Осмотрев на груди складки блузки, она обнаружила маленькую капсулу, затем аккуратно отделила ее от ткани и передала следователю. Тот сразу же положил капсулу в коробочку со значком.
– Извиняйте, что так вышло… ты не совсем правильно меня поняла, – сразу начал Пришивало.
– Да ладно, забыли, – отмахнулась Ярослава.
– Через эти небольшие предметы нас прослушивают, – объяснил он, – поэтому их необходимо было спрятать в коробочку. Она сделана из звукоизоляционного материала. Так ты действительно ничего не знаешь про то, что здесь происходит?
– Действительно не знаю, я думала, ты мне объяснишь. Слушай, а не проще эти штучки выбросить, чтоб никто нас не подслушивал.
– Начальство способно управлять танком дистанционно. Конечно, можно отключить все камеры и микрофоны, уничтожить оборудование которое обеспечивает с ними связь, но прежде они увидят, что я хочу это сделать. Насколько я знаю, при любых подозрениях они мгновенно включат функцию самоуничтожения танка – тогда мы все погибнем.
– А если выключить питание в танке, сломать все, что нужно, а потом опять включить.
– Всё предусмотрено. Питание быстро не выключишь, да и, насколько я знаю, его вообще не выключишь. Оно будет до тех пор, пока есть топливо и энергия в аккумуляторах. Будем ждать какой-нибудь аномалии: связь на время оборвётся, и тогда начнём действовать. Я не знаю принципа, по которому связь работает, но мне кажется, что чем глубже мы погрузимся под землю, тем больше будет шансов, что она начнёт барахлить. Ладно, мы и так подозрительно долго стоим, просто теперь имей в виду – за нами постоянно наблюдают.
Пришивало открыл коробочку, достал оттуда «жучки», и протянул один из них Ярославе. Та прикрепила его на место, и они пошли к стене полусферы.
Создавалось впечатление, что никакой стены на самом деле не существовало. Грунт просто двигался вверх. Когда Пришивало до него дотронулся, то кожей ощутил все неровности и шероховатости. Другими словами все его исследования не вносили в сложившуюся ситуацию никакой ясности. Они вернулись к танку, где Пришивало доложил Антону Францевичу обстановку.
– Ясно… – вздохнул он, – что ничего не ясно. Вам необходимо переодеться. Отсек Z открыт – там найдёте всё необходимое оборудование.
Раньше Пришивало участвовал в учениях и был внутри танка. Во время инструктажа ему объяснили, что в отделе Z хранится некий стратегический запас, используемый в крайних случаях. Первое, что бросилось в глаза – это комплекты одежды. На каждой – бирка с фамилией. Как понял Пришивало, одежда предназначалась только для членов экипажа танка. Раздав коробки в соответствии с указанными фамилиями, следователь открыл свою и несколько изумился – такого материала он раньше не видел. Там, где в обычных бронежилетах располагались кевларовые пластины, здесь наблюдались лишь еле заметные утолщения ткани. Он попробовал согнуть ткань в этом месте и, с удивлением обнаружил, что сделать это ему не удается, и это при том, что одежда была очень легкой.
– Что это за материал? – недоумевая, проговорил следователь.
– Нанотрубки из углеродных атомов, – послышался голос Антона Францевича.
– Но ведь, насколько я знаю, самую большую нанотрубку… короче никому не удавалось сделать больше миллиметра. А здесь волокна! Какие волокна!? Ткань.
– Ты больше общественных газет и журналов читай, тогда быстро дебилом станешь. На рынке оружия нанотехнологии в моде уже очень давно.
– Но ведь эти материалы в пять, шесть раз твёрже стали, да и легче во столько же. Почему же из него оружие не изготавливают?
– Кто вам сказал, что не изготавливают? В отделении всё лежит.
Пришивало сразу побежал к открытому отсеку и заглянул внутрь. Там, разложенное по ячейкам, стояло оружие. Он взял одно из них и с интересом начал изучать. Оружие выглядело игрушечным, но не без изящества. В целом оно напоминало автомат Калашникова, только ствол был намного короче и тоньше. И приклад приспособлен для опоры не на плечо, а на предплечье. Единственное, что удивило следователя, это то, что по весу оно не слишком отличалось от настоящего автомата Калашникова.
