В центре его
виднелся металлический люк, закрепленный массивными болтами. Мишель указал
на плиту.
- Мы под дном озера, - сказал он. - Здесь проще и легче всего
выбраться на волю. Не спрашивай, откуда я это знаю: слишком долго
рассказывать. Главное, что тебе нужно знать, - то, что мы пока в
безопасности. Первый раунд мы выиграли... А жарко здесь потому, что мы
рядом с атомным реактором. Из двух зол пришлось выбирать меньшее: в
остальных помещениях холодно, как в леднике.
Только теперь Инесс начала понимать, что произошло. Наступила
реакция. Ноги под девушкой подкосились, и она, неудержимо стуча зубами,
без сил опустилась на один из рулонов коричневой ткани под стеной.

6
Готовясь к побегу, Мишель излазил все здание вдоль и поперек и
старательно запомнил каждую мелочь. Пользуясь относительной свободой, он
тайком исследовал самые отдаленные закутки. Затем ценой неизмеримого риска
он по баночке, по пакетику скопил в каморке рядом с реактором небольшой
запас консервов. Ему даже удалось украсть кое-какое оружие и немного
предметов первой необходимости. Не забыл он и походную аптечку. Не хватило
только мелочи, однако эта мелочь ставила весь план Мишеля под угрозу
срыва.
Девушка спокойно спала на груде мешков. Мишель также позволил себе
несколько часов отдыха. Наконец он разбудил девушку.
- Мне нужно ненадолго уйти, - сказал он.
- Я с тобой!
- Нельзя, Инесс. Вдвоем нам будет вдвое труднее.
- Что ты собираешься сделать?
- Развязка наступила слишком скоро, и я не успел раздобыть акваланги.
Ведь нам придется переплывать озеро под водой!
Он обнял девушку за плечи и заглянул ей в глаза.
- Слушай внимательно. Мы не имеем права снова попасться. Это было бы
страшно, куда страшнее смерти. Я знаю, на что они способны. Ты запрешь
дверь на засов и откроешь только на мой стук: три двойных удара, вот
так... - он постучал по стене костяшками пальцев. - Это буду я, понимаешь?
Разве только... Дело в том, что они дьявольски коварны...
Он задумался, потом решительно вынул из аптечки небольшую
металлическую ампулу.
- Если они все-таки ворвутся сюда, проглоти одну из этих таблеток.
- Что это?
- Мгновенно действующий яд.
Девушка побледнела, и Мишель поспешно добавил:
- Смерть будет молниеносная и безболезненная. Такая смерть гораздо
лучше, чем их щупальца. Поверь мне наконец! Все будет хорошо, это только
крайний случай.
Он обнял, ее, отстранился и торопливо направился к двери. На пороге
он оглянулся. В полутьме белело ее лицо, неподвижное, испуганное.
- Запри дверь на засов, слышишь? - повторил он. Помолчал, вглядываясь
в ее расширенные глаза, и прошептал: - Я люблю тебя, Инесс!
И захлопнул за собой массивную дверь. Равнодушно скрежетнул замок.
Мишель засветил фонарик и мягкими неслышными шагами направился в
темнеющий перед ним тоннель.

Инесс застыла перед закрытой дверью. Стрела, пронзившая ее сердце,
еще трепетала. Последние слова Мишеля снова и снова отдавались в ее ушах
чудесным эхом: "Я люблю тебя, Инесс... Я люблю тебя, Инесс!.."
Эта короткая фраза подействовала на нее как колдовское заклинание. И
она замерла, словно окаменев.
Уже целую неделю ей казалось, что в сердце ее только мрак, как вдруг
слова Мишеля зажгли в этом мраке огонек. Маленькое пламя все разгоралось и
разгоралось, пока не охватило все ее существо. Сколько времени она
простояла так, охваченная жаром трех простых слов? Час? Минуту? Она не
знала.
Наконец она вспомнила, что не задвинула засов на двери. Мечтательно
улыбаясь, она ласковым движением повернула тяжелый брус, легла на груду
мешков, сложила руки на груди и, улыбаясь, с наслаждением повторила такую
древнюю и вечно новую фразу, и повторяла ее снова и снова, пока наконец не
уснула. Во сне она счастливо улыбалась.

Ее разбудили шаги.
Она вскочила, готовая броситься к двери, и вдруг остановилась как
вкопанная, с замирающим сердцем: шаги принадлежали не одному человеку!
Инесс стиснула в кулачке тюбик с ядом и погасила фонарик.
