– Привет, красавица, – сказал охранник. (Я чувствовала запах чеснока, который он недавно ел, и еще чего-то кислого и нездорового. Это был не вервольф, но я бы не хотела, чтобы такой человек оказался вблизи Джесси.) – Я тут, чтобы отвести тебя в туалет. Если будешь мила со мной, я даже позволю тебе что-нибудь съесть. Бьюсь об заклад, ты голодна.
Он подошел к Джесси, и я получила возможность разворотить ему спину. Искушение было тем более сильно, что я видела панику в глазах Джесси и исходящий от нее запах страха.
Адам зарычал, но охранник достал пистолет, повернулся и нажал на курок. Джесси издала ужасный, невероятный звук. У меня палец лежал на спусковом крючке, и я едва не выстрелила, когда поняла, что раздался только легкий щелчок: оружие было заряжено шприцем с транквилизатором. Если бы у наемника был слух вервольфа, мне пришлось бы его прикончить, потому что я не удержалась и сглотнула, когда он пальнул в Адама.
– Это тебя немного успокоит, – произнес охранник, по-видимому, обращаясь к Адаму. Убрал пистолет в кобуру и согнулся, развязывая ноги Джесси. Если бы он взглянул через плечо, то увидел бы меня – как видела Джесси.
Я покачала головой, показала на свои глаза, потом на охранника. Она поняла, потому что перестала смотреть на меня – теперь она уставилась в потолок.
Кто-то поднимался по ступенькам – возможно, привлеченный звуком выстрела, хотя и очень тихим. Но охранник как будто этого не слышал. Дверь была открыта, так что второй охранник сразу вошел. Этот был вервольф. Я не могла его видеть, но чувствовала его запах.
– Здесь пахнет зверем, – сказал он таким низким басом, что голос казался приглушенным.
Вначале я была уверена, что он говорит обо мне.
Охранник, который находился прямо передо мной, дернулся, очевидно, захваченный врасплох. Если бы он скосил глаза, то посмотрел бы прямо на меня, но внимание его было занято пришедшим.
– Ты зверь, Джонс? – спросил тот с мягкой угрозой в голосе. – Я – да.
Джонс попятился, наткнулся на кровать и сел частично на Джесси. Я могла бы объяснить ему, что он поступает глупо: нельзя пятиться от хищника – это внушает тому опасные мысли.
Когда Джонс промолчал, вервольф рассмеялся.
– Мне кажется, босс приказал тебе не приближаться к девочке. Разве я не прав?
Не знаю, что делал вервольф, но, должно быть, что-то пугающее, потому что Джонс издавал негромкие звуки. Вервольф, крупный рыжеволосый мужчина с темной, коротко подстриженной бородой, наконец прошел вперед. Он схватил Джонса обеими руками за плечи и, крякнув от усилия, поднял с кровати. Повернулся к двери и бросил более легкого человека через комнату. Я не видела, как Джон упал на пол, но слышала, как он ахнул.
– Убирайся, – велел вервольф.
Джонс сверзился по лестнице, но я совсем не была уверена, что это улучшает положение. Оставшийся гораздо опасней. Он говорил о зверях. Может, учуял меня? Или насмехался над Джонсом?
Я стояла неподвижно, если не считать легкой дрожи, которую не могла контролировать, и старалась думать о чем-нибудь хорошем. Страх обладает сильным запахом, но Джесси испугана за нас обеих, и я надеялась остаться незамеченной.
– Ну хорошо, ангелочек, давай развяжемся, – мягко сказал вервольф Джесси; возможно, этот голос меня бы успокоил, если бы я не чувствовала запаха его похоти. Джесси не могла его чувствовать и потому немного расслабилась.
Его большие руки распутали узлы, и он, как джентльмен, помог ей сесть и дал время, чтобы она размяла спину и плечи. Умная девочка, она разместилась так, чтобы он не смотрел в сторону шкафа.
Он слегка подтолкнул ее, чтобы она встала, и поддерживал, пока она шла у меня на виду к двери. Я прислонилась к стене, закрыла глаза и молилась, надеясь, что приняла верное решение, что он ничего не сделает девочке, только отведет ее в туалет. А мне тем временем нужно взглянуть, что там с Адамом.
Шприц все еще торчал из его шеи, я его извлекла и бросила на пол. Когда я коснулась Альфы, он открыл глаза, но не думаю, чтобы что-нибудь разобрал.
– Теперь все в порядке. – Я массировала ему кровоподтек на шее. – Я здесь, и мы вытащим тебя с Джесси. Теперь мы знаем, кто предатель, и остальные не смогут причинить нам вред.
