«Я думаю, Гарет, пр
авда как раз ваша», Ц ответил он. Но до раскрытия истины было еще далеко.

Через два дня после того, как я направил в полицию свое заявление, произош
ло странное событие, явившееся своеобразным подтверждением моих догад
ок. Одна моя добрая знакомая, до глубины души потрясенная всей этой истор
ией, втайне от меня проконсультировалась у женщины-медиума, слывшей про
рицательницей. Не вдаваясь в подробности, моя подруга сообщила пророчиц
е следующее:
Ц Львицу застрелили за то, что она убила человека. Что вы можете сказать
по этому поводу?
Та в ответ:
Ц Дух покойного сейчас с нами. Он говорит, что львы тут ни при чем. Было сов
ершено убийство. Но это не все. Есть молодой человек и его девушка, жизни к
оторых под угрозой. Им надо сейчас же уезжать.
Далее прорицательница сообщила, что в убийстве замешаны два-три человек
а, и назвала их инициалы.
Выслушав все это по телефону, я поначалу отнесся к сообщению скептически
. Не слишком ли много деталей она сообщила прорицательнице?
Но моя подруга стояла на своем:
Ц Да нет же. Только то, что львицу застрелили за убийство человека.
Это уже настораживало, хотя выглядело замечательно. Моя собеседница сам
а была не на шутку встревожена:
Ц Вам обоим надо уезжать из Тули, Гарет.
В конце разговора я попросил свести меня с женщиной-медиумом. Мне хотело
сь услышать все самому и узнать побольше. Размышляя над телефонным разго
вором, я катил назад к лагерю, а в душе нарастала тревога. Поначалу я даже н
е знал, как рассказать об этом Джулии.
Надо отдать Джулии должное Ц она бесстрашна. В том смысле, что за себя ей
страшно не бывает. Вот когда я ухожу бродить по диким, заросшим кустарник
ом просторам Ц туда, где слоны, малознакомые и совсем незнакомые львы, ле
опарды и змеи, а то и браконьеры, Ц она боится за мою жизнь. Но за свою, похо
же, нет. Ни разу не видел, чтобы она выказывала страх, даже в опасной ситуац
ии. Такова черта ее личности Ц печься не о себе, а о других, отдавать им всю
душу, часто не считаясь с собой.
Когда я передал ей свой разговор со знакомой, у нее сжалось сердце. Она зна
ла, что я ни за что не брошу дикие земли. Это все равно что предать Рафики. Я
предложил Джулии, ради ее же безопасности, на какое-то время покинуть мен
я. Она не захотела даже слышать об этом и сразу завела разговор о том, что у
грожает мне.
Между тем в Габороне по инициативе директора Департамента охраны дикой
природы и национальных парков Найджела Хантера была устроена встреча с
целью обсуждения дальнейшей судьбы Рафики. Кроме нас на ней присутствов
али управляющий, заместитель директора и ряд других чиновников. Я заявил
, что нельзя связывать дальнейшую судьбу Рафики с происшедшим инциденто
м, даже если Фьюрейя и была виновна, поскольку Рафики тут ни при чем, и у мен
я есть доказательства, что в ночь на 29 октября она находилась близ моего л
агеря. На этой встрече я впервые понял, что происходит. Затеявшие всю эту в
озню желали избавиться не столько от Рафики, сколько от меня.
На замечание Джулии, что вина Фьюрейи еще окончательно не доказана, в зал
е раздались смешки. Однако сомнение уже поселилось в душах присутствующ
их.
Я заявил, что если львы и в самом деле причастны к случившемуся, то тем бол
ее следует поставить вопрос об ограждении лагерей. Почему дом управляющ
его обнесен проволокой с током, а по крайней мере два лагеря, где живут его
работники, не ограждены вообще? Страсти накалились. Управляющий заявил,
что тот, кто держит злую собаку, должен держать ее под замком, а не выпуска
ть к людям. Поняв, на что он намекает, я возразил, что Фьюрейя и детеныши был
и дикими, а не одомашненными львами, и напомнил его же собственные слова, с
казанные много недель назад, что мои львы не показались ему опасными.
