Тот Тристан, которого Алана знала в прошлом, схватил бы сына в объятия, при
ласкал и утешил его, как утешил много лет назад девочку-нищенку. Но этот н
овый Тристан мгновение колебался, решая, прикасаться ли ему к ребенку, по
том поднялся с кресла и вышел из комнаты.
Алана хотела остановить его, встряхнуть за плечи, спросить, что погасило
свет в его глазах, изгнало великодушие из его сердца. Она хотела понять Тр
истана. Но это было так же неосуществимо, как если бы она пожелала прижать
ся своими губами к его строго сжатым губам.
Почти волоча ноги, мальчик приблизился к окну и отвлек Алану от ее размыш
лений. Алана отступила в тень, а мальчик открыл раму пухлыми детскими руч
онками и выглянул наружу.
Лунный свет отразился в его глазах, слишком взрослых на детском лице, сне
жинки упали на покрытый веснушками нос и розовые младенческие губы, плот
но сжатые, чтобы не поддаться горю. Мальчик поднял голову вверх, словно ищ
а в небесах ответа на свои вопросы.
Ц Мама? Ц неуверенно позвал он дрожащим голосом. Ц Это я, Габриель. Ты в
едь там, вверху, на звездах?
Алана изо всех сил закусила губу. Сколько раз она так же доверяла свои оби
ды, печали и редкие радости ночному небу, будто там, за туманной звездной п
еленой, скрывалось лицо ее матери.
Ц Папа говорит, ты теперь в раю, Ц продолжал мальчик. Ц Он сказал, ты слы
шишь мои молитвы. Но я ему больше не верю. Он всегда говорит, что рождестве
нские желания сбываются, но на прошлое Рождество я так просил, чтобы ты вы
здоровела, и наступила весна, и ты ушла от нас. И сколько я ни молился, ты не
вернулась. Мне все равно, если у нас не будет рождественского пудинга и мы
никогда больше не станем играть в «Сокровище дракона». Мне даже все равн
о, если я никогда не получу в подарок такого пони, какой был у папы. Рождест
во ведь для совсем маленьких детей. Ц Вздох сожаления сопровождал эти х
рабрые слова. Ц Я только хочу… Ц У мальчика задрожал подбородок, и Алан
а заметила, каких усилий ему стоило унять эту дрожь. Ц Мне все равно. Скол
ько бы я ни желал, чтобы папа смеялся, как прежде, этого больше не случится.
На свете не бывает чудес, мама. Ц Он говорил уже почти шепотом. Ц Может бы
ть, и ангелов-то нет.
Сын Тристана закрыл окно. Щеки Аланы были мокрыми от слез, сердце болело п
ри воспоминании о печальном маленьком личике и о лице Тристана, которое
так неузнаваемо изменилось.
«Неужели Тристан так сильно любил свою жену? Ц с мукой спросила себя Ала
на. Ц Так ли глубоко, как мой отец любил мать?»
Отец Аланы на похоронах умолял, чтобы его положили в могилу вместе с жено
й. Алана снова вспомнила лицо Тристана. Только беспредельно любивший чел
овек может так измениться после смерти своей любимой.
Алана ощутила прилив горячей ревности к женщине, делившей с Тристаном ег
о жизнь, его ложе и родившей ему сына. И тут же устыдилась и попрекнула себ
я за то, что так долго не приходила к окну и позволила некой зловещей силе
проникнуть в дом и нанести вред женщине, которой она завидовала.
Ц Девять часов пополудни и все спокойно! Ц раздался крик сторожа, и Ала
на вздрогнула.
Ей следовало спешить. Наконец она накопила достаточно денег, чтобы остав
ить этот город, начать новую жизнь вдали от лондонских трущоб, там, где ник
то не будет знать, кто она и откуда явилась. Здесь перед ней столько раз за
хлопывались двери, не впуская ее в приличное общество, что у нее не остало
сь выбора.
«На свете не бывает чудес, Ц повторила про себя Алана слова мальчика. Ц
Рождественские желания никогда не сбываются…»
Алана прикоснулась к талисману, спрятанному на груди под корсажем плать
я: монете, висевшей на изношенном шнурке. Самодельное украшение постоянн
о напоминало Алане о том далеком дне, когда мальчик Тристан вынул из карм
ана рождественскую гинею и протянул ее Алане, и с тех самых пор монета хра
нила тепло, согревавшее Алану все эти годы. Гинея не только согревала ее, н
о изменила всю ее жизнь, как если бы обладала некой таинственной волшебн
ой силой.
