Снова и снова ей продолжали являться одни и те же искаженные образы.Услышав жалобный писк котенка, устроившегося между взбитых подушек, Эйми приглушенно рассмеялась. Вытащив его из гнездышка, она прижалась носом к его мордочке.– Прости, мистер Писалка, – ласково сказала она, – но боюсь, это место мое. Не злись, ведь в комнате полно места для обоих.Она приподняла кружевной край белой батистовой сорочки и забралась на высокую постель. Ночь была теплой, и Эйми оставила балконную дверь приоткрытой, чтобы доносившийся с улицы ветерок нес с собой прохладу. Лунный свет, сочившийся сквозь прозрачные шторы, нисколько не мешал Эйми. Напротив, ей казалось, что луна помогает ей заснуть. Умиротворенная, со свернувшимся рядом котенком, Эйми вскоре задремала.И ей приснился сон.Снова она стояла в знакомом темном коридоре. Сердце с бешеной скоростью колотилось в груди, в то время как она изо всех сил всматривалась в щель приоткрытой в библиотеку двери. Вселяющая ужас сцена разыгрывалась у нее на глазах. Мертвенно-бледная, с заплаканным лицом мама стояла, повернувшись к застекленным дверям. В попытке удержать сопротивлявшегося мужчину она не могла скрыть тревоги.– Пожалуйста, – прозвучал взволнованный голос леди Олбрайт, несмотря на ее старание говорить спокойным тоном. – Мне очень жаль, если я обидела тебя до такой степени, но я не знала…– Ты знала! – с яростью в голосе перебил ее мужчина и приблизился к ней. – Я говорил тебе о своих чувствах, а ты рассмеялась, как будто все это было шуткой.– Ты был так молод. Я думала, это слепое увлечение и ты вскоре забудешь обо всем. – Маркиза бессильно покачала головой. – Очевидно, я была не права. Но ты должен понимать, что это ничего не изменит.– Изменит. – Еле уловимые нотки страдания скользнули в его словах. Рука, державшая оружие, дрогнула, но по-прежнему была направлена в цель. – Ты что, не можешь понять, что у меня нет выбора. Теперь все зашло слишком далеко, и для меня нет пути назад. Видеть тебя в компании отца было неприятно, но увидеть тебя с Хоксли было убийственно. Я должен выбросить тебя из головы. Я должен остановить это. – На мгновение он умолк, но когда заговорил вновь, решимость чувствовалась в каждом слове. – Ты должна умереть.Донесшаяся до Эйми угроза в тот же миг вывела ее из оцепенения, подтолкнув к действию. Отбросив все сомнения, она ворвалась в комнату, сжав от злости кулаки.– Не тронь мою маму!На секунду воцарилась оглушающая тишина.– Эйми! – наконец ахнула маркиза. Она была охвачена паническим страхом и хотела подойти к дочери, но мужчина остановил ее резким движением руки.– Что это у нас здесь?! – спросил он и рассмеялся громким неприятным смехом, таящим в себе нотки безумия. – Миледи, похоже, в вашем доме завелась мышь. Может, следует избавиться от нее?С этого момента Эйми не видела ничего, кроме дула пистолета.– Пожалуйста, не надо, – раздалась в тишине мольба обезумевшей от страха матери. – Не убивай ее. Она еще совсем малышка.– Малышка, которая увидела и услышала слишком много, – прозвучал зловещий голос мужчины. – В такой ситуации непозволительно оставлять свидетелей, разве я неправ?От отчаяния маркиза заламывала руки. Увидев в ее глазах неподдельный страх, Эйми почувствовала внутри растущий ком ужаса. Никогда прежде ей не приходилось видеть маму такой напуганной, и это десятикратно усиливало ее чувство страха.Однако спустя пару секунд леди Олбрайт удалось справиться с собой и ободряюще взглянуть на дочь. Затем, жалко улыбаясь, маркиза обратилась к мужчине. Низкий и страстный голос, которым она заговорила, абсолютно не соответствовал выражению ее тревожных глаз. Заметив это, Эйми пришла в еще больший ужас.– Если бы я была на твоем месте, я бы не принимала столь скоропалительных решений, милорд. Ведь теперь открылись более заманчивые перспективы. Ты сказал, что любишь меня, что все, к чему ты стремился, – это быть со мной. Если так, то у меня есть предложение.– И что же за предложение?– Мы можем уйти отсюда вместе. Только ты и я. Начать новую жизнь подальше от этих мест.Высоко вздернув голову, теперь он внимательно смотрел на нее. Единственное, что Эйми отчетливо видела в сгустившейся темноте библиотеки, были глаза мужчины, светившиеся хищническим огнем.