за ветку и положила голову ему на грудь.
– Странно, – прошептала она, – но когда говоришь о том, что лучше не ворошить, в душе словно что-то высвобождается. Я чувствую… чувствую себя такой счастливой! Вы поэтому стали меня расспрашивать?
Он прижался губами к ее теплым волосам.
– Вы тоже счастливы? – неожиданно пробормотала она.
– Да.
– Но это не совсем верное определение. Вы обещали мне радость сегодня… и выполнили обещание. Но ведь радость и счастье – это не совсем одно и то же?
– Счастье более неуловимо. Радость – более постоянна.
Они еще немного посидели на дереве, и Стивену вдруг захотелось, чтобы время хоть ненадолго остановилось. Его влекло к Кассандре. И было дело не только в ее красоте. И не в ее приемах соблазнительницы. Это…
Он не мог найти слов для точного определения причин своего влечения. Он никого еще не любил, но считал, что любовь такой не бывает. Какими загадочными могут быть иногда человеческие эмоции… хотя он нечасто это замечал, пока не встретил Кассандру.
Она чуть помедлила, прежде чем поднять голову.
– Но потом приходит несчастье. Кто-то пьет три дня подряд, и… И где же счастье? И разве радость может остаться надолго?
– Когда-нибудь, Касс, – предрек он, – вы узнаете, что любовь не всегда предает вас.
Кассандра грустно усмехнулась:
– Вы единственный, кто называет меня так. И это мне нравится. Я запомню… свое имя, произнесенное вашим голосом.
Она снова поцеловала его в губы и встала на ту ветку, на которой стоял Стивен.
– Вот он – момент, когда сознаешь, что лазанье по деревьям – не столь уж мудрая идея. Приходится спускаться, а это в десять раз труднее.
Но она засмеялась, когда он предложил помощь, и спрыгнула с нижней ветки так легко, словно каждый день карабкалась по деревьям. Через секунду Стивен присоединился к ней. Кассандра улыбнулась, и Стивен подумал, что в жизни не видел ничего чудеснее.
Радостная Касс.
Эту картину он пронесет с собой до конца дней.
Очень близко к сердцу.
Опасно близко.
Ведь что ни говори, она убила мужа, и яснее ясного, что ей придется нести это темное, тяжкое бремя всю оставшуюся жизнь.
И невозможно отрицать, что ему придется разделить с ней это бремя, если он когда-нибудь вздумает влюбиться в нее.
Если?!
Может, уже слишком поздно?
И что, черт побери, должен испытывать влюбленный?!
Глава 15
Утро следующего дня Стивен провел в палате лордов, участвуя в дебатах по вопросу, крайне его интересующему. Потом он заехал в «Уайтс» пообедать с друзьями и, возможно, собрался бы с ними на скачки, если бы его внимание не отвлек человек, которого он видел на улице, когда входил в клуб.
Уэсли Янг.
И разумеется, со вчерашнего дня он непрестанно думал о Кассандре. Она даже населяла его сны. Он снова стоял на ветке дуба, целуя ее. А потом они вместе взлетели в небо, такие счастливые, пока не пришла пора спускаться. Она беспокоилась о том, что пора кормить пса. А он сквозь облако взметенных ветром рыжих волос пытался увидеть, куда они плывут.
Совершенно абсурдный сон.
Раньше он вообще не видел во сне женщин.
– Кто-нибудь знает, где живет сэр Уэсли Янг? – спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Все покачали головами. Один Тэлбот припомнил, что Янг снимает холостяцкую квартиру на Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от клуба. Дом с тошнотворно-желтой дверью, над которой имеется полукруглое веерообразное окно.
– Помню, как мы здорово выпили, едва добрались до этой двери и долго стояли, пока Янг шарил во всех карманах в поисках ключа, – добавил Тэлбот. – И должен сказать, Мертон, мне еще никогда не было так плохо. Это отвратило меня от выпивки куда надежнее, чем церковные проповеди.
Значит, когда он видел Янга, тот, наверное, шел домой обедать или уходил из дома, чтобы пообедать в другом месте.
Стивен разочаровал себя и нескольких приятелей, отказавшись ехать на скачки, и вместо этого отправился на поиски тошнотворно-желтой двери, которая при дневном свете и на трезвую голову оказалась вовсе не столь уж тошнотворной.
