И привлечениях, – повторил Бергер.
– Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов. Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд, должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал знак Полу Дрейку подойти к нему.
– Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
– Почему, Перри?
– Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
– Сердца у тебя нет, – запротестовал Дрейк с улыбкой.
– Есть, – сказал Мейсон. – Оно так долго стояло у меня в пятках, что я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется на своем месте.
28
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер, явно чем-то обеспокоенный, сказал:
– Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы провести опознание.
– Да, конечно, – ответил судья Осборн. – Таковы отрицательные стороны доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
– Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, – ответил Бергер.
– Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, сказал Осборн.
– Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, – ответил Бергер, – но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
– Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять доказательства, мистер Бергер.
– Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
Сэди Милфорд, ухоженная женщина около сорока лет, была администратором дома, в котором жила Люсиль Бартон. Она показала, что гаражи принадлежали квартирам и закрывались. Квартира номер двести восемь так же имела гараж и Люсиль Бартон получила запасные ключи и к квартире и к гаражу, когда въехала.
– Кто имел эти ключи?
– Люсиль Бартон.
– У вас есть подтверждение получения?
– Да.
– На нем есть подпись Люсиль Бартон?
– Да.
– Она подписала в вашем присутствии?
– Да.
– Я хочу присоединить это к доказательствам, – сказал Гамильтон Бергер.
– Не возражаю, – сказал Мейсон.
– Вы хотите задавать вопросы, господин защитник?
– Да.
Мейсон взял в руки подтверждение и спросил:
– Это вы дали Люсиль Бартон четыре ключа, два от квартиры и два от гаража?
– Да.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Это все.
Следующим свидетелем Бергера был работник заправочной станции, который показал, что пятого числа этого месяца, около шести часов вечера, Люсиль Бартон подъехала к станции на шевроле со светло-коричневым кузовом. Работник обнаружил, что двигатель был так разрегулирован, что машина непрерывно подпрыгивала и выхлопная труба стреляла. Он отрегулировал все, что мог, но у него не было достаточно времени и соответствующих инструментов и он исправил только так, чтобы машина не грохотала во время езды.
– В котором часу обвиняемая приехала? – спросил Гамильтон Бергер.
– Это было каких-то пятнадцать или двадцать минут седьмого.
– Кто вел машину?
– Люсиль Бартон.
– Вы знали ее до этого?
– Да. Она всегда покупает бензин у нас.
– Люсиль Бартон и обвиняемая, сидящая возле мистера Мейсона это одно и то же лицо?
– Да.
– Это все, – сказал Бергер.
– Это все, – повторил Мейсон улыбаясь. – У меня нет вопросов к свидетелю.
– Вызвать Стефана Арджила, – распорядился Бергер.
Арджил занял место свидетеля и сказал, что живет на Вест Казино Буливар, девятьсот тридцать девять, ему пятьдесят пять лет. Он подтвердил, что Хартвелл Л.Питкин работал у него в качестве шофера и что Питкин работал у него до своей смерти.
– Когда вы видели Питкина в последний раз? – Спросил Бергер.
– Сразу же после пяти часов вечера пятого числа.
– Где он тогда был?
– Перед зданием, в котором размещен офис мистера Мейсона. Я ждал Мейсона и вдруг вспомнил, что у Хартвелла свободный вечер. Я спустился вниз и, хотя был на него зол, сказал ему чтобы он забрал машину и ехал домой.
– Вы знаете, что случилось потом?
– Знаю только, что машина была на месте, когда я вернулся из больницы домой.
– Когда это было?
– Это могло быть... это было после возвращения из больницы, где я посещал пострадавшего и оговорил с ним условия возмещения и...
– Не говорите о том деле, – перебил его Гамильтон Бергер. Успокойтесь и скажите нам, что вы знаете об этом деле?
– Я вернулся домой около девяти часов тридцати минут, может быть, было десять и машина была на своем месте.
– Можете задавать вопросы, – сказал Бергер Мейсону.
– Откуда вы знаете, что машина была на месте? – спросил Мейсон.
– Ну, потому что... должна была там быть. Двери гаража были закрыты.
– Но вы не проверили после возвращения домой, действительно ли стоит машина там?
– Нет.
– А как вы вернулись домой?
– Меня привез работник страховой компании.
– В котором часу он вас привез?
– Между половиной десятого и десятью.
