— в венах ее загорелся огонь. Вот она позволила его языку раздвинуть ее губы и открыла рот, пропуская его внутрь. Вот она разрешила его пальцам вытащить шпильки, и волосы ее каскадом упали вниз и рассыпались по плечам. Вот те же самые руки вытащили блузку из юбки, проникли под нее и двинулись по тоненькому шелку ее сорочки.И вот через некоторое время она почувствовала меж своих пальцев его густые волосы, ощутила под ладонями крепкие мускулы его плеч, выпустила его рубашку, сгорая от желания коснуться его спины.И когда он снова поднял голову, она знала — поняла по тому, как он прижимался к ней всем телом, поняла, хоть никто и никогда не учил ее этому, — она желанна. Она могла прочесть это по его лицу, по затуманенному взгляду, по голубым глазам, которые проникали прямо ей в душу.Наступил момент выбора, момент, когда она стояла на краю события, способного навсегда изменить ее, навсегда перевернуть всю ее жизнь. Момент, когда ей до боли хотелось переступить эту грань, отдаться ему, потеряться, закончить недавно начатую борьбу в защиту своих прав. Но это был всего лишь один-единственный миг.Александру охватила паника.Она пришла в себя уже практически у подножия холма, деревья поредели, впереди показалась голубая ленточка реки. Лорд Эмберли спускался за ней, она знала это, хотя он только однажды позвал ее, как только она вырвалась из его объятий и понеслась сломя голову вниз по склону.У подножия холма Александра замедлила шаг и направилась к тому месту, где они оставили лошадей. Трясущимися руками девушка заправила блузку в пояс юбки.— Алекс! — снова окликнул ее лорд Эмберли. Он не сказал больше ни слова, лишь испытующе посмотрел на нее.— Это я виновата, не вы. — Она отвернулась от него. — Так дело не пойдет. Вы не хотите жениться на мне, а я — выходить за вас замуж. Мы оба попались в эту ловушку, и оба безмерно страдаем. Если я выйду за вас, мне придется навеки остаться в мире, в котором мне никогда не обрести покоя и уюта. А если вы женитесь на мне, то станете несчастным человеком. Я не могу подарить вам любовь, симпатию и искренность, которых вы ждете от меня. Измениться не в моих силах. Да я и не хочу меняться. Я должна уехать отсюда. Я не могу выйти за вас.— Алекс. — Он легонько коснулся ее плеча, но тут же отдернул руку. — Ты немного взвинчена. Не знаю, стоит ли мне извиниться перед тобой или нет. Мы оба потеряли голову, но я не должен был допускать этого. У меня больше опыта в подобных делах, чем у тебя. Я должен был догадаться, что это тебя напугает. Я не хотел, чтобы дело зашло так далеко.Александра пыталась собрать волосы в пучок, но без шпилек это оказалось не так-то легко.— Вот, — протянул он ей несколько шпилек. — Я подобрал их. Алекс, прошу тебя, не принимай поспешных решений. Успокойся немного. Дай себе пару дней. Если мы разорвем помолвку, это больно ударит в первую очередь по тебе самой. Кроме того, ты ведь понимаешь, что ничего страшного не случилось. Ты расстроена, поскольку раньше с тобой ничего подобного не происходило. Но страсть между мужчиной и женщиной вовсе не безобразна. А между мужем и женой даже желанна, разве не так?— С вами это наверняка миллион раз случалось. — Александра приколола последнюю шпильку и потянулась за шляпкой. — А я — просто еще одна жертва соблазна.— Это несправедливо, — спокойно возразил ей граф. — Ты ведь знаешь, что о соблазне и речи не шло, Алекс. И вот еще что: я никогда не сталкивался со страстью. Она не обязательно сопровождает интимные отношения — знаешь ли ты это?— Нет, не знаю. — Она развернулась к нему — лицо пылает, волосы растрепаны. — И знать не желаю!— Я не желаю иметь с вами ничего общего, милорд. Вообще ничего. Я хочу остаться самой собой. Я не могу выйти за вас.— И ты считаешь, что не в состоянии быть одновременно и моей женой, и самой собой?— Да, считаю, — бросила она. — Я должна уехать. Я поговорю об этом с мамой и Джеймсом.— Алекс, не торопись, прошу тебя. Не надо спешить. Мне жаль, что так вышло. Это можно было предвидеть. Но я нужен тебе. Сейчас ты считаешь, что любая жизнь лучше, чем брак со мной, и я прекрасно понимаю тебя. Но дай себе время, чтобы убедиться в этом. Взвесь все как следует. Я знаю, ты никогда не выбрала бы меня по доброй воле. Но тебе нужна моя защита. И я с радостью дам ее тебе, Алекс. И предоставлю тебе свободу, чтобы ты могла привыкнуть к этой непонятной новой жизни. Не поддавайся своему порыву ни сегодня, ни завтра. Пообещай, что подождешь по меньшей мере несколько дней.