Он обожал это блюдо из потрохов с рисом, но его очень редко ели в Сен-Мартен. Луиза протянула ему стакан ледяного пунша.
– Возьмите. Так вы были другом моего отца?
– Да, я познакомился с ним очень давно. Я был тогда лаборантом, мы как-то сразу друг другу понравились.
– Он нам никогда про вас не рассказывал.
– Близкими друзьями мы не были, просто хорошими приятелями.
– Но вы же моложе его…
Еще бы! Усопший был на двадцать лет старше! Не отвечая, он сделал большой глоток крепкого пунша. Скоро все напьются и станут оплакивать достоинства покойного Луиса Родригеса. Он не знал, как приступить к теме, которая его интересует. Заметив, что Луиза стала оглядываться по сторонам, он поспешил заговорить сам:
– Вы работаете во Вье-Фор?
– Да, в начальной школе. Я занимаюсь с первоклассниками.
– Им повезло! Наверно, не часто детям попадается такая очаровательная учительница, как вы.
С какой стати он несет эту пошлятину? Он готов был сам себя отхлестать. Смутившись, Луиза повернулась к нему.
– Простите, мне нужно уделить время гостям. Угощайтесь, не стесняйтесь.
До чего занудный тип!
– Ваш отец много рассказывал о вас, он вас очень любил, – не желал ее отпускать Даг.
– В самом деле? Право же, трудно поверить, – возразила молодая женщина. – Он все время кричал на меня, потому что я замуж не выхожу, машину вожу слишком быстро, потому что курю… Его все во мне раздражало.
– Ну что вы, это совсем не так. На самом деле он очень вами гордился, – рискнул предположить Даг, которому казалось, что он идет по натянутому канату: он же ничего не знал об этой девице.
– Вы так говорите, чтобы мне было приятно. Вы бесстыдно льстите: похоже, вы из породы дамских угодников.
Он улыбнулся:
– Ну все, меня разоблачили! Что мне сделать, чтобы загладить вину?
– Помочь мне с пуншем… Идемте. Вот возьмите ковшик и наполняйте бокалы.
С видом послушного мальчика, который чувствует себя виноватым, Даг повиновался. Она улыбнулась. Когда он хотел, он мог быть милым.
– Вы так просто не отделаетесь. А, вот и мама. Я вас сейчас познакомлю…
Вот некстати!
– Мама, это Даг Леруа, папин приятель. Они вместе работали в Гран-Тер.
– О, вы знали моего бедного Луиса! Какая трагедия! Что же поделаешь, Бог дал, Бог взял…
Прежде чем пожать Дагу руку, Тереза Родригес перекрестилась.
– Это был очень добрый человек! И такой справедливый! Мужу никогда не везло, ему поломали карьеру из-за той истории, а ведь он был прав!
– О мама, ну не надо опять! – запротестовала Луиза. – Это было так давно.
– Давно? Но, детка, твой отец чуть было место не потерял из-за этого негодяя, а ты говоришь «это было так давно»! Что из того? Несправедливость она всегда несправедливость, разве не так, молодой человек?
– Вы совершенно правы, давность в таких делах не имеет никакого значения, – поддержал Даг, высвобождая свою руку из крепких тисков пожилой дамы. – Я так и не понял, что тогда произошло, ваш муж не хотел об этом говорить… – продолжал он, делая вид, что не замечает яростных взглядов Луизы.
– Он знал, что та женщина была убита, он мне сам сказал. Ведь он и делал вскрытие. Доктор пил, не просыхая, что вы хотите: халтурщик он и есть халтурщик! Но они не хотели раздувать историю и все замяли. Заключение Луиса отправили в мусорное ведро, а его самого услали подальше. А мы тогда только-только купили здесь дом, дети были совсем маленькие, а ему пришлось уехать, жить в какой-то конуре. И все для того, чтобы у ее мужа не было неприятностей…
– Чьего мужа? – заинтересовался Даг, застыв с разливательной ложкой над стаканом.
– Той девицы… У старика водились деньги. А его жена родила ребенка от одного парня из местных, муж ее выгнал, она жила в полной нищете. Красивая была женщина, Луис мне рассказывал. Красивая белая женщина, совсем молодая, ее задушили и изнасиловали!
Что? Даг вздрогнул, и немного пунша пролилось на стол.
– Изнасиловали? Но я думал…
– Я вам говорю, изнасиловали, – прошептала Тереза, наклонясь к нему, и он увидел ее дрожащие губы совсем рядом со своими. – Представляете, какой скандал? Разумеется, никто и слушать не захотел моего бедного Луиса. Он от этого просто заболел, так и не мог потом оправиться, никому больше не верил. Белых всю жизнь остерегался; вначале все время говорил об этом в своих письмах…
Даг положил ложку.
