они говорили о ее матери, маркизе Олбрайт. Выходит, она была незаконным: ребенком покойного герцога Мейтленда? Поверить в это Эйми не могла. Еще труднее было представить, что Теодосия знала обо всем и молчала.– Ваша светлость, – дрожащим голосом спросила Эйми, – это правда? Моя мама – незаконнорожденная дочь вашего мужа?Взгляд Теодосии был полон сожаления и печали.– Боюсь, что это так, моя дорогая. Мне жаль, но Рэндалл взял с меня клятву, что я сохраню это в тайне, и мне пришлось подчиниться его воле. Понимаешь ли, он слишком поздно узнал, кем приходилась ему Элиз, и не имел четкого представления, как следует себя повести.– О, отец как раз имел четкое представление, но я не позволил ему поступить так, как он задумал.Теодосия вновь перевела взгляд на Мейтленда, услышав заявление, сделанное им столь безжалостным тоном. Подозревая недоброе, она с нетерпением спросила:– О чем ты говоришь?– Я говорю, что однажды, когда здоровье старика совсем ухудшилось, он позвал меня в спальню и, подозревая, что жить ему осталось недолго, поведал об Элиз. Он сказал, что собирается публично признать ее своей дочерью, потому что хочет быть уверенным, что в будущем она получит свою долю наследства, – Мейтленд с яростью принялся размахивать пистолетом. – Только я не мог позволить этому произойти! Можешь себе представить, какой бы был скандал, объяви он в обществе, что самая известная актриска Лондона приходится мне сводной сестрой? – Его рот скривился в злобной усмешке. – Так что я позаботился, чтобы этого не произошло. Чтобы он ничего не успел сказать.Герцогиня бледнела на глазах. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.– Уоррен, ты не мог… Твой отец… Так это ты убил его? – Не в силах более вымолвить ни слова, она беспомощно затрясла головой.Мейтленд лишь пожал плечами, лицо его выражало полнейшее безразличие.– На самом деле это оказалось не так сложно сделать. Он и без того с трудом дышал, так что единственное, что требовалось от меня, – закрыть ему лицо подушкой, пока… дыхание не прекратилось. Я оказал ему услугу, избавив от того ничтожного существования, что ожидало его впереди. – Мейтленд злобно зыркнул в сторону мачехи, услышав тихий стон, сорвавшийся с ее уст. – Замолчите! Неужели не понимаете, что я должен был это сделать? Неужели я должен был молча наблюдать, как он разрушает нашу жизнь? Отдать часть моего наследства какой-то чертовой лахудре? Только через мой труп.Сердце ушло в пятки: Эйми с изумлением смотрела на герцога – этого мужчину она знала с самого детства. Как она могла так обманываться в нем? Он казался таким любезным, таким приятным. А на самом деле оказался чудовищем, не остановившимся перед убийством собственного отца и единокровной сестры. Он был тем человеком, который нанял преступника, пытавшегося сбросить ее, Эйми, с утеса. А она-то и мысли не допускала, что это мог быть он.– Естественно, пока Элиз была жива, она представляла для меня угрозу, – ледяным тоном продолжил Мейтленд. – Я не мог рисковать своим благополучием и беззаботно жить, зная, что в любой момент она может узнать тайну своего происхождения. Тогда-то я и решил нанять Страттона. К тому времени он уже был на грани сумасшествия из-за своей одержимости Элиз. Много сил не требовалось, чтобы убедить его в неверности этой шлюхи, которую только смерть могла бы заставить прекратить свои шашни. Покойный лорд Хоксли, как никто, подходил нам в качестве жертвы – подставив его, мы вышли сухими из воды. – Герцог посмотрел на Эйми с неприязнью: – Все пошло наперекосяк из-за твоего вмешательства. Ты все видела, и к тому же Хоксли явился раньше, чем идиот Страттон успел покончить с этим грязным делом. Так что можешь себе представить, какой тяжкий груз свалился с наших плеч, когда мы узнали, что события той ночи начисто стерлись у тебя из памяти. Годы шли, и ничто не предвещало беды, пока не была раскрыта причастность к убийству Страттона. Слава Богу, он покончил жизнь самоубийством, не назвав моего имени. Я решил, что все закончилось, и был спокоен.– Но тут вы случайно подслушали мой разговор со Стоунхерстом, – высказала предположение Эйми, – и, запаниковав, решили столкнуть меня с лестницы.