– А вы не удивляйтесь, – Антон Францевич, вероятно, заметил его смущение, – за счёт сверхпрочных материалов из нанотрубок удалось неплохо сэкономить на весе всех составляющих и длине ствола. В итоге было принято решение весь полезный вес пустить на патроны. Патроны тоже не простые, но ничего сверхъестественного. Они намного тоньше по калибру и обладают более высокой поражающей способностью. Они разрывные. Мало того, после придания основного ускорения посредством расширения пороховых газов в стволе, включается миниатюрный реактивный двигатель, и пуля уже летит по принципу ракеты. Это позволило вместить в обойму, приклад и другие части автомата в пять раз больше патронов, чем вмещается в обойму автомата Калашникова. И отдача, сами понимаете, существенно ниже, поэтому приклад сделан так, чтобы можно было стрелять, держа автомат одной рукой.
Пришивало раздал оружие всем членам отряда и ещё раз заглянул в отсек, но больше там ничего нового, кроме коробок с патронами не нашел.
– А что делать с гражданским? – спросил следователь.
Алик всё это время молча сидел в самом тёмном углу салона.
– Ликвидировать его?
– Зачем? – Антон Францевич несколько изменил свою интонацию на более добродушную, – абсолютно неизвестно, что ожидает экспедицию впереди. Возможно, понадобятся лишние руки.
– И лишний рот.
– Провизии, думаю, вам хватит, да и боеприпасов, хотя абсолютно не уверен, что последние придётся где-то использовать. Да, учтите, за бронежилеты и оружие отвечаете головой. Вы даже не представляете, сколько они стоят. Если что, я вас из-под земли достану, даже с такой глубины. Так, что там случилось?
Пришивало и сам почувствовал изменения.
– Мы остановились, – подал голос Дмитревич, который всё это время что-то изучал на экране монитора.
– Так, – Пришивало осмотрел экипаж танка, – боевая тревога. Всем надеть бронежилеты и привести оружие в готовность. Дмитревич, что с системой охлаждения?
– Большая часть установлена, солдаты уже в кабинах машин.
– Что говорят сенсорные системы?
– Сейчас мы находимся на глубине около восьми километров от поверхности земли. Температура, давление и химический состав воздуха внутри сферы в норме. В двадцати метрах от нее, в северо-западной стороне, сенсоры обнаружили некоторую полость. Показатели атмосферы внутри полости сенсоры определить не могут. Внимание! Только что начались изменения стенок сферы. Характер изменений не определён.
– Экскаватор, – Пришивало включил рацию, – направление – северо-запад. Необходимо выкопать тоннель. И как можно быстрее.
– Вас понял, выполняю, – послышался из рации хриплый голос.
– Сфера теряет плотность, её объём уменьшается, – затараторил Дмитревич.
– Что значит – уменьшается? – не понял Пришивало.
– Сфера сжимается, давление воздуха внутри возрастает.
– Сколько у нас времени?
– Через двадцать минут люди, находящиеся вне танка погибнут от давления и перенасыщения крови кислородом.
– Экскаватор не успеет так быстро прорыть тоннель. Экскаватор, – заорал Пришивало в рацию, – срочно в сторону! Танк – к основанию стелы. Орудие – к боевой готовности. Направление – северо-запад.
Танк оказался очень резвым, если Пришивало и члены экипажа, уже имевшие опыт общения с этой машиной, успели схватиться за что-нибудь и удержаться на ногах, то Ярослава и Алик от неожиданного толчка повалились на пол.
– Огонь! – закричал следователь.
Орудие танка заряжалось автоматически, а роль наводчика выполнял Дмитревич, задавший направление выстрела в соответствии с датчиками, обнаружившими полость. Раздался грохот и очередной толчок. Экраны мониторов, которые показывали местность за бортом, на миг залило белым светом. Не успел он исчезнуть, как Пришивало снова приказал стрелять. На мониторах ничего не было видно, но он хорошо понимал, что сенсорные датчики танка сразу же сообщат, когда между сферой и полостью образуется проход. Понимал это и Дмитревич, сидевший у пульта управления. Он задал стрельбе автоматический режим, а сам лихорадочно что-то пытался понять в показаниях многочисленных датчиков.
– Пять человек без сознания, – сообщил он, – но живы. Состояние остальных плохое. Слишком быстро поднимается давление.
