Потом сильнее… еще сильнее… Нет. Пока – нет.
– Эй! – донеслось из холла. – Кто за пивом?
Его сосед-сиделка уже уложил Джеймса в постель и отправился в библиотеку. Конечно, можно было попросить кого-нибудь поднять и одеть его, но Джеймс Майкл провел уже немало часов в общей комнате, ловя косые взгляды и потаенное содрогание, пока хоть кто-то из них не начинал видеть больше, чем скорченное в коляске тело. А сосед ушел. И если Джеймс Майкл отправится со всеми за пивом, по возвращении его ждет выбор: просить кого-то трижды, а то и четырежды носить его в туалет или…
… Или провести несколько часов, купаясь в собственной моче.
Не выходит. Старайся лучше. Рванись в огонь, добудь искру… Раздуй ее…
Дория опустилась в кресло – стараясь, чтобы он не решил, что она нарочно устроилась подальше, – с минуту боролась с собственным страхом перед Джеймсом Майклом Финнеганом, а потом решительно придвинулась на пару дюймов.
Проклятие, Дория, неужто ты не можешь обращаться со мной, как со всеми?
Ничего. Он повис на цепях. Обычными гномьими силами их не порвать, так что если он не станет берсерком, все пропало.
Вот он я, такой же беспомощный, каким был всю жизнь…
Такой же…
Сердце его зашлось, забилось, как барабан…
беспомощный…
Алая пелена застлала глаза, огонь опалил мозг…
каким был…
Кожа горела от прилившей крови, мышцы пели гимн мощи…
всю жизнь.
Безумие снизошло на него.
Что-то держало его запястья. Ахира хотел опустить руки, ломать, рвать, крушить. Но что-то мешало.
Он не мог этого стерпеть. Не трудясь сжать кулаки, он дернул руки вниз.
Металл взвизгнул, разошелся, руки освободились. Освободились. Он нагнулся и выдрал из пола цепи кандалов.
На скамье рядом два человека. Прикованы. Почему они не освободятся? Не хотят крушить, уничтожать, ломать? А может, просто слишком уж тупы? Гном потянулся, ухватил цепи, что стягивали руки ближайшего, и дернул. Звенья лопнули.
Почему у него такие влажные непослушные руки? Не важно. Рывок. Еще. И еще.
Из человеческих ртов вылетают звуки, но все они сущая бессмыслица.
– Уолтер – возьми какие-нибудь ножи и отправляйся искать Ари. Скорее всего он в фургоне мага. Я – за остальными.
– Тебе понадобится помощь. Лучше я…
– Шевелись, черт тебя дери, шевелись!
Один из людей схватил что-то в углу и выскочил из дверей. Тут же, будто ему на смену, ввалились трое.
– Ахира – займись ими. Я пошел за Энди и Дорией.
Слова, все это только слова. Ничего не значат.
Но самый крупный из новой троицы вытащил меч. Вот это Ахира уже понял!
Гном схватил звенящий конец свисающей с запястья цепи и петлей хлестнул мечника по лицу. Небритая рожа треснула: осколки зубов и костей полетели в стену, кровь обдала Ахиру с головы до пят.
Он отшвырнул с дороги упавшее тело. Прямо перед ним – двое врагов. Всего-то пара человеков, а туда же – махают мечами!
Мечи полетели прочь, вырванные петлей цепи, но и саму цепь Ахира отшвырнул. Она его не устраивала. И оставалось двое врагов.
Парой мгновений позже это стало уже неправдой: людей не было, только ошметки от них усеивали фургон. Ахира, отплевываясь от теплого мяса, рванулся в ночь.
Надо найти, кого еще разорвать. Такие тут есть. Должны быть.
Спокойнее, Карл, – у тебя всего один шанс, так воспользуйся им с толком. Рукоять Уолтерова ятагана была неудобна ему; баланс изогнутого меча – непривычен.
Так что не пытайся ничего изобретать. Догадаться, в каком из четырех кубиков-фургонов везут Энди-Энди и Дорию, просто: только оттуда несутся пьяный хохот и приглушенные стоны.
Карл помчался по ухабистой земле. Тремя длинными прыжками догнал медленно катящийся фургон. За спиной раздавался лязг стали, вопли раненых – и неумолчное низкое рычание.
Не твое дело. Там разберется Ахира. Он распахнул заднюю дверь и нырнул внутрь.
Яркий свет фонаря ослепил его. Значит, иди на ощупь. Его ищущие пальцы наткнулись на бороду; покрепче ухватив, воин рванул за нее вниз, одновременно подставив колено. Чья-то челюсть хрустнула, как стеклянная. Не стремись убить. Быстрый наскок, и дальше. Карл швырнул тело за себя, из фургона.