Мейтленд усмехнулся:– В тот вечер я понял, что не могу допустить, чтобы ты осталась жива. Не могу, находясь в неведении, что именно Страттон мог рассказать тебе. Решение столкнуть тебя с лестницы было спонтанным, необдуманным. Признаюсь, я был в отчаянии. Когда же выяснилось, что мои надежды не оправдались – шею ты себе не сломала, – я пришел к выводу, что лучше будет нанять кого-нибудь, заплатить и быть уверенным, что все будет сделано как надо.– Но нанятый вами человек также не справился с задачей.– К моему огромному разочарованию. Похоже, сейчас некому прийти тебе на выручку. А мне придется убить сразу двоих – тебя и мачеху. Лишние неудобства, но что поделаешь?– Ты сумасшедший, – выпалила Теодосия. – Неужели ты собираешься пристрелить нас здесь, прямо под носом у охраны? И вообще в доме полно людей.– Верно, – согласился герцог. – Но думаю, никто ничего не заподозрит, если я приглашу вас покататься. Прогулка в лесу – то, что надо. Вам следует отвлечься от тяжелых мыслей обо всех этих неприятностях с леди Оливией, ну, вы понимаете. А когда на нашу карету нападут разбойники и я окажусь единственным выжившим… Думаю, ни у кого не будет повода подозревать меня. Зачем, если вину уже возложили на Оливию? – Он насмешливо вскинул брови и ехидно улыбнулся. – В моих планах выставить все так, дабы никто не усомнился, что я отчаянно боролся за ваши жизни. Буду весь в синяках и ссадинах. Может быть, случится, что меня ранят в руку или ногу. Увидев меня, каждый будет уверен, что я сделал все, чтобы защитить мою любимую мачеху и ее невинную юную подопечную.Эйми набрала в грудь побольше воздуха и, стараясь оставаться спокойной перед лицом все возрастающего страха, сказала:– Вы забыли, что лорд Стоунхерст оставил двух охранников Толливера следить за домом. Вам ни за что не удастся миновать их.– А вот здесь ты заблуждаешься, моя милая. – Свободной рукой герцог резко распахнул застекленные двери гостиной, из которых был виден Эдмундсон, расхаживающий по комнате, словно был у себя дома. – Видишь, – продолжил он, указывая на мужчину, – этому охраннику больше нравятся мои деньги, нежели служба у Толливера.От удивления Эйми не могла вымолвить ни слова. Теперь она поняла, почему нанятый Мейтлендом преступник без труда смог подкрасться к ней и столкнуть с валуна!– Где твой напарник? – спросил Мейтленд у Эдмундсона.– Я о нем позаботился, – не без удовольствия сообщил тот. – Камнем пробил ему череп и оттащил в кусты за домом. Он точно не поднимется.– А что с каретой?– Готова и ждет вас, как и просили. Ваш извозчик мило почивает на чердаке. И не беспокойтесь, я удостоверился, что он не видел, кто ударил его дубинкой по голове.– Очень хорошо. – Герцог снова повернулся к Эйми и Теодосии и вновь направил на них пистолет. – Вперед. Мы уходим.Эйми обменялась с герцогиней тревожными взглядами. И хотя ей очень не хотелось подчиняться указаниям Мейтленда, она понимала, что неповиновение только ухудшит ситуацию. Поэтому она встала сама и помогла подняться герцогине, не переставая лихорадочно искать возможный выход. Сейчас им оставалось лишь молиться, чтобы Стоунхерст вернулся не слишком поздно и догадался, что что-то не так.А пока ей придется самой что-то придумывать.Следуя за герцогом, Эйми вышла на мошеную дорожку, огибающую особняк.Сбоку, держа ее под руку, шла герцогиня, а сзади, не отставая ни на шаг, поспевал Эдмундсон. Бегающим взглядом Эйми настороженно следила за всем, что происходило вокруг. В это время суток на Парк-лейн практически не было народу, лишь редкие прохожие прогуливались по тротуарам, но были слишком далеко, чтобы услышать крик о помощи.Карета ждала их у изгиба подъездной дороги, лошади готовы были отправиться в путь. Из-за высокой живой изгороди слуги не могли заметить, что они отъезжают. Не медля ни секунды, Эдмундсон взобрался на козлы, а Мейтленд проворно открыл дверцы.– Живо внутрь, – приказал он.Прежде чем забраться в карету. Теодосия смерила пасынка надменным взглядом. Вслед за ней внутрь скользнула Эйми. Только она села напротив пожилой дамы, в карету влез Мейтленд и с силой захлопнул за собой дверцу.– Этот чертов Стоунхерст! – раздраженно прошипел он.