Оставшаяся половина небосвода была отдана во власть звезд, далеких и близких.
Случайно или нет, но они оказались на берегу реки, у того самого злополучного моста. Надувная лодка лежала в высокой траве, там, где ее бросили. Анди осмелел и привлек ночную спутницу к себе. Она подставила губы, и он впился в них, собирая дань нежности и страсти. Их юные, не познавшие любви тела трепетали. Ее рука гладила волосы Анди, другая прижимала к себе его крепкое тело. Желание захлестнуло их. С трудом прервав сладостный поцелуй, они, словно боясь не успеть, стали срывать с себя одежду и внезапно замерли, когда работы для рук не осталось. Взявшись за руки, они сделали последний шаг, и резиновая лодка стала для них ковчегом любви. Прикосновение друг к другу обожгло их. Пожар любви достиг апогея. Его рука стремительно бежала вниз, повторяя изгибы ее тела, пока не накрыла искомое место. Он был уже готов войти в нее как вдруг его мужское достоинство обмякло и безвольно повисло. Она открыла глаза, которые все это время оставались закрытыми, и посмотрела на него нежным и понимающим взглядом.
– Не надо меня бояться, – прошептала девушка. Рука скользнула вниз и поймала то, что стало препятствием их близости. Оказавшись в нежной девичьей руке, словно устыдившись своих сомнений, достоинство напряглось и стало стремительно расти. – Люби меня, – сказала она, почувствовав, что он готов, и раздвинула ноги.
Он вошел в нее и стал медленно продвигаться вглубь, пока не уперся в упругое препятствие ее девичества. Отступив назад, словно набираясь сил, он всем весом тела устремился вниз. Барьер невинности пал. Она вскрикнула от приятной боли, но не оттолкнула его, а только крепче прижала к себе. Утомившись от любви, насладившись телом партнера, испытав блаженство и утолив любовный голод, они встретили рассвет.
Взошла Амарийа и убила все очарование ночи. В утреннем свете они вдруг застеснялись своей наготы, отвернувшись, в спешке, кое-как натянули на себя одежду. Покончив с этим, они стояли, словно чужие, случайно встретившиеся на берегу реки, рядом с надувной лодкой, послужившей им любовным ложем. Анди не нашел ничего лучшего, чем поцеловать ее в щеку. Она отстранилась, и, так и не проронив ни слова, они разошлись в разные стороны, словно и не было безумства их ночи.
Он не спеша шел через мост Сколько раз в мечтах он обладал ее телом, сгорая от страсти в своей спальне! В действительности все оказалось намного прекрасней, но куда подевалась любовь? Что это? Он получил, что хотел, достиг желанной цели, и на этом все? Или любви и не было, а было просто желание обладать тем, что казалось недоступным? Так и не найдя ответа, он дошел до дома. Дверь открыл отец, явно дожидавшийся его возвращения.
– Заходи, сын, – и, бросив на него взгляд, добавил: – Ты, кажется, стал сегодня мужчиной.
Она шла в противоположную сторону. Чтобы попасть домой, ей не надо было переходить через мост. Ее тело испытывало приятную истому. Анди ей всегда нравился, такой скромный, застенчивый. Трепещущего Тростничка никогда не привлекали бравые и чересчур активные ребята, но, если бы не события прошедшего вечера, она сама не стала бы инициировать близость с ним. Нет, не его поход по дуге подтолкнул ее. Она-то как раз прекрасно поняла, что им двигал страх. Истинной причиной ее поступка было его решение стать советником. Теперь она могла честно себе в этом сознаться. Учитывая ее будущую профессию, иметь знакомого советника, от которого можно получать бесценную информацию, было бы верхом удачи. Вот что толкнуло ее в объятия Анди. Правда, он ей нравился, иначе она… Что такое? Поиски оправдания своему порыву? В любом случае, жалеть не о чем – ночь была незабываемой. В конце концов ей пришлось признаться самой себе, что она соблазнила бы и другого, зная, что из него получится хороший советник. Похоже, она правильно выбрала профессию. С этими мыслями она подошла к своему дому.