Я не сказала ему, кто такие «мы»: не была уверена, что он меня слышит, и хотела его успокоить, а не рассердить. Из его правой руки торчал еще один шприц, и я выдернула и его, перегнувшись через Адама, чтобы сделать это. Он опустил голову, так, что уткнулся лицом мне в спину между лопатками и шеей. Я не могла решить, сознательно ли он это сделал или я его просто подтолкнула, но различила, как углубилось его дыхание.
– Все в порядке, – сказала я ему. – Спи и избавляйся от этого яда.
Я оставалась возле него, прижимая его к себе, пока не услышала, что кто-то снова поднимается по лестнице. Я вернула Адама в прежнее положение, минус шприцы, конечно, и торопливо направилась в свое укрытие.
По ступенькам поднимался кто-то один. Я в тревоге ждала. И лишь когда он показался в дверях, поняла, что это охранник, несущий Джесси. Она неподвижно лежала у него на руках и смотрела в стену.
– Прости, ангелочек, – ласково произнес он, прочно привязывая ее. – Я бы оставил тебя одну, если бы это от меня зависело, но мы ведь не можем рисковать, верно?
«Он труп», – подумала я, запоминая его внешность и то, как он движется, чтобы узнать в следующий раз, даже если у Джерри в банде есть два рыжеволосых гиганта ростом выше шести футов. Я ощутила удовлетворение в его голосе, и Джесси наверняка тоже. Он хотел ее напугать.
Адам шевельнулся. Я слышала его, хотя он не был в поле моего зрения.
– Мерси, – прохрипел он. Охранник рассмеялся.
– Мерси? Здесь ты этого не найдешь. – Он протянул руку и потрепал Джесси по щеке. – До следующей встречи, ангел.
Я вспомнила, что Ангелом называет Джесси Адам, и меня слегка затошнило. Дверь закрылась, засов встал на место. Я подождала, пока вервольф спустится, прежде чем выйти из шкафа. Джесси по-прежнему смотрела в стену.
Голова Адама снова упала на грудь, и я не могла не дотронуться до него, чтобы убедиться, что он еще дышит. Потом подошла к его дочери.
С того момента как охранник снова ее связал, она не изменила позу. «Еще два часа, и можно будет их освободить», – подумала я, роясь в сумке, чтобы найти что-нибудь и разрезать веревки Джесси. Я не могла оставить ее в таком виде.
Не знаю, почему я прихватила с собой кинжал Зи или почему взяла из сумки его, а не перочинный нож, но он оказался в моей руке, словно там было его место.
Когда я уперлась коленом в кровать, Джесси дернулась, поэтому я притронулась к ее плечу.
– Это я, Мерси. Больше никто тебя не обидит. Но тебе нужно не шуметь, если сможешь. Я сниму веревку и посмотрю, что можно сделать с лентой.
Как только я заговорила с ней, она от полной неподвижности перешла к сильной дрожи, как будто замерзла. В комнате было холодно, а ее ничем не укрыли, так что, возможно, это часть проблемы, предположила я. Но она сильно втягивала воздух – трудная задача, учитывая, что дышать она могла только через нос.
Я притронулась к лезвию пальцем. Острое, но не настолько, чтобы перерезать веревки без труда. Я. просунула лезвие между путами и рамой кровати и едва не порезалась, потому что, когда потянула, почти не встретила сопротивления. Вначале я решила, что кинжал выскользнул из-под веревки, но та была аккуратно разрезана надвое.
Я с уважением взглянула на кинжал. Мне следовало бы догадываться, что всякое оружие, которое Зи использует для защиты, таит в себе немало сюрпризов. Я освободила и ноги Джесси, и она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Слезы покатились по ее лицу, и я с минуту растирала ей спину. Когда она слегка успокоилась, я снова порылась в сумке и достала небольшой, дорожный флакончик ВД-40.
– Наряду с уксусом и пищевой содой, смазочное масло ВД-40 – чудеснейшее открытие века, – сказала я Джесси. – Сейчас мы с его помощью ослабим скотч.
Я не была уверена, что получится, хотя с помощью этого масла я очищала машины от остатков ленты. Масло подействовало, и я смогла осторожно отлепить ленту от кожи. Когда достаточно ленты освободилось, я просунула под нее кинжал и перерезала возле уха. Сейчас волосы меня не беспокоили – прежде всего нужно было позаботиться о лице.
Лента снималась так же легко, как с машин. Немного погодя рот Джесси был свободен, и я отрезала остальную часть ленты, так что она оставалась только в волосах.