– А вы сохранили эти письма?
– Ну да, молодой человек, все до одного! Они у меня в буфете, в перламутровой коробочке, которая мне от матери осталась. Бедный мой Луис!
Она промокнула глаза, не в силах справиться с подступившими слезами. Даг растерянно повернулся к Луизе, но той уже рядом не было. Она беседовала с каким-то человеком лет сорока, с довольно светлой кожей, стройным и изящным, со множеством маленьких коротких косичек. Мужчина держал ее за плечи и улыбался. Даг мельком подумал, кто этот красавчик, а сам тем временем искал глазами кого-нибудь, кто мог бы заняться мамашей Терезой. Маленькая седоволосая старушка подоспела как нельзя вовремя.
– Не плачь, девочка моя, не плачь, ты увидишь своего благоверного на небесах. Пойдем, пойдем помолимся за него. Идем… – бормотала она по-креольски, обнимая ее за плечи.
Она увлекла ее в угол, где собрались несколько пожилых дам. Даг налил себе бокал пунша и залпом выпил. Письма. Ему нужны эти письма. Никто никогда не упоминал о том, что Лоран могла быть изнасилована. Как и эта Дженифер Джонсон, досье которой лежало у него в сумке. Господи боже, похоже, он напал на след чего-то страшного, он чувствовал это. Лет двадцать назад в этом регионе были совершены убийства, которые до сих пор остались безнаказанными… Он поднял глаза. Как быть? В данную минуту действовать невозможно. Ему оставалось лишь ограбить домишко или найти какой-либо повод, чтобы Тереза позволила ему прочесть эти письма… Он поискал Луизу глазами. Изящный красавчик теперь болтал в стороне с кем-то другим, и Даг смутно ощутил, что это ему почему-то приятно.
Кто-то хлопнул его по плечу:
– Кто вы?
Перед ним с суровым видом стояла Луиза. Даг наклонился к ней.
– Что?
– Я спросила: «Кто вы?» Вы ведь понимаете пофранцузски.
– Более или менее.
– Что за хамство! Отвечайте на мой вопрос.
Черные глаза сверкали негодованием. Даг почуял, что неприятностей не миновать. И все-таки попытался увильнуть.
– Не понимаю. Я же вам сказал, меня зовут Дагобер Леруа.
– Дагобер или Людовик Четырнадцатый, мне плевать. Отвечайте, что вам здесь нужно.
– Да, собственно, ничего. Просто поговорить с вашей мамой.
Луиза схватила его за край футболки и привлекла к себе.
– А теперь послушайте меня. Мой двоюродный брат Франсиско, с которым я только что разговаривала, видел вас позавчера с Джоном Луазо. Ведь вам известно, что это он нашел ту женщину, о которой вы говорили с моей матерью. Так вот, перестаньте играть со мной в кошки-мышки и скажите, что вам нужно.
Она внимательно всматривалась в его лицо. Он молчал, в уголках губ играла легкая улыбка, а взгляд казался насмешливым. Луиза испытала острое желание со всего размаху влепить ему пощечину. Какая самодовольная физиономия! И еще эта идиотская татуировка: тоже мне мачо! Она сердито заговорила вновь:
– Вы коп, да? Если я скажу брату, что вы обманщик, от вас в два счета мокрое место останется.
Она указала подбородком на Марселло. Затянутый в костюм, покрой которого не скрывал огромные квадратные плечи, молодой человек сжимал кулаки, на глазах блестели слезы.
Даг вздохнул, сложив ладони в умоляющем жесте.
– Это долгая история. Мы могли бы поговорить где-нибудь в другом месте?
Луиза недоверчиво взглянула на него, вздернув подбородок.
– А какие у меня гарантии, что «в другом месте» вы от меня не сбежите?
– Разве, находясь рядом с вами, я могу испытывать потребность убежать?
– Вы считаете себя очень остроумным?
– Иногда. Так мне рассказывать или продолжать разливать пунш?
Она стукнула его ладонью по груди.
– Эй, не смейте со мной так разговаривать, понятно? Выходите.
Даг поднял руки над головой и в таком виде направился к двери.
Сильно толкнув его в спину, она зашипела:
– Немедленно опустите руки!
– Эй! Вы что, спятили? – протестующе пробормотал Даг, переступая порог.
– Я ненавижу, когда надо мной издеваются.