Экспериментальная космическая верфь располагалась в открытом космосе, на орбите Желтой Рэмии. Космические буксиры доставляли сюда отдельные компоненты флагмана, изготовленные в различных уголках огромной Империи, и оставалось только собрать их в единое целое. Многочисленные заводы в космосе и на планетах занимались массовым производством космических кораблей, и только этот, на орбите Желтой Рэмии, был на особом положении. Здесь собирались опытные образцы усовершенствованных серийных кораблей. Если испытания проходили успешно, промышленное производство осваивалось уже на одной из верфей Империи.
Проблема заключалась в том, что ученые Империи так и не смогли раскрыть секрета производства флагманов. Все десять уже существующих были весьма почтенного возраста и благодаря стараниям инженеров и техников находились в хорошем состоянии. Но попытки построить новый флагман неизменно заканчивались неудачей. В лучшем случае корабли отказывались входить в подпространство, но бывало и так, что испытания заканчивались взрывом и гибелью экипажа. Через неделю планировали закончить сборку очередного флагмана и приступить к его испытаниям.
Утренний Лепесток шла в Институт исследования информации. В лаборатории, где она работала, находилась единственная на Желтой Рэмии установка – анализатор микрочастиц. Неделю назад в Управлении Имперской Канцелярии произошел пожар, в результате которого пострадало много компьютеров. Все, что от них осталось, аккуратно собрали и доставили в лабораторию. С помощью этой установки они уже восстановили большую часть утраченной информации. Еще несколько дней, и работа будет закончена. Утренний Лепесток, главный оператор установки, была довольна результатами.
Подходя к трехэтажному зданию Института, она заметила зеленых рэмов, стоящих у входа в полной боевой амуниции.
– Предъявите ваш пропуск, – обратился к ней красный рэм, который на фоне зеленых гигантов смотрелся как-то несерьезно, но, похоже, именно он был здесь за главного.
Утренний Лепесток послушно протянула свое удостоверение.
– Вам придется пройти на рабочее место через запасной вход, – внимательно прочитав документ, тоном, не допускающим возражений, сказал красный рэм. – Вас проводят.
Утренний Лепесток прекрасно знала, где расположен запасной вход в Институт. Он вел почти напрямую в их лабораторию, и они пользовались им, чтобы выскочить на минутку в близлежащие магазины.
Она сильно удивилась, когда два вооруженных боевых рэма, встав по обе стороны от нее, не снимая одной руки с оружия, предложили ей следовать за ними. Они проводили ее до дверей лаборатории, где уже собрались почти все сотрудники. После двадцатиминутного ожидания, так же под конвоем, были доставлены еще несколько сослуживцев. Еще через пять минут вошел тот самый красный рэм, который встречал их у главного входа.
– Меня зовут Картам, – представился он. – Я начальник отдела внутренней безопасности службы внешней разведки. Вот мое удостоверение.
Его слова, как и выставленное на всеобщее обозрение удостоверение, произвели должное впечатление. Большинство красных рэмов занимались исключительно религиозными делами (часто смешивая религию с политикой). Те же немногие, кто принимал участие в светской жизни за пределами Сокрытой Рэмии, обычно контролировали или курировали работу учреждений или отдельных кланов. Прибытие рэма, занимавшего такую должность, могло означать только одно – случилось что-то экстраординарное.
– Ваша лаборатория переводится на особый режим работы, – выдержав паузу, продолжил Картам. – Все текущие дела отменяются. Вы переключаетесь на выполнение заказа особой значимости.
В лабораторию один за другим начали вносить герметически запаянные ящики. Все знали, что в таком виде доставляются остатки пострадавшего оборудования, с которого надо считать информацию.
– В этих ящиках находятся остатки Навигационной карты, и она не с нашего корабля. Ее восстановление является для вас первоочередной задачей. В случае успеха обещаю солидное вознаграждение.