Было слышно, как в соседнем помещении отворилась дверь. Из коридора
донесся таинственный скрежет. Все стихло. Потом послышались неразборчивые
голоса, чей-то тяжелый прерывистый храп, еще какие-то подозрительные
звуки.
И вдруг раздался дикий вопль. Хриплый, похожий отдаленно на конское
ржание, нечленораздельный этот вопль был пронизан нестерпимой мукой,
страшной, нечеловеческой, невообразимо ужасной.
Постепенно все другие звуки затихли в отдалении. Ужасное же ржание
раздавалось поминутно, гулким эхом разносясь в коридоре. Этот храп
сопровождался пронзительным скрежетом, как будто бетонные стены раздирали
стальные когти величиной с кирку.
Инесс затрепетала в необъяснимом страхе. Ее охватило неприятное
ощущение, что жуткие вопли стали ближе, как если бы животное (если это
было животное) продиралось сквозь стену, разделяющую помещения.
За стеной что-то обрушилось, как будто там свалили с грузовика две
или три тонны кирпичей. Инесс прижалась спиной к бетонной перегородке и
окаменела, изо всех сил стискивая зубы, чтобы не закричать от ужаса.
Так прошло несколько минут. Все стихло, осталась только черная
мертвая тишина. И вдруг в этой пронзительной тишине послышалось
прерывистое сопение: словно огромный пес бегал, принюхиваясь, за стеной.
Девушка поняла, что между нею и неизвестной тварью осталась только эта
непрочная преграда. Перегородка не устоит перед натиском чудовища и пяти
минут!
Инесс засветила фонарик. Она смотрела то на стену, то на запертую
дверь. Бежать в коридор? А что там? Объятия Мишеля или лапы цеподов,
сбежавшихся на шум? Даже странно, что они еще не собрались здесь со всего
здания. Наверно, подземелье слишком глубокое и шум не достигает населенных
уровней.
Неведомая тварь снова принялась скрести стену, на этот раз - ту, что
отделяла каморку Инесс от ее помещения. Девушку охватил невыносимый ужас:
сейчас она скорее согласилась бы оказаться среди цеподов, чем еще минуту
пробыть в одиночестве.
Наконец она не выдержала. Она мотнулась к двери и схватилась за
массивную задвижку. Тяжелая железная полоса не шелохнулась, как ни
напрягала силы Инесс. Неужели задвижку заблокировали снаружи?!
Девушка была слишком напугана, чтобы действовать спокойно. Ей
всего-то и нужно было приподнять задвижку с одной стороны - и все пошло бы
как по маслу. Вместо этого она судорожно дергала засов - и безрезультатно.
За ее спиной скрежет автоматического экскаватора оборвался - и
жалобный, едва ли нечленораздельный вой пронизал наступившую тишину. В нем
слышались почти человеческие тоскливые нотки, и это было самое жуткое!
За стеной снова заскрежетало. Задыхаясь от ужаса, Инесс подняла с
пола фонарик и направила яркий луч на стену. И в этот миг стена вспучилась
под чудовищным напором с той стороны - и в один миг лопнула и в тучах пыли
рассыпалась на куски.
Парализованная невыносимым ужасом девушка не смела даже мигнуть.
Забыв о задвижке, она прижалась к двери, ожидая появления таинственного
чудовища.
Действительность превосходила собой самое горячечное бредовое
видение.
В проломе появилась шипастая клешня. Она походила на лапу чудовищного
лангуста: такая же членистая, бронированная, колючая.
Лапа пошарила среди обломков, разочарованно втянулась обратно. Еще
один удар - и проем стал шире. Чудовище протиснулось сквозь него. С виду
оно напоминало трехметрового паука в хитиновой броне, но...
Инесс была близка к обмороку. Фонарь едва не вывалился из ее
ослабевших рук. Ужасный паук был с человеческой головой! Это была голова
сорокалетнего мужчины с измученным, заросшим недельной щетиной лицом.
Голова щурила глаза от света фонаря и корчила дьявольские рожи. Губы на
ужасном почерневшем лице судорожно кривились, на них пузырилась желтая
пена. Это была голова безумца!
Сначала Инесс решила, что чудовищное членистоногое живьем пожирает
человека и туловище несчастного по самую шею в пасти гнусной твари, но
потом поняла, что ошиблась. Голова росла на мохнатой головогруди паука!