Круги перед его глазами развеялись – быстрее, чем он ожидал. Осталось трое; – двое поднимаются с избитых обнаженных тел…
Не сейчас. На тебя идут с ножом. Карл ушел в сторону и ударил мечом; наградой ему было безошибочное ощущение входящего в тело клинка и стук выпавшего из фургона тела.
Двое пьяно тянулись к мечам. Карл выпустил ятаган, схватил парочку за волосы и с силой свел руки. Черепа раскололись, точно яичная скорлупа.
Он схватил Энди-Энди и, как пушинку, перевернул на живот.
Не сейчас, сказал Барак. Займись сперва возницей.
Нет, ни мгновения неволи больше. Ни для одной. Руки Карла дрожали так, что он не смог развязать узлы; он пошарил по полу, наткнулся на нож и перерезал кожаные ремни, что стягивали руки девушки за спиной. Минутой позже была свободна и Дория.
Кляпы вынимать времени нет – пускай вынимают их сами… погоди-ка!
Просунув нож под ремешки, удерживающие кляп Энди-Энди, он повернул лезвие.
– Твое сонное заклятие. Наведи его на возницу, потом стань невидимой – и используй вот это. – Он вложил рукоять ей в руки.
В ответ – дикий взгляд. Правая щека девушка была одним сплошным синяком, глаз заплыл так, что стал едва видим.
Она молчала.
– Дория. – Нет, Дория еще хуже: не то и правда без сознания, не то притворяется… Карл снова повернулся к Энди-Энди. – Я не могу ждать. Сделай это, и все.
Она так закусила губу, что показалась кровь. И кивнула.
Он не мог ждать. Времени было в обрез. Надо найти Уолтера и Аристобулуса и собрать всех в один фургон. В этот. Так проще, чем переносить Дорию.
Одеяние Дории рваной кучкой валялось на полу. Карл поднял его, замотал себе левую руку и взял ятаган.
– Я вернусь.
Сперва Уолтер и Ари, потом, если выйдет… Он выпрыгнул из фургона и покатился по земле.
Раздавив расставленными пальцами лицо человека, Ахира споткнулся и едва не угодил под фургон. Мулы вздыбились, грозя гному копытами.
Он отбил копыта мертвецом, как дубиной, и нацелился на возницу, отшвырнув во тьму смятое тело. Худосочный блондин поднял арбалет, трясущимися пальцами натянул тетиву и пристроил в желобке болт.
Ахира захохотал. И полез на облучок, протягивая руки к возничьему горлу. Тетива пропела.
Время, думал Карл, время – главная проблема. Враг захвачен врасплох. Прошло лишь несколько минут, как Ахира освободил их. Работорговцы – скорее всего – напуганы, растеряны. Но все это не надолго. Задача очевидна: разыскать Уолтера и Ари, погрузить их в фургон с женщинами и кануть в ночь.
Но где их искать?
Карл кинулся было к первому фургону, но тут же остановился. Шесть – нет, семь человек с мечами торопливо выпрыгивали из задней двери фургона. Времени терять нельзя – Уолтера и мага там нет.
Он повернулся и побежал мимо фургона с Дорией и Энди – на его облучке покачивался спящий возница, – пропустил следующий фургон, он как раз проскрипел мимо и оттуда не доносилось ни звука, и собрался уже бежать дальше…
– Какая встреча, Карл Куллинан, – раздался позади голос Ольмина.
Карл резко повернулся. Рядом с Ольмином стоял толстый коротышка в одеянии мага. Он поднял руки и улыбнулся грязным от вина ртом.
– Оставь его, Бленрит. – Ольмин не спускал глаз с Карла. – Этот – мой.
Ольмин обнажил меч и ударил – сразу и со всей силы. Прямо по левой руке Карла, защищенной одеянием Дории. Меч звякнул и отскочил – будто наткнулся на стену. Не успел Карл ответить, как Ольмин закусил губу и попятился.
– Коли так – действуй ты, маг.
Бленрит поднял руки выше, поток резких звуков сорвался с не отертых от вина губ…
Тьма разорвалась: молния, вылетев из-за спины Карла, взрезала воздух и поразила мага в самую середину груди.
Бленрит взорвался, осыпав Карла ошметками мяса и обломками костей. Воина швырнуло наземь, дыхание его пресеклось.
Шевелись. Ты понятия не имеешь, где Ольмин…
Руки опустились на его плечи. Карл рванулся назад и вверх.
– Успокойся, – прошептал Уолтер. – Это всего лишь… гм… кавалерия.
Карл поднялся на ноги. Стоя рядом с вором, Аристобулус, серый от усталости, отряхивал дымящиеся ладони. И усмехался.
– Поздравления потом. – Карл ткнул пальцем в фургон с женщинами. – Они там. Забирайтесь и двигайте. Я догоню. – Он быстро осмотрелся. Ольмина след простыл. Умен, гад, понял, что пора удирать…
С минуту никто не двигался.