Стивен постучался, сознавая, что поступает глупо, совершенно импульсивно и легкомысленно. И даже не был уверен, почему делает это, если не считать того, что все его мысли и эмоции каким-то образом связаны с Кассандрой, и он не смог устоять перед достойным всяческого порицания стремлением вмешаться в ее жизнь.
Ему не следовало этого делать.
Тем более что она ни о чем не просила.
Он даже не договорился с ней о встрече после вчерашнего пикника.
Ему необходимо было немного остыть. Последние четыре дня были сплошным безумием. Это так на него непохоже! Обычно он вел нормальную, безмятежную, вполне предсказуемую жизнь, которая ему нравилась.
Но сон никак не согласовывался с его крайне разумным решением.
Как и периоды бодрствования, когда, если быть до конца честным, он лежал в постели, грезя о ней, а желание бушевало в крови, как лихорадка.
Так дальше не пойдет. Он должен сделать что-то для нее и возобновить свою нормальную, счастливую жизнь. Идти дальше прежней дорогой.
Дверь открыл камердинер Янга, который взял карточку Стивена и попросил гостя подождать в нижней комнате для посетителей, обычной в подобных домах, темной и мрачной, – пока сам он не посмотрит, дома ли сэр Уэсли: верный знак, что хозяин дома, в противном случае Стивена и на порог бы не пустили.
Через несколько минут появился сам Янг с удивленным и озадаченным видом. Одет он был так, словно собирался выйти из дома.
– Мертон? Какая неожиданная честь.
– Янг. – Стивен наклонил голову.
Сэр Уэсли был симпатичным рыжеватым юношей, хотя, конечно, не обладал яркой красотой сестры. Однако семейное сходство было несомненным. У него было приятное, добродушное лицо, отчего-то выводившее из себя Стивена.
Последовало неловкое молчание.
– Хотите подняться в мои комнаты? – спросил наконец Янг.
– Нет, спасибо, – поблагодарил Стивен, совершенно не желавший вести светскую беседу. – Видите ли, последние дни я много размышлял и пришел к заключению, что ни при каких обстоятельствах не смогу проехать мимо одной из своих сестер, гуляющей в Гайд-парке, и намеренно ее проигнорировать, даже не соизволив поздороваться.
Янг почти рухнул в кресло, не пригласив гостя сделать то же самое. Но Стивен все равно устроился в продавленном кресле напротив.
– Особенно, – подчеркнул он, – если у нее нет ни друзей, ни денег.
Янг вспыхнул и раздраженно поморщился, возможно, не без причины.
– Вы должны понять, Мертон, – пробормотал он, – что я небогат… впрочем, где уж вам понять. Мне очень важно сделать выгодную партию, и в этом году… мне почти удалось найти богатую невесту. Со стороны Касси было чистым эгоизмом приехать в Лондон именно сейчас, тем более что я настоятельно просил не делать этого.
– Эгоизмом? – повторил Стивен.
Янг беспокойно заерзал, вскочил, пересек комнату и уставился в пустой камин.
– Но куда еще она могла поехать? К кому? – спросил Стивен.
– Она по крайней мере могла жить тихо и спокойно, чтобы никто ее не замечал, – с горечью сказал Янг. – Но я слышал, что с того дня в парке она уже успела появиться на балу у леди Шерингфорд и на приеме леди Карлинг. И каким-то образом она сумела убедить вас взять ее на прогулку в парк, когда там собралось все общество! Должна же сестра понимать: после того, что она натворила, ей еще повезло остаться живой и на свободе. Не вообразила же она, что ее будут принимать в порядочном обществе! И не может ожидать от меня… но почему я все это вам объясняю?! Я почти не знаю вас, Мертон. И мои отношения с сестрой вас не касаются!
Стивен проигнорировал укол, хотя Янг, конечно, был прав.
– Значит, вы верите сплетням, которые о ней ходят? – парировал он. – Вы хорошо знали Паджета?