Из глотки безумца вырывалось отвратительное рычание, скорее похожее
на конское ржанье. На шее и висках головы вздулись синие жилы.
Дверь за спиной Инесс задрожала под ударами. Удар, другой, третий...
Девушка дрожала как в лихорадке, она была в шаге от безумия. Так стучать
должен был Мишель! Но Инесс уже плохо соображала. Она должна что-то
сделать, но что?! Повернуться спиной к чудовищу она не смела.
Сквозь металл двери донесся голос Мишеля:
- Инесс! Открой!
Но девушка была не в силах даже ответить: язык не слушался ее.
А чудовище уже целиком протиснулось в пролом, волоча по осколкам
бетонных глыб вздутое жирное брюхо, и потащилось в глубину помещения,
шумно обнюхивая стену.
Инесс, как в трансе, взялась за задвижку и толкнула в нужном
направлении. Дверь повернулась на петлях, и девушка бросилась на грудь
Мишелю. Лицо ее было искажено судорожной гримасой, она не могла вымолвить
ни слова и только показывала рукой на ползущее в глубине помещения
чудовище.
Лицо Мишеля на глазах заострилось: он за одно мгновение словно
постарел на десять лет.
Тем временем чудовище обнюхало дальнюю стену и повернуло к двери.
Мишель заслонил собой девушку и направил луч фонаря на сопящую тварь.
Вгляделся внимательнее - и вдруг узнал!
- Иоганн!.. - прошептал он. - Они-таки схватили тебя!
Стеклянные глаза Иоганна уставились на него. По подбородку
сумасшедшего стекала струйка слюны. Несчастный глотнул раз или два и
жалобно заскулил.
- Иоганн! - позвал Мишель. - Ты не узнаешь меня? Это я, Мишель
Местре!
Чудовище вытаращило бессмысленные глаза и завыло. Мишель вытащил из
кобуры пистолет.
- Прости, дружище, - прошептал он. - Это уже не ты... Это...
И вдруг человек-паук прыгнул. Раздался хлопок, и там, где была
страшная голова чудовища, вспыхнуло солнце, огромное, желтое...
Инесс на несколько секунд ослепла. Когда зрение вернулось к ней, все
было кончено. Паук валялся на груде бетонных обломков, бессильно разбросав
страшные лапы. Там, где была голова, чернело обугленное пятно. Резкий
смрад горелого мяса заставил девушку раскашляться.
Мишель обнял ее за плечи и повернул к себе.
- Видела?
Глупый вопрос! Если бы она могла не видеть всего этого!.. Но в
подобных обстоятельствах слова не выбирают.
- ...Это был Иоганн!.. Нет. Это был не он. Так называемый
смарагдианский псевдотарантул, украшенный головой... нет, это ужасно! Они
ставят чудовищные эксперименты! Они...
- Уйдем отсюда, - умоляюще подняла на него глаза Инесс. - Куда
угодно, лишь бы не оставаться здесь! Рядом с этим...
Мишель покачал головой.
- Выход только здесь. - Он сбросил с плеча рюкзак и вынул из него два
акваланга. - Я сделал что мог. Костюмы рассчитаны на карликов, мы можем
воспользоваться только шлемами. Гидрокостюмы на нас просто не налезут.
Надеюсь, вода в озере не очень холодная.
Инесс что-то прошептала. Мишель переспросил. Девушка тихонько
повторила:
- Я не умею плавать...
Мишель несколько секунд тупо смотрел на нее, а потом взорвался:
- И ты до сих пор молчала?!
Девушка закрыла лицо ладонями и всхлипнула. Мишель опомнился и
схватил ее в объятия.
- Прости! Ты не виновата. Я скотина и хам... но я и подумать не
мог... Однако... Знаешь, с аквалангом тебе нечего бояться! Вот увидишь,
все очень просто. Будешь держаться за мой пояс - и все. Или нет, лучше я
обвяжу тебя тросиком, а другой конец привяжу к своему поясу. Плавание -
совсем простая штука по сравнению с тем, что ждет нас, если мы здесь
останемся. Видела, что они сделали с Иоганном?! Да, правда, ты же его не
знала...
Вдруг он осекся и прислушался.
- Мне показалось... Удивительно, как это до сих пор со всего здания
не сбежались цеподы на этот грохот!.. Пора уходить!
Он втолкнул Инесс в помещение и запер дверь. Помогая друг другу, они
натянули тесные гидрошлемы. Потом Мишель перешагнул через лапы мертвого
паука, перебрался через груду битого камня и заглянул в соседнее
помещение. Тут же вернулся, забросил на плечи туго небитый рюкзак и помог
Инесс надеть другой, поменьше. Рюкзак показался девушке слишком тяжелым.