– Ты сделаешь это? Сбежишь со мной и никогда не вернешься?Маркиза прибегла к театральным уловкам и, демонстрируя нарочитую беспечность, пожав плечами, ответила:– А почему нет? В конце концов, нельзя сказать, что моя теперешняя жизнь сплошное безоблачное счастье. Мой муж – зануда-моралист, постоянно препятствующий моим попыткам получить от жизни удовольствие. К тому же я никогда не понимала женщин, по собственной воле отягощающих себя утомительным бременем материнства. Некоторые дамы могут быть удовлетворены подобным нудным существованием, но я – никогда!Словно острое лезвие ножа, высокомерный тон матери ранил Эйми. Не веря своим ушам она с изумлением смотрела на мать. Почему она говорит такие ужасные вещи? Она не оставит их. Не оставит!Тем временем разговор, в котором каждая реплика маркизы звучала как вердикт, продолжался.– Уедем сейчас же. Сегодня. И тогда единственное, что сможет рассказать ребенок, будет побег ее матери с незнакомым мужчиной. О большем нечего и беспокоиться. Это всего лишь мышка, как ты сам заметил. Никто не придаст значения ее словам.– А как же Хоксли?– Я уже пыталась доказать тебе, что Хоксли ничего для меня не значит. Может, хоть теперь ты убедишься, что это так.И снова пистолет заходил ходуном в руках мужчины.– Побег не входил в мои планы, – сказал он. Эйми показалось, что он сам не уверен в том, что говорит.– Планы могут меняться. – Леди Олбрайт подкралась к нему ближе, жеманно глядя на него из-под полуопущенных ресниц. – Пойдем же. Не верю, что ты хочешь видеть меня мертвой. Разве ты не предпочтешь наконец-то заполучить меня в полное распоряжение?Казалось, он раздумывал целую вечность, прежде чем начал опускать пистолет.Паника охватила Эйми. Она не хотела верить в происходящее, хотя сама была свидетельницей разговора. Было ужасно сознавать, что мама готова предать их. Но она действительно собиралась сделать это. Она на самом деле хотела уйти с этим мужчиной и оставить за спиной тех, кто любит ее.Слезы боли и злости затуманили взор Эйми, и, не думая ни секунды, она с кулаками бросилась на монстра, готового украсть ее маму.– Я не позволю тебе забрать мою мамочку!С этого момента все виделось Эйми словно сквозь густой туман. Сверкнула вспышка молнии. Мужчина отшвырнул Эйми и снова навел на нее дуло пистолета. Из уст маркизы вырвался сдавленный крик, и она бросилась вперед, заслоняя собой дочь.Звук раздавшегося выстрела долго еще отдавался в ушах девочки.Эйми застыла, отчаянно крича при виде вздрогнувшего и тут же обмякшего тела матери. В то же мгновение мама упала, словно марионетка, у которой обрезали ниточки. Увиденное вызвало у Эйми приступ тошноты. Ей казалось, что земля уходит из-под ног. Несмотря на то, что сознание отказывалось воспринимать случившееся и обращало все вокруг в темноту, Эйми успела увидеть за стеклянной дверью гостиной нечто повергшее ее в еще больший ужас. Неожиданно в ушах стал нарастать шипящий звук, и Эйми поняла, что не может дышать…Она подскочила, очнувшись от сна, и тут же поняла, что это неистово шипел мистер Писалка.Но она действительно не могла дышать. Что-то, словно тиски, сдавило горло, перекрывая доступ воздуха в легкие.– Ты должна забыть, – угрожающе шептал над ней чей-то вкрадчивый голос. – Ты слышишь меня? Что бы ни осталось в твоей памяти, ты должна забыть. В противном случае обещаю тебе – ночные кошмары будут наименьшим злом, ожидающим тебя. И ты не доживешь до тех дней, когда сможешь раскрыть тайну.В следующее мгновение на ее лицо положили подушку, и Эйми, задыхаясь, начала отчаянно сопротивляться.Ссутулившись в кресле, остановившимся взглядом Ройс смотрел в окно. Немногочисленные звезды мерцали на фоне густо-черного небосвода. Было уже далеко за полночь, дом погрузился в тишину. Но несколько бессонных ночей, проведенных в тщетных попытках заснуть, убедили Ройса, что отдыха ему не видать.Несмотря на неимоверные усилия, лорд Стоунхерст был не в силах выкинуть Эйми из головы. Казалось, в мире нет ничего, что помогло бы избавиться от наваждения, посеянного в его душе очаровательной девушкой, находившейся в соседней комнате.