Картам, еще раз напомнив о гражданском долге, воззвав к памяти Великого Воителя и произнеся патриотическую речь, покинул лабораторию. Ящики поместили под герметичный стеклянный цоколь и начали поочередно их открывать. Из них со свистом вырывался воздух, неся с собой частички пыли. Ни одной крупной детали. Это были остатки Навигационной карты со станции «Пионер-4», но сотрудникам лаборатории об этом не сообщили.
Когда мощный насос засосал весь воздух из-под цоколя во внутренности установки, включили анализатор. Через два часа прибор выдал первое сообщение: «Вероятность полного восстановления информации: невозможно. Приступаю к частичной идентификации. Вероятность: 0,0001%».
Не-рэмы. Химикус-генетикус
Радий каждое утро шел на работу в Центральную лабораторию химических исследований через эту площадь, хотя из-за этого ему приходилось делать значительный крюк. На площади стояла двадцатиметровая статуя Великого Воителя. Было ранее утро, и еще не рассвело. Два ослепительных луча освещали площадь и прилегающие кварталы. Они вырывались из глаз Воителя – один кроваво-красный, другой ядовито-голубой. Радий остановился в непосредственной близости от статуи. Стало светать. Взошел Гелиос, освещая планету нежно-голубым светом. Внезапно голубой, а следом и красный лучи погасли. Рассвело, но оба глаза Воителя продолжали злобно сверкать. На постаменте, на котором стояла статуя, стала заметна цифра семь. Статуя Великого Воителя была установлена в честь победы, одержанной рэмами в ходе седьмого Великого Завоевания.
Исполнив утренний ритуал, Радий покинул площадь Триумфа Завоевателя, или как ее за глаза называли химикус-генетикус, жертвы очередной агрессии рэмов, площадь Национального Позора. Через сорок минут он добрался до работы. У входа в здание, где размещалась лаборатория, стояли два зеленых рэма в полной боевой амуниции. Они проверяли документы. Радий предъявил свои, и его пропустили. Рабочий день начинался через час, и коридоры лаборатории были пусты. Радий числился уборщиком, и его трудовая вахта начиналась на час раньше. Уборщик – профессия, которая на Кимике не существовала уже несколько столетий. Достав универсальный ключ доступа, Радий вошел в помещение, где находился центральный пульт управления, и запустил программу химической уборки. Через двадцать минут и без того чистые помещения лаборатории стали стерильными. На пульте загорелся зеленый свет, сигнализируя, что доступ во все без исключения помещения и коридоры здания открыт.
Радий покинул центральный пульт и направился к месту своей настоящей и секретной работы. Его называли Главным Химиком. Он вошел в лифт и спустился на самый нижний, подземный этаж, где находились складские помещения. Пройдя несколько коридоров, он подошел к неприметной двери. Дверь была не заперта. С виду это была обыкновенная кладовка, где в беспорядке валялись какие-то коробки и разное тряпье. Главный Химик приложил правую руку к едва различимому пятну на грязной стене, и с потолка хлынул поток генной защиты, несущий неминуемую смерть непрошеным гостям.
Но Радий имел доступ в это помещение. Скоростной лифт заработал, унося Главного Химика на стометровую глубину. Радию предстояло пройти двухсотметровый коридор. Все это время на него непрерывно обрушивался мощный поток генной защиты, впрочем, он не причинял никакого вреда. Теперь от цели его отделяла только дезинфекционная камера. Войдя в нее, Радий разделся догола и, бросив одежду в специальный бак, подставил свое тело под поток невидимых лучей. По окончании процедуры, все еще голый, он вошел в помещение Секретной Лаборатории – единственное место на Кимике, неподконтрольное рэмам.
Генная защита основана на так называемой необратимой технологии – попавшего под ее воздействие нельзя спасти никакими известными на данный момент средствами. Только тридцать сотрудников Секретной Лаборатории, составлявших правительство Кимики в подполье, могли проникнуть сквозь эту невидимую преграду. Мощный поток обрушивался на вошедшего, анализировал его генную структуру и пропускал только те тридцать существ, информация о которых хранились в памяти компьютера, и этот же поток безжалостно уничтожал все, что не соответствовало этой информации. Таким образом Секретная Лаборатория была надежно защищена.
