Приятно, подумал Джоселин, направляясь в Дадли-Хаус за каретой, что брат может быть и верным другом, как в те времена, когда они были детьми.
Итак, Трешему предстояли две дуэли подряд – после того, как он уладит дела с Джейн. Не исключено, что она и к леди Уэбб откажется ехать – так, из чистого упрямства, чтобы ему досадить. Надо запастись терпением.
Ужасная, невозможная женщина!
Глава 22
Граф Дербери резко обернулся. Глаза его округлились от изумления.
– Итак, – сказал он, вставая, – вас наконец-то загнали в ловушку, леди Сара? Сыщик с Боу-стрит? И где он?
– Не совсем так, – будничным тоном ответила Джейн и прошла на середину комнаты, на ходу снимая шляпу и перчатки. – Судьба вашей ищейки еще не была окончательно решена, когда я отправилась к вам. Так что, можно сказать, явилась я сюда вполне добровольно. Чтобы выразить сочувствие по поводу вашей потери. И чтобы призвать вас к ответу за то, что вы натравили на меня сыщиков, словно я преступница.
– Вот как? – пробормотал граф. – Он все же оказался прав Я и сам мог бы догадаться. Ты проститутка. Девка Трешема.
Джейн сделала вид, что не слышит его.
– Вы наняли сыщика, который хотел устроить мерзкую комедию – притащить меня сюда на веревке. Со связанными руками. Словно я уличная воровка. Что я украла, смею вас спросить? Что я взяла, принадлежащее вам, а не мне? И еще он назвал меня убийцей. Будто бы я убила Сидни. Но разве я виновата в том, что ваш сын упал и ударился головой, когда гнался за мной, пытаясь схватить и изнасиловать меня? Чтобы затем принудить выйти за него замуж. Он был жив, когда я покинула Кэндлфорд. Я распорядилась отнести его наверх. Я меняла ему повязку и сидела с ним до тех пор, пока не приехал доктор, за которым я же и послала. Мне жаль его, несмотря ни на что. Я никому не желала смерти, даже такому никчемному созданию, как Сидни. Если вы пожелаете сообщить суду, что вашего сына убила я, что ж, я не могу вас остановить. Но предупреждаю, в глазах общества вы будете выглядеть смешно и глупо.
– У вас всегда был злой и дерзкий язык, Сара, – сказал граф, заложив руки за спину и окинув Джейн ненавидящим взглядом. – Но мы еще посмотрим, чьи слова имеют больший вес – графа Дербери или презренной шлюхи.
– Вы наводите на меня скуку, дядюшка Гарольд, – сказала Джейн, усаживаясь на ближайший стул. Она надеялась, он не заметил, что у нее подкашиваются ноги. – Вы так часто повторяетесь. Я бы выпила чаю. Вы позвоните слуге, или я должна это сделать сама?
Но графу Дербери так и не суждено было сделать выбор. В дверь постучали, и молчаливый слуга пошел открывать. Сыщик с Боу-стрит вошел в комнату. Вид у него был явно потрепанный, да и дышал он тяжело. Нос сильно увеличился в размерах и горел как маяк. В руках он держал окровавленный платок. Из одной ноздри текла струйка крови. Он с осуждением смотрел на Джейн.
– Я схватил ее, милорд, – сказал он, – но, к стыду своему, должен сознаться, что она оказалась хитрее и опаснее, чем я думал. Я свяжу ее здесь, если пожелаете, и оттащу в магистрат, пока она не выкинула еще какой-нибудь фокус.
Джейн было его даже жаль. Он словно был создан для того, чтобы из него делали идиота. Жалкая пародия на мужчину. Таким в жизни приходится туго – нельзя давать повод для насмешек, иначе заклюют до смерти. Трудно, наверное, все время доказывать свою состоятельность.
– Я отвезу ее обратно в Корнуолл, – сказал граф. – Там она получит по заслугам. Мы отправляемся сегодня же, после того как я поужинаю.
– Тогда, будь я на вашем месте, – посоветовал сыщик, – я не стал бы сажать ее в свой экипаж, полагая, что она будет сидеть смирно. И не стал бы заходить с ней в гостиницы по дороге, рискуя жизнью. Ей ничего не стоит устроить представление дли наивных простаков, обведя вокруг пальца любого. Просто опасно сажать ее с собой без охраны. С нее станется, возьмет и перережет вам глотку, убьет, пока вы будете мирно почивать, как она убила вашего сына.
– Я в самом деле доставила вам неприятности, – любезно заметила Джейн, обращаясь к избитому вертлявому человечку, – но вы не станете утверждать, будто я не предупредила вас, что буду кричать.
Сыщик метнул злобный взгляд па девушку.