Франсиско краем глаза следил за тем, как они уходят.
Что это за тип? О чем Луиза может с ним болтать? Он с досадой взъерошил свои черные косички. Как он ненавидел, когда вокруг нее вертелись какие-нибудь незнакомцы. Он хотел уже было отправиться вслед за ними, но его собеседник, управляющий компанией «Айлэнд Кар Рентал», в которой он работал, с большим воодушевлением рассказывал ему о своих бойцовых петухах.
В саду царил полумрак. Даг поднял голову к звездному небу. Дул освежающий, мягкий, приятный ветерок. Эта женщина нравилась ему. Очень.
А вот ей этот тип не нравился. Ужасно. С ледяным выражением лица она скрестила на груди руки.
– Итак? Я жду ваших объяснений.
Даг сделал шаг вперед, она тотчас отступила.
– Стойте на месте.
– Я не собираюсь нападать на вас.
– Откуда мне знать? В конце концов, убийцей той женщины вполне могли быть и вы. Вы подходите по возрасту, разве нет?
Он был совершенно сбит с толку. В самом деле, этому типу сейчас от сорока до сорока восьми лет. Луиза настороженно рассматривала его, готовая в любую минуту дать отпор. Он уселся на кучу старых покрышек.
– Я вам все объясню. Но обещайте, что не станете ни с кем ничего обсуждать. Это может оказаться очень опасным.
– Эй, парень, вы слишком черный, чтобы изображать из себя супермена.
Ухмыльнувшись, Даг пожал плечами. Давно не приходилось ему встречать столь отвратительный характер, как у этой Луизы. А фигурка какая… Он принялся обо всем ей рассказывать, понимая, что, если так пойдет и дальше, скоро весь остров будет в курсе, но ему нужна была помощь.
Луиза слушала внимательно и, когда он закончил рассказ, еще какое-то время молчала.
– Это все правда? Вы не выдумываете?
– Истинный крест, не вру.
Она пожала плечами. Ну конечно, разве он мог действовать прямо, как все нормальные люди? Частный детектив. С манерами американского серфингиста. И улыбкой в сто тысяч вольт. И она должна такому верить?
– Что вы хотели от моей матери?
– Письма вашего отца. Те, в которых говорится о Лоран Дюма.
– Всего-то навсего! От деликатности вы не умрете… Вот так взять и заявиться к людям…
Даг поднялся и приблизился к ней. Казалось, она была погружена в свои мысли. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и поцеловал ее в губы. Последовала звонкая пощечина. Рука у нее была тяжелой.
– Послушайте! Что вы себе позволяете?
– Простите, я сам не понимаю, что на меня нашло. Лунный свет голову напек…
Луиза внимательно разглядывала его.
– Послушайте, Наполеон, я знаю, вы считаете себя очень хитроумным, очень красивым и всякое такое, но вы абсолютно не в моем вкусе.
– Вот как? А кто в вашем вкусе?
– Франсиско. Мы помолвлены. Осенью я выхожу за него замуж.
Даг почувствовал раздражение. Это было глупо и смешно. Он знал эту женщину менее суток. К тому же она была слишком молода для него. Но все же… этот кретин Франсиско с его женоподобными ужимками, нелепыми коротенькими косичками и безукоризненными темно-зелеными штанами, стянутыми на тонкой талии… Он не сразу осознал, что Луиза повернулась и уходит.
– Эй, постойте!
– Что еще? Вам нужны письма? Приходите ночью, в три часа. Сядете сюда, – добавила она, указывая на шины, – и постарайтесь не шуметь.
Даг слегка коснулся ее запястья.
– Спасибо.
– Не за что, – оборвала она его, резко отпрянув. – Мне просто любопытно узнать продолжение, вот и все.
Она развернулась и возвратилась в дом. Даг смотрел на ее силуэт, который в сумерках четко вырисовывался на пороге. Франсиско бросился ей навстречу, что-то прошептал на ухо, одновременно внимательно вглядываясь в сумрак сада. Прежде чем удалиться, Даг, незаметный в наступившей темноте, сделал непристойный жест в его сторону. Очаровательная Луиза была так же мила, как Шарлотта и как большинство женщин, с которыми ему приходилось сталкиваться в последнее время. Неужели отныне женские особи производятся исключительно по определенному образцу, а именно «мисс мегера 1996», или это общение с господином Дагом Леруа вызывает столь прискорбные преображения? Есть вопросы, которые лучше себе не задавать.
Отец Леже ждал его, сидя в глубоком кресле потертой кожи и углубившись в чтение последнего романа Стивена Кинга. Заметив входящего в комнату Дага, он поднял голову.