– И вы пошли сразу спать?
– Нет, я лег одиннадцати.
– Когда вы заглянули в гараж, чтобы проверить, стоит ли там машина?
– Около двух часов ночи. Мне позвонили из полиции и сообщили, что случилось с моим шофером. Мне задали несколько вопросов и сказали, что сейчас приедут, поэтому я оделся и, собственно, спустился в гараж, когда подъехала полиция.
– Ваша машина стояла в гараже?
– Да.
– Мне кажется, что вы на меня обижены, мистер Арджил, – сказал Мейсон.
– Лично я считаю, что вы достойны презрения, – ответил Арджил.
– Почему?
– Вы знали о том, что у меня имелись причины предполагать, что у моего шофера было дорожное происшествие и вынудили меня возместить ущерб по необоснованным требованиям. Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что подам на вас в Суд за обман и...
– Так вы думали, что это ваш шофер вел машину?
– Конечно. Я-то уж точно не сидел за рулем. Однако я отвечал за действия моего работника.
– Это имеет какую-нибудь связь с делом? – спросил судья Осборн.
– Я считаю, что это объясняет мотивы и враждебную позицию свидетеля, – ответил Мейсон.
– Ну, конечно, выясним это обстоятельство, если защитник желает, сказал Бергер, с удовлетворением потирая руки. – Я хотел бы прояснить все факты.
– И вы обо всем узнаете, – отпарировал Мейсон. – Мистер Арджил, вы можете рассказать нам свою версию происшествий?
– Пятого, около трех часов дня мистер Мейсон пришел ко мне домой. Питкин присутствовал при разговоре. Мистер Мейсон объявил мне, что имеет неопровержимые доказательства того, что моя машина вызвала несчастный случай и уехала с места происшествия. В этом несчастном случае его клиент серьезно пострадал. Он обратил мое внимание на следы столкновения на корпусе машины и... ну, что же, я подумал, что он прав.
– Почему вы думали, что я прав? – спросил Мейсон.
– Потому что у моего шофера были какие-то неприятности с машиной в тот день. Он хотел сказать, что машина была украдена и просил меня пойти вместе с ним в полицию и выяснить обстоятельства, при которых это случилось. Я пришел с ним на то место, где он оставил машину. Я заметил что он пил и был чем-то обеспокоен. Я был довольно скептически настроен по отношению к нему, но опасался, что он во что-то впутался. Я вернулся в Клуб и позвонил в полицию, сообщив о краже машины. Лично я считаю, что машину никогда не крали. Полиция нашла ее в торговом районе, где она стояла перед пожарным гидрантом.
– И поэтому, выслушав то, что сказал вам я, вы решили, что дешевле будет найти Финчли и договориться с ним за спиной его адвоката, правда? спросил Мейсон.
– Я не думал о чем-то таком.
– Но, вы это сделали, не так ли?
– Я, узнав, что человек серьезно ранен, хотел для него что-нибудь сделать. Я очень был расстроен всем этим. Я пошел в ваш офис и пытался встретиться с вами, но безуспешно. Очевидно вы находитесь у своей клиентки, Люсиль Бартон.
– Вы уверены в том, что я там был? – спросил Мейсон.
– Нет, не уверен.
– У вас есть какая-то причина предполагать, что я там был?
– Насколько я понял, полиция... Я беру назад свои слова. Ответ будет: нет. Я не знаю, где вы были.
– Прекрасно. Вы были у меня в офисе и вам сказали, что я вышел?
– Да.
– Где находился в это время ваш шофер?
– Он сидел в моей машине марки «бьюик», поставленной перед зданием, в котором расположен ваш офис.
– Вы нашли там место для стоянки?
– Мой шофер нашел. Когда я вышел перед главным входом, я заметил, что там нет места для стоянки, поэтому я сказал ему, чтобы он крутился вокруг до тех пор, пока не найдет свободного места вблизи входа. Он почти тотчас же такое место нашел.
– Итак, вы ждали меня?
– Да. Около шести я позвонил моему страховому агенту и сказал ему, что пытаюсь договориться с вами по делу об установлении суммы возмещения причиненного ущерба. Мне просто пришло в голову, что не разумно устраивать такие дела без договоренности с ним.
– Очевидно, страховой агент подсказал вам, сколько это будет приблизительно стоить и что значительно дешевле будет договориться непосредственно с пострадавшим.