– Будь я на вашем месте, милорд, я связал бы ее по ногам и рукам, – сказал он. – И кляп засунул бы в рот. И нанял охрану для сопровождения. Я знаю женщину, которая с удовольствием за это возьмется. Миледи не смогла бы выкинута такие штуки, будь рядом с ней Берта Паркер, поверьте мне.
– Как глупо, – сказала Джейн.
Но граф был склонен согласиться с сыщиком.
– Она всегда отличалась дерзостью и упрямством, – задумчиво проговорил Дербери. – Никогда не была послушной и ласковой. Мы не видели от нее благодарности, и это несмотря на всю нашу доброту. А ведь от нас она ничего, кроме хорошего, не видена. Мы относились к ней как к родной дочери, приютили сироту у себя, когда умер ее отец. Ока, знаете ли, была единственным ребенком, и ее безнадежно избаловали. Да, Боуден, я действительно воспользуюсь вашим советом.. Найдите эту женщину. Но она должна явиться не позднее чем через два часа. Я хочу покинуть Лондон до наступления темноты.
Джейн уже успела почувствовать громадное облегчение. Все оказалось куда проще, чем она представляла себе. Не надо было вообще прятаться, называться чужим именем и прочее… А все ее слишком пылкое воображение, ярко рисующее всяческие ужасы – то каменный каземат с крысами, то виселицу… Совсем себя запугала.
Она почти успокоилась, но тут явился этот жалкий человечек, и страх вновь завладел ею.
Они решили связать ее и отправить в Корнуолл пленницей, приставив к ней охрану. Какую-то страшную тетку. И там, в Корнуолле, где все и вся станут плясать под дудку графа Дербери, ее будут судить за убийство. Джейн вдруг почувствовала холодное дыхание смерти.
– А пока суд да дело, – сказал Мик Боуден, со зловещим прищуром уставившись на Джейн, – мы привяжем даму к стулу, чтобы вы могли поесть спокойно. Ваш слуга мне, надеюсь, поможет.
Джейн овладела спасительная ярость, прогоняющая прочь страх. Она вскочила на ноги.
– Оставайтесь на местах, – сказала она сыщику с такой надменностью, что тот на какой-то миг остолбенел. – Что за средневековые методы? Так вы мстите мне? Если у меня и была к вам капля уважения, то сейчас его совсем не осталось. Я думала, вы не круглый дурак, но, видно, ошиблась. Граф, я добровольно поеду с вами в Кэндлфорд. И не позволю вам тащить меня туда, как собаку на веревке!
Но сыщик уже достал веревку из кармана, и слуга графа, нерешительно посматривавший на Дербери, дождался от господина кивка и сделал по направлению к Джейн несколько шагов.
– Свяжите ее! – бросил граф, а сам, отвернувшись, стал разбирать бумаги на столе.
– Ну что же, – сказала Джейн. – Вы хотели драку, вы ее получите.
Но на этот раз кричать она не стала. Здесь, среди своих, граф легко убедит возможных спасителей, что она – убийца, сопротивляющаяся аресту. Джейн слишком хорошо понимала, что ей суждено проиграть в этой битве, одной ей не выстоять против троих мужчин. Очень скоро ее привяжут спиной к стулу, свяжут щиколотки и кисти, а может, и кляп сунут в рот. Но она все равно не сдастся без боя. По крайней мере, наградит мучителей синяками и царапинами. Страха не осталось, она испытывала странное веселье. Будоражившее кровь возбуждение.
Они пошли на нее вместе, приблизились к стулу одновременно с обеих сторон и потянулись к ней. Она отбивалась руками и ногами. Она толкалась локтями и даже укусила одного из противников за руку. Джейн забыла о том, что дала себе слово не кричать – она визжала и ругалась, употребляя слова и выражения, которые ежедневно слышала, пока прозябала в каморке в первые недели своего пребывания в столице.
– Уберите от меня ваши вонючие руки и идите ко всем чертям! – вопила она.
И вдруг услышала тихий голос. Голос, каким-то чудом перекрывший шум борьбы:
– Боже мой, я, кажется, вмешался не вовремя. Какая у вас захватывающая игра! Наверное, весьма увлекательная?
Джейн замолчала, на мгновение прекратив сопротивление.. Воспользовавшись замешательством девушки, Паркинс ухватил ее за левую руку, а Мик Боуден резко завел за спину правую. Джейн пришлось сдержаться, чтобы не закричать от боли. Волосы упали ей налицо, но она сумела разглядеть, своего избавителя, стоявшего в дверях.
Герцог Трешем поднес к глазам лорнет – это всегда придавало ему особенно внушительный вид.