– Ну что, охота оказалась успешной?
– Думаю, да. У меня свидание с дочерью Луиса Родригеса этой ночью, в три. Она должна передать мне письма отца, в которых речь идет как раз об этом деле.
– О, вижу, вы даром времени не теряли. Позволю напомнить, вы обещали мне полный отчет обо всем, что произошло.
– Непременно!
Даг опустился на обветшавший диван, стоявший у стены напротив, и во второй раз за вечер принялся рассказывать свою историю.
Отец Леже время от времени реагировал на повествование одобрительным ворчанием, а когда Даг дошел до попытки убийства таинственной А. X. , не смог сдержать восклицания:
– Но это же настоящий роман! Подумать только, а я-то все это время выслушивал скучные исповеди моих добропорядочных прихожанок…
– Каждому свое. Вы – священник, я – рыцарь.
– Не хватает судьи.
– Что?
– Три столпа государства: Церковь, меч и судейская мантия.
Даг насмешливо указал на потолок:
– Придется довольствоваться вашим патроном. Я поведаю вам продолжение, это не менее занятно.
Рассказ об инспекторе Го, казалось, весьма позабавил отца Леже, так же как и эпизод с водителем такси. Но более всего он был потрясен историей с досье Джонсон и способом, благодаря которому Дагу удалось завладеть этим досье.
– Так вы его украли?
– Я даже не успел еще заглянуть в него. Если вы позволите…
– Разумеется, сделайте одолжение…
Даг поднялся, чтобы достать папку, отец Леже в это время продолжал:
– Если я правильно вас понял, вы полагаете, что один человек мог убить обеих этих женщин, а его никто не заподозрил… Anguis in herba…
– Вот именно, змея в траве… – подтвердил Даг.
Отец Леже не мог скрыть изумления:
– Вы знаете латынь?
– Так, обрывки. В море надо было как-то убить время. Наш корабельный капеллан обучил меня кое-каким выражениям. В обычном разговоре их трудно применить… Ладно, исследуем наш трофей.
Под пристальным взглядом священника Даг открыл папку и быстро пробежал ее содержимое, оглашая вслух основные факты:
– Дженифер Джонсон. Тридцать два года. Вдова. Существовала на деньги, которые оставил ей муж-банкир, скончавшийся от инфаркта за четыре года до этого. Она жила на два дома: в Сент-Мари, это ее основное место проживания, и в Труа-Ривьер, где регулярно, в течение восьми лет, снимала виллу. В марте тысяча девятьсот семьдесят седьмого года была найдена повешенной на вентиляторе в столовой. Вентилятор был включен, он вертелся, и повешенное тело тоже вертелось в чудовищном вальсе смерти в полутора метрах над землей, над опрокинутым стулом.
Отчет судебно-медицинской экспертизы, подписанный неким Леоном Андревоном, главным врачом в Байифе, состоял из трех страниц мелким почерком.
– Я знал доктора Андревона. Он скончался в тысяча девятьсот восемьдесят первом году: сердечный приступ.
Этого следовало ожидать. За неимением Рима все дороги вели прямиком на кладбище… Даг продолжил изучать дело. Вскрытие показало, что Дженифер душили, насиловали и пытали каким-то острым инструментом, который проткнул влагалище и матку. Никаких следов борьбы. Жертва не принимала ни алкоголь, ни психотропные средства. Последний раз она ела часа за два до смерти: рыба дорада, дробленый горох и йогурт. Если бы не крохотное пятнышко крови на платье, и в этом случае без проблем могли бы выдать разрешение на захоронение с пометкой «суицид».
Поскольку у жертвы было гражданство острова СенМартен, старший инспектор Даррас, которому помогал начинающий инспектор Го, вел следствие от лица французской полиции. Полное и окончательное фиаско. Даррас опросил соседей, чуть ли не под микроскопом исследовал связи молодой женщины, но все безрезультатно. Она жила одна, с увлечением занималась подводным плаванием, умела надолго задерживать дыхание. Но людская молва приписывала ей многочисленных любовников.
Подводное плавание. Даг вспомнил про журнал, найденный в темно-синей сумке таинственной А.X. И о любовнике Лоран Дюма, которого та встретила на берегу. Французский коллега Дарраса, старший инспектор Рикетти, пришел к выводу о том, что преступление было совершено случайным человеком.
Даг протянул отпечатанные на машинке страницы отцу Леже, затем углубился в другие документы. Копия заключения из лаборатории: отпечатки пальцев, волокна, обрезки ногтей, волосы с головы, лобковые волосы и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Возьмите. Так вы были другом моего отца?