Одевшись, Радий прошел в свой рабочий кабинет. Остальные сотрудники, также официально числившиеся на незначительных и непривлекательных должностях, появятся через час. Это время он собирался посвятить изучению истории своего народа.
Колыбелью их цивилизации была Кимика. Позже они заселили остальные шесть вращающихся вокруг Гелиоса планет, а потом и еще двадцать в трех соседних звездных системах. История Химикус – типичный пример одностороннего развития цивилизации. Из всех наук они выбрали одну, химию, и добились в ней невиданных успехов. Химия стала для них всем. На нее они возлагали надежды, на нее молились, ее боготворили и проклинали. Она дала им все: продукты, одежду, жилища, необычайно прочные материалы, и она же отняла у них все, сперва благодаря синтетическим наркотикам, а потом кислотным дождям.
Начался период Химического Безумия. Планета распалась на отдельные государства, которые непрерывно вели между собой войны с применением химического оружия. Поскольку одновременно с изобретением нового химического оружия совершенствовались и средства противохимической защиты, войнам не было видно конца. Первой не выдержала природа. Почва окислилась, кислотные дожди не позволяли выходить на улицу без сложных костюмов химзащиты. Выход из тупика нашелся неожиданно. Совершенствуя средства доставки химического оружия, они создали сперва реактивную авиацию, а потом и ракеты, которые смогли выходить в космос. Было заключено Первое Химическое Перемирие. Целые государства захотели переселиться с загрязненной до предела Кимики на другие планеты. Обладая великолепными познаниями в химии и развитой химической промышленностью, им не составило труда сделать эти планеты пригодными для жизни. Изменив химический состав атмосферы, облагородив почву, построив города и производя в избытке продукты питания, они решили, что создали на каждой из планет рай. Кимика тоже оправилась от последствий войны, очистив атмосферу и почву. Наступил недолгий период мирного сосуществования.
На каждой из планет установились разные формы правления, но это были единые государства. С тех пор больше не было внутрипланетных конфликтов, но им на смену пришли космические химические войны. Каждая из семи планет-государств стала запускать межпланетные ракеты, начиненные химическим оружием, стараясь нанести как можно больший ущерб своим ненавистным соседям. Опять на планеты полились кислотные дожди, и начался второй круг Химического Безумия.
Совершенствуя средства противохимической обороны, почти одновременно все семь планет-государств создали вокруг своих планет Кольцо Химической Защиты. Подобно озоновому слою, небольшое, в несколько миллиметров, Кольцо Химической Защиты в атмосфере планеты делало все прошедшее сквозь него химическое оружие безобидным. Космические Химические войны потеряли смысл. Был заключен окончательный мир. Химическое Безумие закончилось. Но ненависть и обида за причиненный ущерб остались. Соблюдая запрет на разработку химического оружия ввиду его бесполезности, они стали молиться другому богу – Генетике. На планетах наступил период Генетического Благоденствия. Добившись значительных успехов на новом поприще, они создали генную инженерию, полностью искоренили болезни и продлили свою жизнь почти до бесконечности.
Во время космических Химических войн кимики разрабатывали новые, более совершенные космические корабли. Сперва их использовали только как средства доставки химического оружия, но вскоре они смогли освоить три соседние звездные системы и расселились еще на двадцати планетах, создав на каждой подобие рая. Но история повторилась. Было разработано генетическое оружие, и начался период Генетического Безумия. Снова космические корабли, начиненные теперь уже генетическим оружием, устремились к соседним планетам и другим звездным системам и, проходя через Кольца Химической Защиты, сеяли смерть. Не знавшие недугов и достигшие почти бессмертия кимики окунулись в пучину неведомых и ужасных болезней, оказавшись на грани потери своего генофонда. Изобретение и создание Кольца Генетической Защиты спасло их от полного вымирания.