Вопреки той тщательности, с которой он избегал встреч с Эйми на протяжении всей недели, мысли его были заняты только ею. В течение всего дня, что он проводил вне стен дома Хоксли и должен был бы сосредоточиться на делах, Ройс прокручивал в памяти мгновения их страстного поцелуя в саду. А в те редкие ночные часы, когда удавалось забыться сном, его преследовали кошмары. Во сне он беспомощно наблюдал, как Эйми падает с лестницы и головой ударяется об пол. Когда же он подбегал и подхватывал Эйми на руки, оказывалось, что это не Эйми, а Корделия. Корделия со стеклянными, широко распахнутыми глазами, чья голова неестественно свисает, также устрашающе, как это было много лет назад, когда он вытащил ее из-под фаэтона.Стоило ли говорить, что, измученный бессонными ночами, Ройс был на грани срыва. Но уже завтра, думал он, придет конец его страданиям. Закончив все дела, требовавшие присутствия в Лондоне, Ройс собирался с самого утра отбыть в Стоунклифф. Как бы ни был он рад повидаться с Хоксли, возвращение домой будет для него настоящей отдушиной. Его уединенное, раскинувшееся на огромной территории вдоль скалистых берегов Корнуолла поместье было единственным местом, где Ройс по-настоящему чувствовал себя комфортно и в безопасности.И может быть, как только их с Эйми вновь будет разделять сотня-другая миль, он наконец-то сможет забыть о ней.Завтрашний день обещал быть долгим, и Ройс хотел начать его как можно раньше. Ему ничего не стоило, даже уставшим, пуститься в изнурительный путь. Может быть, если он приляжет и заставит себя выкинуть из головы все мысли, ему все-таки удастся заснуть на пару часов?Но как только лорд Стоунхерст собрался встать с кресла, его лишенное сна сознание уловило едва слышный звук, доносившийся из комнаты Эйми. С недавних пор во всем, что касалось Эйми, он вел себя словно наседка с цыплятами. Любой шум, раздававшийся за стеной, заставлял его настораживаться.Однако сейчас это был не привычный безобидный шум шагов или скрип кровати. Ройс почувствовал нечто большее, чем легкое волнение воздуха. Мурашки пробежали у него по спине, будоража все тело и мгновенно приводя к решимости действовать, не медля ни секунды. И когда звук раздался снова, Ройс понял, что это было. Приглушенный женский крик.С неимоверной скоростью, превышающей все способности человека, Ройс пулей вылетел в коридор. Не тратя времени на предварительный стук, он распахнул дверь. Комната оказалась настолько ярко освещена льющимся сквозь открытый балкон лунным светом, что мужская фигура, склонившаяся над кроватью, не могла остаться незамеченной.Пытаясь задушить Эйми, кто-то с силой прижимал ее к кровати.Издав звук, схожий с ревом разгневанного животного, Ройс почувствовал, как мощная волна остервенелости пробежала по всему телу. Сильная и горячая, она пульсировала, заливая глаза алой завесой злости, затмевающей все на пути к единственной цели – уничтожить противника.Он бросился к кровати. Но еще раньше, чем Ройс успел пересечь комнату, враг, выпустив жертву, перескочил через постель и исчез за балконной дверью.Твердо намереваясь догнать преступника, Ройс поспешил за ним. Но увидел лишь, как тот, взобравшись на калитку заднего двора, скрылся в темноте конюшен.Проклятие! Свешиваясь через перила, Ройс бессильно помахал кулаком. Окажись он лишь секундой раньше – поймал бы ублюдка! Бурлившая ярость разрывала Ройса изнутри! Темная, жестокая сторона его натуры бушевала в нем, словно запертый в клетку ягуар, побуждая спрыгнуть с балкона и, нагнав подонка, разорвать его голыми руками.– Стоунхерст.Хриплый голос Эйми вернул его к реальности. По крупицам лорд собирал силу воли, на какую только был способен, чтобы глубоко спрятать и закупорить закипающую в нем злость. В присутствии Эйми он не мог позволить себе потерять самообладание. И оставить ее он тоже не мог. Не сейчас.Вновь войдя в комнату, он подошел к кровати и неспешно опустился на край. Эйми лежала, свернувшись клубочком, мягкие каштановые волосы покоились на груди, выбившись из заплетенных на ночь кос. Лицо красноречиво говорило о пережитом потрясении и внутренней уязвимости. Не сдержавшись, Ройс обнял Эйми. Сейчас ничто не могло помешать ему сделать это, даже собственные клятвы держаться от нее подальше. Он хотел успокоить ее, вселить в нее чувство защищенности.