– Ужасный вкус, – прохрипела Джесси, вытирая рот полой пижамы.
– Мне тоже не нравится, – согласилась я, потому что раз или два, когда забывала вымыть руки, масло попадало в рот. – Давно ли ты не пила?
– С того времени как привели папу, – прошептала она своим коленям. – Когда я начинала говорить, он вскакивал, чем бы его ни напичкали, поэтому мне залепили рот. Мне казалось, наркотики на вервольфов не действуют.
– Этот действует. Хотя не думаю, чтобы так, как им нужно, – ответила я, доставая из сумки термос с кофе. – Мне следовало захватить воду. – Я поднесла ко рту Джесси крышку термоса с ароматной жидкостью. Я знаю, что большинству людей этот запах нравится, но я почему-то его не переношу.
Когда она не шевельнулась, я резко произнесла:
– Послушай, у нас нет времени на нежности. Вечером, когда окажешься дома, сможешь сколько угодно сидеть неподвижно. А сейчас ты должна мне помочь, чтобы выручить твоего отца.
Я чувствовала себя так, словно бью скулящего щенка, но Джесси села и взяла крышку дрожащими руками. Я этого ожидала и налила только наполовину. Джесси поморщилась от вкуса кофе.
– Выпей, – попросила я. – Поможет. Кофеин и сахар. Я сама это не пью, поэтому сбегала к вам и прихватила дорогой кофе из холодильника. Не должно быть так уж плохо. Сэмюэль велел сделать покрепче и положить побольше сахара. Должно походить на горький сироп.
Она слегка улыбнулась, потом улыбнулась шире и заткнула нос, прежде чем выпись остальное одним глотком.
– В следующий раз, – все еще хрипло сказала она, – кофе буду делать я.
Я улыбнулась ей.
– Договорились.
– Можно снять наручники? – спросила она.
– Через пару часов придет один из заговорщиков, – ответила я. – У него будут ключи.
– Хорошо. – Губы ее дрожали. – Но, может, ты сумеешь их открыть. Эти плохие, не такие, как у полицейских, а как из эротических магазинов.
– Джессика Тамаринд Хауптман. – Я была шокирована. – Откуда ты об этом знаешь?
Она хихикнула.
– У одного моего приятеля есть пара. Он купил их на гаражной распродаже. Надел на себя, а ключ потерял. Он был в панике, когда мама застала его.
Я присмотрелась к скважине для ключа. Она выглядела подозрительно большой. У меня не было с собой заколок или булавок для волос, но у кинжала Зи очень острый кончик.
Я взяла один из наручников и попыталась вставить кинжал в отверстие. Вначале мне показалось, что не войдет, но когда я слегка надавила, он проскользнул внутрь.
– Ох! – Джесси отдернула руку.
Я вытащила кинжал и увидела царапину у нее на руке. Потом взглянула на наручники: кинжал разрезал металл так же легко, как веревку. – Действительно волшебник по металлу, – прошептала я.
– Что это за нож? – поинтересовалась Джесси.
– Кинжал. Мне его дали на время. – Я приложила лезвие к цепи, соединяющей наручники, и смотрела, как цепь тает под легким нажимом. – Что ж, когда в следующий раз возьму еще что-нибудь у другого, постараюсь его расспросить.
– Он может вскрывать наручники? – Джесси держала металлический обрубок.
Я осторожно просунула кинжал между запястьем и наручником. Металл под лезвием просто разошелся, словно при плохо сделанном визуальном эффекте. Режиссер обязательно добавил бы искр или яркого красного сияния, но я ощутила только слабый запах озона.
– У кого ты его взяла? – спросила Джесси, когда я взрезала второй наручник. – У Зи?
Я видела, что статус Зи поднялся от скучноватого старого друга до таинственной личности.
– Как холодно. – Теперь она говорила почти нормально, и этот ее голос составлял разительный контраст с синяками на лице и руках.
Когда вервольф направился с ней вниз, синяка на лице не было.
– Он тебя ударил? – осведомилась я, вспоминая, как охранник нес ее, а она старалась казаться как можно меньше.
Улыбка ее погасла, глаза потускнели.
– Не хочу об этом говорить.
– Хорошо, – с готовностью согласилась я. – Больше можешь о нем не беспокоиться.
Если понадобится, я сама об этом позабочусь.
«Налет цивилизации слишком легко спадает с меня, – подумала я, беря крышку и навинчивая ее на термос. – Один синяк – и я готова к убийству».