Представители всех планет встретились на Кимике и заключили вечный мир, который больше уже не был нарушен. Были уничтожены все запасы химического и генетического оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Случайно или нет, но они оказались на берегу реки, у того самого злополучного моста. Надувная лодка лежала в высокой траве, там, где ее бросили. Анди осмелел и привлек ночную спутницу к себе. Она подставила губы, и он впился в них, собирая дань нежности и страсти. Их юные, не познавшие любви тела трепетали. Ее рука гладила волосы Анди, другая прижимала к себе его крепкое тело. Желание захлестнуло их. С трудом прервав сладостный поцелуй, они, словно боясь не успеть, стали срывать с себя одежду и внезапно замерли, когда работы для рук не осталось. Взявшись за руки, они сделали последний шаг, и резиновая лодка стала для них ковчегом любви. Прикосновение друг к другу обожгло их. Пожар любви достиг апогея. Его рука стремительно бежала вниз, повторяя изгибы ее тела, пока не накрыла искомое место. Он был уже готов войти в нее как вдруг его мужское достоинство обмякло и безвольно повисло. Она открыла глаза, которые все это время оставались закрытыми, и посмотрела на него нежным и понимающим взглядом.
– Не надо меня бояться, – прошептала девушка. Рука скользнула вниз и поймала то, что стало препятствием их близости. Оказавшись в нежной девичьей руке, словно устыдившись своих сомнений, достоинство напряглось и стало стремительно расти. – Люби меня, – сказала она, почувствовав, что он готов, и раздвинула ноги.
Он вошел в нее и стал медленно продвигаться вглубь, пока не уперся в упругое препятствие ее девичества. Отступив назад, словно набираясь сил, он всем весом тела устремился вниз. Барьер невинности пал. Она вскрикнула от приятной боли, но не оттолкнула его, а только крепче прижала к себе. Утомившись от любви, насладившись телом партнера, испытав блаженство и утолив любовный голод, они встретили рассвет.
Взошла Амарийа и убила все очарование ночи. В утреннем свете они вдруг застеснялись своей наготы, отвернувшись, в спешке, кое-как натянули на себя одежду. Покончив с этим, они стояли, словно чужие, случайно встретившиеся на берегу реки, рядом с надувной лодкой, послужившей им любовным ложем. Анди не нашел ничего лучшего, чем поцеловать ее в щеку. Она отстранилась, и, так и не проронив ни слова, они разошлись в разные стороны, словно и не было безумства их ночи.
Он не спеша шел через мост Сколько раз в мечтах он обладал ее телом, сгорая от страсти в своей спальне! В действительности все оказалось намного прекрасней, но куда подевалась любовь? Что это? Он получил, что хотел, достиг желанной цели, и на этом все? Или любви и не было, а было просто желание обладать тем, что казалось недоступным? Так и не найдя ответа, он дошел до дома. Дверь открыл отец, явно дожидавшийся его возвращения.
– Заходи, сын, – и, бросив на него взгляд, добавил: – Ты, кажется, стал сегодня мужчиной.
Она шла в противоположную сторону. Чтобы попасть домой, ей не надо было переходить через мост. Ее тело испытывало приятную истому. Анди ей всегда нравился, такой скромный, застенчивый. Трепещущего Тростничка никогда не привлекали бравые и чересчур активные ребята, но, если бы не события прошедшего вечера, она сама не стала бы инициировать близость с ним. Нет, не его поход по дуге подтолкнул ее. Она-то как раз прекрасно поняла, что им двигал страх. Истинной причиной ее поступка было его решение стать советником. Теперь она могла честно себе в этом сознаться. Учитывая ее будущую профессию, иметь знакомого советника, от которого можно получать бесценную информацию, было бы верхом удачи. Вот что толкнуло ее в объятия Анди. Правда, он ей нравился, иначе она… Что такое? Поиски оправдания своему порыву? В любом случае, жалеть не о чем – ночь была незабываемой. В конце концов ей пришлось признаться самой себе, что она соблазнила бы и другого, зная, что из него получится хороший советник. Похоже, она правильно выбрала профессию. С этими мыслями она подошла к своему дому.