Почувствовав приятное гепло от накатившей волны облегчения, Эйми вытянула шею, желая выглянуть в окно. Слава Богу! Ройс был уже по пути к дому. У Эйми все заликовало внутри.Мейтленд вскочил, постучал по стене кареты.– Эй, дурень, вперед, – приказал он Эдмундсону. Как только карета тронулась, герцог высунулся из окна и прицелился.Эйми не знала, собирается ли он выстрелить в Ройса, дать предупредительный залп или просто угрожающе потрясти оружием, да ее это и не волновало. Ей достаточно было видеть, что герцог прицелился в ее мужчину. «Сейчас или никогда», – подумала она. Это чудовище слишком много сотворило зла, этому нужно положить конец. Эйми охватила бешеная волна ярости. Пришло ее время – время мышки дать отпор.С криком она бросилась на герцога и, ухватив за запястье, насколько смогла, выкрутила ему руку. Эйми изо всех сил прижимала его кисть к оконной раме, пытаясь ослабить хватку и заставить Мейтленда выпустить оружие. Тут же, замахнувшись тростью, Теодосия со всей силы ударила его по ноге. Взбешенный, герцог выругался и выстрелил, но, слава Богу, пуля никого не задела.Напуганные выстрелом, лошади помчались во весь опор.Ройс все еще был в нескольких ярдах, когда до него долетело эхо пистолетного выстрела. Кровь застыла в жилах, подгоняемый страхом за жизнь Эйми, он пришпорил лошадь. И хотя Стоунхерст не мог разглядеть, что происходило в карете, сомнений не оставалось, что идет борьба. Он мог только молиться, чтобы Эйми не пострадала.Лошади неслись во весь опор, а человек на козлах старался обуздать их. Но судя по всему, его труды были напрасны. Набирая скорость, карета летела через все пространство парковых насаждений, отделяющих Мейтленд-Хаус от соседнего особняка. Едва не задев низкое ограждение из камня, подпрыгивая, карета неслась вниз по отлогой лужайке. Впереди маячила рощица, за которой виднелся пруд.– Нет! – взмолился Ройс. – Только не в пруд!Перед его глазами замаячили картинки из прошлого: перевернувшийся фаэтон брата, разбитое, все в увечьях тело Корделии. Казалось, Ройс заново переживает худший день в своей жизни. Ничто не могло приблизить его настолько, чтобы он поспел вовремя и предотвратил надвигающуюся катастрофу.Остолбенев от ужаса, Стоунхерст наблюдал, как лошади бросились в сторону, пытаясь в последнюю секунду уклониться от опасности. Но было поздно. Высекая целый фонтан брызг, карета влетела в воду и перевернулась. Через мгновение Ройс уже осадил скакуна и, спрыгнув на землю, понесся к пруду. Встревоженный, он даже не заметил, что со стороны дома на звук выстрела бегут слуги. Всматриваясь в воду в надежде уловить хоть малейшее движение, он стягивал одежду и обувь, отчаянно молясь так, как молился только в детстве. Пруд казался не очень глубоким, но карета практически целиком оказалась под водой, и запертым в ней или серьезно раненным угрожала реальная опасность утонуть.Не колеблясь ни секунды, виконт нырнул и поплыл к карете. Все, о чем он мог думать, так это поскорее найти Эйми, дорога была каждая секунда. Он не успел заплыть слишком далеко, как заметил, что из воды вынырнула Эйми. С лица ее стекала вода, она тяжело дышала и отплевывалась.– Слава Богу! – возликовал Стоунхерст.Сменив направление, он поплыл к Эйми. И лишь приблизившись к ней, заметил, что она тянет за собой герцогиню.– Помоги мне, – задыхаясь, еле выговорила Эйми, – Теодосия.Вцепившись в нее мертвой хваткой, герцогиня тянула Эйми вниз. Ройс тотчас освободил ее и, схватив пожилую даму за талию, помог ей всплыть. Вскоре они нащупали ногами дно и медленным шагом побрели к берегу: Ройс тащил за собой Теодосию, а Эйми шла сбоку, не отставая ни на шаг. Ройс был искренне благодарен одному из слуг Мейтлендов, когда тот, зайдя в воду у берега, помог им выбраться на сушу.Как только Теодосия оказалась в руках заботливых слуг, готовых оказать ей необходимую помощь, Ройс и Эйми рухнул на землю. Эйми часто и тяжело дышала, но чудесным образом оказалась цела и невредима. Переполненный радостью, Ройс не смог удержаться, чтобы не обнять ее.– Т… т… – Сквозь стучащие зубы Эйми пыталась что-то сказать, вцепившись в мокрую рубашку Ройса.– Ш-ш. – Он нежно коснулся губами ее виска. – Ты в безопасности, милая. Не надо говорить сейчас.