Миры потеряли
четкую гармонию и стройную структуру, расслоились в кисель, ибо история
мертва…
Он продолжал еще что-то говорить, а я развернулся и пошел прочь по нетрону
тому еще свежему снегу боковой аллеи. Где-то вдали призрачно синело маре
во фонарей пригорода, общежитий, манило в тепло, но я уходил в снегопад и т
емноту старого заброшенного парка.
И вот я стою на платформе. Бездумно курю, смахивая снежинки со стекол очко
в рукавом. До первой электрички на Город еще два часа одна минута. Задул сл
абый ветер, и хлопья снега понеслись, закручиваясь в маленькие смерчи. Си
неватое неоновое освещение придает окружающему пейзажу какой-то совер
шенно нереально-инфернальный вид. А может, наоборот, Ц чересчур реальны
й, ведь история мертва.
Сейчас я удивляюсь тому, насколько был нелюбопытен; тому, что не расспрос
ил лейтенанта о его мире. Меня подмывает броситься в парк, обежать его, най
ти Прэстона, хотя я прекрасно понимаю, что это все ни к чему Ц его уже там н
ет.
Это все сейчас. А тогда, полчаса назад, мне все было ясно, вопросы были не ну
жны, как не нужен был и дальнейший разговор Ц история мертва. И только эти
полчаса, это неспешное кружение крупных снежинок в синеватом свете фона
рей спрессовали в монолит время и пространство. На сколько? Этого я не зна
л. Я знал лишь одно Ц история мертва. И мертворожденный ублюдок толпы Ц м
ифоистория Ц пожрет и меня, как уже пожрала многих.
Как сожрала разум бедного безумца, лейтенанта Прэстона, подарив ему дар
предвидения…

Крысолов легко погладил волосы заснувшей под его мерный говор девушки и
поднялся с дивана. Сел на подоконник и закурил. В голову лезли очень нехор
ошие мысли, но усилием воли он их прогнал. Неспешно поднималась заря.

Орехово, Карельский перешее
к. Пятница, 10.07. 12:00

Брат Самэ сидел на пятках. Справа и слева рядком сидели братья. Самэ их ник
огда ранее не видел, но чувствовал, как ощущают руку или ногу: когда здоров
а Ц не ощущаешь, а как заболит Ц вовсю. Так и брат Самэ ощущал остальных
Ц словно больной зуб. Но Учитель Сегимидзу дал им задание. И не нужны тут
были никому сомнения, а лишь повиновение. И брат Самэ не произнес тех слов
, что рвались из его рта, мозолили язык. Наставник Торидэ поклонился, следо
м за ним припали лбами к татами и послушники, брат Самэ Ц в их числе.
Ц Да пребудет на вас благодать и благословение Учителя Гокуямы, Ц мягк
о произнес Учитель Сегимидзу. Все поднялись и покинули молельную комнат
у. Брат Самэ потер лицо ладонью. Выйдя из небытия всего два дня назад, он уж
е побил многих на полосе препятствий и в додзе. Наставник Торидэ возлага
л на него большие надежды. Но…
Но было слишком много непонятного. Например: брат Самэ был готов умереть
за Учителя Сегимидзу, но убить… А именно это и подразумевало задание Ц у
бить. Как можно больше. И выйти из бойни живым. Что-то сместилось в голове б
рата Самэ, немудрящей башке Мишки Волошина. Когда дело касалось чечей, Ми
шка даже не думал, вспоминая женщину, которая, попросив жратвы для мифиче
ских Ц или реально существующих Ц детей, швырнула им за бруствер из меш
ков с песком на блокпосту «лимонку». Или пацанок-побирушка, срезавший ко
мроты из новенького «узи», который выпростал из-под лохмотьев.
Но это одно Ц война; и Ц там. А сейчас и здесь убить простых русских людей
для того, чтобы создать резонанс Ц у Мишки, забывшего, что его зовут брато
м Самэ, шла кругом голова. Автоматически он вошел в Сокрытую Комнату, где п
олучил автомат Ц до боли знакомый АК-74 Ц с толстым цилиндром пэбээса на
стволе, «лифчик»
Сумка для магазинов, крепящаяся на грудь; в Афганистане и Чечне Ц ч
астично Ц в них переделывали спасательные жилеты, украденные или вымен
енные у летчиков, коим спасжилеты положены на случай катапультирования
над морем.
и пару гранат.
Погрузились на микроавтобусы. Брат Самэ поглядел на мирную обитель Ц он
не знал, что в последний раз, Ц и грустно улыбнулся. Здесь он провел лучше
е время в жизни и надеялся найти умиротворение своей бесшабашной и мятущ
ейся душе. Не судьба. Брат Самэ усмехнулся и потер предплечьем запотевше
е цевье автомата.