– Уходите, – сказала Джейн. – С меня довольно общения с вами и с такими, как вы. Хватит и на две жизни. Я не нуждаюсь в вас. Прекрасно справлюсь сама.
– Это я вижу. – Герцог Трешем опустил лорнет. – Но ваша речь, Джейн… Где вы набрались таких выражений? Могу я спросить, Дербери, почему эти две особи мужского по, явно не джентльмены, как я вижу, держат за руки леди Сару Иллингсуорт? Какая-то странная игра. Игра не по правилам.
За спиной Трешема стояла миссис Джейкобс. Она переминалась с ноги на ногу, и ей явно было не по себе.
Джейн пылала негодованием. Ну почему двое здоровых мужчин, всего минуту назад демонстрировавших немалую прыть, не могут дать отпор надменному аристократу, взирающему на них со скучающим видом? Отчего они смотрят на него, словно мыши на кота?
– Добрый день, Трешем, – поздоровался граф. – Мы с леди Сарой отправляемся в Кэндлфорд. В вашем присутствии нет никакой необходимости.
– Я пришла сюда по собственной воле, – подтвердила Джейн. – Вы ни в коей мере не должны чувствовать ответственность за меня, ваша светлость.
Разумеется, он пропустил ее слова мимо ушей.
– Отпустите леди, – распорядился он, обращаясь к сыщику. – У вас уже есть одна проблема – нос, к чему вам создавать себе новые? Это вы сделали, Джейн? Мои комплименты. Но глаза, как вижу, у вас пока целы. Придется мне ими заняться. Не искушайте меня, отпустите леди.
– Позвольте! – начал Мик Боуден, но все же повиновался, Как ни приятно было вновь ощутить свои руки свободными, Джейн не испытывала радости избавления. Она не могла понять, что же дает возможность Трешему управлять действиями других, лишь манипулируя лорнетом и бровями. Ей стало стыдно за своих мучителей. Стыдно за мужчин.
– Отправьте этого типа прочь, – невозмутимо приказал герцог графу Дербери. – И вашего слугу тоже. Если странные действия, свидетелем коих я только что стал, привлекут внимание кого-то из постояльцев отеля, вам, граф, придется объяснять, почему человек, которого считают погибшим, жив, здоров и благоденствует в Кэндлфорде.
Джейн вскинула глаза на графа. Он побагровел от гнева. Но не сказал ничего. Не стал протестовать. Не стал опровергать сказанное Трешемом.
– Так я и знал, – тихо произнес Трешем.
– Я могу предположить, что и вы не хотели бы, чтобы достоянием общественности стал факт, что вы у себя в доме давали приют преступнице, которую к тому же сделали вашей лю….
– Будь я на вашем месте, Дербери, я не стал бы договаривать, – сказал Трешем. – Так вы отошлете сыщика? Или хотите, чтобы это сделал я?
Мнк Боудсн шумно выдохнул.
– Хотел бы уведомить вас…
– В самом деле? – с абсолютным безразличием переспросил герцог. – Но, милый мой человек, я не имею ни малейшего желания слышать ваше сообщение. Может быть, вы все же уйдете по-хорошему? А то ведь придется отвечать за разбой и насилие, произошедшие у меня на глазах. Вам нравится, когда вас бьют?
Джейн показалось, что Мнк Боуден готов принять вызов, но, видимо, желание драться с Трешемом быстро прошло. Сыщик спрятал веревку в карман и поспешно удалился. Слуга графа тотчас же последовал за Боуденом и плотно прикрыл за собой дверь.
Джейн трясло от ярости. Синие глаза метали молнии.
– Так Сидни жив? – воскликнула она, повернувшись к графу. – И здоров? И все это время вы охотились за мной как за убийцей? И сейчас, когда я пришла к вам сюда, чтобы выразить соболезнование, вы не остановили меня ни одним словом? Как можно быть таким жестоким и вероломным! Теперь я понимаю, зачем вам понадобилось увозить меня в Кэндлфорд. Вам нечего предъявлять суду! Вы по-прежнему верите, что можете заставить меня выйти за Сидни?! У вас, верно, не все в порядке с головой, или вы думаете, что я сошла с ума!
– Но остается в силе обвинение в нападении, покушении на убийство, после чего мой сын в течение нескольких недели находился между жизнью и смертью, – парировал граф, также иск о краже значительной суммы денег и довольно ценного го браслета.
– Ах кража! – сказал Джоселин, швырнув свою шляпу на трость на стул возле двери. – Приятно сознавать, что моя догадка оказалась верной. Джардин жив и является активным участником этой комедии. Мои поздравления, Дербери. Вы прирожденный лицедей.
Джейн в полном недоумении переводила взгляд с графа герцога и обратно.