– Пора. – Карл легким пинком придал Уолтеру скорости в нужном направлении. – Я – искать Ахиру.
И Ольмина.
Он покрепче сжал ятаган.
* * *
Мир был невообразимо глубокой, невероятно темной бездной. Ты живой, Ахира?
Нет, не живой. Я мертв, разве нет?
– Передай мне ту последнюю бутыль. – Голос Хакима спокоен. Как всегда или почти всегда. – Хочу налить еще немного на рану, пока она не закрылась.
– Он шевелит губами, – заметил Аристобулус. – Лучше налей бальзам ему в горло.
– А если он не сможет глотнуть? Или бальзам пойдет не в то горло?
– Не дури. Это целебные эликсиры. Единственный способ причинить ими вред – это избить бутылкой.
Заботливая рука приподняла гному голову. Приторно-сладкий, густой, как сироп, бальзам смыл вкус крови во рту. Ахира поднял не свою ладонь, оттолкнул бутылку.
– Оставьте. На потом. – Он открыл глаза. Над ним, освещенные тусклой масляной лампой, стояли на коленях Аристобулус и Хаким. – Мы… – Он с трудом сглотнул и начал снова: – Мы – не – едем.
Хаким шевельнул рукой.
– Не важно. Мы уже достаточно далеко. – Он поднял голову: – Карл! Он очнулся.
Достаточно далеко? Нигде не может быть достаточно далеко.
– Кто… – Голос гнома был хриплым, как карканье ворона. – Кто это сказал?
В дверь, пригнувшись, заглянул Карл Куллинан. На лице его засохшая кровь перемешалась с сажей.
– Это сказал я. Там хватит других проблем, кроме как гоняться за нами – в темноте.
– Что с… – Дыхание гнома пресеклось. – Что…
– Ш-ш-ш. – Карл на мгновение выглянул, потом вернулся. – Они обе… здесь. Энди не так уж плоха. – Он пожал плечами. – Как посмотреть, конечна. Дория… вроде как окаменела. Не физически, – добавил он с бледной улыбкой. – Им туго пришлось. Обе они хлебнули лиха – по полной.
– Что… случилось?
– Потом. – Карл успокаивающе кивнул. – Главное – мы удрали. Ты получил болт в легкое; не найди Ари в ящике под фургоном укладку целебных эликсиров, быть бы тебе мертвецом. Но он нашел их, и ты жив. Кстати – как себя чувствуешь?
Ахира попытался бодро покивать. Вышло только чуть шевельнуться.
– Как я… сюда попал?
Уолтер похлопал его по плечу, отошел и уселся на скамью у дальней стенки фургона. Неспешно взял арбалет, перебрал стрелы в колчане.
– Карл нашел тебя на земле, если ты об этом. Тащил тебя на себе, как взбесившийся жеребец – прости за выражение, – пока не нагнал нас. – Он покосился на великана, который все еще торчал в дверях. – Одиннадцать болтов – маловато, учитывая мою меткость.
– Пристегни еще один колчан. Да не забудь тряпки и фонарное масло.
– И огниво.
– Непременно. – Воин взглянул на Ахиру. – Те двое снаружи, если тебя интересует. Они… они хотят немного побыть одни. И кто бы их за это винил. – Карл тронул Аристобулуса за плечо. – Ты уверен, что сможешь охранять… всех, пока нас не будет?
– Положись на меня. – Аристобулус сжал кулаки. – У меня осталось еще заклинание Огня – любой, кроме вас, кто рискнет подойти сюда, сгорит. И, кстати… Как ты считаешь, заклинательные книги Бленрита остались в его повозке?
– Сомнительно… – помотал головой Карл. – По-моему, как раз этот фургон мы и сожгли. Но я проверю – если удастся.
– Вот и ладно. А не выйдет – забудь.
Хаким рассмеялся.
– Ари, приятель, ты начинаешь мне нравиться.
Маг осклабился.
– Будьте осторожны.
Ахира попытался встать, приподняться на руках. И – не смог. Спокойнее. Он заставил себя расслабиться. Это всего лишь последствия раны.
– Вы никуда не пойдете. И уж в любом случае – не вернетесь туда.
Карл шагнул в фургон, ткнул Хакиму и Аристобулусу на дверь:
– Оставьте нас.
Те молча вышли; Карл сел рядом с Ахирой.
– Мы вернемся туда. Я и Уолтер.
– Нет! – попытался повысить голос Ахира.
– Ш-ш-ш. Давай я сначала объясню – зачем. Во-первых. – Он поднял палец. – В этом фургоне мало воды. Во-вторых. – Второй палец. – Мы остались без припасов – ни еды, ни веревки, единственный жбан фонарного масла и полбутылки целительного эликсира. – Он похлопал по Хакимову ятагану. – Да и клинок этот меня не устраивает. Я намерен добыть себе что-нибудь более подходящее – хоть как у Ольмина. А ежели я с ним покончу, меч ему более не понадобится. И последнее. Их там осталось пятеро, ну, может, шестеро. Имей они хоть каплю ума, они не рискнули бы преследовать нас, но я не стал бы закладываться даже и на эту каплю. Понимаешь? Мы – лисы; единственная хорошая гончая для нас – мертвая гончая.