Экспериментальная космическая верфь располагалась в открытом космосе, на орбите Желтой Рэмии. Космические буксиры доставляли сюда отдельные компоненты флагмана, изготовленные в различных уголках огромной Империи, и оставалось только собрать их в единое целое. Многочисленные заводы в космосе и на планетах занимались массовым производством космических кораблей, и только этот, на орбите Желтой Рэмии, был на особом положении. Здесь собирались опытные образцы усовершенствованных серийных кораблей. Если испытания проходили успешно, промышленное производство осваивалось уже на одной из верфей Империи.
Проблема заключалась в том, что ученые Империи так и не смогли раскрыть секрета производства флагманов. Все десять уже существующих были весьма почтенного возраста и благодаря стараниям инженеров и техников находились в хорошем состоянии. Но попытки построить новый флагман неизменно заканчивались неудачей. В лучшем случае корабли отказывались входить в подпространство, но бывало и так, что испытания заканчивались взрывом и гибелью экипажа. Через неделю планировали закончить сборку очередного флагмана и приступить к его испытаниям.
Утренний Лепесток шла в Институт исследования информации. В лаборатории, где она работала, находилась единственная на Желтой Рэмии установка – анализатор микрочастиц. Неделю назад в Управлении Имперской Канцелярии произошел пожар, в результате которого пострадало много компьютеров. Все, что от них осталось, аккуратно собрали и доставили в лабораторию. С помощью этой установки они уже восстановили большую часть утраченной информации. Еще несколько дней, и работа будет закончена. Утренний Лепесток, главный оператор установки, была довольна результатами.
Подходя к трехэтажному зданию Института, она заметила зеленых рэмов, стоящих у входа в полной боевой амуниции.
– Предъявите ваш пропуск, – обратился к ней красный рэм, который на фоне зеленых гигантов смотрелся как-то несерьезно, но, похоже, именно он был здесь за главного.
Утренний Лепесток послушно протянула свое удостоверение.
– Вам придется пройти на рабочее место через запасной вход, – внимательно прочитав документ, тоном, не допускающим возражений, сказал красный рэм. – Вас проводят.
Утренний Лепесток прекрасно знала, где расположен запасной вход в Институт. Он вел почти напрямую в их лабораторию, и они пользовались им, чтобы выскочить на минутку в близлежащие магазины.
Она сильно удивилась, когда два вооруженных боевых рэма, встав по обе стороны от нее, не снимая одной руки с оружия, предложили ей следовать за ними. Они проводили ее до дверей лаборатории, где уже собрались почти все сотрудники. После двадцатиминутного ожидания, так же под конвоем, были доставлены еще несколько сослуживцев. Еще через пять минут вошел тот самый красный рэм, который встречал их у главного входа.
– Меня зовут Картам, – представился он. – Я начальник отдела внутренней безопасности службы внешней разведки. Вот мое удостоверение.
Его слова, как и выставленное на всеобщее обозрение удостоверение, произвели должное впечатление. Большинство красных рэмов занимались исключительно религиозными делами (часто смешивая религию с политикой). Те же немногие, кто принимал участие в светской жизни за пределами Сокрытой Рэмии, обычно контролировали или курировали работу учреждений или отдельных кланов. Прибытие рэма, занимавшего такую должность, могло означать только одно – случилось что-то экстраординарное.
– Ваша лаборатория переводится на особый режим работы, – выдержав паузу, продолжил Картам. – Все текущие дела отменяются. Вы переключаетесь на выполнение заказа особой значимости.
В лабораторию один за другим начали вносить герметически запаянные ящики. Все знали, что в таком виде доставляются остатки пострадавшего оборудования, с которого надо считать информацию.
– В этих ящиках находятся остатки Навигационной карты, и она не с нашего корабля. Ее восстановление является для вас первоочередной задачей. В случае успеха обещаю солидное вознаграждение.