– Да, я познакомился с ним очень давно. Я был тогда лаборантом, мы как-то сразу друг другу понравились.
– Он нам никогда про вас не рассказывал.
– Близкими друзьями мы не были, просто хорошими приятелями.
– Но вы же моложе его…
Еще бы! Усопший был на двадцать лет старше! Не отвечая, он сделал большой глоток крепкого пунша. Скоро все напьются и станут оплакивать достоинства покойного Луиса Родригеса. Он не знал, как приступить к теме, которая его интересует. Заметив, что Луиза стала оглядываться по сторонам, он поспешил заговорить сам:
– Вы работаете во Вье-Фор?
– Да, в начальной школе. Я занимаюсь с первоклассниками.
– Им повезло! Наверно, не часто детям попадается такая очаровательная учительница, как вы.
С какой стати он несет эту пошлятину? Он готов был сам себя отхлестать. Смутившись, Луиза повернулась к нему.
– Простите, мне нужно уделить время гостям. Угощайтесь, не стесняйтесь.
До чего занудный тип!
– Ваш отец много рассказывал о вас, он вас очень любил, – не желал ее отпускать Даг.
– В самом деле? Право же, трудно поверить, – возразила молодая женщина. – Он все время кричал на меня, потому что я замуж не выхожу, машину вожу слишком быстро, потому что курю… Его все во мне раздражало.
– Ну что вы, это совсем не так. На самом деле он очень вами гордился, – рискнул предположить Даг, которому казалось, что он идет по натянутому канату: он же ничего не знал об этой девице.
– Вы так говорите, чтобы мне было приятно. Вы бесстыдно льстите: похоже, вы из породы дамских угодников.
Он улыбнулся:
– Ну все, меня разоблачили! Что мне сделать, чтобы загладить вину?
– Помочь мне с пуншем… Идемте. Вот возьмите ковшик и наполняйте бокалы.
С видом послушного мальчика, который чувствует себя виноватым, Даг повиновался. Она улыбнулась. Когда он хотел, он мог быть милым.
– Вы так просто не отделаетесь. А, вот и мама. Я вас сейчас познакомлю…
Вот некстати!
– Мама, это Даг Леруа, папин приятель. Они вместе работали в Гран-Тер.
– О, вы знали моего бедного Луиса! Какая трагедия! Что же поделаешь, Бог дал, Бог взял…
Прежде чем пожать Дагу руку, Тереза Родригес перекрестилась.
– Это был очень добрый человек! И такой справедливый! Мужу никогда не везло, ему поломали карьеру из-за той истории, а ведь он был прав!
– О мама, ну не надо опять! – запротестовала Луиза. – Это было так давно.
– Давно? Но, детка, твой отец чуть было место не потерял из-за этого негодяя, а ты говоришь «это было так давно»! Что из того? Несправедливость она всегда несправедливость, разве не так, молодой человек?
– Вы совершенно правы, давность в таких делах не имеет никакого значения, – поддержал Даг, высвобождая свою руку из крепких тисков пожилой дамы. – Я так и не понял, что тогда произошло, ваш муж не хотел об этом говорить… – продолжал он, делая вид, что не замечает яростных взглядов Луизы.
– Он знал, что та женщина была убита, он мне сам сказал. Ведь он и делал вскрытие. Доктор пил, не просыхая, что вы хотите: халтурщик он и есть халтурщик! Но они не хотели раздувать историю и все замяли. Заключение Луиса отправили в мусорное ведро, а его самого услали подальше. А мы тогда только-только купили здесь дом, дети были совсем маленькие, а ему пришлось уехать, жить в какой-то конуре. И все для того, чтобы у ее мужа не было неприятностей…
– Чьего мужа? – заинтересовался Даг, застыв с разливательной ложкой над стаканом.
– Той девицы… У старика водились деньги. А его жена родила ребенка от одного парня из местных, муж ее выгнал, она жила в полной нищете. Красивая была женщина, Луис мне рассказывал. Красивая белая женщина, совсем молодая, ее задушили и изнасиловали!
Что? Даг вздрогнул, и немного пунша пролилось на стол.
– Изнасиловали? Но я думал…
– Я вам говорю, изнасиловали, – прошептала Тереза, наклонясь к нему, и он увидел ее дрожащие губы совсем рядом со своими. – Представляете, какой скандал? Разумеется, никто и слушать не захотел моего бедного Луиса. Он от этого просто заболел, так и не мог потом оправиться, никому больше не верил. Белых всю жизнь остерегался; вначале все время говорил об этом в своих письмах…
Даг положил ложку.
