Я не спрашивала ее, просто ждала. Она скажет, если захочет. Очевидно, она захотела.
– Я рассказала лапе о ее друге, который попытался затащить меня в постель, когда мне было двенадцать. И о том случае два года назад, когда она улетела в Вегас, не предупредив меня. Было ужасно.
– Мне жаль.
Она задрала подбородок.
– А мне нисколько. Мама согласилась оставить меня здесь до конца учебного года, потом они снова поговорят. Меня ждет в машине Уоррен: папа заявил, что теперь не скоро разрешит мне уходить одной, – думаю, целую неделю. У меня к тебе просьба.
– Что папе нужно?
– Он просил меня заглянуть к тебе и пригласить на обед. Что-то роскошное, потому что он в долгу у тебя.
– Я закрою сам, так что можешь собираться, – произнес Зи чуть более настойчиво, чем следует.
«Неужели я выгляжу так болезненно?»
– Хорошо. Можешь подобрать меня в… – Я начала поворачивать правую руку, поморщилась и вспомнила, что утром надела часы на левую. Уже почти четыре. – В шесть тридцать…
– Он заедет сам, – сказала Джесси и унеслась назад в контору пофлиртовать с моим новым помощником.
– Иди, – буркнул Зи.
Это было не так просто. Я познакомила Зи с Габриэлем, потом покрутилась почти до пяти. Достала из сейфа кошелек и уже направилась к двери, когда мой друг под прикрытием припарковал на стоянке сверкающий «мустанг» с открывающимся верхом.
– Тони! – воскликнула я.
Он все еще был в своей маскировке сверхмачо и выпрыгнул из автомобиля, открывая передо мной дверь. Большие темные очки делали его пугающим и сексуальным.
– Не хватает твоей машины, – заметила я. – Забавно… – Он взглянул на свой «мустанг». – Минуту назад была здесь.
– Ха-ха, – отозвалась я. Рука болела, и мне было не до глупых шуток. – Пошли кого-нибудь проверить твою тачку.
– Что у тебя с рукой? – спросил он.
Я вспомнила метод Джесси говорить всю правду и ответила:
– Меня бросил на груду ящиков вервольф, когда я пыталась спасти девочку из рук злого колдуна и наркобарона.
– Ха-ха, – продублировал он мою реакцию на его шутку. – Должно быть, что-то очень глупое, если ты говоришь небылицы.
– Что ж, – сказала я, подумав. – Наверно, стоило добавить, что девочка хорошенькая и у нее сексуальный отец. Как ты считаешь?
– Мерси. – Он взял меня за здоровую руку и развернул, так чтобы мы могли направиться в офис. – Нам нужно поговорить.
– Невозможно, – ответила я. – У меня скоро свидание.
– Хорошая попытка. С нашей первой встречи у тебя не было ни одного свидания.
Он открыл дверь и пропустил меня внутрь. Габриэль поднял голову от моей… от своей работы, и приветливая улыбка на его лице растаяла.
– А ты что здесь делаешь? – спросил он, вставая и выходя из-за стола. – Отпусти ее. Немедленно.
«Отлично, – подумала я. – Не хватало мне еще одного мачо, который пытается обо мне заботиться».
Тони выпустил мою руку и опустился в кресло. У меня очень неудобные кресла, и я их держу, чтобы клиенты нашли другое занятие и не стали бы ждать, пока я чиню их машины. Тони закрыл лицо руками и то ли заплакал, то ли засмеялся. Я решила, что он все же смеется.
Когда он поднял голову, с ним произошла одна из его поразительных трансформаций, – должна признаться, что этому помогло исчезновение темных очков. Но изменились и жесты, и выражение лица. Тони стал выглядеть на десять лет старше и, если не считать сережек, очень респектабельно.
– Тони? – произнес пораженный Габриэль.
– Я работал под прикрытием в Кенневике прямо у него под носом, – сообщил мне Тони. – Он ничего не заметил. Говорю тебе, большинство меня не узнает.
– Я с этим никогда не спорила. Думаю, ты очень хороший полицейский под прикрытием.
Тони покачал головой.
– Габриэль, не оставишь ли нас на минуту одних? У меня есть несколько вопросов к Мерси.
– Конечно. – Выходя, Габриэль обернулся, словно хотел убедиться, что Тони все еще здесь.
– В школе ему от меня доставалось, – заметил Тони. – Не может за себя постоять.
– Мне действительно нужно домой, – заявила я. – Чего ты хочешь?
Он достал из заднего кармана сложенный листок бумаги.
– Этот парень, который тебе помогал. Я кое-что разузнал о нем.
