Он прошел, и я немедленно сделал шаг вперед и блокировал лестницу. Привычным властным жестом подняв обе руки, я сказал:
– Подождите минутку. Постойте здесь.
По инерции они прошли еще несколько ступенек, но затем остановились, глядя на меня. Люди повинуются мундиру. Я увидел, как двое из посланных Вигано проталкиваются мимо других пассажиров ко мне, а третий возвращается вниз по лестнице – вероятно, чтобы поискать другой путь наверх. Но его-то и не было на этой платформе.
Все они толпились на лестнице – десять человек, сбившихся в плотную кучу. Нью-йоркцы привычны к подобным вещам, поэтому особых протестов не звучало. Один из людей Вигано протиснулся вперед и смотрел мимо меня на спину уходящего Тома. Он раздраженно хмурился, но старался говорить безразличным тоном, когда обратился ко мне:
– В чем дело, офицер?
– Всего на одну минуту, – сказал я.
Глаза громилы неотступно следили за Томом, и я мог угадать по выражению его лица, когда Том свернул за угол. Но я продолжал удерживать всех их, пока медленно не сосчитал до тридцати. Третий громила появился у подножия лестницы и затрусил вверх с очень недовольным видом.
Я отошел в сторону медленно и небрежно.
– Хорошо, – сказал я. – Идите.
Все ринулись вперед, причем люди Вигано почти бежали. Я смотрел, как они удаляются, и знал, что напрасно тратят время. Мы достаточно потренировались, Том и я, и подсчитали, сколько потребуется времени, чтобы дойти до ближайшего выхода, где стояла его машина со специальным полицейским пропуском на солнечном козырьке. К этому времени Том, вероятно, уже сворачивал на Девятую авеню.
Я побрел в другую сторону.

Глава 5

Тому и Джо не удавалось всегда работать в одни часы, так что прошло три дня, прежде чем они смогли поговорить о визите к Вигано. Однако Джо был слишком утомлен и плохо соображал. Ему, из-за временной нехватки полицейских, пришлось отработать две смены, шестнадцать часов подряд, и теперь хотелось только поскорее лечь в постель.
Том не сразу заметил, в каком состоянии Джо. Они вместе сели в машину, и Том бегло пересказал разговор с Вигано. Джо никак не отреагировал, главным образом потому, что почти не слушал. Том пытался разжечь в нем интерес, говоря все громче и быстрее:
– Это просто. Что такое облигации? Всего лишь листки бумаги. – Он мельком взглянул на Джо. – Джо?
– Листки бумаги, – согласно кивнул Джо.
– А самое главное, – продолжал Том, – что мы в состоянии сделать это. – Он еще раз посмотрел на Джо, уже немного обиженно. – Джо, ты слушаешь?
Джо поерзал на своем месте, вяло ответил:
– Ради бога, оставь меня, – простонал он, – я едва стою на ногах.
– Ты не стоишь на ногах.
Джо был слишком усталым, чтобы шутить.
– Я был на ногах. Две смены.
– Если ты выслушаешь меня, – сказал Том, – то сможешь сказать «прощай» всему этому.
Они как раз въезжали в туннель. Джо спросил:
– Ты действительно веришь в успех? И в то, что мы не попадемся?
– Естественно. Кстати, ты знаешь, что есть у Вигано? Свои собственный кегельбан. Прямо в доме.
– Кегельбан? – широко раскрыл глаза Джо.
– Настоящий кегельбан. С одной дорожкой. Прямо в доме.
Джо ухмыльнулся. Такая жизнь ему нравилась.
– Сукин сын! – воскликнул он.
– Иди и скажи ему, что преступление невыгодно, – подлил масла в огонь Том.
Джо согласно кивнул.
– И он сказал тебе о ценных бумагах, да?
– Об облигациях на предъявителя, – поправил Том. – Просто листки бумаги. Не тяжелые, никаких осложнений, и мы тут же передадим их.
Джо уже совсем проснулся, заинтересовавшись, забыл о своей усталости.
– Расскажи мне все, – попросил он. – Что он сказал, что ты сказал. Какой у него дом?