– Тебе следовало бы выпить больше, – заметила я. – Но кофеин понадобится твоему отцу. – Может, Шон принесет, когда придет.
– Кто такой Шон?
Я рассказала ей о Дэвиде Кристиансене и о том, что он пообещал «извлечь» нас целыми и невредимыми.
– Ты ему доверяешь? – спросила она и, когда я кивнула, произнесла: – Хорошо.
– Давай взглянем на твоего отца.
Я развязала Джесси, и теперь нет никакого смысла держать Адама в цепях, и все это серебро ему не помогает. Я взяла кинжал Зи, но Джесси схватила меня за руку.
– Мерси, – сказала она тихо. – Когда он начнет приходить в себя, он…
– Страшный? – Я потрепала ее по руке.
Мне казалось, что ее опыт общения с вервольфами заставлял считать их скорее домашними животными, чем опасными хищниками. Но кажется, это все в прошлом. Я вспомнила, что Дэвид рассказал, как Адам будто сошел с ума, когда его привели в эту комнату; вспомнила обломки мебели в его гостиной. Может, вуаль с глаз Джесси спадает слишком стремительно.
– А чего ты ожидала, если он беспомощен и в руках врагов? – рассудительно проговорила я. – Он, как мог, пытался защитить тебя. Требуется огромное усилие воли, чтобы преодолеть влияние вещества, которым его накачали. Нельзя ждать, что результат будет изящным.
Я собиралась резать цепи, но тут поняла, что озабоченность Джесси заставляет и меня тревожиться. Но так нельзя. Я собираюсь освободить его, что бы он мог двигаться. И если я его боюсь, это разбудит в нем хищника.
Я решительно прижала кинжал к массивному наручнику, охватывавшему его левую руку. Старалась действовать осторожно, потому что наручники сидели на Адаме плотней, чем на Джесси. Не хватало места, чтобы просунуть кинжал между металлом и кожей. Вспомнив, как лезвие поранило Сэмюэля, я решила, что так не годится. Поэтому я просто прикоснулась острием к металлу, не прилагая никакого давления, чтобы отдернуть сразу, как только дело будет сделано.
Вначале я решила, что рукоятка нагревается от тепла моих рук, но когда лезвие разрезало наручник, мне пришлось отбросить клинок: он стал таким горячим, что его невозможно было держать. Рука Адама соскользнула с подлокотника и опустилась на колени.
Потребовался почти час, чтобы разрезать все наручники и цепи. Каждый раз кинжал раскалялся, и с каждым разом он делал это все быстрее и остывал все дольше. К тому времени как Адам освободился от цепей, на линолеуме были видны ожоги, а на руках у меня образовались волдыри.
Джесси помогла мне собрать цепи и свалить их на кровати. Мы старались не волочить их по полу, потому что звон металла о твердую поверхность разносится далеко.
Мы едва успели уложить последнюю цепь, как услышали на лестнице шаги охранника. Я бросила кинжал Зи на кровать рядом с цепями, оттолкнула Джесси к шкафу и достала пистолет, направила его на дверь на высоте в шесть футов и стала ждать, когда прогремит засов.
Охранник, насвистывая, вложил ключ, и я крепче сжала пистолет: собиралась вначале выстрелить ему в грудь, потом дважды в голову. Если даже он не будет мертв после этого, то лишится способности двигаться, и я смогу его прикончить. Конечно, это приведет сюда остальных, но у меня отсутствовал выбор: не было ни времени, ни желания снова связывать пленников.
Вдохнув, я расслышала голос, искаженный расстоянием и закрытой дверью, так что не смогла разобрать сказанное. Но охранник за дверью ответил. Если придется кого-то убивать, я буду довольна, если это окажется тот, что ударил Джесси.
– Проверяю пленников, – произнес охранник за дверью. – Пора делать Хауптману еще один укол.
Второй человек спросил еще что-то.
– Мне не нужно смотреть на часы или получать приказ, – ответил охранник. – Хауптману нужно сделать укол. Он больше не будет опрокидывать ведро из-за небольшого количества серебра. Так сказал Уоллес.
Я ощутила, как по лестнице поднимается волна Силы. Не масштаба Адама или Сэмюэля, но тем не менее Сила, и я предположила, что человек, говоривший с нашим охранником, это Дэвид Кристиансен.
Охранник заворчал, но достал ключ из замка и загромыхал вниз по лестнице. Я услышала звуки короткого ожесточенного спора, и когда все стихло, я решила, что победил Кристиансен, и спрятала пистолет.
– Что ж. – Я постаралась успокоить дыхание. – Разве не забавно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30