Пришивало глянул на один из экранов. Там схематично изображалась сфера и проход, увеличивающийся с каждым выстрелом. Динамики заглушали громкие для человеческого уха звуки, и взрывы снарядов казались практически бесшумными. Внезапно на фоне этой бомбардировки возник совершенно другой грохот, а позже к нему подмешался свист. Пришивало ещё раз взглянул на схему сферы и прохода, и всё понял. Вероятно, давление внутри полости было намного ниже давления внутри сферы. Последние пласты грунта вырвал воздух, со свистом устремившийся в полость. Теперь нужно будет расширить образовавшийся проход экскаватором. Внезапно он показался на фоне прохода. Его затянуло воздухом в проход, где он сразу же застрял. Как только датчики зафиксировали сообщение с полостью, автоматика остановила стрельбу, но при появлении экскаватора, должна была возобновить.
– Прекратить стрельбу! – Пришивало кинулся к Дмитревичу, но было уже поздно. Последний, выпущенный танком снаряд, попал в экскаватор. Раздался огненный взрыв, и во все стороны полетели металлические части техники.
– Давление выровнялось, – невозмутимо сообщил Дмитревич.
– Мать твою, – выругался Пришивало, – давление выровнялось! Первые жертвы. Кто ещё?
– Пока больше никого.
– Что значит пока!?
– Давление выровнялось, но сфера по-прежнему сжимается.
– Да когда же это закончится! Какова средняя ширина прохода?
– Около пяти метров.
– Мало. Продолжай стрельбу по краям, чтобы расширить его.
Опять загрохотали взрывы снарядов. Пришивало посмотрел на мониторы: стенки сферы уже подталкивали бочки с жидким азотом.
– Тягач с бочками, – закричал Пришивало в рацию, – вы что, в шахматы играете!? Хотите, чтоб мы без системы охлаждения остались!?
– Там все без сознания, – сообщил Дмитревич.
– И что!? – сорвался Пришивало. – Ни у кого не хватает мозгов заменить водителя!?
С тягача, стоявшего неподалёку, выбежал солдат, и направился в сторону бочек с азотом. Было видно, что бег ему даётся с трудом. Наверное, сказались резкие перепады давления. До бочек он так и не добежал. Примерно на половине пути начал вилять и, споткнувшись, потерял сознание.
– Так мы ничего не сделаем, – прокомментировал Пришивало. – Экипаж, готовность к выходу на поверхность.
– Не так быстро, – заговорил Дмитревич, – необходимо выровнять давление внутри танка и снаружи.
– У нас нет времени! – бочки уже начали надвигаться одна на другую. В поле зрения появился ещё один солдат. Ему всё-таки удалось добежать до тягача, заревели двигатели, и прицепы с бочками, наконец, оказались в стороне от надвигающейся стенки.
– Если я быстро открою люки, экипаж танка превратится в таких же болванов, как и солдаты снаружи.
– Открывай люки! – заорал Пришивало. – Они не справятся без нашей поддержки. У нас лучшие люди, которых готовили и не к таким передрягам.
Где-то сверху зашипел воздух. Уши заложило.
– Вот и чудненько, – произнёс Пришивало, вытирая кровь, которая хлынула из носа. – В танке остаются Ярослава и Дмитревич – остальные наружу.
Солдаты быстро среагировали. Через минуту они уже бежали к машинам, экипаж которых находился в бессознательном состоянии. Сфера по-прежнему продолжала сжиматься, и вскоре технике стало просто некуда отъезжать.
– Мы не успеем, – с ужасом прошептал следователь.
– Снаряды закончились, – как-то равнодушно добавил Дмитревич.
– Как закончились? – удивился Пришивало.
– Нам больше нечем расширять проход.
– Что значит нечем!? – возмутился Пришивало. – А танком? Это самая большая машина из имеющихся. Если через проход прорвётся он, то и вся остальная техника пройдёт. Вперёд!
Танк резко дёрнулся и помчался к проходу, до которого оставалось не более трёх десятков метров. От удара об стенки прохода машину сотрясло так, что на мгновение в салоне погас свет, однако она не остановилась. Со скоростью медленно идущего человека танк упорно продвигался вперёд.
– Ни фига себе, – восхищённо удивился Дмитревич, сам, вероятно, не поверив в получившийся результат, – подействовало!
Как только он это произнёс, танк дёрнулся, и застыл на месте.
– Ну что там ещё!? – Пришивало уставился на мониторы.
– Экскаватор, – объяснил Дмитревич, – а точнее то, что от него осталось. Стрела, или ковш. Они зацепились сзади о неизвестную твёрдую горную породу и не дают танку двигаться.