– А вы сохранили эти письма?
– Ну да, молодой человек, все до одного! Они у меня в буфете, в перламутровой коробочке, которая мне от матери осталась. Бедный мой Луис!
Она промокнула глаза, не в силах справиться с подступившими слезами. Даг растерянно повернулся к Луизе, но той уже рядом не было. Она беседовала с каким-то человеком лет сорока, с довольно светлой кожей, стройным и изящным, со множеством маленьких коротких косичек. Мужчина держал ее за плечи и улыбался. Даг мельком подумал, кто этот красавчик, а сам тем временем искал глазами кого-нибудь, кто мог бы заняться мамашей Терезой. Маленькая седоволосая старушка подоспела как нельзя вовремя.
– Не плачь, девочка моя, не плачь, ты увидишь своего благоверного на небесах. Пойдем, пойдем помолимся за него. Идем… – бормотала она по-креольски, обнимая ее за плечи.
Она увлекла ее в угол, где собрались несколько пожилых дам. Даг налил себе бокал пунша и залпом выпил. Письма. Ему нужны эти письма. Никто никогда не упоминал о том, что Лоран могла быть изнасилована. Как и эта Дженифер Джонсон, досье которой лежало у него в сумке. Господи боже, похоже, он напал на след чего-то страшного, он чувствовал это. Лет двадцать назад в этом регионе были совершены убийства, которые до сих пор остались безнаказанными… Он поднял глаза. Как быть? В данную минуту действовать невозможно. Ему оставалось лишь ограбить домишко или найти какой-либо повод, чтобы Тереза позволила ему прочесть эти письма… Он поискал Луизу глазами. Изящный красавчик теперь болтал в стороне с кем-то другим, и Даг смутно ощутил, что это ему почему-то приятно.
Кто-то хлопнул его по плечу:
– Кто вы?
Перед ним с суровым видом стояла Луиза. Даг наклонился к ней.
– Что?
– Я спросила: «Кто вы?» Вы ведь понимаете пофранцузски.
– Более или менее.
– Что за хамство! Отвечайте на мой вопрос.
Черные глаза сверкали негодованием. Даг почуял, что неприятностей не миновать. И все-таки попытался увильнуть.
– Не понимаю. Я же вам сказал, меня зовут Дагобер Леруа.
– Дагобер или Людовик Четырнадцатый, мне плевать. Отвечайте, что вам здесь нужно.
– Да, собственно, ничего. Просто поговорить с вашей мамой.
Луиза схватила его за край футболки и привлекла к себе.
– А теперь послушайте меня. Мой двоюродный брат Франсиско, с которым я только что разговаривала, видел вас позавчера с Джоном Луазо. Ведь вам известно, что это он нашел ту женщину, о которой вы говорили с моей матерью. Так вот, перестаньте играть со мной в кошки-мышки и скажите, что вам нужно.
Она внимательно всматривалась в его лицо. Он молчал, в уголках губ играла легкая улыбка, а взгляд казался насмешливым. Луиза испытала острое желание со всего размаху влепить ему пощечину. Какая самодовольная физиономия! И еще эта идиотская татуировка: тоже мне мачо! Она сердито заговорила вновь:
– Вы коп, да? Если я скажу брату, что вы обманщик, от вас в два счета мокрое место останется.
Она указала подбородком на Марселло. Затянутый в костюм, покрой которого не скрывал огромные квадратные плечи, молодой человек сжимал кулаки, на глазах блестели слезы.
Даг вздохнул, сложив ладони в умоляющем жесте.
– Это долгая история. Мы могли бы поговорить где-нибудь в другом месте?
Луиза недоверчиво взглянула на него, вздернув подбородок.
– А какие у меня гарантии, что «в другом месте» вы от меня не сбежите?
– Разве, находясь рядом с вами, я могу испытывать потребность убежать?
– Вы считаете себя очень остроумным?
– Иногда. Так мне рассказывать или продолжать разливать пунш?
Она стукнула его ладонью по груди.
– Эй, не смейте со мной так разговаривать, понятно? Выходите.
Даг поднял руки над головой и в таком виде направился к двери.
Сильно толкнув его в спину, она зашипела:
– Немедленно опустите руки!
– Эй! Вы что, спятили? – протестующе пробормотал Даг, переступая порог.
– Я ненавижу, когда надо мной издеваются.
Франсиско краем глаза следил за тем, как они уходят.