Глава 6

Оба они в этот полдень были свободны. Том обкашивал лужайку перед домом – он был в одних плавках, когда появился Джо – тоже в купальном костюме, и сказал:
– Эй, Том! – И показал две открытые банки с надписью «Будвейзер»
– Это мне? – Том показал на пиво.
– Я даже открыл для тебя, – подтвердил Джо, протягивая банку.
Том глотнул пива и сказал, переводя дыхание:
– Знаешь, о чем я только что думал? Когда косил лужайку?
– О чем?
– Что мы скажем нашим женам?
– О, – прошептал Джо. – Ты имеешь в виду – о грабеже?
– Естественно.
Джо не видел никакой проблемы. Он по привычке пожал плечами и сказал:
– Ничего.
– Ничего? Не знаю, как у вас с Грэйс, – заявил Том, – но если я собираюсь отвезти Мэри на Тринидад, то она будет знать, что едет на Тринидад.
– Конечно, – согласился Джо. – Ну, когда мы будем готовы к переезду, вот тогда и скажем им. После того как все закончится.
Том еще не принял окончательного решения по этому вопросу. Временами, особенно по ночам, ему очень хотелось рассказать все Мэри, обсудить с ней, услышать, что она скажет. Нахмурясь, он спросил:
– А сейчас вообще не говорить?
– Прежде всего, – сказал Джо, – они начнут беспокоиться. Во-вторых, будут против этого, ты же знаешь, что будут против.
Том кивнул в знак согласия; именно это удерживало его до сих пор.
– Знаю, – сказал он. – Мэри не одобрила бы этого, – перед совершением…
– А вот когда мы будем готовы уехать отсюда…
– Вот именно, – подтвердил Том. Затем добавил: – Дело в том, ты это знаешь, что мы не можем уехать из страны сразу же.
– О, конечно, – усмехнулся Джо. – Это я знаю. За нами тут же начнут охотиться.
– Давай договоримся, – предложил Том, – зарыть деньги и не подходить к ним до самого отъезда.
– Меня это устраивает.
– Нашим главным преимуществом является то, – сказал Том, – что мы знаем о всех ошибках, которые, в принципе, можно совершить.
– Правильно. И мы знаем, как их избежать.
Том глубоко вдохнул.
– Два года, – решительным тоном заявил он.
Джо поморщился.
– Два года?
– Нельзя рисковать, – наставивал Том.
Неохотно, но уступая, Джо сказал:
– Ладно, пусть будет два года.

Том

За несколько недель после моего визита к Вигано я собрал массу информации о займах и облигациях, маклерских конторах и Уолл-стрит.
Сама Уолл-стрит занимает всего около пяти кварталов, но маклерские конторы разбросаны по всей ее площади и расположены возле новой мэрии, на Пайн-стрит, Эксчейндж-плейс, Уильям-стрит, Нассау-стрит и Мэйденлейн.
Пришлось подумать о множестве деталей. Как совершить ограбление, например, днем или ночью, использовать ли отвлекающий маневр… И каким образом убедиться, что мы берем нужные облигации… И как скрыться после ограбления на этих узких, запруженных улицах…
Маклерские конторы не были легким орешком. Их охраняли как банки – нет, они были даже неуязвимее банков.
Однако у Джо и у меня было преимущество перед любым обычным грабителем. В нашем распоряжении были средства полицейского управления, которые могли обеспечить нас подсобным материалом для грабежа и нужной информацией, – например, схемами систем оповещения и других мер безопасности той маклерской конторы, на которой мы наконец решили остановиться.
Она называлась «Паркер, Тобин, Истпул энд компани». Располагалась на углу Джон-стрит и Перл-стрит. В здании с маленьким вестибюлем, на шестом, седьмом и восьмом этажах. Я знал, что мне нужен седьмой этаж, поскольку изучил систему сигнализации в папке, находящейся в полицейском управлении.
Дверь лифта открывалась в довольно большую комнату, разделенную в длину стойкой из орехового дерева. Схема обеспечения безопасности была типичной для крупной маклерской конторы. Два вооруженных частных охранника в форме дежурили за стойкой. На стене позади них висела большая доска с колышками, на которых было около двадцати пластиковых личных жетонов, и еще пустовала примерно сотня колышков. На каждом жетоне была цветная фотография человека, которому он принадлежал, и личная подпись внизу. На стене справа мерцали экраны шести телевизионных приемников, показывающих тот или иной участок конторы – включая и ту комнату, где находился я. Над приемниками располагалась телевизионная камера, поворачивавшаяся то в одну, то в другую сторону. На стене слева от меня висела вторая доска с колышками, поменьше первой: там было около двадцати пяти жетонов с крупной надписью «Посетитель». Двери в обоих концах этой комнаты вели в служебные помещения.
Возле стойки было весьма оживленно. Приходящие служащие брали свои жетоны, уходящие сдавали их, рассыльные доставляли служебные конверты. Я простоял целых две минуты, наблюдая за всем этим.
Прежде всего я заметил, что только один из охранников имел дело с людьми, подходящими к стойке. Второй стоял у задней стены и присматривал за всем сразу – людьми, телевизорами…
Далее – телевизоры. Черно-белые, но с четким и ясным изображением. Можно было без труда различить лица людей в различных комнатах. И я знал, что этот блок телевизоров дублируется еще, вероятно, в трех-четырех местах на этом этаже: в кабинете босса, кабинете начальника охраны, в приемной депозитария – возможно, и еще где-нибудь. И все, конечно, записывалось на видеопленку…
– Чем могу быть полезен?
Это был тот охранник, который занимался людьми. Сейчас он смотрел на меня. Я сделал несколько шагов к стойке, пытаясь изобразить самую невинную и глупую улыбку в мире. Указав на телевизоры, я спросил:
– Это я?
Он мельком, утомленно глянул на экраны.
– Это вы. Так чем могу быть полезен?
– Никогда раньше не видел себя на экране телевизора, – сообщил я. Мне и впрямь было интересно посмотреть на себя. У меня снова были усы, как в юности. Пожалуй, я не узнал бы себя, если бы встретился с собой на улице…
Охраннику я надоел. Он посмотрел, нет ли у меня служебного конверта, и спросил:
– Вы рассыльный?
Я не хотел болтаться здесь больше необходимого: вдруг запомнит. Кроме того, я уже видел все, что хотел посмотреть, а проникнуть в комнаты пока не было возможности. Я сказал:
– Нет, я ищу отдел кадров. Хочу устроиться на работу.
– Это на восьмом этаже, – сказал охранник и ткнул большим пальцем в потолок.
– О! Значит, я не туда попал.
– Вот именно, – подтвердил он.
– Спасибо, – поблагодарил я и пошел к лифту, где сразу нажал на кнопку. Ожидая, я еще раз осмотрелся по сторонам. Системой их охраны нельзя было не восхищаться. И все же эта фирма была наиболее вероятной добычей.