8. И ИМЯ ЕМУ…


Улица Тверская, Москва. Суббо
та, 11.07. 16:50

Осторожно придерживая Оксану за локоть, Крысолов вел ее по Тверской. Его
мышцы и воля были напряжены Ц он чувствовал ураган. Не только атмосферн
ый, но и внутренний, эмоциональный. Что-то должно было случиться, и они неп
ременно окажутся в эпицентре событий. Вот только одного не знал Крысолов
Ц когда и где.
Вчерашнее утро было грустным и смешным. Вставший с утра пораньше Леня об
наружил свою сестру в постели Крысолова, а его самого Ц дремлющим полул
ежа на широком подоконнике открытого настежь окна. Леня поднял брови и в
опросительно поглядел на старого приятеля. Крысолов отрицательно пока
чал головой и, бесшумно поднявшись на ноги, выскользнул в прихожую.
Ц Пошли, прогуляемся, Ц шепнул ему Леонид, Ц до работы проводишь заодн
о.
Крысолов пожал плечами и сунул ноги в ботинки. Вышли на улицу. Солнце уже с
тояло высоко над горизонтом, но воздух был еще по-утреннему свеж и прохла
ден. Крысолов сунул в губы сигарку и, закурив, неспешно пошел рядом с прият
елем, подстроившись под ритм его шагов.
Ц Ну ты, Миха, блин, даешь, Ц негромко протянул тот.
Ц Если ты про это, Ц Крысолов мотнул головой в сторону дома, Ц так зря, н
ичего и не было.
Ц Потому и говорю, что не было Ц даешь, блин.
Ц Не понял.
Леня покачал головой и тоже закурил.
Ц Знаешь, Миня, ты единственный толковый мужик, которого моя сестрица в ж
изни видела. Я не в счет Ц брат как-никак, да и за отца был. Воспитывал, когд
а Григорий свет Ляхсандрыч, ни дна ему, ни покрышки, лыжи из дома навострил
. Я это к чему Ц ты нормальный мужик, она это чует, первый после всяких нарк
отных Лариков и пальцующих Жориков. Она к тебе всей душой, а ты Ц убаюкива
ть да по головушке гладить, аки дитя неразумное. Ты мужик не глупый, но дум
ай, что делаешь-то!
Ц Не знал, Ц усмехнулся ядовито Крысолов, Ц что в обязанности брата вх
одит и работа то ли сводни, то ли свахи. Как на рынке товар расхваливаешь.
И едва успел перехватить у самого лица кулак. Удар был нанесен из неудобн
ого положения, но мастерски, и если бы не высочайшая реакция аномала, то ва
ляться бы Крысолову сейчас на пыльном асфальте.
«Не одряхлел, старичок, Ц подумал Крысолов. Ц Да и с памятью у него все в
порядке Ц мой же ударчик; сам Леньку в свое время ему и выучил».
Леня, тяжело дыша, попытался вырвать кулак из стальной хватки Крысолова,
но безуспешно.
Ц Будь здесь кто другой, Ц пропыхтел он, остывая, Ц я бы второй рукой ил
и ногами попробовал. Но не с тобой Ц бесполезно, да и не хочу. Все, отпусти,
проехали.
Лицо Лени приобрело наконец естественный цвет, Ц налившиеся кровью гла
за перестали бешено сверкать, и Крысолов разжал хватку.
Ц Ты вроде, Миха, не дурак… но дурак. Сморозить такое… Конечно, какой стар
ший брат, а по совместительству Ц еще и врио отца не хочет свою сестричку
сосватать получше. Но я ж тебя знаю Ц на смертном одре разве что окольцуе
шься. Но девке-то тоже жить надо. Втюрилась она в тебя, или не видишь? Так ос
тавь ей надежду, коли все равно исчезнешь опять лет на эн. Понимаешь? Надеж
ду, голова ты садовая.
Ц Не знаю, Ц холодно ответил Крысолов. Ц По-моему, нет ничего хуже, чем б
еспочвенные ожидания и пустые надежды.
Ц Для тебя Ц может, и так. А для нас, людей простых и высшим долгом не обре
мененных, без надежды и жить не хочется, руки опускаются. В жизни должна бы
ть надежда Ц пусть пустая, пусть самая глупая, но должна.
Ц Философ, Ц тонко усмехнулся Крысолов. Ц Когда и где только насобачи
лся?
Ц Не ври, Мишка, Ц тихо произнес Леня. Ц Не ври и не прикидывайся более г
рубым и циничным. Я же знаю тебя, помню, каким ты был. И не верю, чтобы жизнь с
могла тебя поломать. Не из тех ты, кто ломается, понял?
Он остановился, развернул к себе Крысолова, взял его за руку и хлопнул по е
го открытой ладони своей. В пальцах что-то глухо звякнуло.