В глазах ее полыхала ярость.— О да! Я обещаю. Мы оба прекрасно знаем, что я не могу расторгнуть эту помолвку. И мы оба знаем, что я обошлась с вами ужасно несправедливо. И знаем, что вы нужны мне, что без вас я не смогу стать полноценным членом нашего общества. Я даю вам слово, Эдмунд.Граф прикрыл на минутку глаза, и она увидела, как он судорожно втянул воздух.— Мне жаль, что ты так огорчилась, Алекс. Позволь помочь тебе сесть в седло. Поедем домой.Она ехала обратно к дому, высоко подняв подбородок и выбросив все произошедшее из головы. Она должна успокоиться. Остается только надеяться, что никто не встретит ее в таком растрепанном виде. Она постаралась забыть о том, что лорд Эмберли тихо едет чуть позади. Глава 13 — Ля-ля-ля, ля-ля-ля, — напевала Мадлен, обхватив брата за талию и пытаясь закружить в танце. — Сегодня мы снова будем вальсировать, Дом. Разве жизнь не прекрасна?— Ты что, хочешь меня с лестницы столкнуть? — Брат стряхнул с себя Мадлен и вернулся к своему занятию — он как раз поправлял кружевные манжеты рубашки. — Сейчас не место и не время шалить, Мэд. Как по-твоему, можно ли будет считать мое появление в холле достойным, если я кубарем скачусь по мраморной лестнице?— Ага, особенно если я с визгом кинусь вслед за тобой, — захихикала Мадлен. — Идем, Дом. Раз уж мы одновременно вышли из своих комнат, позволь мне взять тебя под руку, и мы спустимся вниз, словно пара степенных старцев.Но не успели они ступить на лестницу, Мадлен снова завела свое «ля-ля-ля», и к тому времени как они оказались в холле, девушка уже была готова закружиться в вальсе под собственный, не слишком мелодичный, аккомпанемент.— Что это ты так развеселилась? — поинтересовался лорд Иден, бесцеремонно схватив сестру за руку. — Неужто тебя радует перспектива потанцевать в крошечной гостиной Кортни? Или предвкушаешь, как с Ховардом Кортни в пляс пустишься?— Ховард такой честный и такой преданный! — залилась смехом Мадлен. — Какое уж тут веселье! Ну потанцую с ним разок, не больше, сам увидишь. Но эти офицеры, Дом! Мы их сегодня только издалека видели, но они такие красавчики, просто чудо! Почему перед джентльменом в военной форме невозможно устоять?— Представь его без формы, лет эдак через двадцать, когда все войны закончатся, — не проявил никакого сочувствия брат. — Если ты выйдешь замуж, Мэд, тебе придется жить с человеком, а не с его формой.— Какой ты неромантичный! — притворно вздохнула сестра.— Кроме того, если тебе так нравится военная форма, почему ты едва не лишаешься чувств, стоит мне упомянуть о том, что я собираюсь надеть ее?— Господи, только не начинай сейчас! — взмолилась Мадлен. — Я отказываюсь говорить о чем-то серьезном, по крайней мере следующие двенадцать часов точно. И я не замуж за этих офицеров собралась, дурачок. Только потанцевать. Ну может быть, пофлиртовать немного, совсем чуть-чуть, — хихикнула она.— И к следующему утру по уши втрескаться по крайней мере в одного из них, — подтрунивал брат. — Погляди-ка, мы с тобой не первые спустились, Мэд.Сэр Седрик, Джеймс Парнелл и лорд Эмберли вели между собой разговор. Александра беседовала с леди Эмберли. И только леди Бекворт не было видно.— Кареты готовы, — объявил лорд Эмберли. — Доминик, ты можешь отправляться в путь вместе с Мадлен, Алекс и мистером Парнеллом. Мы скоро последуем за вами.Мадлен улыбнулась и взяла Александру под руку.— Мы с вами воспользуемся женскими правами и сядем по ходу движения, Александра. Не слишком справедливо, да? Но у мужчин и без того много привилегий, которые нам и не снились, так что мы просто обязаны пользоваться теми, которые у нас имеются.Мадлен все еще чувствовала себя неловко из-за вчерашней неуклюжей попытки претворить в жизнь план своего брата по спасению Эдмунда от брака с Александрой и уже успела сказать Доминику, чтобы он больше на нее не рассчитывал. Она постарается подружиться с Александрой, какой бы брат в итоге на ней ни женился.