Я взяла листок и развернула. Это был шероховатый черно-белый рисунок Мака с надписью: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» большими буквами сверху. Давались некоторые биографические сведения – Маку было шестнадцать, – но больше никакой информации.
– Алан Маккензи Фрейзер, – прочла я.
– Его выследили по телефонному звонку домой, который он сделал на прошлой неделе.
Я кивнула, сложила листок и принялась смешивать истину с ложью:
– Он в первый же день попросил разрешения позвонить в другой город – это было с неделю назад. Проработал весь день, а больше я его не видела.
Я говорила с Браном о Маке. Бран пообещал устроить так, чтобы кто-нибудь весной нашел останки Мака: родители не будут вечно ждать его звонка. Я сделала немного, но все, что могла.
Потребовались больше усилия и посторонняя помощь, но я была умытой, одетой и красивой к обеду с Адамом и Джесси. Но оказалось, что это обед только с Адамом, потому что Джесси сказалась больной. Адам оставил ее дома, и она смотрела кино с Даррилом и Ауриэлью, потому что у Уоррена было свидание с Кайлом.
Под смягчающим влиянием хорошей еды и приятной музыки, Адам расслабился, и я обнаружила, что под маской властного, вспыльчивого Альфы, которую он обычно носит, таится очаровательный властный и вспыльчивый мужчина. А ему, казалось, очень нравится то, что я упряма и непочтительна, никого не слушаюсь, что он всегда во мне и подозревал.
Он заказал десерт, не посоветовавшись со мной. Я бы рассердилась, но это было нечто такое, что я никогда не заказала бы себе сама: шоколад, карамель, орехи, мороженое, настоящие взбитые сливки и тесто такое пышнее, что и оно сошло бы за шоколадное пирожное с орехами.
– Итак, – осведомился он, – когда я прикончила последний кусочек, – я прощен?
– Ты высокомерен и перешел все границы, – ответила я, показывая на него вилкой.
– Я старался, – произнес он с ложной скромностью. Глаза его потемнели. Он перегнулся через столик и провел большим пальцем по моей нижней губе. И следил за мной, слизывая с пальца карамель.
Я оперлась руками о стол и наклонилась.
– Это нечестно. Я ем твой десерт, и он мне нравится, но ты не можешь использовать секс, чтобы я не сердилась.
Он рассмеялся – тем мягким смехом, который начинается в животе и поднимается в грудь. Счастливый, расслабленный смех.
Ситуация развивалась несколько быстрее, чем хотелось бы для спокойствия, поэтому я решила сменить тему.
– Бран сказал мне, что велел тебе присматривать за мной.
Он перестал смеяться и приподнял обе брови.
– Да. А теперь спроси, присматривал ли я за тобой только ради Брана.
– Хорошо, я клюну. Ты присматривал за мной только ради Брана?
– Милая, – протяжно проговорил он, вспомнив о своих южных корнях. – Когда волк выслеживает овечку, он не думает об овечкиной мамочке.
Я улыбнулась. Ничего не могла собой поделать: Бран как овечкина мама – это очень забавно.
– Я не овечка, – заметила я. Он лишь усмехнулся.
«Пора снова менять тему», – подумала я, делая глоток воды.
– Уоррен сказал, что ты принял нашего серийного насильника в постоянные члены стаи.
– Он не был виноват в лондонских преступлениях.
Он был уверен в своих словах, а это значило, что он попросил Брана сообщить правду и получил ее. Тем не менее я слышала легкое раздражение в его голосе и решила еще немного подразнить его.
– Но насилия прекратились, когда он уехал.
– Он дважды приходил мне на выручку и второй раз лишь случайно получил шприц, а не пулю. У людей Джерри были серебряные пули, – ответил Адам.
Я улыбнулась, и он раздосадовано скомкал салфетку.
– Очко в твою пользу.
– Но я уверена, что ты не позволишь Джесси пойти с ним на свидание, – самодовольно заметила я.
Когда он привез меня домой, то обошел машину и открыл для меня дверцу. Может, потому, что я не могла сама этого сделать сломанной рукой, но мне показалось, что он так поступает по другой причине.
Он поднялся со мной на крыльцо и обхватил ладонями мое лицо. Постоял так недолго, потом оглянулся на луну, уже совсем близкую к полной. И когда повернулся, в глазах его мерцали желтые искорки.
Губы его были мягкими, они коснулись моих лишь слегка, и я прижалась к нему как можно теснее. Он рассмеялся низким грудным смехом и поцеловал меня по-настоящему.
Моя сломанная рука была зажата между нами, никакого языка жестов не было – только рот и руки. От него пахло одеколоном. Богатый тонкий аромат сливался с его экзотическим запахом. Когда он отстранился от меня, моя рука осталась на его щеке. Я наслаждалась легкими уколами щетины и гулом своего сердца. Мы молчали, и между нами росло что-то нежное и новое.