Джо

Мне не очень нравилось навещать Пола в больнице, куда он попал после перестрелки с грабителями на улице. Больницы мне вообще не нравятся, а тем более если там лежит коллега. Нетрудно представить себя на его месте…
Пол находился в палате на двоих, но сейчас вторая койка пустовала. Телевизор, укрепленный на стене, был включен, но без звука.
Пол сидел в постели, обложенный газетами и журналами, и время от времени поглядывал на телевизор.
Я пытался придумать, о чем бы поговорить. Терпеть не могу долгое тягостное молчание.
– Послушай, Джо, если хочешь уйти, то иди, – сказал Пол.
– Нет, нет, что ты! Какого черта, пусть Луи немного поездит самостоятельно. – После ранения Пола моим напарником временно стал один из новичков, Луи.
– Как он справляется? – спросил Пол.
– Нормально. – Я безразлично пожал плечами. Затем попытался поддержать разговор, сказав: – Он слишком ретив, вот и все. Буду рад, когда ты вернешься.
– Я тоже. – Он ухмыльнулся и добавил: – Можешь в это поверить? Я хочу вернуться на работу.
– А мне, – сказал я, – часто хочется поменяться с тобой местами.
Вдруг он начал яростно чесать ногу через простыню.
– Мне все время обещают, что больше зудеть не будет.
– Ну, конечно, скоро совсем заживет.
Вот такой интересный был у нас разговор. Я посмотрел на телевизор. И что же было на экране? Госпитальная палата, один парень лежит в постели, а второй ходит по комнате, разговаривая с ним.
– Нас показывают по телевизору! – объявил я.
– У парня в постели амнезия Потеря памяти.

, – пояснил Пол.
– Как ты узнал?
– Забыл, – ухмыльнулся он.
Снова больше не о чем было говорить. Глядя на Пола и ни на секунду не забывая, что в любой день я могу оказаться на соседней койке, я не первый раз подумал, что нужно бежать от этой жизни…