Последним взял слово директор Департамента. Он сказал, что его ведомство
также понесло потери в результате нападений львов и других хищников. Но
по закону уничтожаются только животные, непосредственно виновные в гиб
ели людей, а значит, Рафики никто не имеет права тронуть. Он завершил встре
чу заявлением, что разбор ситуации будет продолжен Ц необходимо собрат
ь всех членов Ассоциации землевладельцев и решить, останется ли Рафики з
десь или ее придется переселить.
Похоже, теперь ее судьба зависела от владельцев земель. По ботсванским з
аконам, если собственник сочтет того или иного зверя опасным или нежелат
ельным, он имеет право обратиться в Департамент за помощью в наведении п
орядка. Вот почему директор хотел выяснить мнение местных землевладель
цев, прежде чем вынести решение. Как частное лицо, он был на нашей с Рафики
стороне. Но уже тогда ему становились ясны истинные причины поведения не
которых богатеев.
И до, и во время, и после встречи он твердил всем и каждому, что. если бы Рафи
ки находилась на территории одного из подведомственных ему национальн
ых парков, Департаменту не нужно было бы принимать против нее какие-либо
меры. Но увы, и Рафики, и Фьюрейя, и детеныши жили на частных землях, где ситу
ация совсем иная.
Недостаточная охрана принадлежащей государству фауны на этих территор
иях приводила к ежегодной массовой гибели животных. И Рафики тоже была л
ишена той обеспечиваемой законом защиты, какую имели львы в национальны
х парках. Собственно, законов, которые обязывали бы владельцев охранять
фауну своих земель, как таковых не было. Перемены необходимы Ц ведь речь
идет о спасении одного из национальных богатств страны.
А в сущности, что значит «владение землей»? В частности, «владение дикими
землями»? Не есть ли это созданный человеком миф? Как ты можешь «иметь в со
бственности» землю, которая существовала до твоего рождения и никуда не
исчезнет с окончанием твоего жизненного пути? Нет, я не верю, что ты можешь
этой землей «владеть», но ты можешь быть ей защитником. Да в общем-то, если
разобраться, то это дикие земли владеют нами, а не наоборот. Человек, живущ
ий на них, является их частью Ц не большей и не меньшей важности, чем лев, з
ебра или термит. Земля кормила и кормит всех. Дело лишь в том, что благогов
ение перед дикими землями, как и перед жизнью в целом, имевшее место в прош
лом, ныне утрачено. Нужно присмотреться к тем народам и племенам, которые
до сих пор сохранили это благоговение Ц американским индейцам, последн
им бушменам, последним истинным австралийским аборигенам, Ц и понять и
х. Нужно только захотеть этого. Священное не может находиться в чьей-то со
бственности, а для меня дикие земли священны.
Но ведь автор постоянно пишет «мои львы», скажет читатель. Не стоит ловит
ь меня на слове. Я никогда не считал, что они мне принадлежат. Мне это и в гол
ову не приходило Ц может быть, потому, что в основе наших отношений лежал
о уважение. Если мы со вниманием отнесемся к закону Природы, то поймем, что
те, у кого дикие сердца, не могут быть ничьей собственностью. Наверное, я п
овторяюсь, но претензия человека «владеть» чем-то принадлежащим дикому
миру оскорбляет меня. Разве крупица песка со дна высохшего русла или опа
вший лист, гонимый ветром по земле, высокий холм или орел, парящий в небеса
х, могут находиться «в собственности»? Впрочем, эта точка зрения едва ли м
огла повлиять на судьбу бедняжки Рафики.
Встреча, призванная решить ее участь, состоялась в начале декабря в Йоха
ннесбурге. Помимо директора Департамента и нескольких землевладельцев
на ней присутствовала также моя сподвижница Розанна Сейвори. Она привез
ла с собой документы, где излагались факты и гипотезы, связанные со смерт
ью Исаака и заставляющие усомниться в виновности львов в происшедшем. Кр
оме того, у меня было заявление моего друга Джиппи, смотрителя лагеря, чер
ез который не раз проходили мои львы. Джиппи видел их куда чаще, чем любой
землевладелец, и его комментарии могли быть очень важны при оценке повед
ения львов.
На встрече присутствовали не все владельцы земель Ц это значило, что лю
бое принятое решение не будет полностью демократичным. Но, как выяснилос
ь, это не имело особого значения, так как решение уже было принято теми, кт
о хотел, чтобы мы с Рафики убрались отсюда.
Перед началом встречи Розанна вручила директору Департамента экземпля
р подготовленного ею документа. Увидев это, к ним рванулся председатель
Ассоциации землевладельцев и прервал их разговор.