– Ш-ш, – успокаивающе прошептал он, одной рукой убирая пряди волос, падающие Эйми на лицо, второй поглаживая ее по спине. Ощущая ее внутреннюю дрожь, лорд Стоунхерст едва сдерживал гнев. Какой негодяй посмел посягнуть на ее жизнь! Следует немедленно отыскать ублюдка. И все же он постарался овладеть эмоциями, чтобы успокоить Эйми: – Все в порядке. Я рядом. Я рядом, и никто не посмеет причинить вам боль. Я обещаю.– Стоунхерст!– Ш-ш…– Нет же, Стоунхерст, вы должны выслушать меня, – потребовала Эйми. Отстранившись, она подняла голову так, чтобы видеть его глаза. – Сегодняшний сон отличался от предыдущих.Раздраженный настойчивостью Эйми и не видя связи между кошмаром и произошедшим покушением, Ройс неодобрительно посмотрел на нее:– Эйми, думаю, сейчас есть куда более важные вещи, чем обсуждение ночных кошмаров. Может быть, вы заметили, кто-то пытался вас убить? Вы знаете этого человека? Мы должны известить о возможной опасности всю семью, послать за охраной, а также за врачом…– Да нет же, вы не понимаете. – Эйми перебила Ройса, вцепившись ему в рубашку, словно в отчаянной попытке достучаться до него и доказать, что в ее словах заключено нечто важное. – В этот раз я видела больше, чем обычно. Я видела то, чего не было раньше.– Что?– Лицо. Я видела лицо. В тот момент, когда раздался выстрел, кто-то мелькнул за спиной лорда Страттона. Во сне лицо было слегка расплывчатым и трудно сказать точно, кто это был. – На мгновение Эйми утихла, но вскоре, облизнув пересохшие губы, продолжила говорить: – И этот мужчина сегодня… Он сказал… он сказал мне, что я должна все забыть. Что должна забыть все, что накопилось в памяти, или не доживу до того дня, когда смогу все рассказать. Думаю… Я думаю, это как-то связано с моими снами.Ройс еще крепче сжал ее руки. Теперь смысл сказанного начал доходить до него. О Боже, он знал, что эти чертовы кошмары были плохим предзнаменованием. Надо было слушать внутренний голос и с самого начала все рассказать ее отцу.– Проклятие!Эйми содрогнулась от ругательства, но его злость ничуть не испугала ее.– Это еще не все, – скрепя сердце мягко добавила она. – Не думаю, что в тот вечер я просто потеряла равновесие и упала с лестницы. Теперь я практически уверена, что кто-то толкнул меня. Что в тот раз меня тоже пытались убить.Гул нарастал в ушах Ройса, в то время как он всеми силами старался сохранять спокойствие. Кто-то пытался ее убить. Не раз, а дважды. И если бы злоумышленнику это удалось, винить в этом следовало Ройса. Ее просьбы убедили его пойти против здравого смысла. Но теперь с этим покончено.Выпустив руки Эйми, Ройс поднялся и, ни на секунду не отводя от нее глаз, процедил сквозь зубы:– Все, пора обо всем рассказать вашей семье. Сейчас же! Глава 10 – Ну никак не могу понять, почему ты не рассказала мне обо всем раньше!Сидя на краешке той же алой софы в гостиной, где всего несколько дней назад пришла в сознание после падения с лестницы, Эйми с опаской смотрела на отца. Охваченный тревогой, он расхаживал взад и вперед, мрачно поджав губы.Такое выражение лица было до боли знакомо его дочерям.«Это все я виновата», – с ужасом думала Эйми. Из-за нее у отца снова был такой несчастный вид.Сердце Эйми замирало от боли, когда она, обводя взглядом зал, смотрела на родных. Выражение их лиц красноречивее любых слов выдавало тревогу за Эйми, после того как она рассказала о своих кошмарах и ночном нападении. Если бы только был способ оградить близких от всех тех несчастий, происходящих в ее жизни. Но после всего случившегося это было невозможно.Ее чуть не убили. И если бы не Стоунхерст, то она была бы мертва.Краем глаза Эйми наблюдала за виконтом. Скрестив руки на груди, он стоял всего в нескольких шагах, как всегда с суровым лицом, и наблюдал за происходящим. Однако Эйми знала, что за внешней холодностью многое скрывается. Она помнила, с каким порывом Ройс обнял ее в ту ночь. Находясь в состоянии шока, Эйми не чувствовала ничего, кроме тепла его объятий и уверенности в собственной безопасности. Но спустя несколько секунд она уже слышала, как бьется его сердце, подобно дроби барабана, чувствовала, как дрожат руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26