Мадлен тараторила всю дорогу. На Доминика тоже можно было в этом смысле положиться, он никогда не станет сидеть букой, к тому же она совершенно неожиданно для себя обнаружила, что Александру довольно легко разговорить, как только они остаются одни. Но от мистера Парнелла ее по-прежнему в дрожь бросало. В доме они довольно часто оказывались с ним наедине. Но он прямо-таки излучал неодобрение. Он частенько смотрел на нее своими жуткими черными глазищами, взгляд напряженный, враждебный. Мадлен с облегчением ждала предстоящего вечера, возможности поговорить с другими молодыми людьми, потанцевать с ними. Отчасти это и являлось причиной ее приподнятого настроения. Эти молодые люди, может быть, даже станут восхищаться ею. Мадлен привыкла к восторженным взглядам, хотя надо признать, что ей уже двадцать два и вскоре восхищение потихонечку пойдет на убыль. Но ничего, скоро она встретит мужчину, которого по-настоящему полюбит и с которым будет счастлива в браке.Назвать основательное здание из красного кирпича, которое мистер Кортни отстроил лет двадцать назад, фермерским домиком было бы несправедливо. Перед ними предстал настоящий особняк. Конечно, он потерялся бы на фоне Эмберли-Корта, и все же это было внушительное строение, с лихвой покрывавшее потребности семьи из семи человек. Мистер Кортни — фермер-арендатор, но фермер процветающий, гораздо успешнее многих землевладельцев. Они с женой обожали принимать у себя гостей. Если среди них оказывался кто-то из членов высшего общества, тем лучше. На этот раз, когда за столом сидело аж целых восемь представителей высшего класса, радости их не было предела. Не стоит даже упоминать, что вся наготовленная еда вряд ли поместилась бы на тарелках гостей.Гостиную здесь никогда не называли салоном. Хотя могли бы, поскольку комната была довольно просторной и без труда могла превратиться в танцевальный зал, что и бывало неоднократно. Но мистер Кортни всегда знал свое место на социальной лестнице. Он от души наслаждался своим богатством, но строить из себя достопочтенного джентльмена даже и не думал. Он по-прежнему называл себя фермером, свой особняк — фермерским домиком, а главный зал — гостиной. Единственное, ради чего он мог поступиться своими принципами, — это замужество дочери. Ему не хотелось, чтобы такая красота сгинула в каком-нибудь захолустном коттедже.За столом мисс Кортни усадили рядом с мистером Парнеллом, и весь обед девушка краснела и болтала, хотя не получала в ответ ничего, кроме вежливых ответов. К концу трапезы ей каким-то неведомым образом удалось заполучить его в кавалеры на первый танец. Поскольку вторым танцем был вальс, а лорд Иден зарезервировал его для себя, Анна находилась на седьмом небе от счастья.Мадлен продолжала веселиться, несмотря на то что за обедом ей пришлось сидеть рядом с мистером Ховардом Кортни. Нельзя сказать, чтобы Ховард не нравился ей. Она бы с радостью и посидела с ним, и поболтала, и потанцевала, если бы он не смотрел на нее как на богиню. Четыре года назад она уже сказала Ховарду, что видит в нем только друга детства, и с тех пор несколько раз повторяла это. Но ее слова ничего не меняли. Его присутствие наверняка начало бы злить ее, если бы он не был настолько мил. Ховард очень походил на своего отца. При каждой их встрече она отмечала, что молодой человек явно растет вширь. Добродушие он тоже, вне всякого сомнения, унаследовал от батюшки, но был лишен его буйного безудержного веселья.Но Мадлен не собиралась сдаваться. Вскоре все ближайшие соседи должны пожаловать на танцы, включая сэра Перегрина Лэмпмана, который никогда не скупился на комплименты, пока два года назад не женился на женщине на десять лет старше его. С тех пор он держался в сторонке. Она подозревала, что леди Грейс Лэмпман оказалась настоящим тираном. Был еще мистер Уотсон, местный фермер-поэт, довольно красивый мужчина, но его Мадлен считала слишком старым для себя. И конечно же, дядя с тетей и Уолтером пожалуют. И офицеры из расположенного близ Абботсфорда полка. Наверняка по крайней мере один из них настоящий красавчик, если не оба. Нельзя быть офицером и при этом не быть красавчиком. Это строго-настрого запрещено!