– Сколько причин… А настоящая? Хочется сыграть в героя?
Прежде чем ответить, Карл долго молчал.
– Не сыграть. – Воин крутанул стальные браслеты на запястьях; брякнули обрывки цепей, – Эти мерзавцы изнасиловали двух дорогих мне женщин. Моих друзей, будь оно всё… Сейчас и Дория, и Энди-Энди… они… вроде как… – Карл закрыл глаза и сжал кулаки. Потом заговорил тише: – Им больно и страшно. И если я… ч-черт. Говоря с ними в следующий раз, я хочу иметь возможность сказать, что звери, причинившие им боль, мертвы. – Он разжал кулаки и спрятал лицо в ладонях. – Я хочу сказать им, что они в безопасности, но в этом треклятом мире это будет ложью. Господи, как бы мне хотелось быть дома! – Он поднял с пола шерстяное одеяло и принялся ятаганом кромсать его на полоски. – И если уж быть правдивым до конца, дружище гном, Ольмин изрядно напугал меня. Я хочу, чтоб он был мертв.
– Нет. Ты никуда не пойдешь. Я не отпускаю тебя. – Как же Карл не поймет, что эта затея слишком рискованна? Главное – спешить к Двери, а не выслеживать выживших работорговцев.
– Ты не остановишь меня. – Карл привязывал болтающиеся цепи к запястью, пропуская тряпочки в звенья. Привязал, сильно встряхнул… Ни звука. – И не пытайся отговаривать Уолтера. – Воин повторил ту же процедуру с другой рукой и занялся ногами. – Ты оставил меня за себя, помнишь?
– Только пока…
– Вот именно. – Карл повел плечами. – Ты все еще не можешь командовать – насколько мне известно. – Сильными пальцами Карл сжал плечо Ахиры. – Мы вернемся. Не волнуйся.
Два шага к дверям – и Карл Куллинан исчез.
До самого рассвета Аристобулус сидел на страже: маг по-портновски устроился на одеяле на крыше фургона, пристроив рядом мех с водой и держа в голове наготове заклинание Огня.
Когда занялся день, на горизонте показалось пятнышко. Маг поднялся и приготовился. Если это возвращаются Карл и Хаким – что ж, отлично. Если нет – тоже неплохо, только по другой причине. Маленькой группке обычных людей не совладать с ним, кроме как стрелой, а он сожжет их задолго до этого.
Пятнышко постепенно увеличивалось – и наконец стало видно, что это их прежний открытый фургон, только тащат его на сей раз восемь коней. Карл и Хаким сидели на облучке – перемазанные, но невредимые.
– Карл, Хаким, – окликнул маг, – все ли… – Не сумев подобрать подходящего слова, Аристобулус смолк.
Куллинан натянул поводья.
– Тихо-тихо, – сказал он животным. Взял со дна кожаный мешок, спрыгнул с облучка и похлопал крупную кобылу, что прежде была под ним. – Больше тебе не придется таскать фургон. Завтра же возвращаюсь в седло.
Он остановился перед магом и, задрав голову, взглянул на Аристобулуса.
– Мы убили их всех, – сказал он так просто, будто сообщил, который час.
– Ты уверен? – спросил Аристобулус. – И Ольмина тоже?
Карл полез в кожаный мешок.
– И Ольмина. – Он вытащил руку. Покачиваясь на зажатых сильными пальцами черных волосах, голова Ольмина тихонько кивала, соглашаясь со сказанным.
Глава тринадцатая
К БРЕМОНУ
Уныние и отчаяние хоть и часто, но далеко не всегда совпадают; между ними есть разница: страхи уныния беспричинны, для отчаяния же нужна причина самая серьезная; уныние порождается печалью и страхом, а отчаяние питает их, как и всю безутешность скорби.
Роберт Бартон.
Карл не знал, когда это случилось, но у него появилась привычка – растирать запястья, словно чтобы убедиться, что наручники сняты. Уже скоро неделя, как Ахира с помощью добытых у работорговцев инструментов освободил друзей от остатков кандалов. Во всяком случае, от физических остатков.
Карл опустил правую руку на седло и покачал головой – левое запястье было красным и горело. Он встряхнулся, потом резко натянул повод; кобыла перешла с рыси на шаг, остановилась и пропустила мимо два фургона.
Карл с ласковой улыбкой потрепал ее по шее.
– Я дал бы тебе имя, но нам придется расстаться у подножия горы. У меня нет ни малейшей надежды провести тебя сквозь Дверь – мне будет легче, если ты останешься безымянной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Эй! – донеслось из холла. – Кто за пивом?