Но тут открылась дверь, и с улыбкой выглянул мой новый жилец.
– Эй, друзья, вы закончили? Я приготовил горячий какао, потому что посчитал, что на Мерси немного надето. Но, похоже, ты позаботился, чтобы она не замерзла.
Сэмюэль рассвирепел, когда я вернулась домой из гаража и сообщила ему, что иду обедать с Адамом. Я вынуждена была напомнить ему, что у него нет на меня никаких прав. Больше нет. Он находится у меня, пока не присмотрит себе подходящую квартиру, но это не дает ему права диктовать мне, с кем обедать.
Если бы я знала, что это будет настоящее свидание, я была бы снисходительнее, ведь Сэмюэль все еще интересуется мной – и часть меня еще любила его.
Когда сводня Джесси позвонила и сказала, что отец выехал и чтобы я о ней не тревожилась, потому что у нее все хорошо, Сэмюэль удалился дуться в свою комнату, напротив моей спальни. Но когда я попыталась надеть платье, он вошел ко мне. Я все равно не могла надеть платье сама. Но я не стонала болезненно, что бы он ни говорил. Но должна признать: одеваться со сложной повязкой, которую мне наложили в больнице, гораздо удобней, пользуясь тремя руками, а не одной.
Он не был счастлив, когда я отбыла, но я не позволила чувству вины решать, с кем мне ходить на свидания. Я не играю с теми, кто мне небезразличен, и не позволяю им играть с собой. Я пообещала, что у меня с Адамом будет не больше секса, чем с ним, Сэмюэлем. Только когда сама пойму, что чувствую и что чувствуют они. Но дальше этого я заходить не желала.
Судя по всему, согласившись на обед, я обнадежила Адама. Это было ошибкой. Вероятно, мне следовало сказать Адаму, что Сэмюэль живет у меня, как только я поняла, что он этого не знает. То, что мы испытали сегодня вечером, все еще слишком хрупко.
Адам был огорошен, встретив Сэмюэля – любовника, живущего у любовницы.
– Нехорошо, Сэмюэль, – произнесла я и повернулась к Адаму. – Он здесь, пока не найдет квартиру. – Я взглянула на Сэмюэля. – Надеюсь, это будет очень скоро.
– Мне казалось, у вас практика в Монтане, доктор Корник, – осведомился Адам.
Когда открылась дверь, он выпустил меня, но теперь положил руку мне на талию – таким жестом собственника, каким парни щеголяют друг перед другом.
Сэмюэль кивнул и отступил, давая возможность нам войти. И как только мы оказались в закрытом помещении, я почувствовала поток исходящей от них обоих Силы.
– Я работаю в клинике посменно с тремя другими врачами, – ответил Сэмюэль, идя перед нами на кухню. – Они без меня справятся. Я покинул Осиновый Ручей неделю назад, и теперь понял, что больше там не останусь. Попробую устроиться где-нибудь поближе к Техасу.
Адам принял исходящую паром чашку и задумчиво подул на нее.
– Ты хочешь сказать, что просишься в мою стаю? Улыбка Сэмюэля, которая не покидала его лица с того момента, как он открыл дверь, стала еще шире.
– Об этом я и не мечтаю. Я стану одиноким волком – вероятно, ты получишь об этом официальное письмо Брана на следующей неделе.
Я оставила их. Они все равно не обращали на меня внимания. Снять платье без посторонней помощи нелегко, и я заправила его в тренировочные брюки. Свободный свитер прикрыл и сломанную руку, и перевязь. С обувью трудней, но я отыскала пару старых теннисных туфель, которые не развязывала, и натянула их на ноги.
Когда я вернулась в гостиную, мужчины все еще были заняты одной из тех приятных, но смертоносных бесед, которые обычно плохо заканчиваются. Когда я открыла входную дверь, они замолчали, но когда закрыла ее за собой, услышала, что они снова заговорили.
Я поехала в фургоне, потому что в моем «рэббите» нет автоматической передачи. Пришлось отъехать на несколько миль от дома, чтобы спокойно воспользоваться сотовым.
– Стефан, твои части пришли. У меня сломана рука, так что тебе придется поработать самому, но я буду тебе показывать, что делать.
– Как ты сломала руку, Мерси? – спросил он.
– Меня бросил на груду ящиков вервольф, когда я пыталась спасти девочку из рук злого колдуна и наркобарона.
– Звучит интригующе, – заметил Стефан. – Встретимся в твоем гараже.
Видите. Кое-кто мне верит.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30