– Так это была всего лишь догадка? Блеф? И почему вы все еще здесь, ваша светлость? Я сказала вам, что не нуждаюсь в вашем заступничестве. И никогда не буду нуждаться в нем. Уходите же!
– Я пришел, чтобы отвести вас к леди Уэбб, – сообщил Трешем.
– К тете Харри? Она здесь? Вернулась?
– Совершенно верно.
На этом разговор с Джейн герцог Трешем посчитал законченным. Оставалось выяснить отношения с ближайшим родственником леди Сары.
– У леди Уэбб моей невесте будет куда удобнее, чем в Кэндлфорде. И мне спокойнее, учитывая странный характер ваших отношений, – заявил герцог Трешем.
Джейн открыла было рот, чтобы возразить. Как он смеет! Но ведь она действительно приехала в Лондон, чтобы пожить у крестной. Сидни, как выяснилось, жив и здоров. Ехать в Кэндлфорд – чистое безумие. Тетя Харри в Лондоне. Все позади. Весь этот кошмар, в котором она жила, кажется, вечно, кончился в одночасье. И Джейн молчала.
– Да, любовь моя, мы едем к леди Уэбб, – сообщил ей герцог, все это время исподволь наблюдавший за ней.
– Леди Сара – ваша невеста?! – с издевкой в голосе спросил граф. Он, кажется, пришел в себя. И сдаваться пока не собирался. – Послушайте, Трешем, Саре сейчас двадцать. Пока ей не исполнится двадцать пять, она не может выйти замуж без моего согласия. А я согласия на брак с вами не дам. Вы мне не нравитесь. Да и вам я не верю. Вы блефуете. Вы не собираетесь на ней жениться. Люди нашего круга не женятся на шлюхах.
Джейн онемев наблюдала за действиями герцога. Тот медленно подошел к графу, а в следующее мгновение граф уже болтал ногами в воздухе, стараясь найти опору. Трешем, намотав на руку его шейный платок, держал беднягу на весу, угрожая сдавить горло. Лицо Дербери стало темно-бордовым.
– Иногда мне кажется, – тихо сказал Джоселин, – что у меня неважно со слухом. Думаю, мне стоит проверить его у врача, чтобы не наказывать человека за то, чего он, возможно, и не говорил. Но чтобы не рисковать – характер у меня, знаете ли, вспыльчивый, – прошу вас, Дербери, впредь выражаться предельно ясно и отчетливо.
Носки графа вновь коснулись пола, а шейный платок вернулся на место, хотя выглядел он как-то жалко, совсем не так, как прежде.
Джейн не было настолько чуждо все человеческое, чтобы она не получила удовольствия от этой сцены. Того удовольствия, что испытала бы на ее месте любая женщина.
– Ваше согласие должно быть получено до того, как я назначу свадьбу с леди Сарой Иллингсуорт? – спросил Джоселин. – Значит, я получу его прямо сейчас. В письменной форме. До вашего отъезда в Корнуолл, куда, впрочем, вы отправитесь не раньше завтрашнего утра. – Джоселин поднес к. глазу лорнет.
– Вот этого вы никогда не заставите меня сделать, – сказал граф. – Сара – моя подопечная. Я обещал ее покойному отцу найти ей хорошего мужа, мужа, способного обеспечить ей. долгое, счастье. И этот человек не вы, Трешем. Но дело не только в вас. На ком вы собрались жениться? Вы не забыли, что она напала на моего сына и едва не убила его? Вспомните, она украла у меня деньги и драгоценности. Она должна ответить за свои действия, пусть даже только передо мной и Джардином, И именно в Корнуолле, где она совершила все эти преступления. Я – опекун этой особы и мне решать ее судьбу.
– Возможно, – сказал Джоселин, – эти обвинения все же стоит предъявить ей в Лондоне, Дербери, Леди Сара весьма строптива и непременно создаст вам проблемы в дороге. Я сам помогу вам доставить ее в магистрат. Прямо сейчас. И тогда свет, которому так не хватает сенсаций в разгар сезона, полной мере насладится историей о том, как нежная барышня была отдана под суд за то, что свалила с ног мужчину в два раза крупнее себя, швырнув в него книжкой. И еще за то, что забрала пятнадцать фунтов у своего опекуна, который больше года не платил ей назначенного покойным родителем содержания. И зато, что забрала из сейфа браслет, который передала ей в подарок мать, оставив там, в сейфе, вещи куда более ценные. Заметьте, она не взяла драгоценности, которые все равно будут принадлежать ей же по достижении двадцатипятилетнего возраста. Уверяю вас, Дербери, весь Лондон будет в восторге, узнав об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35