– Мой страховой агент просил меня подождать его в холле и не разговаривать с вами ни под каким видом до того, как я с ним встречусь. Когда он приехал, я целиком передал ведение дела в его руки.
– Но, вы пошли в больницу и пытались сами договориться с моим клиентом за моей спиной, правда?
– За вашей спиной! Не знаю, что вы понимаете под этим. Я пытался с вами все обсудить, но вас не было в офисе. У меня не было возможности целый день ждать юриста, который гоняется за разведенной женщиной. Мое время дорого!
– Когда страховое общество уже установило величину возмещения, вы дополнительно заплатили из своего кармана некоторую сумму, не так ли?
– Да, это правда.
– Почему вы это сделали?
– Потому, что я считал, что этому молодому человеку положено больше, чем давало страховое общество. Я не филантроп, но с другой стороны, не могу экономить деньги на страданиях молодого парня.
– Очень благородные чувства, – заметил Мейсон, – только... не хотите ли вы убедить Суд, что, на основании моих слов, вы не только признались в ответственности за происшествие, но еще и дополнительно заплатили некоторую сумму?
– Я думал, когда вы мне сказали о столкновении, что у вас есть доказательства... Я думал, что они у вас действительно есть.
Мейсон улыбнулся.
– Какой благородный, очень благородный и лицемерный мистер Арджил. Вы считаете меня достойным презрения, а сами дает взятку портье, чтобы тот показал о том, что вы не выходили из Клуба в тот день. Неужели вы так боялись быть замешанным в том, что ваш шофер мог сделать?
– Это неправда!
– Вы дали портье деньги?
– Чаевые, как всегда.
– Сколько?
– Это не имеет отношения к делу.
– Сколько?
– Заявляю протест, Высокий Суд, – закричал Бергер, срываясь со своего места. – Этого человека специально изводят не имеющими отношения к делу вопросами...
– Отвожу протест, – фыркнул судья Осборн.
– Сколько? – спросил Мейсон.
– Я думал, что дал ему пять долларов, но я выпил в тот день несколько рюмок и было темно. Потом я понял, что у меня не хватает денег, поэтому догадался, что, наверное, ошибся и дал ему больше.
– Сто долларов?
– Наверное так.
– По ошибке?
– По ошибке.
– Вы не управляли машиной третьего дня. Вы в этом уверены?
– Да.
– В таком случае, вы знали уже тогда, что единственным человеком, который мог вызвать несчастный случай, был ваш шофер.
– Кто-нибудь мог украсть машину.
– Если бы это было так, то вы не отвечали бы за последствия, ответил Мейсон. – Как деловой человек, вы хорошо об этом знаете, мистер Арджил.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, – сказал Арджил. – После вашего ухода я прижал шофера и он признался в конце концов, что совершил наезд и сбежал. Он признался так же в том, что желая избежать ответственности, солгал, говоря о краже машины.
– Ну так, – заметил Мейсон. – А теперь вы пришли к выводу, что это неправда?
– Вы говорите о том, что вы мне сказали? Что моя машина была замешана в дорожном происшествии?
– Пусть будет так.
– То, что вы мне сказали, было ложью. Ложью абсолютной и полной. Какой-то человек по имени Каффи виноват в происшествии.
– Кстати, – перебил его Мейсон. – Вы и представитель страхового общества пошли к молодому Финчли и грозили ему Судом за вымогание денег под фальшивым предлогом. Вы так же потребовали их возврата.
– Да, мы объяснили ему, что эти деньги не принадлежат ему с точки зрения закона или точки зрения справедливости.
– И что он на это ответил?
– Что вы посоветовали ему задержать деньги, потому что это была добровольная выплата, которую нельзя отобрать и что вы отучите этих страховых агентов пытаться перехитрить адвоката.
Судья Осборн широко улыбнулся.
– Да, – подтвердил Мейсон. – Но, как вы думаете, почему Питкин признался в том, что совершил наезд, когда в действительности он этого не делал?
– Не знаю, – ответил Арджил, – хотя хотел бы знать. Я думал над этим и пытался найти ответ, но не понимаю этого. Мне кажется, что Питкин был шантажистом. Без сомнения, у него была причина так поступить. Что-то там происходило в его испорченном мозгу, чего я понять не могу.