Его сосед-сиделка уже уложил Джеймса в постель и отправился в библиотеку. Конечно, можно было попросить кого-нибудь поднять и одеть его, но Джеймс Майкл провел уже немало часов в общей комнате, ловя косые взгляды и потаенное содрогание, пока хоть кто-то из них не начинал видеть больше, чем скорченное в коляске тело. А сосед ушел. И если Джеймс Майкл отправится со всеми за пивом, по возвращении его ждет выбор: просить кого-то трижды, а то и четырежды носить его в туалет или…
… Или провести несколько часов, купаясь в собственной моче.
Не выходит. Старайся лучше. Рванись в огонь, добудь искру… Раздуй ее…
Дория опустилась в кресло – стараясь, чтобы он не решил, что она нарочно устроилась подальше, – с минуту боролась с собственным страхом перед Джеймсом Майклом Финнеганом, а потом решительно придвинулась на пару дюймов.
Проклятие, Дория, неужто ты не можешь обращаться со мной, как со всеми?
Ничего. Он повис на цепях. Обычными гномьими силами их не порвать, так что если он не станет берсерком, все пропало.
Вот он я, такой же беспомощный, каким был всю жизнь…
Такой же…
Сердце его зашлось, забилось, как барабан…
беспомощный…
Алая пелена застлала глаза, огонь опалил мозг…
каким был…
Кожа горела от прилившей крови, мышцы пели гимн мощи…
всю жизнь.
Безумие снизошло на него.
Что-то держало его запястья. Ахира хотел опустить руки, ломать, рвать, крушить. Но что-то мешало.
Он не мог этого стерпеть. Не трудясь сжать кулаки, он дернул руки вниз.
Металл взвизгнул, разошелся, руки освободились. Освободились. Он нагнулся и выдрал из пола цепи кандалов.
На скамье рядом два человека. Прикованы. Почему они не освободятся? Не хотят крушить, уничтожать, ломать? А может, просто слишком уж тупы? Гном потянулся, ухватил цепи, что стягивали руки ближайшего, и дернул. Звенья лопнули.
Почему у него такие влажные непослушные руки? Не важно. Рывок. Еще. И еще.
Из человеческих ртов вылетают звуки, но все они сущая бессмыслица.
– Уолтер – возьми какие-нибудь ножи и отправляйся искать Ари. Скорее всего он в фургоне мага. Я – за остальными.
– Тебе понадобится помощь. Лучше я…
– Шевелись, черт тебя дери, шевелись!
Один из людей схватил что-то в углу и выскочил из дверей. Тут же, будто ему на смену, ввалились трое.
– Ахира – займись ими. Я пошел за Энди и Дорией.
Слова, все это только слова. Ничего не значат.
Но самый крупный из новой троицы вытащил меч. Вот это Ахира уже понял!
Гном схватил звенящий конец свисающей с запястья цепи и петлей хлестнул мечника по лицу. Небритая рожа треснула: осколки зубов и костей полетели в стену, кровь обдала Ахиру с головы до пят.
Он отшвырнул с дороги упавшее тело. Прямо перед ним – двое врагов. Всего-то пара человеков, а туда же – махают мечами!
Мечи полетели прочь, вырванные петлей цепи, но и саму цепь Ахира отшвырнул. Она его не устраивала. И оставалось двое врагов.
Парой мгновений позже это стало уже неправдой: людей не было, только ошметки от них усеивали фургон. Ахира, отплевываясь от теплого мяса, рванулся в ночь.
Надо найти, кого еще разорвать. Такие тут есть. Должны быть.
Спокойнее, Карл, – у тебя всего один шанс, так воспользуйся им с толком. Рукоять Уолтерова ятагана была неудобна ему; баланс изогнутого меча – непривычен.
Так что не пытайся ничего изобретать. Догадаться, в каком из четырех кубиков-фургонов везут Энди-Энди и Дорию, просто: только оттуда несутся пьяный хохот и приглушенные стоны.
Карл помчался по ухабистой земле. Тремя длинными прыжками догнал медленно катящийся фургон. За спиной раздавался лязг стали, вопли раненых – и неумолчное низкое рычание.
Не твое дело. Там разберется Ахира. Он распахнул заднюю дверь и нырнул внутрь.
Яркий свет фонаря ослепил его. Значит, иди на ощупь. Его ищущие пальцы наткнулись на бороду; покрепче ухватив, воин рванул за нее вниз, одновременно подставив колено. Чья-то челюсть хрустнула, как стеклянная. Не стремись убить. Быстрый наскок, и дальше. Карл швырнул тело за себя, из фургона.
Круги перед его глазами развеялись – быстрее, чем он ожидал. Осталось трое; – двое поднимаются с избитых обнаженных тел…
Не сейчас. На тебя идут с ножом. Карл ушел в сторону и ударил мечом; наградой ему было безошибочное ощущение входящего в тело клинка и стук выпавшего из фургона тела.