– Но Теодосия…– С ней все в порядке. Дышит, прислуга позаботится о ней.Минутное молчание, и Эйми снова нарушила его, осипшим голосом она прошептала:– Я сделала это, Ройс.– О чем ты говоришь, котенок?– Я сделала это. Я выжила под натиском твоего проклятия. Отговоркам больше нет места.Стоунхерст совершенно не знал, что на это ответить. Он молча наблюдал за тем, как слуги вынимали из кареты искалеченное тело. Голова Мейтленда свисала под таким углом, что становилось понятно – у него сломана шея. Что ж, если этот ублюдок все еще жив, он прикончит его.Неожиданное движение Эйми насторожило Ройса – ему показалось, что она хочет выскользнуть из его рук, – и он быстро прижал ее, не собираясь выпускать из крепких объятий. Он знал, что никогда уже не сможет отпустить ее. После случившегося – никогда.– Господи, я чуть не потерял тебя сегодня, – шептал виконт ей на ухо. Сейчас, несмотря на то, что она была промокшей до нитки, Эйми казалась ему невероятно красивой. – Пожалуйста, котенок, не допусти, чтобы я потерял тебя, – сказал Ройс и с нежностью поцеловал ее. Глава 23 – Теодосия, пожалуйста, вам предписан покой. Вы же знаете, доктор велел соблюдать постельный режим.Выслушав наставления Джиллиан, герцогиня, не скрывая раздражения, вновь откинулась на подушки. Нервное движение ноздрей красноречиво говорило о недовольстве Теодосии.– Все это излишняя осторожность. Этот доктор – шарлатан. Я прекрасно себя чувствую и не нуждаюсь в столь пристальном внимании с вашей стороны, будто бы вот-вот испущу последний вздох.– Вы чуть было не утонули сегодня, ваша светлость, – заметил лорд Олбрайт. Скрестив на груди руки, он стоял у ее кровати. – Вам требуется покой и отдых, чтобы вновь набраться сил. И если вы отказываетесь выполнять указания доктора, уверяю вас, я не остановлюсь ни перед чем и прикажу вашим слугам привязать вас к кровати.Еще раз недовольно фыркнув, герцогиня закончила пререкания. Это служило доказательством тому, что она все-таки, несмотря на внешнюю браваду, была по-настоящему утомлена.Эйми сидела возле кровати герцогини и с тревогой всматривалась в ее черты. Это чудо, что старушка выжила после всего! Ей придется долго восстанавливаться. Она выглядела очень уставшей и ослабленной. Кожа была бледной, под глазами залегли темные тени.Заметив на себе обеспокоенный взгляд Эйми, Теодосия прошептала:– Не волнуйся так, дитя мое. Энергии и жизненных сил во мне больше, чем кажется на первый взгляд. И вообще мы забыли о том, что я не одна сегодня пострадала.– Теодосия права, дорогая. – Обогнув кровать, отец подошел к дочери. – В последнее время тебе пришлось нелегко, доктор сказал, что и тебе требуется покой. Когда я думаю обо всем, что тебе пришлось пережить…– Папа, я в порядке. – Эйми кинула на него ободряющий взгляд. – На самом деле все уже позади.– Однако нам пора идти, – сказала Мора, неохотно поднимаясь со стула. – Теодосии нужно поспать, а нам…– Пожалуйста, подождите, – остановила ее герцогиня просящим жестом и села в кровати с расторопностью, несвойственной слабому человеку. – Прежде чем вы уйдете, я должна дать некие объяснения. И я… я должна извиниться.Джиллиан, сидевшая на краю кровати, осторожно уложила герцогиню на подушки.– Не говорите глупостей. Вам не за что извиняться.– Нет, есть. Я должна была давно рассказать о том, что связывало Элиз с моим мужем, но… – Пожилая дама запнулась, прикусила губу и сделала глубокий вздох, прежде чем продолжить сдавленным тоном: – Год спустя после смерти его первой жены у него был роман с молодой служанкой. Я не оправдываю его поступок. Он был намного старше этой девушки и отлично знал, что обманывать скверно, но Рэндалл тогда жил в глубокой печали, и, как я думаю, любовь молоденькой девочки на какое-то время смягчила его страдания.Эйми чувствовала, как рука отца крепче сжала ее плечо.– Пока она не забеременела, – закончил вместо Теодосии он.Герцогине оставалось только печальным кивком подтвердить его правоту.– Рэндалл был готов заботиться о ребенке, но девушка не позволяла ему. Может быть, она думала, что он отберет у нее девочку, или просто чего-то испугалась, уж не знаю, но по какой-то причине однажды она просто исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26