Ц Возьми ключи и иди к ней, Ц все так же тихо сказал Леня. Ц Я до вечера бу
ду в конторе, запасной ключ есть, так что домой попаду, надеюсь. Если что Ц
у Оксанки есть мой номер сотовика.
Ц Ты же в отпуске, Ц напомнил ему Крысолов. Леня махнул рукой.
Ц Плевать. Теперь все в твоих руках. Иди.
Он круто повернулся и зашагал к высотному зданию. Крысолов бросил окурок
в очень кстати подвернувшуюся урну и проводил приятеля долгим взглядом
. Потом машинально сунул ключи в карман и побрел куда-то без всякой цели и
смысла.
В квартиру Жеботинских он вернулся часа через три, все еще не приняв ника
кого решения. Открыл дверь и замер на пороге. В квартире звучала музыка. Ще
мяще нежно пела скрипка, плакала и нервно смеялась. То ускоряясь до бешен
ого высокого аллегро, то переходя в медленное низкое анданте. Взвизгнув
едва слышной, почти ультразвуковой нотой, неприятно резанувшей чуткое у
хо Крысолова, скрипка умолкла, и он бесшумно шагнул к двери в комнату, отку
да раздавалась музыка, и тотчас же замер. Потому что скрипка снова зазвуч
ала. Но на сей раз Ц медленно и скорбно, глубокая печаль звучала в каждой
ноте. Светлая и тихая печаль.
В прихожей Крысолов простоял более получаса Ц он и хотел бы отрешиться
от окружающего, раствориться в музыке, в этой дивной импровизации, но про
клятый внутренний таймер, который раньше был совершенно незамечаем, сло
вно глаз или ухо, сейчас, казалось, с громким тиканьем отсчитывает секунд
ы, раздражая и даже утомляя.
Когда отзвучала последняя нота, Крысолов выждал еще немного, не последуе
т ли продолжения, а потом бесшумно скользнул в комнату. Оксана стояла лиц
ом к окну, бессильно опустив руки с зажатыми в тонких сильных пальцах гри
фом скрипки и смычком и устало уронив подбородок на грудь. Даже с расстоя
ния в пять метров Крысолов увидел, что девушку сотрясает крупная дрожь. Н
о это были не слезы, а нервная реакция на внутреннее опустошение, последо
вавшее за выплеском вовне той бури эмоций, чувств и волнений, воплотивши
мся в музыку, в безумную и нежную импровизацию. «Есть много, друг Горацио,
на свете… Ц подумал Крысолов. Ц Вот как бывает: десяток часов рядом Ц и
все, край». Он все так же неслышно подошел к Оксане и положил руки на плечи,
стараясь поглотить нервную дрожь, смять ее, наполнить все существо девуш
ки теплом и светом. Всем, какой у него имелся в загашниках странной субста
нции, именуемой душой.
Оксана резко повернулась, прижалась к нему, крепко обхватив руками и утк
нувшись лицом в плечо. Колки скрипки больно врезались Крысолову под лопа
тку, но он даже не пошевелился, лишь осторожно поглаживал девушку по спин
е и волосам. Он столько раз терпел боль и неудобство ради каких-то «высших
» целей, что спокойно вытерпеть ради счастья Ц пусть и временного, очень
краткого Ц одного человека стоило. Еще как стоило.
Тонкая полотняная куртка на его плече промокла от слез. Девушка подняла
заплаканное лицо к нему. Ц Я думала… Ц всхлипнула она, но Крысолов не да
л ей возможности продолжить, закрыв рот поцелуем. Он осторожно разжал ее
объятия, вынул из судорожно стиснутых пальцев скрипку и смычок, положил
их на подоконник и бережно усадил девушку на диван.
Сел рядом, прижал ее к себе. С кошачьей гибкостью и грацией Оксана компакт
ным клубком Ц что удивило Крысолова при ее-то росте Ц обернулась вокру
г него, полулегла ему на колени. Обхватила крепко руками, словно он мог исч
езнуть в сей же момент, спрятала лицо на груди Крысолова. Он все так же лег
ко и нежно гладил се по плечам и спине. Вскоре поглаживания сами собой пре
вратились в ласки, девушка подняла голову и потянулась распахнутыми мяг
кими губами ко рту Крысолова. И он ответил Ц со всем пылом, который только
смог выскрести из себя, с удивлением обнаружив в себе его гигантские зал
ежи, как и залежи нерастраченной нежности.
Весь день они дарили друг другу свои тела и тепло, прерываясь лишь для тог
о, чтобы выпить немного вина, утоляя жажду, обменяться бессвязными речам
и. И снова бросались с головой в океан страсти. Лишь Крысолов услышал, как
вечером по коридору на цыпочках прокрался в свою комнату Леня. По большо
му счету им было не до того.