Может ли она теперь оставить Тристана на произвол судьбы? Алана так долг
о бессильно наблюдала, как ее отец погружается в бездну горечи и отчаяни
я. Чего бы ей это ни стоило, она не обречет Тристана на судьбу Томаса Макше
йна, не бросит его в непроглядной тьме пещеры, из которой нет выхода.
Алана взглянула на небо, где на горизонте уже клубились фиолетово-черны
е облака, предвестники жестокой стужи. Новый яростный порыв ветра напомн
ил ей, что она должна пересечь весь город, чтобы добраться до своей комнат
ки и закончить приготовления в дорогу, а метель уже вот-вот начнется.
Но некая сила вопреки логике заставила ее открыть ридикюль и коснуться с
прятанного внутри кошелька с драгоценным грузом монет, собранных на дор
огу в Америку за многие годы труда в шляпной мастерской мисс Крамб.
Вес монет был ничтожен по сравнению с тяжестью рухнувшей мечты Тристана
Рэмзи. Пришло время и ей совершить чудо. Для Тристана и для маленького мал
ьчика, говорящего с ангелами.

* * *

Как обычно, мальчик плакал до тех пор, пока не заснул.
Тристан стоял у кровати и с раскаянием смотрел на прелестное в своей без
защитности лицо сына. Слезы еще не высохли на щеках Габриеля, и одной руко
й он прижимал к себе тряпичного пони Ц последний рождественский подаро
к матери.
По злой случайности это Рождество превратилось в настоящее бедствие. Сн
ачала все казалось очень простым: найти для сына временную гувернантку,
а затем посадить его в дилижанс, отправляющийся в Йоркшир, где живет Бет, с
естра Тристана. Габриеля там ждал сюрприз: первая встреча с новорожденны
м сыном Бет, племянником Тристана, и участие вместе со всей семьей в рожде
ственском празднике. Ну а сам Тристан… Сам Тристан останется здесь, чтоб
ы не омрачать веселье тех, кто его любит.
Но он так и не сумел найти гувернантку: как всегда, стоило ему заняться сын
ом, как неудачи начинали настойчиво преследовать его. Да и сам Габриель у
порно сопротивлялся идее отправить его к тетушке, что не только удивляло
, но и раздражало Тристана.
«И почему я такой слабовольный? Ц упрекал себя Тристан. Ц Я должен был б
ы силой посадить Габриеля в дилижанс невзирая на его упорство, пусть даж
е с воплями и слезами».
Но Габриель никогда бы не унизил себя подобными детскими выходками. Габр
иель со своей внешностью херувима был старше других детей даже тогда, ко
гда только начинал делать первые неуверенные шаги. Его большие темные гл
аза были очень серьезными, без свойственной ребенку проказливости, и в т
о же время полными решимости. Решимости сделать что? Вести себя как мален
ький мужчина? Заботиться о матери, в то время как отец… Тристан почувство
вал, как у него сжалось горло.
Нет, не надо ворошить прошлое. К тому же Тристан собирался раз и навсегда п
окончить с этой проблемой. Он придумал выход из положения, который удовл
етворит всех. И чем быстрее дело завершится, тем лучше. Тристан стиснул зу
бы. Еще две недели, и сын покинет этот дом.
И вообще ему, Тристану, пора отправляться к себе в кабинет, где его поджида
ют кипы принесенных из конторы бумаг. Компания «Рэмзи и Рэмзи» в любое вр
емя была готова завалить работой самое малое дюжину служащих. И все же се
годня Тристан не мог заставить себя сразу покинуть спальню Габриеля. Тай
ный голос уговаривал его еще немного полюбоваться сьшом, чтобы запомнит
ь его таким, каким он был сейчас: невинным спящим ребенком, не подозревающ
им, что это Рождество Ц последнее, которое он проводит в своей собственн
ой маленькой постельке.
Внезапно Тристан насторожился, услышав доносившийся снизу непонятный
скребущий звук. Интересно, кто это шумит в такой поздний час? Может, это Бе
рроуз и его жена-кухарка заправляют камин дровами? Нет, не может быть. Ста
рый дворецкий и его краснощекая жена уже давным-давно удалились к себе, с
горбленные, с тоскующим взором, полным сожаления о прошлых веселых време
нах.
Странный металлический звук эхом разнесся по дому, и затем все стихло, ка
к если бы кто-то затаился в надежде, что его никто не услышал.
Тристан тихо приблизился к открытой двери и выглянул наружу. Кто-то, мягк
о ступая, ходил по нижнему этажу. Тристан замер на месте.