Картам, еще раз напомнив о гражданском долге, воззвав к памяти Великого Воителя и произнеся патриотическую речь, покинул лабораторию. Ящики поместили под герметичный стеклянный цоколь и начали поочередно их открывать. Из них со свистом вырывался воздух, неся с собой частички пыли. Ни одной крупной детали. Это были остатки Навигационной карты со станции «Пионер-4», но сотрудникам лаборатории об этом не сообщили.
Когда мощный насос засосал весь воздух из-под цоколя во внутренности установки, включили анализатор. Через два часа прибор выдал первое сообщение: «Вероятность полного восстановления информации: невозможно. Приступаю к частичной идентификации. Вероятность: 0,0001%».
Не-рэмы. Химикус-генетикус
Радий каждое утро шел на работу в Центральную лабораторию химических исследований через эту площадь, хотя из-за этого ему приходилось делать значительный крюк. На площади стояла двадцатиметровая статуя Великого Воителя. Было ранее утро, и еще не рассвело. Два ослепительных луча освещали площадь и прилегающие кварталы. Они вырывались из глаз Воителя – один кроваво-красный, другой ядовито-голубой. Радий остановился в непосредственной близости от статуи. Стало светать. Взошел Гелиос, освещая планету нежно-голубым светом. Внезапно голубой, а следом и красный лучи погасли. Рассвело, но оба глаза Воителя продолжали злобно сверкать. На постаменте, на котором стояла статуя, стала заметна цифра семь. Статуя Великого Воителя была установлена в честь победы, одержанной рэмами в ходе седьмого Великого Завоевания.
Исполнив утренний ритуал, Радий покинул площадь Триумфа Завоевателя, или как ее за глаза называли химикус-генетикус, жертвы очередной агрессии рэмов, площадь Национального Позора. Через сорок минут он добрался до работы. У входа в здание, где размещалась лаборатория, стояли два зеленых рэма в полной боевой амуниции. Они проверяли документы. Радий предъявил свои, и его пропустили. Рабочий день начинался через час, и коридоры лаборатории были пусты. Радий числился уборщиком, и его трудовая вахта начиналась на час раньше. Уборщик – профессия, которая на Кимике не существовала уже несколько столетий. Достав универсальный ключ доступа, Радий вошел в помещение, где находился центральный пульт управления, и запустил программу химической уборки. Через двадцать минут и без того чистые помещения лаборатории стали стерильными. На пульте загорелся зеленый свет, сигнализируя, что доступ во все без исключения помещения и коридоры здания открыт.
Радий покинул центральный пульт и направился к месту своей настоящей и секретной работы. Его называли Главным Химиком. Он вошел в лифт и спустился на самый нижний, подземный этаж, где находились складские помещения. Пройдя несколько коридоров, он подошел к неприметной двери. Дверь была не заперта. С виду это была обыкновенная кладовка, где в беспорядке валялись какие-то коробки и разное тряпье. Главный Химик приложил правую руку к едва различимому пятну на грязной стене, и с потолка хлынул поток генной защиты, несущий неминуемую смерть непрошеным гостям.
Но Радий имел доступ в это помещение. Скоростной лифт заработал, унося Главного Химика на стометровую глубину. Радию предстояло пройти двухсотметровый коридор. Все это время на него непрерывно обрушивался мощный поток генной защиты, впрочем, он не причинял никакого вреда. Теперь от цели его отделяла только дезинфекционная камера. Войдя в нее, Радий разделся догола и, бросив одежду в специальный бак, подставил свое тело под поток невидимых лучей. По окончании процедуры, все еще голый, он вошел в помещение Секретной Лаборатории – единственное место на Кимике, неподконтрольное рэмам.
Генная защита основана на так называемой необратимой технологии – попавшего под ее воздействие нельзя спасти никакими известными на данный момент средствами. Только тридцать сотрудников Секретной Лаборатории, составлявших правительство Кимики в подполье, могли проникнуть сквозь эту невидимую преграду. Мощный поток обрушивался на вошедшего, анализировал его генную структуру и пропускал только те тридцать существ, информация о которых хранились в памяти компьютера, и этот же поток безжалостно уничтожал все, что не соответствовало этой информации. Таким образом Секретная Лаборатория была надежно защищена.