С самого начала лейтмотив встречи был ясен: Рафики надо убрать. Я попроси
л позволения зачитать заявление Джиппи и объяснил, почему считаю это важ
ным и уместным. (Пока я читал, меня неоднократно пытался прервать все тот ж
е предводитель землевладельцев, крича, что я заболтался, но я продолжал, с
тараясь не обращать на него внимания.)
Джиппи сообщал, что мои львы, как и другие, приходили к его лагерю, где была
водоносная скважина, но ни разу не причинили ему беспокойства. Он также у
казал, что, пока лагерь, где он жил с женой и двумя детьми, не был обнесен огр
адой, львы неоднократно крали оттуда мясо, которое он намеревался пригот
овить себе на обед. «Я доложил об этом начальству, Ц писал Джиппи, Ц и мне
выделили временную ограду, но только Гарет поставил мне постоянную, и те
перь мое жилище в безопасности». Джиппи сообщал также, что мои львы ничем
не отличаются от остальных живущих на этих землях и у него ни разу не было
повода жаловаться на их поведение.
К сожалению, заявление Джиппи никак не повлияло на общую атмосферу собра
ния. Возможно, дело повернулось бы иначе, если бы директор заповедника Ча
ртер Брюс Петти присутствовал на встрече или прислал свое заявление. Но
владельцы земель, где расположен его заповедник (они же платили ему жало
ванье), отговорили его.
Брюс мог бы подтвердить, что за годы своей работы на территории, которую ч
аще всего посещали мои львы, он не заметил в их поведении ничего опасного,
что они ни разу не демонстрировали агрессивности по отношению к нему или
его работникам, что, с его точки зрения, мой проект доказал свою ценность
и возымел успех. Но Брюса на встрече не было, и эти суждения так и остались
невысказанными.
Зато прозвучало заявление директора-распорядителя турфирмы, где работ
ал Исаак. Он обещал выделить десять тысяч рэндов для устройства загона, г
де будет содержаться Рафики перед депортацией из региона. После этого за
гон можно использовать для содержания других животных, предназначенны
х для продажи.
Многие землевладельцы зааплодировали в знак одобрения, а председатель
Ассоциации отметил, что это очень щедрый жест. Я пришел в ужас. Рафики нико
гда не знала неволи и к тому же носила в себе детенышей. Какой травмой буде
т для нее заключение в клетку! Я высказал все это директору-распорядител
ю, добавив, что лучше бы ему потратить деньги на сооружение оград вокруг ж
илищ своих же работников. Тем не менее было ясно Ц участь Рафики предреш
ена. Мне давалось два месяца, чтобы подыскать для нее другой заповедник, в
се это время она должна находиться под неусыпным моим наблюдением и как
можно ближе к лагерю Ц для этого я должен обеспечивать ее тушами импал. Д
иректор Департамента предлагал просто снабдить ее ошейником с радиопе
редатчиком, контролируя таким образом ее перемещения, и такой же ошейник
надеть еще на какого-нибудь льва, чтобы определить, чаще ли она подходит
к человеческому жилью, нежели другой, наугад взятый лев. Но землевладель
цы были не согласны с этим и настаивали на ее изгнании. Один из них, чьи вла
дения входили в состав заповедника Чартер, был в отношении меня просто а
грессивен.
Тут уж я не утерпел. Вспыхнув, я заявил своим оппонентам, что их намерения
не составляют для меня тайны. Им просто хочется от меня избавиться! Черта
с два! Я сказал, что, как только подберу новый заповедник для Рафики, снова
вернусь сюда.
В зале воцарилась тишина. Этого от меня не ожидал никто. Все думали, что я н
авсегда удалюсь вместе с Рафики. Наконец председатель Ассоциации спрос
ил:
Ц А ты согласовал с кем-нибудь свое желание оставаться здесь и дальше?
Его слова повисли в воздухе. У меня не было ответа. Атмосфера накалилась т
ак, что никто уже не скрывал своего стремления отделаться от меня. Им было
не понять, что я боролся не за своих львов и даже не за львов Тули, а вообще з
а эти беззащитные дикие земли и их бессловесных обитателей.