Двое пьяно тянулись к мечам. Карл выпустил ятаган, схватил парочку за волосы и с силой свел руки. Черепа раскололись, точно яичная скорлупа.
Он схватил Энди-Энди и, как пушинку, перевернул на живот.
Не сейчас, сказал Барак. Займись сперва возницей.
Нет, ни мгновения неволи больше. Ни для одной. Руки Карла дрожали так, что он не смог развязать узлы; он пошарил по полу, наткнулся на нож и перерезал кожаные ремни, что стягивали руки девушки за спиной. Минутой позже была свободна и Дория.
Кляпы вынимать времени нет – пускай вынимают их сами… погоди-ка!
Просунув нож под ремешки, удерживающие кляп Энди-Энди, он повернул лезвие.
– Твое сонное заклятие. Наведи его на возницу, потом стань невидимой – и используй вот это. – Он вложил рукоять ей в руки.
В ответ – дикий взгляд. Правая щека девушка была одним сплошным синяком, глаз заплыл так, что стал едва видим.
Она молчала.
– Дория. – Нет, Дория еще хуже: не то и правда без сознания, не то притворяется… Карл снова повернулся к Энди-Энди. – Я не могу ждать. Сделай это, и все.
Она так закусила губу, что показалась кровь. И кивнула.
Он не мог ждать. Времени было в обрез. Надо найти Уолтера и Аристобулуса и собрать всех в один фургон. В этот. Так проще, чем переносить Дорию.
Одеяние Дории рваной кучкой валялось на полу. Карл поднял его, замотал себе левую руку и взял ятаган.
– Я вернусь.
Сперва Уолтер и Ари, потом, если выйдет… Он выпрыгнул из фургона и покатился по земле.
Раздавив расставленными пальцами лицо человека, Ахира споткнулся и едва не угодил под фургон. Мулы вздыбились, грозя гному копытами.
Он отбил копыта мертвецом, как дубиной, и нацелился на возницу, отшвырнув во тьму смятое тело. Худосочный блондин поднял арбалет, трясущимися пальцами натянул тетиву и пристроил в желобке болт.
Ахира захохотал. И полез на облучок, протягивая руки к возничьему горлу. Тетива пропела.
Время, думал Карл, время – главная проблема. Враг захвачен врасплох. Прошло лишь несколько минут, как Ахира освободил их. Работорговцы – скорее всего – напуганы, растеряны. Но все это не надолго. Задача очевидна: разыскать Уолтера и Ари, погрузить их в фургон с женщинами и кануть в ночь.
Но где их искать?
Карл кинулся было к первому фургону, но тут же остановился. Шесть – нет, семь человек с мечами торопливо выпрыгивали из задней двери фургона. Времени терять нельзя – Уолтера и мага там нет.
Он повернулся и побежал мимо фургона с Дорией и Энди – на его облучке покачивался спящий возница, – пропустил следующий фургон, он как раз проскрипел мимо и оттуда не доносилось ни звука, и собрался уже бежать дальше…
– Какая встреча, Карл Куллинан, – раздался позади голос Ольмина.
Карл резко повернулся. Рядом с Ольмином стоял толстый коротышка в одеянии мага. Он поднял руки и улыбнулся грязным от вина ртом.
– Оставь его, Бленрит. – Ольмин не спускал глаз с Карла. – Этот – мой.
Ольмин обнажил меч и ударил – сразу и со всей силы. Прямо по левой руке Карла, защищенной одеянием Дории. Меч звякнул и отскочил – будто наткнулся на стену. Не успел Карл ответить, как Ольмин закусил губу и попятился.
– Коли так – действуй ты, маг.
Бленрит поднял руки выше, поток резких звуков сорвался с не отертых от вина губ…
Тьма разорвалась: молния, вылетев из-за спины Карла, взрезала воздух и поразила мага в самую середину груди.
Бленрит взорвался, осыпав Карла ошметками мяса и обломками костей. Воина швырнуло наземь, дыхание его пресеклось.
Шевелись. Ты понятия не имеешь, где Ольмин…
Руки опустились на его плечи. Карл рванулся назад и вверх.
– Успокойся, – прошептал Уолтер. – Это всего лишь… гм… кавалерия.
Карл поднялся на ноги. Стоя рядом с вором, Аристобулус, серый от усталости, отряхивал дымящиеся ладони. И усмехался.
– Поздравления потом. – Карл ткнул пальцем в фургон с женщинами. – Они там. Забирайтесь и двигайте. Я догоню. – Он быстро осмотрелся. Ольмина след простыл. Умен, гад, понял, что пора удирать…
С минуту никто не двигался.
– Пора. – Карл легким пинком придал Уолтеру скорости в нужном направлении. – Я – искать Ахиру.