– Вы его освободили в среду после шести, несмотря на то, что он признался в совершении наезда и бегстве, – заметил Мейсон.
– Я могу вам это объяснить.
– Пожалуйста, объясните.
– Я знал, что мой шофер подрабатывал в свободные дни и вечера. Он говорил как-то, что является членом общества шоферов и что работает в свободные дни, поэтому я знал, как это важно, чтобы он не опоздал. Тем более, что шоферов нанимают раньше. Я сам человек дела и знаю, как чувствовал бы себя, ожидая водителя, который не является вовремя. Я позволил ему идти, но сделал этого не ради него, а лишь ради его коллег из общества.
– Вам не пришло в голову, что именно тогда это могло произойти? спокойно спросил Мейсон.
– О чем вы говорите?
– О том, что Питкин куда-то спешил. Он должен был встретиться с кем-то, для кого работал пятого и, вместо того, чтобы отправить машину домой лично, попросил коллегу, чтобы он сделал это за него, а сам сразу же отправился туда, куда он перед этим нанялся.
Арджил соображал минуту, прежде чем сказал:
– Может быть, именно так все и было.
– Вы нанимали шоферов из общества, когда у Питкина были свободные дни? – спросил Мейсон.
– Нет, никогда. Если бы мне нужен был шофер в те дни, то я наверняка договорился бы с Питкиным и заплатил бы ему добавочно за работу в выходной.
– Я дам вам список с пятнадцатью именами. Прошу сказать, знаете ли вы кого-нибудь из этих людей, мистер Арджил, – попросил Мейсон.
– Для чего все это? – сердито спросил Гамильтон Бергер.
– Это может выяснить, почему шофер Питкин утверждал, что виноват в происшествии, хотя на самом деле не имел с этим ничего общего, – ответил Мейсон.
– Очень хорошо, – сказал Бергер. – Я ничего в этом не понимаю. Мне кажется, Высокий Суд, что этот допрос не только ни до чего нас не доведет, но мы будем свидетелями еще одного трюка защитника.
– Может быть и так, но это многообещающий трюк, – сказал судья улыбаясь. – Мне кажется, что мистер Мейсон даже уже что-то поймал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов. Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд, должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал знак Полу Дрейку подойти к нему.
– Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
– Почему, Перри?
– Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
– Сердца у тебя нет, – запротестовал Дрейк с улыбкой.
– Есть, – сказал Мейсон. – Оно так долго стояло у меня в пятках, что я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется на своем месте.
28
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер, явно чем-то обеспокоенный, сказал:
– Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы провести опознание.
– Да, конечно, – ответил судья Осборн. – Таковы отрицательные стороны доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
– Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, – ответил Бергер.
– Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, сказал Осборн.
– Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, – ответил Бергер, – но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
– Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять доказательства, мистер Бергер.
– Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
Сэди Милфорд, ухоженная женщина около сорока лет, была администратором дома, в котором жила Люсиль Бартон. Она показала, что гаражи принадлежали квартирам и закрывались. Квартира номер двести восемь так же имела гараж и Люсиль Бартон получила запасные ключи и к квартире и к гаражу, когда въехала.
– Кто имел эти ключи?
– Люсиль Бартон.
– У вас есть подтверждение получения?
– Да.
– На нем есть подпись Люсиль Бартон?
– Да.
– Она подписала в вашем присутствии?
– Да.
– Я хочу присоединить это к доказательствам, – сказал Гамильтон Бергер.
– Не возражаю, – сказал Мейсон.
– Вы хотите задавать вопросы, господин защитник?
– Да.
Мейсон взял в руки подтверждение и спросил:
– Это вы дали Люсиль Бартон четыре ключа, два от квартиры и два от гаража?
– Да.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Это все.
Следующим свидетелем Бергера был работник заправочной станции, который показал, что пятого числа этого месяца, около шести часов вечера, Люсиль Бартон подъехала к станции на шевроле со светло-коричневым кузовом. Работник обнаружил, что двигатель был так разрегулирован, что машина непрерывно подпрыгивала и выхлопная труба стреляла. Он отрегулировал все, что мог, но у него не было достаточно времени и соответствующих инструментов и он исправил только так, чтобы машина не грохотала во время езды.
– В котором часу обвиняемая приехала? – спросил Гамильтон Бергер.