Младшая мисс Стэнхоуп будет играть на фортепиано, а третий сын Кортни на скрипке. Вот и весь оркестр. Не слишком впечатляет, особенно тех, кто привык к лондонским балам, как заметила во время обеда миссис Кортни, всплеснув руками и извиняясь перед гостями. Но танцы есть танцы, подумала Мадлен, воспрянув духом, когда в гостиную вошли два офицера при полном параде и мистер Кортни повел их знакомиться с гостями. Один из военных, тот, что повыше, был настоящим красавчиком, второй тоже вполне ничего. Капитан Форбес — тот самый красавчик — тут же записался к ней на первый вальс, а лейтенант Дженнингс — на второй.Джеймс Парнелл танцевал с мисс Кортни. Обожающие ее родители и старшие братья сделали из девчонки безобидную пустоголовую малышку, которая мечтала выйти замуж за джентльмена. И мечта ее вполне могла стать реальностью. Она была достаточно хороша собой. И вообще, кто он такой, чтобы утверждать, что она не составит прекрасную партию какому-нибудь дворянину? Она наверняка переняла у матери все премудрости ведения домашнего хозяйства. Было время, когда он и сам мог увлечься ею. Его всегда притягивали бойкие симпатичные девушки.Но те дни давно канули в Лету. С тех пор он узнал, что практически все люди, да и вся жизнь, насквозь пропитаны ложью и лицемерием. И знание это далось ему дорогой ценой. Похоже, каждый только в себя самого влюблен. Нельзя никому доверять. Таких вещей, как невинность, бескорыстие и честь, просто не существует.Или почти не существует. Есть, конечно, Алекс. Его двадцатидвухлетняя сестра, которой не дали ни одного шанса жить полной жизнью. Потеряв веру в человечество и возможность стать счастливым, он целиком и полностью посвятил себя Александре. Он жил только ради нее. Она обязана обрести счастье. Она была хорошей, доброй девушкой и обладала незаурядным характером, скрытым от посторонних глаз под маской женской добродетели. Маска эта появилась благодаря их не в меру суровому отцу и годам строгой дисциплины. Но Джеймс подозревал, что глубоко в душе Алекс скрыта страсть к жизни, о существовании которой никто не имеет понятия, и в первую очередь она сама.После первого танца Парнелл стоял у стены и смотрел на танцующих. К счастью, в отличие от лондонских балов джентльменов здесь было гораздо больше, чем дам. Сегодня никому не приходилось спасать от унижения бедную девушку, которую никто не соизволил пригласить. Если бы только он мог быть уверен, что лорд Эмберли сумеет пробудить Алекс к жизни! Но просто пробудить ее к жизни, конечно же, недостаточно. Она должна жить в достойном ее мире, а опыт подсказывал ему, что такого мира просто-напросто не существует.Вот если бы найти такой мир! Если бы только Алекс обрела свое счастье, тогда бы он смог оторваться от нее и отправиться на поиски… он сам не знал, чего именно. Сумеет ли он когда-нибудь постичь смысл жизни? Сумеет ли он забыть? С годами он превратился в человека замкнутого, стал с трудом сходиться с другими людьми. Сможет ли он переломить себя? Да и захочет ли? Ничего, кроме горькой ненависти к миру своего детства и ценностям отца, он не испытывал. Но нашел ли он мир и ценности, которыми их можно заменить? Может, он ищет невозможное? Может, леди Мадлен была права, когда спросила, не пытается ли он убежать от себя самого?Джеймс поймал себя на том, что опять, как это уже не раз случалось, наблюдает за леди Мадлен Рейн. Она олицетворяла для него все то, чего он так жаждал и что в то же время всей душой презирал. Она была богата, красива и из благородной семьи. И светилась от счастья. Свойство ли это ее натуры, или просто жизнь никогда не испытывала ее на прочность? Сломается ли она, если на ее долю выпадут страдания, которые столько лет переносила Алекс?Сейчас леди Мадлен кружилась в вальсе с одним из офицеров расположенного поблизости полка, зеленые глаза смеялись, короткие светлые кудряшки сияли в мерцающем свете свечей. Девушка флиртовала с ним, и весьма успешно. Эти двое — прекрасная пара, хорошо смотрятся вместе.Ну почему она так ему не нравится? Девчонка совершенно безобидна. Более того, она из кожи вон лезет, чтобы подружиться с Алекс, и даже постоянно старается поддержать с ним разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41