И Ольмина.
Он покрепче сжал ятаган.
* * *
Мир был невообразимо глубокой, невероятно темной бездной. Ты живой, Ахира?
Нет, не живой. Я мертв, разве нет?
– Передай мне ту последнюю бутыль. – Голос Хакима спокоен. Как всегда или почти всегда. – Хочу налить еще немного на рану, пока она не закрылась.
– Он шевелит губами, – заметил Аристобулус. – Лучше налей бальзам ему в горло.
– А если он не сможет глотнуть? Или бальзам пойдет не в то горло?
– Не дури. Это целебные эликсиры. Единственный способ причинить ими вред – это избить бутылкой.
Заботливая рука приподняла гному голову. Приторно-сладкий, густой, как сироп, бальзам смыл вкус крови во рту. Ахира поднял не свою ладонь, оттолкнул бутылку.
– Оставьте. На потом. – Он открыл глаза. Над ним, освещенные тусклой масляной лампой, стояли на коленях Аристобулус и Хаким. – Мы… – Он с трудом сглотнул и начал снова: – Мы – не – едем.
Хаким шевельнул рукой.
– Не важно. Мы уже достаточно далеко. – Он поднял голову: – Карл! Он очнулся.
Достаточно далеко? Нигде не может быть достаточно далеко.
– Кто… – Голос гнома был хриплым, как карканье ворона. – Кто это сказал?
В дверь, пригнувшись, заглянул Карл Куллинан. На лице его засохшая кровь перемешалась с сажей.
– Это сказал я. Там хватит других проблем, кроме как гоняться за нами – в темноте.
– Что с… – Дыхание гнома пресеклось. – Что…
– Ш-ш-ш. – Карл на мгновение выглянул, потом вернулся. – Они обе… здесь. Энди не так уж плоха. – Он пожал плечами. – Как посмотреть, конечна. Дория… вроде как окаменела. Не физически, – добавил он с бледной улыбкой. – Им туго пришлось. Обе они хлебнули лиха – по полной.
– Что… случилось?
– Потом. – Карл успокаивающе кивнул. – Главное – мы удрали. Ты получил болт в легкое; не найди Ари в ящике под фургоном укладку целебных эликсиров, быть бы тебе мертвецом. Но он нашел их, и ты жив. Кстати – как себя чувствуешь?
Ахира попытался бодро покивать. Вышло только чуть шевельнуться.
– Как я… сюда попал?
Уолтер похлопал его по плечу, отошел и уселся на скамью у дальней стенки фургона. Неспешно взял арбалет, перебрал стрелы в колчане.
– Карл нашел тебя на земле, если ты об этом. Тащил тебя на себе, как взбесившийся жеребец – прости за выражение, – пока не нагнал нас. – Он покосился на великана, который все еще торчал в дверях. – Одиннадцать болтов – маловато, учитывая мою меткость.
– Пристегни еще один колчан. Да не забудь тряпки и фонарное масло.
– И огниво.
– Непременно. – Воин взглянул на Ахиру. – Те двое снаружи, если тебя интересует. Они… они хотят немного побыть одни. И кто бы их за это винил. – Карл тронул Аристобулуса за плечо. – Ты уверен, что сможешь охранять… всех, пока нас не будет?
– Положись на меня. – Аристобулус сжал кулаки. – У меня осталось еще заклинание Огня – любой, кроме вас, кто рискнет подойти сюда, сгорит. И, кстати… Как ты считаешь, заклинательные книги Бленрита остались в его повозке?
– Сомнительно… – помотал головой Карл. – По-моему, как раз этот фургон мы и сожгли. Но я проверю – если удастся.
– Вот и ладно. А не выйдет – забудь.
Хаким рассмеялся.
– Ари, приятель, ты начинаешь мне нравиться.
Маг осклабился.
– Будьте осторожны.
Ахира попытался встать, приподняться на руках. И – не смог. Спокойнее. Он заставил себя расслабиться. Это всего лишь последствия раны.
– Вы никуда не пойдете. И уж в любом случае – не вернетесь туда.
Карл шагнул в фургон, ткнул Хакиму и Аристобулусу на дверь:
– Оставьте нас.
Те молча вышли; Карл сел рядом с Ахирой.
– Мы вернемся туда. Я и Уолтер.
– Нет! – попытался повысить голос Ахира.
– Ш-ш-ш. Давай я сначала объясню – зачем. Во-первых. – Он поднял палец. – В этом фургоне мало воды. Во-вторых. – Второй палец. – Мы остались без припасов – ни еды, ни веревки, единственный жбан фонарного масла и полбутылки целительного эликсира. – Он похлопал по Хакимову ятагану. – Да и клинок этот меня не устраивает. Я намерен добыть себе что-нибудь более подходящее – хоть как у Ольмина. А ежели я с ним покончу, меч ему более не понадобится. И последнее. Их там осталось пятеро, ну, может, шестеро. Имей они хоть каплю ума, они не рискнули бы преследовать нас, но я не стал бы закладываться даже и на эту каплю. Понимаешь? Мы – лисы; единственная хорошая гончая для нас – мертвая гончая.