Что это за тип? О чем Луиза может с ним болтать? Он с досадой взъерошил свои черные косички. Как он ненавидел, когда вокруг нее вертелись какие-нибудь незнакомцы. Он хотел уже было отправиться вслед за ними, но его собеседник, управляющий компанией «Айлэнд Кар Рентал», в которой он работал, с большим воодушевлением рассказывал ему о своих бойцовых петухах.
В саду царил полумрак. Даг поднял голову к звездному небу. Дул освежающий, мягкий, приятный ветерок. Эта женщина нравилась ему. Очень.
А вот ей этот тип не нравился. Ужасно. С ледяным выражением лица она скрестила на груди руки.
– Итак? Я жду ваших объяснений.
Даг сделал шаг вперед, она тотчас отступила.
– Стойте на месте.
– Я не собираюсь нападать на вас.
– Откуда мне знать? В конце концов, убийцей той женщины вполне могли быть и вы. Вы подходите по возрасту, разве нет?
Он был совершенно сбит с толку. В самом деле, этому типу сейчас от сорока до сорока восьми лет. Луиза настороженно рассматривала его, готовая в любую минуту дать отпор. Он уселся на кучу старых покрышек.
– Я вам все объясню. Но обещайте, что не станете ни с кем ничего обсуждать. Это может оказаться очень опасным.
– Эй, парень, вы слишком черный, чтобы изображать из себя супермена.
Ухмыльнувшись, Даг пожал плечами. Давно не приходилось ему встречать столь отвратительный характер, как у этой Луизы. А фигурка какая… Он принялся обо всем ей рассказывать, понимая, что, если так пойдет и дальше, скоро весь остров будет в курсе, но ему нужна была помощь.
Луиза слушала внимательно и, когда он закончил рассказ, еще какое-то время молчала.
– Это все правда? Вы не выдумываете?
– Истинный крест, не вру.
Она пожала плечами. Ну конечно, разве он мог действовать прямо, как все нормальные люди? Частный детектив. С манерами американского серфингиста. И улыбкой в сто тысяч вольт. И она должна такому верить?
– Что вы хотели от моей матери?
– Письма вашего отца. Те, в которых говорится о Лоран Дюма.
– Всего-то навсего! От деликатности вы не умрете… Вот так взять и заявиться к людям…
Даг поднялся и приблизился к ней. Казалось, она была погружена в свои мысли. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и поцеловал ее в губы. Последовала звонкая пощечина. Рука у нее была тяжелой.
– Послушайте! Что вы себе позволяете?
– Простите, я сам не понимаю, что на меня нашло. Лунный свет голову напек…
Луиза внимательно разглядывала его.
– Послушайте, Наполеон, я знаю, вы считаете себя очень хитроумным, очень красивым и всякое такое, но вы абсолютно не в моем вкусе.
– Вот как? А кто в вашем вкусе?
– Франсиско. Мы помолвлены. Осенью я выхожу за него замуж.
Даг почувствовал раздражение. Это было глупо и смешно. Он знал эту женщину менее суток. К тому же она была слишком молода для него. Но все же… этот кретин Франсиско с его женоподобными ужимками, нелепыми коротенькими косичками и безукоризненными темно-зелеными штанами, стянутыми на тонкой талии… Он не сразу осознал, что Луиза повернулась и уходит.
– Эй, постойте!
– Что еще? Вам нужны письма? Приходите ночью, в три часа. Сядете сюда, – добавила она, указывая на шины, – и постарайтесь не шуметь.
Даг слегка коснулся ее запястья.
– Спасибо.
– Не за что, – оборвала она его, резко отпрянув. – Мне просто любопытно узнать продолжение, вот и все.
Она развернулась и возвратилась в дом. Даг смотрел на ее силуэт, который в сумерках четко вырисовывался на пороге. Франсиско бросился ей навстречу, что-то прошептал на ухо, одновременно внимательно вглядываясь в сумрак сада. Прежде чем удалиться, Даг, незаметный в наступившей темноте, сделал непристойный жест в его сторону. Очаровательная Луиза была так же мила, как Шарлотта и как большинство женщин, с которыми ему приходилось сталкиваться в последнее время. Неужели отныне женские особи производятся исключительно по определенному образцу, а именно «мисс мегера 1996», или это общение с господином Дагом Леруа вызывает столь прискорбные преображения? Есть вопросы, которые лучше себе не задавать.
Отец Леже ждал его, сидя в глубоком кресле потертой кожи и углубившись в чтение последнего романа Стивена Кинга. Заметив входящего в комнату Дага, он поднял голову.