Глава 7

У обоих это воскресенье было свободным, и они повезли свои семьи на Джоунз-бич, на пляж.
Мысль об ограблении сейчас постоянно витала в их головах, она придавала интерес всей жизни. Включая заурядную поездку к морю.
– Можно быть уверенным в одном, – сказал Джо, похлопывая по газете. – Мы не сделаем этого семнадцатого.
Беззаботно, не настораживаясь, все еще глядя на девушек в бикини, но поняв, о чем говорит Джо, Том спросил:
– Почему?
– Парад в честь астронавтов.
Том сразу представил узкие улицы, заполненные толпами и оркестрами.
– О да, – согласился он.
Джо отшвырнул газету, потом раздраженно спросил:
– Когда, черт побери, мы сделаем это?
Том пожал одним плечом.
– Когда придумаем, как, – ответил он. – Посмотри на ту, с волейбольным мячом.
– Пошла она к черту вместе с волейбольным мячом – огрызнулся Джо. Он не был настроен слушать вздор. Не дождавшись ответа по существу, он со злобой проговорил: – Послушай, я серьезно спрашиваю.
Том повернулся на бок и посмотрел на Джо.
– Что это вдруг с тобой случилось?.
– Ничего не случилось. Мы просто ходим вокруг да около, вот и все.
Том нахмурился. Джо говорил очень грубо и зло, и Том не был еще уверен, хочет ли он обидеться или нет. Отложив решение этого вопроса на секунду, он спросил:
– Ну и что ты предлагаешь?
– Совершить ограбление наконец, – ответил Джо. – Или, по крайней мере, подготовиться к нему.
– Прекрасно, – сказал Том. Он тоже начал понемногу раздражаться. – Каким образом?
– Ты занимался маклерскими конторами. Каков результат?
Том сел, примирившись с необходимостью заняться делом.
– А вот каков: любую из них разгрызть будет трудно.
– Расскажи. – Джо жаждал действия, движения, ощущения того, что что-то происходит сейчас.
– Ну, – начал Том, – половина из них, во-первых, не представляет интереса.
– Почему же?
– В любой маклерской конторе, – объяснил Том, – есть два места, где находятся охранники. Я хочу сказать – кроме главного входа. И этими двумя местами являются клетка и хранилище.
– Клетка?
– Так они называют то место, где оформляют бумаги, принимают и выдают займы и облигации. А хранилище – место, где хранят все это.
– Значит, нам нужно хранилище, – догадался Джо.
– Правильно, – подтвердил Том. – Нам нужно хранилище. Но половина контор держат хранилища в подвале, клетка находится на каком-нибудь другом этаже, а между ними располагаются телевизионные камеры.
– О… – скорчил гримасу Джо.
– Понимаешь, в чем проблема, – продолжал Том. – Пока мы обрабатываем охранников в подвале, какой-нибудь тип на седьмом этаже смотрит, как мы это делаем. И фиксирует.
– Фиксирует?
– Все снимается на видеопленку. – Том кисло улыбнулся и добавил: – Которую можно показать присяжным на нашем суде.
– Ладно, – сказал Джо. – Значит, те, что имеют клетку и хранилище на разных этажах, исключаются.
– Остальные, – вновь заговорил Том, – у которых клетка и хранилище на одном этаже, тоже ставят охрану, в том числе и при входе, и опять же не забывай про телевидение…
Джо нахмурился. Все это не повышало ему настроения.
– У всех так?
– Любое заведение, достаточно большое, чтобы иметь то, что нам нужно, – сказал Том, – располагает телевидением. В маленьких компаниях его нет, но там мы вряд ли найдем десять миллионов долларов в облигациях на предъявителя.
– Значит, у нас вообще ничего не получится, – прошептал Джо. – Это просто невозможно.
– Вы грабители? – внезапно произнес голос позади них. Оба повернулись и увидели малыша, мальчика лет пяти-шести. В руке он держал лопатку, весь был покрыт песком и смотрел на них яркими любопытными глазами, как попугай. Том просто замер, но Джо быстро произнес:
– Нет, мы полицейские. А ты – грабитель.
– Ладно, – согласился малыш.
– Ты лучше беги-ка, – посоветовал Джо, – пока тебя не арестовали.
– Ладно, – снова согласился малыш, повернулся и пошлепал по песку.
Оба смотрели ему вслед. Сердца у них стучали, как моторы на подъеме.
– Боже! – выдохнул Джо.
– С этого момента давай-ка лучше говорить в машине, – предложил Том.
– О чем говорить? – в голосе Джо звучала горечь, и он не скрывал ее. – Ты уже описал ситуацию, ничего не выйдет.
– А может быть, выйдет, – возразил Том. – В том случае, если клетка и хранилище на одном этаже, шанс у нас есть.
– Ты уверен? – Джо внимательно посмотрел на него.
– Ограбления происходят довольно регулярно. Мы тоже справимся.
– Возможно, – неуверенно кивнул Джо.
– Больше всего меня беспокоит то, как мы спрячем облигации. Мы давно решили, что держать их у себя нельзя.
– Позвоним Вигано сразу после дела, – пожал плечами Джо.
– Да, так лучше всего.
– Меня беспокоит другое, – сказал Джо, отводя глаза, – те два года, о которых мы договорились.
– Мы договорились, Джо. – Том укоризненно посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12