– Сколько причин… А настоящая? Хочется сыграть в героя?
Прежде чем ответить, Карл долго молчал.
– Не сыграть. – Воин крутанул стальные браслеты на запястьях; брякнули обрывки цепей, – Эти мерзавцы изнасиловали двух дорогих мне женщин. Моих друзей, будь оно всё… Сейчас и Дория, и Энди-Энди… они… вроде как… – Карл закрыл глаза и сжал кулаки. Потом заговорил тише: – Им больно и страшно. И если я… ч-черт. Говоря с ними в следующий раз, я хочу иметь возможность сказать, что звери, причинившие им боль, мертвы. – Он разжал кулаки и спрятал лицо в ладонях. – Я хочу сказать им, что они в безопасности, но в этом треклятом мире это будет ложью. Господи, как бы мне хотелось быть дома! – Он поднял с пола шерстяное одеяло и принялся ятаганом кромсать его на полоски. – И если уж быть правдивым до конца, дружище гном, Ольмин изрядно напугал меня. Я хочу, чтоб он был мертв.
– Нет. Ты никуда не пойдешь. Я не отпускаю тебя. – Как же Карл не поймет, что эта затея слишком рискованна? Главное – спешить к Двери, а не выслеживать выживших работорговцев.
– Ты не остановишь меня. – Карл привязывал болтающиеся цепи к запястью, пропуская тряпочки в звенья. Привязал, сильно встряхнул… Ни звука. – И не пытайся отговаривать Уолтера. – Воин повторил ту же процедуру с другой рукой и занялся ногами. – Ты оставил меня за себя, помнишь?
– Только пока…
– Вот именно. – Карл повел плечами. – Ты все еще не можешь командовать – насколько мне известно. – Сильными пальцами Карл сжал плечо Ахиры. – Мы вернемся. Не волнуйся.
Два шага к дверям – и Карл Куллинан исчез.
До самого рассвета Аристобулус сидел на страже: маг по-портновски устроился на одеяле на крыше фургона, пристроив рядом мех с водой и держа в голове наготове заклинание Огня.
Когда занялся день, на горизонте показалось пятнышко. Маг поднялся и приготовился. Если это возвращаются Карл и Хаким – что ж, отлично. Если нет – тоже неплохо, только по другой причине. Маленькой группке обычных людей не совладать с ним, кроме как стрелой, а он сожжет их задолго до этого.
Пятнышко постепенно увеличивалось – и наконец стало видно, что это их прежний открытый фургон, только тащат его на сей раз восемь коней. Карл и Хаким сидели на облучке – перемазанные, но невредимые.
– Карл, Хаким, – окликнул маг, – все ли… – Не сумев подобрать подходящего слова, Аристобулус смолк.
Куллинан натянул поводья.
– Тихо-тихо, – сказал он животным. Взял со дна кожаный мешок, спрыгнул с облучка и похлопал крупную кобылу, что прежде была под ним. – Больше тебе не придется таскать фургон. Завтра же возвращаюсь в седло.
Он остановился перед магом и, задрав голову, взглянул на Аристобулуса.
– Мы убили их всех, – сказал он так просто, будто сообщил, который час.
– Ты уверен? – спросил Аристобулус. – И Ольмина тоже?
Карл полез в кожаный мешок.
– И Ольмина. – Он вытащил руку. Покачиваясь на зажатых сильными пальцами черных волосах, голова Ольмина тихонько кивала, соглашаясь со сказанным.
Глава тринадцатая
К БРЕМОНУ
Уныние и отчаяние хоть и часто, но далеко не всегда совпадают; между ними есть разница: страхи уныния беспричинны, для отчаяния же нужна причина самая серьезная; уныние порождается печалью и страхом, а отчаяние питает их, как и всю безутешность скорби.
Роберт Бартон.
Карл не знал, когда это случилось, но у него появилась привычка – растирать запястья, словно чтобы убедиться, что наручники сняты. Уже скоро неделя, как Ахира с помощью добытых у работорговцев инструментов освободил друзей от остатков кандалов. Во всяком случае, от физических остатков.
Карл опустил правую руку на седло и покачал головой – левое запястье было красным и горело. Он встряхнулся, потом резко натянул повод; кобыла перешла с рыси на шаг, остановилась и пропустила мимо два фургона.
Карл с ласковой улыбкой потрепал ее по шее.
– Я дал бы тебе имя, но нам придется расстаться у подножия горы. У меня нет ни малейшей надежды провести тебя сквозь Дверь – мне будет легче, если ты останешься безымянной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25