– Это было каких-то пятнадцать или двадцать минут седьмого.
– Кто вел машину?
– Люсиль Бартон.
– Вы знали ее до этого?
– Да. Она всегда покупает бензин у нас.
– Люсиль Бартон и обвиняемая, сидящая возле мистера Мейсона это одно и то же лицо?
– Да.
– Это все, – сказал Бергер.
– Это все, – повторил Мейсон улыбаясь. – У меня нет вопросов к свидетелю.
– Вызвать Стефана Арджила, – распорядился Бергер.
Арджил занял место свидетеля и сказал, что живет на Вест Казино Буливар, девятьсот тридцать девять, ему пятьдесят пять лет. Он подтвердил, что Хартвелл Л.Питкин работал у него в качестве шофера и что Питкин работал у него до своей смерти.
– Когда вы видели Питкина в последний раз? – Спросил Бергер.
– Сразу же после пяти часов вечера пятого числа.
– Где он тогда был?
– Перед зданием, в котором размещен офис мистера Мейсона. Я ждал Мейсона и вдруг вспомнил, что у Хартвелла свободный вечер. Я спустился вниз и, хотя был на него зол, сказал ему чтобы он забрал машину и ехал домой.
– Вы знаете, что случилось потом?
– Знаю только, что машина была на месте, когда я вернулся из больницы домой.
– Когда это было?
– Это могло быть... это было после возвращения из больницы, где я посещал пострадавшего и оговорил с ним условия возмещения и...
– Не говорите о том деле, – перебил его Гамильтон Бергер. Успокойтесь и скажите нам, что вы знаете об этом деле?
– Я вернулся домой около девяти часов тридцати минут, может быть, было десять и машина была на своем месте.
– Можете задавать вопросы, – сказал Бергер Мейсону.
– Откуда вы знаете, что машина была на месте? – спросил Мейсон.
– Ну, потому что... должна была там быть. Двери гаража были закрыты.
– Но вы не проверили после возвращения домой, действительно ли стоит машина там?
– Нет.
– А как вы вернулись домой?
– Меня привез работник страховой компании.
– В котором часу он вас привез?
– Между половиной десятого и десятью.
– И вы пошли сразу спать?
– Нет, я лег одиннадцати.
– Когда вы заглянули в гараж, чтобы проверить, стоит ли там машина?
– Около двух часов ночи. Мне позвонили из полиции и сообщили, что случилось с моим шофером. Мне задали несколько вопросов и сказали, что сейчас приедут, поэтому я оделся и, собственно, спустился в гараж, когда подъехала полиция.
– Ваша машина стояла в гараже?
– Да.
– Мне кажется, что вы на меня обижены, мистер Арджил, – сказал Мейсон.
– Лично я считаю, что вы достойны презрения, – ответил Арджил.
– Почему?
– Вы знали о том, что у меня имелись причины предполагать, что у моего шофера было дорожное происшествие и вынудили меня возместить ущерб по необоснованным требованиям. Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что подам на вас в Суд за обман и...
– Так вы думали, что это ваш шофер вел машину?
– Конечно. Я-то уж точно не сидел за рулем. Однако я отвечал за действия моего работника.
– Это имеет какую-нибудь связь с делом? – спросил судья Осборн.
– Я считаю, что это объясняет мотивы и враждебную позицию свидетеля, – ответил Мейсон.
– Ну, конечно, выясним это обстоятельство, если защитник желает, сказал Бергер, с удовлетворением потирая руки. – Я хотел бы прояснить все факты.
– И вы обо всем узнаете, – отпарировал Мейсон. – Мистер Арджил, вы можете рассказать нам свою версию происшествий?
– Пятого, около трех часов дня мистер Мейсон пришел ко мне домой. Питкин присутствовал при разговоре. Мистер Мейсон объявил мне, что имеет неопровержимые доказательства того, что моя машина вызвала несчастный случай и уехала с места происшествия. В этом несчастном случае его клиент серьезно пострадал. Он обратил мое внимание на следы столкновения на корпусе машины и... ну, что же, я подумал, что он прав.
– Почему вы думали, что я прав? – спросил Мейсон.