- Не беспокойся, - успокоил ее Мишель. - В воде он почти ничего не
будет весить.
Он задумчиво поглядел на остальные свертки и проворчал:
- Жаль, это все мы не унесем. Придется бросить.
И он поднес фонарик к своему запястью. Инесс удивилась: на руке у
него были часы. Расспрашивать было уже некогда. Мишель взобрался на спину
дохлого паука, достал гаечный ключ и повернул на несколько оборотов каждый
из болтов, которые крепили к потолку крышку люка. Образовалась щель, из
нее под большим давлением ударили струи воды.
Молодой человек спрыгнул на пол, взял девушку за руку.
- Не надо бояться. Вода зальет эти комнаты за несколько минут. Надень
маску.
Вода поднялась до пояса. Мишель проверил, хорошо ли прилегает маска к
лицу Инесс, и натянул свою. Вскоре вода заполнила комнату.
Мишель приблизил свою маску к стеклу маски Инесс и заглянул девушке в
глаза: не бойся, мол, я с тобой. Показал на тросик, соединяющий их талии.
Все было в порядке, но Мишель проверил все еще раз и только после этого
отвинтил до конца болты, крепящие люк к потолку.
Лучи фонариков прорезали зеленоватую полутьму. Инесс обнаружила, что
хоть вода и покрывает их с головой, дышать так же легко, как и всегда. Она
осмелела. Мишель помог ей выбраться из затопленного помещения, и она
оказалась в совершенно новом мире, голубовато-зеленом и прохладном. Она
была немного ошеломлена, но для переживаний не было времени. Тросик
натянулся, и она, неумело двигая руками, вращаясь вокруг буксирного
тросика, поплыла за молодым человеком.

7
Постепенно Инесс привыкла к новой среде, освоилась с потерей веса.
Скоро она запомнила, как нужно двигаться, и теперь в самом деле плыла, а
не тащилась на буксире.
Над головами молодых людей покачивался серебристый изменчивый ковер.
Инесс догадалась, что ковер этот - не что иное, как поверхность озера,
озаренная звездным светом. Мишель черной тенью двигался вперед. Все это
напоминало девушке полет во сне.
Минут через пятнадцать-двадцать Мишель всплыл на поверхность. Инесс
вынырнула рядом. Мишель молча указал ей на темную кубическую громаду среди
вод. Поросший огромными деревьями берег поднимался из воды метрах в
пятидесяти. Молодые люди бок о бок поплыли к нему, пока позволяла глубина,
затем поднялись на ноги и побрели через широкую полосу вонючей липкой
грязи.
Наконец болото кончилось и Мишель помог спутнице выбраться на
твердое. Они сняли маски. Инесс тяжело дышала.
- Время не ждет, - сказал Мишель. - Через пятнадцать минут это осиное
гнездо на острове взлетит на воздух. Будет великолепный фейерверк, но
лучше убраться отсюда подальше, и чем скорее, тем лучше.
Они стащили шлемы, и Мишель утопил акваланги в болоте. Потом взвалил
на спину оба рюкзака и подал девушке руку.
Беглецы нырнули в темноту под колоссальными кронами деревьев. Из
покрытой перегнившими прошлогодними листьями почвы торчали корни и острые
камни и царапали их босые ноги. Потом они вышли на поляку - но и здесь
идти было не легче: высокая трава путалась в ногах. Да, пробираться через
лесные заросли оказалось гораздо труднее, чем преодолевать озерные пучины.
Молодые люди все дальше углублялись в джунгли. Под пологом леса стоял
густой удушливый запах плесени, гнили, ночных цветов-орхидей с их ядовитым
ароматом. Инесс задыхалась, ноги ее были изранены, она изнемогала. А
бесчувственный Мишель тащил ее за собой, не обращая внимания на стоны
измученной девушки. Он почти бежал, и листья, ветки и липкие лианы
хлестали их по лицам.
Вдруг молодые люди с разбегу влетели в какую-то смрадную клоаку.
Потревоженные болотные жители подняли дикий гвалт. Их утробное карканье и
квакающий лай оглушали.
И тут увязших в клейкой грязи молодых людей ослепило полыхнувшее
вдруг в небе алое зарево. На его фоне резко вырисовывались причудливые
черные контуры крон огромных деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15