– Ерунда! Для такой машины, как эта, какой-то экскаватор – детская игрушка, он сомнёт её и не почувствует.
– Не в этом случае. Двигатели работают на полную мощность и основная их тяга уходит на расширение прохода.
Пришивало снял с плеча автомат и переключил предохранитель.
– Колонна идёт сразу за нами, – сообщил Дмитревич. – Их уже поджимает.
– Блин, – выругался следователь, – я не успею перестрелять эти горы металлолома. Пусть даже и патроны в этом автомате разрывные.
– Камень более хрупкий, чем металл, – ни с того, ни с сего в разговор вмешалась Ярослава, – я думаю, что смогу помочь. Открывайте задний люк.
– Чем!? – удивился Пришивало. – Чем ты сможешь нам помочь?
– Открывайте – увидите…
Ярослава подбежала к открывшемуся люку и выскочила наружу. К борту танка действительно прицепилось бесформенная куча металла. Она вскинула руку и выстрелила. Металл моментально закаменел и взорвался тысячами каменных осколков. Ярослава еле успела отвернуться. Если бы не бронежилет и каска, то исход этой вылазки, скорее всего, оказался бы намного плачевней. Её и так отбросило в сторону на несколько метров. Из люка сразу же появился Пришивало и помог Ярославе забраться обратно в танк. Танк продвигался. В некоторых местах медленнее, в некоторых быстрее, но продвигался. Впереди ничего не было видно. Там скопилась земля, которую машина толкала перед собой. Через некоторое время скорость движения заметно упала.
– Что случилось? – забеспокоился Пришивало.
– Мало того, что мы увеличиваем танком проход, так мы ещё и толкаем перед собой тонны грунта, – ответил Дмитревич, – и чем дальше, тем этого грунта становится всё больше. Теоретически, мы рано или поздно остановимся.
– Слушай, ты, теоретик хренов, – разозлился Пришивало, – ты не теории тут толкай, а скажи сколько осталось до полости.
– Мы уже почти в ней, – холодно прокомментировал Дмитревич.
Танк резко рванулся, увеличив скорость, и скатился по горке щебня и камней, которые сам же и вытолкал из прохода, в широкую пещеру.
– Отъедь дальше, – скомандовал Пришивало, – чтобы в пещеру въехали все машины.
Прожекторы, установленные на танке освещали пещеру довольно хорошо, и члены экипажа получили возможность всё осмотреть. Она была очень широкой и высокой. Вдалеке луч прожектора пропадал в темноте. На земле рос кроваво-алый мох. Танк утопал в нём метра на полтора, там, где он проехал, осталась широкая вытоптанная полоса.
– Что с колонной? – Пришивало повернулся к Дмитревичу.
– Всё в норме, потерь нет. Колонна полностью выехала из прохода.
– Так, нечего расслабляться. Необходимо дозаправиться и возместить израсходованный запас снарядов.
– Болеслав Андреевич, – Дмитревич, не моргая, уставился в экран монитора, – мох этот какой-то ненормальный.
– Я вижу, что ненормальный. Никакой нормальный мох не достигает в высоту двух метров и не имеет такого дикого цвета.
– Да, но это не всё: он как бы наползает на танк – вон, посмотрите!
Пришивало глянул на экран. Мох медленно обволакивал борта машины, будто прощупывая, из чего она сделана.
– Давай медленно вперёд. Неизвестно, что можно ждать от этого грёбанного мха. Ярослава, что это такое?
– Не знаю. Это ваша планета, вы и должны знать.
– Куда нам ехать?
– А ты видишь много направлений? Я пока только одно, туда и едем. А будут развилки – обязательно меня спрашивай. Я подскажу.
– Так. До колонны мох вряд ли доберётся, – вслух начал размышлять Пришивало, – танк вытаптывает очень широкую полосу. Да и неизвестно, опасен мох или нет. Дмитревич, у нас же есть манипуляторы. Давай посмотрим, что он из себя представляет: отщипни кусочек.
– Будет сделано, – Дмитревич достал откуда-то перчатку, отвечающую за управление манипулятором, одел её, и через минуту в открытом люке появилась металлическая кисть, держащая пучок красного мха, – Болеслав Андреевич, а вы уверены, что это не опасно?
– Не уверен, – Пришивало обошёл вокруг манипулятора, внимательно осматривая мох. Казалось, растение соткано из тончайшей красноватой паутины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27