Уэсли нахмурился:
– Он был самым дружелюбным парнем из всех, кого я знал. И до безобразия великодушным. Осыпал ее драгоценностями. Видели бы вы их! Королевские сокровища! Я несколько раз приезжал в Кармел и был очень недоволен Касси. Она сильно изменилась. Растеряла то тепло и искорки юмора, которые были всегда ей присущи. Почти не разговаривала. И явно жалела, что вышла замуж за человека, бывшего почти ровесником нашего отца. Я считал, что она несправедлива к Паджету, который буквально трясся над ней. Убила ли она его? Но кто-то же убил! И не думаю, что у кого-то, кроме нее, был мотив. Она хотела освободиться. Хотела вернуться в Лондон и вести себя так, как ведет сейчас. Сумела же она увлечь вас, а все знают, что вы богаты, как Крез!
– А разве ваша сестра способна убить человека лишь для того, чтобы спокойно наслаждаться жизнью? – неожиданно спросил Стивен.
Янг снова пересек комнату и тяжело опустился в кожаное кресло.
– Когда-то, в детстве, она была мне матерью, сестрой и другом. Но люди меняются, Мертон. Она изменилась. Я видел это собственными глазами.
– Возможно, что-то заставило ее измениться, – возразил Стивен. – Возможно, этот брак был не тем, чем казался окружающим. Насколько я понял, ваши визиты были короткими и нечастыми?
Янг опустил голову и ничего не сказал.
И Стивен вдруг понял, что Янг знает. Всегда знал или, возможно, подозревал. Но иногда легче закрывать глаза на очевидное.
– Я был очень молод, – пробормотал сэр Уэсли, словно хватаясь за первый попавшийся предлог.
– Но сейчас вы уже два года как совершеннолетний. Она нуждается в друге. Нуждается в человеке, который станет любить ее без всяких условий.
– Мисс Хейтор… – начал Янг. Правда, у него хватило порядочности не закончить фразу.
– Верно, – кивнул Стивен. – Мисс Хейтор – ее друг. Но не родственница. И не мужчина.
Янг беспокойно заерзал, не смея поднять глаз на гостя.
– Та молодая леди, что была с вами в парке, – продолжал Стивен. – Боюсь, я с ней не знаком.
– Мисс Норвуд, – буркнул Янг.
– Вы все еще питаете надежду жениться на ней?
– Она была нездорова вчера днем, когда я приехал, чтобы проводить ее на прием в саду, – криво улыбнулся Янг. – И должно быть, еще долго будет нездорова. Вчера вечером я видел ее в Воксхолле. Она цвела, как роза. И была в обществе своих родителей и виконта Бригема.
– В таком случае должен сказать, что вам очень повезло сорваться с крючка, – заметил Стивен, поднимаясь. – Поверьте, немало членов общества начнут уважать вас гораздо больше, если вы открыто станете на сторону сестры, вместо того чтобы притворяться, будто не знаете ее. И конечно, найдутся такие, которые отрекутся от вас. На какую партию предпочитаете произвести впечатление?
Янг остался сидеть.
– С чего это вы вдруг так заинтересовались Касси? – спросил он. – Она ваша любовница?
– Леди Паджет, – настоятельно выговорил Стивен, – крайне нуждается в друзьях. Я ее друг. И хотя по ее же словам знаю, что у нее был более чем веский мотив убить подонка, бывшего ее мужем, что-то подсказывает мне, что она этого не делала. Я ничего не знаю об обстоятельствах его смерти. Если не считать того факта, что его застрелили, а не порубили топором на кусочки. Но вот что скажу вам, Янг: если когда-нибудь я узнаю, что все это чистая правда и она действительно его застрелила, все равно останусь другом леди Паджет. Потому что он был ублюдком. Знаете ли вы, что у нее было два выкидыша, а третий ребенок родился мертвым? И все потому, что ее постоянно избивали!
Только тогда Янг взглянул на Стивена. С его лица медленно отливала краска. Стивен, не дожидаясь, пока он заговорит, взял шляпу и трость, покинул убогую гостиную и вышел из меблированных комнат.
И что теперь? Как насчет вмешательства в чужую жизнь, подробности которой его не касались?
Он обнаружил, что ноги несут его на Портман-стрит, к дому Кассандры. Но почему? Что им владеет? Желание признаться в содеянном? Она скорее всего будет недовольна. Но жалеет ли он о том, что сделал? Ничуть. И если представится возможность, сделает то же самое.
Но действительно ли он верит, что Кассандра невиновна в убийстве? Хотя бы из самозащиты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30