– Потому что у моего шофера были какие-то неприятности с машиной в тот день. Он хотел сказать, что машина была украдена и просил меня пойти вместе с ним в полицию и выяснить обстоятельства, при которых это случилось. Я пришел с ним на то место, где он оставил машину. Я заметил что он пил и был чем-то обеспокоен. Я был довольно скептически настроен по отношению к нему, но опасался, что он во что-то впутался. Я вернулся в Клуб и позвонил в полицию, сообщив о краже машины. Лично я считаю, что машину никогда не крали. Полиция нашла ее в торговом районе, где она стояла перед пожарным гидрантом.
– И поэтому, выслушав то, что сказал вам я, вы решили, что дешевле будет найти Финчли и договориться с ним за спиной его адвоката, правда? спросил Мейсон.
– Я не думал о чем-то таком.
– Но, вы это сделали, не так ли?
– Я, узнав, что человек серьезно ранен, хотел для него что-нибудь сделать. Я очень был расстроен всем этим. Я пошел в ваш офис и пытался встретиться с вами, но безуспешно. Очевидно вы находитесь у своей клиентки, Люсиль Бартон.
– Вы уверены в том, что я там был? – спросил Мейсон.
– Нет, не уверен.
– У вас есть какая-то причина предполагать, что я там был?
– Насколько я понял, полиция... Я беру назад свои слова. Ответ будет: нет. Я не знаю, где вы были.
– Прекрасно. Вы были у меня в офисе и вам сказали, что я вышел?
– Да.
– Где находился в это время ваш шофер?
– Он сидел в моей машине марки «бьюик», поставленной перед зданием, в котором расположен ваш офис.
– Вы нашли там место для стоянки?
– Мой шофер нашел. Когда я вышел перед главным входом, я заметил, что там нет места для стоянки, поэтому я сказал ему, чтобы он крутился вокруг до тех пор, пока не найдет свободного места вблизи входа. Он почти тотчас же такое место нашел.
– Итак, вы ждали меня?
– Да. Около шести я позвонил моему страховому агенту и сказал ему, что пытаюсь договориться с вами по делу об установлении суммы возмещения причиненного ущерба. Мне просто пришло в голову, что не разумно устраивать такие дела без договоренности с ним.
– Очевидно, страховой агент подсказал вам, сколько это будет приблизительно стоить и что значительно дешевле будет договориться непосредственно с пострадавшим.
– Мой страховой агент просил меня подождать его в холле и не разговаривать с вами ни под каким видом до того, как я с ним встречусь. Когда он приехал, я целиком передал ведение дела в его руки.
– Но, вы пошли в больницу и пытались сами договориться с моим клиентом за моей спиной, правда?
– За вашей спиной! Не знаю, что вы понимаете под этим. Я пытался с вами все обсудить, но вас не было в офисе. У меня не было возможности целый день ждать юриста, который гоняется за разведенной женщиной. Мое время дорого!
– Когда страховое общество уже установило величину возмещения, вы дополнительно заплатили из своего кармана некоторую сумму, не так ли?
– Да, это правда.
– Почему вы это сделали?
– Потому, что я считал, что этому молодому человеку положено больше, чем давало страховое общество. Я не филантроп, но с другой стороны, не могу экономить деньги на страданиях молодого парня.
– Очень благородные чувства, – заметил Мейсон, – только... не хотите ли вы убедить Суд, что, на основании моих слов, вы не только признались в ответственности за происшествие, но еще и дополнительно заплатили некоторую сумму?
– Я думал, когда вы мне сказали о столкновении, что у вас есть доказательства... Я думал, что они у вас действительно есть.
Мейсон улыбнулся.
– Какой благородный, очень благородный и лицемерный мистер Арджил. Вы считаете меня достойным презрения, а сами дает взятку портье, чтобы тот показал о том, что вы не выходили из Клуба в тот день. Неужели вы так боялись быть замешанным в том, что ваш шофер мог сделать?
– Это неправда!
– Вы дали портье деньги?
– Чаевые, как всегда.
– Сколько?
– Это не имеет отношения к делу.
– Сколько?
– Заявляю протест, Высокий Суд, – закричал Бергер, срываясь со своего места. – Этого человека специально изводят не имеющими отношения к делу вопросами...
– Отвожу протест, – фыркнул судья Осборн.
– Сколько? – спросил Мейсон.
– Я думал, что дал ему пять долларов, но я выпил в тот день несколько рюмок и было темно. Потом я понял, что у меня не хватает денег, поэтому догадался, что, наверное, ошибся и дал ему больше.