Неужели воры? Он слышал, что они особо предпочитают Рождество, когда мног
ие отправляются навещать родственников и друзей, оставляя дом без присм
отра. Не будь здесь Тристана, воры могли бы беспрепятственно доверху нап
олнить мешки фамильным серебром, и никто бы даже не пошевельнулся. На ноч
ь миссис Берроуз затыкала уши кусочками шерстяной пряжи, чтобы не слышат
ь храпа мужа. Что же касалось самого старого Берроуза, то он спокойно прос
пал бы сражение при Ватерлоо, даже если бы у него над ухом палили сотни пуш
ек.
Бросив еще один взгляд на спящего сына, Тристан неслышно вышел в коридор
и на секунду завернул к себе в спальню, чтобы взять пистолет. Он торопливо
зарядил его и направился к лестнице; сердце его громко колотилось, но он н
е собирался отступать.
Все его прежние взбудораженные чувства теперь сменились одним-единств
енным желанием: гневной решимостью наказать взломщиков. Наконец-то пере
д ним был враг из плоти и крови, а не бесплотные демоны, терзавшие его исст
радавшуюся душу.
Тристан осторожно спустился по лестнице, и звуки стали громче и яснее. Го
стиная Ц вот где находился их источник. Нервы Тристана были напряжены д
о предела, челюсти сжаты. А если там не один вор, а несколько? А если они воор
ужены? Услышат ли Берроуз с женой шум борьбы? Что будет с Габриелем, если…
если Тристан умрет?
Его рука еще крепче сжала рукоятку пистолета, жестокая мысль обрела ясно
сть. Его смерть мало что изменит в жизни сына. Будущее мальчика уже опреде
лено, и механизм уже запущен.
Тристан приблизился к двери гостиной. Закрыта… Несомненно, разбойники т
аким образом хотели заглушить производимый в комнате шум. Он протянул ле
вую руку к ручке двери, в то время как десятки ужасных предположений пром
елькнули у него в мозгу. Наконец, по-прежнему крадучись, он открыл дверь.

Глава 2

Затаись в комнате банда убийц, они наверняка бы успели изрезать Тристана
на кусочки, столько времени он простоял в неподвижности, ошеломленный о
ткрывшимся перед ним зрелищем.
В углу была построена башня из ломберного стола, кожаного кресла Тристан
а, двух стульев и обитой шелком скамеечки для ног, и на вершине сооружения
, словно ангел на церковном шпиле, стояла на цыпочках женщина в сером плат
ье. Коленями она сжимала молоток, три гвоздя торчали у нее изо рта, и при эт
ом она что-то напевала, стараясь приладить к гвоздю на потолке подобие ог
ромного рождественского венка из вечнозеленых веток омелы и остролист
а, а также яблок, ярких лент и свечей.
Венок из омелы в этом доме, где все давно забыли о поцелуях? Неужели? Видим
о, так Ц наконец догадался Тристан.
Ц Что здесь происходит? Ц строго спросил он, и его палец невольно нажал
на курок. Последовал выстрел, а за ним с потолка посыпалась штукатурка. Же
нщина вскрикнула, повернувшись к Тристану побелевшим от ужаса лицом. Мол
оток с грохотом скатился на пол. Башня опасно зашаталась, и сверху посыпа
лись гвозди. Тристан успел разглядеть расширенные от страха золотисто-к
арие глаза, и все этажи сооружения стали рушиться. В напрасной попытке со
хранить равновесие женщина попыталась ухватиться за венок, но безуспеш
но.
И тогда Тристан не раздумывая швырнул в сторону пистолет и поспешил на п
омощь женщине, будто катастрофу еще можно было предотвратить. Но стулья,
кресло и скамеечка с грохотом один за другим слетели на пол, а за ними и же
нщина, упавшая прямо на Тристана. Раздался глухой удар, за ним крик боли, и
они вдвоем рухнули на пол.
Тристан выругался, стараясь ухватить женщину за руки и прижать к земле, а
она извивалась под ним и царапалась как дикая кошка.
Ц Проклятие, да перестань ты драться! Ц закричал он со злостью, придави
в ее весом своего тела.
Ее упругие груди оказались под его грудью, юбки запутались вокруг бедер,
ноги больше не двигались, прижатые к полу его ногами. Женщина пахла мороз
ом, снегом и зеленью остролиста, ее золотисто-карие глаза горели возмуще
нием на бледном лице, окруженном облаком рыжих волос.
Ц Кто вы, черт побери? Ц спросил Тристан, ощущая, как внезапно пробудило
сь его тело от соприкосновения с телом женщины. Ц И что вы делаете в моем
доме?
Ц Меня зовут Алана Макшейн. Я хотела повесить венок, Ц задыхаясь произн
есла она. Ц Вы всегда стреляете в людей по таким пустякам, Тристан?