А сегодня Оксана решила «выйти в свет», как она выразилась. Проворчав что-
то по поводу «ох уж этих женщин», Крысолов неохотно подчинился. Ему все не
нравилось с утра. Нет, Оксана была прекрасна, даже более, чем всегда, погод
а была отменной, но… Но было что-то, заставлявшее Крысолова напряженно вг
лядываться в лица прохожих, широко раскидывать ментальную «сеть», держа
сь на пределе выносливости. Несколько раз он был готов плюнуть на все, сгр
ести девушку в охапку и, сунув ее без церемоний в машину, умчаться подальш
е. Но не делал этого, искоса поглядывая на радостно щебечущую, цветущую от
счастья Оксану.
Они уже пробежались Ц как сказала Оксана, Крысолов бы назвал скорость п
ередвижения: «проползлись» Ц по магазинам, зашли в бар и выпили по стака
нчику настоящего дорогого «скотча» и неторопливо направлялись к платн
ой стоянке, где Крысолов оставил свой «уазик» и где их должен был дожидат
ься Ленька, чтобы потом всем вместе ехать на купание и шашлыки за город, «в
одно клевое местечко». Точнее, они уже были в десяти метрах от стоянки, ко
гда Крысолов предельно напрягся и без единого звука стремительно подби
л ноги девушки, роняя ее на тротуар и падая сверху.
Все это он успел сделать за долю секунды до взрыва, сухим веером огня, визж
ащей стали осколков и асфальтовото крошева развернувшегося на стоянке,
в паре метров от его «уазика». «Черт, Ц успел подумать Крысолов, Ц какая
сука в центре города Ф-1 использует?» И сразу же зачастил АКМ. Еще раз прида
вив рвущуюся вскочить и броситься бежать Оксану, Крысолов приподнялся и
выдернул из-под куртки девятимиллиметровый «маузер» ХСП с глушителем. О
гляделся. Его «уазик» чадно горел, рядом с ним мелькнули две фигуры в черн
ых масках и комбинезонах, поливая из автоматов «Форд-Скорпио» с разворо
ченным капотом. Еще один террорист бил короткими очередями по милицейск
ой машине. Несколько трупов охранников стоянки и мирных обывателей, прох
одивших мимо, в разных позах раскинулись на залитом кровью асфальте. Кри
чали раненые.
Крысолов стремительно метнулся вперед, превратившись для окружающих в
смазанное серое пятно. Его не должны были заметить. Но заметили. Пули АКМа
злобно застучали по корпусу «Волги», за которой он укрылся. Упав плашмя н
а мостовую, Крысолов мгновенно прострелил ступни Ц или щиколотки Ц тем
, кто обстреливал «Форд». По идее, оба должны были свалиться с жутким крико
м боли. Но свалился только один и без крика. Он даже попытался навести авто
мат на Крысолова, но тотчас же получил по пуле в каждое плечо. Второй прост
о поменял местоположение, спрятав ноги за колесами машин.
Крысолов взметнулся, чтобы пристрелить того, кто занимался милиционера
ми, запомнив предыдущую точку его нахождения. Увидел, трижды выстрелил н
авскидку. Хоть одна пуля должна была попасть террористу в висок. Но не поп
ала. Ни одна. Неуловимым движением тот откачнулся, а в следующий миг влепи
л длинную очередь в сторону Крысолова, слегка поведя стволом. И тотчас же
стремительно сиганул в медленно проезжавший мимо микроавтобус «ГАЗель
» с открытой дверцей. Туда же прыгнул Ц чуть помедленней Ц и второй. Трет
ий террорист остался неподвижно лежать на асфальте.
Из микроавтобуса, прижимая Крысолова к земле, ударила длинная очередь, о
пустошив магазин стрелявшего.
Едва отзвучал последний выстрел, Крысолов вскочил, но стрелять вслед уже
было поздно Ц «ГАЗель» укрылась от выстрелов, вклинившись в плотный по
ток машин. Перестрелка длилась не более минуты.
Крысолов спрятал пистолет под куртку и огляделся. Замер, словно окаменев
. Оксана лежала в расширяющейся луже крови и слабо пыталась встать. Крысо
лов метнулся к ней. Он опустился на колени, перевернул девушку. И застонал
, словно от невыносимой боли. Три пули, видимо, срикошетив от гранитного бо
рдюра тротуара, прошили насквозь шею и грудь девушки.
Оксана открыла глаза, зашевелила губами. Воздух с булькающим свистом выр
ывался из пробитой гортани, на губах лопнул кровавый пузырик. «Миша, Мише
нька, Ц вдруг услышал Крысолов внутри сознания голос девушки, Ц что это
, зачем?.. Люблю…» И Ц тишина. Лишь какой-то шум в ушах, словно в приемнике, ко
торый принимает несущую частоту радиостанции, где вдруг отключили музы
ку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46