После встречи я подошел к директору Департамента. Вид у него был печальн
ый. Теперь, когда землевладельцы окончательно решили, что Рафики нужно у
везти отсюда, изменить ничего было нельзя. «Если бы эти земли были национ
альным парком! Ц подумал я. Ц Тогда моя львица не стала бы жертвой полит
ических интрижек людей Ц ее просто оставили бы в покое».
Во второй половине того же дня я отправился к прорицательнице. К моему уд
ивлению, она почти дословно повторила все, что рассказывала моей знакомо
й, и снова предупредила, что наши жизни в опасности:
Ц Ты же не один. У тебя есть подруга. Уезжай отсюда хоть ради нее. Если все
же решишь остаться, будь бдителен и не выпускай из рук оружия.
Дальше она сказала еще более страшные вещи:
Ц На тебя могут напасть двое. Они подкрадутся к тебе сзади.
Когда я спросил насчет Рафики, она ответила, что бедняжку также следует у
везти, ибо и ее жизнь в опасности. Это я знал и без нее.
Ц А что же все-таки случилось с Исааком?
Ц Его каким-то образом выманили во тьму два-три человека. Мне известны и
х инициалы. Они оглушили его ударом по голове и приволокли на песчаное ру
сло реки, а там добили и оттащили туда, где его нашли львы.
Прорицательница сказала, что Исааку было известно о темных делах, творящ
ихся в лагере, и спросила, не случилось ли там в прошлом кражи. Потрясенный
, я сообщил ей о ружье.
Ц Не только. Там было кое-что посерьезнее. Может быть, слоновая кость, дра
гоценные камни. Может, они занимались контрабандой.
Потом она сказала нечто совершенно неожиданное:
Ц Они боятся, что ты знаешь обо всех их делишках, хотя на самом деле это не
так. Или боятся, что ты о них выведаешь. А что? Ты для них страшнее любого пол
ицейского! Ты же наблюдаешь за всем!
Я покинул прорицательницу, не в силах поверить тому, что она рассказала. О
на заявила, что Исаака приволокли на песчаное русло реки. Действительно,
там были обнаружены следы крови и остатки его одежды. Потом его еще волок
ли долго-долго. «Если все остальное, что она рассказала, правда, Ц думал я
про себя, Ц то дело это гораздо страшнее и сложнее, чем мы себе представл
яли».
Тут я вспомнил, что год назад получил письмо от члена весьма бдительной б
ританской лоббистской группы по защите животных, где было написано след
ующее: «Тебе приходилось когда-нибудь слышать о том, что из Ботсваны в Южн
ую Африку через Тули вывозят слоновую кость? Мне сообщили, что в этом заме
шаны многие южноафриканские землевладельцы, имеющие в своих владениях
взлетно-посадочные полосы». Значит, через Ботсвану вот уже много лет про
ходит путь контрабандистов, вывозящих слоновую кость в Южную Африку. Дей
ствительно, в октябре 1988 года одна из самых крупных в истории партий слоно
вой кости и рогов носорога была перехвачена на пограничном посту Касанг
ула на севере Ботсваны.
По Ц моему, нет ничего удивительного, что контрабанда слоновой кости в Ю
жную Африку шла прямиком через Тули. Долгие годы сотни зимбабвийцев неле
гально пробирались через эти земли в Южную Африку, обычно под покровом н
очи. А раз так, то теми же путями могли транспортироваться и слоновая кост
ь, и драгоценные камни, и наркотики. А проникают контрабандисты через три
дцатисемикилометровый участок границы, не охваченный мощной оградой с
электрическим током. Самое интересное, что эта «дыра» находится на терри
тории пограничных южноафриканских ферм, куда так любили приезжать на ох
оту министры прежнего режима и где местное население устраивало полити
ческие митинги. Как раз тот самый участок, через который ботсванские льв
ы заманивались на южноафриканские фермы на верную смерть, представлялс
я идеальным для контрабандистов.
Собственно на территории Тули браконьерская охота за слоновой костью п
родолжалась в течение многих лет. Я был, свидетелем ее кошмарного «расцв
ета» в середине 80-х годов Ц как раз перед введением запретов на торговлю
костью на международном уровне. В то время нередко можно было наткнуться
на сраженных из автоматов «АК-47» слонов, умирающих мучительной смертью.
Подранков приходилось пристреливать. А иногда находили давно обглодан
ные скелеты Ц вырубив бивни, двуногие хищники бросали остальное четвер
оногим и пернатым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21