Ц Только если они без спросу проникают в мой дом. Кто-нибудь послал вас с
юда? Неужели мои сестры придумали такую…
Ц Нет, я забралась к вам в дом сама.
Тристан подумал, что, наверное, один из стульев слишком сильно ударил его
по голове.
Ц Вы забрались ко мне в дом, чтобы украсить его к Рождеству? А вы не сумасш
едшая?
Ц Да, сумасшедшая, у которой на голове скоро будет шишка величиной с купо
л собора Святого Павла. Ц Женщина попыталась высвободиться. Ц Я не сума
сшедшая. Я просто хотела… У вас тут есть мальчик… Как можно лишать ребенк
а чудесного праздника Рождества?
Боже мой, неужели это все-таки родственники? Они замучили Тристана прось
бами устроить Рождество для Габриеля. Некогда его винит в бессердечии не
знакомка, это уже слишком. У него задергался мускул на щеке, а лицо преврат
илось в суровую маску.
Ц Собирайте вашу ерунду и вон из моего дома, Ц сказал он, поднимая женщи
ну на ноги. Ц И скажите тем, кто вас послал, что я сам позабочусь о моем сын
е. Мне наплевать, Рождество сейчас или нет! И мне наплевать на вас!
Ц Папа, это ты? Ц спросил робкий голосок из-за двери.
Ц Габриель, немедленно отправляйся обратно к себе в комнату! Ц закрича
л Тристан.
Но было уже поздно. Мальчик в белой ночной рубашке, словно бледное привид
ение, проскользнул в комнату, держа под мышкой своего любимого тряпичног
о пони. Сонные глаза Габриеля быстро скользнули по стульям и креслу, валя
ющимся на полу, по двум растрепанным после борьбы фигурам и все еще раска
чивающемуся на гвозде под потолком венку.
Ц Ох, папа! Ц восхитился Габриель и подошел поближе. Его глаза округлил
ись от изумления и наконец остановились на Алане Макшейн. Габриель с сил
ой втянул носом воздух и замер, боясь разрушить волшебство. Ц Какая… как
ая ты красивая! Ц выдохнул он, словно увидел сотканную из лунного света ф
ею.
Тристан почувствовал раздражение, хотя и не знал, что так глубоко порази
ло мальчика: венок под потолком или стоящая перед ним женщина. Грустный м
альчик так редко чем-нибудь восхищался, что теперь его восторг раскален
ным железом жег душу Тристана.
Ц Я тут ни при чем, Ц пробормотал он. Ц Это все эта воровка, она учинила р
азгром.
Ц Я не воровка! Ц отвергла обвинение женщина.
Ц Она говорит правду, папа! Она не может быть воровкой, Ц вступил в разго
вор тоненький голосок Габриеля. Ц Она ничего у нас не взяла. Она все купи
ла сама. И остролист, и омелу, и рождественские свечи.
Слова сына привели Тристана в бешенство.
Ц Я не буду спорить с тобой, Габриель. Отправляйся к себе наверх. А вы… Ц
Он гневно посмотрел на женщину. Ц Вы забирайте весь этот мусор и уходите
, пока я не отправил вас в участок.
Ц Отправляйте, Ц упрямо вздернула подбородок женщина. Ц Интересно бу
дет послушать, как вы объясните мое преступление констеблям.
Ц Нет, папа! Ц воскликнул Габриель и бросился между отцом и женщиной. Иг
рушечный пони покатился по полу, а мальчик обхватил руками юбки женщины.

Ц Успокойся, моя радость, Ц сказала она. Ц Все будет хорошо.
Ц Он хочет прогнать тебя! Ц возмутился Габриель, с укором глядя на отца.
Ц Я не позволю тебе этого, папа! Она моя! Я просил, чтобы она пришла сюда!
Ц Ты просил, чтобы она пришла? Ц удивился Тристан, пораженный взрывом с
ыновнего негодования.
Подумать только, его сын, который всегда держался с ним с подчеркнутой ве
жливостью, как с чужим, теперь прижимался к юбкам Аланы, как если бы она бы
ла его единственным спасением. Боль обиды была глубже, чем Тристан мог пр
едположить.
Ц Но, Габриель, мы не можем оставить здесь эту женщину. Мы даже не знаем, кт
о она такая!
Ц Но Боженька знает! Ц На лице мальчика появилось такое же упрямое выра
жение, что и на лице его отца. Ц Она ангел. Мой ангел. Я попросил мне помочь,
и мама прислала мне ее.
Непререкаемая вера сына ранила Тристана в самое сердце.
Ц Успокойся, Габриель, прошу тебя, Ц сказала незнакомка. Женщина называ
ла его сына по имени и при этом гладила его по мягким золотистым кудрям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12