– Сто долларов?
– Наверное так.
– По ошибке?
– По ошибке.
– Вы не управляли машиной третьего дня. Вы в этом уверены?
– Да.
– В таком случае, вы знали уже тогда, что единственным человеком, который мог вызвать несчастный случай, был ваш шофер.
– Кто-нибудь мог украсть машину.
– Если бы это было так, то вы не отвечали бы за последствия, ответил Мейсон. – Как деловой человек, вы хорошо об этом знаете, мистер Арджил.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, – сказал Арджил. – После вашего ухода я прижал шофера и он признался в конце концов, что совершил наезд и сбежал. Он признался так же в том, что желая избежать ответственности, солгал, говоря о краже машины.
– Ну так, – заметил Мейсон. – А теперь вы пришли к выводу, что это неправда?
– Вы говорите о том, что вы мне сказали? Что моя машина была замешана в дорожном происшествии?
– Пусть будет так.
– То, что вы мне сказали, было ложью. Ложью абсолютной и полной. Какой-то человек по имени Каффи виноват в происшествии.
– Кстати, – перебил его Мейсон. – Вы и представитель страхового общества пошли к молодому Финчли и грозили ему Судом за вымогание денег под фальшивым предлогом. Вы так же потребовали их возврата.
– Да, мы объяснили ему, что эти деньги не принадлежат ему с точки зрения закона или точки зрения справедливости.
– И что он на это ответил?
– Что вы посоветовали ему задержать деньги, потому что это была добровольная выплата, которую нельзя отобрать и что вы отучите этих страховых агентов пытаться перехитрить адвоката.
Судья Осборн широко улыбнулся.
– Да, – подтвердил Мейсон. – Но, как вы думаете, почему Питкин признался в том, что совершил наезд, когда в действительности он этого не делал?
– Не знаю, – ответил Арджил, – хотя хотел бы знать. Я думал над этим и пытался найти ответ, но не понимаю этого. Мне кажется, что Питкин был шантажистом. Без сомнения, у него была причина так поступить. Что-то там происходило в его испорченном мозгу, чего я понять не могу.
– Вы его освободили в среду после шести, несмотря на то, что он признался в совершении наезда и бегстве, – заметил Мейсон.
– Я могу вам это объяснить.
– Пожалуйста, объясните.
– Я знал, что мой шофер подрабатывал в свободные дни и вечера. Он говорил как-то, что является членом общества шоферов и что работает в свободные дни, поэтому я знал, как это важно, чтобы он не опоздал. Тем более, что шоферов нанимают раньше. Я сам человек дела и знаю, как чувствовал бы себя, ожидая водителя, который не является вовремя. Я позволил ему идти, но сделал этого не ради него, а лишь ради его коллег из общества.
– Вам не пришло в голову, что именно тогда это могло произойти? спокойно спросил Мейсон.
– О чем вы говорите?
– О том, что Питкин куда-то спешил. Он должен был встретиться с кем-то, для кого работал пятого и, вместо того, чтобы отправить машину домой лично, попросил коллегу, чтобы он сделал это за него, а сам сразу же отправился туда, куда он перед этим нанялся.
Арджил соображал минуту, прежде чем сказал:
– Может быть, именно так все и было.
– Вы нанимали шоферов из общества, когда у Питкина были свободные дни? – спросил Мейсон.
– Нет, никогда. Если бы мне нужен был шофер в те дни, то я наверняка договорился бы с Питкиным и заплатил бы ему добавочно за работу в выходной.
– Я дам вам список с пятнадцатью именами. Прошу сказать, знаете ли вы кого-нибудь из этих людей, мистер Арджил, – попросил Мейсон.
– Для чего все это? – сердито спросил Гамильтон Бергер.
– Это может выяснить, почему шофер Питкин утверждал, что виноват в происшествии, хотя на самом деле не имел с этим ничего общего, – ответил Мейсон.
– Очень хорошо, – сказал Бергер. – Я ничего в этом не понимаю. Мне кажется, Высокий Суд, что этот допрос не только ни до чего нас не доведет, но мы будем свидетелями еще одного трюка защитника.
– Может быть и так, но это многообещающий трюк, – сказал судья улыбаясь. – Мне кажется, что мистер Мейсон даже уже что-то поймал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21