Одевшись, Радий прошел в свой рабочий кабинет. Остальные сотрудники, также официально числившиеся на незначительных и непривлекательных должностях, появятся через час. Это время он собирался посвятить изучению истории своего народа.
Колыбелью их цивилизации была Кимика. Позже они заселили остальные шесть вращающихся вокруг Гелиоса планет, а потом и еще двадцать в трех соседних звездных системах. История Химикус – типичный пример одностороннего развития цивилизации. Из всех наук они выбрали одну, химию, и добились в ней невиданных успехов. Химия стала для них всем. На нее они возлагали надежды, на нее молились, ее боготворили и проклинали. Она дала им все: продукты, одежду, жилища, необычайно прочные материалы, и она же отняла у них все, сперва благодаря синтетическим наркотикам, а потом кислотным дождям.
Начался период Химического Безумия. Планета распалась на отдельные государства, которые непрерывно вели между собой войны с применением химического оружия. Поскольку одновременно с изобретением нового химического оружия совершенствовались и средства противохимической защиты, войнам не было видно конца. Первой не выдержала природа. Почва окислилась, кислотные дожди не позволяли выходить на улицу без сложных костюмов химзащиты. Выход из тупика нашелся неожиданно. Совершенствуя средства доставки химического оружия, они создали сперва реактивную авиацию, а потом и ракеты, которые смогли выходить в космос. Было заключено Первое Химическое Перемирие. Целые государства захотели переселиться с загрязненной до предела Кимики на другие планеты. Обладая великолепными познаниями в химии и развитой химической промышленностью, им не составило труда сделать эти планеты пригодными для жизни. Изменив химический состав атмосферы, облагородив почву, построив города и производя в избытке продукты питания, они решили, что создали на каждой из планет рай. Кимика тоже оправилась от последствий войны, очистив атмосферу и почву. Наступил недолгий период мирного сосуществования.
На каждой из планет установились разные формы правления, но это были единые государства. С тех пор больше не было внутрипланетных конфликтов, но им на смену пришли космические химические войны. Каждая из семи планет-государств стала запускать межпланетные ракеты, начиненные химическим оружием, стараясь нанести как можно больший ущерб своим ненавистным соседям. Опять на планеты полились кислотные дожди, и начался второй круг Химического Безумия.
Совершенствуя средства противохимической обороны, почти одновременно все семь планет-государств создали вокруг своих планет Кольцо Химической Защиты. Подобно озоновому слою, небольшое, в несколько миллиметров, Кольцо Химической Защиты в атмосфере планеты делало все прошедшее сквозь него химическое оружие безобидным. Космические Химические войны потеряли смысл. Был заключен окончательный мир. Химическое Безумие закончилось. Но ненависть и обида за причиненный ущерб остались. Соблюдая запрет на разработку химического оружия ввиду его бесполезности, они стали молиться другому богу – Генетике. На планетах наступил период Генетического Благоденствия. Добившись значительных успехов на новом поприще, они создали генную инженерию, полностью искоренили болезни и продлили свою жизнь почти до бесконечности.
Во время космических Химических войн кимики разрабатывали новые, более совершенные космические корабли. Сперва их использовали только как средства доставки химического оружия, но вскоре они смогли освоить три соседние звездные системы и расселились еще на двадцати планетах, создав на каждой подобие рая. Но история повторилась. Было разработано генетическое оружие, и начался период Генетического Безумия. Снова космические корабли, начиненные теперь уже генетическим оружием, устремились к соседним планетам и другим звездным системам и, проходя через Кольца Химической Защиты, сеяли смерть. Не знавшие недугов и достигшие почти бессмертия кимики окунулись в пучину неведомых и ужасных болезней, оказавшись на грани потери своего генофонда. Изобретение и создание Кольца Генетической Защиты спасло их от полного вымирания.
Представители всех планет встретились на Кимике и заключили вечный мир, который больше уже не был нарушен. Были уничтожены все запасы химического и генетического оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59