– Ну что, охота оказалась успешной?
– Думаю, да. У меня свидание с дочерью Луиса Родригеса этой ночью, в три. Она должна передать мне письма отца, в которых речь идет как раз об этом деле.
– О, вижу, вы даром времени не теряли. Позволю напомнить, вы обещали мне полный отчет обо всем, что произошло.
– Непременно!
Даг опустился на обветшавший диван, стоявший у стены напротив, и во второй раз за вечер принялся рассказывать свою историю.
Отец Леже время от времени реагировал на повествование одобрительным ворчанием, а когда Даг дошел до попытки убийства таинственной А. X. , не смог сдержать восклицания:
– Но это же настоящий роман! Подумать только, а я-то все это время выслушивал скучные исповеди моих добропорядочных прихожанок…
– Каждому свое. Вы – священник, я – рыцарь.
– Не хватает судьи.
– Что?
– Три столпа государства: Церковь, меч и судейская мантия.
Даг насмешливо указал на потолок:
– Придется довольствоваться вашим патроном. Я поведаю вам продолжение, это не менее занятно.
Рассказ об инспекторе Го, казалось, весьма позабавил отца Леже, так же как и эпизод с водителем такси. Но более всего он был потрясен историей с досье Джонсон и способом, благодаря которому Дагу удалось завладеть этим досье.
– Так вы его украли?
– Я даже не успел еще заглянуть в него. Если вы позволите…
– Разумеется, сделайте одолжение…
Даг поднялся, чтобы достать папку, отец Леже в это время продолжал:
– Если я правильно вас понял, вы полагаете, что один человек мог убить обеих этих женщин, а его никто не заподозрил… Anguis in herba…
– Вот именно, змея в траве… – подтвердил Даг.
Отец Леже не мог скрыть изумления:
– Вы знаете латынь?
– Так, обрывки. В море надо было как-то убить время. Наш корабельный капеллан обучил меня кое-каким выражениям. В обычном разговоре их трудно применить… Ладно, исследуем наш трофей.
Под пристальным взглядом священника Даг открыл папку и быстро пробежал ее содержимое, оглашая вслух основные факты:
– Дженифер Джонсон. Тридцать два года. Вдова. Существовала на деньги, которые оставил ей муж-банкир, скончавшийся от инфаркта за четыре года до этого. Она жила на два дома: в Сент-Мари, это ее основное место проживания, и в Труа-Ривьер, где регулярно, в течение восьми лет, снимала виллу. В марте тысяча девятьсот семьдесят седьмого года была найдена повешенной на вентиляторе в столовой. Вентилятор был включен, он вертелся, и повешенное тело тоже вертелось в чудовищном вальсе смерти в полутора метрах над землей, над опрокинутым стулом.
Отчет судебно-медицинской экспертизы, подписанный неким Леоном Андревоном, главным врачом в Байифе, состоял из трех страниц мелким почерком.
– Я знал доктора Андревона. Он скончался в тысяча девятьсот восемьдесят первом году: сердечный приступ.
Этого следовало ожидать. За неимением Рима все дороги вели прямиком на кладбище… Даг продолжил изучать дело. Вскрытие показало, что Дженифер душили, насиловали и пытали каким-то острым инструментом, который проткнул влагалище и матку. Никаких следов борьбы. Жертва не принимала ни алкоголь, ни психотропные средства. Последний раз она ела часа за два до смерти: рыба дорада, дробленый горох и йогурт. Если бы не крохотное пятнышко крови на платье, и в этом случае без проблем могли бы выдать разрешение на захоронение с пометкой «суицид».
Поскольку у жертвы было гражданство острова СенМартен, старший инспектор Даррас, которому помогал начинающий инспектор Го, вел следствие от лица французской полиции. Полное и окончательное фиаско. Даррас опросил соседей, чуть ли не под микроскопом исследовал связи молодой женщины, но все безрезультатно. Она жила одна, с увлечением занималась подводным плаванием, умела надолго задерживать дыхание. Но людская молва приписывала ей многочисленных любовников.
Подводное плавание. Даг вспомнил про журнал, найденный в темно-синей сумке таинственной А.X. И о любовнике Лоран Дюма, которого та встретила на берегу. Французский коллега Дарраса, старший инспектор Рикетти, пришел к выводу о том, что преступление было совершено случайным человеком.
Даг протянул отпечатанные на машинке страницы отцу Леже, затем углубился в другие документы. Копия заключения из лаборатории: отпечатки пальцев, волокна, обрезки ногтей, волосы с головы, лобковые волосы и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33